Текст книги "Театр убийц"

Автор книги: Леонид Родионов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

– Ты можешь переодеться, – актер скосился на перекидные сумки. – Думаю, наши костюмеры, уложили тебе запасной наряд и даже не один. Я пока подожду тебя внизу, ужин уже заказан.

И после Стриин по привычки отвесив поклон, вышел за дверь. Вновь спустившись вниз, актер остановился на пятой ступеньке и огляделся. Народу за несколько минут его отсутствия не прибавилось, но даже так, посетителей было с лихвой. Людей было около двадцати человек, почти все местные, кроме двух за дальним столиком, судя по одежде, расшитой серебром, и довольно ухоженному внешнему виду, торговцы, которые, если судить по красным носам и щекам, прибыли буквально только что. Спустившись с последних ступенек, актер, улыбнувшись, махнул черноволосой девушки, которую звали Милкай и которая работала здесь помощницей хозяина, а не была ей, как сначала подумал Стриин. Актер забронировал столик у стенки прямо напротив лестницы, с этого места была прекрасна видна и входная дверь, и подъем на второй этаж, поэтому в случаи чего, со спины никто зайти не сможет, только если не влезет в окно.

Пока Стриин изучал обстановку и местный контингент, играя в угадайку, кто что из себя представляет, к его столу туда-сюда начала ходить еще одна представительница прекрасного пола, работающая в трактире официанткой. Белокурая девушка с грустными глазами по имени Тисмия. Вначале она принесла на стол две деревянные кружки и небольшой жбан кваса, затем тарелку с мясной и сырной нарезкой, следом пшеничные лепешки, соль и перец. Потом она принесла целый поднос тарелок с едой, лишь от запаха которых кружилась голова. Рагу из кролика, жаркое из оленины, фаршированная рыба с картошкой и целая миска овощного салата, заправленного каким-то кисловатым соусом. Последним на стол легли две глубокие глиняные тарелки, металлические, в некоторых местах поржавшая, вилки, ножи и ложки.

Стриин, смотря на все это изобилие горячей и вкусной еды, в душе истекал собачей слюной и уже представлял, как теплый олень будет удобно лежать в его желудке, но есть он пока не мог, принцесса еще не спустилась. И только он подумал об этом, как в зале вдруг стало тихо, словно в склепе и актер, ведомый каким-то предчувствием, посмотрел на верх лестнице. Карамельные волосы собраны в пучок, чистое, без каких-либо остатков сна, лицо, горящие озорным огоньком глаза, и губы с легкой улыбкой, от чего на щеках появились милые ямочки. Одежду сие прекрасное создание выбрало под стать образу, мужская рубашка темно-зеленого цвета, застёгнутая на все пуговицы, с поднятым воротом и рукавами, туго завязанными на запястьях. Поверх нее черный корсет со шнуровкой на спине, на ногах черные лосины, плотно облегающие ноги, полусапожки с мехом, торчащим наружу, и пояс с серебряной бляшкой, в центре которой была рыбка, похожая на форель.

Словно кошка, Альмина спустилась с лестницы, сделала легкий кивок залу, а точнее всем присутствующим мужчина, смотревшим на нее, и словно лисица, виляя хвостом, она проплыла к столу актера и уселась напротив. Стриин, ошарашено смотрел на принцессу, а она голодным взглядом изучала яства, стоявшие на столе.

– Это моя рубашка, – сказал актер, скорее подтверждая очевидное, нежели возмущаясь. – Ты лазила в моих вещах?

– Она была сверху, – Альмина недовольно посмотрела на актера. – То, что положили ваши костюмеры, я не надену. Я и сейчас чувствую на себе десятки глаз, раздевающие меня, а так, этим прекрасным господам, не пришлось бы и этого делать, все и так было бы видно.

