Текст книги "Когда пробудились поля. Чинары моих воспоминаний. Рассказы"

Автор книги: Кришан Чандар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

– Основная идея моего сценария замечательна, – сказал я. – Представляешь, живет герой…

– Ну конечно! Без него, подлеца, ни один фильм не обойдется! – прервал меня Дилавар, не желая упускать случая ругнуть героя. Дилавар имел печальный опыт: он приехал в Бомбей, чтобы играть роли героев, а ему пришлось заделаться сценаристом – надо было зарабатывать на жизнь.

– У героя есть мать, – продолжал я.

– Само собой! Ведь, не будь ее, этого мерзавца не было б на свете! Да что ты в самом деле все мямлишь: жил герой, у него была мать. Любой парикмахер лучше тебя расскажет, в чем суть! – Дилавар хлопнул меня по спине. Обиженный, я замолчал. – Дальше! – приказал он.

– Дальше ничего не было, – ответил я жмурясь. В носу у меня защекотало.

Дилавар молчал, мрачно взирая на меня, потом взорвался. Обругав меня последними словами, он сказал:

– Таких болванов, как ты, поискать!.. Десять лет обиваешь пороги студии со своим сценарием, а ничего у тебя не выходит. И еще уверяешь, что идея у тебя замечательная!

– Да, это так, и всякий, кто знакомится с моим сценарием, говорит то же самое. Сценарий просто великолепный.

– Тем не менее никто его не покупает, – ядовито заметил он. – Почему, как ты думаешь?

– Говорят, что в нем нет экспрессии… нет шума, нет выстрелов.

– Ха! За этим дело не станет! Пожалуйста, рассказывай дальше. – Дилавар внезапно перешел на мягкий, ласковый тон. – Если мне понравится, я куплю твой сценарий либо уговорю кого-нибудь купить его. Но прежде изложи-ка мне основную идею.

Я снова начал:

– Живет герой. У него есть возлюбленная.

– Возлюбленная? Чья? Его или его матери?

– Да нет! Конечно, героя! Зачем ты смеешься надо мной? – Я начал сердиться.

– Тогда так и говори: в фильме есть герой, у него – мать и возлюбленная. А то еще злится!

– Мать – бедная женщина, вдова, – продолжал я. – С большим трудом, во всем себе отказывая, она вырастила сына, дала ему возможность получить образование. И вот этот юноша полюбил девушку, и девушка полюбила юношу.

– Поразительно! Неужели она тоже его полюбила? – воскликнул Дилавар. – Признаюсь, подобной удивительной истории я до сих пор никогда не слышал!

Я ужасно разозлился, но все же сдержал себя, потому что твердо настроился рассказать ему содержание будущего фильма. Я подавил в себе гнев и сказал:

– Ну ладно! Я опускаю массу промежуточных сцен. Идея вкратце такова: мать, видя, что сын ее полюбил всем сердцем, дает согласие на брак. Они должны пожениться.

– Кто? Сын на матери?

– Да не сын на матери, а мать на героине. Тьфу! Я хотел сказать, что герой должен жениться на героине. Что ты меня все сбиваешь! – Я рассердился не на шутку, но вовремя взял себя в руки и поспешил продолжить: – Так вот, за месяц до свадьбы героиня вдруг заболевает. Лейкемией.

– А это что за штука? Вроде чахотки?

– Вовсе нет. Это белокровие, рак крови. И излечить эту болезнь можно лишь одним способом – переливанием крови. Но у больной героини редко встречающаяся группа крови. После длительных поисков человека с аналогичной группой крови находят, но он запрашивает несколько тысяч рупий за свою кровь. Ни у героя, ни у героини таких денег нет. Теперь жизнь героини в страшной опасности! От смерти ее может спасти только мать героя, обладающая той же группой крови. Герой в труднейшем положении. Если мать его даст свою кровь, она умрет, если не даст – погибнет возлюбленная!..

– Довольно! Хватит! – закричал Дилавар. – Я все понял!

– Что ты понял? – Я вытаращил на него глаза.

