Текст книги "Театр убийц"

Автор книги: Леонид Родионов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

– Одно место, – Дунтар размяк на стуле, скатившись почти на половину под стол. – Капитан “Черной зори” уже полгода как кормит рыб где-то на дне моря.

– Зато его команда, вместе со старпомом еще живы, – То перекосило, на лице проступил оскал. – А они такие же безбожники, как и их капитан. Я не прощу им обстрел Тримпа. В тот день погибло слишком много хороших людей, в том числе и моих друзей.

– Ладно, как скажешь, – старпом вновь принял сидячие положение и стукнул стаканом о стол. – Давай лучше выпьем за то, чтобы бог Лариимирс затянул их в пучину морскую.

– Не, не, – трясущимися руками капитан начал разливать жгучий ром – Пусть лучше Хардор, укрепит моё тело, а Рэя даст мне знаний, где найти этих выродков. Тогда я лично с ними покончу.

На том и порешили. Как и говорил ранее Дунтар, третья стопка прошла по телу значительно легче первых двух. Стриин даже вначале подумал, что все пролил, но, когда в животе все же разлилось блаженное тепло, он понял, что все хорошо, горячительная влага не пролилась, а значит можно продолжать застолье. Это, пожалуй, и было ошибкой. Чувствуя, что тебе уже хорошо, пытаться делать еще лучше, хотя где-то в отдаленных чертогах сознания понимаешь, что дальше будет лишь хуже и хуже. Так и случилось, чарка за чаркой, стопка за стопкой, невероятная история за еще более невероятной, можно сказать на грани сказки, и вот Стриин еле волоча ноги, держась за стенку, весь перемазанный морепродуктами, с каплями рома на штанах и кофте двигался в сторону своей каюты.

Внутрь он зашел словно мышка, осмотревшись он не увидел Альмины, видимо она проснулась и поднялась наверх, подышать свежим воздухом. Пусть, свежий морской воздух успокоит ее нервы, прочистит разум. Затворив за собой дверь, Стриин в полутьме, ведь за бортом уже давно ночь, крался по комнате до своей кровати. Запнувшись об стул и налетев на стол, актер наконец нашел свое ложе. С трудом стянув с себя куртку, а после и кофту со штанами, Стриин рухнул в кровать, даже не расстилая и провались в сон. Снилась ему всякая чушь, оно и понятно, после рассказов Торина и Дунтара другого и не могло привидеться.

Вот он стоит на палубе какого-то неизвестного ему корабля, а параллельным с ним курсам плывут дельфины, да только не обычные, а огненные. Четыре взрослых особи горели огнем, в глазах был гнев, а звуки они издавали настолько мерзкие и пугающие, что кровь в жилах стыла. Когда дельфины пропали, Стриин оказался на острове, рядом с ним была воткнута шпага, а напротив стоял огромного размера черепаха, по меньшей мере размером с замок. Она не обращала на человека никакого внимания, спокойно шла вперед, по своим делам и вниз даже не смотрела. Когда актер оказался под ней, он увидел, что низ ее панциря покрыт самоцветами, да такими крупными и яркими, что просто не верилось глазам. 

Финальным аккордом в калейдоскопе странных снов был…кит. Причем не обычный горбатый или полосатый, а белый. Размером, наверное, в два раза больше военного клипера, в пасти два ряда острых зубов, а глаза налиты кровью. Стриин в этот раз оказался в вороньем гнезде, он видел, как эта громадина приближается, как она неумолимо мчится на таран, но он ничего не делал. И вот этот кит настиг судно, удар в левый борт, корабль накренился, мачта качнулась и Стриин вылетев из вороньего гнезда полетел прямо в пасть к морскому чудовищу. И вот наконец наступила тьма.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ГЛАВА 11. ВЕЩИЕ СНЫ.

