Текст книги "Госпожа Удача (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 34 страниц)

С его домом можно было многое сделать. Настоящая новобрачная пришла бы в экстаз, когда ее перенесли бы через порог такого дома.

С этой не слишком радостной мыслью я умылась, почистила зубы и направилась на кухню.

Кофе в кофеварке не было. На кухонном островке никакой записки. Тай только что ушел.

Я сварила кофе и взяла его клубнику, бананы и йогурт, нарезала фрукты в тарелку и залила их йогуртом. Наполнила чашку кофе, я вышла на переднюю террасу, где тоже не было мебели.

Сделав глоток, поставила кофе на перила, зачерпнула фрукты и йогурт и, глядя на ярко сияющее над Карнэлом солнце, зеленые, покрытые соснами холмы, и сизые горы за ним, стала жевать.

Я позволила теплому утреннему солнцу согреть меня и стала решать, как начать новую жизнь.

Мебель Тая была намного лучше моей дешевой, и я пользовалась ей в течение девяти лет, так что она пребывала не в лучшем состоянии. Но кровать у меня была новее, очень приличная и поместилась бы в одной из комнат на среднем этаже. Когда все это закончится, кровать мне понадобится. И у Тая было много места, мое барахло можно хранить в другой комнате. А новый компьютер я купила всего три месяца назад. Мы избавимся от его компьютера, а когда все закончится, и я уеду, он купит себе новый.

Я позвоню Элле, скажу, от чего избавиться, а что отправить сюда. Когда начнется моя настоящая жизнь, я куплю новые необходимые мне вещи. Элла сказала, что ненавязчиво подталкивает Хани переехать ко мне и разделить со мной арендную плату, и на удивление Хани обдумывала это предложение. С другой стороны, Элла не чуралась материнских манипуляций с помощью эмоций, став в этом мастером, и поэтому уговаривала Хани перерезать пуповину, которой она цеплялась к матери, используя меня в качестве стимула. И Хани была милой, она бы захотела мне помочь. А значит, пока Хани не обустроится, она может пользоваться моей мебелью, если захочет.

Еще мне нужна была работа. Тай мог бы прикрыть меня, но я не собиралась ему этого позволять. Он жил своей жизнью, занимался своими делами, а я – своими.

Поэтому мне нужно было к ним приступить.

Люди будут ожидать, что новая жена превратит дом Тая в семейное гнездышко. А я и была его новой женой. И считала, что его террасам нужны цветы и мебель. Так что я позабочусь об этом. Если мне придется жить здесь еще долго, я буду наслаждаться видом, но не стоя у перил.

А еще мне нужно познакомиться с городом. Купленные Мэгги продукты заканчивались. Нужно провести инвентаризацию, проверить запасы туалетной бумаги, чистящих средств, стирального порошка (стиральная машина и сушилка находились в крутом подсобном помещении в гараже). Друзьям Тая, вероятно, любопытно, куда я подевалась. Я не могла торчать здесь вечно. Такое не для меня.

Мне нужно сорвать покров тайны, отправиться в Карнэл, оглядеться и показаться самой.

И, кстати о стирке, нужно постирать вещи. Мои. Тая.

Еще одно дополнение к списку.

Составив план, я прикончила завтрак, поставила тарелку на перила и, потягивая кофе, глядела на открывающийся вид, насытившись и все равно чувствуя пустоту.

Я допила кофе, но пустота никуда не делась.

И я знала, что могу съесть ванну, полную фруктов и йогурта, и не избавиться от пустоты.

Потому что я была не из тех девушек, кто когда-либо чувствовали себя целыми. Я знала это. Мне просто нужно было научиться об этом не забывать.

Схватив тарелку, я зашла в дом, чтобы отыскать телефон и позвонить.

Элле.

У меня были дела.

Была жизнь, которую я притворилась, что начинаю.

*****

Тай

Тай Уокер нажал кнопку, открывающую гаражные ворота, те открылись, и он увидел припаркованный «Чарджер». В тот день он взял пульт от гаража, зная, что Макс пригонит ему «Вайпер». Другой пульт он оставил в машине Лекси, и она, очевидно, его нашла.

«Вайпер» с рычанием влетел в гараж, звук эхом отдавался в замкнутом пространстве. Он заглушил мотор, открыл дверцу и вышел.

