Текст книги "Последнее обещание, которое ты дала (СИ)"

Автор книги: ЛДжей Эванс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

Груда казалась большой для стола, но маленькой, если учесть, что в ней хранилась вся её жизнь. Два ноутбука, копия «Золотой шкатулки», который мы создавали вместе, три одноразовых телефона, поддельные удостоверения личности и кредитные карты лежали рядом с пачкой наличных – больше трёх тысяч долларов. Внутри черного рюкзака я нашел горстку одежды, цвета которой резанули мне по глазам. Я поднял их к носу, улавливая слабый запах герани.

Что-то глубоко во мне шевельнулось. Первобытное. Вырванное с корнем, как мне казалось.

Но я напомнил себе, что она предала меня. После всего, что я сделал для неё. Для нас. После той мести, что я осуществил ради нас обоих, она все равно отвернулась.

Я с наслаждением впитал в себя ненависть.

Запихнув одежду обратно, я включил ноутбук. Открыл «Золотую шкатулку», извлек терабайтный накопитель и ввёл код, который знал, как свои пять пальцев, чтобы посмотреть, над чем работала Наталия.

Волнение росло, пока я следовал по строкам. Она была близко. Ближе, чем давала мне понять.

Очередное предательство.

Она заплатила за него жизнью.

Но если ей суждено было умереть, это должно было случиться от моей руки. Принцесса должна была пасть от короля, а не от какого-то безымянного отброса.

Экран погас. Появился единственный мигающий курсор.

Я попробовал несколько паролей. Безрезультатно. Затем ввёл код, который мы использовали, чтобы взламывать самые защищённые системы в мире.

Ничего. Курсор лишь насмешливо мигал.

Если бы я не был так взбешён, то, возможно, даже улыбнулся бы. Возможно, испытал бы гордость за то, насколько хороша она стала.

Мне нужен был её ключ. Она бы держала его рядом, зная, что может использовать как рычаг давления. Возможно, он был замаскирован, как и тот ягуар, в которого мы играли в детстве.

Я тщательно проверил остальную электронику, но ничего не нашёл. Мой взгляд остановился на рюкзаке. Я придвинул его ближе, снова отбросил одежду в сторону, копаясь глубже, и застыл, когда пальцы коснулись чего-то мягкого, пушистого.

Я вытащил это, и во мне вспыхнуло торжество.

Знак.

Будто само упоминание о хищнике воплотило его в жизнь.

Мои предки говорили со мной.

Они хотели, чтобы я преуспел.

Я взял нож и разрезал плюшевую игрушку от головы до хвоста, вынимая набивку, обыскивая каждый уголок в поисках спрятанного. Я становился всё более раздражённым и заинтригованным, когда ничего не находил.

Зачем бы ей таскать с собой эту глупую игрушку, если не для того, чтобы спрятать ключ?

Когда я высыпал оставшиеся вещи и нашел на дне детскую футболку, осознание нахлынуло на меня, за ним – удивление.

Вот почему она так отчаянно не хотела возвращаться. Не из-за кошмаров, о которых она говорила, что преследуют её в этом доме. А из-за ребёнка.

Она должна была понимать, что скрыть это от меня – бесполезно.

Я всегда нахожу правду.

Я был создан для этого.

Я был мечом.

Я был огнём.

Я был возмездием.

И впервые за весь день на моём лице появилась медленная, зловещая улыбка.

Глава 10

Джиа

Я мерила шагами всю длину мятной комнаты, игнорируя её простую красоту, пока слушала обновления от Рори. Поиск по лицу на основе модифицированного снимка Рэйвен пока не дал результатов. Это казалось невозможным. К этому моменту хоть что-то да должно было появиться, но мы не продвинулись ни на шаг дальше в раскрытии её личности, чем тогда, когда знали её под именем Анны Смит. Даже запрос по имени Рэйвен Кларк дал мизерный результат. Она появилась из ниоткуда десять лет назад и исчезла меньше чем через три года. Она была такой же загадкой, как и Анна.

– Она должна была кого-то нанять для изготовления документов, – сказала я.

– Или сделала их сама. Она была гением в технологиях. Чёрт, даже банк на Кайманах не знал, что у Ловато был счёт, который она там открыла.

