Текст книги "Гимн неудачников (СИ)"

Автор книги: Лила Джерри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 34 страниц)

Подземное озеро кипело. Вода поднималась по стенам, выше и выше и, как какой-то неправильный водоворот, начинала бежать по кругу, быстрее, быстрее, пенясь и грохоча, разбивая мостки в щепки, сшибая баки рассеивателей, ломая как спички колонны, тугой спиралью собираясь вокруг неподвижного тела дракона.

– Я не могу сливаться с водой... – Град стоял, зажмурившись и касаясь складки на переносице. Голова химеры чуть отклонилась назад, как у змеи, которая готовится к броску... и рванулась ввысь, пробивая потолок. Грохот рушащихся перекрытий, рев потока, бурлящее месиво камня, воды и грязи, а в следующий миг водяной смерч вырвался из глубины, вознося нас к небесам.

Это было... невероятно. Промелькнул залитый тьмой пляж с крошечными фигурками, черное пятнышко озера, игрушечные кубики лабораторий, темно-зеленые кроны леса, а мы удалялись все дальше от земли, ближе к закатным облакам. Змей замер в высшей точке, душу переполнял восторг полета, все то, что внизу, внезапно показалось таким мелким и неважным... А потом вся эта конструкция стала красиво рушиться вниз.

– Не бойся, – чужая рука крепок сжала мою ладонь... а потом отпустила.

Все люди – двуличные гады. Чем выше заберешься, тем больнее падать. Дружбу за деньги не купишь. Эти и подобные банальности мелькали в удивительно ясной голове; какая-то отстраненная часть сознания продолжала хладнокровно анализировать ситуацию, когда остальное сознание ушло в спячку, потому что я таки тонул! И только стоило это осознать, как все мысли затопила паника, инстинкты истошно взвыли, и я на последнем издыхании рванулся к бледному проблеску света...

Что-то твердое ударило в грудь, и я намертво вцепился в опору, подтягивая вверх тяжелое тело и захлебываясь ворвавшимся в легкие воздухом. Земля! Родная моя, твердая и надежная земелька! На земельке кто-то гнусаво вопил на разные голоса, но даже их кваканье сейчас казалось дивной музыкой. Я перевалился через бортик и блаженно растянулся на бетоне. Какая красота...

– Демон, – проскулил кто-то.

Заходящее солнце... дымящиеся развалины... колдуны, собравшие на берегу... как-то не особо дружелюбно глядящие на меня колдуны. Стало не по себе. Очень не по себе. Какой нелинейности времени? Я утвердился на ногах, подкашивающихся под тяжестью миссии и собранных по всему озеру водорослей (как и все растения, они ко мне прямо-таки льнули), и потянулся к стоящим на берегу людям. Не паниковать. Это всего лишь призраки прошлого, призраки прошлого тебе ничего плохого не сделают... Судьба нового нашествия повисла на тебе, и нашествию повезло, а вот тебе – нет.

Из горла вырвался лишь надсадный хрип. Благородное собрание почему-то синхронно сделало шаг назад.

– "И явится он из Бездны в миг, когда прольется кровь, и заменит собой солнце, и глас его грозен, и лик его лучезарен и ужасен в величии своем"...

Ты же сам пошел на это. Ни помощи, ни чужой опеки, против целого мира... Зверик Всемогущий, а можно я перемещусь в свое прошлое?

– Беда? С-смерть? Ильда? – наконец выдавил я, ища хоть искру узнавания в ответ. Поименованные как-то резко побледнели, причем Беда почти до обморока, а Шадде сделала шажок назад.

– "И объявит он каждого по имени его", – с оторопью добавил неизвестный сектант.

– Нет. Еще не время. Иди обратно, конец света не сегодня! – чуть ли не умоляюще проклацал зубами зеленоватый приграничник. – Условия не выполнены, ты не имеешь права меня забирать!

Кхм. Что это с ними? Это неправильное прошлое. Я боялся угодить в мясорубку войны, но никак не думал, что попаду в трясину религиозного помешательства.

– Да потому что на рассвете он явится, на рассвете! – не перенесло надругательств над каноном мое приютское прошлое. – "И закроются глаза Его, не в силах видеть мерзости, творимые на земле, и взойдет черное солнце, последнее солнце мира". Вы каким местом молитвенник читали?

