Текст книги "Драэкора (ЛП)"

Автор книги: Линетт Нони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

«Как только к заявленному возвращается здоровье, создатель связи может прервать связь, снова соединив кровь и мысленно произнеся слова: «Трей Гаверран сае».»

Голос Алекс дрогнул, когда она прочитала фразу, которая разлилась по странице, как написанная надежда.

– Я отпускаю тебя.

«После того, как заявленная сторона добровольно согласится на свое освобождение от обязательств, ни одна из сторон не сохранит никакого долгосрочного эффекта. Каждый из них снова станет отдельным существом, без какой-либо дальнейшей связи между ними.»

Алекс почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Ей все еще нужно было найти способ убедить Эйвена будущего добровольно освободить Джордана, но, по крайней мере, теперь появилась надежда, что его действительно можно освободить. Если бы она нашла правильный рычаг давления, возможно, Алекс смогла бы выторговать его жизнь. Эйвен пока использовал ее лучшего друга, как средство причинить ей боль. Все, что нужно было сделать, это найти что-то, чего

меярин хотел больше всего, что-то, что он был готов обменять на Джордана. Возможно, саму Алекс, если бы до этого дошло. Однако она быстро поняла, что это вполне может привести к катастрофическому будущему, предсказанному Библиотекой.

Идеи приходили к ней так же быстро, как она отмахивалась от них, Алекс провела рукой по мокрым щекам, вытирая слезы, и повернулась, чтобы прочитать последнюю запись внизу страницы, на этот раз написанную другим почерком:

«ДОПОЛНЕНИЕ: Начиная с третьего месяца года Дестерота, да будет известно, что любые и все ритуалы кровного родства настоящим запрещены. Совершение такого действия над живым существом приведет к немедленной казни.»

– У тебя там тяжелое чтение, Эйлия, – поддразнил голос у нее над ухом.

Вздрогнув, Алекс с громким хлопком захлопнула книгу и, обернувшись, обнаружила Эйвена прямо за своей спиной. Она знала, что ее глаза были широко раскрыты, и она чувствовала, как сердце бешено колотится в груди, но ее реакция не была неуместной. Как долго он стоял у нее за плечом? Как много он прочитал? Что, если…

– Все еще интересуешься Менадой дэ Лорансой? – спросил он, придвигаясь к ней, чтобы небрежно прислониться к столу. – Я могу понять твое восхищение, особенно учитывая то, через что ты прошла.

Видя, что она не находит слов, Эйвен протянул руку и взял ее левую руку в свою, разжимая ее пальцы, пока он не увидел серебристый шрам, пересекающий ее ладонь.

– Кажется несправедливым, что тебе пришлось страдать от агонии яда Сарнафа, когда простой ритуал соединения исцелил бы тебя за считанные минуты.

– Ты знаешь, как говорится, – сумела выдавить Алекс, – то, что тебя не убивает, только делает тебя сильнее.

– В твоем случае нельзя сказать более правдивых слов, – ответил Эйвен. Нежно, о, так нежно, он провел пальцами по ее шраму, прежде чем полностью отпустить ее руку. – Как ты жила с этими людьми столько лет, я никогда не узнаю. Твоему внутреннему огню я завидую, этой силе воли внутри тебя.

Застигнутая врасплох его нежным – почти интимным – прикосновением, Алекс потребовалось мгновение, чтобы сосредоточиться на его словах.

– Прошлая ночь была интересной, – предложила она, уводя их разговор подальше от опасной зоны ритуала Заявления прав. – У тебя много… друзей. Я и не подозревала, что есть так много других людей, готовых восстать против заботы короля о смертных.

В глазах Эйвена блеснул удивленный огонек.

– Готовых восстать?

Алекс странно посмотрела на него.

– Э-э, да. Разве это не то, что вы все делаете?

– Ты хочешь сказать, что мы мятежники?

– Эйвен, что… – Она замолчала, когда перевод нахлынул на нее, и она поняла, насколько нелепым был этот момент в парадигме времени.

– Мне это нравится, – задумчиво произнес Эйвен на общем языке, не дожидаясь, пока она закончит свой вопрос. – Мятежники. Мы – гарсеты.