Стриин в удивление поднял брови, представляя, что могли положить горя костюмеры, которые не знали, для кого подбирают одежды, но вслух ничего говорить не стал, ведь мог обидеть и так неловко чувствующую себя принцессу. Когда с формальностями было покончено, оба изголодавшихся путника приступили к трапезе. Когда из всего стоявшего было съедено где-то половина, Стриин и Альмина решили сделать перерыв, в безмолвном набивание брюха, и свободно усевшись на скамейках, потягивали сладкий квас, разговаривая о будущем.

– Завтра с рассветом двинемся дальше, – сказал актер. – Если ничего в дороге не задержит, то к вечеру будем в деревушки Спирит. Там заночуем, позавтракаем и двинемся дальше, до поселка Шэльн и после этого будет пять дней дороги без теплых таверн и вкусной еды.

– Да, – принцесса тяжело вздохнула, – а я уже начала думала, что жизнь налаживается.

– Я не могу сказать, что осталось пройти всего ничего, иначе совру, – Стриин улыбнулся уголками губ. – Но могу вас заверить, что после перехода через сад камней, будет проще всего.

– Да я не жалуюсь, – принцесса тоже улыбнулась. – Я еще когда бежала из темницы, поняла, что домой я буду добираться очень и очень долго. Просто к удобствам быстро привыкаешь, а потом очень долго не можешь их забыть. За то время, что я в бегах, уже успела отвыкнуть от дворцовой постели и горячей еды, а теперь, побыв здесь полдня, не готова покидать даже это место.

– Я тебя понимаю, – хмыкнул актер и пригубил кружку. – У нас еще будет две остановки в тавернах, а потом…

Стриин не успел закончить мысль, ведь краем глаза заметил, как к их столику шатаясь и запинаясь, казалось бы, об воздух, шли три молодых парня. Первый, судя по всему главарь, высокий, метра два, если не больше, худой, словно не ел уже неделю, прическа такая, будто его подстригли взмахом косы, глаза стеклянные, а на лице мерзкая ухмылка. Вторым был парень чуть меньшего роста, более крепкий, на голове прическа похожая на человеческую, нос кривой, видимо не раз ломал, а губы натянулись в пьяной улыбке. Замыкал цепочку парень, нет, мальчуган, со взрослым лицом. Ростом метра полтора, с сальными патлами, с подбитым правым глазом, поджатыми губами и грубой щетиной.

– Красивая баба, – заговорил главарь, оперившись на стол. – Дай на время попользоваться.

– Мы ее не обидим, – подошел второй, который выглядел в этой тройке самым крепким. – Каждый по разу другому попользуется и вернем ее тебе.

Самый низкий из троицы зашел за спину Стриину, думая, что его не заметили, но актер уже придумал сто и одну сцену, как будет развиваться драка, которой явно не избежать.

– Вы ребята что-то перепутали, – актер наиграно дал петуха, чтобы пьяные мозги молодцев подумали, что он испугался. – Это моя жена.

– Да хоть сестра, – хмыкнул патлатый. – Мы не спрашиваем кто вы такие, а просим полюбовно пройти ее с нами.

– Ты тоже можешь пойти с нами, – наконец подал хриплый голос низкорослый. – Если тебе конечно нравится смотреть.

И все трое в унисон заржали как кони. Стриин помотал головой и цыкнул, сожалея трем смелым парням, возомнившими себя здесь самыми крутыми. Вилка, которую актер сжимал в кулаке, очень четко и с характерным звуком вошла главарю, который опирался о стол, точно в лоб, чуть выше бровей. Пока тот орал, словно эта вилка вошла ему до самого мозга, Стриин вскочил со стула, крутанулся на месте и что было духу всадил коленом в низкорослого, попав точно в солнечное сплетение. Последний оставшийся каким-то чудом смог отойти от шока и даже оценить обстановку, подняв руки, но было поздно. Кулак, которым он хотел ударить Стриин, был успешно пойман более сильной и ловкой рукой актера, а после вся рука резко развернулся в другую сторону, приняв неявственное положение.