– Вестник? – осторожно предположил незнакомый голос. – "И принесет слово Его..."

Я досчитал до десяти, убеждая себя, что не пристало исполнителю воли высших сил обижаться на глупых человечков, и изо всех сил стараясь не перейти на крик отчеканил:

– Найджел Юстин, Белый Круг, Белый Совет. Всем заткнуться и прекратить цитировать запрещенную литературу!

Лица окружающих стали как-то попроще: от Совета они ожидали всего, чего угодно.

– Юстины на западном берегу,– недоверчиво ощетинилась Ильда.

– Вот я и приплыл, не?

Главное – не останавливаться, говорить, пока все ошеломлены и еще не пришли в себя... Если цель Ильды – освобождение, то я просто должен успеть объявить то, что давно уже всем известно.

– Я – вестник Эжена Морой, его голосом и его именем, уполномочен сообщить вам, что в честь Дня Победы проводится всеобщая амнистия. Всем колдунам прощается все, что они совершили!

Слова прокатились над водой, неожиданно приобретая властность и мощь и, словно вторя им, бирка в моей руке разгоралась ярким серебряным светом. Колдуны подобрались ближе, и серебряное сияние отражалось в их глазах, потрясенных, испуганных, зачарованных происходящим волшебством. Я не знал, что происходит, но с каждым звуком в тело будто вливались новые силы; казалось, прикажи я горе подвинуться – и она выполнит приказание. Весь мир внимал мне! И даже черные маги слушали мой голос как прекрасную музыку...

– Вестник, – с восторгом подтвердила аудитория.

... но смысл до них не доходил.

– Демобилиза... – горло внезапно перехватило, словно я кричал на переделе связок, – ...ция, свободны, по домам валите.

На лицах собравшихся, как у наконец проснувшихся людей, проступили признаки сознательной деятельности, и меня накрыл вал вопросов:

– Чего демоно?

– По домам?

– Уже?!

– По каким домам?

– Откуда он взялся?

И вот так начался бунт... Карма моя, а вдруг я действительно попал в прошлое? И как теперь объяснять свое появление? Так, срочно отвлечь.

– Вы что, еще не знаете? Видели, что случилось с Номма Эрро? Ниморские выродки взорвали плотину Илькке! Затопило всю страну! Срочно нужны люди на постройку подводных городов. Вот соберемся сейчас и поплывем...

"Как же давно мы не были дома", – читалось в лицах колдунов.

– М, Смерть, а ну их, – вполголоса предложил Беда. – Мне и в приграничье неплохо.

– Амнистия? – тихо прошептала ИльдаШадде.

Последний луч солнца скользнул по ее волосам, позолотив их, и погас за лесом. На лик колдуньи легли сумрачные тени, придав коже неживой оттенок, и затаились в фиолетовых провалах глазниц. Холодный ветер закружил вихрь песка и листьев, подхватил и унес с собой отзвуки чужих голосов, а озеро в последний раз плеснуло и замерло глянцевым зеркалом.

– Штрафные бригады расформированы и уравнены в правах. Приказ об искуплении вины отменен, – каждое слово приходилось выдавливать, словно маленький раскаленный ком.– Десять лет назад. Ты можешь быть свободна, Капля.

Искупление, точно! Вот что я делал на уроках религиозного воспитания, я помню, а вот что на истории?

– Десять лет, – прошептала нежить и спрятала лицо в ладонях. – Десять лет...

Покрытые мокрыми спутанными прядями плечи вздрагивали; Ильда Шадде, умертвие-убийца и пленница давно отмененного приказа плакала и смеялась одновременно, и таяла, как тает мороженое под летним солнцем.

Уход за грань завораживал своей обычностью и одновременно красотой. Путь, десять лет назад пошедший вкривь и вкось, сделал правильный поворот; все просто возвращалось на круги своя. Кружево превратилось в пену прибоя, и набежавшая волна утащила с собой моток водорослей, в которые превратились черные волосы, не оставив ничего от умертвия, когда-то державшей в страхе все приграничье. Прах к праху. Мир твоей памяти, Ильда Шадде. Не думаю, что смогу когда-нибудь тебя простить, но это уже моя проблема, верно?