Алекс не была уверена, то ли недоверчиво рассмеяться, то ли ударить себя по лицу. Кто бы мог подумать, что именно она изначально дала Эйвену название для его последователей? С таким же успехом она могла бы предложить, чтобы ей вырвали зубы один за другим, настолько острым был ужас того, что она только что сделала.

– Но, да, – продолжил Эйвен, – по сути, это то, чем мы являемся. Игнорируя твою короткую, неприятную стычку со Скрэгоном…

Неприятную стычку? Алекс усмехнулась про себя, вспомнив, как зверь бросился на нее. И это было после того, как он предложил Эйвену занять трон самому. Слово «неприятную» не совсем соответствовало тому, как она описала бы их встречу.

– … Я рад, что вчера вечером ты смогла увидеть, за что мы выступаем; что наше дело справедливо и честно. Ты можешь с этим не согласиться?

– Могу, – мгновенно ответила Алекс. Пыл Эйвена померк, а выражение его лица сменилось разочарованием, поэтому она объяснила: – Среди смертных есть поговорка: «Не кусай руку, которая тебя кормит». – Она сделала паузу, чтобы это дошло, а затем продолжила: – Если бы ты отдал волчонка на попечение стаду овец, этот детеныш вырастет, любя овец, а не видя в них свою следующую еду. И если появится другой волк и будет угрожать приемной семье детеныша, можешь ли ты винить этого волчонка за то, что он сделал все возможное, чтобы защитить своих овец? Чтобы защитить свою семью?

Лицо Эйвен снова смягчилось.

– Мы теперь твоя семья, Эйлия.

Не желая, чтобы его заявление повлияло на нее, Алекс ответила:

– Это то, что новый волк, вероятно, и сказал бы детенышу.

Они долго смотрели друг другу в глаза, но вскоре губы Эйвена растянулись в неохотной улыбке.

– Такая преданность, – сказал он с благоговением в голосе. – И все же они никогда не узнают, как им повезло, что их защищает такой детеныш, как ты.

– Мне все еще нужно совершить этот подвиг, – сказала Алекс. Чувствуя, что пришло время отказаться от тяжелой метафоры, которая значила для нее больше, чем Эйвен мог себе представить, она легонько ткнула его в ребра и закончила: – И у меня такое чувство, что ты и твоя веселая компания мятежников будете усложнять для меня все больше и больше.

Со смешком Эйвен произнес:

– Конечно, будет интересно посмотреть, выиграет ли волк или волчонок битву за овец.

Как ледяная капля воды, дрожь пробежала по ее спине от поразительно достоверной аналогии.

Эйвен оттолкнулся от стола, выпрямился во весь рост и задумчиво посмотрел на Алекс сверху вниз.

– Знаешь, все эти разговоры о волках и овцах действительно заставляют задуматься, – сказал он, протягивая руку, чтобы провести пальцами по обложке книги, которую Алекс захлопнула.

Внимательно наблюдая за его действиями, она спросила:

– И о чем?

– Что, если овцы проводили так много времени со своим волчонком, что начали думать, что сами предпочли бы быть волками? – задумчиво спросил Эйвен. – Что, если настоящие волки должны были найти способ контролировать овец, чтобы убедиться, что они не пытаются стать чем-то большим, чем они есть? Овца никогда не сможет стать волком, как бы ей этого ни хотелось. – Он задумчиво посмотрел на закрытую книгу. – Что, если волки нашли способ держать овец в узде, если они нашли способ… – Он замолчал, задумчиво нахмурив брови.

– Эйвен, – выдохнула Алекс, ее сердце было тяжелым от страха. – Мы… мы все еще говорим о животных?

Так же тихо он ответил:

– Ты знаешь, что мы никогда не говорили о животных, Эйлия. – Огонь зажегся в его глазах, когда он продолжал смотреть на книгу с расчетливым выражением лица. – Я должен признать, – сказал он таким тихим голосом, что Алекс пришлось наклониться, чтобы расслышать его, – если бы это не было запрещено, мне было бы любопытно, какой эффект Менада дэ Лоранса окажет на смертного. Я не верю, что это когда-либо проверялось.