Крики и ругань разносились по всему трактиру, заставив шум и гам зевак прекратиться. Все посетители, смотрели на Стриина ошарашенно, с испугом на лицах. Милка и Тисмия застыли за барной стойкой открыв рот, а из двери, которая скорее всего вела на кухню, выбежал плечистый мужик в белом фартуке. Поняв из-за чего весь шум и гам, он впился глазами в Стриин, все еще стоявшего в боевой позе и направился к нему.

– Какого демона здесь произошло, – подойдя в плотную к актёру лысый мужик с нечёсаной бородой, который скорее всего работал здесь поваром, навис над ним, словно скала.

– Эти молодые люди оскорбляли меня и смели приставать к моей жене, – спокойной ответил Стриин, уверенно смотря в глаза верзиле. – Я ни сделал ничего дурного, лишь защитил свою и честь своей супруги.

Бородач чуть смягчил лицо, обернулся, наблюдая за реакцией просителей, которые тут же закивали, едва встречались взглядом с поваром. Когда бородач получил около пяти положительных кивков, то тут же посмотрел на лежащих и стонущих парней.

– Вон из моего заведения, – взревел повар, – и чтобы духу вашего здесь больше не было.

Трое неудавшихся любовников, постанывая начали подниматься. Патлатый держался за вывернутую руку, коротышка согнулся по полам и держал ребра, словно они у него были готовы выпасть, а тот, что был у этой шайки насильников главный, пытался вытащить из головы вилку, но Стриин немного перестарался и поэтому она засела достаточно глубоко, одному ее никак не вытащить.

– Простите уж этих парней, – повернувшись, бородач виновато посмотрел вначале на Стриина, а после и на Альмину. – Они ребята так-то хорошие, очень рукастые, но, когда выпьют, словно демоны над ними контроль берут. Могу я как-то загладить вину?

– Вы ни в чем не виноваты, – ангельски залепетала принцесса. – В том, что эти трое перебрали с выпивкой, виноваты лишь они.

– Вы слишком добры, госпожа, – повар улыбнулся, – но все же, я хотел бы сделать хоть что-то для вас. Вы, посетители моего трактира, были оскорблены и втянуты в драку, это моя вина как хозяина, не умеющего следить за залом.

– Если вы так настаиваете, – Стриин немного задумался, а потом мысленно щелкнул в голове пальцами. – Завтра на рассвете мы с женой отправляемся в дорогу и наши запасы провизии…

– Я вас понял, – трактирщик выпрямился и энергично кивнул. – К утру я приготовлю вам лучшие блюда, которые только способен.

После этого мужчина ушел, а Стриин вновь сев за стол, пригубил стакан кваса, пытаясь потушить гнев, который немного начал разгораться.

– С каждым разом я все больше поражаюсь твоим способностям, – принцесса благоговейно смотрела на актера. – У вас в гильдии все такие способные?

– По большой части да, – перед глазами встало лицо Астрид и он ухмыльнулся, вызвав недоумение принцессы. – Хотя бывают такие кадры, что берут не способностями, а упорством с толикой упрямства.

Остатки ужина прошли без каких-либо происшествий, оно и понятно, все, кто остался после такого представления, косо посматривали на столик актера и принцессы, боясь даже дышать в их сторону. Съев все, что было заказано, Альмина отправилась наверх, чтобы, взяв сменную одежду пойти в баню, а Стриин отправился к местному алхимику, чтобы пополнить кое-какие запасы.

Как правильно помнил Стриин, домик алхимика находился на окраине. Небольшое чуть покосившие бревенчатое здание, из трубы которого сейчас валил дым. Подойдя к двери, актёр сделал три коротких удара костяшкой пальца и почти сразу за ней кто-то зашевелился. Деревянная дверь приоткрылась и из-за нее выглянул мужчина преклонных лет. Седые волосы, сплетённые в две небольшие косы, на лице следы ожогов и старческих морщин, глаза мутные, губы потрескавшиеся. Одет алхимик был скромно, серо-белая роба, подвязанная на талии излохматившемся ремнем, потертые штаны и домашние тапки.

– Чем могу помочь? – голос у старика был немного хриплым.

