Текст книги "Магистериум морум (СИ)"

Автор книги: Кристиан Бэд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

– Довольно давно, ибо сетью его опутан весь город, я чую это. Но нет, не демона он призвал, – инкуб поморщился. – Не путай в эту игру сильных…– он покосился на кошку и пояснил. – Фурия, между нами – та ещё дура!

Кошка при этих словах подскочила и выгнула спину. Демон ногой, но аккуратно, заправил её под стул.

– Соблазнён был или чёрт, или бес, но не демон. И скоро ему стало не хватать власти префекта маленького городка. Сам он боялся вызвать себе подмогу. Светиться с этой затеей в Аду было бы нежелательно. Потому, зная, что маги способны в теории похищать даже весьма сильных демонов, он собрал всех окрестных магистров. Но… – инкуб пошевелил пальцами, не находя слов.

– Но маги не пошли у него в поводу или оказались слабы! – воскликнул маг.

– Именно!

– И тогда он всё-таки как-то вызвал из небытия Алекто. Возможно, с чьей-то помощью. Но почему именно её? Ему бы вызвать такого же заштатного беса, равного себе по силе. Вместе они смогли бы наворотить дел.

– Я полагаю, таков и был заказ. Но вызывающий оказался глуп или молод...

– Какой-то молодой наивный маг? Но тогда нужно спасать его! – Фабиус приподнялся, но не встал, а потянулся за вином.

Совершать подвиги всё-таки легче на сытый желудок.

Демон хмыкнул.

– Проблема в том, что в этом мире вообще нежелательно кого-либо спасать. Обычно спасённый полагает, что спаситель своим непрошеным добром отвратительно наплевал ему прямо в душу.

Фабиус задумчиво покачал головой. Прав был демон или нет, обобщая так широко? Попадалась ли ему, человеку и магу, настоящая благодарность за спасение?

– Не можешь вспомнить? – оскалился инкуб и решил попробовать другой помятый пирог, с чирками.

Он взялся за него основательно, поначалу откусив вместе с глиняной сковородой. А потом уставился задумчиво на то, что открылось внутри.

– Неужели так же устроен и мир адский? – удивился Фабиус, не замечая, чем занят инкуб. – Ведь у его созданий нет души? Чем же тогда будет оскорблён спасенный, если в душу-то ему наплевать не смогли?

– Ну, тогда он посчитает, что ему ещё куда-нибудь наплевали, – задумчиво осклабился демон. – И вот в этом и есть наша с тобой основная проблема.

Он доел обесчещенный пирог вместе со сковородой и сидел теперь вразвалку, лаская длинными чуткими пальцами серебряный кубок. Сущий был мучительно похож на человека, если не замечать алых, искрящихся капель зрачков, краснота которых то и дело заливала и радужку.

Алекто – и та перестала его бояться, подсела к самым ногам и жевала тихонько буженину, брошенную им на пол.

Потрескивал разожжённый слугами камин, прогоревшие почти под корень свечи фыркали, захлёбываясь плохо стекающим воском. Было душно, благостно и странно. И мир замер на миг перед рассветом, чтобы насладиться этой небывалой картиной – маг и демон за одним столом, друг против друга, горячее вино и фальшивая кошка.

– Вот-вот покажется солнце, – произнёс Фабиус. – Надеюсь, ты не боишься рассвета?

Демон отрицательно покачал головой.

– С рассветом у нас добавится забот, – продолжал магистр. – Слуги собрали убитых и сложили их во дворе, раненые разбежались, но утром городская стража увидит тела и сломанные ворота, а потом тела увидят и горожане…

– Значит, надо починить ворота, – пожал плечами демон.

– Я не всесилен настолько, чтобы сращивать мёртвое.

– Ну так заставь того, кто утром придёт сюда первым! Я тоже не умею чинить ворота. Могу создать иллюзию целого, но простоит она недолго. Проще поработить сознание людей, и пусть они чинят.

Магистр потёр пальцами виски и покачал головой.

– Разве ты не можешь? – удивился демон.

– Могу… Но кого ты хочешь из меня сделать? – спросил Фабиус мрачно.

– Не я тебя научил этому, – пожал плечами инкуб. – Раз ты умеешь – ты уже есть то самое чудовище, каким пугаешь себя сейчас. Но стоит ли бояться того, что уже свершилось?