Вставая из-за стола, Дилавар приказал:

– Пойдешь со мной в кабинет к Моту-бхаи! Я сейчас покажу тебе, как надо продавать сценарий.

У дверей кабинета Моту-бхаи нас остановил его слуга:

– Господин занят. Никого не велено пускать.

Дилавар отшвырнул слугу и жестом пригласил меня войти. Лицо Моту-бхаи выражало крайнее изумление – ведь мы без разрешения проникли к нему. В это время он вел деловые переговоры с агентами своей кинокомпании.

Едва мы вошли, Дилавар запер дверь кабинета на ключ, расправил плечи и прогрохотал:

– В течение получаса никто отсюда не выйдет!

– Но сейчас я очень занят, вы же сами видите, господин Дилавар! Вот сидит мой бенгальский агент господин Аватар Чанд, а это – мой агент из Хайдарабада господин Фаджалла.

– Фазл, с вашего разрешения, – поправил господин из Хайдарабада.

– Ах, извините, ну конечно, господин Пхаджал! Так что сейчас у меня абсолютно нет времени.

– Господин, прошу у вас всего полчаса, не больше! – воззвал к нему Дилавар. – Я пришел поделиться с вами идеей одного фильма. Если вы не содрогнетесь от ужаса, когда узнаете, в чем суть, то делайте со мной что хотите! Можете избить меня моим же башмаком!

С этими словами Дилавар стащил с ноги ботинок и поставил его на журнальный столик.

Все с удивлением воззрились на ботинок. Потом взоры перенеслись на голову Дилавара. Но он не дал присутствующим поразмыслить над его словами.

– Итак, господа, я начинаю, – объявил он. – На экране – башмак, башмак на толстой подошве. Это башмак героя. Герой изо всех сил бьет. Удар обрушивается на голову его заклятого врага. Тот падает. Камера движется вперед. Кадр: из-за лестницы выходят два вражеских приспешника с саблями наголо. Черные маски скрывают их лица.

Только они делают шаг вперед, чтоб напасть на героя, как он стремительно поворачивается и оказывается перед самым их носом. В руке у него револьвер. Слышите, револьвер! Он направляет на них дуло револьвера. Экран пронзают три пули: трах-тарарах! Дальше идут титры.

– А что значит «трах-тарарах»? – спрашивает господин Аватар Чанд.

– Это название фильма, – поясняет Дилавар.

Оба агента смотрят друг на друга. В их глазах – радостное удивление. Сомнений нет, до сих пор ни одна кинокомпания не выпускала фильма с таким названием! Агенты поднимаются с кресел и подходят к Дилавару. Тот смекает, в чем дело, и спрашивает:

– Ну как, господин Моту, продолжать или нет?

Моту-бхаи тоже понимает, что его агенты заинтересованы. Он тут же меняет хмурые морщинки на обворожительную улыбку и говорит:

– Продолжайте, господин Дилавар, прошу вас. Начало поистине захватывающее! Теперь, разумеется, вам придется рассказать нам всю историю целиком. Не так ли, господин Фаджалла? (Моту-бхаи хочет заручиться поддержкой хайдарабадского агента.)

– Фазл, с вашего разрешения, – недовольно поправляет господин из Хайдарабада и тревожно косит глаза в сторону мисс Арадханы, сидящей в соседнем кресле. Мисс Арадхана снималась в фильме «Дочь Синдбада», выпущенном Моту-бхаи в прошлом году. Она играла героиню. И хотя эта роль скорее по плечу мужчине, мисс Арадхана превосходно с ней справилась. «Дочь Синдбада» с успехом скакала на лошади, стреляла из ружья, падала с крепостной стены, прыгала со скалы в море и так далее и тому подобное. Мисс Арадхана очень любила выходить замуж. К настоящему времени она уже трижды была разведена и собиралась разводиться в четвертый раз. Господин Фазл бросал на нее умильные, восхищенные взоры. Поэтому, когда Моту-бхаи исказил его имя, он тем самым сильно задел самолюбие господина Фазла и тот с тревогой всматривался теперь в личико своей очаровательной соседки. Но она как будто ничего не заметила. Впрочем, это было не удивительно: мисс Арадхана родилась в семье простого гуджаратского торговца-оружейника и до того, как она стала сниматься в кино, ее звали Гила-баи.

