Текст книги "Начало нас (ЛП)"
Автор книги: Лайла Джеймс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)
– Я ждала тебя. Я дала тебе время. На самом деле времени более чем достаточно. Годы, Грейсон. Не недели или месяцы, я дала тебе годы, чтобы ты вернулся и дал мне объяснение. Но теперь ты решил вернуться? – Я яростно рычу. – Я уже собрала осколки, Грейсон.
Это ложь.
Я все еще собираю осколки.
Его ложь и обман заставили меня бояться самой идеи любви. Я боюсь доверить свое сердце другому мужчине из-за него.
Я все еще сломлена…
Хотя я это хорошо скрывала.
– Дай мне шанс остаться, – умоляет он.
– Что произойдет, когда ты снова уйдешь? – Я тихо каркаю, мои слова застревают.
Его глаза темнеют от агонии.
– Я не уйду.
Я качаю головой, на моих губах появляется горько-сладкая улыбка.
– Ты сломал нас. Не думаю, что у меня хватит сил снова довериться тебе. Любить тебя снова…
ГЛАВА 47
Грейсон – 22 года
Почти три года я держал Райли подальше от себя.
Хотя я наблюдал за ней с безопасного расстояния. Я всегда наблюдаю за ней.
После нашего расставания я совершил шесть поездок в Бостон, дважды в год – просто чтобы мельком увидеть Райли. Я ждал в парке, прямо возле ее квартиры. Я бы ждал и ждал, даже если это длилось несколько часов, пока она не выйдет из здания, просто чтобы я мог ее увидеть. Даже если это всего лишь краткий взгляд, который длится всего несколько секунд.
Но этих нескольких секунд было более чем достаточно, чтобы поддержать меня до тех пор, пока я не увижу ее снова. Я знал, что буду мучить себя только в том случае, если мне придется увидеть ее и не иметь возможности приблизиться к ней. Но все равно…
В те дни, когда я скучал по ней больше всего, разлука была настолько невыносимой, что я скорее мучился, увидев ее, чем не мог видеть ее вообще.
Видеть ее здоровой и процветающей…
Живой и дышащей.
Это сделало боль моего горя чуть более терпимой.
Удерживать ее от себя было самым трудным, что я когда-либо делал, и за эти годы мне пришлось сделать много трудных выборов, но разбить ей сердце? Это было самое болезненное решение, которое мне когда-либо приходилось принимать.
Я знаю, что это было правильно .
Я сделал это, чтобы защитить ее. Так что я не сожалею об этом, пока Райли в безопасности. Это все, что действительно имеет значение. Но мне до сих пор больно , что мне вообще пришлось разбивать ей сердце.
Мне было легче не приближаться к ней до тех пор, пока я этого не делал, так это тот факт, что она была в Бостоне, пока я был на Манхэттене. Расстояние между нами было напоминанием о том, почему мне пришлось оттолкнуть ее. Расстояние означает, что она в безопасности.
Но потом Лила…
Она сказала мне, что Райли была в городе на Рождество.
Спустя почти три года Райли, наконец, вернулась на Манхэттен. Она была всего в десяти минутах ходьбы от того места, где я жил. Как я мог оставаться в стороне, когда она здесь, на расстоянии вытянутой руки?
Расстояние между нами сократилось с часов до нескольких минут. Моя многолетняя непоколебимая решимость поколебалась в тот момент, когда я узнал, что она вернулась в город. Я не планировал с ней встречаться, это просто… случилось. Мое тело, мое сердце и разум не были в согласии. Поэтому я пошел против своих убеждений.
Мой мозг говорил «нет », а сердце кричало «да, иди к ней». И мое тело последовало тому, чего желало мое сердце.
Это было похоже на неоспоримую силу, притягивающую меня к ней, невидимую струну, притягивающую нас ближе. Я помню, как сидел в своем пентхаусе и говорил себе, насколько плохой идеей было бы увидеть ее. Что несмотря ни на что, я должен держаться подальше и оставить ее в покое.
Но этих мыслей было недостаточно, чтобы остановить меня. Чтобы удержать меня.
Потому что в следующее мгновение я стоял перед ее домом с сердцем в горле. Я не продумал ни этого, ни того, что скажу Райли, когда увижу ее.
И теперь, когда я увидел ее лицом к лицу… и поговорил с ней…
Огненный взгляд ее глаз и сладость голоса.