Первое, что почувствовал Стриин ожив с утра, это нестерпимые удары где-то внутри черепа, словно внутри работают с десяток кузнецов, и пытаются своими молотами сделать из мозга отбивную. Глаза открыть не получалось, их словно заклеили смолой и ко всему прочему зашили толстенными нитками. С десяткой попытки Стриин смог разодрать левый глаз, но почти сразу был вынужден закрыть. Свет, что бил в иллюминатор, был настолько ярким и жгучим, что смотреть на него не было никаких сил, да к тому же удары кувалд участились. С трудом повернув себя спиной к этому треклятому источнику боли и света, актер вновь попытался разлепить глаза. Получилось, даже лучше, чем в первый раз, в этот раз открылись оба глаза и то, что они увидели, не предвещало ничего хорошего.

Стол, немалых размеров был свернут набок, два из четырёх стульев были сломаны, шкаф завалился вправо, а ручка двери была вырвана. Скосив глаза чуть правее, Стриин увидел Альмину сидящую на кровати, она читала какую-то книгу, потягивая из кружки что-то горячие. Сегодня она выглядела беззаботной и даже радостной, та грусть в глазах, что была у нее два дня к ряду, испарились, она выглядела как прежде, радостной и умиротворенной. Груз, что так тяготил ее, наконец упал с плеч. Попытка пошевелиться дала понять Стриину, что телу возвращается чувствительность, вот он уже почувствовал левую стопу, пальцы на руке и на конец он смог открыть рот. Слова выдавить не получилось, лишь какое-то мычание, но этого хватило, чтобы принцесса оторвалась от книги и изумлённо посмотрела на своего охранителя. Она отложила книгу в сторону, поставила кружку на тумбочку и с ехидной улыбкой медленно пошла к кровати актера.

– Утро доброе, – Альмина села на корточки и посмотрела на Стриина каким-то насмешливо–сочувствующим взглядом. Словно он был забавным ручным котёнком, запутавшимся в клубке. – Ты, мой дорогой муж, совсем не умеешь вести себя в гостях. Больше я с тобой никуда не поеду.

– Что, – только и обронил Стриин, тут же сморщившись, собственный голос причинял боль.

– Оно и не удивительно, – принцесса встала и отошла в сторону, вновь демонстрируя случившийся погром в комнате. – Ты вчера был таким красноречивым и трогательным, – Альмина пыталась сдержать смех, получалось плохо. – Вчера, я почти поверила в то, что ты меня любишь и будешь хранить меня до конца жизни.

Стриин чувствовал, как лицо наливается краской, как в голове пытаются воссоздаться вчерашние события, но их заглушают удары молотов, что теперь бьют прямо по черепу, словно он вмятый лист стали и его нужно выправить. Усилием воли, актер принял сидячие положение, мир на несколько секунд закружился, в глазах стало темнее, но все обошлось, окружение все же устаканилось, а обморока не случилось.

– Что, – шептал Стриин, чтобы не потревожить и так разрывающуюся голову. – Что я вчера натворил?

– Глубоко за полночь ты пришел, нет, ты упал в нашу каюту, – на лице Альмины все шире росла улыбка, а в глаза все больше бегали шальные огни, – при этом уронив шкаф. После твоего фееричного появления, я конечно вскочила, никогда у меня еще так быстро сон не проходил. После этого ты замер, на целую минуту, смотря куда-то вперед, а когда я тебя окликнула, ты резко повернулся на меня, уставился так, что мне стало жутко, и пошел на меня, словно оживший мертвец. Вначале ты запнулся и упал на один стул, встал и следом рухнул на второй, – принцесса уже открыто смеялась, вспоминая вчерашние события, от которых у Стриина горели уши. – Потом тебе чем-то не угодил стол, и ты решил его убрать в сторону, – Альмина скосилась на поверженный стол и закатилась смехом. – А когда ты наконец добрался до меня то пал на колено и стал просить прощения.

Актер закрыл глаза, не в силах больше смотреть на принцессу. Такого стыда и позора он никогда не испытывал. Да, бывали случаи, когда Стриин напивались до беспамятства, но ни разу в жизни он не творил столь постыдные вещи. Демонский ром, чтобы все бочки с ним сгорели и отправились в пустоши.

