Текст книги "Секреты"
Автор книги: Лесли Пирс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц)
Может быть, она была недовольна из-за Майкла?
Она не ожидала увидеть его снова после тех пасхальных каникул два года назад, но он все-таки писал и в июле в том же году снова приехал в Винчелси к дедушке.
Три великолепные недели они провели, встречаясь каждый день. Они плавали, ездили на велосипедах и гуляли, заходя далеко. Однажды они поехали автобусом в Гастингс, и Адель поела рыбы с чипсами снова, впервые с тех пор, как уехала из Лондона. Майкл выиграл для нее пушистую собаку в тире, они ели сладкую вату, мороженое и морских улиток из ларька на дамбе. Это был самый лучший день в ее жизни, и она знала, что Майкл тоже так думает.
Но он вернулся в Гемпшир, а ей пришлось искать работу, и хотя Майкл продолжал писать, он признался, что не знает, как сможет выкрутиться, чтобы приехать в Винчелси, потому что дедушка не слишком жаловал гостей.
На рождественские каникулы он снова приехал ненадолго. Его и Ральфа, старшего брата, послали проверить, как дела у дедушки. Майкл заходил в Керлью-коттедж и принес подарок для Адель – голубой шарф и перчатки в комплекте и коробку дорогих шоколадных конфет для бабушки, но не смог остаться, потому что брат ждал его у дедушки дома.
Потом, в феврале следующего года, мистер Уайтхауз умер. Экономка обнаружила его мертвым в кресле. У него был сердечный приступ.
Адель чувствовала себя очень виноватой, потому что была почти довольна, так как это означало, что Майкл приедет. И он действительно приехал на похороны, но вся подготовка велась из Гемпшира, семья приехала вместе на службу, и они уехали в тот же день.
Он потом писал и объяснил, почему не смог зайти, но сказал, что вернется помочь вычистить дом через некоторое время. Он еще писал, что думает о ней постоянно и хотел бы, чтобы они жили ближе и он мог видеть ее чаще.
Когда у нее был день рождения и ей исполнилось пятнадцать лет, Майкл прислал ей красивое ожерелье из топаза. Он написал, что оно напоминает ему золотой блеск ее волос в то лето, и впервые Адель подумала о нем как о возлюбленном, а не просто как о друге.
Все летние каникулы Адель ждала, затаив дыхание, и не переставала надеяться, что он приедет и что они снова будут весело проводить время, как в прошлом году. В конце концов Майкл объявился в конце августа вместе с родителями, и пока они наводили порядок в доме дедушки, ему удавалось вырываться время от времени и видеться с ней.
Что-то слегка изменилось. Он не просто прибавил в росте и его голос стал глубже, было что-то еще. Они были так рады увидеть друг друга, но между ними появилась какая-то стесненность, а из-за нее длинные паузы и неловкость. Адель замечала, что Майкл слишком внимательно смотрит на нее, спрашивала почему, а он обычно краснел и уверял, что просто так. Она обнаружила, что слишком хорошо чувствует в нем мужчину, когда он сидел рядом, замечала его длинные ресницы и изгиб его губ, а потом, когда он разделся до плавок, чтобы поплавать, увидела, что его грудь и плечи потеряли мальчишескую худобу прошлых лет: сейчас у него были мускулы и его тело возмужало.
Они не проводили много времени вместе, как в прошлые годы. Майклу нужно было возвращаться в Винчелси в конкретное время. Но однажды жарким днем они устроили пикник на пляже, пошли в Кэмбер-Кастл, а в последний день прогулялись до Рая, где он повел ее в чайную возле церкви и они полакомились горячими сдобными лепешками с маслом и пирогами.
Адель любила бродить по Раю почти так же, как по болотам. Все было таким старым и красивым: узкие аллейки, крутые мощеные улицы и множество красивых старинных домов. Майкл любил сад с пушками под Башней Ипр, которая была построена в качестве тюрьмы во время войны с Наполеоном. Он сделал фотографию Адель, сидящей на одной из пушек, и пошутил, что она похожа на девочку с обложки.
