Текст книги "Театр убийц"

Автор книги: Леонид Родионов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)

Врастал амулет в тело всего минуту, но это была самая болезненная минута в жизни любого актера. Амулет буквально вплавлялся в человека, становясь с ним единым целым, при этом по телу накатывают такие волны боли, что сознание невольно начинает тебя покидать, а ровно стоять на ногах просто невозможно. Стриин понял, что ритуал кончился, когда Астрид, до этого напрягавшая все свои мышцы и упиравшиеся кулаком в сцену, вдруг расслабилась. Боль медленно начала покидать ее тело, и она смогла выпрямиться и поднять голову.

– Твой демон, – Еленара выдержала паузу, – демон ветров, – директор подошла к девушке и надев ей на шею знак церкви поцеловала в лоб, после чего отошла на шаг назад. – Добро пожаловать в семью, актриса Астрид Шэль.

 

***

– Ай, мастер, – Астрид дернула рукой от резкой боли, – можно по аккуратнее.

Стриин сжав зубы промолчал, не хотел портить девчонки ее триумфальный момент своими нравоучениями. В зале, кроме них, больше никого не было, и он бы мог доставить себе удовольствие, прочитав нравоучительную лекцию, для новоиспеченной актрисы, но не стал, пусть пока радуется своей неимоверной удачи.

– Ничего-ничего, – думал про себя Стриин, – я еще на тренировках отыграюсь за твою безответственность.

– Мастер, – девушка посмотрела на него невинными глазами, – вы же еще будете брать меня на тренировки?

– Ты же у нас теперь актриса, – наигранно протянул Стриин, со всем, не удивившись проницательности девушки. – Зачем тебе уроки от старого лиса?

– Мастер, вы не старый, – Астрид сморщила лицо, – к тому же, у вас все на лице написано. Вы же явно хотите меня сейчас отчитать, – Стриин молчал, а у юной актрисы все больше расплывалась ехидная улыбка, – хотите сказать какая я невнимательная, что я суетливая и слишком наивная, раз сразу произнесла клятву? – Стриин бросил на нее быстрый взгляд, после чего продолжил забинтовывать опухшую руку. – Я права, теперь вы это не скрываете, – девушка широко улыбнулась, – поэтому, чтобы не допускать таких ошибок и травм, мне все еще нужен опытный наставник.

– Посмотрим, – забинтовав руку, Стриин начал убирать мази и бинты в свою сумку, – не известно, как еще будет обстоять дела с заказами. Может тебя или меня уже завтра наймут, так что не загадывай сильно наперед.

– Хорошо, – Астрид кивнула и встав начала одевать свои вещи, аккуратно сложенные в углу. – Мастер, – заговорила она, когда уже была полностью одета, – не хотите выпить в “Трех кротах”? Могу вас заверить, там лучший эль в городе, трактирщик мой друг, поэтому меня он не обманывает, выпивку не разбавляет.

– Выпить, – задумчиво протянул Стриин, – идея хорошая, особенно после твоего представления. Мне как раз не помешает успокоить нервы.

– Ну вот и славно, – девушка широко улыбнулась и в припрыжку направилась к двери, – тогда в честь моего посвящение, за выпивку плачу я.

Дойдя до двери, Стриин оглянулся, осмотрев то место, где пять минут назад, его ученица, стала актрисой, и вдруг в голове промелькнула давно забытая фраза. “Когда-нибудь и ты будешь уходить от сюда с радостью на сердце и с чувством выполненного долго”.

– Да, мастер Грэш, – прошептал Стриин в пустоту. – Вы, как всегда, оказались правы. Даже после стольких лет.

 

ГЛАВА 2. ДИТЯ ПУСТОТЫ.