Ноги внезапно подкосились, и я шлепнулся на песок, судорожно кашляя, чувствуя, как из носа и пылающего горла течет вода. Что за... Не важно. Дайте помереть в покое...

– И это все? – мокрый песок заскрипел под приближающимися шагами. Приграничник растерянно ковырнул песок на том месте, где стояла синеглазая нежить, словно ожидая, что она вновь просочилась сквозь пальцы. – Всего-то?

Всего-то?

Всего-то?!

– А ты ждал... огненного дождя, кипящих морей?.. – надсаженный голос не слушался, и потому я не стал ничего объяснять, закрыв глаза и обхватив плечи руками. Всего-то сказать правильные слова в правильном месте в правильное время, имея на это право.

Конечно, будь я "некто", проблемы бы не возникло. "Некто" – тоже прошлое, у "некто" есть власть, у "некто" своя цепочка событий, связанных с Шадде. И разорвать эту цепочку посторонним можно было только десять лет назад, когда и произошла тупиковая ситуация. Хотя, будь я магистром... меня бы тут изначально не было. А вообще, и так все на соплях держалось.

Почему-то именно сейчас на меня обрушились и страх, и усталость, и нервная дрожь, от которой зубы выбивали барабанный ритм. Так, взять себя в руки... хорошо... С умертвием покончено, но граница никуда не делась. Надо позвать на помощь, протянуть до ее прихода и что-то сделать с толпой мертвяков в подвалах. Но это потом. А пока могу я спокойно полежать, оставив проблемы на кого-нибудь другого?

– ...Снова ты, гниль?

– Рад нашей встрече, маг Черная Смерть.

Ой-е, ну как, как проблемы обойдутся без меня? Я обнаружил, что до сих пор прижимаю к себе сохраненную во всех перипетиях жизни мешалку и с рычанием воткнул ее в песок. Град и Смерть, ненавоевавшиеся наши. Колдун и белобрысый мертвяк стояли друг против друга как две ощетинившиеся боевые мокрицы, и радости от обретения союзника в их позах не было ни на грош. Хм, нет, радость была. Но по другому поводу.

Беда сочувственно вздохнул протянул мне руку, помогая подняться.

– Хорошо, что тогда я с тобой не успел разобраться...

– Я не успел закончить чертеж, – с безмятежностью айсберга, надвигающегося на ниморский лайнер, намекнул умертвие.

Сильный рывок вздернул меня на ноги, выворачивая руку и прижимая спиной к заклинателю, и в висок уткнулся ствол револьвера.

– Дернешься – башку продырявлю, – дружелюбно предупредил заклинатель. Его руки не дрожали, и холодный металл уверенно прижимался к коже. Какие таланты открываются в людях, когда прекращается действие всяких веществ, однако. – Мы ведь понимаем друг друга?

В голову будто вкручивалось раскаленное сверло, лишая всякого желания сопротивляться. Град мраморной статуей застыл напротив, похожий на механическую игрушку, у которой кончился завод. Но на слова приграничника он ответил едва заметным кивком, и Смерть безо всяких сантиментов схватил его за волосы и полоснул ножом по обнаженной шее.

В лесорубы колдуна бы не взяли.

Я закрыл глаза, отключившись от внешнего мира, и отправился в странствие по темным тропинкам темного своего разума. Не хочу на новое перерождение. Бездна большая, в Бездне места всем хватит, Зверь потеснится, я заползу в самый дальний уголок, и чтобы в ближайшие пару тысяч лет никто не трогал. Небытие – такое прекрасное слово.

Тут меня отпустили, и тело, лишенное опоры, начало заваливаться вбок. Мало того, что рядом оказалась лужа, на меня еще и поплескали водой, а потом, не дождавшись реакции, бросили поверх копну травы, чей резкий горький запах моментально забрался в ноздри. Так, я что-то пропустил, или меня перепутали с картошкой на посадке? В принципе, на этом познания колдунов о реанимационных предприятиях и заканчивались.

– И что ты делаешь? – почти нормально спросил Черная Смерть.