Я понял, что больше не смогу уйти.
Я недостаточно силен, чтобы. В последний раз, когда я это сделал, это уничтожило меня. Жизнь без Райли была постоянной мукой. Большую часть дней это сводило меня с ума, и если бы я не был занят работой, я бы уже давно поддался одиночеству.
Вот чего я боялся, почему я заставил себя держаться подальше так долго. Но теперь, когда я совершил ошибку, подойдя к ней и заговорив с ней…
Я не могу вернуться к тому, как было раньше.
Я знаю, что несправедливо возвращаться в ее жизнь спустя столько времени и ожидать, что она даст мне шанс. Но моя любовь к ней все еще дышит в моей душе.
Любить Райли Джонсон – это не выбор.
Разбить ей сердце было.
Но у меня есть возможность исправить это сейчас. Чтобы помочь ей залечить раны ее сердца.
Чтобы разлучить нас.
В ту ночь я не смог объясниться так, как хотел. Она была в ярости, и это справедливо. Итак, я позволил ей злиться.
И боль вылилась из нее, словно проклятие страдания.
Что я должен ей сказать… Я не могу сделать это в мгновение ока. Мне нужно снова построить доверие, прежде чем я смогу рассказать ей настоящую причину нашего разрыва.
Хотя я знаю, что она, возможно, никогда больше мне не поверит.
Но я могу попробовать. По крайней мере, элементарная дружба, пока она не будет готова услышать правду.
И именно поэтому я здесь…
Две недели спустя.
В Бостоне.
Сижу в парке, возле ее квартиры.
Она знает, что я здесь. Она видит меня из своего окна.
Я ждал четырнадцать дней.
Другого шанса поговорить с Райли.
Шанса исправить то, что я сломал.
ГЛАВА 48
Райли – 22 года
Это глупо. Не знаю, как я позволила Лиле убедить меня прийти сюда – навестить гадалку. Я не особо верю в хиромантию или гадание, но я здесь. Стою возле антикварного магазина Кэролайн Санчес.
У Лилы был купон, срок действия которого истекал сегодня. Она хотела, чтобы я им воспользовалась, потому что она не может. Лила все еще находится на Манхэттене с Мэддоксом. Я не знаю, когда она вернется…
Ее отношения с Мэддоксом сейчас непростые, и они все еще пытаются во всем разобраться. Я надеюсь, что так и есть, потому что если кто-то и заслуживает счастливого конца, так это Мэддокс и Лила.
Прошло две недели с вечера рождественского гала-концерта, с тех пор как Грейсон вернулся в мою жизнь, прося другого, чтобы исправить нас.
Сначала я была в ярости, но с тех пор… мой гнев утих.
Сейчас я просто полна неопределенности.
Грейсон уехал из Манхэттена на следующий день после того, как мы с Колтоном вернулись в Бостон. С тех пор он живет в гостинице, всего в пяти минутах ходьбы от моей квартиры.
И он ждет меня каждый день в парке, прямо возле дома, в котором я живу. С семи утра до пяти вечера. Десять часов он сидит и ждет.
Я много раз писала ему и просила уйти, но он этого не сделал.
Я не знаю, как он это делает.
Грейсон обладает терпением святого.
Выбор должен был быть легким…
Потому что Грейсон причинил мне боль; он разбил мне сердце, и часть меня обижается на него за это. За всю боль, которую он мне причинил. Тем не менее, в моем хрупком сердце есть глубокий уголок, который все еще любит его.
Эта частичка меня до сих пор дышит его теплом и нежностью.
Но мне страшно услышать его правду.
Грейсон сказал мне, что все не так, как кажется, и что если я дам ему шанс объяснить… Я пойму, почему ему пришлось оставить меня, почему он был вынужден сломить нас.
Что, если его правда начнет иметь для меня смысл?
Я боюсь…
Потому что я знаю, насколько слабо мое сердце к нему.
Я знаю, что прощу его.
Но что произойдет тогда? Что произойдет после того, как я прощу его?
Что произойдет с Колтоном… и со мной?
Боже, я в таком замешательстве.
Голова болит тупой болью.
У меня ужасно болит сердце.
В первой любви есть что-то особенное. Это кажется правильным; выглядит правильно. Она идеальна во всех отношениях, пока это не так. Грейсон Хейл – моя первая любовь.