– Понять тебя было сложно, – Альмина наконец уняла смех и уже со спокойным лицом смотрела на своего охранителя. – Но суть я уловила. Ты терзал себя за то, что отправил меня сквозь лес одну? За то, что бросил меня из-за своей слабости? За то, что воспринимал меня как кукла, не видя во мне человека, способного, хоть и не на все, но на многое в этом мире?

Все, это конец. К молоткам в голове прибавился стук крови висках, нестерпимый жар по всему телу, мокрые от волнения руки и бешено бьющееся сердце. Честь и достоинство актера Стриина Ольтэро были раздавлены, растоптаны и стерты в прах. Он опозорил себя, свою честь и честь театра перед самой Альминой Вальцрэм, наследницей трона королевства Зарлия. От этого позора уже не отмыться, не спрятаться и не уйти. Теперь до конца жизни Стриина будет грызть совесть и стыд, с нескончаемыми ночными кошмарами о том, как он, в пьяном бреду стоя на коленях заплетающимся языком что-то пытается сказать, а принцесса смотрит на него с высока и смеется, говоря о том, что он лишь жалкий червь, не достойный жизни. Если Альмина под конец скажет, что он еще и расплакался или еще чего хуже, он выброситься за борт и пойдет на дно. Пока Стриин сгорал от стыда, чувствуя, как что-то внутри него рушится и крошится на миллионы осколков, к нему подошла принцесса и села рядом.

– Со мной еще никогда не говорили так искренни и честно, – актер в полном недоумение и с чувством, что его подводит слух, поднял глаза и увидел, что Альмина улыбается, но не ехидно, а так по-доброму, словно хорошая подруга, дающая важный жизненный совет. – Со мной всегда стараются обходиться как с фарфоровой куклой. Моё дворцовое окружение постоянно льстит, будто мне от этого становиться приятнее, делает все за меня, словно я ничего не могу и не умею или могу разбиться от любой нагрузки. Постоянно врут, чтобы не нарушать мой внутренний покой. Я все это ненавижу. Я ненавижу, когда моя и так тесная золотая клетка становится еще уже, я ненавижу этих напыщенных придворных индюков, со лживыми улыбками, с их витиеватыми высказываниями и их высокопарные диалоги, с их неуместной лестью и постоянными подлыми и корыстными мыслями. Словно за каждый комплимент я должна осыпать их горой золота, а за каждое поддакивание вручать медаль, – принцесса мотнула головой и посмотрела на Стриина. – За время нашего путешествия я почувствовала себя живой, почувствовала свободу. По началу я думала, что ты такой же, как все эти хлыщи, будешь льстить мне, поддакивать и не будешь ничего позволять мне делать. Но каждый раз, когда я помогала тебе, я чувствовала себя живой, в первые за долгое время, – Альмина встала с кровати, подошла к актеру и поцеловала его в лоб. – Спасибо тебе за все это.

После этого она вышла из каюты, обронив напоследок что попросит кока приготовить что-нибудь для него и за одно пришлет кого-нибудь убрать беспорядок. Стриин сидел на кровати, смотрел на дверь и не понимал, что произошло. Те слова, что произнесла принцесса, доходили до него словно тягучая смола, очень медленно, затекая в уши маленькими порциями. “Она не сердится? Она что, поблагодарил меня за моё скотское поведение? Я точно не сплю? Почему я не могу понять произошедшего, что со мной не так? Я слишком испорчен, чтобы принимать благодарности? Я слишком глуп, чтобы понять весь смысл этого диалога”? Стриин был в смятении, с одной стороны Альмина вновь стала собой, а он высказал все то, что лежало у него на сердце и теперь он должен чувствовать лёгкость и счастье. Но этого нет. Ему почему-то стало грустно и как-то тоскливо.