– Но ей всё равно нужно было оборудование, а оно дорогое. Нет. Она наняла кого-то, чтобы напечатать их, даже если сама создала всю защитную подложку.

– Я посмотрю, что смогу нарыть по нашему списку известных фальсификаторов. Адди что-нибудь ещё говорила? – спросила Рори.

– Я не хотела снова спрашивать её о случившемся. Не после того, как она просто замкнулась. Она столько пережила за последние двадцать четыре часа.

– Как Райдер отреагировал на новости?

– Будто ему выстрелили в грудь.

Мы обе замолчали.

– Проверь через полицию Денвера, есть ли у них новая информация.

– Пока я ждала, когда сработает распознавание лиц, я изучила записи с камер в магазинах и уличных фонарей возле мотеля. Возможно, мне удалось определить автомобиль, на котором ехал подозреваемый, – сказала Рори.

Я резко вдохнула, по коже пробежал холод.

– Серьёзно?

– Не стоило пока говорить, я ещё не уверена на сто процентов, но я его отслеживаю.

Во мне вспыхнула надежда.

– Кажется, мы близко. Ближе, чем даже в ноябре в Вашингтоне.

Рори промолчала, и я пожалела, что вообще это упомянула. Она выжила тогда, но мы потеряли лучшую зацепку, какая у нас когда-либо была, когда женщину, работавшую с Анной и Ловато, убили прежде, чем мы смогли её допросить. Несколько месяцев мы шли по этому следу, наблюдая, как она управляла офшорными счетами картеля, переводя деньги бандам, убийцам и прочим, притворяясь, что работает в частной охранной фирме отца Рори.

– Шанель была хороша, но когда я разобрала её работу на планшете и компьютере у папы в офисе, стало ясно, что она просто использовала чужой код, – объяснила Рори. – Она не всегда делала всё правильно и оставляла следы, которые, как мне кажется, Анна бы не оставила. И вот что меня заставило задуматься… Ты когда-нибудь слышала про ящик Гудини?

– Как у того фокусника?

– Среди технарей ходит миф о ящике или коде, который можно создать, чтобы проникнуть в любую систему, запустить любую программу и не оставить ни единого следа. Как магия. Представь себе код, способный войти в любую систему в мире, выполнить любую команду и выйти, не оставляя следов.

– Я представляю, насколько это опасно. Столько книг и фильмов об этом написано, потому что сама идея достаточно пугающая, чтобы вызвать массовую панику, – сказала я. – Ты думаешь, Анна работала над чем-то подобным?

– Думаю, что Анна и картель давно этим пользовались. Дорабатывали, совершенствовали. Не только потому, что они сумели попасть в банк на Кайманах, но и потому, что всегда на шаг впереди каждого агентства, которое пытается их поймать. Они могли внедриться в систему таможенной службы США, что позволяло бы им без проблем одобрять поставки в страну и за её пределы. А их схема кражи личных данных? Они проникали в базы данных по всему миру.

Я уже намекала Мэддоксу и Райдеру, что у нас в системах может быть вирус, но надеялась, что ошибаюсь. А то, что предполагала Рори, было куда страшнее. Чертовски страшно подумать о том, что картель может проникнуть в любую систему в мире.

– Ты думаешь, именно поэтому Анну убили сейчас? Она закончила код?

– Не знаю. Но если она его закончила, убивать её было ошибкой. Она наверняка поставила какую-то безумную защиту. Они не смогут им воспользоваться без ключа, какой-нибудь шифровальной системы, которую она разработала, чтобы он не попал не в те руки.

– Она и так работала не на тех людей.

– Но она контролировала код.

– Ты пытаешься сделать из неё Робин Гуда в центре преступного картеля.

– Потому что я думаю, что она им и была, – сказала Рори. – Я покопалась в зацепках, которые спецгруппа нашла в прошлом году, и в её коде, который то тут, то там «случайно» всплывал. Почти уверена, что она оставляла его намеренно. Если у неё действительно был рабочий ящик Гудини, они могли бы уже уничтожить всю мировую инфраструктуру. Военные системы. Банковскую сферу. Интернет. Критически важные службы. Экстренные службы. Но они этого не сделали.

