Текст книги "Трудности языка (СИ)"

Автор книги: Ксения Кононова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

Глава 15

We're both looking for something we've been afraid to find

It's easier to be broken, it's easier to hide.

Looking at you, holding my breath,

For once in my life I'm scared to death,

I'm taking a chance letting you inside.

We're feeling alive all over again

As deep as a scar under my skin

Like being in love, since for the first time.

Maybe I'm wrong, I'm feeling right

Where I belong, with you tonight

Like being in love fear for the first time…[15]15
  Мы оба в поисках чего-то, что мы боялись найти,
  Легче быть разбитыми, легче прятаться.
  Смотрю на тебя и задерживаю своё дыхание,
  На этот раз в своей жизни я боюсь до смерти,
  Я рискую, позволяя тебе проникнуть внутрь.
  Мы чувствуем себя живыми снова и снова
  Так же глубоко, как шрам под моей кожей,
  Как будто впервые влюбились.
  Возможно, я неправ, но я чувствую себя правильно,
  Оставаясь с тобой этим вечером.
  Как будто быть влюбленными впервые – страшно…


[Закрыть]

Lifehouse – First Time

«Когда начинаем размышлять, какое решение принять, как правило, мы не предпринимаем вообще ничего. Потому что для действий с заранее обдуманным намерением отваги нужно гораздо больше, чем для спонтанного порыва…»

Пауло Коэльо

Выхожу из гостиницы так же, как и вошел – через служебный вход. Закрываю дверь и направляюсь домой, где меня ждет Вик. Ты просто пьян, просто ситуация напомнила что-то из прошлого, просто… Я ищу тебе оправдания? Да. И отчаянно хочу найти хоть одно логическое, чтобы ни на секунду не допускать мысли о том, что ты просто хочешь меня. Так же, как и я тебя. Спустя столько времени.

Злюсь. На тебя, потому что ты опять сделал это со мной. На себя, потому что мне на секунду захотелось послать все к чертям и остаться там с тобой. И вновь поддаться твоему сиюминутному порыву. Наплевать на гордость и броситься с головой в омут. Но мне уже не семнадцать лет. И я знаю, что бы я чувствовал послезавтра. Наступать дважды на одни и те же грабли не имею ни малейшего желания.

Лучше жалеть о том, что сделал, возродив внутри все уже слегка притупившиеся воспоминания или о том, что не сделал, лежа по ночам в кровати и думая об упущенной возможности, которую по каким-то только ей известным причинам преподнесла судьба? Или о том, что десять лет назад моей матери приспичило послать меня к репетитору, а у той вдруг случился приступ аппендицита, и это все в совокупности привело к нашей случайной встрече со всеми вытекающими последствиями? Или о том, что тебе спустя десять лет нужно было вернуться и поселиться именно в той гостинице, где работаю я? Целая ниточка случайностей, из которых и состоит наша с тобой жизнь. И одно тянет за собой другое. «Если бы не…» Достаточно убрать хоть одно обстоятельство и все было бы по-другому.

Возвращаюсь пешком через полгорода, погруженного в ночь. Хочу немного проветриться, успокоиться и собраться с мыслями, игнорируя дурацкий внутренний голос, обижено шепчущий, что нужно было остаться и наплевать на все остальное, потому что другой возможности у меня уже никогда не будет. Еще один шанс почувствовать тебя, который я упустил. Просто секс. Разве не этим я руководствуюсь в своей личной жизни? Но с тобой все намного сложнее. Я не знаю, что это для тебя. Интерес? Новые ощущения? Внезапно вспыхнувшая ностальгия? Что? Я даже не знаю гей ли ты. Или… ты же женат, так что вряд ли. Одно знаю точно, что бы это ни было, это не то же самое, что у меня.

Когда добираюсь домой, на наручных часах уже два ночи. Лезу в карман, но вспоминаю, что ключа у меня нет, и стучу в собственную дверь. Через несколько минут открывает Вик. Сонно ерошит волосы, пропуская внутрь. Уже спал.

– Все в порядке? – прикрывая ладонью зевок.

По самым долгосрочным подсчетам я должен был вернуться еще минимум полтора часа назад. Но Вик ничего не говорит. Наверное, именно так себя чувствуют неверные мужья. Меня передергивает от этого сравнения. Я помог тебе избежать подобных ощущений. Снимаю обувь и притягиваю его к себе.