Колтон появлялся в моей жизни с большим высокомерием. Он – идеальный фасад. Богатый, убийственно красивый… и все то, от чего мне следовало держаться подальше. Но его одержимость привела к тому, что мои тщательно продуманные планы рухнули у моих ног. Он отказался от своего высокомерного, эгоистичного и засранского поведения. Теперь он более… нежный. Колтон Беннетт – мой второй шанс на любовь.
Я давно отказалась от поиска своей второй половинки, но теперь в моей жизни двое мужчин, и они оба важны для меня. Я разрываюсь между Колтоном и Грейсоном.
Разгневанный автомобильный гудок вырывает меня из мыслей. Думаю, именно поэтому Лила сказала мне прийти сюда. Она сказала, что, возможно, Кэролайн сможет помочь мне найти ответы, которые я ищу.
Я чешу шею, размышляя, стоит ли мне заходить в магазин или нет. Я все еще думаю, когда дверь открывается и звенят колокольчики.
У входа стоит пожилая женщина, лет пятидесяти. Она почти такого же маленького роста, как Лила. Ее огненные волосы собраны в небрежный пучок, на ней темные джинсы и зеленый свитер. Ее бледная кожа покрыта веснушками.
– Хочешь зайти? – спрашивает она, поднимая бровь.
Вот дерьмо.
– Вы Кэролайн?
Она хлопает жвачку, улыбаясь.
– Конечно, милая.
– Хм, у моей подруги есть купон, – осторожно говорю я ей, все еще колеблясь по поводу всего этого. – Она навещает вас каждый год, но не может приехать сегодня. Она сказала мне, что вместо этого я могу использовать ее купон.
Я гримасничаю, когда понимаю, что еще не сказала ей, кто моя подруга.
– Ее зовут Лила, я не знаю, помните ли вы ее.
Кэролайн натягивает серьгу-кольцо.
– Конечно, я знаю, кто такая Лила.
О, хорошо.
Она отодвигается от двери, жестом приглашая меня войти. Я делаю неуверенный шаг вперед, и она закрывает за собой дверь.
– Не бойся, милая. Я не кусаюсь.
Я не боюсь…
Но я не очень люблю знакомиться с новыми людьми.
Особенно гадалки. Они могут видеть слишком многое.
Я заламываю руки, оглядывая небольшой антикварный магазин. Воздух кажется немного душным. Я начинаю потеть подмышками. Сглотнув, я следую за Кэролайн в заднюю часть ее магазина. Мы проходим сквозь расшитую бисером занавеску и видим деревянный стол, придвинутый к стене. И два стула. Я замечаю стопку карт Таро на столе.
– Меня зовут…
– Райли, я знаю. – Кэролайн улыбается. Она садится на один из стульев.
Озадаченная, я могу только моргнуть, глядя на нее.
– Откуда вы знаете? – Это так жутко.
– Прошлой ночью мне приснился сон. Я знала, что ты придешь. – Она указывает на противоположный стул. – Иди сюда, садись.
Все еще не оправившись от шока, который вызвали у меня ее слова, я тихо сажусь.
– Разве вы не хотите знать, почему я здесь? – Я хмурюсь, когда она начинает перебирать свои карты Таро. – Вы не спросите?
– Нет, я уже знаю, почему ты здесь. – Она протягивает ко мне руку. – Могу я взять твою правую руку, пожалуйста?
Я даю ей руку, и она хватает ее. Кэролайн тихо читает линии моей ладони. Ее брови сведены вместе почти задумчиво. Она отпускает мою руку, кивает сама себе и возвращается к своим картам Таро.
Я ничего не понимаю в гадании и чтении карт Таро, поэтому спокойно наблюдаю за ней. Она вытаскивает три карты и разкладывает их по столу.
Ровно тридцать секунд спустя Кэролайн смотрит на них с мрачным выражением лица.
– Ты в замешательстве, – тихо замечает она, прежде чем медленно наклонить голову в сторону, внимательно наблюдая за мной. – И ты проходишь любовное испытание.
– Любовное испытание? – Я скриплю. Что имеется в виду?
Она кивает.
– В твоем сердце много страха, который мешает тому, чего ты действительно хочешь. Ты не можешь видеть сквозь этот страх, и это причина твоего замешательства.
Мое сердце заикается.
– Я не понимаю.
– Я вижу в твоей жизни двух мужчин. Один – твоя трагедия, а другой – твое горе.