Стриин не успел довести этот монолог у себя в голове до финала. В дверь тихонько постучали и в каюту вошли двое матросов. Одеты они были одинаково, только вот у того, кто держал поднос с едой, прическа и борода были ярко окрашены оранжевым. Земляк Дунтара, не иначе.

– Морского ежа мне в мужья, – присвистнул матрос, с довольно внушительными баками, осмотрев помещение. – Господин, на вас что, кто-то напал?

– Ага, – кивнул Стриин, – жутко крепкий ром вашего капитана. Голова болит, спасу нет.

–  Это дело знакомое, – бородатый с Тиритона прошел к столу, который его товарищ уже перевернул обратно, и поставил на него поднос. – Здесь все, чтобы помочь вам восстановить силы и сбить похмелье. Через часики будете как новый.

– Благодарю, – Стриин встал и его качнуло. Тот что с бакенбардами уже хотел его подхватить, но актер оставил его жестом руки. – Приношу извинения за сломанную мебель. Я оплачу ущерб.

– Разве это ущерб, – собирая куски стула насмешливо бросил бородатый. – Это так, считайте, что неудачно упали. Вот после праздников в честь бога Лариимирса или же в честь кровавой ночи да, погром и хаос. Удивительно, что еще ни разу не топили корабль.

– Я вас понял, – Стриин рассмеялся и тут же поморщился, в голове вновь ударило. – И все же, примите извинения.

Два матроса пожали плечами и махнули рукой. Поставив на место шкаф, починив покалеченную ручку двери и принеся из трюма два новых стула, чуть попроще чем сломанные, они раскланялись, пожелав приятного аппетита, и вышли за дверь. После сытной трапезы Стриин решил прогуляться. Лежать он больше не мог, все тело закостенело и в суставах появились какие-то нехорошие скрипы. Одевшись лишь в простую одежду и прицепив на пояс кинжал, скорее для спокойствия души, нежели ля самообороны, актер вышел из каюты и поплёлся наверх.

На верхней палубе было оживленно. Матросы, с ведрами и швабрами, бегали туда-сюда, наводя чистоту. Вслед за Стриином на палубу поднялись сразу трое, неся большие ящики, в которых актер заприметил что-то съестное, и понесли их в помещение под ютом. Скорее всего там располагается камбуз, видимо скоро обед. Подняв глаза Стриин понял, что солнце уже давно в зените и уже даже начало клониться к западу.

– Долго же я спал, – потянувшись, актер всей грудь вдохнул морского воздуха и понял, что молотки в голове утихли. – И правда, легче становится.

Осмотревшись по сторонам, Стриин нашел свою подопечную на палубе юта, в обществе капитана Торина и старпома Дунтар, который сейчас стоял за штурвалом. Поднявшись наверх, актер оперся рукой о перила и стал ждать, когда капитан и принцесса о чем-то договорят. Старпом заметил его сразу, даже помахал и как-то загадочно подмигнул, а вот эти двое видеть Стриина не хотели, полностью поглощенные беседой. Прошло, наверное, около двух минут, прежде чем капитан То чуть повернул голову и наконец заметил пришедшего актера.

– О, господин Дикут, – капитан заулыбался, протягивая руку, – вижу, вы в полном здравие. Как ваше самочувствие?

– Лучше, намного лучше, – Стриин скосился на хихикающую Альмину. – Ваш ром, скажу я вам, самое крепкое пойло, что я пробовал в своей жизни.

– Рад это слышать, – То рассмеялся, от чего его пояс, с оружием и цепью, громок загремели, вызвав в затылке актера легкий укол. – Если бы он так хорошо не прочищал мозги, я бы к нему даже не притрагивался.

– Дорогой, – Альмина лучезарна улыбнулась и захлопала ресницами. – Капитан сказал, что мы прибудем в порт Мейдрина на пол дня раньше. Ветер нам благоволит. 

– Да, ваша жена верно говорит, – капитан посмотрел в даль, а после и на два надутых паруса. – Ветер с ночи не стихает, дует ровно куда нам нужно. Если так и дальше пойдет, то мы прибудем в порт раньше намеченного срока.