– Пришлось пешком через полгорода возвращаться, – зачем-то говорю, хотя он и не интересовался. Ничего не уточняет. Просто целует меня, а я прикрываю глаза и отдаю себе отчет в том, чьи губы представляю. Незамедлительная реакция и джинсы жмут в бедрах.

– В душ… – утягиваю его за собой, и Вик не сопротивляется.

На нем одни джинсы и я быстро справляюсь с пряжкой и молнией, стягивая их с него вместе с бельем. Нашарив рукой кран, открываю воду и помогаю ему снимать с меня одежду. Забираемся в ванну, и я чувствую его ладони, скользящие по моей спине и слегка сжимающие кожу. Они опускаются к бедрам, пока мы тремся друг о друга под теплыми потоками воды, льющейся из моего душа.

Накрываю рукой наши стояки, и Вик стонет в мои губы, когда начинаю ритмично двигать ладонью. Вдруг отрывается от меня и поворачивается спиной, упираясь ладонями в кафельную стену. Да. Тянусь к стеклянной полочке за презервативом, пока другой рукой поглаживаю его по ягодицам. Скользкий от мыльной пены палец проникает внутрь его тела и Вик выдыхая, подается бедрами навстречу. Несколько секунд и я обхватываю его за талию, удерживая в скользкой ванне, и вхожу в него. Негромко мычит. Еще секунду даю привыкнуть и начинаю двигать бедрами, целуя в плечо. Он запускает пальцы в мои мокрые волосы и чуть поворачивает голову, ища мои губы. Целую его, продолжая свои толчки. Что я чувствую? Возбуждение. Желание. Страсть. Но после оргазма это все пройдет. И что останется? Ничего. И я понимаю, чего мне на самом деле не хватает. Не умопомрачительного секса и тройных оргазмов, а того что бывает после. Ощущения тонкой связи с человеком, с которым испытал наслаждение. Как тогда, когда я голым лежал на прохладном полу, растворяясь в твоих невесомых прикосновениях к моей коже, и казалось, что ничего лучше этого просто не может быть. У меня были сотни оргазмов за всю жизнь и многие из них были намного сильнее, чем те, что я испытал с тобой, но именно этого ощущения у меня ни с кем после тебя не было.

Вик начинает подмахивать, и я обхватываю ладонью его стояк. Каждое движение его бедер заставляет мою ладонь скользить по его плоти и через пару минут он сдавленно стонет, кончая в мою руку. Прикрываю глаза от ощущения пульсирующего обхвата и уже не сдерживаю свой оргазм. Спазм на миг сводит мышцы, чтобы потом полностью расслабить их. Утыкаюсь в его спину, тяжело дыша. Но самое ужасное то, что на самый короткий миг я представил тебя на его месте, и этого короткого мгновения оказалось достаточно, чтобы я кончил. Ненавижу тебя.

– Все хорошо? – целую Вика в шею.

– Даже лучше, – прерывисто выдыхает и я, выскользнув из него, поворачиваю к себе.

А со мной? А со мной совсем плохо. Мучаюсь сам и, вероятнее всего, заставлю мучиться и его. Смотрит в мои глаза и мне становится жутко от этого взгляда. Потому что я сейчас вижу в нем то, о чем думал несколько минут назад. Связь. У него со мной. Но не у меня с ним. Я сволочь. Такая же, как и ты. Отвечаю на его поцелуй. Мы моемся и выбираемся из ванны. Пока я расстилаю диван, Вик курит на балконе. Ментоловый дым едва ощутимо проникает в комнату. Увязаю в какой-то трясине. Сознательно. Добровольно. Ты женат, хочешь меня, но не любишь, я люблю тебя, но не хочу потом опять жить воспоминаниями о простом трахе, ничего для тебя не значащем, разъедая себе душу, и представляя, как ты каждую ночь трахаешься со своей женой, поэтому сплю с Виком, которого не люблю. А Вик не только хочет меня, но и Бог его знает, что еще он ко мне испытывает кроме этого. И кому из нас троих в этой ситуации легче всего, я не знаю. Вероятно все-таки тебе, потому что послезавтра ты свалишь домой и через пару дней и думать забудешь о своем пьяном необдуманном порыве.