Дилавар тоже бросил взгляд на мисс Арадхану – на ее сверкающие глаза, пунцовые губы. Ах, эта цветущая юная красота опасна, как заряженный револьвер!

– Перехожу к финалу! – объявил Дилавар и вдруг уселся на корточки в своем кресле и, прежде чем кто-либо из присутствующих спросил, почему это он сразу после первой сцены переходит к финалу, начал:

– Слушайте, господа! Слушайте внимательно! Финал этого фильма такой грандиозный, что всякий, кто узнает, в чем дело, прямо с катушек долой полетит, а уж тот, кто увидит фильм, так просто спятит! Трах-тарарах! Черт подери! Какая роль для Лалиты Паувар!

– Для кого? – удивленно спросил Моту-бхаи.

– Я говорю о матери героя. Какая потрясная роль, а? Прямо пальчики оближешь! И только одна Лалита может ее сыграть. Да, да, да! И как сыграть! – Дилавар спрыгнул с кресла, подбежал к Моту-бхаи и уселся на диван, стоявший рядом. – Я вас уверяю, она выдаст такое в этой роли, что всех зрителей разнесет в пух и прах, у всех у них глаза на лоб полезут!

– Как это?

– Слушайте, слушайте, господин Моту! Свет еще не видел такого грандиозного сценария! Еще никто, никогда, нигде не снимал такого сногсшибательного фильма! Так вот, Лалита Паувар в роли матери героя! Она хочет, чтобы ее сын женился на героине. Но та отказывается. Причина – у нее дизентерия крови.

– Что, что? – переспрашивает Аватар Чанд.

– Лейкемия! – это говорю я.

– Дизентерия! – грохочет Дилавар. – В крови! Я сам справлялся у врачей. Говорят, очень опасная болезнь. И излечить ее можно только одним способом: выпустить из больного дизентерийную кровь целиком, без остатка, и влить ему кровь здорового человека. Вы понимаете, господин Моту? Всю кровь, без остатка! Иначе говоря, кровь за кровь! Теперь: тот, кто даст свою кровь, он даст ее всю, не так ли? А это значит только одно – что он умрет, не так ли? Иначе погибнет больная. Внимание, господа! Я подхожу к кульминации! Захватывающая сцена! Зрители чуть не сходят с ума! Многие падают в обморок. Женщины плачут навзрыд!.. В чем же дело? Оказывается, единственный человек, кто может спасти героиню, – это мать героя! У них одинаковая группа крови. Во всем городе только у двух человек такая же группа крови, что у героини, – это у матери героя и… у кого, как бы вы думали? У его заклятого врага! Что ж будет теперь делать наш несчастный герой? Не может же он обращаться к своему врагу? Но с другой стороны, такой жертвы от матери он тоже потребовать не в силах! Сам же он дать свою кровь не может – она не годится! Ух! Зловещая картина! Жуткая ситуация! Да, таким фильмом мы утрем нос всей кинопромышленности! Скажите по совести, господа, кто лучше меня может написать сценарий приключенческого фильма? Но я отвлекся, простите! Итак, Лалита Паувар в роли матери героя! Узнав, что от нее зависит жизнь героини, она бежит из дому. Задыхаясь, почти на ходу, добирается она до больницы. В руке у нее револьвер. С его помощью она заставляет врача взять у нее кровь, чтоб перелить ее больной. Уф! Какова ситуация? Ничего себе закручено, а? Героиня на глазах поправляется, силы оставляют мать! Она умирает, отдав жизнь возлюбленной своего сына! Где еще вы встречали подобную сцену? Может, скажете, в «Лейли и Меджнуне»?^[45] Или в «Хир и Ранджхе?»^[46] А может быть, в «Ромео и Джульетте»? Ага, молчите? Ну так что, разнесем мы зрителей в пух и прах, если роль матери будет исполнять Лалита Паувар?

Я посмотрел на присутствующих. В глазах у Моту-бхаи были слезы. А два его агента замерли в предвкушении того, что произойдет дальше. Дилавар в этот момент так хватил кулаком по столу, что стекло, покрывавшее его, вдребезги разлетелось.