Фабиус снова качнул головой, и демон встал в раздражении.

– Сегодня ночью ты убивал многих людей! – рявкнул он.

– Я убивал разбойников!

– Ты успел свершить над каждым какой-то суд, согласно вашим примитивным людским законам? – Демон сделал глубокий вдох, дабы умерить гнев и не покалечить мага своим разгорающимся дыханием. – Ты точно знаешь, смертный, какие внешние признаки определяют в человеке принадлежность к «разбойникам»? И знаешь, что все «разбойники» обязательно должны умереть?

– Это были бунтовщики! Они ворвались в дом префекта, чтобы… Чтобы…

Маг запнулся. Уж больно много ехидства было в глазах инкуба.

– Что бы «что»? – переспросил тот. – Только отбрось оценки. Что именно они хотели сделать, если не ударяться в пафос? Разве они шли сюда разорить дом или изнасиловать служанок?

– Но они это сделали!

– Но шли-то они сюда, чтобы установить справедливость так, как они её понимают!

– А установили разор и насилие!

– Вот именно, – кивнул демон и сел. – А префект, между прочим, сидел здесь, чтобы надзирать за порядком, а не воровать вяленую рыбу. И? Мы убьём с тобой всех, подчистую? А что мы будем есть завтра?

Фабиус понял, что демон в запале полемики апеллирует к нему, как к сородичу, тоже питающемуся душами людей, и в ужасе закрыл лицо руками.

Он не хотел больше спорить. Он не был демоном, не жил вечно, и цели имел короткие. Вот сегодня – всего лишь... Что? Чего он хотел? Убив одних, защитить этим других?

Инкуб кивнул, прочтя его мысли.

– Так и сказал бы сразу: думать я не способен, но и ворота починить не могу. Это же насилие над людьми!

Фабиус поднял голову:

– Ну, да, да… Сейчас ты скажешь: «Цель оправдывает средства». Я читал «Полемику с демонами» Гремена Скорочадского.

– А что, есть и такая книга? – удивился инкуб.

– А ты как полагал? Ведь были когда-то времена, когда между людьми и Сатаной заключали Договор. Не дураки же сочиняли эти бумаги. Договор даёт возможность выживать не только вам, но и нам. Значит, паритет тогда найти удалось. Хоть люди и «не способны думать» по твоим демоническим меркам. А по мне так ты подменяешь мыслительный процесс поиском личной выгоды!

– Хорошо, – кивнул инкуб. – Тогда говори, что предлагаешь ты?

– Для этого я должен знать, что тебе от меня нужно!

– Обещаю, что расскажу тебе, когда мы остановим твой бунт и разоблачим перед моим Адом мерзавца, который орудует в городе.

Глава 18. Зеркало, которое врёт

«Ложь, подобно маслу, скользит по поверхности истины».

Генрик Сенкевич

Мир Серединный под властью Отца людей Сатаны.

Год 1203 от заключения Договора,

Месяц Урожая, день 13-й

Фабиус посмотрел в окно, и глаза его закололо от усталости.

– Идут, – выдавил он.

И тут же явственно услышал, как гулко бухают по деревянному тротуару сапоги стражников. Лица их стали вдруг вполне различимы в утренней серости, и даже запах чечевичной похлёбки, что они ели на завтрак, коснулся его ноздрей.

Стражников было четверо. Усиленный патруль.

Фабиус подумал: а поставлен ли в ружьё городской гарнизон? И тут же его мысленный взор метнулся по соседним улицам, отыскал казармы, потом кашевара на площади у сборного пункта, куда уже тянулись нехотя или бодро уволенные и временно отпущенные. Город не мог кормить большую стражу, лишь в трудные времена собирали всех, приписанных к гарнизону. Это лишало городской гарнизон части боеспособности, но экономило налоги.

Едва Фабиус вспомнил о налогах, как взор его заметался по чьим-то кладовым и погребам, показывая места, где рачительные хозяева закапывали в горшках свои дигли и глеи, чтобы не платить городские налоги.

Он потерял ориентацию, дёрнулся, чтобы увидеть небо, и его тут же выкинуло из подземелий, но страшно высоко, выше птиц, в холод и ветер….

Фабиус попробовал спуститься вниз, продрог в облаках, заблудился в них. Он понял, что не понимает, где он, не может подчинить себе заблудившиеся чувства… И… закрыл глаза, зажал уши, пытаясь вернуться в самого себя.