Утро Стриина началось, как и у любого человека, который за день до этого крепко выпивал. Открыв глаза, он их сразу прикрыл, светильник, который всегда висел над его головой, был не потушен, видимо вчера было не до этого. Свет был не очень ярким, свечка внутри почти догорела, но болевшим глазам хватило и этого. Их начало неимоверно сильно резать и щипать, а уж про давления где-то внутри черепа и вовсе говорить не стоит. Голова, хоть и не сильно, но все же гудела, в ней до сих пор играла скрипка, которую он вчера слышал в трактире, а через какое-то время к ней прибавился и шум людей, которые подвыпив начали плясать и веселиться. Когда глаза наконец смогли полностью открыться, перед ними начали мелькать образы вчерашней праздничной пьянки и от каждого такого кадра, проплывавшего перед глазами, у Стриина все шири росла улыбка, а накатывающие ни с того ни с сего приступы смеха все труднее было сдержать.

Он, в отличие от новоиспеченной актрисы, был точно уверен, что прекрасно помнил весь вчерашний день. Все началось с того, что из театра они с Астрид направились в “Три крота”, попутно бывшая ученица хвасталась своим выросшим в разы мастерством и умениями, а в перерывах между самолюбованием пыталась подлизываться к своему мастеру, рассказывая ему о том, какой он великолепный вождь и учитель. По прибытию в трактир, они уселись за дальний столик, заказали выпивку, еду, и Стриин начал, не спеша выпивать, наслаждаясь атмосферой и живой музыкой. В это время его дурная ученица откровенно пыталась упиться вусмерть, выпивая три полные кружки крепкого эля, когда ее наставник за это время осиливал лишь полторы. Как ни странно догадаться, его подопечная спеклась довольно быстро, благополучно уснула за столом, во время попытки доказать какую-то теорию, которую сама пару минут назад и придумала. Перед этим она, как и многие в тот вечер плясала, под скрипку и две флейты, при чем даже в полу пьяном бреду, умудрилась поразить всех, в том числе и своего мастера.

В порыве танца и алкогольной эйфории, Астрид запрыгнула на ближайшей от нее стол, к трем мужикам, которые судя по виду были ни то кузнецами, ни то грузчиками, подхватила носком сапога одну из их кружек, которая была на половину заполнена медовухой, подбросила ее вверх и под общий удивленный вздох поймала ее на голову, при этом не разлив ни капли на пол. После этого она ловко скинула кружку с головы себе в руку, залпом осушила оставшийся напиток и сделав сальто назад спустилась на пол, немного качнувшись в конце. После такого представление все конечно аплодировали, кричали и свистели, а мужики, покой которых Астрид потревожила, после такого представления на удивление не разозлились, а даже на оборот, поставили ей две полные кружки забористого меда, одну из которых она великодушно отдала своему мастеру. Стриин, конечно пытался начать нравоучительную беседу, на тему показа театральных навыков без надобности, но куда там, девушка была сильно пьяна и уже мало что вспомнит на следующие утро. Из “Трех кротов” Стриину пришлось нести Астрид на спине, прямо до ее дома, где он передал ее в руки Шэли, девушке которая вместе с ней снимала небольшой двухкомнатный домик, лишь после чего сам поплелся домой.

Не став долго мучить себя головной болью и остатками алкоголя во рту, Стриин встал на вялые ноги, и немного покачиваясь, побрел в сторону кладовой. Придя на кухню, он умылся холодной водой из бочки, предназначенной для посуды, но это было куда лучше, чем ходить с остатками сна на лице, ведь идти в бани у него сейчас просто не было сил. Приведя себя немного в порядок, Стриин разложил взятые в кладовой ингредиенты на столе, поставил чайник на горелку и начал колдовать. Листья мяты, ягоды шиповника, зверобой, душица и мелисса, все это мелко порубить, завернуть в марлю, запарить в кипятке, дать постоять пять минут, после чего перелить в кружку и капнуть в получившийся напиток три капли настойки из ромашки. Пока настой от похмелья запаривался, Стриин не терял времени, принес из кладовой остатки сыра, пару кусков мяса, два сваренных в крутую яйца, хлеб и когда-то вкусный овощной салат, который сейчас больше походил на мешанину. Проглотив настой и съев свой завтрак, Стриин почувствовал себя куда лучше, вялость ушла, сон улетучился, но самое главное скрипка в голове затихла. Теперь он снова готов исполнять долг актера и последователя церкви крови.

