Текст книги "Трудности языка (СИ)"

Автор книги: Ксения Кононова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 28 страниц)

– … и сволочь… – твои пальцы до боли впиваются в кожу моих ягодиц, а я уже сам двигаю бедрами, вбирая тебя глубже. Хочу. Только так. Только с тобой.

– Но… – горячее дыхание на моей коже. Ладонь уже ритмично двигается, лаская мою возбужденную плоть.

– …но… – прерывистыми выдохами, дыхания катастрофически не хватает на полноценную фразу, – …люблю… тебя…

Не замечаю, как ты подхватываешь меня, и мы оказываемся на полу. Придавливаешь меня к нему своим теплым телом.

– Мой огонек… – рычание и я отключаюсь, ощущая энергичные толчки внутри себя. Ощущая твой голод. Кажется, уже не дышу. Сердцебиение зашкаливает, оглушая и пульсируя в висках. Твои губы. Язык. Кончики пальцев. Ладони. Кожа. Горячая. Влажная. Как животное жадно вдыхаю ее запах. Пьянею от него. Дышу тобой. Хрипим. Захлебываемся друг другом. Упиваюсь твоим выражением лица. Чувствуй. Наслаждайся. Мной. Выходишь из меня и поворачиваешь на живот. Приподнимаешь за бедра и, надавливая на поясницу, вновь входишь. Грубоватая нежность. Секунды отсчитываются беспорядочными вдохами и выдохами, толчками и касаниями. Бессознательно подмахиваю. Последний стон. Последний рывок. Последняя секунда. Пульсация. Учащается. Быстрее. Еще. Да! Все жизненные показатели превращаются в прямую линию на мониторе сознания. Оргазм сметает меня, а вслед за мной ощущаю, как ты выскальзываешь и утыкаешься в шею. Валимся на пол. И только спустя несколько минут мне удается прийти в себя и вспомнить, где мы находимся. Ты придвигаешься ближе и чуть просовываешь колено меж моих ног, поглаживая, скользишь ладонью по бедру.

– Любишь… – улыбаешься какой-то новой улыбкой, которой я раньше у тебя не видел. Абсолютно счастливой. – И только мой, – склоняешься, чтобы поцеловать, но я чуть отодвигаюсь, и ты вопросительно приподнимаешь бровь.

– Имей в виду, – привстаю на локте, – ты на испытательном сроке. Очень жестком испытательном сроке.

Улыбаешься и, согласно кивая, вновь тянешься к губам. Но я вновь отстраняюсь.

– И я заставлю тебя познакомиться со всей своей семьей, – чуть мстительно.

– Угроза? – проводишь подушечками пальцев от бедра вверх по боку, прослеживая взглядом собственное прикосновение и вновь поднимаешь глаза.

– Именно.

– И к чему мне готовиться?

– Ну, c отцом проблем не будет. Он у меня спокойный…

– Отлично… – целуешь в плечо, поднимаясь губами выше и поглаживая ладонью ягодицы. А я будто шоколад, таю от твоего тепла. Боже, ну как тебе до сих пор удается так действовать на меня!

– …зато старший брат – мастер спорта по боксу, – губы на секунду замирают на шее. – Но, в крайнем случае, мама всю жизнь проработала на скорой помощи, так что умереть тебе, думаю, не дадут.

Бархатисто смеешься возле моего уха.

– Я должен буду сделать тебе предложение? – захватываешь губами мочку.

– И после всего, как минимум не одно, – хмыкаю, отстраняясь, пока еще способен. Встаю и поднимаю с пола свою одежду. Не хватало еще, чтобы кто-то застал нашего нового босса за выполнением подобных «служебных обязанностей» в первый же день.

– Хочешь за меня замуж? – слегка игриво.

Застегивая рубашку, бросаю на тебя взгляд, полный притворного ужаса.

– Боже упаси. Можешь даже не мечтать. Тем более, тебе все равно ничего не светит, у нас запрещены однополые браки.

– Зато у нас в Испании нет… – многозначительно. Привстаешь и тянешь меня на себя. Теряю равновесие и вновь падаю на тебя, упираясь ладонями в пол.

– Извини, но я как-то плохо представляю себя в подвенечном платье. А вот ты бы смотрелся…

– Поможешь выбрать фасон? – дразнишься в ответ.

– Заткнись уже, – смеюсь, качая головой и целую тебя, но ты вдруг отстраняешься. На этот раз уже я вопросительно приподнимаю бровь.

– Я должен признаться, – негромко. – Я был не до конца искренен с тобой, – растерянно смотрю в твои глаза. – У меня все-таки есть некоторые трудности с русским языком. И мне срочно нужен репетитор. Справишься?

– Ты сам напросился, – выдыхаю в твои губы и проскальзываю языком внутрь, не встретив никакого сопротивления.

Любишь.

Горишь.

Мой.

Наконец.

Эпилог

Por sentado no doy nada de lo que soy

ni el latido más mínimo, ahora no.

It's the air that I breathe, it's my fall at your feet,

it is my song I sing when you are gone.

