Текст книги "Последнее обещание, которое ты дала (СИ)"

Автор книги: ЛДжей Эванс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

Я пожала плечами.

– Почему бы и нет.

Он приподнял бровь на мой не слишком воодушевлённый ответ, но ничего не сказал, просто исчез в доме.

Вернулся он быстрее, чем мне хотелось бы, с маленькими радужными варежками и подходящей шапочкой для Адди, а для меня – с парой фиолетовых перчаток.

– Нам повезло, – сказал он. – Мила оставила их здесь.

Пока я натягивала перчатки, Райдер аккуратно спрятал волосы Адди под шапку и помог ей надеть варежки.

Мы спустились в снег, и Райдер повёл нас за амбар, в противоположную сторону от домиков, к открытому полю, где летом паслись животные. На дальнем конце, среди белых ветвей, ярко выделялись алые ягоды дикой яблони. Я едва удержалась от желания сделать сотню снимков с разных ракурсов. Просто пейзаж, потом – выражение восторга на лице Адди, затем – тёплая улыбка Райдера, который смотрел на свою дочь.

Мы с Адди следовали его инструкциям, лепили из рыхлого снега плотные комья, а затем катили их по земле. По дороге в них вплетались сухие травинки и веточки – снега ещё не так много выпало, чтобы можно было сделать идеально гладкие шары. Но в итоге у нас получилось три кома разного размера, и Райдер помог нам сложить их друг на друга.

Он сбегал к деревьям и вернулся с ветками для рук, маленькими недозревшими яблочками для широкой улыбки и ещё несколькими, которые мы использовали вместо пуговиц. Потом они с Адди поискали под снегом камешки, чтобы сделать снеговику глаза и нос.

Мы отошли назад и посмотрели на результат. Получилось, конечно, не идеально – снеговик был кривоватым, а из-за недостатка снега немного неаккуратным, но он был настоящим.

Адди положила на него варежку с такой осторожностью, что у меня сердце пропустило несколько ударов.

– Чего-то не хватает, – сказал Райдер, прищурив один глаз, оценивая наш творческий труд.

– Шляпы, – уверенно сказала Адди.

Он рассмеялся.

– Точно.

Снял свою ковбойскую шляпу и водрузил её на голову снеговику.

Адди рассмеялась, и её смех разлетелся по морозному воздуху, лёгкий, словно крылья феи.

– Надо дать ему имя, если мы хотим, чтобы он ожил, – сказал Райдер заговорщическим тоном. – Только снеговики с именами могут приходить к тебе во сне и исполнять желания.

Я сдержала смешок. потому что Адди поглощала его слова, как чистый сахар.

– Как его назвать? – спросила она.

Её уверенно построенные фразы до сих пор каждый раз меня удивляли, выдергивая наружу все эти эмоции, которые крутились внутри меня.

– Это твой первый снеговик, так что тебе решать, – сказал Райдер.

– А почему обязательно мальчик? – спросила я. – Почему бы не девочка?

Райдер поднял взгляд на меня, и его улыбка стала такой же широкой, как у его дочери. Они оба были красивыми. Поразительно красивыми. Настолько, что казались светлее окружающего пейзажа, как будто солнце всё-таки выглянуло из-за тёмных облаков, хоть снег всё ещё мерцал в воздухе.

– Это может быть кто угодно, – сказал он, подмигнув Адди.

Она задумалась, а потом прошептала:

– Розалинда.

Я встретилась взглядом с Райдером. Такое необычное, специфическое имя… оно явно что-то значило.

– Да? – спросил он.

– Мою бабушку звали Розалинда.

Имя зацепилось за что-то в глубинах памяти. Где-то я уже встречала его. В одном из досье. Что-то связанное с Ловато. Чёрт. Ненавижу, когда не могу сразу вспомнить. Придётся вернуться к записям сегодня вечером и покопаться.

– Ты видела свою бабушку? – спросила я.

Адди покачала головой.

– Она отправилась на небеса, когда мама была маленькой, как я.

– Значит, Розалинда, – кивнул Райдер, протягивая ей палочку. – Можешь написать её имя здесь, у основания снеговика?