По дороге домой он впервые взял ее за руку, и от одного его прикосновения у нее закружилась голова и она почувствовала себя необычайно счастливой.
Когда они дошли до развилки, одна из дорог которой вела к Керлью-коттедж, он сказал, что оставит ее здесь. И тогда Майкл поцеловал ее.
Поцелуй был не такой, как в кино, где Она таяла в Его руках под конец фильма. Он вроде как накинулся на нее, но его губы коснулись ее лишь на мгновение.
– Я бы хотел, чтобы все было по-другому, – сказал он, выглядя смущенным и обеспокоенным. – Но может быть, все получится в следующем году, когда я поступлю в Оксфорд. Ты будешь ждать меня так долго, правда?
В тот момент Адель подумала, что он просто надеялся, что она не найдет себе другого друга. Она сказала, что, разумеется, будет ждать его.
И только после того как они расстались, она вдруг поняла, что он пытался сказать намного больше, но не мог сделать этого так, чтобы не задеть ее чувств.
Адель знала, что, пока они были просто друзьями, вряд ли имеет значение тот факт, что она жила на болотах и носила потрепанную одежду. Но если он имел ее в виду в качестве возлюбленной, он не мог не видеть проблем впереди не только с родителями, но и со всеми знакомыми. Она догадалась: Майкл надеется, что к тому времени, как он пойдет в Оксфорд, она вполне может превратиться в такую девушку, которую смогут принять его семья и друзья. Возможно, он даже надеялся, что она может переехать в Оксфорд и найти там работу, так что проблема расстояния тоже решится.
Адель посмотрела на себя в зеркало долгим строгим взглядом и очень хорошо увидела то, что не одобрило бы окружение Майкла. Постоянный ветер и солнце сделали цвет ее лица почти таким, как у цыганки. Ее руки были грубыми, она грызла ногти, она носила волосы распущенными, и солнце выжгло их прядями, тогда как городские девушки носили шляпы и делали перманент в парикмахерской. Даже ее зеленовато-карие глаза говорили о том, что она дикое создание. Ее взгляд был слишком смелым, и она редко краснела и хихикала, как ее школьные подруги.
Она думала, сможет ли посещение парикмахерской и покупка новой одежды сделать из нее элегантную молодую женщину, такую, как в кино, но почему-то сомневалась в этом. Даже если бы Адель каким-то чудом смогла найти деньги, это не изменило бы ее походку, ее глаза и то, какая она внутри. Она стала такой, живя в диком месте: у нее были мышцы от тяжелой работы, от того, что она бегала по полям и рубила дрова. Ничто не смогло бы превратить ее в нежный тепличный цветок.
Майкл снова не писал месяца два, и к этому времени она решила, что он нашел себе более интересное занятие, чем мечты о такой неподходящей девушке. И это вроде бы подтвердилось, когда он снова написал и сказал, что учится водить и его отец собирается купить ему машину, если он хорошо сдаст экзамены. Письмо было написано так неестественно, будто он писал своей тетушке, а не девушке, которую поцеловал и сказал, что надеется, что она будет его ждать.
Потом писем не было, только поздравительная открытка на Рождество ей и бабушке, поэтому Адель была изумлена, когда Майкл снова появился в мае на синей спортивной машине и в великолепном темном костюме. Он сказал, что приехал в Рай забрать некоторые документы от поверенных дедушки и в тот же вечер едет обратно.
За чашкой чая он рассказывал о предстоящем поступлении в Оксфорд в октябре, сочувствовал Адель, у которой все еще не было постоянной работы, расспрашивал Хонор о ее вине и консервах, но казался очень официальным и взрослым.
Потом Майкл спросил обеих, не хотят ли они прокатиться с ним в машине в Гастингс. Хонор сказала, что у нее много дел, но убедила Адель поехать.
И только когда они очутились в Гастингсе и гуляли по набережной, она увидела в нем прежнего Майкла, и он вдруг выпалил, что в доме совсем плохая ситуация.