Именно тогда страх полностью овладел Алекс:

– Это было бы… Ты не можешь… Это не… – Она не смогла закончить ни одного предложения, настолько острым было ее огорчение от мысли, что она могла стать катализатором будущего решения Эйвена начать активно использовать запрещенный ритуал кровной связи.

Почувствовав ее боль, Эйвен поспешно отшутился от его слов.

– Конечно, ни один меярин никогда не был бы настолько безнравственным, чтобы совершить такой поступок. Кража чьей-то воли… – Он покачал головой. – Не могу представить себе ничего хуже. Но любопытно выдвигать гипотезу о потенциальном влиянии на смертных, даже если мы никогда не узнаем ответа. – Он решительно оттолкнул книгу. – Теперь, Эйлия, кажется, я полностью отвлекся от причины, по которой изначально пришел, чтобы найти тебя.

Чувствуя, как холодеет все тело, Алекс сумела взять себя в руки и спросить:

– И по какой причине?

– Лучшая причина, какая только есть, – ответил он. – Еда.

– Еда?

– Я умираю с голоду, – объяснил он. – Я встречаюсь с Нийксом в Де Талене, и, между нами говоря, я бы предпочел, чтобы ты составила компанию. – Он подмигнул, и она заставила себя выдавить улыбку, несмотря на лед, все еще наполняющий ее вены.

– Я не уверена… – сказала она, глядя на книги, разложенные на столе, и надеясь, что они послужат оправданием, чтобы не проводить с ним время. Что ей действительно было нужно, так это привести свои мысли в порядок и осознать, насколько сильно она может быть ответственна за прискорбные действия будущего Эйвена.

– Я не приму «нет» в качестве ответа, – сказал он, его мрачное настроение почти исчезло перед лицом его новой жизнерадостности. – Ты выглядишь так, будто тебе отчаянно нужен перерыв.

Алекс не сомневался в этом. На самом деле, она чувствовала такое головокружение, что подумала, не упасть ли ей в обморок.

– Я…

– И я заключу с тобой сделку, – перебил Эйвен, пресекая ее следующую попытку отказаться. Он взял еще одну тяжелую книгу из стопки, один из текстов по древней истории, которые она собрала. – Я предполагаю, что ты вытащила это по какой-то причине?

Она нерешительно кивнула, не понимая, к чему он клонит.

– Ну, вот кое-что, чего ты обо мне не знаешь. – Он наклонился и прошептал, как будто это был секрет: – Я одержим историей. Я прочел все книги в этой библиотеке на эту тему. Итак, вот что я тебе скажу: если ты ненадолго пообедаешь с нами, отдохнешь от всех этих исследований, то потом я вернусь с тобой и отвечу на любые твои вопросы. Это избавит тебя от необходимости листать книгу за книгой, чтобы найти то, что ты ищешь. Хорошее предложение?

Судя по выражению лица, Эйвен ни за что не собирался принимать оправдания. Он действительно хотел провести с ней время, каким бы безумным это ни казалось. Так что она вполне может воспользоваться его предложением.

– Полагаю, я могла бы сделать небольшой перерыв, – сказала Алекс, отбрасывая все мысли о запрещенных ритуалах, когда встала. – Но предупреждаю, я ожидаю качественных ответов, когда мы вернемся сюда.

– Даю тебе слово, – сказал Эйвен, понизив голос, чтобы закончить, – я буду весь твой.

Глава 25

Несколько часов спустя Алекс снова была в библиотеке одна. Верный слову Эйвен, после непринужденного и, по общему признанию, веселого обеда с ним и Нийксом принц вернул Алекс во дворец и провел вторую половину дня, отвечая на ее вопросы. По большей части, ей было любопытно, наконец, узнать что-нибудь об упоминании, которое она слышала только вскользь – Тиа Аурас.

К сожалению, несмотря на обширные познания Эйвена по истории, он не смог ей сильно помочь, потому что сам очень мало знал о мире, из которого произошел его народ.