Адди взяла палочку и аккуратно начала выводить буквы в снегу. Она явно обдумывала каждый звук, сосредоточенно стараясь написать правильно, хотя вместо «а» дважды вывела «и». Но, по крайней мере, она уже умела писать и читать. Значит, у неё было какое-то образование.

Райдер протянул мне телефон.

– Сможешь сделать снимок?

У меня сжало горло. Я думала обо всех фотографиях, которые он не смог сделать с дочерью. О фотоальбомах у меня дома, полных снимков моей семьи. О тех, что Ева показывала Адди и мне – детство Райдера в кадрах. Он не имел таких воспоминаний с Адди. У него отняли так много, чего уже не вернуть. Если эти мысли так больно царапали меня, я даже представить не могла, что творилось внутри него.

Они принадлежали друг другу – с их одинаковыми улыбками, с той любовью, что витала вокруг них, почти ощутимая. А у меня снова защемило в груди от той странной тоски по чему-то, чего я никогда не хотела. Мужчина. Маленькая девочка. Связи, которые приковали бы меня к этому месту, не дав разрешения свободно скитаться по миру. Это полностью противоречило тому, что я всегда видела для себя. Я с детства понимала, что у героев-шпионов, которыми я восхищалась, отношения приносили только боль. Их жизнь была несовместима с семьёй. Любовные интересы редко выходили из таких историй невредимыми. Или живыми.

Райдер опустился на колено рядом со снеговиком и подтянул Адди перед собой. Оба улыбнулись мне широко, и я сделала несколько снимков. Потом вернула ему телефон и, не особо раздумывая, опустилась рядом с ними, вытянула руку и сделала селфи. Оно вышло кривоватым, чуть размытым из-за падающего снега, но на нём было четыре лица – одно изо льда и фруктов, но все улыбались.

Этот момент был пропитан тем волшебством, которое Райдер приписывал Миле. Это заставило меня на мгновение поверить, что снеговики действительно могут исполнять желания. Заставило загадать желание… на что-то, что мне не принадлежало.

Я хотела принадлежать им.

Хотела, чтобы они принадлежали мне.

И совершенно не понимала, что с этим делать – что делать с этой версией Джии, которая вдруг жаждала неожиданной семьи.

– Пора греться, и без горячего шоколада не обойтись, – сказал Райдер, вставая и беря Адди за мокрую варежку.

Мы прошли уже половину пути через поле, когда Адди вдруг остановилась и оглянулась.

– Одна, – тихо, печально произнесла она, глядя на снеговика.

Я сжала губы.

Райдер присел перед ней, заглядывая в глаза.

– Похоже на то, да? – сказал он. – Но все снеговики ночью собираются вместе. Они устраивают вечеринку у ручья. – Он указал за пастбище. – С помощью магии они превращают снег в сладости, дождь в пунш и танцуют под музыку бури. А если им особенно повезёт, и луна выйдет, она укроет их сверкающими бриллиантами. Розалинда будет вся в драгоценностях, с полным животиком, счастливой и окружённой друзьями.

Адди посмотрела на него так, будто он слегка не в себе, но для меня его история лишь усилила странное чувство внутри. Заставила ещё сильнее желать иметь рядом человека, который умел превращать одиночество и потери в радость и волшебство.

Она не ответила, и тогда он постучал ей по носу, улыбаясь.

– Если завтра снег ещё останется, мы придём и сделаем ей друга. А сейчас нам всем надо согреться. Думаю, Розалинда понимает, что люди сделаны из более хрупкого материала, чем снеговики. Хорошо?

Адди кивнула, и он выпрямился. Она снова взяла его за руку, а потом неожиданно вложила свою вторую ладошку в мою.

Мы продолжили путь через поле, как одно целое.

У меня защипало глаза, а боль в груди разрослась ещё больше.

Мы уже поднимались по ступеням крыльца, когда телефон Райдера резко заорал. Этот громкий, резкий звук разбил волшебство момента.

Он выхватил его из кармана, и его лицо мгновенно потемнело. Он открыл дверь и мягко подтолкнул Адди внутрь.

– Иди к бабушке.

Голос его был спокоен, но я уловила напряжение. Искру страха, от которой у меня по коже побежали мурашки.

Как только он закрыл за дочерью дверь, развернул ко мне экран телефона. Его рука дрожала.

Голос стал низким, звериным рычанием.

– Кто-то ломится в мой дом.