En esta primavera anticipada que aumenta así

lo bueno dentro de mí.

Lo sé eres mi horizonte mi amanecer.

la prueba que demuestra lo que puedes hacer. Porque…

All my hopes and my fears in this moment are clear.

you are the one, my moon, my stars, my sun.

Es esta primavera anticipada me gusta así,

sí, me hace volver a vivir

Lo sé eres mi horizonte mi amanecer

la prueba que demuestra lo que puedes hacer.

Flores, mosaico de colores,

errores, cicatrizan hoy mejor en mí.

Sin duda serás tú el artífice

en esta primavera que ya, llegó, llegó

ahora la siento a mí alrededor[31]31
  Конечно же я не отдам ничего того, что у меня есть,
  Ни малейшего биения сердца, не сейчас.
  Это воздух, которым я дышу, это мое падение к твоим ногам,
  Это моя песня, которую я пою, когда ты уходишь.
  Этой ранней весной возрастает все то
  хорошее, что есть внутри меня.
  Я знаю, ты мой горизонт, мой восход солнца,
  доказательство, которое показывает, на что ты способен. Потому что…
  Все мои надежды и страхи теперь понятны,
  Ты такой один, моя луна, мои звезды, мое солнце.
  Это все ранняя весна —
  Но мне нравится, она возвращает меня к жизни.
  Я знаю, ты мой горизонт, мой восход солнца,
  доказательство, которое показывает, на что ты способен.
  Цветы, разноцветная мозаика,
  ошибки, оставляющие внутри шрамы…
  Конечно же, ты станешь творцом
  Этой весны, которая уже наступила.
  Теперь я чувствую ее вокруг.


[Закрыть]

Laura Pausini ft James Blunt – Primavera Anticipada

– ¡Mierda! / Дерьмо! – первая.

Домываю чашки и, улыбаясь, качаю головой. Три секунды тишины.

– Joder… ¡Maldito sea! / Еб*ть… Будь оно проклято! – вторая.

Ты одеваешь линзы. Как всегда одинаково. И хоть стараешься по возможности разговаривать на русском, ругаешься исключительно на испанском. Жить с тобой два дня в месяц и жить с тобой каждый день, как оказалось, две огромные разницы. Но к счастью, наши эмоциональные вспышки никогда не совпадают и только поэтому мы, наверное, умудряемся учиться взаимодействовать и не убить друг друга. Слышу, как ты выходишь из ванной и идешь одеваться. Сегодня восьмое марта и еще одно знаменательное событие. Твое знакомство с моей семьей. И, похоже, ты переживаешь больше, чем они. Хотя и тебя, и их я морально готовил все эти два месяца. Вы уже почти все друг про друга знаете, осталось только показать вас друг другу.

– Papá… – кто-то несильно дергает меня за джинсы. Оборачиваюсь. Рука и лицо перепачканы шоколадом и Мария Изабелла в новом темно-зеленом платье и с заколотой челкой смоляных волос, убранных со лба, машет грязной ладошкой.

– Малышка… – вздыхаю, выключаю воду и беру ее на руки. Через две недели Марисоль исполнится год. Уже хорошо сама ходит и даже сложно поверить, что появилась на свет с таким трудом. Две недели назад я взял отпуск и заставил тебя привезти ее. Я знаю, почему ты упорно этому сопротивлялся. Не был уверен, как я к ней отнесусь и боялся, что это что-то изменит в моем отношении к тебе. Но мне достаточно было один раз на нее посмотреть, и я пропал в ее нефритовых глазах. Она копия ты. Часть тебя. И теперь такая же моя, как и ты. Я знаю, что у нас нет возможности самим с ней сидеть и заниматься, но я усиленно пытаюсь придумать что-нибудь гениальное, чтобы тебе не приходилось увозить ее отсюда обратно в Испанию к няням и своим родителям, которые, к слову, так до сих пор ничего о тебе и не знают. Ее место рядом с тобой. Как и мое.

Иду в ванную и открываю теплую воду, умывая маленькое испачканное личико.

– Винс, ты опять давал ей шоколадное яйцо? – выкрикиваю из ванной. Уже не первое за сегодня и абсолютно лишнее, учитывая ее возраст.

– Нет. У нее на шоколад радар. Как у тебя, – из комнаты. Засранец. Знаю, что сам дал.

– Какой у тебя бестолковый отец, Марисоль, – закрываю кран и вытираю полотенцем ручку и лицо.

– И ей просто повезло, что теперь у нее есть еще один. Такой, как ты, – поднимаю глаза, натыкаясь на тебя в дверном проеме ванной. Высокий и худощавый. Темно-русые волосы слегка взъерошены и несколько прядей упало на чуть наморщенный лоб. Светлые глаза и рассеянная улыбка. На тебе темно-серые джинсы и светлая бежевая рубашка на кнопках. Ты – бог. Мой. Отвлекаясь, язвительно передразниваю твое умиленное выражение лица, и ты смеешься.