– Это замечательная новость, – Стриин улыбнулся Альмине и скосился на капитана, странно ухмыляясь. – Если конечно нам не помешают огненные дельфины.

– Кто-кто, – принцесса переводила непонимающий взгляд то на Стриина, то на улыбающегося капитана. – Такие разве бывают?

– Бывают, госпожа, бывают, – То как-то нервно начал пощипывать бороду. – Один раз мы сними сталкивались и скажу я вам, больше нет такого желания. Огненными их называют так, для красного слова, на самом деле они не горят, как вы могли подумать. Представьте себе обычного такого дельфина, увеличьте его примерно в половину, окрасьте в зелено-синий оттенок, помести в пасть ряд акульих зубов, а на лоб приклейте огромный витой рог, где-то в половину самой твари, окрасьте его бледно-красным и заставьте светиться в темноте. Вот примерно на стаю таких зверушек мы и нарвались в ветреном океане.

По лицу Альмины было видно, что она прекрасно нарисовала в голе образ этого зверя, и что от этого ей явно стало не по себе. Пока она косилась на морскую гладь, видимо опасаясь увидеть там этих дельфинов, капитан продолжал.

– Твари эти довольно скверные. Они очень рьяно охраняют свою территорию, причем без разницы от кого, будь то хоть акула, хоть военный капер. Они набрасываются на врага всей толпой и начинают таранить своими рогами. Сами по себе очень пугливые и дохлые, одна пуля или гарпун, пусть даже не смертельное ранение, и дельфин умчится на всех порах, да только в него еще попасть надо. Верткие, заразы, и умные, всегда первым дырявят днище, а уже потом по бортам бьют.

– Не пугайтесь так, леди Идэма, – успокаивающе вступил старпом. – Они здесь не водятся. Здесь есть более крупные рыбы, которые этим дельфинам не по зубам, в океане им есть где разгуляться, а здесь.

– Да нет, я не пугаюсь, – Альмина вновь улыбнулась, – просто как-то не по себе стало, от собственного воображения. К тому же рядом со мной мой муж, – принцесса ласково обвила рука Стриина, от чего у того слегка пробежали мурашки, но лицом свое смущение он никак не выдал, – он меня уже не раз спасал.

– Знала бы ты что мне сегодня снилось, – актер прижался к Альмине и поцеловал ее в макушку, только лишь, чтобы сыграть роль любящего мужа, не более. – Ты бы так не говорила.

– Снилось, – капитан как-то странно посмотрел на Стриина. – Вам что-то снилось сегодня?

– Да, – актер посмотрел вначале на капитана, потом на старпома, и увидел на их лицах озабоченность. – Что в этом того? Людям же снятся сны, а иногда даже кошмары.

– Да, это так, – То кивнул и сделал один шаг вперед. – Но не в ночь Эльтраса предсказателя.

Вначале Стриин хотел открыть рот и спросить об этой ночи, но память сама любезно предоставило все необходимое. С четвертого на пятое декабря все церкви как одна празднует ночь Эльтраса предсказателя. Он жил более трехсот лет назад и по легендам именно в ночь между этими днями ему всегда снились вещие сны, которые ни разу не давали осечки. В конечном итоге Эльтрас умер в девяносто лет, ни разу не ошибившись в своих предсказания, а в мире пошло поверье: кто в ночь Эльтраса, что во сне увидит, то ему наяву и отразиться.

– Но это ведь всего лишь поверье, – актер как-то нервно улыбнулся, – сказка для малышей.

– Не скажите, господин Дикут, – капитан вновь задергал бородку. – На моей памяти я знал пятерых людей, что в эту ночь сны видели и у всех они сбылись.

– И у меня с десяток наберется, – откликнулся Дунтар, смотря на Стриина, совсем забросив штурвал. – Троим я точно помню, приснился будто они летают. И в итоге каждый откуда-нибудь да сорвался. Никто не выжил. 