От ее слов я резко вздыхаю.
– Кто есть кто?
Кэролайн качает головой и натянуто улыбается.
– Я не могу тебе этого сказать.
– Вы действительно видите мое будущее? – Я хриплю сквозь тяжелый ком в горле.
– Нет, я не могу. – Она хмурится. – Я вижу будущее только во сне. Их называют видениями. Я не вижу будущего, хотя иногда могу его предсказать. Но я не могу предсказать твое, потому что твой страх создал блокировку. Стена между твоим прошлым и настоящим. Если твое настоящее неопределенно, это может стать причиной тревожного будущего.
Воздух вылетает из моих легких. Холод проникает в мои кости, и меня трясет изнутри. Ее слова эхом звучат в моих ушах, и мое сердце горит.
– Но… что мне тогда делать?
Кэролайн встает.
– Подожди здесь, я принесу тебе кое-что.
Я внезапно чувствую себя очень задыхающейся.
Она исчезает за занавесками, украшенными бисером, а через минуту возвращается с чашкой в руке.
– Выпей это.
Я беру чашку из ее рук, нахмурившись.
– Что это?
Она тепло улыбается.
– Это просто травяной чай. Это поможет успокоить твой разум, и, возможно, сегодня вечером ты увидишь то, что тебе нужно увидеть. Кого действительно желает твое сердце. Тогда все это обретет смысл.
Я знаю, что было бы глупо доверять Кэролайн. Я ее не знаю.
Но все равно…
Я пью чай.
***
Мои глаза распахиваются, и я смотрю на прекраснейшее небо. Оно такое яркое, такое синее. Теплый ветерок ласкает мою кожу, и призрачная улыбка шепчет по моим губам.
Я остаюсь так, лежа на траве.
В этом месте есть что-то умиротворяющее. Я чувствую запах цветов, слышу щебетание птиц и слышу отдаленный шум текущей воды.
Тепло распространяется по моему телу, но затем я медленно осознаю это.
Что я здесь делаю?
Что это за место?
Почему я здесь?
Я медленно сажусь. Это сон?
Это не имеет смысла.
Я помню, как вчера рано легла спать. Я так устала, мой разум был утомлен, а тело вялым. В тот момент, когда моя голова коснулась подушки, я крепко спала.
И теперь я здесь?
Я поднимаюсь на ноги и кружусь по кругу, рассматривая все вокруг. Мои легкие сжимаются, когда я, наконец, замечаю, где стою.
На лугу желтых лилий.
Меня окружают самые красивые желтые лилии, которые я когда-либо видела.
– Райли. – Его знакомый глубокий баритон зовет меня.
Мое дыхание сбивается.
Мое сердце рикошетит от ребер.
Я торопливо оборачиваюсь и вижу его. Он стоит всего в нескольких футах от меня, посреди луга. Он протягивает руку, ожидая, что я возьму его за руку.
Я делаю шаг к нему. Он ухмыляется… и, о Боже, он потрясающе красив.
– Иди ко мне, – хрипит он.
Я просыпаюсь с удушьем, сердце колотится в горле, пульс учащается. Я лихорадочно оглядываюсь вокруг, моя рука трепещет над вздымающейся грудью.
Я в своей комнате.
Не в поле желтых лилий.
Это был просто сон.
Но… этот сон…
О, это не может быть реальностью, верно? Я не понимаю.
Мои глаза метнулись к телефону, и шокированный вздох сорвался с моих губ, когда я увидела время. Я спала двенадцать часов подряд, какого черта?
Я не помню, когда в последний раз я спала так долго и так глубоко.
Кэролайн Санчес. Должно быть, она что-то со мной сделала.
Нахмурившись от своих мыслей, я поднимаюсь с кровати. Сейчас десять утра, и я никогда не просыпаюсь так поздно. Мне нужно увидеть Кэролайн, мне нужно спросить, что она со мной сделала.
Я одеваюсь в рекордно короткие сроки и выбегаю из квартиры.
Десять минут спустя я стою перед ее магазином. На этот раз я не колеблюсь. Толкнув дверь, я вхожу внутрь с угрюмым лицом.
Она стоит за прилавком, и когда Кэролайн замечает меня, она улыбается в знак приветствия, как будто она ждала меня все это время.