Прибравшись на кухне, Стриин наконец решил выглянуть в окно, посмотреть, сколько же он дрых и какая погода нынче на улице. К большому удивлению спал он не так долго, судя по солнцу на дворе около десяти утра, если учитывать, что до дома он добрался где-то за полночь. Не став долго размышлять над сегодняшними планами, Стриин решил в очередной раз сходить и попытать счастья к постановщикам, специальному отделу театра, сотрудники которого находили заказчиков, оформляли контракты и помогали в разработке плана, если заказ был непростой, а актер был не очень опытным. Одевшись в то же одеяние, что и вчера, благо оно никак не пострадала после вчерашнего вечера, Стриин вышел из дома и посмотрел на небо.

– Тучи, – подумал он, смотря на серое небо к югу от города, – тяжелые, не уж-то снег выпадет?

До театральной площади Стриин добрался без последствий, сегодня его не пытались задавить телегами или еще как-то навредить, и вообще в целом, как смог отметить наблюдательный актер, сегодня людей на улицах было в разы меньше, видимо сказалась морозная погода. Попав в театр и спустившись на третий ярус, Стриин невольно усмехнулся. Сегодня, здесь было то, чего ему вчера так не хватало. Ученики, с мешками под глазами подпирали стены и о чем-то разговаривали, практиканты, или же кандидаты в актеры, стояли задумчивые возле кабинетов, ожидая кого-то, мастера ходившее с книгами и стопками бумаг туда-сюда, в общем говоря, театр ожил, что ни могло не радовать. Пройдясь по первому ярусу и здороваясь со всеми знакомыми, получая поздравления от мастеров, в связи с тем, что его ученица стала актрисой, Стриин дошел до лестницы, ведущей на второй ярус.

Второй ярус отличался своей атмосферой, здесь всегда стоял запах трав, реагентов, масел и задумчивости. Этот этаж был выделен под склады, лаборатории и прочие мастерские, поэтому здесь редко, когда можно было услышать шум или крики, здесь стояла тяжелая рабочая атмосфера, из комнаты в комнату ходили сутулившиеся алхимики или гримеры, с осунувшимися лицами и впалыми глазами, от вечных недосыпав и стрессов. Миновав это гнетущее место Стриин вновь дошел до спуска вниз, преодолев который он попал на этаж серых стен или же главный этаж. Первый ярус, в отличие от предыдущих двух, имел только шесть комнат, разнесенных в разные места этажа, при этом попасть в одну из этих комнат было еще и не так-то просто. Коридоры закольцовывались, переплетались и создавали перекрестки, и при этом кроме факелов, висевших на абсолютно одинаковом расстояние друг от друга, других опознавательных знаков не было. Признаться, честно, Стриин до сих пор здесь терялся, если о чем-то задумывался или просто был невнимательным, то мог забрести куда-нибудь, откуда потом искал выход не один десяток минут.

Пропетляв по коридорам, актер наконец добрался до вишневой двери, встав возле которой, мысленно помолился Хардору и Рэи, на удачу, после чего два коротких стука костяшкой пальца по двери, и он прошел внутрь. Внутри, к большому сожалению Стриина, стояла мертвая тишина, ни околачивающихся, как и он актеров, в поиске работы, ни толпящихся в приемной слухачей, готовых привести человека с контрактом. В скромной приемной, без каких-либо изысков, было всего двое человек и те были всего лишь помощницы главной постановщицы, которые должны помогать с составлением контрактов, которых последние пару недель почти не было.

