355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Лесли Пирс » Секреты » Текст книги (страница 19)
Секреты
  • Текст добавлен: 20 апреля 2017, 21:00

Текст книги "Секреты"


Автор книги: Лесли Пирс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

Роуз оделась для красоты, не для тепла, и уже пожалела об этом, потому что ее ноги в туфлях на высоких каблуках превратились в две сосульки, и она рисковала поскользнуться на льду. Джонни купил ей голубое пальто с серым лисьим воротником еще осенью, и тогда оно казалось очень теплым. Но на самом деле оно годилось только для мягкой погоды, потому что сильно продувалось ветром. Если бы она не прикрепила свою маленькую шляпку к волосам парой шляпных булавок, шляпка бы просто слетела от сквозняка в метро.

Ей хотелось поймать такси, но у нее уже оставалось меньше десяти шиллингов до конца недели. И все же, если сегодня все хорошо пройдет, возможно, она до конца жизни никогда больше не будет ездить в метро.

Осторожно шагая, держась за стены и поручни, она наконец дошла до Темпля. Она не была знакома с этим районом Лондона и удивилась, обнаружив, что он похож на муравейник очень старых зданий, в каждом из которых, похоже, гнездились десятки адвокатских контор.

Она совершенно случайно увидела объявление о помолвке Адель и Майкла Бэйли. Люди оставляли газеты в ресторане «Сохо», где она все это время работала, и их складывали пачками в кладовке, чтобы раскладывать по полу в кухне после мытья.

В прошлом году, в ноябре, Роуз взяла домой газет из пачки, чтобы топить печь. Она сидела за столом, газеты лежали рядом, и она машинально взялась их перелистывать. Когда она дошла до колонки рождений, смертей и браков в старой «Таймс», вспомнила, как мать читала эти объявления – она всегда говорила, что ей хочется посмотреть, не встретит ли она знакомую фамилию.

Роуз лениво и по диагонали проглядывала колонку с именами, но когда увидела фамилию Бэйли в подразделе «Помолвки», она вчиталась. К своему шоку и крайнему изумлению, она узнала, что Майкл Бэйли, сын Майлса Бэйли, барристера из Элтона, Гемпшир, обручается с Адель Талбот из Винчелси, Сассекс.

На мгновение она подумала, что у нее сейчас случится сердечный приступ. Ее сердце забилось, как отбойный молоток, и на лбу выступил пот. Ей пришлось налить себе стакан бренди, чтобы успокоиться.

Роуз часто думала про Майлса Бэйли после своей поездки с Джонни в Винчелси летом, но как только она преодолела шок от того, что он снова по совершенной случайности замаячил в ее жизни, чаще всего она думала о нем с издевкой. Он никогда точно не знал, где она живет, она всегда отвечала очень уклончиво. Но когда его жена переехала жить в Винчелси, он должен был вспомнить, что его юная любовница жила где-то неподалеку. Может быть, он боялся, что она вернулась туда жить после того, как он ее бросил.

Ей было забавно представлять, как он боится столкнуться с ней во время визитов к жене, и она даже подумывала написать ему в Хэррингтон-хаус какое-нибудь зашифрованное послание, чтобы он знал, что она держит его в поле зрения. Но она не сделала ничего – все это было слишком давно, и ей уже не хотелось устраивать ему неприятности.

Но в лежащем перед ней написанном черным по белому объявлении не было и близко ничего забавного. Она не могла проигнорировать тот факт, что сын Майлса намеревался жениться на его дочери. Их нужно было остановить.

Они были братом и сестрой!

Роуз набросала несколько писем матери, объясняя все и прося остановить свадьбу, но все их разорвала, потому что помнила, с каким презрением смотрела на нее Хонор во время ее последнего посещения. Она ни за что бы не поверила, что Роуз движет вопрос морали: она просто будет считать это какой-то подлой попыткой испортить шанс Адель на удачный брак.

