Текст книги "Госпожа Удача (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 34 страниц)

Глава 13
Час

– Что думаешь? – спросила я Доминика, показывая рекламную листовку, кропотливо созданную мной в программе, которой я никогда раньше не пользовалась, учитывая, что мои навыки работы на компьютере ограничивались электронной почтой, интернет-магазинами, Facebook, скачиванием электронных книг себе в читалку, поиском сводки погоды и просмотром фильмов.

Другими словами, ее создание в перерыве между телефонными звонками, рассказами о предоставляемых салоном услугах и заказом необходимых для работы материалов, уборкой и пополнением запасов на полках, заверением каждого уходящего клиента, что они выглядят потрясающе, заняло у меня пять дней.

А реклама была важна. Она объявляла о скором предложении новых спа-процедур, которые превратят, пока что просто салон Доминика, в настоящий спа-салон.

Поэтому мне хотелось, чтобы он зазвучал согласно своему названию.

– Мне нравится! – воскликнул он, выхватывая листовку из моей руки, чтобы рассмотреть поближе.

Возможно, я ошибалась.

– Правда? – спросила я, думая, что листовка выглядит так, будто ее создавал слепой шестилетний ребенок с задержкой в развитии.

– Это превосходно! – воскликнул Доминик, затем сунул ее обратно мне в руку и посмотрел на меня. – Распечатай пятьдесят. Я отправлю Дэниела с клеем и степлером на задание.

Я улыбнулась, он улыбнулся в ответ, потом его глаза скользнули мне через плечо к окну и сузились.

– Черт! Черт! В субботу, – огрызнулся он, а затем прошипел: – Принесла нелегкая.

Я повернула голову, чтобы увидеть, на что он смотрит, но не смогла разглядеть ничего, кроме фигуры, двигающейся за окном с частично опущенными из-за солнца жалюзи.

– Никогда не записывается, – продолжал он. – Думает, что город принадлежит ей. Вечно спохватывается в последний момент и полагает, что я свободен в любое время. Разве я похож на стилиста, который принимает в любое время? Э-э… нет.

Дверь открылась, и вошла фигура, до этого момента скрывающаяся за жалюзи, и это оказалась никто иная, как Мисти Китон.

Я замерла.

Дерьмо. Дерьмо. Гребаное дерьмо.

– Мисти! – завопил Доминик, будто не жаловался на нее пять секунд назад, а она была его лучшей школьной подругой, которую он не видел с тех пор, как они напились в дымину на выпускном, и только что встретились глазами спустя двадцать пять лет на вечере встречи выпускников.

Но Мисти тоже застыла, не сводя с меня глаз. Очевидно, она понятия не имела, что я здесь работаю.

Я пришла в себя первой и двинулась к стойке администратора, не сводя с нее глаз, в голове кружилась уйма вариантов, как разыграть данный сценарий, так много, что я не могла остановиться ни на одном, и все время, пока шла, чувствовала, что Доминик идет за мной следом.

– Давно не виделись, дорогая. Что привело тебя в Дом Вечной Красоты Доминика? – спросил Доминик Мисти (на самом деле, салон назывался не так, а «Карнэл-Спа», но Доминик все время изобретал разные забавные названия).

Вздрогнув, Мисти нерешительно двинулась к высокой стойке администратора, остановившись напротив нас.

– Э-э, я пришла узнать, не сможешь ли ты меня втиснуть в расписание, Доминик, – тихо сказала она, переводя взгляд с Доминика на меня. Тяжело дыша, она уставилась на Доминика, одарила его дрожащей улыбкой и закончила: – Экстренная ситуация.

Она нервничала. И она нервничала из-за меня.

Так и должно быть. Она знала, что я в курсе ее поступка. Что, стоя напротив нее, жажду вырвать ей волосы, выцарапать глаза и повалить на пол, а когда она упадет (среди прочего), пнуть в живот и плюнуть на нее.

К несчастью, я не могла этого сделать из-за Тая.

К счастью, она этого не знала.

Мои глаза сузились. Словно почувствовав это, она посмотрела на меня, и я с удовольствием увидела, как побледнело ее лицо. Тут заговорил Доминик, они снова повернулись к нему.