На экране камеры видеонаблюдения был вход в его дом. В дверях копался широкоплечий мужчина в чёрной одежде, лицо скрывал капюшон толстовки.

Мы смотрели, как он в перчатках ловко вскрыл замок и скрылся внутри.

Я развернулась и рванула к Эскалейду, Райдер не на шаг не отставал.

Я завела машину, а он уже был внутри, прижимая телефон к уху и отрывисто объясняя Мэддоксу, что произошло. Я не была уверена, что хочу вмешательства шерифа, но просто стиснула зубы и резко развернулась, шины взметнули снег, когда я направилась к воротам.

После звонка Мэддоксу Райдер набрал Еву, коротко сообщив ей, что случилось, и попросил присмотреть за Адди.

Сердце бешено колотилось от ярости и разочарования – этот красивый момент так жестоко оборвался.

Но глубоко внутри тлел крошечный огонёк надежды. Если мы поймаем его, он может привести нас к Ловато. Мы наконец узнаем, кто их лидер. Мы сможем покончить с этим. Ради Адди. Ради Райдера.

Эмоции захлёстывали меня, сталкиваясь друг с другом.

– Вот почему тебе нужны камеры внутри. – выдохнула я.

– Мне они не должны были понадобиться! – огрызнулся он.

Я слишком быстро завернула за угол, и машину занесло на ледяной дороге, прежде чем полный привод сработал.

– Вот почему за рулем должен быть я.

Я проигнорировала его слова и позвонила Энрике.

– Где ты?

– Говорил же, иду по следу.

– Кто-то вломился в дом Райдера. Он все еще там. Мы в пути.

Энрике выругался.

– Я почти в городе.

Связь оборвалась.

– Они либо думают, что у нее есть то, о чем говорилось в письме Рэйвен, либо знают, что это у нее, – сказала я скорее себе, чем Райдеру. – Очевидно, что дома никого нет. Они рискнули нарваться на сигнализацию и полицию ради чего-то конкретного, но мы ничего не нашли. Только чертов рюкзак с парой вещей и туалетными принадлежностями.

– И Нинтендо, – голос Райдера выдернул меня из мыслей.

– Да, но Рэйвен вряд ли что-то спрятала там. В нем было всего несколько игр, и больше ничего. Я проверила. А закодировать что-то так, чтобы это нельзя было сразу обнаружить, было бы…

Черт. Рэйвен могла. Если она действительно создала ящик-иллюзию, как подозревала Рори, то обойти защиту на игровом устройстве для нее пустяк. Я собиралась проверить его еще раз, но позволила себе отвлечься… спрятаться в коконе жизни на ранчо, в теплоте Райдера и его дочери.

– Когда мы с Адди попытались загрузить купленные игры, – сказал Райдер, – он все время показывал, что нет места. Хотя жесткий диск на терабайт был почти пуст, и изначально там было всего четыре игры. Я решил, что он просто сломан.

Черт. У меня на руках были эти данные уже несколько дней, и я их упустила. Я облажалась. Точно так же, как Райдер обвинял в этом моего брата. Только это даже хуже, чем у Холдена, потому что он никак не мог знать, что браслет на Лее был вовсе не от ее подруги. А вот я знала, что не стоит доверять ни одной вещи в том номере отеля – ни одному устройству, которое хакер мог оставить у себя под рукой, особенно после того, как она буквально сказала нам, что оставила кое-что важное.

Я сжала зубы, чувствуя, как хочется ударить по рулю, но вместо этого вдавила педаль газа в пол.

Телефон Райдера снова подал сигнал.

– Он уходит!

Мы были уже на мосту, когда я резко ударила по тормозам. Эскалейд занесло, передняя часть оказалась за мостом, а задняя – под крытой секцией.

– Что ты делаешь? – резко спросил он.

– Перегораживаю ему проезд, – бросила я, выскакивая из машины и бросаясь вперед.

Райдер побежал за мной, наше тяжелое дыхание было единственным звуком вокруг, пока снег заглушал шаги. Когда мы добрались до дома, на подъездной дорожке не было машины. Только распахнутая настежь входная дверь.

Я резко остановилась, осматривая снег в поисках следов.

– Там, – сказала я, указывая на отпечатки и снова рванула вперед, выхватывая из-за спины пистолет.