– Бред, – актер прикусил губу и почувствовал, как Альмина прижалась плотнее. – Я вчера перепил, наслушался ваших рассказов, вот мозг и начал картинки перед глазами показывать.

– Наши истории, – капитан тяжело вздохнул и покачал головой, лицо при этом стало серьёзным. – Кто вам снился?

– Дельфины, черепаха и кит, – ответил Стриин, видя, как меняются в лицах То и Дунтар.

– Бездна морская, – выругался старпом, сплюнув куда-то вниз. – Скверно.

– Мягко сказано, – капитан прошел вперед и всмотрелся в даль. – В ваших снах, вы умирали?

– Дельфины плыли рядом, – чуть подумав начал отвечать актер, – причем в моем сне они в прямом смысле пылали огнем. Самоцветная черепаха просто прошла надо мной, показав, что у нее на дне панциря, а вот кит призрак протаранил корабль, на котором я был, и я рухнул к нему впасть.

Торин и Дунтар смотрели на Стриина как на прокаженного. В глазах было что-то отдаленно напоминающее брезгливость и неприязнь, но злобы или ненависти они не показывали, скорее уж озабоченность тем, что приснилось пьяному актеру в ночь Эльтраса. И ведь угораздило же.

– Эй вы, – капитан спустился на две ступеньки вниз и громко свистнул. – Живо полезайте в воронье гнездо и сидите там до обеда, потом вас сменят. И глядите во все стороны, о любой странность докладывать мне или старпому незамедлительно.

Не успел То закончить приказ, а по канатам два плечистых матроса на перегонки уже полезли в воронье гнездо, в то время как остальная команда начала переглядываться и шептаться.

– А вы чего встали, медузы скользкие, – капитан рыкнул так, что Стриин чуть было сам не встал по стойке смирно. – Живо за работу.

Когда все приказы были отданы, То вновь повернулся к своему старпому.

– Дунтар, – капитан говорил тихо, чтобы на палубе не услышали, – может конечно и обойдется, но все же. За штурвалом до полуночи сегодня ты, лучше тебя с этой посудиной никто не управляется. Если, не дай боги, кто-то их этих тварей объявится, на всех парусах уходим севернее и ищем ближайшее место для остановки. Хоть на берег корабль сажай, но, чтобы из моря все вышли живыми.

– Есть, капитан, – старпом развернулся к штурвалу и сосредоточено уставился вперед.

– А что до вас, – То как-то устало оглядел гостей своего корабля, – оставайтесь, пожалуйста, по возможности в каюте. Возможно, как сказал господин Дикут, это все суеверие, но лучше перестраховаться.

После этих слов он пошел вниз, энергично теребя бородку весь погруженный раздумьями. Альмина и Стриин проводив капитана, переглянулись, у обоих на лицах было смятение и даже чуточку стыда, хотя принцесса здесь вообще не причем, это все глупый актер, который мог и соврать, сказав, что ему приснился дождь их милых щеночков и кошечек. Когда оба путника оказались в каюте, из нее как раз выходило два матроса со швабрами и ведрами.

– Ваша каюта блестит от частоты, – отрапортовал матрос, встав по стойки смирно. – Если еще что-то нужно, только скажите.

– Если можно, – принцесса мило улыбнулось, от чего оба матросика засмущавшись, потупили взор, – то мне хотелось бы еще кружечку того чая, а лучше всего с чем-нибудь вкусным.

– Будет исполнено, – в унисон гаркнули два молодчика и быстро зашагали прочь.

– Однако, – Стриин тихо рассмеялся, – построила ты этих ребят, не хуже, чем капитан.

– А что я сделал, – Альмина невинно захлопала ресница, – я просто попросила чаю.

Следующие два часа оба путника провели в каюте. Принцесса лежала на кровати, читая какую-то потрепанную книгу, актер в свою очередь изучал карту Зарлии, любезно предоставленную Торином. Стриин просмотрел весь путь, который прошел он с Альминой, примерно определив, где их корабль сейчас находится, а после прошел и по пути лорда Альвина с его отрядом.