Дар всевидения и всеслышания, снова данный ему демоном, застал магистра врасплох. Он не сразу сообразил, что с ним, позволил себе потеряться в образах и мыслях.

Наконец, магистру удалось добиться созерцания полной пустоты, овладеть своими чувствами.

Демон не мешал. Но и Фабиус не спешил возвращаться в дом префекта, туда, где сидело сейчас за столом его тело и таращилось в стену пустыми глазами. Маг ощутил, что пришло время создать некий противовес демону в своём собственном естестве.

Чтобы играть первую скрипку – нужно владеть инструментом. Чтобы владеть собой, нужно всегда помнить, кто ты. Найти стержень собственной воли, что-то такое, чего нет, и не может быть у демона. Образ. Воспоминание. Какую-то зацепку за свой собственный мир.

Фабиус вспомнил мать. Как гладила она его, шестилетнего, по голове и пела…Что же она пела тогда? Так невыносимо давно?

И вдруг в ушах у него зазвучало явственно, из самых глубин памяти:

Отцвела к морозу вишня. Полетели

Лепестки её как перья белой цапли.

И заснили все весенние надежды,

Лишь к утру они под солнышком откапли…

Так пела мама шестнадцать десятков лет назад. Уже и слова изменили с тех пор свой строй, кажутся неуместными и больными, и многие буквы рисуют теперь иначе, чем в книгах, по которым он учился. Да и нет больше тех детских книг. Рассыпались от ветхости.

Он – человек, у которого не осталось ничего из далёкого прошлого. Он сам – это прошлое. Эхо ушедшего времени. Только голос мамы связывает его через время с самим собой.

А ведь он и не понимал раньше, что в ветхости своего внутреннего мира давно уже оторвался от тех, кто жил и умирал рядом. После смерти жены, сын постепенно стал единственной ниточкой, связывающей его чувства с чувствами живого мира. Всё остальное давно уже не радовало его так, чтобы удержать на натянутой струне бытия.

Ещё вчера ему казалось, что он пьёт жизнь полной чашей, щедро расплескивая на траву под ногами. Ещё вчера он думал, что понял суть смыслов, знает плату за равновесие и может держаться на плаву вечно. Но твердь Серединных земель только кажется устойчивой, на деле же – даже море спокойнее в шторм. Одной капли настоящего хватило, чтобы переполнить моря, одного прутика – чтобы сломать перегруженную спину вола.

Зато ему уже нечего больше терять. Нет в нём ничего, кроме текущей жизни, а значит, и демон ничего не сможет отнять у него свыше имеемого. Да, будет так, и будь что будет!

Фабиус встрепенулся и вернулся в себя.

Расширенным зрением, оставленном ему демоном, Фабиус увидел, как стражников, идущих к префекту, догоняет посыльный на рыжей горбоносой кобыле, как маракуют и спорят вояки уже впятером перед сломанными воротами в высоченном заборе префекта. Как ругаются со слугами, не желающими пускать их наверх, к господам.

Фабиус встал, прошёл через обеденную залу и открыл двери на лестницу, что прошлой ночью была завалена мёртвыми телами.

Мраморная лестница, лишённая уже испачканных кровью ковров, сбегала к порогу тусклой серой лентой. Внизу швейцар махал руками перед лицами стражников, надувал торжественные красные щёки, такие неубедительные в апофеозе суточной щетины.

Фабиус, не желая возвышать голос, направился вниз, вспоминая, кто стоял на каждой из каменных ступеней. Вот тут был худой и измождённый служитель несуществующего бога, вот здесь – бандит…

Стражник, спешивший к префекту с известием, заметил Фабиуса и замолчал. Потом замолчали и остальные.

– Что случилось? – спросил маг негромко, но так, что шумные посланцы сбились в испуганную кучу.

Наконец, вперёд вытолкали гонца:

– Доброго утречка, мейгир, – начал он, откашливаясь от волнения. – У Утренних ворот беженцы толкутся. Гутарят, что, мол, из Дабэна они. Префекту велели передать, чтобы сказал – пущать али не?

Стражник поклонился весьма изящно, но акцент у него был здешний, провинциальный.

Фабиус потёр лоб.

– Много их? – спросил он ещё тише, понимая, что флёр демонического сознания витает над ним и пугает людей.