Было еще не поздно. После работы он планировал заняться кое-какими делами, но хвост все еще частенько следовал за ним. Они держались рядом. Не приближались, никак не выражали своих намерений, не висели над ним все время, но наблюдали. Слишком рано пытаться что-то предпринять, когда они отирались рядом. Они бы узнали, чем он занимается. И стали бы более бдительными.

Ему это не нужно.

Тем не менее, когда их не было рядом, он наводил мосты, передал гребаную кучу наличных и надеялся, что Дьюи будет усердно работать. Не из-за денег, при обычных обстоятельствах Дьюи сбежал бы с деньгами, исчез на полгода, творил бы, что хотел, и это, несомненно, включало бы игру в покер или целых пять дюжин игр, после чего вернулся бы с пустыми руками.

Нет, он надеялся, что Дьюи будет усердно работать, потому что знал, если тот сбежит, Уокер его найдет, и будет при этом не в лучшем настроении.

Дьюи знал, такого следует избегать.

Но более того, Дьюи был другом, они дружили с младших классов, и Уокер надеялся, что Дьюи поборет желание смыться с деньгами и поступит правильно по отношению к Уокеру.

Итак, на часах пробило чуть больше шести. После работы он сходил в спортзал позаниматься.

И вот теперь он был дома.

И Лекси тоже.

Он направился к двери, ведущей в подсобное помещение и к внутренней лестнице.

У двери бок о бок стояли мусорные баки, крышка одного из них чуть соскользнула. По пути к двери он машинально взялся за ручку, чтобы закрыть бак, но через маленькое отверстие, оставленное крышкой, заметил внутри что-то знакомое. Достаточно знакомое, чтобы привлечь его внимание. Он полностью снял крышку, чтобы посмотреть, что это такое, и остановился как вкопанный.

На дне лежали большие мешки с мусором после вечеринки. А сверху – свадебный букет Лекси.

Когда они покидали Вегас, букет выглядел завядшим, лепестки опадали, цветы поникли, но она осторожно отнесла его в «Чарджер», и в ту минуту, как они приехали в Моаб, поставила его в воду. Когда они добрались до Карнэла, он потерял его из виду. Она могла занести его в дом, но он не помнил, чтобы видел его.

Теперь вся ее забота лежала в мусорном баке. Больше не представляя ценности. Букет превратился в обычный мусор.

Он медленно опустил крышку и надавил, пока та не закрылась.

Затем оперся рукой о мусорный бак и закрыл глаза.

Открыв их, прошел через дверь в подсобное помещение.

В ту же минуту, как он вошел в открытую дверь, ведущую на лестницу, он почувствовал запах.

Чеснок.

Лекси готовила.

Он поднялся по лестнице, обогнул перила и увидел ее на кухне.

Она не знала, что он здесь. Лекси была в наушниках от айпода и стояла у задней стойки, что-то делая.

На ней была обтягивающая желтая майка и короткие шортики цвета хаки.

Она не виляла бедрами в такт музыке, не танцевала и не пела.

И тогда он понял, что Лекси, которая могла источать яркий свет даже во сне, выключила его.

Бл*ть.

Бл*ть!

Она направилась к плите у боковой стены, ее тело слегка дернулось, когда краем глаза она заметила его, затем повернула голову, и подняла руку, вытаскивая наушники.

– Привет, – сказала она.

– Привет, – ответил Тай, входя и бросая спортивную сумку на противоположной стороне островка от того места, где стояла она.

Лекси проследила за его движением, затем повернулась к нему спиной, взяла деревянную ложку и начала что-то помешивать в кастрюле.

– Я сегодня стирала, – сказала она кастрюле. – Если у тебя есть что-то, что нужно постирать, оставь завтра в подсобке по дороге на работу.

Тай не ответил. Вместо этого оперся рукой о прилавок и наблюдал за ней.

– Я готовлю спагетти, если не хочешь свой коктейль.

– Я буду и то, и другое.

– Хорошо, – ответила она, положила ложку и потянулась к коробке со спагетти, стоявшей у плиты на столе.

– Ты ездила за продуктами?

– Да, – ответила она, высыпая спагетти в большую кастрюлю. – Если тебе что-то нужно, запиши и оставь мне. Я поеду в город и все куплю.

Уокер снова не ответил.