Вик возвращается с балкона и забирается на диван. Укладываюсь рядом. Закрываю глаза, и чувствую, как он придвигается ближе, целует мою грудь, поглаживает кончиками пальцев и спускается ниже. Если остановлю его сейчас, станет очевидно, что со мной что-то не так. Поэтому я чуть смещаюсь в сторону и, заставляя его перебросить через мою голову ногу, провожу кончиком языка по внутренней стороне бедра. Он шумно дышит и в ответ проводит языком по моему паху. Через несколько минут мы уже вовсю сосемся и лижемся, постанывая и выдыхая шипящие звуки. Пусть он и не профи пока в оральных ласках, зато его руки с лихвой компенсируют этот маленький недостаток. В очередной раз подаюсь бедрами и, чувствуя, что уже на грани, пытаюсь выскользнуть из его рта, но Вик плотнее смыкает губы, и я вздрагиваю, понимая, что он глотает мое семя. А через несколько секунд я делаю то же самое. Поворачивается и, забросив на мое бедро ногу, целует.

– Тебе не обязательно было это делать.

– Знаю, – улыбается. – Но хотел попробовать.

– И?

– Что-то между сырым яйцом и заварным кремом. Съедобно, в общем.

Непроизвольно смеюсь, глядя на его выражение лица, и понимаю, что все, что мы с ним делаем для него впервые. И судя по его энтузиазму, эти открытия ему действительно нравятся. Ложится на мое плечо, и спустя несколько минут чувствую, как его голова тяжелеет, а дыхание выравнивается. Не могу уснуть. Лежу и смотрю в потолок. Как на нем отражаются тени. Слышу, как легкий летний ветер колышет занавеску сквозь приоткрытую балконную дверь, и представляю, как ты спишь в своей кровати. Интересно, как выглядит твое лицо во сне, в какой позе ты любишь спать, что ты вообще любишь… Я не знаю о тебе ничего. Даже твое полное имя узнал всего несколько дней назад. Я влюблен в незнакомца из своего прошлого. В мое главное противоречие. Во всех мыслях и ощущениях.

Сползаю с дивана и, вытащив из пачки на подоконнике сигарету, иду на балкон. Затяжка и холодный ментоловый дым проникает в легкие, обжигая губы и рот. Такой же вкус, как у поцелуев Вика. Смотрю на ночное небо, которое меньше чем через час начнет светлеть, и делаю очередную затяжку. Какая-то бесконечно долгая ночь. Кажется, самая долгая в моей жизни. Когда ты улетишь должно стать легче. И весь осадок, который ты встряхнул со дна моей души, опять уляжется. Ты вновь превратишься в воспоминание, с которым не могу бороться. С глаз долой – из сердца вон? Едва ли. Если я не смог забыть о тебе за эти годы, то теперь уж тем более. Легкий привкус злости горчит вместе с сигаретным дымом и мне вдруг отчаянно хочется заставить тебя мучиться. Хоть на сотую долю почувствовать то, что чувствую я. Но, к сожалению, я не имею над тобой той власти, которую ты имеешь надо мной. Тушу сигаретный окурок о блюдечко и, сделав глубокий вдох, возвращаюсь в комнату. Забираюсь под простыню и ложусь на бок. Вик тут же придвигается ближе и во сне обнимает меня. Закрываю глаза. Один день.

Хлопок двери. Шаги. Скрип половиц. Дверца холодильника. Шаги. Звук льющейся воды из крана. Приоткрываю глаза и обвожу комнату взглядом. Уже светло. Почему-то ужасно болит голова и ни грамма ощущения, что я выспался. Веки опять самопроизвольно опускаются, но спать уже не хочется. Просто разбитое состояние. Магнитные бури? Циклон? Все вместе и одновременно. Кто-то садится на мои бедра. Непроизвольно в который раз отмечаю насколько Вик легкий.

– Я ушел. – Шепотом возле уха.

Открываю глаза. Уже полностью собран, и волосы пахнут моим шампунем в сочетании с легкой примесью табачного дыма. Как ему удается так рано вставать, успевать собраться и выглядеть полностью отдохнувшим? Мне бы так.

– Давай. Созвонимся, – быстрый поцелуй, но он вдруг раздвигает кончиком языка мои губы и жаляще проникает в рот, тут же отстраняясь. Соскакивает на пол и через несколько минут хлопает моя входная дверь. Глубокий вдох, но выдохнуть я не успеваю. Слышу, как разрывается мой мобильный телефон. Один из тех случаев, когда я забыл выключить звук. И скорее всего, напрасно.