В левой части приемной сидела Та́лья, ее двухцветные волосы, у макушки черные, у кончиков белые, были собраны в аккуратную косу-метелку, бирюзовые глаза жадно бегали по строкам какой-то книги, а рука с бокалом вина, застыла в воздухе уже, наверное, с пару минут. В правом углу, возле чайного уголка, с красивым столиком и парой кресло, обставившись бумагами сидела Кельми́ра. Скромная и умная девушка, каштановые волосы всегда красиво струятся по ее плечам, голубые глаза, как небо в ясную погоду, как всегда, жизнерадостны и полны энтузиазма, а ее обворожительная и невинная улыбка, заставляла сердце биться чаще. Первым пришедшего гостя заметила конечно трудящиеся Кельмира, она посмотрела на него с радостью в глазах, улыбнулась и сообщила, что госпожа Э́льша сейчас свободна. Следом свою голову подняла и Талья, она как-то прищурено посмотрела на Стриина, словно с подозрением, скривила губы и бросив небрежное приветствие, вернулась к книге, наконец отпив из бокала и поставив его на стол.

Постучавшись в следующую дверь и получив разрешения войти, актер попал в кабинет главной постановщицы. Сделав три шага вглубь кабинета, Стриин поздоровался с, пожалуй, второй по влиятельности, после директора, женщиной театра. Госпожа Эльша Тронс всегда выглядела, как оживший и вечно усталый мертвец, вечные мешки под глазами, осунувшееся лицо, неторопливые движения, бледноватый цвет кожи, но это все было лишь последствием перенесенной тяжелой болезни. Но несмотря на свой недуг, в ее глазах всегда пылал какой-то странный огонек, а ее острому уму и феноменальной памяти, мог позавидовать любой ученый муж.

Кабинет главной постановщицы был, довольно уютным. Справа шкафы с бумагами и папками, слева витрины, с различными безделушками и бутылями вина, парочка из которых старше Стриина. На стенах простенькие пейзажи, на потолке красивая люстра, пол устелен ковром. В центре комнаты большой стол, с красивой гладкой столешницей и резными ножками. На нем безукоризненный порядок, канцелярия слева, папки и бумаги посередине, печати и штампы справа. Перед столом два простеньких стула, за ним же шикарный мягкий и глубокий трон, в котором сейчас и сидела госпожа Эльша, попивая что-то горячие, судя по легкому дымку, из чашки. За ее спиной располагалась железная массивная дверь, закрываемая на пять разных замков, ключи от которых имелись только у нее и у госпожи директора. За стальным гигантом святая всех святых, архив, в котором хранятся все: бумаги на всех членов театральной гильдии, как живых, так и умерших, документы, контракты, бухгалтерские книги и прочая важная макулатура.

– Добрый день, госпожа Эльша, – Стриин сделал поклон, – вы сегодня прекрасно выглядите, – актер улыбнулся. – В прочем, как и всегда.

– А, Стриин, – Эльша сузила глаза и ухмыльнулась, – что-то ты сегодня припозднился, присаживайся.

Стриин, не став противится, плюхнулся на стул, положил руки на подлокотники и выпрямился, при этом состроив, как ему казалось, невинную мордашку.

– Чай, кофе, – Стриин отрицательно покачал головой, – что же, как знаешь. Разреши тебя поздравить, – Эльша вновь улыбнулась, получилось слегка вымучено, – мне рассказали, что Астрид прекрасно показала себя на генеральной репетиции.

– Спасибо, – Стриин кивнул, – но тут скорее заслуга ее упрямства и своенравия, если бы не это, думаю она бы вчера провалилась.

– Тебе, как ее наставнику виднее, – после этого постановщица выдвинула ящик тумбочки, располагавшийся под столом и достала на стол пять пергаментов. – Это, пожалуй, единственные контракты, которые тебя могут заинтересовать, но скажу сразу, задания скучные и мало оплачиваемые, так что смотри, выбирай.

Стриин жадно придвинул к себе посеребренные листы, исписанные красными чернилами, и начал их изучать. С каждым прочтённым контрактом, морщина на лбу актера увеличивалась, а на душе вновь становилось грустно.