Он не ответил, потому что облажался и не знал, как это исправить.

Он облажался за несколько дней до этого, через пару секунд после того, как она сказала, что хочет позавтракать с мужем, и ее слова ему понравились, чертовски понравились. А потом он продолжал лажать. Он знал это и не мог остановиться.

Затем, в момент, когда она, переполненная эмоциями и разделяющая их с ним, прижалась губами к его губам, чувствуя ее податливое тело в своих объятиях, он потерял контроль и понял, что такого не должно случиться. И единственный способ сохранить контроль – держаться подальше от нее, от ее милых улыбок, нежного голоса, яркого света, этого фантастического гребаного тела. Он не смог бы справиться. Поэтому держался от нее подальше и провел много времени, размышляя над тем, как заставить ее держаться подальше от него.

Затем, приведя этот план в действие прошлым вечером, он облажался по-крупному.

– Лекси… – начал он, но она быстро отошла, не глядя на него, и направилась к лестнице, продолжая говорить:

– Сделай одолжение, проследи, чтобы не закипело. Мне нужно проверить сушилку.

Потом она обогнула лестницу и, спускаясь, даже не взглянула в его сторону, а смотрела только себе под ноги.

Потеряв из виду ее густые блестящие волосы, он опустил голову и уставился на свою руку, лежащую на прилавке. Затем двинулся, смешал протеиновый порошок с водой и выпил, не сводя глаз с плиты, чтобы вода в кастрюле не закипела. Лекси снова поднялась по лестнице, держа в руках сложенную одежду, подошла к плите, проверила кастрюлю, потом направилась к лестнице наверх.

Даже не взглянув на него. Не заговорив.

Уокер допил остатки коктейля и уставился на чашку, прилагая немалые усилия, чтобы не швырнуть ее через всю комнату.

Потом поставил ее в раковину, подошел к плите, убавил горелку и поднялся по лестнице.

Когда он вошел в их комнату, Лекси закрывала ящик комода.

– Ле… – начал он, но она даже не дала ему договорить свое имя.

Не глядя на него, направилась в его сторону, не сводя глаз с лестницы, прервав его вопросом:

– Сначала примешь душ? Могу подогреть тебе еду.

– Не считаешь, что об ужине можно побеспокоиться через минуту и, может, посмотришь на меня? – спросил он в ответ, Лекси остановилась как вкопанная и подняла голову, чтобы посмотреть на него.

Он заглянул в ее серо-голубые глаза, и вот оно. Или, что более важно, там ничего не было.

Свет был выключен.

Он втянул в себя воздух.

– Прошлым вечером я вел себя как засранец. У меня было много дерьма на уме, но это было не круто.

– Не беспокойся об этом, – мгновенно ответила она.

Он почувствовал, как горло начинает гореть.

– Вчера вечером ты была права, – сказал он. – Нам нужно поговорить.

Она покачала головой.

– Нет, все нормально. Все хорошо, Тай. У меня есть план. Я уже все уладила с Эллой. Марго договорилась по поводу меня на работе. Элла уже выслала кое-что из моих вещей, скоро они будут здесь, возможно, даже завтра. Я собираюсь найти работу, не знаю какую. Сегодня я купила газету. Посмотрю объявления. Завтра Элла узнает расценки по грузоперевозкам. Я дам тебе знать. Все идет своим чередом. Все хорошо. Так что можешь продолжать… – она выдержала паузу, – делать все, что тебе нужно.

Затем она двинулась мимо него, но он поймал ее, обхватив пальцами предплечье, Лекси остановилась и снова вскинула голову.

– Нам нужно поговорить кое о чем еще, – тихо сказал он.

Она снова покачала головой.

– Нет, не нужно.

– Ты же знаешь, что нужно.

Неожиданно она кивнула.

– Ты прав. Мне нужно спросить, не возражаешь ли ты, если я воспользуюсь одной из комнат внизу для хранения вещей, и могу ли поставить свою кровать в другой комнате. О… и можно ли заменить твой компьютер моим. Я купила его три месяца назад. Модель хорошая.

Жжение в горле все усиливалось, но он заставил себя произнести:

– Делай, что считаешь нужным, мне все равно. Теперь мы…

Она вывернула руку из его хватки и быстро обошла, сбегая вниз по лестнице и бормоча:

– Я должна проверить спагетти.