Я направила оружие по следу грабителя и двинулась в том же направлении, Райдер был у меня на хвосте. Один набор следов вел к дому и уходил обратно. Один человек.

Через несколько шагов мы углубились в темные тени деревьев и кустарников, что тянулись вдоль холма на границе владений Хатли. Я остановилась, пытаясь успокоить дыхание, чтобы лучше слышать.

Сзади треснула ветка – Райдер подошел ближе. Я приложила палец к губам и наклонила голову.

Там, вниз по склону, правее – шелест, который явно был не от притаившихся зверей. Я снова рванула вперед, стараясь двигаться как можно тише, но быстро.

– Ему придется пересечь ручей? – шепотом спросила я.

Райдер покачал головой.

– Нет, не с этого угла. Он выйдет на аварийную пожарную дорогу первым.

Он указал в сторону, туда, куда вел след.

К черту тишину. Надо было поймать его, пока он не ушел.

Я бросилась вперед со всей возможной скоростью, продираясь сквозь кусты, отбивая ветки, стараясь не споткнуться о камни и коряги. Здесь следы почти не читались – плотный полог деревьев не дал снегу укрыть землю, но мы продолжали идти туда, куда указал Райдер.

Когда мы наконец выскочили на едва заметную пожарную дорогу, в нескольких сотнях метров темный пикап резко взревел мотором.

Я уперлась ногами в землю, прицелилась и выстрелила. Первая пуля срикошетила от заднего борта. Блядь. Мне нужна шина. Я снова прицелилась, опуская ствол чуть ниже, и нажала на спусковой крючок как раз в тот момент, когда грузовик скрылся за поворотом.

Глухой звук металла. Попала, но не туда.

Вот где разница между спецназовцем и аналитиком – базовой подготовки явно недостаточно.

Я выхватила телефон и набрала Энрике.

– Где ты?

– Застрял за твоим чертовым Эскалейдом на мосту.

– Разворачивайся. Он уехал на темно-сером Форде F-150. На заднем борту и правом крыле пулевые отверстия. Без номеров.

Я взглянула на Райдера.

– Куда эта дорога выходит?

– На пятидесятый шоссе.

Я повторила это Энрике. Вдалеке уже слышались сирены – Мэддокс несся с огнями и грохотом.

Райдер позвонил брату, передав ему ту же информацию. Мы двинулись обратно к дому, теперь уже Райдер шел впереди.

Когда мы добрались, Энрике и Мэддокс уже перезвонили. Никаких следов грузовика, но Мэддокс дал ориентировку на него.

У входа Райдер направился внутрь, но я схватила его за руку и бросила ключи от машины.

– Я проверю дом. Ты убери машину.

Его челюсть напряглась. Я видела, как внутри у него боролись инстинкты – желание защитить и понимание, что спорить бесполезно.

Я не стала ждать.

Медленно вошла в дом, осторожно заглянув за угол в кухню и гостиную. Мы видели, как заходил только один человек, но я все равно должна была убедиться.

С прижатой к стене спиной я двинулась дальше по коридору. Кабинет Райдера был пуст. Я продолжила к спальням. Дверь в мою комнату была открыта, но внутри все на месте. Ванная и гардероб тоже пусты.

Я подошла к комнате Адди и у меня перехватило дыхание. Все перевернуто вверх дном. Одежда и игрушки разбросаны, матрас сдвинут, одеяло свисает на пол.

Злость вспыхнула в груди, за ней накатила боль. Она не должна этого видеть. Не сейчас, когда только начала чувствовать себя в безопасности. Она должна быть в безопасности здесь. Я должна сделать это правдой. Любой ценой.

Мой взгляд метнулся к тумбочке, где она всегда оставляла свой рюкзак. Сегодня он был не с ней, но и там его тоже не было. Я бегло осмотрела комнату, но не нашла. Может, она утром спустила его в игровую?

Я вышла и направилась вверх по коридору в комнату Райдера. До этого я ни разу не заходила в его личное пространство. И была удивлена, обнаружив там мебель из тика, напоминающую карибские убежища. Это ощущение усиливали мягкие голубые и песочные оттенки постельного белья. Спокойно, но при этом по-мужски сдержанно.