– Эта… Много, мобуть, – пробормотал стражник. – Было бы три семьи, так решилось бы уж как-нибудь без префекта.

«И то верно», – подумал Фабиус.

А вслух сказал:

– Вели пускать. И пусть пришедшие из Дабэна встанут лагерем на Кровавой площади у церкви. Тех же, кто откажется, пусть доставят сюда.

Так магистр надеялся не пропустить в город вместе с беженцами новых крещёных или, того хуже, бесов, затесавшихся в толпу. Своих хватало. Тут и церковь не грех было представить пугалом.

– И пошли людей починить ворота!

Он не удержался, поднял голос. И понял, что больше ничего и не требуется, как не зададут теперь и вопросов. И даже к стражникам сейчас перейдёт от него часть силы и воли, что позволят им распоряжаться от его имени.

Маг вздохнул и ощутил, как судорогой усталости тянет плечи и спину.

Ему не нравилась та свобода, с которой демон давал ему свою власть над людьми. Фабиус не успевал уловить, как и когда тот входил внутрь него и покидал своё пристанище.

Магистр снова вспомнил песню, что плескалась в его памяти на самой глубине. Он надеялся, что это станет его защитой.

– Поторопитесь же! – бросил он стражникам и поднялся в залу.

Демон ждал.

– Продолжим? – спросил он.

Мол, я решил текущие людские проблемы, давай теперь займёмся расследованием.

Маг хмыкнул. Пожалуй, он тоже был весьма заинтересован в распутывании этого хитрого клубка с фурией и личинами мэтра Грэ. Чёртом стал префект или бесом – его нужно было поймать. Но как?

– Я бы начал с неё, – Фабиус кивнул на кошку. – Она была кем-то вызвана. Идеальный свидетель обвинения.

Демон, казалось, растерялся. Алекто в облике кошки мирно дремала под столом.

– Но как мы её спросим? – удивился он.

Фабиус пожал плечами:

– Ну, например, так, как это делает инквизиция. Подвесим над костром и будем задавать вопросы. Думаю, даже если тебе будет не по силам проникнуть в её мысли, она сумеет подавать знаки, вроде «да» или «нет». Пусть жмурится или прижимает уши?

Кошка, услышав, что её собираются подвернуть поджариванию на костре, проснулась и сердито зашипела. Демону, наверное, ничего не стоило поймать её за шкирку, как обычного зверя, но он медлил. А Фабиус понятия не имел, какие зубы у фурии в кошачьем облике – звериные или таки родные, адские?

Он обвёл глазами стол и заметил серебряное блюдо. Серебро было бы неплохой защитой от магической твари, особенно, если нужно всего лишь оглушить…

Фурия попятилась и прижалась к ногам инкуба. Шипение её стало жалобным.

Демон растерянно посмотрел сначала на кошку, потом на Фабиуса.

– Но она же всё-таки э-э… живая сущая… – пробормотал он. – У её жизни есть некоторая собственная ценность. Я не Сатана, чтобы судить её.

– Так мы и не будем, – Фабиус потянулся за блюдом.

– Нет уж, уволь, – поморщился инкуб и подался вперёд, словно бы защищая фурию. – Я не кошкомучитель. – У нас есть бандит и кошка. Почему ты выбираешь кошку?

– Потому что она ближе!

– Но в ней нет уже никакой угрозы!

Фабиус поднял бровь. Демон почему-то никак не хотел искать того, кто ВЫЗВАЛ Алекто. Он решил запомнить эту деталь, но пока не настаивать.

– Хорошо, – кивнул он. – Пусть тогда кошка поможет нам найти Барбра! Я видел его в трактире возле бойни. Не факт, что он сейчас там. Где он, Алекто? У тебя должна быть с ним какая-то связь, коль уж ты знаешь его?

– В твоих же интересах найти этого мерзавца! – подтвердил демон, глядя на кошку. – Иначе правителя Сатану убедят в том, что это ты самовольно нарушила договор. Конечно, я могу с помощью магического зрения обыскивать в городе дом за домом. Но метод это долгий. Ты можешь успеть за это время так свыкнуться с кошачьей личиной, что мы не сумеем оборотить тебя обратно!

Потрясённая кошка совсем по-человечьи захлопала глазами, а потом жалобно длинно замяукала.