– Что вы со мной сделали? – шиплю я, положив руки на стойку и наклонившись к ней. – Вы что-то подмешали мне в чай. Вы подсыпали мне наркотики?
Обвинение тяжело витает между нами.
Кэролайн на секунду молчит, а затем откидывает голову назад и смеется.
– О, мне нравится слышать это каждый раз. – Она качает головой, ее глаза наполняются весельем. – Дорогая. Я не накачивала тебя наркотиками. Травяной чай – это на самом деле просто чай, ничего больше. Но это целебный чай. Оно должно успокаивать твое тело и успокаивать разум.
Я моргаю в замешательстве.
– Мне приснился сон. Мне должен был присниться сон?
– Да. – Кэролайн кивает. – Сон должен был стать моментом осознания.
Грудь болит, боль почти невыносимая. Я издаю звук отчаяния где-то в горле, и Кэролайн смотрит на меня, ее брови сдвинуты вместе в легком замешательстве.
– Ты видела свой выбор во сне, – медленно говорит она мне. – Это показало тебе, кого действительно желает твое сердце. Любовь не должна быть такой сложной. Твой сон был ясен. Так почему же ты все еще медлишь?
Я тяжело сглатываю, преодолевая комок в горле.
– Потому что мой сон означает, что мне придется разбить ему сердце.
– Любовь всегда сопровождается трагедией. Это неизбежно.
– Он этого не заслуживает. – Я качаю головой. Горячие слезы жгут мои глаза, и я сдерживаюсь, чтобы они не пролились по щекам.
– Горе – часть жизни. – Она цокает.
Кэролайн похлопывает меня по затылку, одаривая меня сочувствующим взглядом.
– Сделай свой выбор, пока не стало слишком поздно, Райли.
Я отшатываюсь от стойки, моя грудь сжимается от отчаяния.
Сделай свой выбор, пока не поздно, Райли.
Ее слова эхом звучат в моих ушах.
… пока не поздно…
Я ошеломленно выхожу из магазина Кэролайн. Стоя на улице, на холодном зимнем воздухе, я достаю телефон и звоню ему.
Он отвечает с первого звонка.
– Райли, – выдыхает он, и я слышу облегчение в его голосе.
– Грейсон.
ГЛАВА 51
Колтон – 21 год
Я в бешенстве.
И так горько, как никогда в жизни.
Как он смеет вернуться и вести себя так, будто все осталось по-прежнему? Он разбил ей сердце и оставил меня собирать осколки, но теперь он решил вернуться?
Когда Райли, наконец, решила довериться мне, дать мне шанс. Чтобы дать нам шанс. Я ждал, когда она увидит меня последние два года, и теперь она это делает.
Райли видит меня…
Она хочет меня.
Она поцеловала меня. Она стонала мое имя.
Грейсон – причина, по которой Райли потребовалось так много времени, чтобы прийти ко мне и довериться мне. И теперь он решает, черт возьми, вернуться и попросить еще один шанс.
Нет, черт возьми.
Ему повезло быть первой любовью Райли, он первым украл ее сердце и получил шанс все исправить, но он все испортил.
Теперь это должен быть мой шанс. Это чертовски несправедливо, что мне приходится делиться этим с ним. Грейсон думает, что сердце Райли все еще принадлежит ему, что она все еще любит его.
И самое печальное во всем этом… то, что я думаю, что он прав.
Она злится на него, но глубоко внутри? Сердце Райли все еще нежно относится к Грейсону.
Две недели назад мы с Райли вместе полетели обратно в Бостон. Поскольку Лила и Мэддокс вернулись на Манхэттен, я на время переехал в квартиру Мэддокса. Чтобы быть ближе к Райли. Я сделал этот шаг перед рождественским гала-концертом.
После нашего разговора на колесе обозрения мне показалось, что между нами что-то изменилось. Оно изменилось. Динамика наших отношений, или что бы там ни было между нами.
Райли, наконец, признала химию между нами и нашу привязанность друг к другу – она была готова дать нам шанс.
Но это было до того, как Грейсон вернулся.
Это было до того, как Грейсон попросил у нее еще один шанс.
Райли избегает меня с той ночи. Она теперь даже не может смотреть мне в глаза. Она молчит и остается в своей квартире, проводя время наедине со своими мыслями. И это опасно. Потому что она слишком много думает.
Это значит, что она анализирует все плюсы и минусы наших отношений. Она, наверное, думает обо всех способах, которыми я мог бы разбить ей сердце. В конце концов, это ее самый большой страх.