Окна занимали две стены, открывая потрясающий вид на долину на западе. По вечерам здесь должно быть особенно красиво – комната заливалась бы золотым светом и переливами заката.

Я прошла в огромную ванную с глубокой ванной и душевой кабиной с сиденьем и двумя лейками.

Нежданные образы вспыхнули перед глазами: Райдер, мокрый, с рельефными мускулами, одной рукой опирается о бежево-голубую плитку, а вода стекает по его телу…

Я сглотнула, отгоняя эту картину, и быстро закончила осмотр, заставив себя выйти.

Спускаясь по коридору, я столкнулась с Райдером и Энрике.

– Наверху никого, – бросила я и направилась в подвал.

Мужчины пошли следом. Мы проверили все недостроенные комнаты, но ничего не нашли.

Я убрала пистолет и подошла к развлекательному центру, открыла шкафчики, куда вчера убирала игры. Облегчение пронзило меня, когда я увидела Нинтендо Адди, лежащий там же, где я его оставила.

Я выдохнула, убирая дрожь из голоса, и встретилась с Райдером взглядом.

– Ее комната… Все вверх дном. Они забрали рюкзак. Но не это.

Гнев вспыхнул на его лице, и он бросился вверх по лестнице.

– Ничего не трогай! – крикнула я ему вслед.

– Что на нем? – спросил Энрике.

– Пока не знаю. Я проверяла его, когда впервые увидела, и там были обычные игры. Никаких странностей в меню, ничего необычного в хранилище, так что я не придала этому значения. Но потом Райдер сказал мне по дороге сюда, что он не загружает новые игры.

– Думаешь, Анна могла спрятать информацию на нем?

– Да.

Его взгляд потемнел. Мы оба этого хотели. Он работал над делом Ловато дольше, чем я. Еще до того, как создали межведомственную группу – когда этим занималось только управление по борьбе с наркотиками. Именно тогда его брата, тоже под прикрытием в Лос-Анджелесе, жестоко убили и оставили тело на пороге полицейского управления.

Я сжала Нинтендо и быстрым шагом направилась наверх. Мы как раз добрались до прихожей, когда в дом вошел Мэддокс с мрачным выражением лица.

– Ничего? – спросила я.

Он покачал головой.

– Что здесь произошло?

Райдер ворвался в коридор.

– Они перевернули ее комнату.

– Что они искали?

Я подняла Нинтендо.

– Что на нем? – снова прозвучал тот же вопрос.

– Пойду за ноутбуком, посмотрю, что смогу выяснить, – сказала я. – Он был в перчатках, но, возможно, мы что-то найдем. Волос. Что угодно.

– Криминалисты уже в пути, – коротко кивнул шериф.

В воздухе повисли напряжение и раздражение. Легкость и радость от того, как мы лепили снеговика в поле, казались теперь далеким сном.

Меня бесило, что это чувство исчезло. Почти так же, как то, что дом Райдера оказался осквернен, а уютное убежище Адди было разрушено.

Я стиснула челюсти, выпрямилась и с силой захлопнула за собой дверь, выходя к Эскалейду.

Во мне закипела новая решимость.

Я найду что-нибудь и покончу с этим ради всех нас.

Глава 25

Райдер

Пока я ждал, когда криминалисты закончат обрабатывать комнату Адди, я позвонил отцу и рассказал ему, что произошло, предупредив, что Мэддокс отправляет к ним несколько офицеров для защиты.

– Как Адди? Мы уехали так внезапно… Она испугалась? – спросил я.

– Она спросила, что случилось, и Ева сказала, что прорвало водопровод. Сказала, что такое бывает зимой, когда снег и лёд. Сейчас они на кухне, варят варенье.

– Мне жаль, что ей приходится отвлекать Адди, когда она должна бы…

– Должна бы делать именно это. Это помогает ей отвлечься от мыслей о Филе. Даёт ей цель.

– Мы постараемся управиться как можно быстрее, но я хочу привести её комнату в порядок, когда криминалисты закончат. Не хочу, чтобы она увидела её в таком состоянии. И если возможно, постарайтесь, чтобы она не знала о людях Мэддокса.

– Делай, что нужно, Райдер. Мы присмотрим за Адди. Здесь всё будет в порядке.