– М, друидам всегда помогало, – непризнанный целитель рассеянно крутил барабан револьвера, щелкая затвором. – Поверь моему опыту.

Вряд ли весь опыт мог подсказать ему, что обморочные зеленые братья после букетика репья приходили в себя не от радости, а от возмущения за хищническое отношение к природе. Я выбрался из-под стога сена, в котором большую массу занимала всерастущая ниморская лоза, и воззрился на двух склонившихся сверху человек:

– Нет, что делаете вы?

– Избавились от второго трупака, плесень, – как дебилу пояснил Смерть. Как дебилу – потому что убогих не трогают даже колдуны. Ну, когда у них настроение не слишком плохое.

Маги изобразили из себя гордых воинов после долгого сражения, ожидающих похвалы и наград. Угу. Обломались, в общем.

– Именно Град помог мне справиться с Ильдой. Он был на нашей стороне.

– Оу, дружить с нежитью? То он с Ильдой, то он против Ильды, то он сам по себе, то не сам по себе, то помогает, то палец о палец не ударит, чтобы братца своего спасти – зачем нам такой мутный мертвяк?

– А зачем вам я?

Но недовольное бормотание о людском непостоянстве уже удалялось. Порой видно, что Беда общался с белыми магами, и на пользу ему это не пошло. Сами-то они кроме техники безопасности, четырех законов этики и цвета ни к чему серьезно не относятся.

Смерть остался стоять над душой, скрестив руки и буравя меня привычным мрачным взглядом. Наивный колдун надеялся, что рано или поздно я научусь телепатии или языку жестов и пойму, чего ему надо в данный конкретный момент. Потому что смотрел он на меня как обычно – как на муху в супе. Наверное, ждал, когда я встану... впрочем, Лес его разберет. И я продолжал лежать, а он даже не бесился – скорее всего, тоже устал, и так мы играли в гляделки, пока не вернулся Беда.

– Ты, Лоза, нам поможешь....

– А не слишком ли много ли вам надо? – валяться в луже стало уже холодно. Но это придавало моим действиям некий оттенок протеста, да и двигаться не хотелось.

– М-м-м, без сомненья. Незачем желать малого. Я слишком долго ждал, пока Ильда уйдет по ступенькам, чтобы сейчас упускать такой подходящий шанс! – приграничник послал мне самую широкую из своих улыбок. – Лоза, ты все равно туда пойдешь. И только от тебя зависит, вернешься ли обратно.

Шрам на ладони болезненно задергало. Какое помутнение разума заставило меня вмешаться в справедливый суд и на крыльях водяного смерча примчаться двум генетически безнадежным моральным уродам на помощь? После всего увиденного я не усомнился ни в едином слове. В смысле, что встану и пойду. Смерть и Беда слишком давно и слишком хорошо знали друг друга, чтобы не выступить единым фронтом. Им даже договариваться не пришлось.

Не уверен, что в настоящем нежить бы меня послушала. Но я бы мог обратиться к магистру, убедить, или, если бы не плелся за Эженом, а немного подумал, все можно было решить гораздо проще и раньше... Карма, если бы я хоть что-нибудь сделал правильно.

Беда погрузил в оставшуюся после показательного выступления Шадде лужу, кстати, довольно большую и глубокую, мешалку и сделал полный оборот. Он... он еще и меня заставил ее тащить?! Месть. Только месть. Картинки сменяли одна другую, и я постарался успокоиться, замедляя дыхание и концентрируясь на внутреннем "я". То есть притворяясь, что в упор не вижу водяной портал, в надежде, что очередной поворот серебряной ручки утащит демоновых чародеев по далекому адресу. Но какой, к опятам рыжим, транс, когда тебя хватают за шкварник и, едва не ломая шею, тычут носом в... в большую глубокую лужу, в которой отражается...

Ну да. Дверь.

О, Небеса. Кара Небес ищет дверь, Беда ищет дверь, Ильда охраняет дверь. Орден Дверей.

– Беда, т-ты эту каляку видишь?

Черный маг согласно покивал, роясь в наплечной сумке, и Смерть грубо толкнул меня вперед, заставляя еще на пару шагов стать ближе к кислотно-зеленой фосфоресцирующей эмблеме, изображающей венок из ниморской лозы.