– Но мать героя не умерла!!! – взревел он.

– Не умерла? – едва выдохнул сквозь слезы Моту-бхаи.

– Неужели бы я стал тогда вам все это рассказывать, господа! – укоризненно покачал головой Дилавар. – Да, господа, мать не умерла! Ее спасла героиня!

– Что? Каким образом?

– А вот каким! – Дилавар выхватил стакан с водой из рук мисс Арадханы. – Героиня, поднявшись с операционного стола, где ей делали переливание крови, выхватывает из рук матери револьвер и убегает из больницы. Она бросается в автомобиль героя и мчится за пределы города. Город остается позади. Асфальт кончается. Машина останавливается. Героиня открывает дверцу, выпрыгивает из машины и останавливает быстро скачущего мимо всадника. Она ловко сбивает его с лошади и сама вскакивает в седло. Лошадь мчится бешеным галопом – фта-фта, фта-фта, высекая искры копытами, и вскоре героиня добирается до замка – обиталища заклятого врага нашего героя. Она надевает маску, врывается в замок и тут начинается кровопролитное сражение, они бьются не на жизнь, а на смерть! Свистят пули, сверкают клинки, лязгает оружие! Дзин-дзан! Бац-бац! Трах-тарарах-тахтах! Ужасающая, яростная, чудовищная битва! В конце концов героиня одолевает врага, ударами хлыста она повергает его на землю, связывает веревками, приторачивает к седлу и мчится с ним в больницу. Там она бросает связанного злодея под ноги врачу и приказывает: «Возьмите всю кровь у него и спасите мать моего дорогого возлюбленного»! Ну, каков сценарий? Что вы теперь скажете? – Дилавар внезапно швыряет стакан в дверь. Раздается звон битого стекла.

Все молчат. В одном углу валяется покалеченный журнальный столик, в другом – остатки разбитого стакана, в третьем – сидят мисс Арадхана с лицом, пылающим от жаркого сражения в замке со злодеем, и два агента, сраженные только что услышанным.

Один Моту-бхаи, делая слабую попытку освободиться от воздействия сценария, говорит:

– Простите, господин Дилавар, вы рассказали нам начало и конец истории. А что же было в середине?

– А это, господин Моту, я расскажу вам после заключения контракта. Будем говорить, как деловые люди. Я прошу шесть тысяч. Из них триста – аванс. Тут же, не сходя с места. Потом я рассказываю вам остальное. Только так, иначе я не играю в эти игрушки, я не дурак!

Дилавар расправляет грудь, как бойцовый петух, и обводит всех победоносным взором.

Когда мы с авансом в триста рупий, выданным нам за сценарий фильма «Трах-тарарах!», выходим из студии «Шри Раванд», я спрашиваю у Дилавара:

– Скажи мне хотя бы, в каком это языке встречаются такие слова и выражения, как «фта-фта-фта», «дзин-дзан», «трах-тарарах», «потрясно», «полететь с катушек» и так далее? Ведь они-то и помогли тебе продать сценарий! Я ни в одном словаре ничего подобного не встречал.

– Эх ты, балда! Вот разиня! – такими ласковыми словами награждает меня Дилавар. – Если б сценарий можно было продать с помощью слов, значащихся в словаре, тогда ты давно бы уже его загнал. Ну хватит! Завалимся-ка лучше в бар к Фернандесу, закажем по порции жареной печенки да обмоем нашего первенца!

ЧЕРНОЕ СОЛНЦЕ

Перевод Е. Стрельцовой

Высоко-высоко в горах спряталось маленькое ущелье с небольшим, но живописным озером посредине. С востока в него впадает маленькая речушка и, как бы перерезая его, бежит дальше на запад. Проникнуть в это ущелье очень трудно, почти невозможно. Со всех сторон оно окружено такими высокими горами, что снег не тает на них даже в самую жаркую пору. С севера, востока и юга оно совершенно недоступно, и попасть туда можно только с запада. Да и то в течение почти восьми месяцев этот проход закрыт – он исчезает под снегом. Остальные четыре месяца сопровождаются такими сильными туманами и такой непролазной грязью, что, только проявив большую силу воли, можно преодолеть все эти препятствия. К тому же нужно обладать и всеми другими качествами, необходимыми для того, чтобы не испугаться глубоких и опасных обрывов и пропастей, которые встречаются на каждом шагу. Редко-редко заглянет сюда караван, да и тот спешит покинуть эти места после удачно совершенных сделок.