– Девочка, ты же знаешь, как я люблю твои волосы. Но на час у меня по записи осветление и стрижка, а пока волосы прокрашиваются, придет одна из моих милых старушек на маникюр. Мой день расписан полностью. Кайлин на обеде, но по возвращении, она тоже будет занята весь день. Мы не можем тебе помочь. Запишись на прием, кажется, у меня есть свободное время в конце следующей недели.

– Но мне нужно привести себя в порядок к вечеру вторника, – заявила она.

– Извини, дорогуша, ничем не могу помочь, – ответил Доминик, качая головой, ее глаза скользнули ко мне и обратно к Доминику, она заговорила нерешительно, и я знала почему.

– Доминик, для Чейза это очень важно. Он сказал мне о мероприятии некоторое время назад, а я начисто забыла. А ты знаешь, он не из тех, кому нравятся отросшие корни, – тихо призналась она.

Хорошая новость. Чейз разозлится на жену за то, что она такая идиотка.

И еще одна хорошая новость. По тому, как она это сказала, было ясно, что она часто вела себя как идиотка, и Чейзу это не нравилось. Тревога в ее глазах говорила, что он не против сказать ей об этом.

И снова хорошая новость. Было ясно, что в доме Китонов не царила атмосфера веселья и счастья.

И последняя, большая, чертовски хорошая новость. У нее действительно были корни. Блондинка была ненатуральной. Мне это нравилось.

Все это заставило меня почувствовать себя лучше. Чрезмерно лучше.

Мои глаза не сузились, и я почувствовала, как приподнялись уголки губ.

– Прости, дорогая. Сегодня никак, – сказал Доминик.

– А ты можешь втиснуть меня куда-нибудь во вторник? – спросила она Доминика, и теперь, чувствуя себя полезной, я потянулась к расписанию, открыла его и перевернула страницы.

– Давайте взглянем.… – вступила я в разговор, просматривая каракули на колонках Доминика и Кайлин. Потом я посмотрела на Мисти. – Прости, детка. Ни одного свободного места. Все занято. – Я перевернула страницу, потом еще одну, потом еще и продолжала, пока не пролистнула через две недели вперед и не объявила: – Есть свободное время через две недели в четверг. На два часа. Тебе подходит?

Она уставилась на меня, затем осторожно прошептала:

– Мне нужно в этот вторник. Можешь кого-нибудь подвинуть?

– Нет, – ответил за меня Доминик, и она посмотрела на него. – Вот что я тебе скажу, милая, в Шантелле есть пара приличных салонов. Может, они тебя примут. Лекси запишет тебя сейчас же, если они не смогут, я приму тебя через пару недель. Позвони в Шантелл.

– Все в Карнэле ходят к тебе или Кайлин. Я не могу поехать в Шантелл, – запротестовала она.

– Дорогая, послушай, – ответил Доминик, его голос становился напряженным, он терял терпение. – Я бы с удовольствием помог тебе, но уже объяснил, что не могу. Мне жаль, что твой мужчина не обрадуется, но, Мисти, я уже говорил тебе раньше, если я тебе нужен, записывайся за две-три недели. У меня куча байкерских сучек, у которых постоянные встречи. Они не подвинутся. И этих сучек нельзя просить подвинуться. А теперь поговори с Лекси, и впредь записывайся заранее, чтобы избежать разочарований. Не можешь ехать в Шантелл, сходи в аптеку, купи осветлитель, а я разберусь с повреждениями во время твоего следующего визита сюда. – Звякнул дверной колокольчик, я перевела взгляд в ту сторону, а Доминик продолжал говорить: – А вот и моя клиентка на час. Привет! – крикнул он и, повернувшись к Мисти, добавил: – Лекси тебя устроит. Наслаждайся Чейзом, дорогая. – Потом он обратился к клиентке. – Красавица, иди сюда. Давай подправим твое великолепие. – А потом он поспешил прочь, когда его клиентка-байкерша двинулась к нему, с нескрываемым презрением глядя на Мисти и в то же время с явным любопытством на меня.

Я проигнорировала это, устроилась в кресле на колесиках и взяла гелевую ручку с тонким стержнем и цветочным рисунком по бокам, которая писала фиолетовыми чернилами, держатель для ручки тоже был фиолетовым (как и большая часть интерьера салона, не говоря уже о вывеске снаружи), но на держателе поблескивали белые бабочки (как и на вывеске над входом).