– Ты опять не закрыл зубную пасту, – киваю в сторону раковины. Бросаешь взгляд на открытый тюбик и, качая головой, идешь закручивать колпачок.

Ты не идеальный, в тебе куча недостатков и я никогда не признаюсь, что обожаю их все. До сих пор смотрю на тебя и не могу поверить, что ты рядом. Что тебе не нужно уходить, улетать. Что ты только мой. Я, наверное, никогда не привыкну к этому ощущению. И мне все равно мало. Иногда просыпаюсь, ожидая вместо тебя найти очередную записку на столе. Но ощущая твое теплое сопение на моей коже, интуитивно прижимаюсь ближе, и ты сонно меня обнимаешь. Впервые в жизни у меня есть что-то настоящее и постоянное. Удивительно, но это ты. Все, что мне когда-либо было нужно. Все, чего я так хотел. И больше я тебя не отпущу. Но ты, судя по всему, никуда и не собираешься.

В мире нет ничего случайного. Я стал таким же фаталистом, как и ты. Великий закон мирозданья, состоящий из всего трех слов. «Если бы не…» Если бы мама не захотела перевести меня в другую школу… Если бы у меня не было трудностей с испанским языком, который мне нужно было сдавать… Если бы у Светочки не случился приступ аппендицита… Если бы ты не приехал по программе обмена студентами… Если бы ты не снимал вместе с ней квартиру… Если бы ты не вернулся через десять лет… Если бы не… Тысячи наших с тобой «если бы не…» которые сплели прочную цепь нашей истории и подарили мне в результате тебя, а теперь еще и дочь. И может быть, когда-нибудь, я все-таки привыкну к мысли, что ты мой. Просто потому, что судьба-извращенка так захотела, вдоволь нами наигравшись.

– Мы должны были быть у них еще полчаса назад, – посадив Марисоль на тумбочку, обуваю ее. Подходишь сзади и целуешь в затылок.

– Я всегда опаздываю, – с легким вздохом констатируешь и обуваешь туфли. – Все хотел спросить, где ты так научился управляться с детьми?

– Годы практики, – хмыкаю.

– Может, мне все-таки попросить твоей руки? – поддразнивая, тянешься за своей курткой.

– Обязательно, – чуть рассеянно. Застегиваю молнию на куртке Марисоль. – И не забудь непременно встать на одно колено, а то не отдадут такое сокровище.

Ты постоянно поддеваешь меня с этой свадьбой, но мне иногда начинает казаться, что в твоих шутках есть доля правды. Только никакие кольца не являются гарантией прочных отношений. И тебе ли этого не знать. А я хочу быть уверенным, что ты мой просто так. Потому что сам хочешь этого. Так же, как и я. Потому что свободен и всегда можешь уйти, но именно поэтому не сделаешь этого. Хотя, не исключено, что если ты когда-нибудь сделаешь подобное предложение всерьез, я, не раздумывая, забронирую билеты на ближайший рейс до Испании. Я ведь ненормальный.

Наконец, выходим на улицу. Снег еще не сошел, но вдоль треснувшей корки льда и с крыш сбегают ручейки капели. Пахнет проснувшейся весной. Ароматной и теплой спросонок. Усаживаю Марисоль в детское автокресло на заднем сидении машины, пристегивая ремешками, и сажусь за руль. По дороге заезжаем за цветами для Кати и мамы. Подарки были куплены еще неделю назад. Ты нервничаешь за нас обоих, и я улыбаюсь. Почему-то сам абсолютно спокоен. Когда подъезжаем, ставлю машину у подъезда, и пока ты достаешь пакеты и цветы, беру на руки Марисоль, она тут же обхватывает меня ручкой за шею. Закрываю машину и, поставив на сигнализацию, поднимаемся на пятый этаж.

На последнем пролете в кармане вдруг раздается короткий сигнал входящего сообщения. Достаю телефон и пробегаю глазами.

«У меня только что родился сын! Я теперь папа! Вечером ждите с коньяком. Будем напиваться!»

Хмыкаю, качая головой.

– Что-то приятное? – кладешь подбородок на мое плечо, заглядывая в дисплей.

Улыбаюсь и поворачиваюсь к тебе.

– У Арсения с Ирой родился мальчик. Вечером отмечаем.

– Лучшего подарка он ей на восьмое марта сделать не мог, – смеешься, и я согласно киваю в ответ, пряча телефон.

Подходим к двери, и тянусь к звонку.

– Подожди, – останавливаешь меня. Поворачиваю к тебе голову, и ты быстро целуешь меня в губы. – Скажи это…

– Все будет нормально, – улыбаюсь.

– Не то, – мотаешь головой. Я первый раз вижу тебя таким абсолютно неуверенным в себе. Ты мое вечное противоречие. Мое единственное противоречие. С тех пор как мои весы замерли в уравновешенном состоянии в отношении тебя. Тянусь к дверному звонку и нажимаю на кнопку, глядя в твои светлые нефритовые глаза.

– Люблю тебя.

– И я.

Звук отпираемого замка и последний вдох. Все будет хорошо. Теперь и всегда.