Его голос звучал спокойно и уверенно – таким мой отец был всегда. Даже когда мы были в шаге от потери всего, он оставался невозмутимым, был уверен, что мы справимся, даже если придётся продать землю. И после того, как Рэйвен нас обокрала, и нам пришлось возвращать долги без полного дохода от аренды всех домиков, он всё равно сохранял хладнокровие, пока я кипел от злости. Иногда его спокойствие успокаивало. А иногда – раздражало.

– Всё не в порядке, пап, – резко сказал я.

– Никто не пострадал. Адди в порядке. Ты в порядке. И это тоже пройдёт, сын. Всё пройдёт, а рядом с тобой останется частичка тебя самого на всю жизнь. Это благословение. Держись за эту мысль, слышишь? Держись за свою девочку.

Я сглотнул.

– Мне пора.

Я повесил трубку и направился в комнату Адди. За считанные дни она стала для меня её комнатой. Уже не гостевая. А комната моей дочери… Моей дочери.

Это слово не переставало крутиться у меня в голове.

Мэддокс стоял в коридоре, привалившись к окну напротив двери в комнату Адди, и наблюдал, как его люди работают внутри, методично собирая улики. Я встал рядом, засунул руки в карманы и прислонился спиной к холодному стеклу.

– Они почти закончили, – сказал Мэддокс.

Он пытался меня успокоить, но пламя внутри не угасало. Я был злее, чем когда-либо прежде. Даже злее, чем тогда, когда Рэйвен ушла.

– Они забрали её рюкзак, – процедил я. – Впервые она почувствовала себя достаточно в безопасности, чтобы оставить его, и теперь…

Я не позволю себе расплакаться. Не сейчас. Не из-за какого-то рюкзака.

Мэддокс легонько толкнул меня плечом.

– Купишь ей новый.

– Это не то же самое. Как и ягуар не тот же. Она знает разницу. Она знает, что потеряла. Знает, что новый никогда не заменит старый.

Глаза Мэддокса прищурились.

– Ты сейчас о вещах говоришь? Или о себе? Потому что, насколько я вижу, за какие-то несколько дней ты дал ей в жизни больше стабильности и любви, чем её мать за семь лет. Ты – не дешевая подделка.

Я ведь не это имел в виду, да?

Криминалисты вышли из комнаты, неся пакеты и коробки. Один из них остановился перед Мэддоксом.

– Не так уж много, шериф, но мы нашли несколько волосков и отпечатков. Нам понадобятся образцы у всех, кто здесь живёт, чтобы исключить их.

– Доставим, – сказал Мэддокс. – Дайте мне пару дней, чтобы собрать отпечатки и ДНК.

Он тянул время, потому что нам нужно было держать Адди как можно дальше от базы данных. Но это же и ограничивало возможности вычислить того, кто вломился ко мне в дом и потревожил комнату моей дочери. Я ненавидел это чувство связанности по рукам и ногам.

Криминалисты кивнули и ушли. Я вошёл в комнату Адди и начал приводить её в порядок. Мэддокс присоединился ко мне. Мы работали молча, стирая порошок, которым снимали отпечатки, и расставляя вещи так, как их оставила Адди.

В дверном проёме появилась Джиа.

– Мы кое-что нашли.

В её взгляде читалось волнение, но оно было сдержанным, осторожным, и от этого у меня сжалось в груди. Я не был уверен, сколько ещё способен выдержать сегодня… Блядь, сколько ещё смогу выдерживать в ближайшую неделю или месяц. Разве мне не хватило? Говорят, жизнь не даёт человеку испытаний тяжелее, чем он может вынести, но это чушь. Жизнь ломала меня уже не раз.

Джиа развернулась, и я тут же пошёл за ней, а мой брат последовал за мной.

Она устроилась за стойкой на кухне. Энрике чувствовал себя как дома – держал в руках кружку кофе и читал что-то на экране ноутбука Джии.

– Что именно? – спросил я, наблюдая, как она снова села на стул.

– Куча документов и файлов с изображениями. Датируются десятилетием назад. Они зашифрованы, но я подключила Рори, и, возможно, ты сможешь нам помочь с паролем.

– Я? – нахмурился я. – Я ни черта не понимаю в компьютерах.

– Зато ты знал Рэйвен.

Я резко вдохнул, и рядом со мной замер Мэддокс. Сделав ещё один глубокий вдох, я попытался успокоить бешено колотящееся сердце и шагнул ближе к Джие и ноутбуку. Её запах тут же окутал меня – осенние вечера и уют дома. Было странно говорить и думать о своей бывшей, стоя рядом с этой женщиной, которую я хотел сделать своей. Которая гонялась за грабителем с пистолетом в руках, готовая защищать меня и моего ребёнка.

Это было пугающе… и чертовски привлекательно. Так же, как прошлой ночью, когда она оседлала меня, а я пожирал её тело. И так же опасно.

– Есть один документ, который не зашифрован. Думаю, он подтверждает наши догадки, о которых мы говорили вчера. О том, что Рэйвен была для Ловато не просто их гением в области технологий. Но более того, мне кажется, она написала это для тебя. Посмотри, поймёшь ли, что она имеет в виду. – мягко попросила Джиа, словно боялась причинить мне боль.

Я заставил себя отвести взгляд от неё и посмотреть на экран.

В отличие от письма, написанного рукой, почерк которой я слишком хорошо знал, этот текст был напечатан обычным шрифтом. Безличный. Просто чёрные буквы на белом фоне и мигающий курсор. Они не казались такими болезненными, как письмо. Я мог бы отстраниться от этих безликих слов, которые мог написать кто угодно.

По крайней мере, так мне казалось, пока я не начал читать.

Однажды принц спас дочь демона от гибели, которую ей нес сын демона. Принц не знал, что спас её, но всё же сделал это. Он встретил её, очаровал и забрал к себе, осыпая любовью и богатствами, которых она не заслуживала и которых, безусловно, не заработала.

Но демон, будучи порождением зла, протянул свои чернильные руки и нашёл её, украл у принца и связал с собой своими злодеяниями, используя её любовь к принцу против неё. Попав в ловушку демона, она понимала, что у неё есть лишь один шанс спасти мир, прежде чем демон раздавит её и обратит в прах.

И тогда она создала меч, который, будучи использованным, мог разрушить все защиты демона и уберечь мир от его тёмных угроз. Она ждала подходящего момента, чтобы вытащить его из ножен, предусмотрев запасной план на случай, если не успеет. Если она умрёт, прежде чем сможет воспользоваться мечом, тот, кого она любила всей душой – принц – всё равно мог бы его использовать.

Для этого, чтобы освободить меч и раз и навсегда покончить с демоном, принцу нужно было всего лишь произнести её имя.

Я стиснул челюсти, с трудом переваривая хлынувшую на меня волну сожаления и грусти. Джиа была права: этот текст делал очевидным, что Рэйвен бежала от семьи. От тёмного демона и его сына. Ещё хуже было то, что эта сказка вернула меня назад – туда, где мы с ней лежали, переплетясь, на одеяле в лесной лощине, в тени деревьев, у журчащего ручья.

Эта история была соткана из тех волшебных дней, когда мы прятались от всего мира, а я рассказывал ей истории, придуманные в детстве вместе с братьями и сёстрами. Истории о пиратах, феях и поисках золота. Даже тогда она умела превращать наши грубые детские приключения в сказки, которые я мог почти увидеть, создавая новые версии. Но во всех них Рэйвен играла роль дочери злодея, спасённой прекрасным принцем.

Я думал, что таким образом она намекала на своё тяжёлое детство, но не была готова говорить об этом прямо. Я любил её ещё больше за то, что она пережила всё это. За то, что была рядом, сильная и прекрасная, готовая встречать мир вместе со мной.

Теперь же это знание добавило ещё одну рану к моему и без того израненному сердцу – осознание того, что она не чувствовала себя в безопасности, чтобы рассказать мне правду.

Джиа подняла бровь.

– Это единственный файл, который не зашифрован, Райдер. Она хотела, чтобы ты это увидел. Она оставила тебе ключ.

– Только я не понимаю, что она имеет в виду.

Одновременно с тем я произнес это, как Энрике сказал:

– Я бы на твоём месте не обольщался. Это не доказывает, что она связана с Ловато или что Хатли знает разгадку. Чёрт, может, это просто сказка, которую она написала для своего ребёнка.

– Адди, – поправил я раздражённо. – Её зовут Адди.

Энрике встретился со мной взглядом через стойку. Ни один из нас не отвёл глаз, пока Джиа не коснулась моего плеча, возвращая меня к себе.

– Никто не знал Рэйвен так, как ты, Райдер. Как ты думаешь, это зашифрованное послание? Или просто сказка?

До того, как она ушла, я думал, что знаю её так же хорошо, как себя. Даже с её тайнами. Я думал, её прошлое не имеет значения, потому что я видел, кем она была на самом деле.

Рэйвен, в которую я когда-то верил, хотела бы помогать другим. Она хотела бы спасти мир, если бы могла.

Но когда она ушла, забрав с собой всё, что было нашим, я решил, что был просто обманут.

Теперь, понимая, что она бежала, что боялась за свою жизнь, я видел её иначе. Моё представление о ней снова изменилось, соединяя ту девушку, которую я любил, с реальностью – женщиной, жившей в страхе.

– Скажи её имя, – мягко произнесла Джиа.

Я сглотнул, но первым заговорил не я, а мой брат.

– Может, это просто Рэйвен? Ведь это не её настоящее имя, но то, под которым мы её знали, – предположил Мэддокс.

Джиа фыркнула.

– Вряд ли всё так просто.

Но всё равно набрала на клавиатуре имя «Рэйвен» в поле пароля. Отказ. Попробовала несколько других вариантов – с заглавной буквы и без, разные написания. Всё бесполезно.

Она снова взглянула на меня, в её глазах вновь появилась та осторожность, что я уже заметил.

– У тебя было для неё прозвище?

Я понял, что её осторожность была ради меня. Она не хотела причинять мне боль. Не хотела, чтобы воспоминания о Рэйвен меня ранили.

Джиа заботилась обо мне.

Что это означало? Что я хотел, чтобы это означало?

Особенно когда воспоминания о прозвище Рэйвен отбросили меня назад, туда, где мы были с ней в постели в моей квартирке над конюшней.

Она смеялась, когда я впервые попробовал это имя, ещё до того, как попытался назвать им нашу дочь:

– Я не могу быть Арвен, Райдер. Она эльф, сотканный из света, а я из тьмы. Скорее уж я воин, держащий в руках меч, а не магию. Если уж я и кто-то из этого дурацкого триквела, то Эовин, сражающаяся с Королём-Чародеем.

Я настаивал, что она не тьма. Что она – мой свет.

Но когда она узнала, что беременна, снова вернулась к этому. Сказала, что тьма Короля-Чародея живёт в ней, что заразила её, и что она не уверена, сможет ли стать хорошей матерью из-за этого.

Я пообещал ей, что мы будем бороться с тьмой вместе. Как семья.

Это было одно из последних обещаний, что я дал ей.

Только вот уже после того, как она ушла, я понял, что она не пообещала мне в ответ.

Чья-то рука легла мне на плечо. Я повернул голову и встретился с обеспокоенным взглядом брата.

– Рай?

Я провёл ладонями по лицу.

– Попробуй «Моя леди Эовин из Рохана».

В комнате повисло молчание.

Мэддокс прикрыл рот рукой, Энрике кашлянул в кружку с кофе, а глаза Джии распахнулись.

– Да пошли вы, – рявкнул я. – Думаете, мне самому хотелось это произнести? Просто попробуй.

Губы Джии дрогнули в улыбке, пока её пальцы мелькали над клавиатурой.

На экране вспыхнули красные буквы отказа.

– Дай попробую ещё несколько вариантов.

Я отступил от неё, открыл холодильник и достал пиво.

Мне нужно было что-то покрепче. Виски. Целую бутылку. Я хотел поехать в МакФлэнниганс, занять своё место в углу у стойки и напиться до беспамятства.

Но те времена остались позади. Я не мог просто топить воспоминания и сожаления в алкоголе – не если я хотел быть рядом с Адди. Поэтому, вместо того чтобы поддаться этому порыву, я просто сорвал крышку с проклятой бутылки и сделал глоток.

– Кто-нибудь хочет?

Энрике покачал головой.

– Нет, пока я на службе.

Мэддокс пробормотал:

– Мне не нужно.

Джиа вообще не ответила. Она не любила пиво? Может, её выбор – текила или виски? Вряд ли она была любительницей вина, но я знал о ней даже меньше, чем когда-то знал о Рэйвен.