Роуз не могла ни есть, ни спать, отчаянно пытаясь разработать лучший способ решения проблемы, но как всегда, когда ее что-то беспокоило, она пила больше, и в результате оказывалась не способна ясно думать. Пролетали недели, а она не предпринимала ничего, только ходила на работу, а потом каждую ночь напивалась до забытья. Джонни продолжал мучить ее расспросами, но она упорствовала в своем желании не отвечать, и он перестал у нее появляться. Без общества Джонни и без его денежных подачек и подарков она чувствовала себя еще хуже и пила еще больше. У нее были долги по аренде, она по-настоящему рисковала местом работы и, что еще хуже, невольно входила в такую же черную полосу, в которой находилась после смерти Памелы.

Потом на Рождество до нее дошло, что она должна пойти к Майлсу. Он в состоянии с этим справиться, и если у него от этого начнутся такие кошмары, от которых страдала она, значит, он это заслужил. Она пошла в библиотеку, взяла «Кто есть кто» и нашла и его домашний адрес, и адрес его конторы в Лондоне.

Только увидев его имя в этой большой книге в кожаном переплете, она по-настоящему поняла, что он стал очень преуспевающим и важным человеком. И когда она положила это на другую чашу весов против всех страданий, выпавших на ее долю по его милости, в ее голове начали возникать фунты стерлингов, и вопрос морали резко упал.

Как только у нее созрел план, она сосредоточилась на нем. Вначале января она перестала пить и начала брать дополнительные смены в ресторане, чтобы заплатить аренду, сделать прическу и купить что-нибудь новое из одежды.

Наконец она договорилась о встрече с Майлсом на сегодня. Это было самой сложной задачей. Она назвалась миссис Фитцсиммонс и дала ложный адрес в Кенсингтон. Она сказала его секретарше, что у нее было крайне деликатное дело, касающееся наследства отца, и что мистера Бэйли ей порекомендовали друзья.

Роуз нашла нужный офис и увидела написанное золотыми буквами имя Майлса среди других наверху щита с наружной стороны входной двери. Она пришла на десять минут раньше, и хотя планировала появиться точно в назначенное для встречи время, чтобы избежать нежелательных вопросов, ей было слишком холодно, чтобы стоять на улице.

Возраст здания был еще более очевиден внутри, когда она поднималась по лестнице из голого камня. Ступеньки стали вогнутыми и гладкими от миллионов ног, которые прошлись по ним в течение многих лет, и в воздухе стоял затхлый запах старых книг и бумаг. Наверху лестницы наполовину застекленная дверь открывалась в приемную, где стояли стулья, письменный стол и, к счастью, горел огонь.

Из-за письменного стола Роуз приветливо улыбнулась женщина средних лет в очках.

– Миссис Фитцсиммонс, – представилась Роуз. – У меня назначена встреча с мистером Бэйли на четыре часа.

– Прошу вас, присаживайтесь, – сказала женщина, поднимаясь. – Я доложу мистеру Бэйли, что вы здесь.

Роуз присела, борясь с желанием скинуть туфли и согреть ноги у огня. Ее подташнивало от нервного напряжения, и она все отдала бы за стакан спиртного, но вместо этого она просто достала компактную пудру из сумочки, напудрила нос и подкрасила губы помадой.

Она подумала, что хорошо выглядит. Лисий воротник и шляпа подчеркивали ее персиковый цвет лица, а крошечная вуалька, спускавшаяся до бровей, привлекала внимание к ее глазам. Было интересно, узнает ли Майлс ее сразу.

Роуз не успела положить обратно пудреницу, как ее застала врасплох секретарша, сказав, что мистер Бэйли готов ее принять. Она поднялась, оправила пальто и проследовала за женщиной по узкому коридору мимо маленьких комнат, в которых тихо, как в библиотеке, работали люди.

Первой реакцией Роуз при виде Майлса было удивление от того, что она увидела: он не был ни высок, ни красив и ни импозантен, как рисовало ей ее воображение. Он был коротконогий, толстый, дряблый, с красным лицом, не более пяти футов шести дюймов ростом, а от его густой гривы длинных, богатых каштановых волос не осталось и следа. Он не был лысым, но у него была большая плешь, и то, что осталось, было темно-серого цвета. И все же она почувствовала, что если бы они встретились на улице, она узнала бы его по глазам. Они не изменились, она сохранила воспоминание о них, потому что у Адель были точно такие же глаза зеленовато-коричневого цвета. Она была вынуждена жить с этим постоянным напоминанием о человеке, который разрушил ее жизнь.