– Anima, ibi est lumen, quod illuminat nos in vita (Душа, есть свет, что освещает нас при жизни), – смотря в глаза старику ответил Стриин.

– Daemon, est umbra, quod vult eam virtus altissimi obumbrabit (Демон, есть тень, что хочет затмить ее), – в унисон ответил алхимик и улыбнулся. – А я все думал, кто так качество покалечил тех трех пьяниц, пришедших ко мне полчаса назад. Проходи, Стриин.  

Открыв дверь, алхимик пустил актера в теплый и уютный домик, где пахло травами, дровами и специями. 

– А у тебя все так же тесно, Криг, – Стриин без приглашения уселся на лавку возле стола. – Не думал перебраться в более просторное помещение?

– Мне уже за семьдесят, – старик улыбнулся почти беззубым ртом. – Со дня на день отдам богам душу, а ты мне предлагаешь все это, – он обвел рукой свои пожитки, – куда-то перевозить.

– Для своего возраста ты слишком бодрый, – Стриин рассмеялся. – Вы с мастером Арканом оба жалуетесь на старческие болезни и недомогания, только ты до сих пор на глаз можешь определить точную пропорцию любого порошка для любого зелья, а он может перетанцевать с топорами любого актера. 

– Старина Свиф еще жив, – Криг облизнул губы. – Думал он уже как пару лет отдал богам душу, все же он старше меня на пяток лет. Ну что же, видимо ему, как и мне, пока есть еще что делать в этом мире, раз боги нас не призывают.

– Конечно есть, – Стриин посмотрел на старика чуть прищурившись. – Запас бомб, ядов, мазей надеюсь имеется?

– Конечно, – старик быстро прошел к старинному шкафу с дверьми, которые безбожно скрипнули при открытии. – Что тебя интересует?

– Мне нужный парализующие зелья, бинты и целительные мази, – сказал Стриин, рассматривая подвешенную к потолку сушёную траву.

– Так, – задумчиво протянул Криг, – мази и бинты у меня есть в большом количестве, а вот с парализующими проблемка, их придется делать.

– Ты успеешь собрать все необходимое до рассвета, с первыми лучами я уеду из города.

– Конечно, – закрыв шкаф, алхимик повернулся к Стриину. – Тебе еще что-то будет нужно? Могу предложить бодрящие настойки и универсальное противоядие, которое замедляет действие почти всех известных ядов в несколько раз, что позволяет успеть либо вывести яд, либо его нейтрализовать.

– Это будет чудесно, – актер встал, подошел к алхимику и вложил в его руку золотые монетки. – Завтра утром я заеду.

Когда Стриин уже был готов пойти к двери, Криг поймал его за рукав и притянув к себе заглянув актеру в глаза. Гляделки продлились недолго, но по их окончанию лицо алхимика стало каким-то грустным, губы поджались, а в глазах появилась… жалость?

– У тебя очень тяжелый груз на плечах, это видно невооружённым взглядом. Твоё задание связано с чем-то очень важным?

– От его успеха зависит, будем ли мы с вами существовать, – грустно усмехнувшись, Стриин кивнул Кригу и вышел за дверь, оставив старика в полном недоумение и с приоткрытым ртом.

***

Утром и Стриин, и Альмина чувствовали себя прекрасно. Так сладко и долго никто из них уже давно не спал. Собрав вещи, они спустились вниз, где их с улыбкой от уха до уха ждал хозяин, в руках которого было два вещь мешка, взяв которые актер почувствовал тепло. Сдав ключи и приняв очередные извинения от хозяина, Стриин оседлал коней, погрузил на них сумки и подсадив в начале принцессу, а потом запрыгнув в седло сам, направил коня к выезду из деревни. Почти у самых ворот, актер остановился, ведь к нему, никуда не спеша, шел старец, закутанный в ту же робу, что и вчера. Отдав всаднику небольшой желтый кулек, с чем-то гремящим внутри, Криг посмотрел на спутницу Стриина, задержался на ее лице взглядом, открыл рот, чтобы что-то сказать, но потом посмотрев на актера закрыл, так ничего не сказав. Из деревушки фиктивные муж и жена, как и планировали, выехали с первыми лучами солнца, поэтому если никто и ничто не будет их задерживать, то всадники прибудут в Спирит ночью.