– Это все из-за Хэррингтон-хаус, – сказал он, имея в виду дом в Винчелси. – Отец хочет продать его, но, похоже, дедушка оставил его в наследство матери, и отец ничего не может сделать без ее позволения. Мама не соглашается, и они теперь все время скандалят. Каждый раз, когда я возвращаюсь домой из школы, они меня в это втягивают. Это ужасно. Скорее всего, я уеду в Европу на летние каникулы, потому что просто не могу представить, что все лето буду с ними в самом разгаре их войны.
Потом они поехали в Фэрлайт-Глен и там погуляли, и он спросил Адель, правильно ли он поступает с ее точки зрения.
– Может быть, тебе следует отдать машину отцу и на лето найти работу где-нибудь отдельно от них? – спросила она чуть резковато. – Таким образом ты станешь независимым. Пока ты берешь у них деньги, они ожидают, что ты будешь выполнять все их команды.
Он рассмеялся и потрепал ее по голове.
– Какая мудрая маленькая девочка, – сказал он скорее с нежностью, чем с насмешкой. – Тебе еще нет шестнадцати, а ты уже мне говоришь, чтобы я не был паразитом.
– Я не это имела в виду, – сказала она запальчиво. – Вряд ли я могу так утверждать, я же живу за счет бабушки! Я просто думаю, что работа будет для тебя намного лучшим поводом отделиться от них. Поехать путешествовать – это выглядит так, будто ты хочешь сбежать.
– Да, пожалуй, так оно и выглядит, – сказал он задумчиво.
Майкл больше ничего не говорил о своих проблемах, и они снова общались легко и непринужденно, так, как в первый раз, Когда он отвез ее домой, он зашел попрощаться с бабушкой и ушел, сказав, что будет писать.
Адель потянулась к прикроватному столику, взяла письмо, которое он написал ей через несколько дней после этого визита, и начала читать.
Дорогая Адель!
Я просто хотел поблагодарить тебя за то, что ты выслушала меня со всеми моими проблемами. Ты умеешь слушать лучше всех, кого я знаю, но возможно, это из-за того, что вы с бабушкой ведете такую жизнь, близко к природе и чувствуя времена года. Я завидую тебе, что ты живешь такой жизнью, я же окружен предвзятыми людьми с крикливыми голосами, которые не заботят ни о чем, кроме материального. Я тоскую по тишине и покою болот. Я всегда буду ценить золотые времена, которые мы проводили вместе, и даже если я не послушаю твоего совета и все-таки поеду путешествовать по Европе, часть меня будет с тобой.
Ты никогда не раскрывала мне своих тайн, но я знаю, что они у тебя есть, иначе ты не могла бы настолько хорошо понимать других людей. Может быть, эти тайны слишком больно раскрывать? В этом случае ты, вероятно, считаешь меня немного слабаком, потому что я все время жалуюсь на мою жизнь в семье.
Я надеюсь, что ты скоро найдешь работу; я буду думать о тебе, чем бы я ни занимался этим летом.
Мои самые наилучшие пожелания,
Майкл.
У Адель всегда немного ком стоял в горле, когда она читала это письмо, а сегодня еще больше, потому что она чувствовала себя одинокой. Она, как могла, пыталась забыть свои романтические мысли о Майкле. Она слишком хорошо знала, что дальше мыслей ничего не пойдет. Но все равно это не могло помешать ей мечтать. Он не последовал ее совету, как она и предполагала. Три открытки с короткими сообщениями пришли из Парижа, Рима и, наконец, из Ниццы. Она сомневалась, что после того, как он увидит эти места, он когда-нибудь захочет вернуться к болотам Ромни.
Хэррингтон-хаус выглядел заброшенным. Адель время от времени ездила туда на велосипеде посмотреть, происходят ли какие-нибудь изменения. Это был внушительный дом из красного кирпича с двумя фасадами, которому было более двухсот лет, но окна были пыльными, и крыльцо, выходившее прямо на мостовую, было усыпано мусором, который принесло ветром. Похоже было, что никто не был в этом доме со времени последнего приезда Майкла.
– Нет смысла о нем думать, – сказала она грустно. – Если ты даже не можешь найти работу, как ты можешь надеяться удержать его в друзьях?