“Если я все правильно прикинул и посчитал, то егеря догнали отряд графа где-то здесь, за городом Лимал. Тела нашли примерно дней через пять, за это время егеря вполне могли связаться с Гарстаем, возможно даже в их отряди есть кто-то с демоном пустоты, чтобы держать связь напрямую, и доложить о том, что они шли не за тем отрядом. Ведь если бы они поверили в то, что убили настоящую принцессу, король пустоты не приказал бы своим шестёркам искать Альмину и его сопровождающего. Значит кто-то из отряда Альвина, если не он сам, их сдал. Скорее всего под пытками, просто так ни один бы из них не раскололся. Но тут возникает вопрос, куда они двинулись после этого? Что им удалось выпытать? Я специально не раскрывал большую часть пути, чтобы в случаи вот такой ситуации, егеря не смогли сразу на нас выйти, но возможно среди них тоже есть опытные следопыты и они смогут просчитать наш примерный маршрут. Только вот где они нанесут удар? В болотах что мне и что им не развернуться, Мастийн слишком хорошо охраняется, как-никак от столицы недалеко. Остается одно место, лес Диблэйт. Там для них раздолье, там они как у себя дома.”

Наверху столь резко и неожиданно начал бить колокол, что Стриин подпрыгнул на месте, а принцесса, вскрикнув, выронила книгу. Подняв голову, актер услышал топотом ног и крики, они же раздавались и в коридоре, все люди высыпали на верхнюю палубу.

– Оставайся здесь, – сказал Стриин, доставая из шкафа свое снаряжение. – Сядь в дальнем углу, подальше от иллюминаторов, и никуда не ходи.

– Это, – Альмина встала, а на лице проступила паника, – те самые дельфины?

– Демон их знает, – выругался актер, – будем надеяться ложная тревога.

Вылетев из каюты, Стриин побежал к лестнице и взлетев по ней наверх увидел, что вся команда, во главе с капитаном столпилась у левого борта. Актер не стал пробиваться через толпу, он взлетел на ют, где стоял один единственный старпом, вцепившись в штурвал.

– Дунтар, что происходит?

– Судно, – старпом кивнул в нужную сторону, – в семи милях от нас. Быстро приближается.

Стриин прильнул к борту и увидел, что вдалеке и правда маячат паруса, которые с каждой секундой становятся все ближе. Примерно за три с половиной мили актер смог различить флаг, развевающийся на флагштоке. Бардовое полотно, на нем черное солнце и два белых дельфина застывших в прыжке.  

– Гадский выродок, – ревел от злобы капитан, поднимаясь по лестнице. – Угорь гнилой. Это “Черная зоря”. Старпом, право руля, – а после крикнул уже в толпу матросов. – Поднять все паруса, канониры, готовь пушки. Да поживее, твари соленье.

На палубе снова забегали, кто-то полез наверх, кто-то побежал вниз, троица, оставшаяся на борту, начала развязывать какие-то узлы возле мачт.

– “Черная зоря”, – у Стриина в голове щёлкнул вчерашний разговор, – это не тот самый корабль, который вы хотели потопить.

– Он, он, – скрипя зубами рычал капитан, – выкормыши ублюдка Ойлса, бывшего капитана. 

– Вы хотите дать им бой? – серьёзно смотря на капитана спросил актер, внутри которого уже разгорался огонь.

– Если бы вас здесь не было, то несомненно, – То посмотрел на явно отстающий корабль своего врага и сплюнул в море, – но сейчас я не могу рисковать. Бой может затянуться, а от шального ядра или пули никто не застрахован.

Стриин спорить не стал. Будь он здесь один, он бы оказал помощь в схватке, но внизу принцесса, единственная сейчас во всем мире, кто может остановить надвигающуюся войну между Зарлией и Гарстаем, людьми и армией демонов. Рисковать ее жизнь ни в коем случае нельзя, иначе погибнет очень много людей.