Сняв колпачок, я коснулась кончиком ручки ежедневника.

– Итак, – начала я, лучезарно улыбаясь Мисти, – через две недели в четверг? В два часа?

Ее взгляд скользнул вниз, ко мне.

– Э-м…

– И постоянная запись каждые шесть недель? – уточнила я.

– Гм… – пробормотала она.

Я склонила голову набок.

Она прикусила губу.

– В четверг? Через две недели? В два часа? – подсказала я.

– Я, хм… ладно, – сдалась она.

– Отлично, – я опустила голову и вписала ее имя, пропустив слово «сучка» (по понятным причинам). Закончив, я, все еще улыбаясь, снова посмотрела на нее и спросила: – У Доминика есть твой номер?

– Да, гм… наверное.

– Ладно, тогда тебе нужна карточка с датой и временем записи?

– Э-э, нет, я запомню.

Она не запомнит, идиотка. Она не запомнила, что Чейз закатывает во вторник грандиозную вечеринку, и уж точно не запомнит о записи у Доминика.

Однако, это также могло означать, что она может не явится сюда. Увидев, что я здесь работаю, она, вероятно, решит остановить свой выбор на салоне в Шантелле, независимо от того, что все в Карнэле пользовались услугами такого талантливого стилиста, который должен бы работать в Нью-Йорке или Лос-Анджелесе, но творил в маленьком городке в горах Колорадо, потому что его партнер оказался горцем.

Мне было все равно, забудет ли она о посещении салона или отправится к другому стилисту, меня устраивал любой исход. Хотя я надеялась на последнее, так как это означало бы, что у меня будет меньше шансов увидеть ее снова.

– Хорошо, – сказала я. – Тогда увидимся через пару недель.

Она уставилась на меня. Потом прикусила губу. И по какой-то совершенно безумной причине, решила спросить:

– Ты ведь жена Тая, да?

Сука, сука, сука.

Как, черт возьми, она смеет упоминать при мне Тая.

Сука!

– Ага, – ответила я с еще одной ослепительной улыбкой.

– Я, э-э… – ее взгляд скользнул мимо меня туда, где Доминик шептался с клиенткой, а затем снова ко мне, и она тихо спросила: – Ты знаешь, кто я?

– Ты имеешь в виду, знаю ли я, что именно ты до беспамятства трахалась с Таем, пока кто-то в Лос-Анджелесе совершал убийство? – спросила я в ответ и увидела, как она побледнела. – О да, я знаю, кто ты.

Дрожащей рукой она заправила волосы за ухо и опустила ее.

– Это он тебе так сказал?

– Да. Он. Но все уже в прошлом. Сейчас у него новая жизнь. Он женат. Все хорошо, – солгала я и поняла, что Мисти купилась, потому что она удивленно моргнула.

– Правда? – спросила она.

Я пожала плечами.

– Конечно. Мы счастливы. Все хорошо.

– Значит, он на меня не злится?

Настала моя очередь удивленно моргнуть. Я ничего не могла с собой поделать. Не могла поверить своим ушам.

Неужели она настолько тупая?

Нет, серьезно?

– С чего бы ему злиться на тебя, Мисти? – тихо спросила я. – Хочешь сказать, что солгала полиции и он трахал тебя до беспамятства в Карнэле, пока кто-то совершал убийство в Лос-Анджелесе?

Она отшатнулась на дюйм и быстро выпалила:

– Нет-нет. Я не лгала.

– Конечно, нет, – сказала я так, будто не верила ей, потому что так и было, потому что эта чертова сука лгала.

Она разглядывала меня, и я могла поклясться, что ее губы дрожали.

Затем она быстро вынула очки из осветленных волос с черными корнями и нацепила их на нос.

– Ну, э-э… приятно было познакомиться и, э-э… увидимся через пару недель.

– Не могу дождаться, – выдавила я с сияющей улыбкой.

Она кивнула, посмотрела мне через плечо, повернулась и поспешила прочь.

Я наблюдала, как за ней закрывается дверь, и сжала кулаки. Сделав глубокий вдох, я проследила сквозь полузакрытые жалюзи, как она садится в машину и отъезжает от салона.