Сначала Алекс с трудом в это поверила, принц был уверен, что у меярин есть длинная история о том, как они прибыли в Медору… и почему. Но разочарование Эйвена стало очевидным, когда он признался, что хотел бы знать больше. По-видимому, все записи, относящиеся к тому времени, когда его раса была изгнана из Тиа Аурас, передавались только из уст в уста и хранились как тщательно охраняемые секреты, известные только самым древним из меярин.

Одновременно очарованная и разочарованная, Алекс все же сумела научиться хотя бы нескольким вещам у Эйвена. Например, как меярины ссылались на «звезды» и «свет» как на словесные восклицания, потому что, хотя они и не придерживались высшей религиозной веры как таковой, они признавали высшую силу света и его способность пробиваться сквозь тьму. Даже после объяснения Эйвена Алекс не была до конца уверена, говорил ли он фигурально или нет.

Она также была удивлена, узнав, что Библиотека – Сорайя де ла Торра – была построена Тиа Ауранс. Или, возможно, как и меярины, она была родом из Тиа Аурас. Эйвен был немного скептичен в отношении того, какая версия была правдой, снова утверждая, что его потусторонняя история ограничена. Но в любом случае, Библиотека Легенд была также известна под вторым именем на лирическом языке Тиа Ауранс: Tu'eh L'randae ess Relana. Эйвен перевел это как «Каскад света», но благодаря Ксираксусу, который, по-видимому, свободно говорил на Тиа Ауранс, Алекс внутренне исправила название, чтобы оно на самом деле означало «Фонтан жизни». Независимо от того, что было более точным, ни то, ни другое не имело смысла для Алекс, поскольку Библиотека не была текущим источником воды, света или жизни. Даже первое название Тиа Ауранс для нее – «Свет миров» – не подходило. Но, эй, кто она такая, чтобы судить? До тех пор, пока Библиотека продолжала оставаться библиотекой и внезапно не превратилась в реку, она была в порядке, называя ее так, как они хотели.

Последнее, о чем Эйвен смог предоставить какую-либо информацию, был клинок Аэнара. Опять же, его знания были досадно ограничены, рассказывая ей почти то же самое, что и Рока; что клинок был изготовлен Тиа Ауранс и известен под многими разными названиями. Он также предположил, что, когда тот исчез из поля зрения, меч, скорее всего, исчез в абрассе, выжидая своего часа, пока его не призовут обратно из Пустоты. Чего принц не мог ей сказать, так это как он на самом деле работает, или почему меч был связан с ней с самого начала. Он также не смог объяснить, как меч может изменять размер по желанию.

Что касается его нового огненного развития, Эйвен предположил, как и Рока, что это было связано с ее ваэлианой с Ксираксусом. Когда принц попросил подержать Аэнару, чтобы проверить, прав ли он, Алекс чуть не разразилась крапивницей, но она не могла точно сказать: «Ни за что, Хосе!» и в бешенстве выбежать из комнаты. Поэтому она осторожно передала ему рукоять за кончики пальцев, стараясь, чтобы пламя не обожгло его. В тот момент, когда он взял его в руки, огонь исчез… но Аэнара этого не сделал. Нервничая по целому ряду причин, Алекс сочинила какую-то шутливую речь о том, что он украл конфету у ребенка, и со смехом попросила вернуть ее «красивый меч». Он просто ухмыльнулся ей и сделал, как она просила, заставив ее вздрогнуть от облегчения в тот момент, когда клинок снова оказался в ее руках и снова был выпущен в Пустоту.

У нее все еще оставалось много вопросов об Аэнаре и Тиа Ауранс, но ей оставалось только надеяться, что будущее сможет дать ей больше ответов. Возможно, если бы Кайден уже узнал что-то об оружии, она смогла бы проследить информацию до создателей Аэнары, и почему они изгнали меярин.

Это был рискованный шаг, но в прошлом у нее явно не было ответов, во всяком случае, ни один из них не дался ей легко. Конечно, она могла бы найти древнего меярина, который помнил Тиа Ауранс, но она боялась привлекать к себе слишком много внимания и решила, что лучше не допускать дальнейшего нежелательного изучения.