Дорога от деревни Гейран до поселка Спирит, лежала через небольшой хвойный лес, который заканчивался на берегу реки Черной и продолжался уже на другом. Как только лес кончался началась холмистая местность, покрытая толстым слоем снега, от чего движение коней сильно замедлилось. После непродолжительных подъемов и спусков всадники опять вышли на дорогу, которая тянулась как стерла вперед. На обочинах росли дубы и сосны, которые сейчас выглядели голыми корягами, но именно под одной из таких коряг актер и решил сделать привал.

Когда Стриин брал в руки вещмешок, в котором лежала заветная еда, за пять, с лишним, часов езды, она кажется, не остыл ни на градус, была все такой же теплой и пахнула травами. Открыв мешок, в нос актера ударила какофония разных приятных запахов, от чего он почувствовал, как его тело на пару секунд стало невесомым. Внутри было четыре плотных бумажных свертка, перевязанных веревочкой. Взяв один и передав другой уже истекающей слюной принцессе, Стриин открыл довольно увесистый конверт и его рот невольно приоткрылся. Огромный кусок сочного мяса, покрытого каким-то соусом, вокруг мелко рубленные овощи. Так же в обеденный набор входило три ломтика хлеба, два черного и одного белого, и три кусочка сыра. У принцессы был немного другое, вместо мяса рыба, на вид очень аппетитная, овощи были чуть по крупнее, а вместо соуса рядом лежала три ломтика лимона. Хлеб и сыр также входили в этот чудесный паёк.

– Демон, – выругалась, к удивлению Стриина, принцесса, когда отправила первый кусок рыбы в рот и расплылась в удовольствие. – Повар во дворце, по сравнению с тем из трактира, просто ребенок, пробравшийся на кухню.

– Знаешь, чем королевский повар отличается от обычного? – Спросил актер принцессу и расплылся в улыбке. Альмина навострила уши и с интересом посмотрела на Стриина. – Королевский повар, готовит изысканные блюда со специфическими вкусами, стараясь угадить, как он думает, утонченным вкусам особам голубой крови. А обычный повар готовит простые и проверенные столетиями блюда, иногда заменяя в них ингредиенты на более любимые. Повар из дворца гонится за вкусом и дорогими изысками, обычный же за тем, чтобы просто было вкусно.

– Я никогда об этом не думала, – принцесса вновь расплылась в блаженной улыбке. – Нужно будет подумать о замене поваров.

На такой вывод Стриин лишь улыбнулся и продолжил есть поистине вкусную еду, которую сам актёр никогда не сможет приготовить. После вкуснейшего обеда и кружечки чая, листья которого они пополнили все в том же трактире, два путника двинулись дальше по дороге на юг. Остаток пути прошел так же, как и первый, без каких-либо происшествий или налетов бандитов. Пропетляв немного по открытой местности, на которой Стриин вертел головой в разные стороны, наученный опытом с разбойниками, два всадника вышли к низине, на дне которой уже замерло небольшое озерцо. Лед был еще тонковат, поэтому актеру и принцессе пришлось спешиться и аккуратно, медленными шажочками, по одному перейти через опасную преграду. На другой стороне котлована, была еще одна горка, на которую кони забрались с большим трудом, снегу было им чуть не по горло, но боевой конь Стриина и не менее крупная лошадь Альмины со своей задачей справились, правда оба всадника набрали в сапоги приличные сугробы. Оказавшись на вершине снежной горы, актер, на грани видимости, смог различить поселок, которым несомненно являлся Спирит. Посмотрев на небо, Стриин увидел, что солнце скоро должно упасть, а до поселка всего часа два езды, другими словами, они приехали куда раньше, чем хотели.