На следующее утро, проснувшись, Адель увидела кровь на своей ночной рубашке. Она тут же поняла, что это такое, поэтому была рада, обнаружив, что с ней все нормально.
– Ну, это объясняет твое поведение вчера вечером, – сухо сказала бабушка, когда Адель сообщила ей. – Я в эти дни всегда хандрила, это признак того, что чувства меняются, когда становишься женщиной. Ты в прошлом получила горький урок того, какими могут быть мужчины, поэтому я уверена, что мне не нужно тебя предупреждать, чтобы ты остерегалась в будущем.
Адель от смущения стала пунцового цвета и кинулась во двор выпускать кроликов из клеток.
Конечно, она понимала, что бабушка таким образом обращает ее внимание на то, что теперь она физически способна забеременеть, но она была в шоке, что та использовала в качестве предостережения случай в «Пихтах». За все это время она ни разу не упомянула об этом, даже косвенно.
Адель очень пыталась забыть все происшедшее, но время от времени воспоминания неожиданно приходили к ней. Возможно, именно поэтому ее первая менструация так задержалась. Она все еще нервничала по поводу мужчин, особенно когда они слишком пристально смотрели на нее. Майкл был единственным исключением, с ним она никогда не чувствовала себя неуютно и не думала, что ей что-то угрожает. Но она не могла представить, что когда-нибудь захочет, чтобы ситуация зашла дальше. Она боялась, что это снова вызовет пугающие ее воспоминания о мистере Мэйкписе.
Когда она выпустила всех кроликов в их выгульный дворик и нашла несколько кучек листьев одуванчика им на завтрак, она подняла Дымку и начала гладить ее.
Хонор не позволяла пускать самцов к Дымке, потому что сказала, что это только расстроит Адель, когда ее крольчат забьют, Адель часто думала, что ей хотелось бы прожить всю свою жизнь, как Дымка, чтобы ее ласкали, хорошо кормили и защищали от мерзкой обязанности иметь потомство. Но она предположила, что это означало бы, что она кончит старой девой и у нее не будет ни детей, ни внуков.
Она все еще гладила Дымку и размышляла над тайнами любви, секса и брака, когда услышала на дороге звук подъезжающей машины. По обе стороны коттеджа было слишком много кустарников и деревьев, чтобы увидеть, кто едет, и она обошла вокруг по боковой дорожке.
К ее большому удивлению, из большой черной машины вышел Майкл.
– Какой сюрприз, – сказала она, неистово краснея, потому что он был в официальном костюме и при галстуке, а она утром даже не причесалась и на ней было старое оборванное платье, в котором она всегда занималась домашней работой. – Я думала, ты все еще путешествуешь по свету.
Он улыбнулся, но это была вымученная, обеспокоенная улыбка.
– Мне пришлось вернуться, – сказал он с гримасой. – Черт, не знаю, с чего начать.
В это время из дома вышла Хонор. Она, вероятно, услышала слова Майкла, потому что спросила, все ли в порядке с его матерью.
– Нет, не все, миссис Харрис, – сказал он. – Я могу поговорить с вами? Или вы слишком заняты?
– Не слишком занята, чтобы не поговорить с тобой, Майкл, – сказала она радушно. – Ну, заходи.
В восторге от того, что он вернулся, и все же взволнованная, потому что у него, похоже, были проблемы, Адель положила Дымку обратно в выгульный дворик и зашла внутрь, присоединившись к Майклу и бабушке.
– Мать с отцом разошлись, – выпалил он. – Мать собирается жить в Хэррингтон-хаус. Я не понимаю, в чем дело, и буду вам очень благодарен, если вы никому об этом не расскажете.
– Я уверена, что ты достаточно хорошо меня знаешь, чтобы понять, что я и не думала никому рассказывать, – сказала решительно Хонор. – Ты привез сюда мать или просто проверяешь дом, готовя к ее приезду?
– Нет, она здесь. Я привез ее вчера, – сказал Майкл. – Мы останавливались на ночь в гостинице, потому что приехать прямо в дом было бы для нее слишком тяжело. Она очень расстроена. На мгновение у Адель прыгнуло сердце. Разумеется, это было грустно, что его родители расходились, но он все равно говорил, что они не были счастливы вместе. Она была довольна, потому что думала, что в будущем сможет чаще видеть Майкла.