– Миссис Фитцсиммонс! – сказал он радушно, протягивая ей руку, но при этом фактически не глядя на нее. – Пожалуйста, проходите. Я полагаю, у вас возникли какие-то проблемы с наследством от отца?

Роуз ожидала, что он немедленно ее узнает. Она думала, что он в ужасе попятится от нее и выдохнет ее имя. Когда же он не сделал ни того ни другого, что доказало, что в его памяти не задержалось лицо молодой девушки, которой он клялся в любви, она еще более исполнилась решимости навредить ему.

Она подала ему руку и улыбнулась, потом подождала, пока секретарша уйдет и закроет за собой дверь. Комната была теплой и уютной, с пылающим огнем за каминной решеткой, кожаными креслами с пуговицами на спинках и письменным столом из красного дерева, а стены были уставлены толстыми книгами. На стене висела большая фотография троих детей, явно его, потому что старший мальчик был очень похож на того молодого Майлса, которого она помнила. Младший мальчик на переднем фоне, вероятно, был Майклом – ему было около шести лет, у него были очень темные волосы и широкая ехидная улыбка, демонстрировавшая отсутствие передних зубов.

Майлс сел после нее и откинулся на спинку кресла с улыбкой на своем толстом, раскормленном лице, возможно, в восторге оттого, что его новая клиентка была прекрасной блондинкой.

– Ну, чем я могу вам помочь? – спросил он масляным голосом.

– Вы можете попытаться вспомнить меня, – сказала Роуз.

– Мы встречались раньше? – спросил он, нахмурившись.

– О да, – сказала она. – Не говорит ли вам что-нибудь имя Роуз? Или мне напомнить вам об отеле «Джордж» в Рае?

Его улыбку словно стерло, глаза широко раскрылись, и он сел прямо.

– Роуз! – воскликнул он и еще больше побагровел. – Господи Боже мой! Какой сюрприз! Как ты?

– Достаточно хорошо, – сказала она игриво. – Намного лучше, чем двадцать лет назад, когда я напрасно ждала тебя.

– Я… я… я… – начал заикаться он. – У меня не было выхода. У меня была такая трудная ситуация. И я оставил письмо.

– Ты был лживым трусом! – рявкнула она на него. – Разве я не заслуживала чего-то лучшего, чем письмо? Если бы ты рассказал мне о том, что у тебя есть жена и дети, когда мы только встретились, у нас бы просто ничего не было.

– Ты же знаешь, почему я не рассказал, – сказал он, выглядя очень разволновавшимся, но ни капли не испуганным.

– Я была почти ребенком! – выпалила она ему в лицо.

– Ну послушай, – сказал он, поднимаясь с кресла. – Ты умоляла меня взять тебя с собой в Лондон, и, если ты помнишь, я был категорически против этой идеи. Я согласился только потому, что ты сказала, что отец агрессивно с тобой обращается, и ты намеревалась найти работу, хотя на самом деле не предприняла ни одной попытки.

– Я пришла сюда не для того, чтобы ворошить все это, – отмахнулась Роуз. – Голая правда в том, что ты бросил меня, когда я ждала от тебя ребенка.

– Это было почти двадцать лет назад, – сказал он недоверчиво. – С учетом всей той лжи, которую я слышал от тебя тогда, у меня не было оснований верить и этому. Так что же привело тебя сюда сегодня, Роуз? Если не ворошить прошлое?

– Иногда прошлое может наносить неожиданные удары, – сказала она. – Именно такой удар и заставил меня прийти. Я полагаю, что наша дочь, Адель, собирается выйти замуж за твоего сына, Майкла.

Если бы она вылила на него ведро холодной воды, он и то не мог бы больше удивиться. У него отпала челюсть, он побледнел и широко раскрыл глаза, схватившись за голову.

– Адель твоя дочь? – произнес он сдавленным голосом.

– Наша дочь, – поправила его Роуз. – Ты слишком хорошо знаешь, что я была беременна!