– Это не задания, – думал про себя Стриин читая последний контракт, – а практика для молодёжи. Триста серебряных, да кто за такие деньги работать будет?

Вернув листки владелицы, актер прикусил губу, что-то быстро обдумал, а после с немым вопросом в глазах посмотрел на постановщицу.

– Спец заданий тоже нет, – тут же ответила Эльша, поняв вопрос актера, – признаюсь честно, в последнее время с работой туго.

– Я уже заметил, – Стриин тяжело вздохнул, встал и вновь отвесил поклон. – Простите за беспокойства.

– Если что-то вдруг появится, – сказала Эльша когда Стриин был уже в дверях, – я отложу контракт для тебя.

– Буду признателен, – актер кивнул с натянутой улыбкой. – Всего хорошего.

По коридору Стриин шел смурнее тучи, при этом он четко понимал, что если сейчас увидит хоть кого-то довольного или хотя бы с улыбкой на лице, то точно разразиться молниями. Если он все правильно прикинул и посчитал, то жить не тужить ему осталось месяц, плюс-минус пару дней, а после деньги закончатся окончательно, и тут или иди побирайся, как раньше, или бери задания уровня инвалид. До лестницы он не дошел каких-то пару шагов, в коридоре эхом начало разносится цоканье каблуков. Остановившись и обернувшись на звук, Стриин прождал пару секунд и увидел, как из-за угла, с толстой пачкой бумаг в руках выбежала Гельда, первая помощница Еленары и по совместительству ее секретарь. Ге́льда побежала бы и дальше, но увидев Стриина она вдруг замерла и вытаращилась на него так, словно увидела покойного родственника.

– Стриин, – пискнул она. – За тобой уже кто-то сходил?

– Что, – удивившись такому вопросу, актер забыл о своем плохом настроение. – Нет, я был у постановщиков, узнавал о заданиях.

– О, слава Рэи, – девушка на каблуках, подбежала к Стриину. Она с трудом удерживала толстую пачку бумаг в руках, а ее круглые очки в серебряной оправе опасно съехали на кончик носа. – Я думала, что госпожа Еленара мне не доверяет, что я плохая работница и что меня скоро…

– Так, спокойнее, – Стриин аккуратно положил руку на плечо девушке и тихонько погладил. – Успокойся и скажи все четко и по делу.

– Госпожа Еленара хотела тебя видеть и послала меня отправить за тобой кого-нибудь, – выдохнув, голос юной девы стал ровным и четким, но глаза все равно смотрели в пол. – Когда я тебя увидела здесь, подумала, что госпожа Еленара не доверяет мне и послала за тобой кого-то еще.

– Ты сильно себя накручиваешь, – Стриин взял у девушки половину бумаг, на что она вначале сопротивлялась, но потом все же сдалась. – Госпожа Еленара очень ценит тебя. Лучше, чем ты, никто не справится с той бумажной волокитой, которой она тебя нагружает, – Стриин улыбнулся уголками губ, и увидел, как в зеленых глазах Гельды промелькнула искра благоговения. – Пойдем, госпожа директор ждать не любит.

На первый взгляд дверь в кабинет директора ничем не отличалась от той, что вела в кабинет постановщиков, за исключением одной маленькой детали, ручка была не стальной, а под золото. Пустив вперед Гельду, она должна была сообщить Еленаре о приходе посетителя, Стриин остался ждать в коридоре, размышляя над тем, зачем он мог понадобиться госпоже директору. Через минуту дверь вновь открылась и Гельда, объявив о том, что Стриина ожидают, запустила его внутрь, а сама, поклонившись, вышла в коридор, забрав у него свои бумаги.