– Этого и следовало ожидать, что она будет расстроена, – сказала с сочувствием бабушка. – Она столько лет была замужем. Мне очень жаль, Майкл, это наверняка тебя расстроило, особенно как раз тогда, когда ты собрался поступать в Оксфорд. Но я уверена, что твоя мать приспособится к тому моменту, когда тебе придется уезжать.
– В этом и заключается проблема, – сказал он. – Я должен уезжать сейчас, как минимум обратно в Элтон, чтобы вернуть отцу машину. Я не могу остаться с ней, и я не знаю, как она справится. Она никогда не заботилась сама о себе.
– Она безусловно сможет о себе позаботиться, она взрослая женщина, – сказала, отмахнувшись, Хонор.
– Но ей никогда не приходилось это делать, – настаивал Майкл. – У нее всегда были слуги, которые заботились о ней и о доме. В Хэррингтон-хаус нет никого – ни повара, ни горничной, никого. И у меня нет ни малейшего представления, как найти кого-нибудь для нее. Я поэтому и приехал к вам. Что мне делать, миссис Харрис? Я не могу просто уехать и оставить ее здесь одну.
– Это, вероятно, будет лучшим решением, – сказала Хонор. – Она скоро научится заботиться о себе!
– Бабушка! – сказала с упреком Адель. – Бедный Майкл уже и без того обеспокоен, а ты еще давишь.
Майкл с благодарностью взглянул на Адель.
– Да, я безумно беспокоюсь. Мы привезли с собой коробку с едой, но я ей даже не доверяю, чтобы она готовила что-то для себя. Я вам рассказывал, какой она может быть, когда расстроена, она просто ложится в постель и остается там. У нашей экономки в Элтоне был талант убеждать ее встать и одеться, но если она останется одна, она будет лежать, пока не умрет от голода.
– Чепуха! – воскликнула Хонор. – У людей сильно развито чувство самосохранения. Возможно, она может пролежать в постели несколько дней, жалея себя, но как только она почувствует голод, скоро встанет. Она не молоденькая и глупенькая девочка, она мать троих взрослых детей. Пора ей уже начать вести себя так, как ведут себя взрослые люди.
– Ты, вероятно, права, бабушка, – осторожно сказала Адель. – Но бедный Майкл не будет в этом уверен, когда уедет. А что, если я туда пойду помочь ей?
– Я ни за что не попросил бы тебя об этом, – быстро сказал Майкл. – Я не для этого сюда пришел. Я просто подумал, что миссис Харрис может знать, как нанять горничную или экономку.
– Ну что я, похожа на человека, который нанимает горничных? – Хонор криво улыбнулась. – Я уже много лет этим не занимаюсь. Ты мог бы поместить объявление в газету. Так много людей, которые крайне нуждаются в работе, что ты быстро кого-нибудь найдешь.
– Но это займет некоторое время, – в отчаянии сказал Майкл. – Я даже не знаю, сможет ли мама провести собеседование. Вы не знаете кого-нибудь в Винчелси или даже в Рае, кто мог бы приходить?
– Я не знаю, Майкл, – покачала головой Хонор. – Но может быть, ты мог бы спросить в магазине в Винчелси. Или у соседей.
Майкл скорчил гримасу.
– Я не хочу доверяться никому из местных, – сказал он. – Будет не хорошо, если разойдется слух, что она немного… – Он замолчал.
Хонор понимающе кивнула.
– Да, это будет нехорошо. Я не могу понять, Майкл, почему твой отец не привез ее сюда и не разобрался для нее с домашним хозяйством. Я знаю, что это не мое дело, но он обязан заботиться о ней. Это он ее вышвырнул или она сбежала?
Майкл повесил голову и не ответил. Адель и Хонор переглянулись.
– Ответь мне, – велела Хонор. – Это не выйдет за пределы этой комнаты.