– Ты понимаешь что-нибудь? – нахмурился Фабиус.

– Только образы, что она видела и желает показать мне. Они встречались в трактире, – перевёл демон. – А так же «Барбр» сам посещал её в гнезде, устроенном ею в лесу у городских стен. Но бес не глуп, и в трактире мы его уже не найдём.

– А тот, кто вызвал Алекто, может его найти?

– Вряд ли! – отрезал демон.

Фабиус нахмурился ещё больше, но промолчал. Подозрения его упрочились. Демон не хотел говорить о маге, вызвавшем Алекто. Или это не маг, а ещё один, загулявшийся по земле демон? Да сколько их тут вообще?

Он в раздражении уставился на тяжёлые шторы. Пора сорвать их, наконец! Уже рассвет лезет в окна, как пьяный ловелас к своей красотке!

Маг поднялся из-за стола, и тут же обширная шторина вздулась, лопнула пополам, и в ней открылось странного вида зеркало без рамы – гладкое и текучее, словно вода.

Фабиус, схватился за амулет, но и подался вперёд: он никогда не видел такого чуда!

Инкуб же в мановение ока оказался в углу у окна, за второй шторой, в недосягаемости от круглого блестящего глаза, который сначала пошёл рябью, потом прояснился и в нём появилась седая оскаленная морда. Это был злокозненный демон Пакрополюс, которому всё-таки удалось починить магическое зеркало.

Фабиус, не убирая здоровой ладони с кристалла магистерского амулета, шагнул к артефакту, всё ещё слегка волнующемуся всей поверхностью.

– Кто ты? – спросил он громко. – И что тебе здесь надо?!

Магистр ощутил опьяняющий страх – грудь его вздымалась, кровь бежала всё быстрей. Он снова стал щитом на пути страшных событий, рвущихся в мир людей.

Только теперь Фабиус осознал в полной мере, что за дивное чувство дала ему прошлая страшная ночь. Он упивался тогда собственным ужасом и отчаянием. Он поднялся над ними и ощутил себя больше, чем весь мир. Он слишком давно вёл размеренную жизнь, и позабыл, как кровь закипает в жилах и ударяет в мозг!

– Склонись передо мной, смертный! – тонко пискнуло зеркало.

Лицо демона покривилось, он исчез на пару мгновений, и зеркало выдало вдруг грозный, но совершенно нечленораздельный рёв.

Пакрополюс снова скрылся, видимо, регулируя звук, потому что рёв перешёл в высокое, срывающееся звяканье. Пришлось демону смириться с писком. Он надулся, пытаясь говорить ниже, но выходило смешно:

– Ты должен склониться передо мной, смертный!

– Кто ты? – нахмурился Фабиус. – И почему я, действительный магистр, Фабиус Ренгский, должен склоняться пред тобой?

– Я податель адского Гласа! – пискнул демон.

Фабиус слегка поклонился, но смотрел надменно.

Инкуб едва не пополам согнулся в своём углу от беззвучного смеха.

– Это у вас называется – склониться? – удивился Пакрополюс.

– Вроде того, – кивнул Фабиус. – Чего тебе надо, бес?

– Я не бес! – оскорбился демон жалобно. И взвыл, сопя от натуги говорить толще. – Я демон и обращаюсь к тебе именем самого Сатаны! Он желает видеть здесь Совет людских Магистров! Маги должны ответить за нарушение Закона, что совершилось здесь, на Серединной Земле! Волею людей похищена Дева Алекто!

Кошка совсем не обрадовалась тому, что её ищут. Она сердито зашипела, и в объятья демону почему-то не бросилась.

Фабиус смотрел, не мигая. Так вот он какой, Глас… А казалось, это будет что-то величественное и грозное. Что мир содрогнётся, и небеса начнут осыпаться на землю. А тут – зеркало, похожее на текущую воду и старый писклявый демон.

Ну что ж…

Маг чуть отступил, снял с шеи амулет и положил на него ладонь, намереваясь активировать и обратиться к Совету Магистериума. Ему было немного жаль, ведь такой сложный и экстренный контакт уничтожит камень…

– Зачем тебе Совет людских магов, Пакрополюс? – инкуб выступил вдруг из своего укрытия, отшвырнув вторую, не изменившую вид, штору.

Фабиус замер. Он совершенно не понимал последних действий инкуба, а такое ему никогда не нравилось. За сто шестьдесят лет он как-то отвык быть глупым маленьким мальчиком.

Маг сжал амулет в кулаке здоровой руки и сомкнул губы, так и не произнеся необходимых слов заклинания, хотя они уже вертелись у него на языке.

Инкуб явно не хотел показываться этому «гласу», и вдруг…

Чего же он хочет? Что задумал?

– А-а, проклятый Борн, – пробормотал седой демон в зеркале, заметив инкуба. – Ну ты и вырядился! Чистое чучело! А мы – так просто с ног сбились, разыскивая тебя!

– Побегать приходится тем, у кого не наросло в башке, – ухмыльнулся инкуб.

– Так это ты похитил Алекто? – удивился Пакрополюс.– Ну и где же ты её прячешь?

– Я? Ты что, болен? – оскорбился инкуб. – Когда пропала Алекто, я сидел в подземелье милостью самого правителя Первого круга Ада. Холодно. И даже слегка сыро – представляешь мои мучения?

Пакрополюс внимательно вгляделся в инкуба и хмыкнул примирительно:

– Ладно, ладно, я пошутил. Но ты и меня пойми – положение в Аду таково, что я готов сейчас подозревать любого. Правитель мёртв, повара не желают топить кухонные котлы, стража разбегается… Раз уж ты здесь, ты должен помочь нам отыскать Алекто и наказать преступника!

– Должен… – выдохнул инкуб.

Губы его скривились, задёргались, удерживая рвущиеся слова, но он молчал.

Фабиус отметил, как тёмная радужка его глаз начала увеличиваться, поглощая алую блёстку зрачка. Демон явно испытывал что-то. Но что?

Судя по тому, что глаза его затухали, наверное, совсем не восторг по поводу неожиданной встречи? Тем более что поначалу он хотел уклониться от неё, спрятаться за шторой…

– Но объясни мне, почему я должен помогать тем, кто был недружественен ко мне все эти годы? – выдавил, наконец, инкуб.

– А мы-то тут причём? Тебя проклял Сатана, ему и плати добром, – хмыкнул Пакрополюс. – Я не могу пообещать, что тебе позволено будет вернуться хотя бы в Первый адский круг. Но могу походатайствовать за тебя. Скажи мне, раз уж ты здесь – открыл ли ты уже, кто похититель Алекто?

Инкуб молчал. Зрачки его наливаясь теперь алым, дыхание участилось, у корней волос на лбу выступили капли кровавого выпота.

Фабиус начал понимать, что его странный знакомец никак не желает выдавать похитителя, но по каким-то причинам не может говорить б этом прямо… Но что мешает ему соврать?

Пакрополюс уставился в горящие глаза инкуба и, словно бы, давил на него в невидимой дуэли взглядов и воль. Его глаза тоже налились алым, дыхание стало вырываться с шипением. Инкуб же устал и почти задыхался – земной воздух был слишком холоден для него, обжигал лёгкие.

– А где гарантии?! – громко спросил Фабиус. – Где гарантии, что ты не обманешь, бес?!

Пакрополюс вздрогнул, уловив знакомое оскорбление, инкуб отшатнулся и отвел глаза. Дуэль, если она и была, распалась.

– Какие гарантии? Куда ты лезешь, смертный?! Где твои маги? – пискляво взревел демон.

– Меня интересуют гарантии того, что ты похлопочешь перед Сатаной, если инкуб поможет тебе, – усмехнулся Фабиус. – Обманешь своего, тогда и мне не о чем с тобой торговаться. А ведь дело о поиске похитителя свалили на твои плечи, не так ли?

Пакрополюс явно растерялся, словно бы не понимая, о чём спрашивает его маг. Он затряс головой, потёр в недоумении лоб. И, не желая отвечать, рявкнул, и зеркало грозно запищало:

– Наш спор – не твоего ума дело! Где твои маги, смертный?! Я велел тебе собрать магов!

– Седлают коней, где же ещё? – пожал плечами Фабиус. – Ты знаешь, каковы расстояния между провинциями? Первые маги – из самой ближней провинции, Ассы, прибудут в Ангистерн послезавтра, да и то если сегодня же, не дожидаясь обеда, отправятся в путь. А дорога из столицы займёт неделю при самых благоприятных обстоятельствах.

– Как так? – растерялся Пакрополюс, не ожидавший подобного промедления.

В мире демонов вызванные появлялись тут же.

– А как ты хотел? – рассмеялся маг, но глаза его при этом блестели грозно и жёстко. – Люди не умеют летать. Высшие маги могут ненадолго оборачиваться птицами, но после пары часов полёта им нужен хороший отдых. И вот представь, как ворон садится в ночном лесу, и старенький маг оказывается там без горячей еды и даже без одеял? Сумеет ли он полететь на следующее утро?

Фабиус смеялся одними губами.

Демон в зеркале хлопал лишёнными ресниц веками. Не менее удивлённым выглядел и инкуб. Глаза его обрели, впрочем, привычный Фабиусу цвет, но вот лицо было полно недоумения и, кажется, даже страха.

Магистр картинно развёл руками, мол, что имеем.

– Мы, люди, слабы и хрупки. И безмерно уязвимы. Дай мне неделю, и тогда перед тобою предстанет более-менее полный магический Совет. Власть наша устроена сложно. У нас имеется для тебя многочисленный совет магов, в который вхожу и я, совет магистров, приближенных к правителю, и Совет Магистериума. Я полагаю, нужно собрать здесь всех. А ведь надо ещё привести в порядок зал, разместить их, накормить. Это будет непросто.

– Целую неделю? – переспросил Пакрополюс.

– Меньше нельзя. Да и то, наверное, маги прибудут не все. Но большая их часть уже имеет право говорить от лица прочих, и это не будет препятствием для решений.

– Хорошо, – торжественно мяукнул Пакрополюс. – Но помни! Ровно через неделю на этом же месте! И пусть устрашатся маги, ибо здесь произойдёт суд над людьми-отступниками, если они не предоставят виновного!

Пакрополюс чихнул и исчез вместе с зеркалом, а потрясённый инкуб рухнул в кресло, налил вина и выпил залпом.

– Я чего-то не понимаю в твоей игре, – пользуясь его растерянностью, Фабиус решил изобразить умеренную откровенность. – Я вижу, что ты не хочешь, дабы этот... гм... Пакрополюс узнал, где скрываются Алекто и её похититель?

Кошка завозилась под стулом, подбирая под себя лапы. Потом она прикрыла глаза и сделала вид, что происходящее её вообще не касается. Может, ей было просто стыдно? Ведь никакой девой она уже не была, а примут ли теперь в Аду кошку?

Инкуб налил себе ещё кубок, до самого верха, так, что вино выпукло поднялось над серебряным ободом. Выпил, не пролив ни капли.

Фабиус ждал.

– Ты соврал ему! – выдавил инкуб, отбросил пустой кубок и схватился за голову. – Ты совершенно ему соврал. Сказал то, чего не было вообще!

Выражение лица демона было странным. Непонятно было: раздавлен он радостью или отчаянием.

– Ты не вызывал магического совета! – продолжал он всё с тем же восторгом, смешанным с болью. – Заклинание не было произнесено, я видел! Но ты соврал Пакрополюсу так ясно и уверенно, что у него даже не возникло сомнений!

– Ну... – растерялся Фабиус, уж слишком бурно реагировал инкуб на обыкновенную гм... военную хитрость. – Ну у нас же есть ещё целая неделя? Я не то, что бы соврал... Я… э-э…

– Ты соврал! Ты сказал, что маги уже садятся на лошадей!

– Это была метафора!

– Что?

– Метафора. Как в стихах.

– Что такое эти стихи?

Фабиус прошёлся вдоль стола, уселся напротив. Не хватало им ещё начать говорить о поэзии.

Он вздохнул, оценил свою изорванную долу, потом – красоту слегка помятых манжет на рубашке покойного Ахарора и выдавил:

– Я не понимаю тебя, инкуб. Что тебя удивляет? Что я прибегнул ко лжи в разговоре с демоном? Но что в этом… гм... Такого странного? Мы, люди, полагаем, что ложь в разговоре с более сильным противником – необходимое зло. К тому же она есть суть демонического существования, и обмануть демона – благо для человека. Ну, да, я соврал твоему… гм... Гласу, но какое особенное значение это имеет?

– Ты сделал это так, что в тебе не мелькнуло и тени лжи, – потряс головой инкуб. – Он читал тебя, как книгу и не усомнился ни в чём! Ты – мастер, гений! Если все люди таковы… Сатана – отец лжи, но теперь я понимаю, где он всего этого нахватался!