Он сделал глубокий вдох. Потом еще один.

– Бл*ть! – прошипел он и последовал за ней.

Она вываливала спагетти в дуршлаг в раковине. Он подошел к ней вплотную и начал было снова произносить ее имя, как вдруг кастрюля с грохотом ударилась о столешницу, она резко повернулась и сделала два шага назад, подняв палец и направив его на него.

– Нет! – рявкнула она. – Не смей, бл*ть, приходить домой и думать, что можешь вести себя как другой Тай. Не думай, мать твою, что имеешь право так со мной играть. Я не знаю, с чем, черт возьми, ты имеешь дело, и мне плевать. Я спросила – ты не ответил. Я перепробовала все, что могла, чтобы заставить тебя впустить меня туда, – она ткнула пальцем ему в грудь, – но ты меня не впустил, и теперь, Тай, мне плевать. Можешь ловить волну того, что тебя контролирует, но не тащи меня за собой в это путешествие. – Она махнула рукой в сторону двери. – Там, я буду той, за что ты мне платишь. – Затем она указала на пол. – Здесь было бы здорово, если бы мы могли вести себя вежливо друг с другом, и ты не высказывал мне всякую херню про киски и цепи. На этом все, Тай. Сегодня я сплю на диване и буду спать на нем, пока не доставят мою кровать, а потом переберусь на нее. Ты хотел поговорить, вот мы и говорим. Я все сказала. Если тебе не нравится, забирай свои побрякушки обратно, а я уйду. Подумай об этом и насладись спагетти, а я поеду прокачусь.

Затем она повернулась, схватила ключи с островка и побежала вниз по лестнице.

Уокер уставился на то место, где видел ее в последний раз, и долго ждал, пока не исчезнет жжение в горле.

Это заняло некоторое время.

Затем он выключил горелку, духовку, в которой пекся чесночный хлеб, поднялся наверх и принял душ.

*****

Лекси вернулась домой без десяти одиннадцать, Уокер лежал на диване, уставившись в телевизор.

Он не пошевелился, услышав, как она вошла в комнату, но произнес:

– Я займу диван, ты – кровать.

Ни звука, ни движения, затем:

– Хорошо.

Потом он услышал, как она поднимается по лестнице.

Он долго смотрел в экран телевизора, не видя ничего. Потом поднял руки и потер лицо. Выключив телевизор, Тай попытался заснуть.

Это заняло некоторое время.

Глава 8
У меня есть жена, которая знает каждый мой шаг

Tай

Уокер поднимался по ступенькам после утренней пробежки. Прошло уже больше пяти лет с тех пор, как он бегал в Колорадо. Он отвык, и высота надрала ему зад.

Но прошло уже больше пяти лет с тех пор, как он бегал на свободе, один, куда бы ни захотел, куда бы ни несли его ноги, все дороги были для него открыты, и он мог сам выбирать направление, никаких решеток, никаких ограничений, никто не отслеживал каждое его движение, так что ему было наплевать, что высота надрала ему зад.

Открыв дверь, Тай тут же увидел у кухонного островка Лекси, наряженную, с прической и макияжем, и чашкой кофе на полпути к губам. Коробки с ее вещами пришли, увеличив выбор гардероба, и она, не теряя времени, распаковала шмотки, и воспользовалась ими, так что результат был прямо перед глазами. Тонкая майка цвета медовой дыни на бретельках, одна из которых спала с плеча, темно-коричневые, – вероятно, короткие – шорты, хотя он не мог видеть ее ноги, но такие она обычно и носила, широкий темно-коричневый кожаный ремень с каким-то тиснением и тяжелой серебряной пряжкой, и, судя по ее росту, она была на каблуках.

Сегодня было воскресенье, его выходной. С тех пор, как она все ему выложила, прошло два дня. И в пятницу, и в субботу он направлялся с работы домой, хотя вчера вечером сначала заглянул в спортзал. Лекси вела себя вежливо. Предложила ему поужинать. Сама подала ужин. Вымыла посуду. Потом исчезла на верхнем этаже, и больше он ее не видел.

Ее свет так и не зажегся.

Этим утром он видел, что свет по-прежнему оставался погашен.

И Таю не нравилось, что она погасила свет. Не нравилось, что она скрывает от него этот свет. И, черт возьми, он был тем мудаком, который его погасил.