– А знаешь, что она означает?

Собеседник невнятно угукнул.

– И то, что эта дверь защищает мир от лиловых бронированных тараканов-мутантов, тебя нисколько не волнует? Может быть, в ниморский реактор вломимся? Да, для вас эта великолепная компания! – я сам чувствовал, что нарываюсь, но не мог справиться с эмоциями. Судя по остаткам аккуратно разобранного завала, некогда преграждавшего путь, в гости к витаминизированным мухоморам и неприхотливой ниморской лозе стремилось не одно поколение искателей. Дверь со знаком биологической угрозы с охотой принимала всех.

Заклинатель отвлекся от инвентаризации имущества и многозначительно уставился на Смерть, тот обернулся ко мне, и на сей раз его непрошибаемо-угрюмой роже расшифровка не требовалась. Надеюсь, я им нужен живой и здоровый. Ну, хотя бы относительно.

– Мы... – восьмерка со звуком втянул воздух сквозь сжатые зубы, словно каждый звук причинял ему мучения, – их... убьем.

Хм, сбой коммуникации. Беда покрутил пальцем у виска, полностью соответствуя моему состоянию. Конкретнее формулировать надо, конкретнее... Меня чуть кондрашка не хватила, нельзя же так.

– А-а-а, так это бедные лиловые бронированные тараканы отгораживаются от вас!

– Ничего ты не понимаешь, – в сердцах плюнул Беда. – Это Та Самая Дверь.

Бой барабанов, момент истины. И вот сейчас я наконец познаю тайну того, что за ересь тут творится... пожалуй, нет. Не познаю.

– Да что ты говоришь? Та самая?

– Да.

– Ты уверен?

– Определенно.

– Ну... поздравляю. Зачем вы меня к ней притащили?!

– Это Та Самая Дверь... – маг приложил к стеклянной панели лист бумаги и дверь плавно отъехала в сторону. – Которую открывает Та Самая Карта!

Карма, еще и карта... За дверью, на удивление, оказались не порождения фантазии голодающего ниморского народа, а завал, прорезанный узкой трещиной, в которую едва можно было пройти боком – как будто кто-то взял и со всей дури расколол земную твердь.

– А вышибить... совсем никак?

– Какое колдовство, тут все на воздух взлетит! Кто-то из белых прошелся. Их же хлебом не корми, дай сунуться куда поопасней, – посетовал образцовый домосед Беда, заклинивая створки большим бетонным блоком. – А это не простая карта, Лоза. Однажды ей уже открывали эту дверь... Я считал, что она пылится где-то в друидских хранилищах – представь мое удивление, когда я увидел пропуск у тебя!

Пробираться по разлому по колено в воде – до умиления занимательное занятие. В затылок сопел Черная Смерть, впереди разглагольствовал Беда, стены давили со всех сторон, темно, но это прекрасное состояние определенности продолжалось меньше минуты, а потом завал вновь начали разбирать серьезно. Там горела зеленым точная копия первой двери, и на стенах над грудами камней светились серебром десятка два лесенок постижения.

– Последняя экспедиция, – пояснил заклинатель, не отвлекаясь от захламления прежде чистой выступающей над водой плиты всякой подозрительной колдовской атрибутикой. Судя по остаткам линий и свечным огаркам, происходило это далеко не в первый раз; к счастью, рисунок, да и сама плита, выглядели слишком маленькими для приличного жертвоприношения. – Далеко прошли, но у них не было самого главного – ключа.

– Эм... карты?

– Тебя, Лоза, тебя.

Вот почему я незаменим только тогда, когда грядет очередная неприятность? Определенно, мне дали не то имя. Конечно определенное соотношение между мной и шедевром координационного кретинизма есть...

– В каком месте от этого чахоточного сорняка способно быть больше толку? – мирно поинтересовался Смерть. Как всегда, неизменная поддержка, загораживающая выход.

– Потому что он Тот Самый... потому что нулевик. Тут датчики настроены на ниморцев, не на магов, чуть что почуют – не выберемся, – уже нормальным деловым тоном пояснил Беда, водрузив в центре абстрактной фигуры череп.