Я даже не могу ее убедить. Мне больше нечего доказывать. Потому что я уже отдал ей всего себя. Что еще я могу сделать, чтобы она выбрала меня?
Вчера, когда мы вместе ужинали, она продолжала смотреть на меня с мучительной виной на лице. И мне это показалось отвратительным. Это выражение…
И растерянность в глазах.
Почему она виновата?
Виновна ли она, потому что уже приняла решение… и я не ее выбор. Виновна ли она в том, что решила отказаться от своих слов?
Она дала мне надежду – что мы можем быть. На колесе обозрения Райли говорила об изменении статуса наших отношений.
Друзья с льготами, чтобы проверить наши чувства.
Но сейчас все затерто.
Я поднимаю кулак, чтобы постучать в ее дверь. Вот только мне это не нужно, потому что она открывает. Голова Райли резко поднимается при виде меня, стоящего перед ней. Она моргает, потрясенная.
Райли одета тепло с головы до ног.
– Ты уходишь? – Я грубо спрашиваю.
Она неловко сглатывает, а затем слегка кивает мне. Райли смотрит мне в глаза на одну душераздирающую секунду, прежде чем ее взгляд ускользает.
Стук. Мои легкие болезненно сжимаются.
Под глазами у нее темные круги, как будто она проспала всю ночь. Ее лицо слегка бледное и выглядит немного болезненным.
– У тебя жар? – спрашиваю я, хмурясь. Обеспокоенный, я протягиваю руку и касаюсь ее лба. Но она прохладная, а ее кожа липкая. – Тебе действительно нужно выйти? Ты выглядишь немного слабой.
Она откашливается, ее розовые губы приоткрываются, как будто она собирается заговорить, но звон заставляет ее остановиться. Ее челюсть сжимается, когда она поднимает трубку, проверяя идентификатор вызывающего абонента.
Райли вздрагивает.
Мой взгляд скользнул по экрану ее телефона и увидел на нем имя Грейсона.
Мое сердце застревает в горле.
– Ты собираешься его увидеть? – Боль пронзила ее лицо, и у меня есть ответ. Жгучая агония пронзила мое тело. – Почему? – хрипло спрашиваю я.
Ее глаза наполняются раскаянием, и она сильно закусывает нижнюю губу, как будто пытается сдержать крик отчаяния. Райли скорбит, и я даже не знаю по кому.
Каждый мой вздох просто мучителен.
Блядь, она меня убивает.
– На самом деле, неважно. Я не хочу знать. – Грудь болит так сильно, что больно дышать. Я делаю несколько шагов от нее.
Ее стеклянные глаза расширяются, лицо бледнеет еще больше.
– Подожди, Колтон! – Она протягивает ко мне руку. Как я сделал в тот вечер на рождественском гала-концерте, и она отказалась взять меня за руку. – Не уходи, послушай…
– Не надо, – рычу я, поднимая руку, чтобы не дать ей подойти ближе. Эмоции забивают мне горло. Гнев, разочарование и боль. Ради нее я обрушил ледяные стены вокруг своей души. Я смягчил к ней свое сердце. Но, в конце концов, это абсолютно ничего не значило. – Нет, я не буду ждать, Райли. Иди к нему, – яростно прорычал я. К черту все это.
Я больше не могу находиться в ее присутствии. Смотреть в глаза, которые снятся мне каждую ночь, и чувствовать сладкий аромат клементинов на ее коже.
– Подожди! – кричит она мне вслед, немного в панике. – Колтон, послушай меня!
Но я уже ухожу. Толкнув выходную дверь на лестничную клетку, я убираюсь отсюда. Я не собираюсь просить ее любви.
Не тогда, когда она уже сделала свой выбор.
Я совершил ошибку, проявив терпение и предоставив ей пространство. Я пытался быть хорошим парнем, но посмотрите, к чему это меня привело. Мне не следовало ждать так долго.
Мне следовало взять Райли, когда у меня была такая возможность.
Надо было сделать ее моей…
До того, как у Грейсона появился бы шанс украсть ее.
Я должен был получить свой долг давным-давно.
ГЛАВА 52
Грейсон – 22 года
Я знаю, что не имею права врываться в ее жизнь и снова принимать меня, но пока она дает мне шанс все объяснить...