Это бывает обычно летом, когда снег растаял и уже не таит в себе никакой опасности. Восемь-девять месяцев подряд жители ущелья совершенно отрезаны от внешнего мира и почти ничего не знают о том, что творится за пределами их долины. Они никогда ничего не видели, кроме нее, и считают, что нет ничего на свете лучше их долины. К тому же это действительно очаровательный уголок. Представьте себе: со всех сторон его окружают высокие, покрытые снегом вершины, а по склонам гор растут роскошные гималайские кедры и сосны; лозы дикого винограда дополняют эту картину; лес благоухает, стайками кружатся и перелетают с места на место зеленые попугаи; на ярком ковре из цветов резвятся семицветные какаду. Гордость леса – большеглазые антилопы, огромные медведи и хитрые лисицы. Постепенно лес переходит в мелкий кустарник, за которым раскинулись луга. Летом они переливаются настоящим золотом, и кажется, будто лучи солнца пронизывают всю землю насквозь. На лугах пасутся стада овец. Такой густой и шелковистой шерсти, как у них, пожалуй, нигде больше и не сыщешь.

Из поколения в поколение крестьяне трудятся на земле, обрабатывая каждый ее клочок. Поля разделены живой изгородью из золотых цветов, которые необычайно украшают все ущелье.

Ниже по берегам реки тянутся фруктовые сады. Там и сям виднеются густые заросли кустарника. Длинные ветви деревьев, склонясь над рекой, отражаются в воде, и кажется, будто юные красавицы стоят на берегу, распустив волосы и играя в воде своими тонкими пальчиками.

Озеро утопает в цветах. То тут, то там мелькнет ручей и бежит дальше к рисовым полям. Когда разливается лунный свет и раздаются звуки пастушьей свирели, а шелест рисовых колосьев вторит ей, кажется, что земля пробуждается ото сна и вдыхает тонкий и нежный аромат любви.

Посреди озера на маленьком островке стоит двухэтажный дом правителя этих мест – сардара. Вокруг острова рыбачьи лодки – в озере масса рыбы с рубинами вместо глаз и переливающимися серебром разноцветными хвостами.

Крестьяне сеют рис и кукурузу, собирают в лесу мед, фиалки и орех и продают шерсть и меховые шкурки. Они распевают песни, пляшут, веселятся на свадьбах и воспитывают детишек. Зимой коротают время у огня, а летом – в тени деревьев. Жизнь их полна радости, каждый занят своим делом и вполне доволен судьбой. Сардар обладает всеми земными благами, но все время чем-то недоволен. А это происходит потому, что он ничем не занят. Целыми днями сардар на охоте, а вечером веселье, но ничто не радует его. У него больше всех земли, самый красивый дом, жена его – первая красавица в округе, дети одеты лучше других, сам он богаче всех – но все это его не радует. Он никогда не работал – ни он, ни его отец. И тем не менее он недоволен своей жизнью и, несмотря на все удовольствия, он так и не может понять, чего же еще ему недостает.

Сардар очень любил свою долину и все время думал о том, как бы сделать ее еще прекрасней. И вот однажды ему пришла в голову мысль, что ночная тьма скрывает всю прелесть долины – в темноте не видны ее поля, фруктовые сады, ковер из цветов, река – ничего, кроме тьмы. Как печально, жутко и одиноко выглядит эта долина ночью. Слышно лишь завывание диких зверей, снежных метелей и вьюг. Им нет никакого дела до сардара – ночью они правят долиной.