В глазницах богато украшенного резьбой черепа неукротимым огнем горели гербы Ниммы.

– Призраки вас не простят.

– Он считает, что разговаривает с духами шольцев, – черные маги обменялись ироничными взглядами, и Смерть подошел к алтарю, прокусив палец, и небрежно накорябал на кости кровавый знак. По разлому пронесся порыв ветра, словно тихий вздох; пуговицы засверкали ярче, огоньки свечей разом выросли и вытянулись, так и застыв по линейке. Караул. Два черных мага проводят один ритуал. Да они давно уже должны были перегрызться чьи линии прямее, свечи ярче, а заклинания внушительней и кто тут профи, а кто только из песочницы вылез.

– Эту карту нашел отряд памяти из братства Звезды, – заклинатель достал толстую книгу и вырвал первый листок, скормив его крайней свече. – На развалинах знакомого тебе объекта шестнадцать. Отряд из Шоваллы пожертвовал своими жизнями, чтобы принести карту и открыть ту дверь; а командира отряда звали...

– Дэн Рола. Я, в общем, не удивлен, – печально констатировал я.

Все ниморские странные вещи тяготеют именно к нему. Вот как только исследователи поняли, что поддельная карта – это шифр, а не платок в лубочном стиле?

– Ошшерраш...иммали...

Ну вот и ниморские словеса уже слышатся.

– Прекрати... – тихое шипение шорохом бумаги вползало в уши. Дымок от чуть свечей потянулся вверх, собираясь в клубок. – Не смей прикасатьсяк Слову, раб...

Беда приподнял брови и, продолжая беззаботно насвистывать, вырвал сразу две страницы:

– А то что?

– Тебе никогда не постигнуть и часть той мудрости, которую ты уничтожаешь. Грязный дикарь...

Бумага корчилась в огне, осыпаясь золой и истекая дымом, а заклинатель продолжил потрошить книгу:

– "Наша обязанность и долг – вывести отсталые народы, замершие на младенческой стадии развития, на путь прогресса"... м, не то. Вот: "на нерационально используемых народонаселением землях разбить виноградники...". Виноградники. Вас Северное братство благодарит до сих пор.

– Не смей! – справедливую критику Рола пропустил мимо. В любом великом деле случаются просчеты. Иногда великое дело из них и состоит.

Новая страница замерла над свечкой, обугливаясь по краям.

– А ответь на вопрос и разбежимся? Тут еще... ого, да тут еще про внутренних врагов осталось!

Призрачная дымная фигура смерила призывателя духов презрительным взглядом, явно решив поиграть в шовалльца на допросе. Интересно, почему наше мнимое величие дает право только унижать других, а не обязанность становиться лучше?

– Пароль, – устало велел Черная Смерть, и линии рисунка вспыхнули и поднялись в воздух, заключая призрак в клетку. Угольные значки закружились внутри круга свечей, как жирные пауки переползая на прозрачную фигуру, которая с каждым мигом становилась все ярче и материальней. Вот уже приобрела болотно-зеленый цвет потрепанная форма, и человек, представший перед нами, ничем не отличался от того, кто встретил меня на границе Великого Леса.

Карма, это же настоящий призыв!Не какие-то не описанные ни в одной темной книжонке разговоры во снах, а настоящий некромантический ритуал! Эх, где мое детство в приюте? Хотя с другой стороны, пляски друидов выглядели страшнее...

– Силой и правом, полученным мной, приказываю тебе говорить, – вдохновенно продолжил Черная Смерть.

Ниморец явственно боролся с собой, но воля призвавшего его оказалась сильнее.

– Набери... триста двадцать шесть, пароль Чаша Скорби, – через силу шевельнулись серые губы, – товерраш...

– Лоза, закрой уши. Шольц друида хорошему не научит, – велел Беда и, пока я боролся с трудностями перевода, вручил карту и подтолкнул к двери.