– Доброе утро, – поздоровалась Лекси, потом опустила голову, чтобы нацарапать что-то в блокноте. Она разговаривала, но ее голос звучал безжизненно, как и последние три дня, и это Таю тоже не нравилось. – Не знаю, заметил ли ты, но я купила воду в бутылках, как ты указал в той записке, что мне оставил.

Он заметил.

Он также заметил, что она постирала его вещи.

Тай подошел к холодильнику и достал бутылку воды, которую она купила по его указанию, открутил крышку и сделал огромный глоток.

Так он ответил на ее вопрос. Он не часто говорил, потому что не чувствовал необходимости в словах, когда действия могли говорить за него. В этот момент он тоже молчал, потому что не хотел сделать какую-нибудь глупость, которая могла бы вывести ее из себя, ему нужно заставить свет Лекси вновь засиять. Именно это он и намеревался сделать.

– Ладно, я пошла. Увидимся позже, – объявила она, подходя к раковине, чтобы поставить туда кружку.

– Куда ты уходишь?

– В Шантелле есть садовый центр. Шамблз рассказал. Хочу купить цветы, – сказала она столешнице, к которой подошла за сумочкой, а затем оторвала от блокнота верхний листок. Потом ее глаза скользнули по нему, и она закончила: – До скорого.

– Кто такой Шамблз?

Она была на полпути к лестнице, засовывая листок в сумочку, но, услышав его вопрос, остановилась и обернулась.

– Парень, что владеет «Ла-Ла Ленд», – сообщила она, снова поворачиваясь к лестнице, но опять остановилась и обернулась на его голос.

– «Ла-Ла Ленд»?

– Да, городская кофейня, – ответила она и снова отвернулась, но остановилась, когда Тай в очередной раз заговорил.

И он заговорил, когда не должен был. Он заговорил, потому что был тупым ублюдком. Он заговорил, потому что не мог пробиться сквозь ее барьер; Лекси отключилась, не просто отключилась, а отключилась от него.

– Ты не поедешь в садовый центр.

Она склонила голову набок.

– Поеду, террасе нужны растения.

– Террасе не нужны растения.

– Нет, нужны.

– Нет, не нужны.

– Ладно, – она сделала шаг к нему, и безжизненность исчезла из ее голоса, теперь она говорила с напряженным терпением, – ты парень, поэтому не понимаешь, но когда мужчина приводит новобрачную в свой дом, она занимается подобным дерьмом, типа садоводства, чтобы поставить на доме свою печать, сделать его своим, сделать его домом. Люди будут ожидать от меня подобного дерьма, и поэтому террасе нужны растения.

На это Уокер ответил:

– Сегодня воскресенье.

Брови Лекси сошлись на переносице.

– Ты прав. Сегодня воскресенье.

Вот оно. Эмоция. Не что-то важное, но смятение, смешанное с нетерпением.

Он принял это и без колебаний, черт бы его побрал, пошел за добавкой.

– Так вот, мужчина выходит из тюрьмы, находит себе жену, приводит ее в свой дом, заботится о делах, выходит на работу, чтобы ее обеспечить, и в первый же выходной его жена не едет в садовый центр за растениями в идиотской попытке поставить свою печать на доме. Она остается дома со своим мужем, и он трахает ее до полусмерти.

Он наблюдал, как румянец заливает ее щеки, как вспыхивают глаза, и ему это понравилось. Это был не свет Лекси, но это было что-то. Что-то большее, чем смущение и нетерпение, и это он тоже принял.

Затем Тай увидел, как она расправила плечи, прежде чем ответить:

– Ты прав, Тай. Мужчина только что вышел из тюрьмы и женился, это я понимаю. Но я также понимаю, что, возвращаясь домой после работы, он не отправляется на тренировку в спортзал, а, как ты выразился, трахает свою жену до полусмерти. Но ты этого не делал. Даже сегодня утром, – она махнула рукой в сторону двери, – ты не занимался утренним сексом с женой, а отправился на пробежку. Это ты установил правила, так что, очевидно, мое поведение вполне нормально.

– Может, я не трахнул свою жену сегодня утром, потому что утомил ее ночью, – ответил он и увидел, как Лекси, теряя терпение, всплеснула руками.