Быстро поднявшись, я обратилась к Доминику:

– Извини, можно мне на перерыв? Мне нужно сбегать в гараж. Я ненадолго. Хочу кое о чем поговорить с мужем.

– Держу пари, что хочешь, – мгновенно заявила женщина в кресле, клиентка, с которой я никогда не встречалась, ее губы были плотно сжаты, проницательные глаза сверкали и весь ее вид кричал «байкерская малышка». – Я знаю Тая. И знаю, кто ты. А еще я знаю, что эта сука поимела его одним способом, развлеклась с ним, а потом поимела другим способом, навалив на него кучу дерьма. И я также знаю, что ты только что устроила достаточно хорошее представление достойное гребаного Оскара. Я не могла бы сделать лучше, даже если бы наваляла этой суке, а я на такое способна.

Я моргнула, хотя и не понимала, почему она меня удивила. Осваивая свою новую работу я видела, что байкерские малышки не ходят вокруг да около, и я уже давно знала, что Тая все любили.

– Иди, дорогуша, – тихо ответил Доминик на мою просьбу, я вздрогнула от неожиданности, посмотрела в его теплые и понимающие глаза и поняла, что он тоже обо всем знает, и, вероятно, об этом они и шептались, потому что я также выяснила, что Доминик поселился в Карнэле чуть меньше четырех лет назад, но никогда не говорил при мне плохо о Тае, и не сплетничал, пока Тай отбывал срок, если только он не был слишком вежлив (что совершенно не в стиле Доминика). – Отлучись на столько, на сколько нужно.

Я кивнула, схватила со стола солнечные очки и направилась к двери.

– Когда увидишь Тая, передай ему привет от Аврил, – крикнула мне вслед байкерша, я помахала ей рукой, улыбнулась и вышла.

Салон находился примерно в шести кварталах от гаража на той же стороне улицы. Мы работали рядом, но я не ходила к нему. Мы с Таем проводили много времени вместе, и я использовала это, чтобы отвлечь его от других вещей. Я не хотела казаться навязчивой, поэтому давала ему свободу в течение дня. Но мне также нравилось проводить время с Домиником, Кайлин и клиентами в салоне, у меня не было и получаса на обед, и я использовала это время, чтобы продолжить изучать Карнэл и познакомиться с местными закусочными, работающими на вынос.

Но Таю нужно было знать, что только что произошло и как я поступила. Я надеялась, что он не начнет действовать, пытаясь отомстить, но в любом случае, он должен знать. Даже если он ничего не предпримет, учитывая, что Аврил стала свидетельницей нашего разговора с Мисти, Тай, в конце концов, все узнает, так что, он однозначно должен быть в курсе.

И сказать ему об этом должна я.

Я шла неспешно. Любой, кто увидел бы меня, подумал, что я просто направляюсь в гости, и под «любым» я подразумевала Мисти, потому что беспокоилась, что она все еще рядом и наблюдает. В босоножках на высоких каблуках я добралась до конца Мейн-стрит, завернула за угол и, как можно небрежнее, прошествовала через двор.

– Эй, Тай! – услышала я крик из темноты бокса и поняла, что меня заметили, но не знала, кто. Так как я не навещала его на работе, то не была знакома с его сослуживцами, кроме Папы и Вуда.

Потом я увидела Тая, на этот раз не в комбинезоне, а в джинсах и футболке, с пятнами от машинного масла (это означало, что меня снова ждет пятновыводитель, в чем я уже начинала разбираться), и масляной тряпкой в руках. Он подошел к дверям бокса, остановился и посмотрел на меня.

Я подошла ближе, его глаза сузились, и он двинулся ко мне, покрывая расстояние широкими шагами.

Видимо, даже темные очки не скрывали моего состояния. Мне, определенно, никогда не стоит играть в покер.

Он встретил меня во дворе, подошел вплотную, нос к носу, и склонил голову, встречаясь своими красивыми светло-карими глазами с линзами моих очков.

– Что стряслось? – спросил он.

Я глубоко вздохнула и покачала головой.

– Ничего… ничего особенного, – я сделала еще один вдох. – Я просто потрясена. Потрясена и в бешенстве. Ты должен знать, поэтому я пришла рассказать тебе. Мисти приходила в салон сделать прическу.