Сардар был образованным и умным человеком. После долгих раздумий он выписал из-за границы машину, которая дает электрический свет. С большим трудом удалось установить ее на острове. Не прошло и несколько дней, как кругом зажглись огни. Вдоль реки протянулось шоссе, залитое электрическим светом. Каждый уголок дома сардара был теперь ярко освещен. Весело перемигивались многочисленные разноцветные лампочки внутри и снаружи дома. Издали они казались мерцающими в зелени светлячками.

Крестьяне были в восторге и гордились умом и изобретательностью своего сардара. Все население было очень довольно этим новшеством, и никто не возражал, когда сардар начал собирать налог с каждого, кто пользуется электричеством дома и на улице.

Сардар собирал налог, и казна его росла из месяца в месяц. Давно уже оправдались все расходы, и теперь в казну шел только чистый доход. Каждый месяц сардар получал столько денег, сколько не получал раньше и за десять лет. Ему это понравилось, и он увеличил налог.

Но жители не обратили на это внимания – что для них какой-то налог по сравнению с тем, что принесло им электричество!

Вскоре сардару пришла в голову еще одна мысль. Он знал, с каким трудом добираются до этого ущелья местные жители или приезжие, как трудно бывает преодолеть им западный проход – то туманы, то гололед. Сколько людей сорвалось в пропасть, сколько жертв поглотила река во время наводнения! Почему бы не построить хороший каменный мост? Тогда сразу все станет гораздо проще. Мост свяжет ущелье с внешним миром. А сколько это принесет пользы торговле! Свой план сардар хорошенько обдумал и взвесил.

Новое предложение сардара нашло горячий отклик у населения. Каждый старался по мере своих сил, и через три месяца мост был построен. Для охраны и наблюдения за мостом сардар поставил стражу. Чтобы оправдать расходы и содержание стражи, он назначил налог, который должен был платить каждый проходящий по мосту человек. Налог был большой, но никто не протестовал – мост был так необходим, и стольких опасностей можно было теперь избежать! Круглый год жители долины могли поддерживать связь с внешним миром и продавать меха, шерсть, мед и мускус. Дорого ли, дешево ли, но продавать!

Никто не возражал, когда к налогу за электричество прибавился налог за право пользования мостом. Сардар все собирал и собирал эти налоги. Теперь у него был уже не двухэтажный, а трехэтажный дом, а в подвале лежала целая груда золотых монет. Раньше у сардара не было никакой работы, зато теперь он ежедневно проводил несколько часов в подвале – пересчитывал деньги и с умилением прислушивался к их перезвону. Груда росла не по дням, а по часам. Как он радовался этому!

Вскоре энергий, вернее, предприимчивость сардара подсказала ему еще одну мысль. Бедные неграмотные крестьяне продавали свой очень ценный товар в одиночку. При этом часто торговля приносила им лишь убыток. Одну и ту же по ценности шкуру они продавали иногда за двадцать, а иногда только за десять рупий. Так постепенно они выпускали богатство долины из своих рук. Вот сардар и подумал: почему бы не создать центр для взаимного обмена товарами и почему бы ему не взять это дело в свои руки? Крестьяне от этого только выиграют, да и он сорвет кое-что – совсем немного, но все же!

Жителям долины его план не понравился. Что правда, то правда – крестьянам обычно давали меньшую цену, чем та, которую предлагал сардар, но ведь могли же дать и больше. Некоторые, правда, согласились, но большинство, несмотря ни на какие уговоры сардара, решительно отказались.

Они были против нового предложения сардара, потому что им не хотелось, чтобы вся торговля была сосредоточена только в одних руках. И сардару ничего не оставалось, как силой заставить крестьян подчиниться. Движение на мосту прекратилось: появились пушки, охрану усилили, и стало ясно, что всякая связь с внешним миром прервана. Крестьяне были вынуждены теперь продавать все свои товары – меха, одежду, шерсть, мед, фрукты и овощи, мускус и зерно – только сардару по установленной им цене. А сардар перепродавал все это по более высокой цене за пределами долины.

Теперь у него скопилось такое огромное количество золота, что ему пришлось выстроить новый подвал для хранения денег. Остров был теперь окружен со всех сторон усиленной охраной. Сардар старался теперь как можно реже встречаться с жителями. Налог собирал уже не он сам, а специально назначенные лица. Большую часть времени просиживал он теперь в подвале – пересчитывал и перекладывал, снова пересчитывал и снова перекладывал монеты.