Независимо от ее решения прекратить исследование Тиа Ауранс, после того, как она последовала за Эйвеном на ужин, где они тихо поужинали наедине с Астофом и Ниидой, Алекс снова вернулась в библиотеку, решив, что не помешает воспользоваться всеми этими знаниями, пока может. Эйвен извинился, сказав, что ему нужно быть в другом месте, и она поняла по его многозначительному взгляду, что он отправился на встречу с другим гарсетом.

Алекс была глубоко погружена в чтение о прошлых зарегистрированных случаях известных связей с драконами – ни один из которых не происходил более тысячи лет, ни один не был заключен с кем-либо, кроме бессмертного, и ни один из них не был жив сегодня – когда, как раз когда она переворачивала страницу, рука опустилась на ее плече.

Испуганно взвизгнув, Алекс инстинктивно отреагировала и отлетела назад со стула, зашипев от боли, когда ее пальцы скользнули по краю страницы, когда она вскочила на ноги.

– Прости, Эйлия, – сказал Рока, смеясь и поднимая руки в извинении. – Я и не подозревал, что ты настолько не в себе.

– Боже, Рока! – сказала Алекс, ее адреналин подскочил. – В следующий раз пошуми!

Она потрясла в воздухе своей травмированной рукой, и, заметив ее реакцию, он спросил:

– С тобой все в порядке?

– Это просто порез от бумаги, – ответила она, отвлекаясь на попытки убедить свои нервы успокоиться после испуга. – Это звучит неубедительно, но иногда они причиняют боль хуже, чем колотые раны.

– Я действительно не хотел напугать тебя, – сказал Рока, полный раскаяния. – Дай мне посмотреть на порез.

– На самом деле, я просто веду себя как слабачка, – сказала она, поворачивая палец. – Видишь? Это всего лишь царапина. Просто чертовски больно.

Это было признаком того, насколько сильно она не подумала, что даже когда Рока нахмурился, она все еще не осознавала катастрофической чудовищности того, что только что сделала.

Прежде чем Алекс смогла предложить больше утешения внезапно пораженному меярину, его рука метнулась вперед, чтобы схватить ее за запястье, удерживая руку на месте.

– Рока, что… – Она замолчала, когда его взгляд переместился с ее пальца на ее лицо, и она прочла там эмоции: Замешательство. Страх. Гнев.

Алекс снова посмотрела на свою руку и громко ахнула, когда запоздалое понимание нахлынуло на нее. Она яростно выдернула руку из его хватки и крепко сжала пальцы, скрывая крошечную каплю красной – очень красной – крови от посторонних глаз. Но было слишком поздно; ущерб был нанесен.

– Рока, – прошептала она, чувствуя, как бледнеет ее лицо. – Рока, пожалуйста. Я могу… я могу объяснить.

Его взгляд стал диким.

– Что это за обман?

– Просто… просто дай мне секунду и выслушай меня, – молила Алекс.

Рока начал пятиться от нее, но она быстро последовала за ним.

– Это неправильно, – сказал он тихим, испуганным голосом. – Я… Ты… – Он перестал отступать и сделал прерывистый вдох. – Ты – меярин… я сражался с тобой как меярином! Ты связана узами с драконом и можешь призвать Валиспас, и все же… твоя кровь… Как это может быть?

– Рока, пожалуйста, – настойчиво повторила Алекс. – Просто послушай, я…

Лицо принца потемнело, когда взгляд остановился на ее все еще сжатой в кулак руке, предательство отразилось в его глазах.

– Ты солгала мне. Ты солгала всем нам. Ты… Ты одна из них, не так ли?

– Рока…

– Ответь мне!

Услышав его рев, Алекс испуганно подпрыгнула, ее пальцы автоматически разжались, позволяя его взгляду переместить я на маленькое красное пятне на кончике ее указательного пальца.