– Потому что она не позволяла?

– Или не сказала им, что создала финальный фрагмент. Может, картель начал подозревать, а может, просто устал ждать. Может, они решили, что найдут кого-то, кто завершит работу за неё. У меня нет ответов.

– В письме Рэйвен говорилось о страховке, которую она оставила у Адди.

По коже побежали мурашки.

– Я знаю.

Чёрт. Если это правда, и Ловато хоть на мгновение заподозрят, что Адди жива, они бросят на неё все силы. Внезапно мне показалось, что поездка в Уиллоу Крик и передача её Райдеру была огромной ошибкой. Это подвергло опасности всех здесь, в том числе и маленькую девочку. Я хотела, чтобы Адди почувствовала себя в безопасности и рассказала нам всё, что знает, но, возможно, добилась обратного.

– Мне не стоило сюда приезжать, – выдохнула я.

– У нас нет никаких оснований подозревать, что они знают об Адди. И всё это пока просто дикая догадка с моей стороны. Нам нужно найти доказательства, прежде чем делать выводы.

– Тебе нужно представить свою теорию спецгруппе.

– Мне?

– Да, тебе. Это твоя версия. У них будут вопросы, на которые я не смогу ответить.

Звук из кухни в конце коридора вернул меня в реальность. Моя рука машинально скользнула к Глоку, спрятанному под рубашкой за поясом, но затем я услышала низкий, тяжёлый голос Райдера.

– Мне пора. Надо убедиться, что один ворчливый владелец ранчо действительно понимает, насколько важно держать всё в тайне.

Рори издала звук, будто сдерживала смех.

– Удачи.

Мы отключились, и я уставилась в окно, на спутанные ветви и листья снаружи. Усталость сковала меня. Но раз уж сон был не вариант, мне срочно требовалась еда и литр кофеина.

Я зашла в ванную и поморщилась, глядя на своё отражение. Вот оно – лицо человека, который почти двое суток был в бегах. Душевая кабина с кремовой плиткой, переливающейся золотистыми прожилками, звала меня, но даже если я смою с себя пот и пыль последних сорока восьми часов, в моей тревожной сумке не было чистой одежды. Либо стирать, либо найти что-то новое. Поэтому я ограничилась тем, что умылась, поправила хвост и нанесла еще один слой дезодоранта к тому, что уже был.

Бывало, что я обходилась без душа и сменной одежды дольше. Венесуэла была худшим вариантом – почти неделю я застряла в центре партизанской зоны с Гэри, который притворялся моим оператором, и группой «морских котиков». В джунглях, следя за маячком, установленным на украденной винтовке, отсутствие душа и чистой одежды не казалось важным. Но здесь, в безупречной элегантности дома Райдера, в окружении его идеального порядка, моя запачканная одежда и неумытое тело заставляли меня чувствовать себя так, будто я была единственным муравьём в тарелке ванильного мороженого. Хотя у меня были дела поважнее, чем беспокоиться о том, что Райдер Хатли думает о моём внешнем виде.

Я вышла из спальни в основную жилую зону и увидела Райдера, прислонившегося к кухонному столу с телефоном у уха. Сердце забилось быстрее, опасаясь, что он уже разболтал о том, что Адди здесь. Хотелось его придушить, даже если я понимала его мотивы. Его мир только что перевернулся, и он, естественно, полагался на свою семью, чтобы пережить это. Я просто не была уверена, что его дочь могла себе это позволить.

Я услышала, как его голос дрогнул:

– Я ничего не знаю о воспитании ребёнка. Я не знаю, как…

Моё тело застыло. Он бы возненавидел, если бы узнал, что я подслушала это. Он бы возненавидел, что я увидела его слабость. И всё же я хотела, чтобы он договорил. Хотела снова увидеть, что скрывается под его угрюмой бронёй.

Я тут же оборвала эту цепочку мыслей. Сейчас было не время для соблазнов и иллюзий. У меня была маленькая девочка, которую нужно защитить, и картель, который нужно уничтожить. Единственное, что имело значение – это убедиться, что те, кому Райдер рассказал, осознают всю серьёзность ситуации.

Я бесшумно прошла по гостиной, пока он договаривал последние слова, а затем перевернул что-то сковородкой прямо на три тарелки. Гриль-сэндвичи с сыром.