Вот оно. Он пошел за этим. Принял. Больше.

– Ну, прошлой ночью ты ее не утомил. Ты спал на гребаном диване! – огрызнулась она.

– Ты сама провела эту черту, Лекси, – огрызнулся он.

И вот тут-то она вышла из себя, разнеся в клочья, его уже и так державшийся на волоске самоконтроль. А он держался на волоске потому, что она подтачивала его с того момента, как он увидел ее рядом с «Чарджером» под жарким, как адское пекло, солнцем Южной Калифорнии, и после того, как она погасила свет, продолжала его подтачивать.

– Нет, Тай, это ты провел черту, когда в одну секунду я лежала в твоей постели и твой язык был у меня во рту, твои руки на мне, и, клянусь Богом, клянусь Богом, больше тебе ничего не нужно было делать, я была так близко, – она подняла руку, держа большой и указательный пальцы на расстоянии дюйма друг от друга, – чтобы кончить только от этого, а в следующую секунду ты забрал все это у меня. Все это, и ты, бл*ть, точно знаешь, о чем я говорю, потому что в следующую секунду я уже стояла на ногах, ты был в двух футах от меня, но с таким же успехом мог бы все еще находиться в гребаной Калифорнии, а потом я увидела, как ты отключился.

От ее слов у него перехватило дыхание, но он сумел выдавить:

– Что?

– Ты меня слышал, – отрезала Лекси и, повернувшись, сказала: – Теперь я ухожу. Вернусь через пару часов.

Ну, нет, мать вашу, она никуда не пойдет.

– Не уходи от меня, – прорычал Уокер.

Лекси не ответила, продолжая двигаться к лестнице.

Вот тогда-то Уокер и пошевелился.

Она уже спустилась на две ступеньки, когда он обхватил ее за талию и поднял обратно. Лекси врезалась в него спиной, другой рукой он крепко обхватил ее поперек груди, развернулся, поставил ее на ноги и повел вперед, прижимаясь губами к ее уху.

– Я сказал, не уходи от меня.

– Тай, – прошептала она, теперь он чувствовал вздох, удивление, может, даже шок, и их он тоже примет. Черт бы его побрал, он знал ее чуть больше недели и готов был принять от нее все, что угодно.

Лекси подняла руку и обхватила его предплечье у себя на груди.

Он отпустил ее талию, снял с плеча сумочку, бросил ее на пол и снова вернул руку на место, не переставая вести Лекси, остановившись лишь у дивана.

– Почему ты выбросила свадебный букет? – громыхнул Тай ей в ухо, она не ответила, он осторожно встряхнул ее и отрезал: – Почему?

– Это всего лишь цветы, – прошептала она.

– Это не просто цветы.

– Тай…

– Почему?

– Зачем тебе это? – тихо спросила она.

Он еще раз осторожно встряхнул ее.

– Ответь мне, Лекси. Почему ты выбросила букет?

– Это были просто цветы.

– Нет, не просто.

– Ты прав. Это были не просто цветы, – тихо сказала она. – Но после того, как ты поставил меня на место, стали ими.

Он закрыл глаза и уткнулся лицом ей в шею.

Тай больше не мог. Два дня он твердил себе, что может, так будет лучше, безопаснее, но не для него, а для нее. Он впустил ее, хотел, чтобы она вошла, и она вошла. И тут увидел, что это ошибка. Затем, он повел себя как мудак, вытолкнул ее за проведенную им черту, чтобы защитить от своего дерьма, от него, и ясно дал понять, что она должна остаться там. Лекси получила его сообщение, она не могла его пропустить.

Но, Господи, он больше так не мог.

Он должен вернуть ей свет.

– Отпусти меня, – прошептала она.

– Нет.

– Отпусти.

Приблизившись губами к ее уху, Тай прошептал:

– Детка, я причинил тебе боль.

Тело Лекси в его объятиях замерло, и она прошептала в ответ:

– Нет.

– Я был мудаком, я облажался и причинил тебе боль.

– Прекрати.

Он крепче стиснул руки и прижался виском к ее волосам.

Они были мягкими и густыми, и пахли чертовски здорово. Он хотел погрузиться в них пальцами. Хотел почувствовать их на своей коже. Хотел чувствовать их повсюду, пока ее рот обрабатывал бы его член.