– Я многого не понимаю, – сказал Майкл, запинаясь. – У них целый год были кошмарные скандалы по поводу Хэррингтон-хаус. Дедушка оставил его матери, и я думаю, что отец пытался заставить ее продать дом. Я был в Европе, когда они взорвались, и она мне ничего не объяснила.
– Ты думаешь, он сказал ей, что она может убираться, если не подпишет? – спросила Хонор.
– Думаю, что так, – сказал Майкл, и его глаза наполнились слезами. – Но Ральф и Диана – это мои брат и сестра, – они похоже, тоже обвиняют мать, поэтому, возможно, есть что-то еще, чего я не знаю. Я позавчера вечером вернулся домой из Франции, и отец как раз отдавал распоряжение горничной упаковать мамины чемоданы.
– Я понимаю, – задумчиво произнесла Хонор. – Похоже, кроме слуг, твоей матери понадобится еще и адвокат.
– Мой отец и есть адвокат! По дороге сюда мама говорила, что все его друзья-адвокаты станут на его сторону и ее никто не будет слушать.
– Это глупые разговоры, – отмахнулась Хонор. – Ее отец, твой дедушка, был очень уважаемым человеком в этих местах. А еще его ум был выше среднего, поэтому, если он оставил дом только твоей матери, у него на это была веская причина. Она должна пойти к его юристу в Рае. Прошли те дни, когда мужчина автоматически получает права на деньги и собственность женщины, как только женится на ней.
Адель слушала все это молча, наблюдая за Майклом и бабушкой, Она ощущала, что бабушка сопереживает этой женщине, и она очень хотела избавить Майкла от его беспокойства за мать в настоящий момент.
– Я могла бы помочь твоей маме, – сказала Адель порывисто. – Я не знаю, в чем заключается работа горничной, но я могу готовить и убирать.
– Я никак не могу просить тебя об этом, – сказал Майкл, но в глазах его блеснул лучик надежды.
– А ты и не просишь. Я сама предлагаю, – заметила Адель. Потом, взглянув на бабушку, она сказала: – Ты ведь не будешь возражать, бабушка?
– Нет, если это будет временной мерой и если ты сама этого хочешь, – осторожно ответила Хонор.
– Тогда все улажено и я туда пойду, – сказала Адель и улыбнулась Майклу. – То есть в том случае, если ты думаешь, что она меня примет.
– Тебя примет? – Бабушка повысила голос от возмущения. – Ей же будет лучше, если она будет благодарна! Ты стоишь намного больше, чем быть чьей-либо горничной.
– Это безусловно так, – сказал Майкл и тепло улыбнулся Адель. – И это только до того момента, пока я не найду кого-то на постоянную работу.
– И ей нужно будет платить. Я не позволю, чтобы она работала как служанка бесплатно, – сказала кратко Хонор.
– Бабушка! – охнула Адель.
– Миссис Харрис совершенно права, – согласился Майкл. – Я знаю, что мы платим экономке в Элтоне два фунта в неделю, но ее муж тоже работает на нас и у них есть свой собственный коттедж в саду. Если я предложу два фунта десять шиллингов в неделю, это тебя устроит?
Для Адель эта сумма была целым состоянием. Она знала, что некоторые семьи живут на меньшие деньги. Но прежде чем она смогла раскрыть рот, вмешалась бабушка.
– Ты укажешь миссис Бэйли на то, что предназначение моей Адель – не работа в услужении, она была лучшей в классе в своей школе. Если ей придется жить в доме, у нее должно быть несколько свободных часов каждый день во второй половине дня и один полный выходной в неделю. Ее нельзя бить и нельзя кричать на нее. И твоя мать должна понимать, что это только временный выход из положения.
Адель просто задохнулась от бабушкиной наглости.
– Я передам ваши пожелания, – сказал Майкл, и Адель увидела, как его губы дрогнули в улыбке. – Но ты уверена, что хочешь это делать, Адель?
– Я буду счастлива этим заняться, – сказала Адель. Она даже была взволнована. Хэррингтон-хаус был очаровательным старинным местом, и какой бы трудноуправляемой ни оказалась миссис Бэйли, Адель не думала, что она будет хуже ее учительницы в школе или даже ее бабушки. Хотя она не умела готовить много разных блюд, бабушка всегда говорила, что если ты умеешь читать поваренную книгу, то будешь готовить. И в Хэррингтон-хаус должно быть электричество, а может быть, и газ. – Мы поедем сейчас?