– Я бы очень хотела, чтобы ты этого не делал, – сказала я.

Он вздрогнул, развернулся с лопаткой в руке. Глаза прищурились.

– Чего именно?

– Рассказал своей матери.

Вместо ответа он просто поставил тарелки на остров напротив высоких барных стульев.

– Хочешь забрать Адди? Она сейчас лучше реагирует на тебя.

– Ты не собираешься ничего сказать?

– Я не сторонник повторений, если их исход всё равно не изменится. Я не собираюсь лгать своей семье. Тут нечего обсуждать.

– Ты подвергаешь её опасности, лишь бы успокоить свою совесть. То, что я только что узнала… – я покачала головой, осекшись. Я не могла говорить с ним о деле.

– То, что ты только что узнала? – переспросил он, скрестив руки на груди.

Фланелевая рубашка натянулась на его мышцах, и я знала, что они твёрдые, как камень, потому что когда-то уже была прижата к ним. Я сглотнула и отвела взгляд.

– Та самая страховка, которую Рэйвен оставила? Если это то, что мы думаем, то за ней придут не только Ловато. Её будут искать все преступные организации и правительства мира.

Он стиснул челюсти, пальцы вцепились в руки.

– Что это?

Я покачала головой.

– Не сейчас. Но, думаю, это была плохая идея. Я должна забрать Адди туда, где её сможет охранять целая команда.

– Если только мы не выясним, что у неё есть, и не передадим это тебе и твоим дружкам из АНБ. Тогда она не будет в опасности, верно?

– Они могут не знать, что мы это нашли, и всё равно начнут поиски.

– Уверен, что ты и твои приятели придумаете, как это «случайно» слить, чтобы все поняли, что это у вас, а не у неё.

Если Рори была права и Рэйвен действительно работала над ящиком Гудини, а у Адди был ключ, мы вполне могли дать понять, что уже нашли его. Но сначала нужно было убедиться, что у девочки действительно есть эта информация, прежде чем они начнут искать. А как это выяснить, когда от неё за всё время я услышала лишь несколько слов?

– Нам нужно, чтобы она нам доверяла, – тихо сказала я.

Райдер коротко кивнул, его взгляд скользнул к входу и лестнице, ведущей вниз в игровую комнату, прежде чем вернуться ко мне.

Между нами словно пробежала искра – та же манящая искра, которую я чувствовала в прошлом году, и та же искра, которую я ощущала в каждом прикосновении сегодня. В ней была опасность, недоверие, но и страсть, которую я не испытывала ни с кем другим, кроме как в том яростном, полном злости поцелуе. Я невольно посмотрела на его губы, а когда резко подняла глаза, то поклялась бы, что уголок его рта дёрнулся в сдержанной улыбке.

Я резко развернулась к лестнице.

– Пойду за ней.

Тихо спустившись в подвал, я сразу направилась к дальнему углу, где стояли игровые автоматы. Сердце екнуло, когда её там не оказалось. Я осмотрела комнату.

– Адди? – позвала я. – Где ты?

Ничего.

Я заставила себя не паниковать. В подвале не было выходов наружу. Ни одно окно не было открыто.

Я снова окликнула её.

Тяжёлые шаги Райдера прозвучали на лестнице, и я встретилась с ним взглядом.

– Где она? – спросил он.

Я не ответила, сразу направившись к коридору и тем самым недостроенным комнатам, о которых он упоминал. Мы оба продолжили звать её, но тишина отвечала нам. Три комнаты вдоль коридора были уже обшиты гипсокартоном, но без отделки и покраски. Пустые, недоделанные. Теперь, зная, почему они остались такими, они казались ещё более печальными. Когда я вышла из одной, Райдер появился из последней.

В его глазах отразился тот же страх, что начинал захлёстывать и меня.

Мы бросились обратно по коридору. Он распахнул шкаф, откуда раньше достал табуретку, но девочки там не было. Где, чёрт возьми, она могла быть?

Образ, как я нашла её, спрятавшейся под кроватью в мотеле, резко всплыл в памяти. Её явно научили прятаться в маленьких пространствах. Я кинулась к стенке с телевизором, открывая дверцы шкафчиков, в то время как Райдер обыскал зону за барной стойкой.