– То есть демоны… И ты... Ты не умеешь… врать? Ты не мог соврать ему, что будешь помогать, но не знаешь, где Алекто? – теперь уже маг выглядел потрясённым.

– Я пытался, – инкуб сцепил пальцы, вспоминая свои воистину демонические усилия. – Но Пакрополюс читал это во мне. Он видел меня до самого дна, также как и я видел его.

– Невероятно, – пробормотал Фабиус. – Этот демон из зеркала мог бы сломать и искалечить меня, как игрушку, войти внутрь, завладеть сознанием… Но не мог распознать мой обман?

Инкуб кивнул.

– А тебя, такого же демона, он поработить не может, но вы и не в силах обмануть друг друга? – уточнил для верности Фабиус.

– Только с помощью колдовства, – кивнул инкуб. – Но и здесь лишь сильный будет иметь власть над слабейшим. А Пакрополюс… Он, конечно, опытен, но не так уж силён. Со мной ему не сладить, по крайней мере, в одиночку. Но и обмануть я его не могу.

Фабиус испытующе посмотрел на инкуба.

– Ты понимаешь, что даёшь мне в руки оружие, демон? Что лучше бы мне не знать всего этого?

Инкуб кивнул.

– Я понимаю. Но мы можем выиграть лишь сообща. Против нас будет и Совет ваших магов, и весь Ад.

– Но почему? Что случилось?

– Ты же слышал – в Аду беспорядки. Алекто считают похищенной. Скоро и вы услышите Глас. И лучше бы тебе к этому моменту поймать беса-диверсанта. Я сейчас заинтересован в том, чтобы беспорядков ни здесь, ни там – не было. Наши цели временно совпали, маг.

– Даже если совпали цели Ада и людей – ты-то тут причём? – пожал плечами Фабиус. – Я слышал, ты был проклят и посажен вашим Правителем в тюрьму? Я думаю, дела Ада сейчас уже не так важны для тебя?

Инкуб чуть склонил голову в бок, и магистру захотелось сунуть ему с ладони горбушку, как Фенриру.

– Люди ужасающе высокомерны, – подытожил демон.

– Наверное, – не стал спорить Фабиус. – И всё-таки – зачем я тебе?

Демон вздохнул и посмотрел на Алекто, свернувшуюся в уютный клубок у него в ногах. И тут же она потянулась, выбралась из-под стола. А потом замяукала перед дверью, просясь на улицу, словно обычная кошка.

– Ах ты, кошачья немочь! – разозлился Фабиус. – Сбежать решила? Марш под стол! Иначе посажу тебя в сапог и выдам бесам!

Глава 19. Крещёные и чумные

«У человека в душе дыра размером с Бога, и каждый заполняет её как может«.

Ж.-П. Сартр

Мир Серединный под властью Отца людей Сатаны.

Год 1203 от заключения Договора,

Месяц Урожая, день 13-й

Алисса спала. Она присела на лавку, и сама не заметила, как сон сморил её.

Рядом на земляном полу кухни возилась девочка с глуповатым, но свежим лицом. Она напевала, перебирая сушёный горох и выбрасывая на неметеный пол шелуху и семена сорных трав.

Ой, ладоньку!

То мини же поцелуй!

Так мы с тобой обнимались,

Так мы с тобой целовались.

А то бесы набегут,

Да ладоню заберут!

Девочка пела на нижнем наречии, и тихонько улыбалась сама себе, хоть на лице видны были грязные дорожки от слёз. Подол её короткого платья измялся, волосы выбились из косы.

Допев куплет, девочка поднимала голову, с надеждой и любовью смотрела на спящую. Она боялась даже думать о том, что придётся одной выходить из кухни, где было тепло, где спала её спасительница и наставница. Она по-детски чуралась того, что вокруг, думая, будто пока она здесь – прочий мир просто не существует.

Где-то высоко дёрнули за шнур, и в комнате зазвонил колокольчик. Девочка подняла голову. Алисса же вздрогнула и проснулась.

Она выпрямилась на лавке, бездумно оправила платье, встала и подошла к крепкой деревянной двери. Там Алисса прислушалась, и только потом отодвинула засов. Бесшумно ступая и озираясь, она поднялась по узкой крутой лестнице в обеденную залу и застыла на пороге.