Майкл посмотрел на Хонор, ожидая ее разрешения. Та кивнула, соглашаясь.
– Ну, если это тебя устраивает, Адель, это будет лучше всего. Тогда я смогу представить тебя маме и показать, где что находится.
– Отлично, – сказала Адель. – Я только пойду и надену что-нибудь приличное. Я недолго.
Пока Адель расчесывала волосы сто раз, как требовала бабушка, и завязывала их в аккуратный узел на затылке, Хонор поговорила с Майклом.
– Адель – хорошая, честная и трудолюбивая девочка, и я уверена, что она будет отлично работать у твоей матери, – сказала она с серьезным и озабоченным выражением лица. – Но ты должен понимать, что я немедленно ее заберу, если почувствую, что с ней несправедливо обращаются, – добавила она, строго глядя ему в глаза. – Объясни это своей матери, Майкл.
– Я обещаю, – сказал он. – Я вернусь, как только смогу, но никто не знает, возможно, к тому времени, как я доеду до Элтона, отец может уже пожалеть, что выгнал маму.
– Ты должен постараться разузнать, как все было, – сказала Хонор. – Ты должен точно знать, что происходит. И спроси брата с сестрой, что знают они.
Майкл вздохнул.
– Они всегда находились под влиянием отца. Прав он или виноват, они будут поддерживать его.
– Ты должен постараться соблюдать нейтралитет, – сказала Хонор, и ее голос сочувственно смягчился. – В любом случае помоги матери, так и обязан поступать сын, но в то же время сделай так, чтобы она знала, что должна сама себе помочь. Ты не ее опекун.
Он вяло улыбнулся.
– Я сделаю, что смогу.
Пока Майкл ехал, Адель смотрела на дорогу впереди себя. В своем самом опрятном платье из хлопка темно-синего цвета, с белым воротничком и манжетами, которое помогла ей сшить бабушка с расчетом на будущую работу, она думала, что одета подходящим образом для того, что ее ждет. Но вдруг ее начали одолевать всякие страхи. Не только потому, что она не знала, в чем должна будет заключаться ее помощь миссис Бэйли и сможет ли она с этим справиться, но и из-за Майкла.
Этот факт изменит все, что происходит между ними, и в этом она была совершенно уверена. Думая о нем все лето, она вспоминала об их прогулках, поездках на велосипеде, пикниках и надеялась, что в будущем все это еще будет.
Но если она согласилась работать на его мать, это будет исключено. Она, возможно, и не знала, как управляет домом высший класс, но знала, что джентльмены не держат в друзьях горничных.
– А миссис Бэйли будет говорить, что мне делать, или я просто буду делать то, что посчитаю нужным? – нервно спросила она.
Он повернулся к ней с ужасно обеспокоенным видом.
– Я правда не знаю, – сказал он, глубоко вздохнув. – В Элтоне у всего персонала были конкретные обязанности, и наша экономка все контролировала. Я не знаю, давала ли ей мама какие-то распоряжения. Все, что я о ней помню, – это как она сидит за письменным столом и пишет письма или расставляет цветы в вазы, Разумеется, она делала намного больше, но я просто этого не видел.
– Но она же будет мне говорить, что она хочет есть и когда?
– Я не знаю, – честно признался он. – Черт, Адель, я думаю, что тебе придется смотреть по обстоятельствам. Вполне возможно, что ты просто будешь готовить то, что сочтешь нужным. Даже в ее лучшие моменты она немного ест.
Это начало приобретать такой вид, будто Адель посылали ухаживать за очень трудным, избалованным ребенком. Но она напомнила себе, что бабушка и ее дом совсем неподалеку и в самом худшем случае она просто сможет уйти. Они договорились, что какое-то время Адель будет уходить домой каждый вечер после ужина. Она подумала, что, наверное, сможет справиться с чем угодно, если только ее будут отпускать в семь.