Что при господине Шальнэре, что при госпоже Грин, кабинет директора всегда создавал какую-то двоякую атмосферу. Левая часть кабинета была более домашней: три мягких кресла, шкафы с книжными полками, кофейный столик, вкусно пахнущие цветы, на стенах красивые картины в темных оттенках. Правая же часть, была полной противоположностью: одинокое глубокое кресло с круглыми подлокотниками, стол, на котором стоит початая бутылка вина, бокал и одинокая свеча. Вместо книг черно-серый шкаф с белыми папками внутри, вместо картин, очень подробная карта материка, со всеми городами и селениями, вместо ваз и цветов, витрины с оружием, причем с абсолютно разным, как и с бесполезным, сделанным лишь как украшения, так и со смертельно опасным, способным в умелых руках лишить жизни любого. В центре этой неоднозначной комнаты, помимо висевшей на белом потолке очень красивой деревянной люстры на десять свечей, было еще одно двоякое место, большой бело-красный мраморный стол с серебряными ножками. На нем всегда были бумаги, папки, свечи, два бокала и бутыль какого-нибудь дорогого вина. Перед столом два скромных кресла с жёсткими спинками, а за ним, прекрасной работы трон, с мягкими подлокотниками и спинкой, на котором к тому же висела мягкая шкура медведя. На нем всегда восседал человек, который мог как одарить тебя, так и что-то отнять, в том числе это касалось и жизни.

Сегодня госпожа Еленара выглядела более привычно, чем вчера на церемонии. Белая рубашка с широкими рукавами, подвязанными серебряными лентами у запястий, и черными пуговками на манжетах. Синяя жилетка с высоким воротом, украшенным золотыми узорами, черные облегающие штаны, подпоясанные коричневым поясом и черные сапоги до колен. Светлые волосы стянуты в конский хвост, на носу квадратные очки, в зубах дымящаяся трубка, на шеи символ церкви, а на пальце единственное колечко со скромным топазом в центре. Еленара не отрывая глаз от бумаги жестом пригласила Стриина присесть и подвинула ему бутылку уже открытого вина “Эльмэр”. Наполнив в начале бокал директора чуть больше половины, Стриин налил и себе, правда совсем чуть-чуть, ему не очень хотелось вновь слышать скрипку у себя в голове.

– Разреши тебя поздравить, – Еленара наконец оторвалась от бумаг и посмотрела на Стриина темно-голубыми глазами, которые были похожи на льдинки, – Астрид вчера всех, не побоюсь этого слова, поразила. Мало кто решался залезть на башню с растяжением связок.

– Спасибо конечно, – Стриин кивнул, сохраняя на лице серьезность, – но разрешите узнать, почему вы выдвинули мою ученицу в кандидаты, не спросив меня, ее наставника?

– А ты бы его дал, – Стриин прокашлялся, но ничего не сказал, – вот видишь. Ты, помимо прекрасной дисциплины и выучки, перенял от моего брата еще и чрезмерную дотошность, и требовательность. Как бы ты не тренировал эту девушку, идеальную куклу без погрешностей ты из нее не сделаешь, опыт и практика, лучшие учителя. А держать ее до седых волос в ученицах я не могла, поэтому и приняла единоличное решение.

– Возможно вы правы, но впредь все же прошу меня уведомлять о таких… серьезных решениях, – отпив вместе с Еленарой терпкого вина, Стриин усмехнулся, разбив ту атмосферу серьезности, которую пытался сохранить как можно дольше. – Я правда так похож на мастера Грэша?

– А ты сам не замечал, – Еленара улыбнулась. – Требовательность, нестандартный образ мышления, непредсказуемый стиль действий, отзывчивость и чрезмерная чуткость к чужим проблемам. Если бы я не знала тебя еще до вступления в ряды актеров, подумала, что у моего брата есть близнец.

Стриин глухо рассмеялся в кулак и еще немного отпил из бокала.