– Я не верю этому, – охнул он. – Это слишком невероятно.

– Почему же? Ты не веришь, что девушка, у которой бабушка живет в Винчелси-Бич, могла встретить твоего сына, у которого бабушка и дедушка тоже жили в Винчелси? Невероятно было бы, если бы они не встретились, потому что там во всей округе, наверное, и двух сотен человек не живет.

Роуз прервалась на секунду, догадавшись, что он ломает себе голову, чем бы опровергнуть ее историю.

– Так вот если бы ты мне сказал, когда мы встретились, что ты женат и что твои свекор со свекровью мистер и миссис Уайтхауз, я бы даже прогуляться с тобой не пошла. В конце концов моя мать, Хонор Харрис, была подругой твоей свекрови.

При этих словах он оперся локтями о стол и уронил голову на руки.

– Я не знаю, что сказать, – выдохнул он. – Я никогда не ассоциировал Адель с тобой. И она жила в моем доме как горничная моей жены!

Это было еще одной новостью для Роуз. Хонор говорила, что она работала экономкой, но не упомянула у кого. Ее дочь явно укатилась недалеко от матери, ухватившись за прекрасную возможность, которая ей подвернулась. Жаль было, что она, не зная того, ухватилась за собственного брата.

– Господи! Что же мне делать? – охнул Майлс.

Роуз чуть улыбнулась. Она догадалась, что Майлс Бэйли нечасто произносил подобные слова. В углу на подставке в виде головы висел его судебный парик. На двери она заметила мантию. Он привык выкручивать правду из ответчиков и свидетелей, а не расплачиваться за собственные неосторожные поступки.

– Тебе придется рассказать сыну, что Адель его сестра, – сказала Роуз. – Конечно, если ты не хочешь, чтобы он совершил инцест.

– Какие у тебя есть доказательства того, что Адель мой ребенок? – спросил он вдруг, и она увидела, как его глаза коварно сузились. – Фамилия Адель – Талбот. А если ты сейчас Роуз Фитцсиммонс, откуда возникло это имя?

– Это так, для отвода глаз, – сказала Роуз беззаботно. – Моя фамилия по мужу Талбот. Я вышла замуж за Джима Талбота незадолго до того, как родилась Адель, исключительно для того, чтобы она могла взять его имя. Но если ты решишь, что он отец, проверь даты. Ты забрал меня с собой в Рае в марте 1918 года, когда мне было семнадцать. Я была с тобой до того самого дня, когда ты бросил меня в Кингз-кросс в январе следующего года. Я тогда была уже на третьем месяце беременности. Я вышла за Талбота в мае, а Адель родилась в июле.

– Это не доказывает, что я ее отец, – возразил он.

– Любой, кто встречал меня на протяжении этих десяти месяцев, готов поклясться, что я проводила дни, ожидая, когда ты вернешься из своей «поездки по делам». Я даже врачу говорила, что видела в Кингз-кросс твое имя. И потом, разумеется, есть еще такая вещь, как анализ крови.

Майлс довольно долгое время молчал, и Роуз видела, как у него на виске бьется жилка. Он вспотел и потянул за воротник рубашки, будто тот душил его.

– Чего ты хочешь, Роуз? – сказал он наконец. – Мне почему-то не верится, что ты просто беспокоишься о том, чтобы Адель и Майкл прервали отношения.

Роуз пока что решила проигнорировать вопрос о том, чего она хочет.

– Я надеялась, ты поделишься со мной своим мнением по поводу того, как нам прервать их отношения, – сказала она, вызывающе тряхнув головой. – Это явно нужно сделать, но следует выбрать менее болезненный способ.

– Я не говорю сейчас о Майкле, – сказал он. – Если бы я пошел к нему и рассказал ему правду, он бы мне не поверил.

Роуз легко фыркнула, потому что догадалась, в чем причина.

– Значит, тебе не понравилась идея твоего сына жениться на Адель? Она недостаточно хороша для твоего золотого мальчика, правда? Девочка с болот выходит замуж за сына юриста!

У него хватило такта слегка устыдиться.