– Лекси, прости, что сделал тебе больно, – прошептал он ей в волосы.

– Пожалуйста, прекрати.

Он убрал руку с ее плеча на шею и потерся виском о ее волосы, а затем его губы оказались на ее шее.

– Ты честно чуть не кончила, когда мои губы коснулись тебя?

Она дернулась от смены темы, но Тай не отпустил ее, вместо этого прижав ближе.

– Я сказала, пусти, – потребовала Лекси.

– Отвечай, – приказал он в ответ. – Мой рот – все, что для этого было нужно?

– Тай…

– Отвечай, – прорычал он ей в кожу.

– Нет, – прошипела она. – Еще твой язык, и твоя нога, переплетенная с моей ногой, и ты провел рукой по моему боку.

Вот так просто. Но это была Лекси, отдающая все и ничего не берущая взамен.

Вместо того чтобы застонать, он улыбнулся ей в шею.

– И все?

– Можешь меня отпустить?

– Нет, – ответил он. – Я хочу посмотреть, что для этого потребуется на этот раз.

Она снова замерла. Она прочла его мысли. Они читались абсолютно ясно.

– Тай… – выдохнула она.

Он приблизился губами к ее уху и прошептал:

– Ты впустишь меня?

– Остановись.

– Или мне это вообще не нужно?

– Тай.

– Может, я смогу заставить тебя дать мне желаемое, пока ты стоишь в моих объятиях.

И тут он почувствовал, как она вздрогнула.

И тогда он понял, что может.

Вот почему он двинулся губами к ее шее и коснулся ее языком.

Он снова почувствовал ее дрожь.

– Господи, детка, – пробормотал он, уткнувшись ей в кожу.

– Пожалуйста, – прошептала она.

Он провел губами по ее шее и спросил:

– Пожалуйста, что?

– Отпусти меня.

– Я сделаю все, что попросишь, кроме этого.

Она ничего не сказала, но Тай почувствовал, как быстро поднимается и опускается ее грудь, и его губы двинулись к ее ушку, пока его рука перемещалась с шеи вниз по плечу, останавливаясь там, где его большой палец мог ласкать ее грудь.

И это произошло.

Он услышал тихий вдох, но не услышал выдоха.

– Дыши, Лекси, – прошептал он ей в шею.

– Тай…

– Ты собираешься дать мне это прямо так?

– Тай…

Он прикусил ее кожу и подсказал:

– Детка, да или нет.

Внезапно она пошевелилась; извиваясь в его руках, он был вынужден приподнять голову, но не успел отвести ее далеко, потому что Лекси обхватила его обеими руками за затылок, потянув вниз, чтобы он мог коснуться ее губами.

Но они не просто коснулись.

Их губы столкнулись, потому что Лекси рванулась к нему навстречу.

Она мгновенно раскрыла для него губы, и он так же мгновенно скользнул языком внутрь.

Ощутив ее вкус, Иисусе, его член, и без того твердый, дернулся.

Он должен заполучить ее, но держать себя в руках. Он не справлялся, и это могло кончиться очень плохо, не для него, для нее. А он этого не хотел.

Выгнувшись, Тай начал падать на диван, увлекая за собой Лекси, она приземлилась на него, и он тут же перекатил их, оказываясь сверху. Склонив голову, он принимал больше, – она выгнула спину, обхватив ногой его бедро, пальцы держали его голову близко, не собираясь отпускать.

Черт, она была горячей.

И очень сильно его хотела.

Решив проверить, он прижался бедрами к ее бедрам, и она застонала ему в рот.

Да. Она очень сильно его хотела.

И Тай должен был дать ей это, прежде чем возьмет свое, потому что он знал, как только он начнет, имея киску впервые за много лет, киску Лекси, он долго не продержится.

Он оторвался от ее рта, двигая руками по ее телу с определенным намерением, шепча ей:

– Детка…

– Не останавливайся, – умоляла Лекси, обхватив руками его голову, пытаясь притянуть назад, завладеть его ртом, она приподнялась, и он отстранился на дюйм.

– Я не остановлюсь, Лекси, но послушай, ладно?

Тай наблюдал за ее лицом, за прикрытыми веками, его рука скользнула по ее животу, вниз по шортам, и она облизнула губы.

Иисусе.

Как красиво.