– Да, – подумал про себя Стриин, поудобнее усевшись в кресле, – все-таки мастер Грэш и госпожа Еленара два абсолютно разных, но в то же время похожих человека. У них разные ценности в жизни, разные критерии к людям, но их гиперопека над доверенными им людьми, их непоколебимость в сложных ситуациях и беспристрастные решение, по отношению к кому бы то ни было – это их и объединяло, когда они были известны, как “Каменные Грин”.

– Ладно, думаю предаться воспоминаниям можно будет и чуть позже, – голос Еленара стал чуть серьёзнее и собрание, что в миг прогнало из Стриина всю расслабленность и непринужденность. – Как я поняла, постановщики задания тебе не дали. Что же, тогда у меня для тебя есть отличная новость. У меня на руках спец контракт с большим гонораром.

Придвинув посеребренный пергамент к Стриину, который она держала в руках минуту назад, Еленара дала актеру его прочитать, пока сама мелкими глотками опустошала бокал. Стриин читал медленно и вдумчиво, чтобы не пропустить никаких деталей и когда дошел до назначенной награды на секунду впал в ступор, думая, что у него в глазах двоятся нолики от выпитого вина, а после еще раз прочел, все что написано на красиво оформленном листе.

Первое, что бросилось Стриину в глаза, это конечно заказчик, Хэль Торстон, градоначальник прекрасного города Норж. Вторым были сроки выполнения, одни сутки, что и давала контракту статус спец. Описание задание до боли простое, завтра примерно в шесть утра на главный тракт выедут пять повозок, три крытые, две нет. В сопровождение будет как минимум тридцать человек контрабандистов (чем вооружены и есть ли среди них наёмники из гильдий неизвестно). Основная и единственная задача: уничтожение всех бандитов и их груза. Это скорее всего нужно было в качестве живого примера, ведь, как мог предположить Стриин, господа с черного рынка не заплатили Хэлю за проезд по его владениям и поэтому он решил преподать урок другим работникам черной индустрии, что будут здесь проезжать, так сказать, на живом примере, что градоначальников обижать не хорошо. И даже если учитывать такие неизвестные как численность, вооружение и состав группы, если даже брать в расчет статус заказчика и сроки, то плата в тысячу золотом кажется огромной.

– Судя по взгляду тебя смущает оплата, – Стриин кивнул и вернул контракт директору. – Все очень просто, во-первых, это непосредственная близость к жилому сектору, такая массовая резня явно не пройдет бесследно, а значит всполошит народ. Даже Хэль, при всей его власти не сможет спустить это просто так, будет проводить расследование, найдет пару подставных лиц, которых сделает виновными, так что на какое-то время нам нужно будет залечь. И второе, ты будешь работать не один.

– Не один, – искренни удивился Стриин, ведь в контракте этого написано не было. – Кто будет со мной в паре?

– Анап Морулус, – прокашлявшись на выдохе произнесла Еленара.

Лицо Стриина пробила судорога, кулаки сжались сами по себе, а сердце, от накатившей злобы, забилось чаще. Анап Морулус, он же кровавая тень, он же мясник. Самый безжалостный и беспринципный ублюдок которого только носила земля. Он не чурался брать заказы, о которых было даже говорить противно, не то, что их выполнять. Он убивал всех, безжалостно и без колебаний, и не приведи боги кому-то постороннему оказаться рядом или бросить на мясника косой взгляд во время задания, он расценит это как угрозу и убьет, будет следить весь день, но возможного свидетеля в живых не оставит. Свое последнее прозвище он получил после одного задания, последствия которого переполошили не то что город, всю страну и даже самого короля.