По мере того как росла казна сардара, росла и его алчность. Он решил, что теперь он самый богатый человек не только в своей долине, но и во всем мире. Ночи напролет сардар думал только о том, как бы еще больше увеличить свое богатство. «Что бы еще придумать?» – снова и снова спрашивал он себя.

Все богатства долины принадлежали теперь сардару. Вся торговля, вся земля были теперь в его руках. Один за другим он вводил все новые и новые налоги. Наконец не осталось уже ничего, за что бы жители не платили налог.

– Что бы еще придумать?

Семь дней и семь ночей просидел сардар в подвале, слушая перезвон золотых монет и раздумывая над тем, как бы увеличить свое богатство… На восьмой день он поднялся наверх. Солнце ослепило его, и он невольно зажмурился. Вдруг его осенила блестящая мысль: надо сделать так, чтобы днем тоже было темно, и тогда жители будут вынуждены жечь электричество круглые сутки. Как только эта мысль пришла ему в голову, он немедленно созвал преданных слуг и рассказал им, в чем дело.

Стоило им только услышать его проект, как все они в один голос решительно отказались помочь ему. Но сардар вбил себе в голову увеличить – по крайней мере, удвоить – свое богатство и поэтому никого не слушал. Больше того, он велел немедленно казнить тех, кто осмелился возражать ему. В конце концов с большим трудом за хорошее вознаграждение ему удалось уговорить одного из прислужников по имени Хира. Ему было приказано сделать все необходимое, чтобы желание сардара осуществилось на следующий же день.

И действительно, наутро солнце не взошло. Люди спали очень долго, но солнца все не было. В конце концов все встали, протерев глаза, стали ждать восхода. Казалось, эта ночь никогда не кончится, а солнце никогда больше уж не появится. Люди распахнули настежь все двери и окна и в ожидании восхода смотрели то на небо, то на восточную гряду гор, из-за которой обычно вставало солнце.

Но ни утренней зари, ни солнца не было. Долго-долго ждали люди. Кругом стояла кромешная тьма.

Через некоторое время на востоке появилась узенькая, едва заметная полоска тусклого света. Потом произошло что-то ужасное.

Люди увидели солнце, но оно было черным, настолько черным, что казалось вымазанным сажей. Никакого света оно не давало. Не было света, не стало и тепла. Неужели солнце никогда больше не появится, никогда не разольет живительный свет своих лучей! Люди совсем потеряли голову и не знали что делать. В ужасе метались они по острову, кричали, били себя в грудь, падали без сознания, снова вскакивали, кричали и звали на помощь. Казалось, наступил конец света.

На следующий день взошло такое же черное солнце. Как и накануне, люди ждали утра, но так и не дождались его. Через день – то же самое. Люди ждали, ждали, и все напрасно. Так прошло двое суток. Только на четвертый день в отчаянии они решили отправиться за помощью к сардару.

Тот спокойно выслушал их и сказал, что несчастье произошло потому, что люди вышли из повиновения и перестали беспрекословно исполнять его приказания, а за это и получили справедливое возмездие. Нужно смириться и терпеть. Люди молили его помочь им, бедным и беззащитным. Просили придумать что-нибудь.

– Есть только один выход – электрический свет, – сдерживая улыбку, сказал сардар. – Раньше свет зажигали только ночью и только дома. Теперь же придется пользоваться им круглые сутки, и не только в помещении, но в полях и лесах. Нужно выстроить еще одну электростанцию. Это потребует огромных расходов, и налог придется увеличить.

За жизнь человек отдаст все. Условия сардара были приняты. Люди все еще надеялись увидеть прежнее яркое солнце. Солнце взойдет, надеялись они, и тогда уж не придется больше платить налог.

Каждое утро вставали они с надеждой увидеть золотое солнце, и каждое утро в отчаянии видели только черный диск. Каждый день это черное солнце совершало свой обычный путь с востока на запад. День превратился в ночь. Со всех сторон людей окружала непроглядная тьма. Они постепенно забыли, что такое свет, как играют лучи солнца, как просыпается природа и распускаются цветы, как плещутся волны и как счастливые глаза озаряются лучезарной улыбкой.