Стекаю из-под простыни на пол и пытаюсь определить, откуда раздается звук. Через несколько секунд мозг идентифицирует его местонахождение. В ванной. Захожу и поднимаю с пола джинсы, в которых был вчера. Извлекаю телефон и бросаю взгляд на дисплей. Арсений.

– Да, – шлепаю на кухню. Вик, только не говори, что я сегодня остался без кофе.

– Вероятно, городской зоопарк поголовно сдох, – смеясь, замечает Сеня.

– Я только что открыл глаза и мне не до твоих аллегорий, – бубню в трубку.

Нет. Моя порция смиренно дожидается меня в турчанке, а на тарелке настоящие гренки. Такие, как мама в детстве делала. Из булки, смоченной в яйце и обжаренной на сливочном масле. С особым ароматным запахом, ни с чем не спутаешь. Еще теплые. Даже съесть рука не поднимается. Боже, Вик, беги от меня сам, со всех ног. Зачем я тебе нужен? Что ты во мне вообще нашел? Вместо того чтобы просто трахнуться и разбежаться, ты остаешься на ночь и варишь кофе по утрам, а теперь еще и гренки. А я понимаю, что для тебя это начинает означать больше, чем для меня. Может, поговорить с ним? Сказать, что… Что сказать?

– Господи… – вслух и страдальчески.

– Да ладно, – из трубки, – уже и с другом повидаться проблема.

– Это я не тебе, – понимаю, что прослушал какую-то очень важную часть его монолога. – Извини, ты о чем?

– Есть повод кое-что обмыть, – многозначительно.

– Клиника? – делаю предположение, хотя понимаю, что за такое короткое время ему вряд ли удалось уладить все вопросы.

– Нет. Я теперь тоже на колесах.

– О, поздравляю, – улыбаюсь. – Банк ограбил?

– Почти. На предмет кредита, а то все остальное у меня в клинику грохается, а без машины никуда просто.

Сеня сдал на права несколько лет назад, еще когда учился в институте, это я все в последний момент делаю. Пока не прижмет окончательно.

– Понятно. Приглашаешь покататься?

– Угадал. И у меня для тебя еще один сюрприз, – загадочно.

– Ты уверен, что он мне понравится? А то я как-то сюрпризы не очень…

– Уверен, будешь удивлен. И думаю, приятно.

– Ладно, ловлю на слове, – вздыхаю. Надеюсь, это не новость об их с Иришей свадьбе. Тогда не то, что весь зоопарк сдохнет. – Когда?

– Говори адрес, заберу через часа два.

Называю Арсению свой адрес, понимая, что он до сих пор так ни разу и не был у меня после того, как вернулся. Да и я у него, собственно, тоже. Как-то засосала жизнь обоих. Надо исправляться. Или хотя бы отвлекаться. От собственного болота. Взгляд опять падает на гренки, и я снова чувствую себя сволочью. Другой бы на моем месте вообще не обращал на это внимания, почему же меня мучает то, что я сознательно использую Вика, позволяя ему думать, что между нами что-то большее, чем есть на самом деле? Понятно, я сволочь наполовину. Как и во всем в жизни. Все всегда наполовину и из противоречий.

– Да, и ради исключения, пожалуйста, надень сегодня плавки, а не стринги, чтоб народ не смущать. Мы едем открывать пляжный сезон в Гидропарк, – ржет Арсений.

– Ха-ха-ха, – едко передразниваю. – Я буду нудистом, можно?

– Если ты пытаешься меня соблазнить, то сегодня не получится. У меня критические дни. Я за рулем и алкоголь проходит мимо меня.

– Праааативный, – манерно вздыхаю и слышу, как мой друг давится от хохота. – И помечтать уже нельзя.

– Ну все-все, котенок. Не обижайся, – непроизвольно улыбаюсь. Он никогда не изменится. – Через два часа. Чтоб стоял, как огурец.

– Именно, как огурец или главное, чтоб стоял, «котенок»? – злорадно улыбаюсь.

– Сань, ты же знаешь, секс по телефону, это не мое.

– Ладно, извращенец, будешь подъезжать – наберешь меня, – со вздохом.