Тай не сводил с меня глаз, даже не моргнул, и спросил:

– И как все прошло?

– Я улыбалась. Записала ее к Доминику. И вела себя мило.

– И? – подтолкнул Тай, когда я больше ничего не сказала.

– И она спросила, знаю ли я, кто она. Я ответила, что знаю. И выложила ей все, что знала, но также сказала, что мы счастливы и живем дальше.

Я видела, как Тай сжал челюсти.

– Прости, – прошептала я. – Я поступила неправильно?

– Она не глупая киска, просто ядовитая. Она понимает, что я поделюсь с женой этим дерьмом, так что, нет, ты не поступила неправильно.

Я сделала глубокий вдох и расслабилась, даже не осознавая, что была так же взвинчена, как и взволнована тем, что облажалась.

Потом меня осенило, и я уточнила:

– Она не глупая киска?

– Нет, черт возьми.

Я почувствовала, как мои брови сошлись на переносице.

– В самом деле?

– Э-э… да, детка. В самом деле. Из своей сделки она заполучила кольцо Чейза Китона. Он не возражал погрузиться в ее пи*ду, но не хотел надевать ей на палец кольцо. Он полицейский, но его отец – нет. Богач Аспена. Чейз вырвался из-под отцовской власти, чтобы стать себе хозяином. Однако, это не значит, что, будучи единственным ребенком, он не унаследует все после смерти папочки.

Я замотала головой.

– Если у него есть деньги, значит, есть связи. Хочешь сказать, его приперли к стенке, заставив жениться на Мисти? Хочешь сказать, именно это она получила от сделки?

– Она положила взгляд на меня, но была из тех девчонок, кто никогда не приведет черного домой знакомить с папой. Никогда. Она нацелилась на Китона. Так что, да. Именно его она получила от сделки.

– Ты это знаешь наверняка?

– Это я узнал от Тейта, так что, да, я знаю это наверняка. Не представляю, как он это разнюхал, но, каким бы ни был его источник, он бы не стал мне передавать его слова, если бы не удостоверился в их правдивости.

– Зачем это Китону? – удивилась я.

Тай наклонился ближе.

– Потому что, детка, он хотел быть сам по себе, и когда ему это удалось, занялся грязными делишками. Это не значит, что папочка полностью ушел из его жизни. У ублюдка есть грязные секреты, и те люди точно знали, насколько они грязные. И им было насрать, что может выйти наружу, им нужно было это сделать. Китон не хочет, чтобы папочка узнал об этом дерьме, не хочет получить нагоняй от папы или, что хуже, чтобы папочка нашел благотворительную организацию и передал ей все деньги после своей смерти, потому что он скорее спасет какой-нибудь гребаный почти вымерший вид птиц, чем отдаст наследство сыну, продажному полицейскому, который бросил тень на всю семью. Так что Китон либо отдувается за всю банду, либо ему конец. Он выбрал первый вариант и на всю жизнь обзавелся ядовитой пи*дой.

– Ого, – прошептала я.

– Да, – его губы дрогнули, – ого.

Ну, вот. Это объясняло, почему дома у Мисти пахло жареным. Чейз мог бы отдуваться за всю банду, но он не обещал, что проведет целую жизнь, притворяясь, что ему это нравится.

– К твоему сведению, муженек, Мисти поделилась кое-чем в салоне, и я не уверена, что в семье Китонов кругом сердечки и цветочки, – сообщила я.

Этим я заработала усмешку Тая.

– Хорошие новости, мамочка. Особенно, если учесть, что в семье Уокер все в точности наоборот: кругом сердечки и цветочки.

Мое сердце подпрыгнуло, и это было приятное чувство, потому что его слова были хорошими, и я прошептала:

– Тай.

Он поднял руку, обвив ее вокруг моей шеи как раз в тот момент, когда наклонился ближе.

– Детка, ты сделала мой день лучше, – прошептал он и закончил. – И не только потому, что мне пришлось смотреть, как ты шагаешь через двор в этих босоножках и шортах.

Я улыбнулась мужу и прошептала в ответ:

– Я рада.

Его рука сжалась.

– Это все, что ты хотела сказать?

Я отрицательно замотала головой.