– Твоя жена разведется с тобой, если это выплывет наружу, – сказала она. – А это может выплыть наружу, и очень легко. А что скажут об этом твои остальные дети? И как это скажется на твоем общественном положении? – Она ткнула пальцем в вывеску на двери. – Инцест – отвратительное слово. И это уже вполне могло произойти. И Майкл еще к тому же офицер ВВС.

Она была очень довольна, увидев, что он серьезно испугался, Он взял сигару из коробки на столе и зажег ее дрожащими руками.

– Есть другой способ, – сказала Роуз, наблюдая, как он посасывает сигару, словно ребенок сосок матери. – Ты можешь пойти к Адель и рассказать ей правду. Попроси ее порвать с Майклом, умоляя не говорить ему, почему. Таким образом, только мы двое будем знать обо всем.

– А почему ты не можешь ей сказать? – спросил он.

– Потому что это будет означать, что я снова должна вернуться в ее жизнь, – сказала она. – Она ушла от меня жить с бабушкой, когда я была больна, много лет назад. Если я вернусь с подобным объяснением, ей от этого будет только больнее.

Майлс резко посмотрел на нее.

– Почему-то мне думается, что ты предлагаешь это не просто чтобы расстроить чьи-то планы, – сказал он. – Чего ты хочешь на самом деле?

Роуз вскипела.

– Прежде всего, ничего из этого не случилось бы, если бы ты был честен с самого начала, – зашипела она на него. – Ты бросил меня на мели с ребенком в животе. Чтобы избежать родов в работном доме, мне пришлось выйти за человека, который мне даже не нравился. Ты сломал мою жизнь, и пришло время заплатить за это.

– Ага! – воскликнул он, и его глаза сузились. – Вот теперь мы добрались до настоящей причины. Значит, ты хочешь денег, не так ли?

– Да, – сказала Роуз, пожав плечами. – Хочу. Я хочу тысячу фунтов.

– Тысячу?! – вскричал он.

– Ты можешь себе это позволить, – снова пожала она плечами. – Это всего лишь пятьдесят фунтов за каждый год жизни Адель, я уверена, что ты тратил намного больше на каждого из твоих остальных детей.

– А если я откажусь?

– Тогда я пойду в газеты и расскажу всю эту грязную историю. Тебе решать.

Роуз порылась в своей сумочке и выудила карточку с номером телефона ресторана, где работала. Она положила карточку на стол с абсолютной уверенностью в себе.

– Принесешь мне деньги наличными в следующий понедельник вечером, – сказала она. – Я уже все написала про тебя и меня, и про то, как родилась Адель, и отдала это на хранение другу, просто на тот случай, если со мной или с Адель что-нибудь случится.

– А что, если она не будет держать рот на замке насчет нас? – спросил он.

Роуз пожала плечами.

– Тебе придется проявить щедрость.

– Если я соглашусь, какие у меня гарантии, что потом ты не попросишь еще?

– Ты ведь гарантировал мне, что любишь меня, – напомнила она ему. – Я была достаточно наивной в то время, чтобы думать, что ты никогда меня не бросишь. Я могу быть кем угодно, но только не шантажисткой. Я просто прошу у тебя то, что ты мне должен за мою поломанную жизнь. И скажи спасибо, что я не намереваюсь ломать твою.

Глава восемнадцатая

Адель вместе с группой других медсестер поднялась по лестнице в общежитие в начале седьмого вечера. Было 15 февраля, и остальные девушки дразнили ее из-за валентинки, которую она вчера получила от Майкла.

Он сделал ее сам, это был рисунок «спитфайра» с его маленькой фотографией, вклеенной в кабину. На облачке впереди самолета была такая же крошечная фотография Адель, но он пририсовал ей одеяние ангела.

Стихотворение называлось «Я витаю в облаках с тех пор, как встретил тебя».

Вот вышло солнышко, и небо голубое.

Ты ангел мой, и мысли мои заняты тобою.

И целый день пытаюсь угадать я,

Как будет на тебе прекрасно свадебное платье.

Лишь о тебе, любимой навсегда, могу мечтать.

Когда ты снова сможешь выйти поиграть?


Адель подумала, как это мило и чудесно, но остальные медсестры дразнили ее, говоря, что надеются, что он летает лучше, чем пишет стихи.