– Джиа, – его голос был едва слышным.

Я медленно закрыла шкафчик и обернулась к нему. Он закрыл глаза, словно испытывая боль, затем открыл их и встретился со мной взглядом. Едва заметно кивнул вниз.

Я подбежала к нему и увидела, что Адди забилась на открытую полку. Не знаю, была ли она пустой раньше или девочка вытащила оттуда всё, но она свернулась там клубочком, прижав колени к груди, точно так же, как я нашла её в мотеле. Грудь вздымалась в ровном, спокойном дыхании, тёмные ресницы резко выделялись на её бледной коже.

Глаза защипало, и когда я посмотрела на Райдера, поняла, что он тоже с трудом сдерживает эмоции.

Всё это было таким неправильным. Чудовищно неправильным, если для того, чтобы чувствовать себя в безопасности, ребёнку приходилось прятаться.

Лицо Райдера потемнело от гнева, и это был тот же самый взгляд, что он бросил на меня, когда поймал в офисе ранчо. Только в этот раз его ярость была не направлена на меня. Она была направлена на женщину, которая пообещала ему всё, а затем отняла.

Я не могла поставить себя на его место и почувствовать то же самое, но я могла его понять. Однажды кто-то лишил меня моей слепой любви. Сколько бы я ни твердила себе раньше, что частая смена мест закаляет характер и учит независимости, то, что сделала Рэйвен, было жестоко. Она заставила свою дочь жить в постоянном страхе, в бегах. И она лишила Райдера ребёнка, которого он бы осыпал любовью так же, как осыпал свою племянницу.

Я жила в мире, где не существовало чёрного и белого, только бесконечные оттенки серого. Но даже если бы Рэйвен была жива, что бы она ни сказала, ничего не могло бы оправдать это. Это было просто неправильно.

Глава 11

Райдер

Когда Рэйвен ушла, я был опустошён. Горе, более глубокое, что я когда-либо испытывал в своей жизни, заполнило мою душу. А потом, когда я понял, что она украла деньги с ранчо и забрала кольцо нашей прабабушки, во мне вспыхнула ярость – и на себя за то, что ей доверился, и на неё за то, что использовала меня. Я чувствовал себя обманутым. Чувствовал себя самым большим идиотом, которого когда-либо развели. Потому что именно так я это и воспринял – как аферу.

Но та ярость ничто по сравнению с тем, что бурлило во мне, когда я нашёл Адди спящей на полке за барной стойкой. Казалось, ураган вот-вот вырвется у меня из груди, поднимет всё вокруг, разнесёт дом, поля и унесётся в небо.

Я хотел наказать Рэйвен. Хотел причинить ей боль.

Но она уже была мертва.

Я стиснул челюсти, изо всех сил сдерживая злость, разочарование и такую глубокую печаль, что казалось, она пустила корни в моей душе.

Я присел, разглядывая спящее лицо девочки передо мной. Тёмные ресницы на щеках, которым совсем чуть-чуть не хватало до измождённых. Мягкие розовые губы едва приоткрыты. Крохотные кулачки крепко сжаты вокруг коленей. Она выглядела такой милой… и такой, чёрт возьми, измученной.

Блядь.

Блядь.

Блядь.

Я потянулся, чтобы поднять её, перенести, отнести наверх в комнату с облаками, которую так любила Мила, но Джиа остановила меня, положив руку мне на плечо.

– Ты её напугаешь, – прошептала она.

Она жестом показала мне выйти из-за стойки. Я посмотрел на Адди, затем на неё, выпрямился, сделал шаг назад и сказал:

– Я не могу оставить её так.

– Гарантирую, она привыкла спать и в местах похуже.

– Похуже? Хуже, чем блядская полка?

– Думаю, это был способ Рэйвен обезопасить её, если вдруг что-то случилось бы, пока она спала.

– Даже не пытайся оправдать это разговором о выживании.

Джиа резко покачала головой.

– Я не оправдываю её. Но я говорю, что в тех обстоятельствах, в которых они были, она хотя бы позаботилась о том, чтобы научить Адди выживать.