– Не совсем, она, э-э… ну, Тай, без шуток, после того как я сказала ей, что мы счастливы и все хорошо, сучка Мисти спросила, не злишься ли ты на нее.

Как и я, он удивленно моргнул.

Потом спросил:

– Серьезно?

Я кивнула.

– Серьезно.

Удерживая руку у меня на шее, он поднял голову, посмотрел поверх моей макушки и пробормотал:

– Чтоб меня.

– Полагаю, за последние пять лет несчастливой семейной жизни крашенная блондинка переосмыслила заключенную сделку, и то какого мужчину она бросила, – заметила я, его взгляд опустился на меня, и я сразу заметила, что он больше не пребывает в милом и нежном настроении.

Его угрюмое «насрать» подтвердило это.

– Мне тоже, только я надеюсь, что каждый день, просыпаясь с мужчиной, который ее не хочет, и каждую ночь, ложась спать рядом с ним, эта сука давится желчью от принятого ею решения, пока эта желчь не достигнет таких пределов, что навсегда перекроет ей воздух, поставив врачей в тупик ее безвременной, но заслуженной кончиной.

Когда я закончила, Тай снова моргнул. Затем очень сильно стиснул пальцами мою шею, запрокинул голову и заревел от смеха.

Наблюдая за ним, я улыбнулась, но не засмеялась.

Тай снова посмотрел на меня и вновь наклонился ближе, пробормотав:

– Черт, мамочка, напомни мне не злить тебя.

– Ладно, не зли меня.

Он улыбнулся, и я улыбнулась в ответ, потому что была рада, что вернула ему хорошее расположение духа.

– Милый, мне пора возвращаться на работу.

Рука на моей шее притянула меня ближе, и он буркнул:

– Ага.

Потом его губы оказались на моих губах, поцелуй был быстрым, но влажным и горячим. Оторвавшись от моих губ, Тай прошептал:

– До скорого, мамочка.

– Пока, Тай, – прошептала я в ответ, и он улыбнулся мне, широкой, прекрасной улыбкой, и мне это понравилось, мне нравилось, что такие улыбки случаются все чаще, они выглядели более расслабленными, более естественными.

Мне это нравилось.

В последний раз стиснув мою шею, Тай меня отпустил и зашагал обратно в бокс.

Если бы я знала, что произойдет сегодня вечером, я бы воспользовалась случаем и проводила его взглядом. Я бы заставила его целовать меня дольше. Я бы еще раз попыталась его рассмешить.

Но я не знала.

И так как я не знала, я тоже повернулась и зашагала прочь.

*****

Я возвращалась домой с работы, заскочив в магазин, чтобы купить кое-что к ужину и тщательно продуманному десерту (взбитые сливки и шоколадный пудинг парфе с шоколадной посыпкой) и просто на случай, если Джулиусу захочется перекусить, пока мы будем на работе.

И я уже выехала за пределы Карнэла, когда увидела вспышки полицейских мигалок, и услышала короткий, предупреждающий вой сирены, прежде чем ее выключили.

Посмотрев в зеркало заднего вида, я почувствовала прилив адреналина и тут же перевела взгляд на спидометр.

После сказанного Тейтом «У Баббы», я запомнила его слова о соблюдении ограничения скорости в Карнэле и округе. Тридцать по городу. Сорок на отрезке дороги между городом, поворотом к нашему дому и дальше еще на полмили. И пятьдесят пять до Шантелла.

Я вела осторожно, очень осторожно, всегда.

Как и сейчас. Спидометр показывал чуть меньше сорока.

Дерьмо.

Я съехала на обочину, и патрульная машина остановилась позади меня.

Я наблюдала в зеркало заднего вида, как офицер Роуди Крэбтри пару минут разговаривал по рации, сидя в машине. Затем он открыл дверцу и вылез, и мое быстро бьющееся сердце подскочило к горлу.

Стекло у меня уже было опущено, поэтому я не отрывала глаз от зеркала, пока не потеряла офицера из виду. Именно тогда я повернула голову к окну.

Он подошел к окну, сразу же нагнулся, линзы наших очков уставились друг на друга, и я улыбнулась.

– Привет, офицер, – поздоровалась я.

– Миз Уокер, – он слегка кивнул, – права и документы на машину.