Поселок Спирит отличался от деревушки Гейран, только лишь отсутствием забора. Дома, люди, запахи и окружение было точно такое же, как и в Гейране, словно они оттуда и не уезжали. Спросив у проходящего мимо мужика, с вязанкой дров на спине, о местонахождение трактира, Стриин к большому удивлению узнал, что его в этом населенном пункте нет, только кабак “Веселый пастух”, но в нем не предусмотренные комнаты для путников. Но прежде чем отчаяться в том, что спать им придется опять на улице, мужчина с дровами посоветовал, доехать до этого кабака и там спросить, нет ли где доброго человека, готового приютить путников. На этом и распрощались.

Кабак “Веселый пастух” был похож на деревянную коробку с окошками. Крыша плоская, окна сильно углублены, от чего с боку их не видно, двери сливаются со стенами. Пройдя внутрь Стриин огляделся и мысленно тяжело вздохнув, от сидевшего и валявшегося под столами контингента, прошел до барной стойки. За ней находился мужчина лет сорока, каштановые волосы до затылка, на лбу шрам, похоже, что от ножа, зеленые глаза с мешками под ними, два пальца на левой руке укорочены. 

– Вечер добрый, – зеленоглазый оторвал взгляд от стакана и косо посмотрел на актера. – Мне сказали, что у вас можно узнать, кто здесь может путников приютить?

– Может и знаю таких людей, – пожал плечами шепелявый мужик, у которого отсутствовала по меньшей мере десять зубов, оперившись о стойку руками, – а может и нет. Смотря кто спрашивает.

Стриин ухмыльнулся ему в лицо и раздосадовано покачал головой, но за кошельком все же полез. На стойке оказалась пять серебряных монет, которые зеленоглазый тут же смел себе в карман.

– От нашего заведения три дома вниз, – смотря куда-то в сторону вновь заговорил шепелявый, – по левую руку будет немного обшарпанный домик, он единственный в округе, с прогнившими досками, не ошибетесь. Там живет старик Рэльтэр, он с большим удовольствием привечает путников, – и когда Стриин уже был готов уходит, его окликнули. – Только он это, – зеленоглазый покрутил укороченным пальцем у виска, – немного тронутый.

Распрощавшись с кабатчиком и выйдя на улицу, актер тут же напрягся. Принцесса сидела на коне, рядом стоял Огонек, а возле него ходило два мужика, бандитской наружности, хотя если судить по одежде, они были местные. Нечёсаные веками бороды, взъерошенные прически, рваные тулупы и штаны, ботинки и вовсе были не по погоде. Подойдя к своему боевому товарищу, Стриин исподлобья глянул на оборванцев. Те тут же заулыбались и попятились от коня, но актер все же успел заметить, что руки их загребущие тянулись к сумкам.

– Я пыталась их отогнать, – начала виновата отвечать на немой вопрос Стриина Альмина, когда тот посмотрел на нее. – Но они меня уверяли, что работают конюхами в этом месте, хотели помочь накормить коней.

– Они такие же конюхи, как я капитан фрегата, – актер покачал головой. – В следующий раз, не бойся пригрозить кинжалом, он не просто так висит у тебя на поясе, это твоя защита и твой весомый рычаг в разговоре. Никто ведь не знает, на сколько хорошо ты им владеешь.

Кабатчик не обманул, через три дома с левой стороны Стриин действительно увидел тусклое здание из некогда светлых досок, половина из которого уже была либо с трещинами, либо сломана внутрь. Вокруг ветхого домика были горы снега и не было похоже, что за все то время, что падал снег, его хотя бы раз убирали. Пробравшись сквозь довольно большие сугробы, актер спрыгнул с коня, подошел к немного перекошенной двери и постучал. Внутри зашевелись и параллельно идущим к двери ногам, стучала палка. И вот дверь наконец открылась, а из нее вышел старец. Жидкие седые волосы росли только небольшими клочками, лицо плохо побрито и покрыто большими морщинами, потрескавшиеся губы расплылись в улыбке, показывая почти полное отсутствие зубов, но самое главное глаза, абсолютно белые и ни на что не реагирующие. Старец был слеп. Хозяин дома был одет довольно просто, рубаха, покрытая какими-то пятнами, меховая жилетка, порванная как минимум в двух местах, шерстяные штаны и огромного размера носки, свисающие с ног. В руках он держал деревянный посох с резным набалдашником в виде… Стриин вначале подумал, что ему просто кажется, но присмотревшись он понял, что это рубин, просто немного пошарпанный, в центре которого расплылся белый сгусток.