– Вы все просто завидуете, – хихикала Адель, и когда увидела в коридоре смотрителя мистера Даблдэя, стоявшего со строгим видом, она игриво потянулась и надвинула ему кепку на глаза.

– Ну ладно, сестра Талбот, – сказал он ворчливо. – Хватит этой детской возни. Там тебя ждет джентльмен. Я проводил его в гостиную.

– Майкл? – спросила она живо.

– Если твоего летающего мальчика зовут Майкл, нет, это не он, – сухо сказал мистер Даблдэй и добавил: – У тебя шапочка перекосилась.

Заинтригованная, Адель открыла дверь в гостиную, и там, к ее крайнему удивлению, сидел Майлс Бэйли.

– Добрый вечер, – сказала она вежливо, но по ее спине пробежал холодок, потому что она поняла: он проделал такой путь не для того, чтобы нанести визит вежливости.

– Мне нужно поговорить с тобой, Адель, – сказал он. – Эта комната достаточно уединенная, или в любую минуту сюда может войти толпа медсестер?

– Эта комната только для гостей, – сказала она. – Вряд ли сюда сейчас кто-то войдет, все ушли переодеваться и ужинать.

– Тебе очень идет медицинская форма, – сказал он, оглядывая ее с головы до ног, что привело ее в крайнее замешательство. – Как продвигается твоя учеба?

Адель села напротив него. Она была ошеломлена тем, что он так мил, но надеялась, что это потому, что он изменил отношение к их с Майклом браку.

– Все в порядке, хотя тяжело готовиться к экзаменам после долгого дня или ночи в палате. Уже кончается второй год, еще остался один, пока мне не присвоят квалификацию.

Он прокашлялся, чувствуя себя неловко и нервничая.

– С Майклом ничего не случилось, правда? – встревоженно спросила она.

– Нет, насколько мне известно, у него все отлично, – ответил он. – Но я действительно пришел к тебе поговорить о нем и о тебе. – Он глубоко вздохнул, и у Адель прыгнуло сердце, он явно собирался пробормотать какие-то извинения.

– Это очень деликатный вопрос, Адель, – сказал он. – Это выяснилось очень неожиданно для меня, и мне будет трудно рассказать тебе об этом.

Адель была сбита с толку. Он не выглядел так, будто искал подходящие слова для извинения, но его голос был слишком мягкий и нерешительный, чтобы предположить, что он чем-то рассержен.

Она снова упала духом, потому что ощутила: что бы он ни собирался сказать, ей это не понравится.

– Ты не можешь выйти замуж за Майкла, – выпалил он. – Вы брат и сестра.

Адель захихикала.

– Не говорите ерунды, – сказала она.

– Я совершенно серьезен, – сказал он с укором. – Видишь ли, оказалось, что я твой отец, Адель.

Она просто уставилась на него в изумлении. Это казалось шуткой, но здравый смысл подсказал ей, что это не могло быть шуткой. Майлс Бэйли был очень серьезным человеком.

– У меня был, ну… – Он сделал паузу и кашлянул, готовый провалиться под пол. – У меня был когда-то роман с твоей матерью.

Адель просто недоверчиво уставилась на него, думая, что он сошел с ума.

– Нет, мистер Бэйли, – удалось ей выдавить из себя наконец. – Моя мать живет далеко. Вы ее не знаете.

– Знаю, Адель, по крайней мере знал двадцать дет назад. Я встретил Роуз в Рае, когда она работала в «Джордже». Она сбежала со мной в Лондон.

Адель была ошарашена. Бабушка однажды говорила ей, что думала, что Роуз сбежала с женатым мужчиной, но как это мог быть мистер Бэйли? Это мог быть коммивояжер, солдат или моряк, но не напыщенный юрист с редеющими волосами и красным лицом!

– Этого не может быть, – настаивала она, но все же какой-то слабый голос внутри нее подсказывал, что никто не признался бы в подобном, если бы это не было правдой.

Она вдруг живо вспомнила себя в постели с Майклом, и по ее спине пробежал нехороший холодок.