Под прицелом трех пар глаз я приложил расписной платок к панели. По спине пополз холодный пот; почему-то показалось, что меня внимательно изучают, но не заклятые враги за спиной, а нечто иное... Такое же чувство возникало тогда, когда я проходил через биометрические датчики на входе в город; фигня артефактная на нулевиков реагирует через раз, а под ногами люк и доменная печь. Пристальный сканирующий взгляд просветил до косточек, и когда я уже внутренне приготовился к испепелению на месте, внутри монолитной створки что-то пиликнуло, и мелодичный женский голос произнес:

– Идентификация произведена. Назовите пароль.

В горле пересохло, и я, взмолившись Большому Ниморскому Словарю, просипел:

– ФаммаУлаи.

Эмблема биологической угрозы погасла, и дверь бесшумно отъехала в сторону. Вполне в ниморском духе за ней оказался небольшой тамбур и лифт – к бесконечным дверям соседи относились с пиететом.

– Выполни свое обещание, – прошелестел вновь побледневший призрак.

Беда поднял череп и задумчиво ковырнул узоры:

– М-м-м... я передумал.

Дух в бешенстве рванулся к заклинателю, но Черная Смерть лишь провел по воздуху рукой и фитильки свечей вспыхнули и погасли, утонув в лужицах расплавленного воска, книга посыпалась трухой прямо на расплывающиеся линии, в считаные мгновения превратившие заклинательную фигуру в абстрактный рисунок на мотив пролитой банки краски. На долю мгновения мне показалось, что в глазах Дэна Ролы мелькнуло торжество... и оставшийся без привязки призрак бессильно ударился об осыпающиеся линии и осыпался угольной пылью вместе с последним погасшим огнем.

Смотреть на экзорцизм в исполнении черных магов было и грустно, и страшно. Такое нарушение техники безопасности не часто встретишь. Соны на них нет.

– Смерть, Беда! На вас-то ничего не подействует, а вдруг вы притащите оттуда какой-нибудь вирус? Вы хотите выпустить в мир новую эпидемию?

Я почти поверил, что заставил черных магов заколебаться... а потом Смерть раздраженно сморщился и переступил порог, а Беда вновь заулыбался, выкинув лишние мысли из головы.

Они не хотели об этом задумываться.

– Этот сектор закрыли еще до войны. Тут просто хранилище, не грузись.

Эм... а при чем здесь я?

Как хорошо чувствовать себя нужным и полезным. Такое новое и необычное чувство, ты, Лоза, к нему просто не привык. Отмычке и ни к чему. Лифт ехал долго, вполне хватило, что проклясть весь род Беды до десятого колена. На вопрос о том, будут ли они каждый раз вызывать дух шовалльского капитана Дэна Ролы, заклинатель с готовностью ответил, что ниморские правители любили высказываться по любому поводу, и у него этой политической ереси полная сумка.

– И что по-вашему здесь хранится?

Приграничник даже понизил голос:

– Когда в Нимме случился переворот, и золотой запас...

– Беда, – я глубоко вдохнул, уговаривая себя не срываться на крик. – Ты действительно веришь в вывезенные и спрятанные в тайных бункерах ниморские сокровища?

И вот так мне открылись две вещи: нельзя недооценивать силу мечты и народный фольклор. Это в то, что планета – шар, можно верить или не верить. Про сокровища они знали. Так вот на почве чего у черных магов вновь полное взаимопонимание – грабеж объединяет.

– Ильда хранила это место, как зеницу ока. Тут есть сила, – в глазах шестерки сверкала алчность. – И нечего этой силе валяться без дела. Оружие. Золотой запас. Должны же они быть хоть где-то?! Я не жадный, разделим на троих...

Распилим ядерную боеголовку, излучения всем хватит.

Лифт наконец остановился, пропуская внутрь переливающееся сияние новой лучшей жизни...

...-Мне вот интересно: почему не химическая? – нарушил я тишину. – В смысле, почему метка именно биологической опасности?

Вопрос канул в пустоту. Черные маги не интересовались, а зачем вообще сюда стремилась та экспедиция, а зря.

– Вода? – Беда выглядел как ребенок, у которого отобрали конфету. – Зачем утопленнице охранять воду?! Тут этой воды хоть залейся!