Этот случай произошло сравнительно недавно, около семи лет назад. Задания было мерзкое, но простое и при этом прибыльное. В городе Лотэр сравнять здание приюта “Светлые надежды” с землей, причем каким способом, графа, который хотел построить на том месте игорный дом, не интересовало. Анап прибыл в город через три дня после заключения контракта и в ту же ночь в городе прогремел взрыв, который сравнили с извержением вулкана. Здание приюта разнесло до основания, а все в радиусе километра полыхало. Где-то обвалились стены, где-то проломило крыши, а про стекла и вовсе говорить не стоит. Огнеборцы тушили пожары, после взрыва двенадцати инфернальных бомб, а именно столько их заложил в приюте Анап, три дня к ряду, после чего начали разбирать завалы и восстанавливать здания. И все это было лишь каплей, в море мерзости и крови которое учинил мясник. Когда здание приюта было частично разобрано, огнеборцы нашли заваленную крышку люка, из-под которой несло мертвечиной. Открыв люк семь здоровых и крепких мужчин, видавших за свою работу всякого, безвозвратно повредились умом.

В подвале бывшего приюта лежало семнадцать тел, пять принадлежали взрослым, остальные подросткам от тринадцати до восемнадцати лет. Все тела были сожжены, причем задолго до взрыва, головы отсечены, глаза выколоты. Когда эта весть дошла до еще тогдашнего директора театра Шальнэра, он вызвал Анапа к себе и вначале орал на него, гневно и разъяренно, понося его всеми словами, говоря о том, что он своим поступком подставил под удар весь театр, а после задал вопрос, который интересовал, пожалуй, всю страну. Зачем? Анап ответил просто “они могли меня запомнить, они могли захотеть отомстить”. После этого случая, Анап стал окончательным изгоем, все при виде него плевались, проклинали и невольно тянулись к оружию, многие недоумевали, почему он до сих пор еще жив, но директор, у которого после того разговора начались проблемы с сердцем, от которых он впоследствии и скончался, ответил “он, выполнил контракт, все условия были соблюдены, мне не за что применять к нему меры наказания”.

– Нет, – глухо, но твердо ответил Стриин, – при всем уважение, нет. Я не буду работать с этим выродком. Либо меняйте партнёра, либо разрешите откланяться.

– Он уже подписал контракт, – голос Еленары тоже немного поник. – Я бы отправила его одного, но я боюсь за горожан. Его фобия преследования, может привести к тому, что весь город будет усеян трупами случайных свидетелей. Поэтому мне и нужен тот, кто сможет его остановить, если его вновь занесет.

– И этим кем-то буду явно не я, – Стриин встал. – Простите меня за мою дерзость, но работать с тем, кто отнимает жизни, словно колит орехи, я не смогу. Если вы говорите, что я похож на мастера Грэша, то вы поймете почему я отказываюсь.

Стриин сделал поклон, отодвинул стул и дойдя до двери уже был готов повернуть ручку, как услышал за спиной слова, произнесенные абсолютно серьезно, тоном, настолько холодным, что Стриин оцепенел.

– Тогда я буду вынуждена привлечь к этому заказу Астрид Шэль. Она единственная на данный момент свободный актер.

Стриин слышал, как колотится его сердце, как стучит кровь в висках, как хрустнула ручка двери под напором его гнева. Медальон, в его груди начал греться, демон, что жил в нем, почувствовал всплеск эмоций и проснулся.

– Вы не посмеете, – прошипел Стриин не оборачиваясь, – она не сможет ему даже навредить, не то что сдержать. К тому же у нее рука повреждена.

– У меня нет другого выбора, – Еленара не замечала, что воздух в комнате начал накаляться, продолжая говорить холодным голосом. – Я не могу отпустить Анапа одного, но и забрать контракт я тоже не в силах. Кроме тебя и Астрид у меня пока нет свободных актеров, поэтому либо ты, либо она.

Стриин развернулся и заглянул в холодные глаза директора. Его карие глаза пылали, от него исходил жар, но это нисколько не растопило тот холод, которым окутала себя Еленара.

– Вы действительно заслуживаете свое прозвище, – прошипел Стриин медленно идя к столу, – каменная леди.

Подойдя к столу, актер резко притянул к себе контракт, грубо взял из рук Еленары стилус, лицо которой все так же было без эмоциональным, размашистым почерком вписал свое имя и поставил подпись, после чего бросил оплавившийся стилус на стол.