Нажимаю на кнопку сброса вызова и все-таки беру гренку с тарелки. Откусываю кусочек. Вкус, родом из детства. Делаю вдох. Вновь беру в руки телефон и быстро набираю «спасибо за завтрак» и улыбающийся смайлик. Отправляю Вику. Я сволочь, конечно, но благодарная сволочь. Через минуту приходит «пожалуйста» с подмигивающим смайликом. Если так пойдет и дальше, то скоро я услышу: «дорогой, что купить на ужин?» Нет, все-таки нужно будет с ним поговорить.

Допиваю кофе, сидя под грозовой тучкой мрачных мыслей о своей странной жизни и странных людях в ней. Причем всех до единого. Я же сам ненормальный, вот и меня окружают такие же, как я. С определенным количеством тараканов в голове и ни одним меньше. Все по строгой переписи.

Выхожу на балкон. Несмотря на то, что у меня теневая сторона с утра, уже чувствуется, что день будет жарким. Собираю постель и складываю диван. Плетусь в душ. Через два часа я уже готов. Светло-голубые джинсовые бриджи и футболка в серо-желтую полоску. Расчесываюсь в ванной, пытаясь навести порядок на голове, и автоматически скольжу взглядом по стеклянной полочке. Гель для бритья, гель после бритья, презервативы, зубная паста, антиперспирант, презервативы, штанга… На секунду прищуриваюсь и откладывая расческу, беру ее. Несколько мгновений верчу в руках и продеваю в бровь.

На кухне звонит телефон. Сеня. Сбрасываю вызов и, бросив в пакет полотенце, выхожу из квартиры, захлопывая входную дверь. Сбегаю по ступенькам. Выхожу из подъезда, и взгляд натыкается на Арсения в белой хлопковой майке и светлых кремовых легких брюках, опирающегося на капот новенькой красной Мазды шестерки. А не фига себе. Подхожу ближе, осматривая эту красоту.

– Ну как? – прямо светится от восторга.

– Супер. Красавица, – искренне замечаю.

– Подожди, ты еще GPS-навигатор не видел.

Непонимающе смотрю, как он открывает заднюю дверцу и из салона выходит пепельная блондинка в летнем длинном сарафане из какого-то летящего материала насыщенного синего цвета. Протягивает мне руки и складывает губы для поцелуя.

– Сюрприз, – улыбается Сеня, пока до меня доходит, кто передо мной.

– Сонька! – качаю головой. – Ну ты и выросла, принцесса, – обнимаю ее, и мы обмениваемся поцелуем в щеку.

– Привет, Саня, – улыбается.

Если бы не знал, что ей четырнадцать, в жизни не дал бы. Уже почти ничего не осталось от ребенка, настоящая девушка. Последний раз мы виделись года три назад и сейчас разница потрясающая.

– Беру свои слова обратно, – хмыкаю. – Машина по сравнению с GPS-навигатором так себе.

Соня показывает брату язык и смеется. Рассаживаемся в салоне и едем открывать пляжный сезон. Из солидарности отказываюсь от пива и других напитков покрепче, и мы ограничиваемся не алкогольным обмыванием, а «сладким столом» состоящим из фруктов, сока и нескольких видов пирожных.

Похоже, не только мы решили сегодня испробовать водную стихию, но и добрая половина города. Середина июня, суббота, жаркий день. Где ж еще быть, как не здесь? Некоторые полным ходом играют в пляжный волейбол, другие распластались под солнцем, чтобы избавится от постзимней белизны кожи. Только мне подобное не грозит. Я либо загораю очень медленно и по чуть-чуть, либо сгораю в первый же день до жутко-красного состояния. София берет купальник и идет в раздевалку переодеваться.

– Ох, ну и ассортимент здесь. Прямо глаза разбегаются! – замечает Арсений, когда мы выбираем место и расстилаем полотенца. И что-то мне подсказывает, что речь идет совсем не о наполнении пляжного бара.

– Так просто решил сдаться? – снимаю футболку.

– Ты о чем? – искреннее непонимание.

– Не о чем, а о ком. Об Ирише, естественно.

– А, ну так крепость взята штурмом и без переговоров, – стягивает брюки и майку.