Ярость, пылающая в его глазах, заставила Алекс задрожать, когда по ее нервным окончаниям пробежали электрические разряды, настолько острым было ее чувство страха. Она не знала, что делать; она не знала, как реагировать перед лицом его гнева, перед лицом своего обмана. Она произнесла его имя одними губами, не в силах произнести ни звука, чтобы сформировать ответ, и что-то в нем щелкнуло, заставив его отшатнуться от нее. Она протянула руку, чтобы остановить его, но было слишком поздно. Он активировал Валиспас и исчез, ни разу не оглянувшись.

Сильно дрожа, Алекс отреагировала инстинктивно. Она знала, что была слишком расстроена, чтобы даже думать о том, чтобы быть достаточно спокойной, чтобы настроиться на свои способности меярина и вызвать Валиспас, поэтому она сделала единственное, что могла. Она убежала.

Пробегая по дворцу, проносясь мимо испуганных меярин, идущих по своим делам, Алекс была слепа ко всему, поскольку бежала так быстро, как только могли нести ее ноги.

«Алекс! Что случилось?»

Ее шаги замедлились, когда Ксираксус закричал в ее сознании, его голос был полон беспокойства, когда он заметил ее страх. Едва удерживаясь от того, чтобы не споткнуться о собственные ноги, она продолжила свой безумный бег по коридорам и винтовым лестницам, отвечая ему, когда летела по дворцу.

«Ксира, я была такой глупой! – плакала она. – Мне нужно убираться отсюда!»

«Где ты?»

С колотящимся сердцем и тяжело дыша от страха, она ответила:

«Почти вернулась в комнату».

«Я уже в пути».

Это было все, что он сказал. Он шел за ней, без вопросов, без колебаний.

Почти теряя голову от вихря эмоций, Алекс мчалась по коридорам, проклиная громадность дворца меярин и свою ограниченную человеческую скорость. Не имея возможности воспользоваться Валиспасом, добраться куда-либо в спешке было непросто, но Алекс все равно добралась до своей комнаты в рекордно короткие сроки, распахнув дверь и захлопнув ее за собой. Она резко остановилась и застыла на месте, настолько напуганная, что не могла собраться с мыслями о том, что делать дальше.

Массивная тень заслонила сияние города в лунном свете, за которым быстро последовал глухой удар, когда Ксираксус резко приземлился на край балкона, его массивное туловище едва смогло удержаться на ногах. Увидев дракона, с черной чешуей, тающей в ночи, и его встревоженными глазами, ярко сияющими в темноте, Алекс не колебалась. Она бросилась прямо к нему, сделав прыжок с разбега, чтобы вскарабкаться на него.

В тот момент, когда она оказалась в безопасности, крепко вцепившись руками в основание его шеи, она закричала:

– Давай, давай, давай!

Ему не нужно было больше никакого поощрения, чтобы оторвать свое тело от спиральной башни, свободно падая, пока его крылья не поймали поток ветра и не подняли их обратно в воздухе.

Только когда сияющий город оказался далеко внизу, Алекс начала немного успокаиваться, дрожь, пробегавшая по ее телу, ослабевала по мере того, как расстояние между ней и Рока увеличивалось.

«Покажи мне, Алекс», – мягко сказал Ксираксус, поднимая их все выше и выше в ночное небо.

Каким-то образом он, должно быть, знал, что невозможно выразить словами, поэтому она сделала, как он просил, и отправила ему свое воспоминание с Рока, все еще не веря в свою беспечность. В течение десяти дней ей удавалось избегать спарринга с ним, чтобы не дать ему случайно пролить ее кровь… и вот так все закончилось. Она не могла поверить, что из всех вещей, выдавших ее смертность, виноват был крошечный порез бумагой.

«Я такая дура, – горестно сказала Алекс Ксираксусу. – Не могу поверить, как я это допустила! "

«С тобой все будет в порядке, – сказал он ей. – Я обещаю, все будет хорошо».

Она не поверила ему, но позволила себе раствориться в ощущениях полета, когда его мощные крылья благополучно несли ее по небу. Они поднимались все выше и выше, пока не прорвались сквозь скопление облаков в чистый воздух над головой. Алекс восхитилась звездным простором, простиравшимся до самого горизонта, и глубоко вздохнула с облегчением, снова увидев плавучие острова Драэкоры, на этот раз залитые лунным светом.