– Здравствуйте, – как-то отстранённо заговорил актер, не отрывая глаз от знака церкви крови. – Это вы господин Рэльтэр?

– Да, – одними губами ответил старец, – почитай уже девяносто с лишним лет.

– Меня зовут Дикут, – Стриин скосился на принцессу, стоявшую рядом, – это моя жена Идэма. Мы путешественники, едем в столицу. Нам сказали, что у вас можно найти ночлег.

– Можно, – Рэльтэр как-то хитро улыбнулся. – Только не за просто так. Я давно уже из дома не выхожу, да и ко мне никто не заходит, кроме Илья́са, славный парень, он мне еду приносит. Помогите старику по хозяйству, да пару историй из жизни поведайте и можете оставаться сколько хотите.

– Нам всего на день, – бодро ответил Стриин. – Но мы согласны.

Сняв с лошадей сумки и привязав их к, судя по всему, бывшему забору, актер прошел внутрь, где уже у очага грелась Альмина. Старик Рэльтэр сидел за столом, попивая что-то дымящееся из кружки, на его плечах сидел красивый кот цвета апельсина.

– Вещи можете сложить в дальнем углу, – заговорил старик, смотря прямо на Стриина, словно его глаза что-то видели. – Возле печи есть горшочек, там рисовая каша с мясом, не стесняйтесь, угощайтесь. Тарелок у меня нет, так что ешьте прямо оттуда.

Актер сделал все, как сказал дед, сложил в углу вещи, возле поленницы, нашел глиняный горшочек, внутри которого были ложки, и отнес все этом на стол. Сняв верхнею одежду с себя, а после приняв ее от принцессы, Стриин сложил все на лавку возле печи и уселся за стол.

– Сейчас, подождите, – Рэльтэр вдруг встал и уверенным шагом, без помощи посоха, направился к дальней стене, где были полки с какими-то сосудами. – Вот, лучший мед, – заулыбался старик, поставив на стол глиняный продолговатый сосуд. – Наша селение славится своими пасеками и медом, а какие наши мужики гонят медовухи и настойки. Такое вы, наверное, нигде не пробовали. К нам даже из самой столицы приезжают.

Три стакана, на удивление, ловкой рукой Ральтэра наполнились до краев. Тостов или другой лирики произносить не стали, сразу приступили к ужину. Мед, был сладкий и прогревал аж до пяток, а рис, с кусочками свинины, был не хуже той еды, что давали в трактире. Стриин пил мед медленными глотками, стараясь поймать ту грань, когда начнет пьянеть, Альмина же пила его очень бодро, хоть и активно закусывала. Через два с половиной стакан, бывалый актер чувствовал себя хорошо, старик Ральтэр и вовсе выглядел так, словно не впил ни грамма, хотя улыбка на лице стала чуть шире, а вот принцессу зеленый змей все же взял в свои объятия. Лицо покраснело, глазки стали пустые, с лица не сходила глупая улыбочка, язык заплетался, а движения стали неуклюжими.

– Так значит вы едите из Нальтрэма, – сделав глоток меда ответил старец, после того как Стриин поведал ему вымышленную историю. – Далеко вы забрались от столицы.

 – В это время года там сейчас хорошо, – мечтательно протянул актер, якобы вспоминая прошедший месяц в теплом краю. – Там очень хорошо с туристической отраслью. Чуть ли не каждом шагу трактиры, винные лавки и места, где можно славно отдохнуть и мест красивых столько, что и за месяц не обойти.