Я хочу, чтобы она знала настоящую причину нашего разрыва, и тогда она сможет решить, хочет ли она простить меня или нет.
Если она решит не прощать, я пойму…
Но я не откажусь от нее снова.
Когда-то она любила меня, и я думаю, где-то в глубине ее сердца она все еще любит меня.
Я просто хочу возродить эту любовь.
Чтобы дать нам еще один шанс.
Я знаю, что Райли все еще одинока… была одинокой со времен меня. Но я также знаю, что Колтон Беннетт боролся за ее внимание. Интересно, не опоздал ли я?
Интересно, завоевал ли он ее уже?
Означает ли это, что мне придется разделить с ним ее сердце?
Они еще не вместе, поэтому я знаю, что у меня еще есть шанс. Это неправильно, что я так думаю, но когда дело касается Райли... Я всегда был бескорыстным.
Если бы я раньше был эгоистом, я бы не оттолкнул ее. Я бы оставил ее рядом, несмотря на опасности.
Но хоть раз в жизни…
Я хочу быть эгоистом. Для нее.
Я чувствую ее присутствие еще до того, как увижу ее.
– Ты меня рисуешь, – шепчет Райли позади меня, ее голос скользит по моей коже, как сладкая ласка. – Я не знала, что ты все еще рисуешь меня в своем альбоме для рисования.
Я кладу альбом для рисования на скамейку рядом с собой и поднимаюсь на ноги. Поворачиваясь, я сталкиваюсь лицом к лицу с Райли. На ней толстая куртка, шарф на шее и белая шерстяная шапка на макушке.
– Я рисовал тебя много раз за последние несколько лет, – признаюсь я, мой голос полон эмоций.
Райли моргает, ее щеки краснеют.
– О.
Когда она замолкает, я обхожу скамейку и останавливаюсь перед ней. Придвигаюсь ближе, пока передние части наших туфель не соприкасаются.
– Спасибо, – тихо говорю я ей. – За то, что согласились выслушать меня. Ты даже не представляешь, как много это для меня значит. Ты позвонила и попросила встретиться. Я хотел дать тебе немного пространства, пока ты не будешь готова к нашему разговору.
Я хотел, чтобы она пришла ко мне.
Таким образом, я больше не вторгался в ее жизнь.
Я остался… Я ждал, но хотел, чтобы это был ее выбор.
Райли сглатывает, ее глаза слегка остекленели.
– Тогда ты скажешь мне правду?
Я протягиваю руку, провожу пальцами по ее щеке и заправляю выбившуюся прядь ее волос за ухо. Она делает резкий вдох.
– Мне так много нужно сказать, Златовласка. Но да, я тебе все расскажу. Больше никакой лжи. Больше никаких уловок.
Я расскажу ей всю правду.
О моей любви к ней и о том, что это никогда не было ложью.
Причина нашего расставания.
Правда о Харрисоне Эйвери, моем отце. Его незаконный бизнес и все разрушительные и ужасные поступки, которые он совершил.
Наркоторговля и незаконная торговля огнестрельным оружием.
Торговля людьми.
Несмотря на то, что детали засекречены, и рассказать ей правду противоречит моей миссии и этике. Райли заслуживает того, чтобы знать причину трагедии, которая стала с нами.
Возможно, когда она узнает правду, она поймет, почему мне пришлось уйти.
Единственное, что когда-либо имело для меня значение, это сохранить ее в безопасности. Чтобы защитить ее.
Заслужив ее прощение, я залечу раны моей души, и, может быть… Я наконец смогу исправить все, что я сломал между нами.
– Хорошо, – выдыхает она. – И тогда я тоже должна тебе кое-что сказать. Но сначала я тебя выслушаю… – ее слова резко обрываются.
Взгляд Райли перемещается на что-то за моими плечами, и я наблюдаю, как ее глаза расширяются от ужаса. Ее губы раздвигаются с беззвучным криком, и ее руки тянутся ко мне.
В замешательстве я пытаюсь оглянуться назад, но у меня не получается.
Все, что я вижу, – это размытое пятно мужской фигуры и бейсбольный мяч, прежде чем он треснет у меня в виске. От этой силы я отшатываюсь назад, звон в ушах усиливается, грудь прогибается, когда я пытаюсь дышать.
Второй удар сбивает меня с ног.
Мое сердцебиение замедляется, и резкий металлический привкус крови наполняет рот.