«Я и не подозревала, что ты так близко к Мейе», – сказала Алекс, пытаясь отвлечься от Рока и того, что он, вероятно, делал прямо сейчас; с кем он, вероятно, разговаривал.

«Мы почти прямо над городом, – подтвердил Ксираксус. – Но наши земли слишком высоко, чтобы даже бессмертные глаза могли видеть с земли».

Описав дугу, дракон направился прямо к одному из небольших островов, расположенных в стороне. Издалека Алекс могла видеть, что одна половина земли была окаймлена полукруглым кольцом заснеженных гор, у подножия которых остальная земля простиралась в то, что выглядело как разноцветная светящаяся долина. Когда они приземлились в центре острова, она была в восторге, обнаружив, что находится в окружении холмистых пастбищ, полных ярких, биолюминесцентных полевых цветов.

– Как красиво, – воскликнула она, соскальзывая с Ксираксуса в фосфоресцирующие цветы. Некоторые из них доходили ей до лодыжек, другие поднимались на стеблях выше бедер, но все они были невообразимо волшебными.

– Я подумал, что тебе здесь может понравиться, – сказал Ксираксус, поджимая под себя задние лапы и ложась торсом на дно долины, раздавливая цветы своим весом. Калейдоскопическое сияние отражалось от его темной шкуры, создавая осколки света, которые сверкали, как блестки.

Вдыхая сладкий аромат цветов, Алекс заставила себя расслабиться, окинула блуждающим взглядом сказочный луг и села, скрестив ноги, перед своим драконом, освещенным радугой.

– Все, что могло пойти не так сегодня, пошло не так, – тихо призналась она, нуждаясь в том, чтобы выплеснуть все это из себя. – Во-первых, я думаю, что непреднамеренно подала Эйвену идею начать заявлять права на людей… и поверь мне, Ксира, я не хочу, чтобы это было на моей совести… а затем я пошла и выдала, что я смертная Рока, который на грани принятия решения, согласен ли он со своим братом или нет по взглядам на людей. Это нехорошо. Это все, что приходит после плохого, потому что слово «плохое» далеко не достаточно сильное, чтобы описать серьезность ситуации.

Ксираксус дал ей время выговориться, не перебивая, но когда она закончила, он сказал:

– Ты не можешь изменить то, что произошло, Алекс. Все, что ты можешь сделать, это решить, как ты на это отреагируешь.

Алекс сорвала с земли ближайший цветок и начала обрывать его светящиеся лепестки.

– Как я должна реагировать, Ксира? Что я могу сделать, чтобы исправить все это?

Он придвинул голову ближе, не сводя с нее глаз.

– Почему ты думаешь, что что-то нужно исправить?

Алекс издала невнятный звук.

– Разве ты не видел, что случилось с Рока? Или не слышал, что я сказала об Эйвене?

– Разве Айз Даега не говорила тебе, что ничто из того, что ты здесь делаешь, не изменит того, что произойдет в будущем?

Алекс открыла рот, но затем снова закрыла его, зная, что он был прав. Затем она сказала:

– Давай не будем забывать, что я все еще застряла здесь неизвестно насколько. Что я должна делать? Прятаться в Драэкоре, пока мы не уйдем?

– Позапрошлой ночью ты сказала мне, что приняла обдуманное решение остаться здесь, когда могла бы вернуться в свое время, – сказал Ксираксус. – Ты приняла это решение, не зная, с чем столкнешься за то время, что тебе отведено здесь, но уверенная, что это то место, где тебе нужно быть. Я прав?

Алекс неохотно промычала в знак согласия.

– Ты не можешь изменить то, что произошло с Рока и Эйвеном сегодня, – повторил Ксираксус, – но ты, возможно, захочешь рассмотреть возможность того, что события развивались именно так, как они должны были.

Покачав головой, Алекс сказала:

– Звучит так, будто ты предполагаешь, что происходящее здесь предопределено, как будто все, что я делаю, – это следую судьбе, уже уготованной мне, слепо иду по пути, не имея никакого права голоса в этом вопросе. Но я не могу с этим смириться.

– Почему бы и нет?