Когда они подъехали к самому входу, Адель увидела, что окна все еще пыльные, а дверные ручки долгое время не чистились, Хотя это вряд ли было важно, она подумала, насколько неухоженным будет дом внутри.
И тогда она испугалась, пожалев, что так необдуманно предложила свою помощь.
– Все будет отлично, – сказал Майкл, будто прочитав ее мысли. – Моя мать трудный человек, но она при этом может быть совершенно очаровательной. Покажи ей, что ты искренне хочешь помочь, и она это оценит.
Майкл открыл дверь и вошел, знаком пригласив Адель следовать за ним.
– Мама! – крикнул он, – как только очутился в холле. – Я привел кое-кого тебе в помощь.
Холл был большим, и на второй этаж вела широкая дубовая лестница. Пол был выложен плиткой, которая тоже казалась не слишком чистой, и на стене висело несколько мрачных картин. Здесь явно было не так мило, как ожидала Адель.
Наверху лестницы появилась миссис Бэйли – маленькая стройная женщина с тонкими чертами лица, в платье бледно-зеленого цвета. У нее были красивые распущенные волосы необыкновенного цвета, среднего между рыжим и белым, волнами спадавшие на плечи. Адель знала, что миссис Бэйли на несколько лет младше бабушки, но выглядела она так, будто ей слегка за тридцать Если бы не красные круги вокруг глаз, она могла бы сойти за кинозвезду.
– Я не могу найти вешалки для одежды, – сказала она раздраженно. – Ты, конечно, хорошо сделал, что сказал мне развесить одежду. Но как я могу это сделать, если мне не на что ее вешать?
– Забудь на минуту о вешалках, – сказал Майкл, подняв на нее взгляд. – Я привел кое-кого, кто будет тебе помогать. Спустись вниз и познакомься с Адель Талбот.
Женщина не сдвинулась с места, просто уставилась на Адель, У нее были голубые глаза, совсем как у Майкла, и молочно-белая кожа, чистая и без морщин, как у ребенка. Адель подумала, что она похожа на ребенка во всем – беззастенчивый взгляд, рот, как у маленькой девочки, и вздорные манеры.
– Она горничная? – спросила женщина, начав спускаться по ступенькам. Двигалась она очень грациозно, и Адель увидела, что на ней светло-зеленые туфли на высоких каблуках совершенно того же тона, что и платье. – Где ты ее нашел? У нее есть рекомендательные письма? – добавила она, будто Адель там не было.
Адель решила вести себя так, как бабушка. Она будет прямой и все ясно объяснит, и если она не понравится миссис Бэйли, что ж, тем хуже.
– Нет, я не горничная, – сказала она. – Я просто друг Майкла, и когда он сказал мне, что вам нужна помощь, чтобы обосноваться здесь, я предложила свои услуги. Если вы хотите, чтобы я вам помогла, я останусь, если нет, я уйду.
– Но ты совсем ребенок! – воскликнула миссис Бэйли, оценивающе глядя на Адель. И посмотрела снова на Майкла. – Откуда ты знаешь эту девочку?
– Я встретил ее, когда мы приезжали сюда два года назад, – сказал он. – Адель живет в Винчелси-Бич, я заходил к ним сегодня утром, чтобы спросить, не знают ли они кого-нибудь, кто смог бы помочь тебе. Адель любезно предложила свою помощь. Она очень способная и надежная.
Миссис Бэйли ничего не сказала, просто рассеянно помахала руками. Адель почувствовала, что она принадлежит к тем людям, которые не умеют принимать никаких решений.
– Я понимаю, что вы обо мне ничего не знаете, мэм, – сказала она. – Но мою бабушку очень хорошо здесь все знают. Она предложила, чтобы я временно выручила вас. Насколько я понимаю, в данный момент у вас никто не работает?
– Нет, никто, – подтвердила миссис Бэйли. – Но Майкл, неужели ты не мог привести мне кого-нибудь более взрослого?
– Откуда? – сказал он. – Здесь нет магазина, куда можно пойти и купить персонал и ожидать от них, что они немедленно приступят к работе.