Похоже, я за своей личной драмой что-то упустил. Они переспали! Вот почему Ириша почти всю неделю была не в настроении. Вот дуреха. А Сеня как всегда в своем репертуаре. Бьюсь об заклад, даже не перезвонил ей после этого. Какой-то азарт просыпается внутри. Уж кто-кто, а я своего друга знаю хорошо. Ну ладно, герой-любовник.

– Нет, это, конечно, понятно, но я не о том, – как-то загадочно произношу и многозначительно замолкаю, стягивая бриджи.

– А о чем?

– Ну, думал, что ты все-таки решишь реабилитироваться в ее глазах, – точно в цель. У Сени в глазах загорается какой-то огонек.

– В каком смысле, реабилитироваться? – осторожно.

– Я не должен тебе этого говорить, – пряча улыбку, усаживаюсь на полотенце.

– Сань? – с нажимом. Ага, задело.

– Ладно, – нехотя, – только если она узнает, что я проговорился…

– Да делать мне больше нечего, – усаживается на полотенце рядом.

– Ира сказала мне, что худшего секса, чем с тобой у нее не было, – да, я сейчас сознательно даю Ирише еще один шанс выиграть наше пари.

– Что?! – все, Сеня, ты попал. Теперь главное не засмеяться. – Да я только и слышал, что я лучший и…

– Сень, – перебиваю его, – я знаю, что у вас там свои схемы и стратегии не понятные моему примитивному гейскому мозгу, но поверь, она просто пощадила твое самолюбие.

– Да нет… – с сомнением.

– Ну, какой ей смысл мне врать? Тем более ты вообще не должен был об этом узнать, – незаметно наблюдаю за другом с напускным безразличием. – А хотя и правда, какая разница? Подумаешь, прокол. Разве первый? Тем более, как ты выразился, ассортимент есть…

Но он уже не слышит меня. Все, Ириш, жди новых букетов. И не только. Зная Арсения, он теперь из кожи вылезет, чтобы доказать, что лучший. Крючок проглочен. Теперь мозг моего друга с сумасшедшей скоростью малюет новые стратегии и просчитывает новые варианты охмурений. Неслышно хмыкаю.

София возвращается уже в черном раздельном купальнике и усаживается на мое полотенце, протягивая мне крем для загара.

– Саня, намажь, – убирает распущенные волосы со спины. – А потом я тебя намажу. Сенька у нас и так негр, ему не обязательно.

К Арсению загар действительно липнет на раз-два, не учитывая того, что у него кожа смуглая от рождения. Выдавливаю на пальцы крем и втираю в кожу Сони.

– А что еще она сказала? – поворачивается Сеня.

О, информация обработалась и мы готовы к новым деталям.

– Только то, что я тебе сказал. Без подробностей. Или ты думал, она мне все ваши позы рассказывала? Соня, закрой уши, – улыбаюсь.

– Ой, да ладно. Можно подумать я услышу что-нибудь новое. У меня раннее половое воспитание было.

– Главное, чтоб не созревание, – бросает Арсений. – Ты мне смотри там, а то я быстро расскажу твоим хахалям основы.

– Да, у тебя богатый опыт, – смеюсь. – Курс молодого бойца организуешь?

Передразнивает мое выражение лица. Знаю, что за Соньку порвет любого, этого у него, конечно, не отнять.

– А уже есть, кому рассказывать? – интересуюсь у Сони, протягивая ей бутылочку с кремом, и она обходит меня, садясь сзади и неспеша смазывает мою спину и плечи.

– Вам только скажи. Распугаете мне всех.

– Можешь даже не сомневаться, – хмыкает Арсений. Несколько секунд корчат друг другу рожицы. На этом тема половых отношений членов семьи Григорьевых закрыта и плавно переходим на нейтральные разговоры.

Почти весь день проводим на пляже, загорая и купаясь. Даже в волейбол поиграли. И я немного отвлекся от своих депрессивных настроений. Когда собираемся домой, на часах уже восемь вечера. Через двенадцать часов ты уже будешь на пути в аэропорт, и я так и не воспользовался тем шансом, который мне великодушно предложила судьба еще раз.

За окном автомобиля мелькают пейзажи города, а из магнитолы звучит какая-то радиоволна, наполняя салон легкой ненавязчивой музыкой. Внутри абсолютно непонятное возбуждение. Сродни алкогольному. Но я не пил и откуда это приподнятое настроение взялось даже странно. Видно, от Арсения с Сонькой зарядился. Завтра ты улетишь. Завтра. Улетишь. И я больше никогда тебя вновь не увижу. Так о чем лучше жалеть? И к чему лучше прислушаться: к разуму или сердцу? Просто отпустить тебя и забыть, наконец? Знаю, что не смогу. А вот ты с легкостью. Или…

Внезапное решение приходит в голову и вдруг поглощает все мое сознание, превращаясь в навязчивую идею. Одержимый ею, уже не могу думать ни о чем другом. Ты хотел меня? Хотел впечатлений? Будь осторожен в своих желаниях, они иногда сбываются. Я не буду единственным, кто будет жить воспоминаниями. Я сделаю так, что ты уж точно не забудешь меня. Пусть я ничего от этого не выиграю и все равно останусь один, но ты будешь жить с воспоминанием обо мне тоже. Мне есть, что предложить тебе в этот раз.

– Сень, подбрось меня к гостинице. У меня там одно дело, – решительно.

– Надолго? Подождать?

– Нет. Я потом сам домой доберусь, – все ясно. У меня солнечный удар. Или тепловой. Или оба. Но я уже не могу остановиться. Тормоза отказали на полном ходу.

– Созвонимся, – выбираюсь из авто, махнув на прощание Арсению и Соне, когда он тормозит у входа в гостиницу.

Служебный вход. Взбегаю по ступенькам, не давая себе ни секунды, чтобы задуматься еще раз над тем, что я решил сделать. Не позволяя страху и сомнениям ослабить мою решимость. Возможно, я пожалею потом. Очень сильно пожалею. Но это будет потом. Сейчас же я точно знаю, чего хочу. Останавливаюсь у твоей двери. Я успел себя накрутить до такой степени, что сердце бьется где-то в горле, а кровь отхлынула от головы. Частые и поверхностные вдохи не в состоянии насытить легкие кислородом. Предвкушение. Чуть нервно облизываю губы. Секунда и я решительно стучу. Тишина. Неужели тебя нет? На мгновение теряюсь. Если тебя нет в номере, то это и будет ответом на мои сомнения. Значит не судьба. Последняя попытка и вдруг слышу скрип нажимаемой вниз ручки. Дверь распахивается, и ты стоишь босиком на полу в одном полотенце на бедрах. Мокрый. Только из душа. Капли воды капают с волос, стекают по твоей коже, и я хочу слизать каждую. О да!

Без разговоров вталкиваю тебя внутрь, резко захлопывая дверь, и впиваюсь в твои губы. Будто хочу наказать своим поцелуем. Вымещаю свою обиду. Удивленно застываешь. Да, ты прав, он совсем не такой, как был тогда, десять лет назад: нерешительный и неумелый. Он горчит, обвиняет, болезненно саднит на губах. Но ты вдруг прижимаешь меня ближе, запускаешь руки в задние карманы бридж и отчаянно задыхаясь, начинаешь отвечать на мой поцелуй. Пью твое дыхание. Пьянею им. Боже, я до сих пор помню вкус твоих губ, и он практически не поменялся. Только стал более терпким. Цитрусовая горечь. Скольких помнят твои губы? Скольких ты впитал ими? Не важно. Сейчас они мои. Миллиарды крохотных раскаленных иголочек проходят по всему моему телу. Да. Это именно то, чего мне не хватало. Ты.

Пятимся в спальню к кровати. Толкаю тебя на нее и резко стягиваю с себя футболку.

– А как же насчет того, что ты не спишь с женатыми мужчинами? – часто дышишь от моего неожиданного напора.

– Тебе сейчас лучше заткнуться, – предупреждаю, отбрасывая футболку в сторону. Знаю, хочешь меня. Так же, как и я тебя.

Короткий кивок согласия и твои руки уже расстегивают пуговицу на моих бриджах, пока губы касаются кожи над ними. Жадно вдыхая ее запах, оставляешь влажные мазки кончиком языка. Схожу с ума. Перехватывает дыхание. Пусть я потом буду гореть в Аду из воспоминаний, сожалений и одиночества, но ты будешь гореть вместе со мной. И это того стоит. Секунда и резко стягиваешь бриджи вниз, а я переступаю через них, стаскивая с тебя полотенце и пожирая поцелуем, валю на кровать тяжестью своего тела. Мой. Пусть всего на одну ночь. Но только мой.