Так проходили дни, месяцы, годы.

В долине царила печаль. Теперь никто уж не смеялся, женщины больше не пели, а дети не резвились. Мужчины, понуро опустив голову, работали в поле. Урожай день ото дня становился все меньше и меньше. Вскоре цветы потеряли окраску, фрукты – свою сладость. Все почернело и приобрело вкус земли. Дети стали рождаться слепыми – да и на что были им теперь глаза? Люди перестали обращать внимание друг на друга, перестали любить; с их лиц исчезла улыбка радости. Никто уж не обзаводился семьей – да и кому теперь нужны были дети?

Люди потеряли человеческий облик. Разбой, воровство, убийства, кражи стали обычными в их жизни. А в казне сардара груда золота росла и росла. Постепенно все золото стеклось в его подвал. Жадный и алчный, сардар каждый день спускался туда, пересыпал монеты, любовался ими, прислушивался к их мелодичному перезвону, рассыпал их вокруг себя и снова собирал в большую груду. При виде такого богатства он терял голову и вел себя как безумец – кричал, прыгал и хохотал во все горло. Так проходили дни, месяцы, годы…

Старик Хира был при смерти – он умирал от проказы. Перед смертью он позвал своего семилетнего сына и сказал ему:

– Посмотри, не подслушивает ли нас кто-нибудь.

Мальчик обошел вокруг дома и вернулся к отцу.

– Я умираю, – сказал старик, – но перед смертью хочу рассказать тебе все. Я совершил ужасное преступление. На мне лежит большой грех.

Мальчик молча слушал его.

– Это ужасное бедствие принес я, и только ты можешь теперь избавить народ от него.

Мальчик продолжал молча слушать отца.

Старик поборол приступ кашля.

– Слушай, слушай меня очень внимательно и запомни каждое мое слово. Черное солнце, которое встает над нашей долиной, раньше таким не было.

– Я всегда видел только черное солнце. Разве оно бывает другого цвета? – удивился мальчик.

– Когда-то, давным-давно оно не было черным. Однажды утром я…

– Утром? А что такое утро? – изумился мальчик.

На глазах у старика выступили слезы. Как много горя и страданий принес он людям! Его сын никогда не видел утра, зари, восхода солнца! Он даже не знает, что это такое! Он никогда не любовался разноцветными бабочками, никогда не видел янтарных плодов. «Как я жесток!» – подумал старик и продолжал:

– Солнце, которое ты видишь, таким черным, сделал я, когда-то, давным-давно, на заре вымазав его сажей. Я сделал это по приказу сардара. Ужасные следы проказы, которые ты видишь у меня на руках, – кара за тяжкое преступление, совершенное мной. За пригоршню золота я уничтожил радость, веселье, счастье, любовь и мир. Когда я мазал солнце сажей, руки мои горели, их нестерпимо жгло солнце, а в глаза били яркие лучи. Я ослеп. Как я мечтал снова увидеть яркое, сверкающее солнце! Как я хотел стереть с него всю сажу, не оставить на нем ни пылинки! Но я ослеп. Теперь я умираю. Все это придется сделать тебе.

– Мне? Одному мне? – удивился мальчик.

– Да, только тебе и больше никому. Посмотри, у меня под кроватью стоит скипидар. Я берег его как зеницу ока. Им можно очистить солнце. Завтра ранним утром заберись на вершину горы на востоке.

– Ранним утром? Когда же это?

– Сейчас уж и я не знаю, – печально сказал Хира. – Лучше всего, если ты отправишься сейчас же. Тебе придется идти очень долго. Когда ты поднимешься на вершину, заберись на выступ скалы и жди появления солнца. Как только оно покажется, хватай его покрепче обеими руками и скорее три скипидаром. Оно снова засияет, и все будет хорошо. Не забудь взять с собой тряпку – хорошенько протри солнышко, чтобы на нем не осталось ни одного пятна. Понял?