Сзади раздался шорох, и я обернулся, увидев, как Адди стоит у края стойки, потирая заспанные глаза. Она не могла спать дольше нескольких минут. Глаза её были такими тёмными, что казались запавшими. Когда она в последний раз спала нормально? Спала ли вообще когда-нибудь?

Мэддокс нашёл Милу годовалой – в грязном подгузнике, среди мусора и вони, и всё же… то, как я нашёл Адди, казалось мне даже хуже. Не понимаю, как мой брат смог после этого встречаться лицом к лицу с её биологической матерью и не убить её.

Как бы сильно я ни ненавидел Рэйвен за то, что она со мной сделала, я никогда не ставил её в один ряд с матерью Милы. Может, я любил её слишком сильно, чтобы назвать её тем, кем она была на самом деле. Может, я хотел оправдать свою любовь. Может, просто не хотел верить, что способен любить зло.

Но, Боже… то, что я чувствовал сейчас…

Я шагнул к Адди, опускаясь на корточки, чтобы встретиться с ней взглядом.

– Я хочу, чтобы ты знала… тебе больше никогда не придётся спать так, – я кивнул в сторону бара. – Никогда.

Мой голос дрожал, и, кажется, это заставило её замкнуться в себе. Я заставил себя взять себя в руки.

– Кровать в той комнате, что я тебе показывал? Она твоя. Я обещаю, там ты всегда будешь в безопасности. Всегда.

И я действительно это имел в виду. С такой уверенностью, с какой готов был защищать её до самого конца.

Я почти слышал голос Джиа у себя в голове, говорящий, что Адди не поверит мне только потому, что я это сказал. Мне придётся доказать это. Но, чёрт, как?

– Ты голодная? – спросил я, сменив тему, пока не нашёл ответ.

Адди кивнула. Я выдохнул.

– Любишь горячие бутерброды с сыром?

Она снова кивнула.

– Ну, отлично. Давай пойдём, пока они совсем не остыли.

Я встал и протянул ей руку, но она не взяла её. Сжала ладони у груди. Меня это не смутило.

Медленно и уверенно. Спокойно и надёжно. Как с напуганным жеребёнком.

Один уверенный, заслуживающий доверия поступок за раз.

♫ ♫ ♫

Пока мы ели бутерброды, глаза Адди то и дело закрывались. Каждый раз, когда это случалось, она ёрзала на барном стуле и впивалась ногтями в запястье, словно заставляя себя бодрствовать. Это превращало съеденную мной еду в липкую массу внутри.

Когда она доела почти весь бутерброд, я сказал:

– Мои родители – твои бабушка с дедушкой, приедут на ужин. Они хотят познакомиться с тобой.

Её глаза широко распахнулись.

– Я знаю, ты устала. Может… Давай разберём твои вещи, а потом ты сможешь немного отдохнуть перед ужином?

Она покрутила в пальцах последний кусочек хлеба, затем пожала плечами.

Джиа забрала наши тарелки и поставила их в посудомоечную машину так, будто жила в моём доме уже много лет, и эта мысль застряла у меня в голове вместе с той липкой массой, которую оставила после себя Адди.

Втроём мы направились по коридору в комнату с облаками. Адди расстегнула рюкзак и достала из него несколько вещей, включая сменную одежду и пакет с зубной пастой, щёткой и парой средств для волос. Пока я помогал ей разложить вещи в шкафу и на полке в ванной, она внимательно за мной наблюдала. Всё это выглядело настолько скудно, особенно в сравнении с битком набитым гардеробом Милы в доме моего брата.

– У тебя нет пижамы. На ночь я могу дать тебе одну из своих футболок. А завтра сходим за одеждой.

– Мне как раз нужно постирать кое-что из своего. Может, если ты принесёшь футболку сейчас, я заодно постираю и её вещи? – предложила Джиа, потом посмотрела на девочку. – Это нормально для тебя?

Адди не выглядела в восторге, но и не отказалась.

– Я сейчас, – сказал я, развернулся и выбежал из комнаты.

Когда я вернулся, они уже сидели на кровати с книгой, которую я хорошо знал по Миле. «День, когда драконы спасли вселенную» был хитом в доме моего брата, так же как и «День, когда единороги спасли мир».