– Это какая-то крайняя мера, чтобы расстроить наши с Майклом планы, правда? – сказала она возмущенно. – Как вы можете!

– Нет, Адель, это не так, – сказал он. – Возможно, мы наделали ошибок с самого начала, но неужели ты действительно думаешь, что я мог бы состряпать такую историю? Ради бога, я же юрист!

– А какая разница? – прошипела она на него. – Два года назад вы ударили меня по лицу и выкинули на дождь. Смею сказать, что большинство людей думает, что юрист не сделал бы такого.

– Я теперь сожалею об этом, – сказал он, вытирая лоб платочком. – Я был под огромным стрессом тогда все время, и разумеется, я даже не представлял, кто ты.

Адель вдруг вспомнила, что бабушка ходила встретиться с ним на Рождество и вернулась с рекомендательным письмом и десятью фунтами.

– Это тогда вы узнали обо всем? – спросила она, и ее голос зазвенел от гнева. – Вы два года знали, что я была вашим незаконнорожденным ребенком, и ничего не сказали, несмотря на то, что знали, что мы с Майклом еще встречаемся? Что же вы за человек?

– Послушайте меня, юная леди, – сказал он в более обычной для себя резкой манере, – я сам это узнал несколько дней назад, когда Роуз пришла ко мне в бюро в Лондоне и рассказала все.

– Она пришла к вам после того, как игнорировала меня столько лет? – Адель еще больше повысила голос и вскочила на ноги.

– Она почувствовала, что необходимо что-то сделать, когда прочитала о вашей помолвке, – сказал он быстро. – Конечно, она была права. Мы не могли просто проигнорировать это.

У Адель голова шла кругом. Для нее это было слишком большим шоком. Она тяжело сглотнула, скрипнула зубами и набрала в рот воздуха.

– Откуда мы знаем, что она говорит правду?

– Я, гм, знал, что она беременна, когда бросил ее, – признался он нерешительно. – Я знаю, это было не очень галантно с моей стороны, но у меня были веские причины.

И вдруг, без дальнейших подробностей, Адель поняла, что он говорит правду, какой бы она ни была отвратительной. Она подошла к окну и уставилась на сад внизу. В серый зимний день он выглядел таким же холодным и опустошенным, как было у нее внутри. И тогда она вспомнила, как той ночью в Лондоне Майкл сказал, что он уверен в том, что ее отец из верхнего ящика. Что он теперь скажет, когда узнает, что у них один отец «из верхнего ящика»?

– Майкл уже знает? – спросила она, не поворачиваясь к нему лицом, потому что у нее на глаза навернулись слезы.

– Я не могу сказать ему, – ответил он.

Адель повернулась и увидела его умоляющие глаза. И только тогда она с отвращением заметила, что они были точно такими же, как у нее.

– Вы не можете ему сказать! – взорвалась она. – Черт, да чья же это вина? Ваша!

– Я знаю, – согласился он, умоляюще сложив руки. – Но если я расскажу Майклу, начнется нечто, что я не смогу остановить. Это будет позор для всей семьи. Пожалуйста, не просите меня расстроить столько людей, Адель.

Она холодно посмотрела на него. Она столько раз пыталась представить себе своего настоящего отца, но Майлс Бэйли был последним человеком на земле, которого она хотела бы видеть в этой роли. Он был грубиян и жуткий сноб, а сейчас она еще узнала, что он был волокитой, бросившим беременную женщину.

– Я поняла, – сказала она, уперев руки в бока и свирепо глядя на него. – Вы просто хотите, чтобы я исчезла из жизни Майкла, правда? Это будет для вас легким выходом, никто никогда не узнает, кроме вас, меня и моей чертовой матери.

– Если ты расскажешь Майклу правду, это навредит ему, – умолял Майлс. – Я знаю, он такой же чувствительный, как его мать, и он просто уйдет в себя. У него впереди карьера. Он это любит, и он не смог бы летать, зная, что девушка, на которой он хотел жениться и с которой хотел заниматься любовью, – его сестра.

Адель знала, что это действительно так. Ее затошнило от мысли о том, что они сделали, и она была уверена, что Майкл будет чувствовать себя еще хуже.