– Можете сказать, почему остановили меня? Я ехала на милю меньше ограничения скорости.

– Права и документы на машину.

Дерьмо. Дерьмо. Гребаное дерьмо!

Я повернулась к сумочке, вынула права, затем наклонилась к бардачку и достала документы на машину. Повернувшись, я протянула их ему в окно.

Он изучил их, как это делают копы. Потом посмотрел на меня сверху вниз, а я смотрела на него из окна.

– Насколько я понимаю, миз Уокер, сейчас вы проживаете в штате Колорадо.

– Эм… да.

– Но у вас на машине техасские номера.

Дерьмо. Дерьмо. Гребаное дерьмо!

Разве это плохо? Мне выпишут за это штраф? Неужели у меня не было времени, чтобы решить этот вопрос?

Я не знала. Хотела бы я знать.

– Водительские права тоже техасские, – продолжал он.

– Э-э… ну, я переехала сюда не так давно… – начала я, но он меня оборвал.

– Я знаю, миз Уокер, но документы на машину, номерные знаки и водительские права должны содержать соответствующую информацию, включая адрес. Вы живете в Колорадо, там должен быть указан штат Колорадо.

– Хорошо. Я позабочусь об этом в понедельник. У меня сегодня выходной. Это не проблема.

– Сегодня не понедельник, миз Уокер, – ответил он.

Мудак.

Он издевался надо мной; я знала это, просто потому, что я замужем за тем, за кем была замужем.

Чего я не знала, так это того, как сильно он намеревался меня поиметь, и из того, что случилось с Таем, и судя по словам Тейта о том, как серьезно все может обернуться, ситуация мне очень не нравилась.

И что еще хуже, Тай слетит с катушек.

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но увидела еще одну патрульную машину, направляющуюся в нашу сторону, и мое плохое предчувствие усилилось. Карнэл был небольшим городком, но город – это одно, а городские границы – совсем другое. В ведомстве полицейского управления находилась большая территория, выходящая за пределы собственно города, она пересекала долину и поднималась на холмы, где стояло довольно много застроек, домов, ранчо и даже предприятий. Это означало, что в управлении за всем следили не только Энди и Барни. У них были помощники, и, зная, как они играли с Таем, я обращала внимание на сотрудников полиции, заметив, что их было много, не только патрули, но и люди в штатском со значками на поясах, которых я видела в бакалее, в кафе «Ла-Ла Ленд», в пекарне, в закусочной, где покупала сэндвичи.

Они были повсюду, и, казалось, специально делали так, чтобы быть очень заметными.

Как сейчас.

Все стало еще хуже, когда вторая патрульная машина замедлила ход и, развернувшись широким кругом, остановилась позади автомобиля Крэбтри.

Это не предвещало ничего хорошего. Один офицер полиции Карнэла, учитывая, что это Крэбтри, уже было достаточно плохо, я не хотела иметь дело еще и со вторым.

Сердце заколотилось сильнее, я почувствовала очередной всплеск адреналина, и, не сводя глаз с окна, с мыслями о телефоне медленно потянулась к сумочке, затем подняла взгляд и увидела, что Крэбтри повернул голову к патрульной машине и стиснул челюсть.

Хмм. Интересно.

Я посмотрела в боковое зеркало и увидела, как из машины вышел полицейский, которого я видела раньше, но не знала.

– Я сам, Фрэнк, – крикнул Крэбтри, но я не сводила глаз с зеркала и смотрела, как второй офицер продолжает приближаться.

– Роуди, на пару слов, – заявил тот, подойдя ближе.

– У меня тут дело в самом разгаре, приятель, – ответил Крэбтри.

– Нам нужно поговорить, – повторил тот, кого звали Фрэнк.

– Я сказал, я занят, – начал терять терпение Крэбтри.

Фрэнк остановился в паре футов от Крэбтри, и я повернула голову, чтобы посмотреть на него.

– А я сказал, нам нужно быстро поговорить, – ответил Фрэнк низким и напряженным голосом.

Крэбтри издал раздраженный звук, и очки Фрэнка обратились на меня, затем он мне кивнул.

– Мэм, – поприветствовал он.

– Офицер, – ответила я.