– Я дам это тебе, – пробормотал он.

– Хорошо, – выдохнула она.

– Нет, не так, сначала я собираюсь… – Он скользнул рукой между ее ног, поверх шорт, и замолчал, потому что ее глаза закрылись, губы приоткрылись, а шея выгнулась.

Господи, неужели она кончает?

Он обхватил ее холмик.

– Детка?

Ее шея выпрямилась, а глаза приоткрылись.

– Почему ты все время останавливаешься? – Слова были сказаны наполовину с придыханием, наполовину резко.

Он ухмыльнулся.

– Не останавливаюсь.

– Ты не целуешь и не прикасаешься ко мне, это ли не значит остановиться?

– Господи, дикая кошка, не выпрыгивай из штанов. Мне нужно тебе сказать…

– Алло? Тай? – позвала она, выгибая спину, вжимаясь бедрами в его ладонь, и он почувствовал, как его контроль ослаб, повиснув на ниточке. – Я не хочу оставаться в штанах.

– Лекси, ты не помогаешь.

– Чему?

– Детка, у меня уже пять лет не было женщины. Такое чертовски нелегко видеть, поскольку все мои мысли о том, как сильно я хочу погрузиться в тебя, что будет для меня приятно, но секс у меня был очень давно, и, взяв желаемое, я не сделаю приятно тебе. Не хочешь дать мне поблажку, чтобы я мог убедиться, что сделаю все как надо?

Лекси моргнула. Затем ее взгляд потеплел, и в дюйме от себя Тай увидел, как она щелкнула выключателем, и ее свет хлынул наружу, купая его в ярком блаженстве.

И тут раздался громкий стук в дверь.

Она замерла под ним, а он на ней. Его рука все еще была между ее ног, член по-прежнему был твердым, и Тай находился примерно в десяти минутах от того, чтобы, наконец, сделать свою жену своей женой, а кто-то стучал в гребаную дверь гребаным воскресным утром.

– Господи, бл*ть, вы, должно быть, шутите, – пробормотал он.

– Тай Уокер! Полиция Карнэла. Есть разговор.

Руки и ноги Лекси напряглись, но он повернул голову и посмотрел на спинку дивана.

Диван он не видел. Его взгляд застлала красная пелена.

– Господи, мать вашу, да они издеваются, – отрезал он, а затем слез с жены.

– Тай, дай я открою, – позвала Лекси из-за его спины.

– Я сам, – прорычал он, медленно направляясь к двери.

– Нет, дорогой, пожалуйста, – услышал он, Лекси встала и двинулась за ним следом, и по тому, как ее ноги касались пола, он понял, что она спешит. – Ты должен позволить мне это сделать.

Он подошел к двери и распахнул ее.

И тут он увидел его.

Гребаный ублюдок.

– Что? – отрезал Тай и тут же почувствовал за спиной Лекси, она прижималась к нему всем телом, стоя чуть сбоку, чтобы иметь возможность все видеть.

– Ты дома, – произнес старина Роуди Крэбтри, грязный коп и по совместительству мудак.

– Да, ты давно это знаешь, Роуди, когда вел нас от границы штата Колорадо до Карнэла.

Он почувствовал, как Лекси прижалась к его спине.

Роуди не ответил, его взгляд переместился на выглядывающую из-за его спины Лекси.

– Миссис Уокер, приятно познакомиться, мэм, – сказал он, отвесив кивок.

Козлина.

– Э-э… привет, – тихо ответила она.

Роуди перевел взгляд на Уокера.

– Хорошенькая. Отрыл ее в интернете, оформив заказ из тюрьмы или что-то в этом роде?

У*бок.

Уокер сдержался и спросил:

– Ты здесь по делу, Роуди?

– Ага, – кивнул Роуди. – Просто заскочил убедиться, что ты отметился у своего надзирателя.

– Может, спросишь об этом моего надзирателя?

– Об этом я как-то не подумал.

– Ну, если бы ты подумал, то узнал бы от него, что я отметился.

– Что же, прекрасно. Я бы не хотел, чтобы ты переступил черту, сделав какую-нибудь глупость, и тебе бы пришлось вернуться и отсидеть свой срок.

Вот оно. Показал, что Тай у них под каблуком. Сразу перешел к делу. Даже не стал ходить вокруг да около.