– Убирайтесь отсюда, – сказала она, указывая на дверь. – Я не могу находиться с вами в одной комнате. Вы с Роуз должны были остаться вместе – господи, да вы были бы идеальной парой с вашей подлостью и вашей ложью.

– Что ты собираешься делать? – спросил он встревоженно.

– Я собираюсь пойти к себе наверх, потому что меня тошнит! – крикнула она ему. – Потому что я только что узнала, что у меня самые худшие родители на земле и я не могу быть с мужчиной, которого люблю. Вы удовлетворены?

– Я умоляю всем святым, не говори Майклу, – просил он.

– Убирайтесь! – крикнула она снова. – Я сама решу, что мне делать. Вы меня не запугаете.

Ему пришлось уйти. Половина двери была застеклена, и с той стороны подошел смотритель посмотреть, что там за шум.

Майлс ускользнул как испуганный кролик, оставляя Адель, которая совсем раскраснелась и была готова лопнуть от ярости.

Было счастьем, что у Анжелы, ее подруги по комнате, выдалось несколько выходных дней и она уехала домой к семье, потому что Адель была не в состоянии ни с кем разговаривать и не хотела никому показываться на глаза. Войдя в комнату, она тут же заперла дверь и в рыданиях рухнула на постель.

Майкл был для нее всем, и если сейчас его забрали бы, у нее не осталось бы ничего. Но было еще нечто худшее – даже прекрасные воспоминания о нем были теперь грязны.

Ее снова и снова тошнило в тазик для стирки, пока в желудке не осталось ничего, кроме желчи. Она стащила с себя форму, оставив ее смятой на полу, и залезла в постель в белье. За дверью она слышала обычный смех и болтовню, медсестры занимали друг у друга одежду, чтобы пойти на свидание, еще кто-то спрашивал, свободна ли ванная, а кто-то умолял их не кричать и не мешать заниматься. Они были ее подругами, с этими девушками она могла разговаривать обо всем, но это она не могла рассказать им. Она не могла рассказать никому.

Это напомнило ей о том, как она еще ребенком пошла в школу с синяком от кочерги, которой ударила ее мать. Ей пришлось скрыть это, потому что было стыдно. А потом еще был мистер Мэйкпис, и ей тоже пришлось скрыть то, что он сделал, и что мать забрали в клинику для умалишенных. Почему она всегда должна держать в тайне чужие ошибки?

И все-таки она знала, что должна это скрыть. Не для того, чтобы спасти честь Майлса Бэйли – пусть он сгорит в аду вместе с ее матерью, ей было все равно. Она скроет это от Майкла. С подобной ситуацией он не справится. Это его уничтожит.

Но что делать? Она же не может смотреть Майклу в лицо и лгать ему, он сразу поймет, что что-то не так. Она даже не может поговорить с ним по телефону, потому что сломается просто отзвука его голоса. Но если она просто будет прятаться, он будет приходить сюда и всем надоедать. Он никогда не позволит ей уйти без очень веской причины.

На следующее утро Адель направилась в офис старшей сестры. У нее были темные круги под глазами от бессонной ночи, ее все еще тошнило, и она понимала, что не в состоянии будет работать сегодня в палате. Но она надела форму, чтобы другие девушки не начали задавать ей вопросы.

– Войдите, – послышался низкий голос старшей сестры в ответ на стук в дверь.

Адель скользнула внутрь и закрыла за собой дверь. Сестра была внушительной женщиной около пятидесяти лет, высокой и худой, с аристократичной осанкой и манерами.

– Да, сестра Талбот, – сказала она.

– Я не могу больше здесь работать, – выпалила она. – Мне нужно уйти.

Сестра посмотрела на нее внимательно.

– Вы беременны? – спросила она.

– Нет, ничего подобного, – сказала Адель. – Пожалуйста, не задавайте мне вопросов, я не могу на них ответить. Мне просто нужно уйти.

– Это имеет какое-то отношение к мужчине, который приходил к вам вчера?

Адель упала духом. Старшая сестра всегда знала, что происходит в больнице и в общежитии, но Адель надеялась, что этот визит останется незамеченным.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю