Текст книги "Последнее обещание, которое ты дала (СИ)"
Автор книги: ЛДжей Эванс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)
В её голосе звучала такая уверенность, что даже если бы я не видел своими глазами, как закончилась история с Ловато, я бы поверил ей.
– Они умерли?
Джиа кивнула. И я любил её за эту честность, даже когда правда была тяжёлой. Правда всегда лучше.
– Мама тоже умерла. – голос Адди был таким грустным, что моё сердце чуть не разбилось снова.
– Да. – признал я. – Но мы привезём её сюда, на ранчо. Похороним вместе с моей семьёй, на участке Хатли. И ты сможешь приходить к ней, когда захочешь.
– Она не сможет отвечать.
– Нет, но я верю, что она будет тебя слышать. – сказал я.
Мы стояли так несколько минут, обнимая друг друга, радуясь тому, что могли это делать. А потом с крыльца раздался голос мамы:
– Мне тоже нужны чёртовы объятия, вы трое. Давайте-ка двигайте ноги сюда.
И мы сделали то, что всегда делали, когда мама отдавала приказ. Мы его выполнили.
♫ ♫ ♫
В ту первую ночь мы остались на ранчо, чтобы быть рядом с семьёй. Мы втроём спали в старой комнате Мэддокса, которую мама переделала в гостевую с широкой кроватью – специально для таких вот случаев, когда кто-то из её детей оставался ночевать.
Я не был уверен, что именно разбудило меня. Может, просто рассвет, который начал пробиваться сквозь жалюзи – я всегда был ранней пташкой, а работа на ранчо требовала вставать ещё раньше. Но первым, что я увидел, было крошечное тельце Адди, уютно устроившейся между мной и Джиа.
Моё сердце расширилось, разрастаясь до такой степени, что, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Это было всё, что мне нужно. Семья. Этот маленький мир, который я уже не надеялся снова обрести, и который я буду беречь до самой смерти – лет через сто, не меньше. Даже тогда это будет слишком рано.
Личико Адди было расслабленным, губы тронула лёгкая улыбка, будто во сне ей виделось что-то хорошее. Я дал себе обещание: она будет видеть только хорошие сны. Она заслужила это ещё в свои семь лет, пережив больше, чем многие взрослые.
Я провёл рукой по её волосам, всё ещё не веря, что она здесь. Что она есть. Что я могу её касаться.
Когда я скользнул ладонью обратно к талии Джиа, меня встретил тёплый взгляд. Я медленно улыбнулся и, подавшись вперёд через Адди, нежно поцеловал её. Поцелуй «доброе утро». Хотя на самом деле мне хотелось поцеловать её так, чтобы у неё дыхание сбилось и имя моё слетело с её губ.
Но на это ещё будет время. На всё, что я хотел сделать с её телом.
Эта мысль заставила сердце снова распахнуться шире, и я не был уверен, что смогу долго его сдерживать.
– Доброе утро, милая. Как ты себя чувствуешь? – спросил я, бросив взгляд на повязку на её шее и гипс на руке.
– Сейчас я чувствую только одно – что мне повезло и что меня любят.
Я провёл пальцем по её щеке.
– Отличный способ начать день.
♫ ♫ ♫
На следующую ночь мы вернулись домой.
Мы с Джиа внимательно наблюдали за Адди, боясь, что всё, что случилось, заставит её чувствовать себя незащищённой и испуганной. Облегчало ситуацию то, что папа с Шоном заменили разбитое окно, а мама с Сэди помогли всё вычистить. Не осталось ни единого следа случившегося, хотя в моей голове оно всё ещё крутилось, как заевший фильм ужасов.
Как только мы поставили сумки, Адди попросила поиграть в Пакман.
Так что мы провели день в игровой комнате, где никогда не происходило ничего плохого. Играли в видеоигры, настолки, учили Адди играть в бильярд. Джиа уверенно заявила, что, как только снова сможет пользоваться обеими руками, обыграет меня с закрытыми глазами. И я был почти уверен, что так и будет, хотя в моей семье я был непобедимым бильярдистом. И мне бы это ничуть не мешало. Напротив, это только добавляло ей привлекательности и разжигало во мне желание взять контроль в свои руки… когда за нами закроется дверь спальни.
К вечеру мы рухнули на диваны перед экраном, с пиццей и фильмами, которые выбрала Адди. Когда её глаза начали закрываться, мы поднялись наверх, и Джиа помогла ей приготовиться ко сну. Я прочитал ей пару историй, пока она окончательно не уснула, после чего мы тихо вышли, выключив свет.
Это был хороший день. Хорошие воспоминания. Моменты, которые я буду беречь, потому что уже пропустил слишком много таких с Адди.
Но у двери её комнаты я вдруг замер, сжавшись от внезапной паники при мысли, что оставляю её одну после всего, что произошло.
Я уже терял её однажды – ещё до её рождения. А потом снова, когда увидел её вещи рядом с той койкой на видео из убежища Хайме.
Джиа переплела свои пальцы с моими.
– Если мы сами не поверим, что она в безопасности, она тоже этого не почувствует.
Я заправил прядь её волос за ухо, но ничего не ответил. Она выдохнула так, словно держала этот воздух в себе целую вечность.
– Она в безопасности, Райдер. Мы все в безопасности.
Я сглотнул, горло сжалось. Мне невыносимо было слышать, как её голос до сих пор хрипит. Ненавидел то, что с ней сделали. Так же, как ненавидел то, что пришлось пережить моей дочери.
Но Джиа была права.
Опасность миновала. Теперь нам оставалось только залечивать раны, пока мы любили друг друга. А любить людей… я умел. Когда-то я был в этом чертовски хорош. Ради Джиа и Адди я стану чемпионом мира по любви и отцовству.
Я подхватил Джиа на руки, и она вздрогнула от неожиданности, когда я уверенным шагом понёс её в свою спальню. Я захлопнул дверь, нажал кнопку у выключателя, опуская жалюзи, и осторожно, но твёрдо уложил её на кровать.
Она рассмеялась, но не пошевелилась. Вместо этого её взгляд медленно скользнул по мне с головы до ног, задержавшись на груди и опустившись к джинсам, где напряжение под молнией говорило само за себя.
Я ответил ей тем же – взглянул на её тёмные волосы, разметавшиеся по моим простыням, проследил за изгибами её тела, остановился на лёгкой ткани, обтягивающей её бёдра. Гипс и повязки больно резанули меня, но когда я снова встретился с её взглядом, в котором светилась безусловная любовь, эта боль отступила.
Не осталось никаких тайн. Никаких скрытых мотивов.
Только любовь.
Моё сердце взорвалось, разбрасывая вокруг конфетти страсти и преданности. Оно окутало нас, наполнив комнату мягким светом.
Я не помнил, как двинулся вперёд, но в следующий миг я уже жадно поглощал её, так же, как тогда у Фила. Она отвечала мне удар за ударом, не спеша уступать контроль, решив сдержать обещание, которое дала в первую ночь: дарить столько же, сколько получает.
Руки и губы исследовали друг друга, одежда исчезала, пока я не оказался между её ног – в тот самый момент, когда луна вышла из-за облаков и её свет пролился через окно, освещая Джиа.
Она выглядела неземной. Сказочной.
Если Рэйвен была Эовин, то Джиа, без сомнения, Арвен, оставившая свою прежнюю жизнь, чтобы быть со мной.
Я никогда не позволю ей пожалеть об этом.
Наши взгляды встретились, и она мягко провела ладонью по моей щетине, которая уже начала превращаться в бороду.
– Люби меня, Райдер, – прошептала она. – Люби так, чтобы каждое касание говорило: «Здесь твой дом». Чтобы моя душа и тело знали: они принадлежат тебе. Люби так, чтобы я чувствовала это каждой клеткой. И я обещаю… я сделаю то же самое. Я впишу себя в твою душу и никогда не отпущу.
Я застонал, отчасти от удовольствия, отчасти от боли, прежде чем запечатал её губы своими, закрепляя обещание, которое мы только что дали друг другу.
Пальцы скользили по горячей коже, губы следовали за ними.
Её движения вторили моим, каждое прикосновение и ласка возвращались с той же страстью.
Это была битва – кто сильнее докажет, что этот момент, это место, эти двое – принадлежат только друг другу.
Мы двигались вместе, скользя, словно шёлк по шёлку.
Две души слились воедино, пока лунный свет окутывал нас, а остальной мир исчезал.
Глава 43
Джиа
Два месяца пролетели, как вспышка кода на экране моего компьютера. Я проводила дни рядом с Райдером, помогая ему со строительством домиков. Сначала он не давал мне делать слишком много из-за гипса и синяков на шее, но по мере того, как я крепла и заживала, мне удалось освоить пистолет для забивания гвоздей одной рукой – и каждый раз, когда Райдер останавливался, чтобы посмотреть на меня, в его глазах загоралось желание. Обычно это заканчивалось перерывами, над которыми Брендон, Шон и Рамон посмеивались, а мои щеки пылали.
Но я никогда не отказывалась. Мне нравились эти перерывы. Мне нравилось, что он так сильно меня хотел, что не мог ждать.
Я старалась не думать о Ловато, АНБ или чем-либо, связанном с работой. Я доводила себя до изнеможения, а ночи проводила в объятиях мужчины, который любил меня больше, чем я когда-либо могла представить, что можно любить.
Пока мы достраивали домики, Адди училась у Рианны, развиваясь и набираясь сил по-своему. Теперь она разговаривала с семьей полными предложениями, не запинаясь. Но стоило Шону, Рамону или кому-то из работников фермы обратиться к ней, как она тут же замыкалась. Мы не были уверены, сможет ли она когда-нибудь адаптироваться к обычной школе, но никто не торопил её и не давил, хотя Мила почти каждый день уговаривала её пойти с ней, чтобы они могли вместе играть на переменах.
Я чувствовала, что в итоге Мила добьётся своего. Она всегда добивалась.
Но когда строительство подошло к стадии покраски и украшений, в чём я не могла быть особенно полезной, у меня стало оставаться всё меньше дел. Ева, кажется, заметила моё беспокойство и однажды просто отправила меня с собой на кухню. Подготовка к приёму гостей на шесть месяцев требовала больше времени и усилий, чем я ожидала. У Сэди и так хватало забот в баре, а Еве нужна была помощь с выпечкой, консервированием и заморозкой еды, так что я стала её помощницей. Когда с меня сняли гипс и я вновь обрела полную свободу движений, она научила меня раскатывать тесто и печь хлеб. Научила готовить так, что моя мама удивится, когда я, наконец, доберусь домой в гости. Это нужно было сделать в ближайшее время – моя семья звонила каждый день, чтобы убедиться, что со мной всё в порядке.
Доводя себя до изнеможения, я могла забыть о будущем. Мне нравился этот пузырь, даже если я знала, что он не вечен. Рано или поздно он лопнет, и жизнь потребует от меня двигаться в ту или иную сторону. Пока же я сосредотачивалась на чувстве удовлетворения, которое охватывало меня в конце дня, когда мы возвращались домой – Адди болтала на заднем сиденье, а Райдер бросал на меня взгляды, сулящие ещё одну ночь, когда он будет вести, а я быть в его власти.
Хотя я всегда находила способ выразить свою признательность в ответ.
Что бы ни случалось в течение дня, я всегда чувствовала себя полной, когда мы с Райдером лежали кожа к коже в лунном свете.
В эти мгновения всё в моей жизни было правильно.
В начале марта Мэддокс заехал за Милой вечером после того, как она провела день, играя с Адди. Он попросил поговорить со мной.
– Не груби ей. – буркнул Райдер.
И у меня сжался желудок. Это что-то о Ловато? После того как всё улеглось и были даны первые объяснения насчёт того, что произошло с Ларедо, я перестала отвечать на сообщения Лиланда. Я сделала больше, чем просто взяла отпуск. Я попросту исчезла.
Я отвечала на сообщения Рори, но только если они касались личного, а не работы. Мы часто проверяли друг друга, убеждаясь, что отношения, которые мы выбрали вместо карьерных амбиций, не разваливаются. Когда я уехала из Черри-Бэй в декабре, оставив её с парнем и двумя детьми на попечении, я не завидовала ей. Но теперь, имея Райдера и Адди, я не могла представить, что могла бы их оставить, и понимала, почему она сделала всё, чтобы сохранить свою новую семью.
Мэддокс помахал ковбойской шляпой в сторону Райдера.
– Если она скажет «нет», значит, нет. Я не буду настаивать.
Райдер ушёл вниз в игровую, где были девочки. Я подошла к холодильнику, достала две бутылки пива и, помахав одной перед Мэддоксом в знак предложения, услышала:
– Нет, спасибо. Я ненадолго.
Я убрала одну обратно, открыла свою и сделала глоток.
– Мы с тремя шерифами из небольших округов обсуждали, как бороться с киберпреступностью, которая растёт быстрее, чем мы успеваем сказать «опоссум». У нас нет ресурсов, чтобы нанять специалиста по киберпреступности на полную ставку, но ясно, что он нам нужен. Мы подумали, что могли бы объединить средства и создать межокружное подразделение. В любом случае, хватило бы на одного человека, а может, и на двоих. И первым, кому я захотел предложить эту должность, была ты.
Горло сжало от нахлынувших эмоций, но прежде чем я успела ответить, он продолжил:
– Да, это может выглядеть как кумовство. Или как будто я пытаюсь удержать тебя, потому что никогда не видел Райдера таким счастливым. Ни с Рэйвен, ни с кем другим.
– Мэддокс…
– Нет, дай мне договорить, пожалуйста. Я люблю своего брата и хочу, чтобы он был счастлив. Но я также знаю, что, предложу я тебе эту работу или нет, ты не уйдёшь от него. Ты что-нибудь придумаешь. И я знаю, что ты чертовски хороший аналитик. Ты развалила целый картель парой движений по клавиатуре.
– Если честно, большую часть кода писала Рори.
Он фыркнул – так же, как это делал его брат.
– Я к тому, что нам было бы чертовски повезло, если бы ты согласилась. Зарплата, вероятно, будет далека от того, что ты получала в АНБ. Льготы ни к чёрту, а график, скорее всего, ещё хуже, потому что тебе придётся работать на четыре округа.
– Ты просто мастер убеждения. – пошутила я.
Он ухмыльнулся.
– Зато ты будешь сама себе начальница. Будешь создавать подразделение с нуля и работать так, как посчитаешь нужным, без излишнего надзора.
Я сделала ещё глоток пива. Я вложила годы крови, пота и слёз в работу в АНБ, создав себе репутацию уважаемого аналитика. Жила шпионской мечтой. Мне нравилось использовать мозг, собирая головоломку из обрывков, оставленных преступниками. Мне нравилось чувствовать, что я делаю что-то важное. Я хотела снова ощутить это чувство, но в то же время не хотела покидать пузырь, который создала с Райдером и Адди.
– Мне придётся работать в поле? – спросила я.
– А ты хочешь? – ответил он вопросом на вопрос.
Ночь у Ларедо изменила для меня всё. Я больше не хотела уходить от тех, кого люблю. Не хотела рисковать, что Райдер и Адди потеряют ещё кого-то.
– Думаю, нет. – честно призналась я, пожав плечами.
– Ну, как я уже сказал, мы ещё не до конца понимаем, каким будет это подразделение, так что ты сможешь сама его сформировать. Полевую работу можно оставить нашим помощникам.
Трудно было представить что-то, что подошло бы мне лучше, чем эта работа. Она идеально сочетала мои навыки, мои потребности и желание оставаться рядом с семьёй, в которую я теперь полностью вплелась. Так что же меня останавливало?
– Подумай. Спешки нет. – сказал Мэддокс, как раз в тот момент, когда девочки поднялись наверх, а за ними и Райдер.
Мила надула губы и умоляла остаться, но Мэддокс стоял на своём – завтра школа. Они попрощались и ушли, оставляя нас к нашему привычному вечернему распорядку – Адди готовилась ко сну, а мы втроём укладывались рядом, пока Райдер читал ей истории из растущей стопки книг в её комнате.
Когда мы остались наедине в нашей спальне, я натянула футболку и шорты – хотя чаще всего они всё равно оказывались на полу.
Райдер притянул меня к себе.
– Ты молчишь с тех пор, как ушёл Мэддокс.
– Ты знал, что он собирался предложить мне работу? – Я не была уверена, раздражает меня это или нет.
Он кивнул, легко читая мои эмоции.
– Он сказал мне. Не потому что считал, что ему нужно моё одобрение, а скорее, чтобы я не был застигнут врасплох.
Братья заботятся друг о друге. Я это понимала, хотя с Холденом у нас уже давно не было возможности делать то же самое, наши жизни разлетелись по разным уголкам мира. Я ничего не сказала, просто отошла, отбросила одеяло и забралась в постель. Райдер последовал за мной, притянул к себе и обнял. Я чувствовала, как его сердце ритмично стучит под моей щекой. Никогда раньше не осознавала, насколько это может быть успокаивающим – ощущать, как его пульс сливается с моим, пока мы завершаем день.
В первую ночь, когда я приехала в город с Адди, я чувствовала себя одинокой. Видеть, как семья Райдера тут же бросилась ему на помощь в самый тяжёлый момент, было ошеломляюще. Но с той секунды, как я его поцеловала, одиночество исчезло без следа, и я не хотела, чтобы оно когда-либо возвращалось.
– Ты не хочешь эту работу? – наконец спросил он.
– Она кажется слишком хорошей, чтобы быть правдой.
– Но?
– АНБ – это всё, что я знала. Лиланд был для меня не просто наставником. Он стал другом. Я привела в отдел Рори, и теперь, если я уйду, будет казаться, что я их обоих подвела.
Райдер долго молчал, но когда заговорил, я знала, что он прав.
– Если они настоящие друзья, то захотят, чтобы ты была счастлива.
– Мне нужно поговорить с ними.
Он кивнул.
– Но не сегодня. Сегодня у меня на тебя другие планы.
– У тебя всегда на меня планы.
– И будут каждую ночь до конца наших жизней. А теперь снимай эту одежду, дорогая.
И я сняла. Потому что любила всё, что он делал… что мы делали друг с другом, когда я это делала.
♫ ♫ ♫
После ещё одной ночи, проведённой в объятиях мужчины, которого я любила, я поговорила с Рори и Лиландом.
Лиланд был одновременно рад и разочарован.
– Я думал, ты проработаешь у нас ещё хотя бы десять лет, Джи. Этот твой ковбой, случаем, не постарше тебя?
Я никогда раньше не задумывалась о разнице в возрасте между мной и Райдером. Шесть лет – это же совсем немного, правда? Даже если бы и было, мне было всё равно.
– Я уже отдала ему своё сердце. Дала обещания, которые не нарушу. Не могу. Это сломает и меня тоже. – честно ответила я.
– В округе тебе много не заплатят. Давай я внесу тебя в нашу базу консультантов. Рори сможет советоваться с тобой. Это хоть немного дополнит твой доход.
– Если не придётся ездить по командировкам, я подумаю. – согласилась я.
Когда я поговорила с Рори, она была только рада за меня.
Я отключила телефон и отправилась на поиски своего ворчливого фермера, который, впрочем, в последнее время почти не ворчал. Моё сердце было полно, и я чувствовала себя в абсолютном покое. Мне предстояло закрыть квартиру в Мэриленде и забрать вещи, но там не было ничего, без чего я не могла бы жить. Всё, что мне действительно нужно, уже было со мной.
♫ ♫ ♫
Две недели спустя весна, наконец, вступила в свои права, наполняя воздух ароматом магнолий, пока на ранчо зацветали деревья и цветы. Домики были полностью готовы, первые гости должны были прибыть через неделю, а моя новая работа в межокружном подразделении по борьбе с киберпреступностью начиналась через две недели. И мы с Райдером наслаждались несколькими беззаботными днями.
Мы просыпались поздно, неспешно собирались и появлялись на ранчо всё позже и позже. Вместо работы Райдер катал нас с Адди верхом, учил управлять лошадьми и показывал все свои любимые уголки.
Мы часто останавливались у кладбища, где теперь покоилась Наталия под надгробием с именем, которое она выбрала для себя: Рэйвен Эовин Хатли. Адди всегда приносила полевые цветы, которые собирала по дороге, и мы оставляли её наедине, давая несколько тихих минут с мамой.
Каждое мгновение, проведённое с Райдером и Адди, было настоящим, трогательным, сладким.
Кадры из фильма, которые мне хотелось сохранить навсегда. Которые я счастливо называла своими.
В четверг, за день до начала новой работы, Райдер выхватил у меня джинсы, когда я собиралась одеваться, и бросил их на кровать.
Он обхватил меня за талию, поцеловал в шею и пробормотал:
– Сегодня ты с мамой и Сэди едешь в спа в Бихайв Лодж. Полный комплекс. Массаж. Уход за лицом. Всё, что туда входит.
– Что? – Я не сразу поняла его слова, потому что, как всегда, его поцелуи выметали все мысли из моей головы.
– Тебя будут баловать в твой день рождения. – проворчал он.
Я развернулась в его руках, чтобы заглянуть ему в лицо.
– Откуда ты узнал?
– Ты не единственная здесь с детективными способностями.
Я хихикнула.
– Холден тебе сказал?
С тех пор как всё произошло у Ларедо, мой брат и Райдер обменивались редкими сообщениями. Будто моей семье был нужен ещё один свидетель, подтверждающий, что я действительно восстанавливаюсь – словно я сама бы им не сказала. Сначала это немного задевало, но после стольких лет, что я скрывала от них свою настоящую работу, удивляться не приходилось. Да и если честно, мне было приятно, что мой брат и мужчина, которого я любила, нашли общий язык. Я хотела, чтобы моя семья полюбила Хатли так же, как я.
Райдер пожал плечами.
– Может быть. А может, я просто посмотрел дату в твоём водительском удостоверении.
Я рассмеялась.
– Спасибо, что стараешься сделать что-то приятное для меня, но я не особо люблю, когда меня трогают незнакомцы.
Глаза Райдера потемнели, его пальцы скользнули по краю моего бюстгальтера, и мой разум мгновенно затуманился. Достаточно было одного прикосновения, чтобы я потерялась в нём. Наши губы встретились, языки сплелись, а тела сами нашли друг друга. Дом.
Но он отстранился, покачал пальцем.
– Не отвлекай меня, дорогая. Мне самому не нравится идея, что кто-то будет тебя трогать, так что массаж можешь пропустить. Но ты всё равно поедешь с мамой и Сэди. Им хочется сделать это для тебя, а мне нужно кое-что уладить.
Я прищурилась.
– Какой ты командир. И что за дела? Что ты задумал, ковбой?
Он убрал прядь волос с моего лица, и в его голосе появилась такая нежность, что моё сердце снова сжалось от любви.
– Дай мне сохранить сюрприз ещё на несколько часов.
Он никогда мне не лгал. Никогда. И сейчас это был его способ попросить меня не заставлять его лгать, пока он готовил что-то хорошее для меня. Как я могла сказать «нет»?
– Ладно. Поеду с Евой и Сэди.
Улыбка, которую он мне подарил, была такой яркой, что я готова была отдать ему всё, лишь бы видеть его таким чаще. Когда он был счастлив, он становился ещё больше похож на Адди. Или это она была похожа на него? Всё, что я знала точно – когда они оба позволяли себе расслабиться и радоваться, они сияли. Звёзды, которые я с гордостью называла своими.
♫ ♫ ♫
Когда Ева и Сэди забрали меня, я отказалась от массажа, но согласилась на уход за лицом, маникюр, педикюр и лёгкую стрижку, после которой почувствовала себя почти кинозвездой. Побалованной. Отдохнувшей.
На обед мы заехали в кафе Тилли, где ели курицу с клёцками, пока Тилли суетилась вокруг нас, болтая обо всех последних сплетнях в городе. Среди прочего она рассказывала, что механик Вилли наконец-то нашёл себе новую девушку, и теперь все надеялись, что на этот раз у него всё сложится – чтобы он не провёл ещё два года, заливая горе пивом в МакФлэнниганс.
После обеда меня потащили в торговый центр, усадили в кресло в косметическом отделе и с важными лицами наблюдали, как визажист подчёркивает мои глаза и губы. Потом настояли, чтобы я выбрала платье и новую обувь – будто бы я собиралась сопротивляться. Они и не догадывались… Я не возражала против шопинга. Просто у меня давно не было на него времени, а во времена работы в АНБ мой гардероб был прост и удобен. Но когда-то в подростковом возрасте я считала шопинг единственным утешением для разбитого сердца. Теперь моё сердце было полным, и покупать что-то новое мне по-прежнему нравилось.
Я выбрала платье с открытыми плечами и цветочным узором – пока для него было немного прохладно, но когда начнётся теннесийская жара, оно будет как раз. Обувь я брать не стала, заявив, что мне нравится, как мои синие ковбойские сапоги, пусть и поцарапанные и потёртые, смотрятся с яркими магентовыми и голубыми цветами. В итоге меня просто отправили в мастерскую, где сапоги начистили и отполировали.
К тому времени, как мы закончили, уже приближалось время ужина, и Ева с Сэди сказали, что нам пора возвращаться в Уиллоу Крик, в МакФлэнниганс. Именно тогда у меня в животе впервые екнуло. Райдер говорил, что готовит сюрприз, но я думала, что речь идёт просто об ужине и торте в кругу семьи.
– Мне нужно к чему-то готовиться? – спросила я.
Ева и Сэди обменялись мягкими улыбками, и моё сердце пропустило удар.
Мы припарковались прямо перед баром, а не на задней стоянке, как делала семья. Что же меня ждало внутри? Я выпрямила плечи, подняла подбородок и сглотнула, впервые за два месяца жалея, что не успела провести небольшое расследование и выяснить, что именно задумал Райдер.
Сэди и Ева вошли первыми, но когда отступили в стороны, бар, полный людей, взорвался криками:
– Сюрприз!
А затем началось хоровое исполнение «С днем рождения».
В полумраке я сразу увидела Райдера с Адди рядом. Шок пронзил меня, когда я увидела её в платье – впервые с тех пор, как мы познакомились. Оно было сиреневым, и она носила его с бежевыми ковбойскими сапожками. Её длинные чёрные волосы были заплетены в две косы, и, заметив меня, она застенчиво прижалась к отцу.
А потом я посмотрела на Райдера – и моё сердце замерло, как всегда, когда я видела его после нескольких часов разлуки. Он был в тёмных джинсах, которые сидели низко на бёдрах, и полосатой голубой рубашке, подчёркивающей цвет его глаз, даже на расстоянии. Ковбойская шляпа отсутствовала, а тёмные волосы блестели в свете ламп, вызывая у меня желание запустить в них пальцы и растрепать. Но больше всего меня поразила его улыбка. Она становилась всё шире, всё теплее, пока мои ноги не остановились окончательно.
Мне хотелось закричать «Я тебя люблю!» через весь бар. Хотелось броситься к нему, как в тех романтических фильмах, которые я всегда считала глупыми, где герои бегут друг к другу через поле цветов.
Но прежде чем я успела сдвинуться с места, Райдер сам пришёл ко мне. Он подхватил меня, зарывшись лицом в изгиб моей шеи, и закружил. Когда он остановился, я снова оказалась лицом к двери. Он поставил меня на землю, мягко поцеловал и прошептал:
– С днём рождения, дорогая.
И от этих слов, от его голоса, от всего, что было в этом моменте, я загорелась изнутри.
Он усмехнулся, медленно проведя взглядом вниз по моему лёгкому платью так, что я всерьёз задумалась, не видно ли моих сосков сквозь ткань.
– Чёрт, ты выглядишь потрясающе. Как, скажи мне, я переживу этот вечер, если ты будешь ходить вот так? – пробормотал он, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в лоб.
– Тебе следовало подумать об этом раньше, прежде чем устраивать мне сюрприз в публичном месте.
– Всегда можно улизнуть в кабинет Сэди. – подмигнул он, но тут же взял меня за руку и развернул к остальной части зала. – Но сначала есть кое-кто, кто приехал издалека, чтобы увидеть тебя.
Когда я увидела их, у меня на глазах выступили слёзы, и я, вырвавшись из рук Райдера, бросилась через столы и стулья, пока отец не поймал меня в крепкие объятия.
Высокий, под стать моему брату, с выправкой военного даже в джинсах и рубашке, которую он редко носил. Его светло-русые волосы, подстриженные коротко, едва тронула седина на висках.
– Вы здесь! – почти закричала я, поворачиваясь к маме.
Её лицо сияло улыбкой, отражённой в глазах, едва заметные морщинки у уголков которых почти не были видны. Тёмные волосы по-прежнему густые, без намёка на седину – и да, я надеялась, что унаследую это от неё.
Мама обняла меня, прошептав:
– С днём рождения.
Райдер подошёл к нам, я улыбнулась ещё шире и сжала его руку, стараясь передать, насколько много для меня значит этот жест.
– Вы уже познакомились, я вижу.
– Райдер встретил нас в аэропорту. – сообщил отец, его голос раскатился по всему бару. – Поселил в отличных домиках на ранчо.
– Как долго вы здесь? – спросила я.
– Пару дней. Холден и Лея очень хотели приехать, но не смогли. Просили передать тебе крепкие объятия. – ответила мама, снова заключая меня в тёплые объятия.
К нам присоединились Ева и Брэндон, и вскоре разговоры заполнили пространство. Моё сердце колотилось при виде всех вместе. Это было похоже на тот миг, когда мы с Райдером были нарядными на балу – когда наши семьи собрались, понимая и принимая друг друга. Это пробрало меня до мурашек, и слёзы снова защипали глаза.
Но я не позволила им пролиться.
Я сосредоточилась на людях вокруг, наслаждаясь едой, тортом и алкоголем, которого выпила ровно столько, чтобы почувствовать лёгкое головокружение.
Я наблюдала, как Сэди учила Милу и Адди линейному танцу, когда ко мне подошла мама, взяла меня под руку и прижалась ближе.
– Ты счастлива.
– Больше, чем когда-либо могла представить, – призналась я.
Она улыбнулась.
– Я тоже. У меня, наконец, есть внучка.
Она посмотрела на Адди, и мне показалось, что моя грудь вот-вот разорвётся от любви и радости. А затем она взглянула на меня лукаво.
– Думаешь, у меня будет ещё один?
Я рассмеялась.
– Спроси Холдена. У него свадьба через три месяца.
– Я возьму столько внуков, сколько смогу.
– Тогда вам с папой стоило завести побольше детей.
Она рассмеялась и похлопала меня по щеке, а в следующий момент мускулистая рука обвилась вокруг моей талии, притягивая меня к твёрдой груди. В баре заиграла новая песня – медленная, глубокая, почти гипнотическая.
– Можно пригласить вас на танец? – пробормотал Райдер, его голос был низким, хриплым, чувственным.
Рядом мама усмехнулась.
– Думаю, я получу желаемое куда раньше, чем ты думаешь.
А потом, с хитрой улыбкой, просто ушла.
Райдер увёл меня на танцпол, притянул ближе, обняв за поясницу, а его пальцы скользнули в мои волосы, накручиваясь у основания шеи.
– Чего она хочет? – спросил он.
– Внуков. – подняв бровь, ответила я.
Я ожидала, что это хоть немного его напугает, но нет. Он лишь улыбнулся той ленивой, самоуверенной улыбкой, которая когда-то раздражала меня до невозможности.
– Да? Сколько?
– Ей хотелось бы целый класс, но этого не будет.
Его улыбка стала шире, и он выглядел так красиво, что я пожалела, что мы не одни в комнате, а лунный свет не проливается на простыни нашей кровати.
– Нет? И сколько же? – спросил он.
Я привстала на цыпочки и нежно поцеловала его.
– Придётся договариваться. Помнится, кто-то говорил, что хочет дюжину. Я думаю, могу пойти на компромисс – где-то двое.
– Это не компромисс, дорогая. Это просто издевательство.
– Для человека, который никогда не видел в своём будущем детей, двое – это как сто.
Его улыбка чуть угасла.
– Ты права. Ты уже отказалась от многого. Я соглашусь на любое число, которое тебе подходит.
Эти слова сжали моё сердце.
– Ты однажды сказал, что не хочешь, чтобы мне пришлось жертвовать всем, ради того чтобы быть с тобой. Это касается и тебя. Мы вместе решим, какое число будет правильным.
Он поцеловал меня, и этот поцелуй в одно мгновение сменился – из нежного, допустимого на танцполе в присутствии семьи, он превратился в тот, что требовал затемнённой комнаты и полного отсутствия свидетелей.
– Может, прежде чем вам понадобится комната, стоит вспомнить о подарке для Джиа? – раздался смех Сэди, проходящей мимо.