Это выглядело как огромный бассейн, куда больше того, что устроила Ильда в Зале Собраний. Покрытые плиткой бортики уходили совсем уж в запредельную даль, а нерукотворные своды поддерживали источенные временем колонны. Противоположную стену, больше похожую на груду камней, оплетали толстые, покрытые корой корни, ныряющие прямо в воду. Чистейшая вода, заполненная мерцающими искрами, сияла нежно-голубым светом. Но самым удивительным было другое: в центре бассейна, на глубине, висел серебряный шар, завернутый в многослойную трепещущую кисею,похожий на жемчужину размером с человека, с темной середкой, покрытой множеством слоев перламутра. Именно он излучал свет, от которого по белому дну и мозаичным стенам бежали бирюзовые блики.

И именно от него исходило зло.

Зло мельчайшими капельками тумана висело над водой, плескалось в каменном ложе, зло излучали стены, зло смотрело на меня – так знакомо и пристально. И взгляд этот был расчетлив и полностью разумен.

И что-то появилась у меня идея насчет причин, почему Ниморский Лес так себя ведет...

– Потому что я создал ее для того, чтобы она охраняла это место, – произнес человек, сидящий на бортике. – И от меня тоже.

– Рассеиватели, ведь так? – я шагнул к бассейну. – Опыты с водой?

Град кивнул:

– Рассеиватели были признаны неликвидными и сняты с производства. Вода поглощала магию, но после становилась порченой. Ниморцы сливали ее в специальные резервуары, потому что так и не научились очищать.

А если что-то долго оставлять без присмотра, то рано или поздно там заведется какая-нибудь бяка. И, судя по состоянию жемчужной сферы, она близка к тому, чтобы отрастить ложноножки и отправиться завоевывать мир. Или раскрыться и выпустить то, что там зрело долгие годы...

– Но зачем, зачем ее охранять?!

Глаза умертвия были столь же чисты и безмятежны, как вода:

– Потому что она в любой момент может просочиться в грунтовые воды, и тогда на поверхности начнется мор.

– Забери меня Зверь-из-Бездны, – Беда со стоном вцепился в волосы. – Забери меня Зверь...

Я отвернулся, пытаясь хоть так избежать давящего взгляда, но теперь появилось четкое ощущение, что враг уже дышит в спину. Немного поодаль от лифта виднелась маленькая дверка – скорее всего, в технические помещения, а рядом с ней висела полустертая металлическая табличка:

«О...кт 1 ...етственные: Рэм ...лой, Нэт Лоза. Перед ухо... не за...айте выключать свет и запирать дверь».

Нэт Лоза.

Лоза.

Нэт.

– Какого рода порча? – спросил Смерть.

Не может быть. Это просто совпадение.

– Энергия. Много темной энергии. Эта вода впитывала все эмоции, что чувствовали пленники и хозяева Холла Томаи. Ненависть, ярость, боль... Очень много.

Хм, а вот кто станет охранять объект номер раз сейчас?

– Но для меня – лишь капля в море, – умертвие свесил с бортика руку и кончиками пальцев коснулся воды.

Быстрее всех среагировал Смерть. Я все еще соображал, что происходит, а Беда упрашивал выдать ему вид на жительство в Бездне, когда колдун одним рывком зашвырнул нас в кабину лифта, долбанув по кнопке "вверх". Но я еще успел увидеть, как вода разом гаснет, как будто кто-то повернул рубильник.

– Карма... что это было?

– Сорвался. Выжрать такое количество темной энергии за раз – крышу снесет, – лаконично пояснил Смерть, напряженно к чему-то прислушивающийся.

– Он еще Ильду создал, – прорыдал от смеха приграничник. – Создал! Высшую нежить! Чтобы самого себя не пустить к кормушке! А я-то: заговор, демоны...

Колдун развернулся и влепил ему затрещину, по моему, не столько ради помощи, сколько по зову души. Не помогло. Вообще.

– Так. Тихо, – я прислушался к собственным ощущениям, вынеся двух черных придурков за скобки. А в Холла Томаи царило затишье: исчез взгляд, исчезла темнота по углам, от которой не спасали никакие лампы, исчезла даже гнетущая атмосфера, обосновавшаяся в разрушенных коридорах навсегда. Ничего. – Если Град выпил абсолютно всю магию, что здесь годами копилась, то мы – единственные живые люди в пустых подземельях, набитых...