– Последние, что я помню из увиденного, звездопад шестьдесят лет назад, – Стриин отчетливо услышал в голосе Ральтэра нотки грусти, – потом у меня в глазах начал тухнуть свет. Лекари и алхимики пытались что-то сделать, но увы, ровно через тринадцать дней, свет потух в левом глазу, а еще через пять и в правом. С того дня я больше не видел света, зато стал слышать настолько остро, что несмотря на возраст, могу с порога, услышать, что происходит в соседнем доме.

– Возможно боги посчитали, что слух вам нужнее глаз, – актер заговорил спокойно и даже немного на распев, при этом невольно косясь на посох. – Порой глаза и чувства можно обмануть, но слух вещь очень тонкая, его обмануть сложнее всего. Некоторые люди говорят, что те, кто обделен даром зрения, в полной тишине, при полном спокойствие духа могут слышать голоса богов.

– Видимо мой дух до сих пор в смятение, раз я ничего так никогда и не слышал, – старец рассмеялся, а после посмотрел в сторону входной двери. – Ко мне скоро должен прийти Ильяс, принести мне еду от своей матушки. Если тебя, Дикут, не затруднит, то не мог бы прочистить от снега дорожку? Судя по тому, как часто у меня болели кости, снега навалило немало.

– Конечно, нет проблем.

Стриин встал и его немного качнула. Несмотря на все бравады о том, что мед его не брал, легкое покачивание и дезориентацию он все же ощущала. Лопата нашлась возле печки, хотя лопатой это было трудно назвать, скорее это был детский совок, с расширенным полотном и, судя по всему, давно обломанным черенком. Выйдя во двор, актер тут же принялся за работу, чтобы не замерзнуть, и чтобы хоть немного размять кости после длительного застоя. Большую кучу снега Стриин накидал возле соседского забора, она получилась даже выше его, но зато весь двор был чист и теперь здесь можно было свободно ходить.

Вернувшись в дом, актер почувствовал, как приятно начало покалывать тело, от тепла, которое источала печка, да и мед начал забирать с новой силой. За столом никого не было. Пошарив глаза по помещению, Стриин нашел Ральтэра стоящего возле Альмины, которая свернувшись калачиком спала прям на печи. Быстро подойдя к принцессе и посмотрев на нее, боясь, что с ней могло что-то случится, актер облегченно выдохнул. Нежная королевская особа, привыкшая к терпким и легким напиткам, не выдержала проверку крепким медом и пала смертью храбрых.

– Твоя подруга уснула, – старик нежно подтянул ей одеяло, словно своей родной дочери или скорее внучке. – Я услышал, что она уже засыпает, предложил прилечь, она не отказалась.

– Она плохо умеет пить, – шёпот ответил Стриин, а потом его вдруг передёрнуло, и он подозрительно глянул на старца. – Вы сказали подруга?

– Ego, ut sit caecus, sed non oblitus doctrina ecclesiae (Возможно я и слеп, но учения церкви не забыл).

Актер открыл рот, но прежде чем он успел что-то сказать, Ральтэр прошел к столу, налил в два опустевших стакана меда и в ожидании сложил руки на столе. Стриин не чувствовал тревоги или опасности, но почему-то теперь ему было не по себе. Медленно пройдя к столу, актер сел напротив старца, от которого не отрывал взгляд.

– Как вы поняли, – серьёзным тоном спросил Стриин. – Я же вижу, что вы слепы.

– Глаза тебя, не подводя – Ральтэр усмехнулся. – Я не вижу тебя, зато слышу, как бьется твоё сердце, а еще как рядом с ним кто-то копошиться.

– Вы можете слышать демона, – Стриин дотронулся рукой до области сердца и понял, что оно бешено колотиться. – Внутри меня?

– К сожалению, да, – ответил Ральтэр и спрятался за стаканом.

– К сожалению? – непонимающие переспросил актёр.