– Потому что это подразумевает, что я не властна над своей жизнью.

Дракон громыхнул от смеха.

Нахмурившись, она спросила:

– Что в этом смешного?

– Алекс, – сказал он, – ты застряла в прошлом, где твои действия влияют на будущее, но не меняют его. Это означает, что все, что ты здесь делаешь, уже было сделано здесь… тобой. – Он снова рассмеялся. – Мне жаль, что я тот, кто говорит тебе, но прямо сейчас, прямо здесь, у тебя нет никакой власти выбирать, что произойдет. Или, скорее, ты это делаешь, но сила выбора, которая у тебя есть, все равно приведет к тому будущему, которое ты знаешь. Ничто из того, что ты можешь сделать, не изменит этого, так что тебе лучше смириться со своим отсутствием контроля и попытаться найти в этом хоть какое-то утешение.

Его слова, хотя и расстраивали, имели смысл. Это, и его рассуждения также совпадали с рассуждениями Леди Тайн. Но Алекс ненавидела мысль о том, что она может быть ответственна за боль, которую Эйвен принесет в будущем. Она уже дала ему название для его печально известной группы убийц и дала ему повод задуматься о ритуале Требования жизни; что еще она собиралась делать? И как бы он отреагировал, если бы Рока проболталась о том, что она смертная?

– Это такой кошмар, – простонала Алекс, падая обратно на цветы и глядя в усыпанное звездами небо. От свежего воздуха ее тело покрылось гусиной кожей, но она почти не чувствовала холода, главным образом потому, что ее внутренности все еще были такими же холодными после всего, что произошло.

– Кошмар или нет, ты знаешь, что тебе нужно делать, – сказал Ксираксус, слегка подтолкнув ее ногу мордой.

– Я должна вернуться, – сказал Алекс мягким тоном. – Я знаю это. Я знаю, что должна встретиться с Рока лицом к лицу и все объяснить. Это просто… – Она прервалась на тяжелый вздох, прежде чем закончить: – Мы можем просто остаться здесь еще на несколько минут?

Мягким голосом Ксираксус ответил:

– Мы можем оставаться столько, сколько тебе нужно.

Глава 26

Это могло занять минуты, а могло и часы, но, в конце концов, Алекс решила, что готова встретиться лицом к лицу с тем, что может ждать ее во дворце.

Она была рада тому времени, которое смогла провести с Ксираксусом, благодарна за его поддержку и тихий совет. Но она знала, что не сможет избегать Рока вечно. И действительно, как только дракон приземлился на ее балконе, Алекс обнаружила, что ей не придется долго ждать страшной конфронтации.

«С тобой все будет в порядке, если я оставлю тебя?» – спросил Ксираксус, и они оба заметили принца меярина, сидящего на ее кровати, сгорбившись и обхватившего голову руками, его поза говорила о многом.

Алекс хотела попросить Ксираксуса остаться – или снова отвезти ее в очаровательную долину – но она знала, что любой из этих вариантов только ухудшит ситуацию

«Со мной все будет в порядке, – сказала она ему, надеясь, что это правда. – Но, может быть, держись поближе, на всякий случай.»

«Я всего в нескольких минутах полета», – пообещал он, уткнувшись в нее своей большой головой, прежде чем взмыть в воздух.

Глубоко вздохнув, Алекс нерешительно вошла в свою комнату, не отрывая взгляда от своих ног, даже когда чувствовала, что Рока следит за каждым ее движением. Сияние, исходившее от города, проникало внутрь, и это в сочетании с горящими в очаге Мироксом давало достаточно света, чтобы она могла видеть, но только немного. И все же Рока не хлопнул в ладоши, чтобы сделать комнату ярче.

Остановившись всего в нескольких шагах от него, Алекс обхватила себя руками, судорожно сглотнула и нашла в себе мужество встретиться с ним взглядом. Она ожидала найти там те же эмоции, что и раньше – замешательство, страх, гнев. Но его лицо было настороженным, из-за чего его невозможно было прочесть.

Когда Рока наконец заговорил, его тихие слова звучали так, словно их выкрикивали, настолько напряженной была атмосфера.