– Мы отпустим вас через минуту, – сообщил он мне, и я надеялась, что это означает что-то хорошее.

При этих словах Крэбтри сердито зашагал обратно к патрульной машине, а Фрэнк последовал за ним.

Я повернулась к ветровому стеклу и, не сводя глаз с зеркала, стала ждать, они стояли нос к носу, и не нужно было быть специалистом по поведению, чтобы понять, что разговор шел не о том, кто принесет пиво на пикник отдела в эти выходные.

Так продолжалось некоторое время, достаточно долго, чтобы лицо Крэбтри покраснело, и мое сердце, уже стучавшее изо всех сил, забилось сильнее, а кожу, по которой уже бежали мурашки, стало покалывать, потому что Крэбтри уже вел себя, как мудак, и мне не хотелось иметь дело с разъяренным мудаком.

Потом Крэбтри отступил назад, сунул Фрэнку мои документы, Фрэнк их взял, и Крэбтри потопал к своей машине. Сев внутрь, он завел ее, сдал задним ходом и, взвизгнув шинами, рванул с места, чуть не задев Фрэнка, направлявшегося ко мне, я повернула голову, наблюдая, как он проехал тридцать ярдов, затем сделал головокружительный разворот и умчался обратно в город.

К этому времени Фрэнк уже стоял у моей дверцы, и я перестала вытягивать шею из окна, чтобы проводить взглядом Крэбтри, и снова повернулась к нему.

Он протягивал мне права и документы на машину.

– Держите, Лекси, – тихо сказал он, и я моргнула, услышав, как он назвал меня по имени, но протянула руку и взяла документы. – Лучше бы вам поскорее добраться до департамента транспорта, – он все еще говорил тихо.

Я кивнула и прошептала:

– Хорошо.

– Сверху моя визитная карточка. Если к вам проявят… – он сделал паузу и закончил: – еще какое-нибудь внимание, прошу вас позвонить мне. Не Таю. Не Тейту. А мне.

Какого черта?

– Эм… – промычала я.

– Умный способ играть в эту игру, – продолжал он тихо, – не злить своего мужчину или тех, кто прикрывает ему спину. – Я уставилась на него, ошеломленная той информацией, что он владел, он сделал паузу, а затем закончил: – Думаю, вы меня понимаете.

Я не понимала.

– Я не могу ничего скрывать от мужа, – сказала я.

– Они с ним играют, и он захочет с ними разобраться. Что, по вашему, он сделает, Лекси? – спросил он, дал мне секунду, а затем посоветовал: – Подумайте об этом.

Я подумала и решила, что если Тай узнает, что они играют со мной, а я ему не скажу, он сойдет с ума. Он, конечно, сойдет с ума и от того, что они играют со мной, но еще сильнее потеряет контроль, узнав, что я терпела это дерьмо, не рассказала ему об этом и о нашем разговоре с офицером Фрэнком, человеком в форме полиции Карнэла, которого я не знал, но была уверена, что не могу доверять.

Тай знал, что я могу о себе позаботиться, он знал, что я понимаю, чем рискую, и что прикрываю его. Ему бы не понравилось, если бы ситуация повторилась, но он с этим справится. Если я что-то от него утаю, он может и не справится.

Это было очень плохое решение, но тогда я этого не знала, пока несколько часов спустя эти события не привели меня к разбитому сердцу.

Сейчас я просто кивнула, потому что меня начало трясти и я хотела быстрее попасть домой.

– У меня в машине скоропортящиеся продукты, – тихо сказала я.

Он кивнул, затем произнес:

– Извините, Лекси. Мне, правда, очень жаль. – Он хлопнул ладонями по краю окна и закончил – Езжайте осторожно.

Отпустив окно, он отступил назад и отошел от моей машины.

Я бросила документы, которые держала в руке, на пассажирское сиденье, включила передачу и тщательно проверила все зеркала, прежде чем отъехать, в ужасе от того, что в моем состоянии не обращу внимания и получу травму или поцарапаю свою малышку, поэтому внимательно следила за каждым своим движением. И я делала так до тех пор, пока моя малышка не оказалась в гараже и дверь гаража не за ней не опустилась.

Дома. В безопасности.

У меня перехватило дыхание.

Я взяла сумочку, вылезла из машины и взлетела по ступенькам.