– Твоя кузина Мила тоже обожает эту книгу, – сказал я.

Она подняла на меня глаза, широко распахнутые от удивления.

– Сегодня вы с ней не встретитесь. Но скоро.

Я протянул ей футболку с длинным рукавом. Она ушла в ванную и вышла оттуда, выглядя ещё меньше и более хрупкой, утонув в моей одежде. Футболка почти доходила ей до пальцев ног.

Адди протянула Джиа свою одежду, затем с опаской посмотрела на кровать. Я откинул одеяло, и она забралась внутрь. Мне хотелось убрать волосы с её лица. Хотелось успокоить её. Погладить. Обнять. Сделать хоть что-то. Но она даже за руку меня не взяла, когда я протягивал её, так что вместо этого я просто поставил её рюкзак на пол рядом с кроватью, а книги и её приставку положил на тумбочку.

Когда я снова взглянул на неё, она нахмурилась, глядя на окна.

Мой дом, состоящий из сплошных стеклянных стен, был полной противоположностью того, что нужно человеку, привыкшему прятаться. Я вытащил пульт из ящика прикроватной тумбочки и нажал кнопку. Из скрытых ниш в потолке выехали шторы, приглушая свет и отсекая внешний мир.

– Вот эта кнопка, – я показал ей, – открывает и закрывает жалюзи.

Я положил пульт рядом с её вещами.

– Я знаю, ты меня не знаешь, Адди. Не знаешь этот дом и людей, которые живут на ранчо, но обещаю тебе: каждый, кого ты встретишь, сделает всё, чтобы ты была в безопасности.

Я сел на край кровати.

– Здесь тебе ничего не угрожает. Никто не заберёт тебя отсюда. Пока ты спишь, с тобой не случится ничего плохого. Но если ты снова спрячешься, если исчезнешь… это… – я хотел сказать, что это меня взбесит, напугает до чёртиков и заставит пожелать, чтобы я мог воскресить её мать только ради того, чтобы накричать на неё, но ни одно из этих слов не помогло бы Адди начать мне доверять.

В ответ она просто скользнула вниз, тёмные волосы разметались по светло-голубой подушке. Она натянула на себя одеяло, и я едва сдержался, чтобы не укутать её, как буррито, так, как любила Мила. Может, для этой девочки это было бы не уютно, а пугающе.

Мне хотелось дать ей что-то, что могло бы её успокоить. Какую-то уверенность в том, что, если ей понадобится помощь, я буду рядом. Что-то вроде спасательного круга. Телефон. В голове начал формироваться список покупок. Когда Мэддокс купил Миле телефон в детский сад, я закатил глаза, даже несмотря на то, что там были запрограммированы только номера нашей семьи и не было интернета. Но теперь я понимал, зачем он это сделал.

Джиа уже стояла в дверях. Я последовал за ней, в последний момент обернувшись, и сердце сжалось от того, насколько потерянным было лицо Адди. Она хорошо прятала свой страх, но в её глазах он всё равно читался.

– Оставить дверь открытой или закрыть?

– Закрыть.

Я кивнул.

– Если тебе что-то понадобится, я здесь. Джиа тоже здесь. Просто выходи и зови нас. Я буду в своём кабинете. Это те самые двустворчатые двери, мимо которых мы проходили, но они будут открыты. Ты всегда можешь туда зайти.

Она кивнула, её маленькие веки уже начинали опускаться.

Мы вышли, и я тихо закрыл дверь.

Эмоции, стиснувшие мне грудь, начали развязываться. Я чувствовал себя потерянным. И если я чувствовал себя так… даже представить не мог, что творилось внутри этой девочки.

– Надо было сначала спросить, прежде чем предлагать, но ничего, если я постираю вещи Адди? – спросила Джиа.

– Да, – ответил я, стараясь как можно быстрее уйти от неё. Нужно было взять себя в руки, пока она не сказала или не сделала что-то ещё, что заставило бы меня окончательно расклеиться. – Вон там, наверху, дверь справа.

Я указал на второй этаж, ведущий к моей спальне.