“Жених русалки” не шел, а летел по волнам. Ветер был боковой, корабль немного сносило, но Дунтар держал штурвал крепко и уверенно, а глаза, в которых пылал огонь, смотрели только вперед. И вот когда начало казаться, что все позади, что “Черная заря” осталась с носом, из вороньего гнезда послышался крик.

– Они нас нагоняют.

Капитан, Стриин и Дунтар одновременно развернулись назад и увидели, что ярко-красный корабль с белыми парусами ни то что не отставала, но и начал догонять. Старпом крутанул штурвал, повернув корабль по ветру, думая, что так они смогут уйти, но нет. Противник начал настигать, причем так резво и быстро, словно до этого они плыли на спущенных парусах. 

– Да что это за демонщина, – ругался капитан, сжимая свой пистолет, – им что, сам король демонов ветров в паруса дует. Или их на буксир взял кит призрак.

Как бы То не ругался и как бы Дунтар не старался, а “Черная заря” через пару минут их настигнет и начнется бой.

– Капитан, – Стриин подошел к То и взял его за плечо, – пошлите кого-нибудь из своих ребят приглядеть за моей женой.

– Сами спуститесь и присмотрите, – капитан повернулся на Стриина с озлобленным лицом и оскалам демона. – Вы будете только под ногами мешаться.

– Не забывайте, – актер щёлкну пальцами и на ладони появился огонь. Капитан шарахнулся от неожиданности, а у брови Дунтара резко улетели вверх. – Я, в отличие от вас, адепт и демоном своими управлять умею. Да и боевые навыки не хромают.

– Хорошо, – То прокашлялся, – будь, по-вашему. Только потом не плачьте, что вас поранили.

– Не заплачу, – Стриин хищно оскалился, – уж поверьте.

После этого капитан утвердительно кивнул Дунтару и тот пошел на разворот.

– Левый борт, – взревел капитан, ухватившись за перилла так, что они чуть не треснули под его напором, – пушки наизготовку, стрелять только по моему сигналу. Остальным приготовиться к сече и абордажу. Выпустим же этим мразям кровь, которую они опорочили и отправим их души в пустоши демонские, где ими с радостью закусят местные обитатели.

Вся команда взревела, да так громко и свирепо, что актер кожей почувствовал жажду крови, прокатившуюся по всему кораблю. Подозвав одного из матросов, высокого, обвешенного оружием, он отдал ему короткий приказ, на что-то недовольно скривился, но все же бегом спустился на нижнею палубу. Когда Стриин встретился глазами с капитаном, тот лишь коротко кивнул, и его охотничий взгляд направился на быстро приближающийся бриг. Дунтар развернул “Жениха русалки” так, чтобы идти параллельно “Черной зоре”. Вот уже вражеский корабль дышит буквально в спину, еще чуть-чуть и бушприт врежется в корму, протаранив всех стоящих на юте. Стриин с трудом удержался на ногах, от такого резкого крена в права. Смотря на старпома, актеру начало казаться, что он слился со штурвалом, он держал его мертвой хваткой, а глаза были настолько напряжены и сосредоточены, что казалось вот-вот лопнут.

Бриг шел почти параллельно, Стриин стал различать на его борту людей. Все в черно-красных рубахах, на ногах короткие бриджи и клеши. В руках у каждого сабли, пистолеты, мечи и палаши. На лицах дикий боевой оскал, глаза налились кровь. Среди всех этих одинаковых матросов выделялся лишь один. Он тоже стоял на юте возле рулевого. Длинный алый камзол, под ним расшитая всякой мишурой жилетка и синяя рубаха, на ногах дорогие атласные штаны, а сапоги так и блестят на солнце. На поясе висит сабля, за пояс заткнуты два пистолета, в сапогах тоже блестят две рукояти стилетов. Это был несомненно капитан, других таких павлинов на корабле не просматривалось. 

– Огонь, – взревел То, когда “Черная зоря” поравнялась с “Женихом русалке”.