В глазах у меня затуманивается, я слышу крик Райли...
Сердце колотится в груди тяжело и больно.
– Райли, – хриплю я, мой голос напряжен. Я пытаюсь сказать ей, чтобы она бежала, но мой рот не слушается. Мое горло сжимается, когда меня пронзает ослепляющая агония.
Ей нужно найти безопасность…
Колтон.
Ей нужно поехать в Колтону.
Дыши.
Дыши, черт возьми, грустный ублюдок.
Когда последний удар биты приходится на мой затылок, такое ощущение, будто мой череп раскололи. Мое тело падает на землю.
Мир колеблется.
Я моргаю. Один раз. Второй.
Тишина заменяет звон в моих ушах, когда мир становится черным.
ЭПИЛОГ
Райли – 22 года
Я баюкаю на руках израненное и окровавленное тело Грейсона. Сдавленно всхлипывая, я прижимаю руку к ране на его животе. О Боже. Нет, нет, нет. Порез такой большой, что моей ладони не хватает, чтобы покрыть всю его поверхность.
– Грейсон, пожалуйста. – Мой голос дрожит от ужаса. Кровь стекает по моей брови из ужасной раны на лбу. Больно, но я не могу сосредоточиться на своей боли, когда Грейсон такой – в агонии и, возможно… умирает. Нет, нет... Он не может.
– Не смей умирать из-за меня, – умоляю я, злобный кулак сжимает мое сердце.
Он моргает, глядя на меня туманным и болезненным взглядом. Он слабо поднимает руку и касается моей щеки своей окровавленной ладонью. Его губы приоткрываются, как будто он хочет что-то сказать, но в итоге лишь кашляет еще большей кровью.
Боль в груди невыносимая.
Я не могу дышать. Я не могу, черт возьми, дышать.
Нам потребовалось более двенадцати часов, чтобы сбежать от похитителя. Мой взгляд скользит по его безвольному телу, находящемуся в нескольких футах от нас. Я застрелила человека.
Я думаю… я убила его.
Мое горло сжимается со сдавленным звуком.
Его жажда мести совершенно парализовала и ужаснула меня. Если бы я не выстрелила в него тогда, он бы убил нас.
– Грейсон, останься со мной, – душераздирающе хнычу я. – Пожалуйста, не уходи. Останься со мной. Я найду помощь. – Я лихорадочно оглядываюсь по сторонам, но мы находимся на дороге, в глуши.
Грейсон хрипит, мое имя мягко звучит на его губах. Я обнимаю его крепче, бесконечный поток слез течет по моим щекам. Он кашляет еще кровью, а затем его тело напрягается в сильнейшем спазме.
Его глаза закатываются.
Я издала бессвязный крик, прижимая его к себе, а его тело обмякло в моих руках.
Время замедляется.
Мир колеблется подо мной.
Потерявшись в море отчаяния и растерянности, я поддаюсь оцепенению, кусающему мою плоть. Все, на чем я могу сосредоточиться, это то, насколько сильно он истекает кровью и насколько вялое его тело. Грейсон пытался защитить меня. Все, что он когда-либо делал, было для меня – чтобы я была в безопасности. От людей, которые могли мне навредить.
И теперь он ранен, защищая меня.
Грейсон умирает из-за меня.
Грубый звук боли разрывает меня. Его дыхание такое поверхностное, словно он делает последний вздох.
– Не… пожалуйста, не умирай. Не оставляй меня. Это несправедливо, это несправедливо, это несправедливо, Грейсон.
В груди у него трясется.
Он хрипит.
Он умирает…
Нет…
Пожалуйста.
Он не может умереть сейчас. Грейсон заслуживает своего счастливого конца.
Он не может быть трагедией, я не могу позволить ему быть ею.
Я не могу позволить ему умереть.
Каким-то образом я заставляю свой мозг прогнать онемение. Каким-то образом я нахожу в себе силы двигаться. Все мое тело болит, каждая частица болит, когда я поднимаюсь на ноги. У меня повсюду порезы и синяки, но я заставляю себя сделать шаг раз и два.
А потом еще один.
Я медленно приближаюсь к вялому телу нашего похитителя. Я не задерживаюсь рядом с ним слишком долго. Засовывая руку в карман его джинсов, я достаю телефон. Я видела, как он положил его туда раньше.
А потом я хромаю обратно к Грейсону.