Рэйвен когда-то сказала, что прачечные должны быть рядом со спальнями, чтобы не таскать постельное бельё и одежду по всему дому, и я согласился. Так много в этом доме было сделано по её словам. Я не сидел здесь каждый день, тоскуя по ней, просто потому что мы вместе проектировали этот дом, но с тех пор, как сюда вошли Джиа и Адди, я не мог перестать о ней думать. Будто её призрак следовал за ними, раздирая старые раны, напоминая о том, что я думал, давно забыл.

Я резко развернулся и направился в кабинет, не сказав больше ни слова.

Едва я сел за стол и включил ноутбук, как телефон пискнул.

Это была Сэди. Она написала в групповом чате, где я переписывался с братом и сёстрами.

Карманный Демон: Если бы я не была так зла за тебя, я бы назвала тебя трусом за то, что заставил маму рассказать нам обо всём.

Сокровище: Рай… Я просто не нахожу слов, чтобы сказать, как мне жаль. Всего этого. Не представляю, что ты сейчас переживаешь.

Джемма и сама сейчас проходила через ад после того, как ублюдок-актёр, с которым она закрутила роман в Лос-Анджелесе, разбил ей сердце. Мы с Мэддоксом хотели сорваться в Калифорнию и подвесить его за яйца, но Джемма поклялась, что откажется от нас, если мы это сделаем. Она сказала, что лучшая месть – это вести себя так, будто он вообще не существует. Будто не растоптал её душу.

Я: Никто не должен знать про Адди. Она в большой опасности, и пока мы не разберёмся, как её оттуда вытащить, никому ни слова.

Мэддокс ответил мгновенно.

Деревяшка: Джиа узнала что-то ещё после того, как мы говорили?

Я застонал, сразу поняв, что наша младшая сестра зацепится за то имя, которое я специально не назвал маме.

Карманный Демон: Джиа? Наша Джиа? Да ладно! Так она та самая подставная агентша, которая привела к тебе Адди? Я знала, что у неё есть секреты, а не только её история с журналистикой!

Я: Спасибо, Деревяшка, что сдал меня. Теперь ты понимаешь, почему заслужил эту кличку?

Деревяшка: Откуда мне было знать, что ты не сказал маме, что она здесь? Но, знаешь, не говорить о ней громче, чем просто назвать её имя.

Карманный демон: Скажи её имя, братишка. Ну же. Произнеси. Я бросаю тебе вызов!

Я: Да пошли вы. У меня есть дела поважнее, чем думать о какой-то лживой, хитрой брюнетке, которая только что перевернула мой мир с ног на голову.

Сокровище: Можно ли назвать это ложью, если она была под прикрытием?

Карманный демон: Мы все знаем, что Рай рад бы был помочь ей «под покрытием». Вопрос в том, справился бы он с этим? Сможет ли он справиться с чем-то еще? Например, с настоящим свиданием?

Я с отвращением отшвырнул телефон.

Сосредоточился на составлении списка того, что нужно купить для Адди. Одежда. Игрушки. Телефон. Принадлежности для ванны. Ещё книги. Видеоигры. Хотелось засыпать её всем, чем только можно. Дать ей всё, что есть у Милы, и даже больше. А ещё в холодильнике нужно было больше, чем просто хлеб, сыр, яйца и пиво. Фрукты, овощи, что-то нормальное. Я никогда не держал в доме много еды, потому что чаще всего ел либо на ранчо, либо в городе.

Телефон снова завибрировал несколько раз, но я проигнорировал его.

После того как составил список покупок, открыл бухгалтерию ранчо. С тех пор как Рэйвен украла у нас деньги, я занимался всеми финансами сам. После того удара я уже не мог доверить это никому. Но, чёрт возьми, мы оказались в куда лучшей форме, чем я ожидал спустя восемь лет. Все кредиты выплачены, у родителей и у меня нормальная зарплата, деньги отложены на чёрный день. И теперь мы, наконец, могли построить последние два домика, которые когда-то пришлось отложить.

Когда я впервые предложил родителям идею о том, чтобы превратить нашу ферму в гостевой ранчо, они рассмеялись. Но когда я показал им исследования, проведённые Восточной Ассоциацией Гостевых Ранчо, и рассказал, как это спасло многих землевладельцев, владевших участками куда больше нашего, от потери части или всей земли, они довольно быстро согласились.