Текст книги "Тайное пристанище (ЛП)"
Автор книги: Коулс Кэтрин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
Ветер подхватил её светлые, почти белые волосы, и когда она обернулась, улыбка едва не свалила меня с ног, как всегда. Особенно теперь – ведь это я подарил ей этот миг.
– Хочу увидеть всё, – сказала она.
Это я мог ей дать.
– Тогда пошли.
Я не посмел её тронуть. Не сейчас – после того, как вырвал наружу столько правды. Стоило мне дотронуться и мы потерялись бы в том, чего никогда не смогли иметь. Поэтому я держал дистанцию, ведя её по каменной дорожке мимо клумб, где осень уже выцветала под дыханием зимы.
Я достал ключи, отпер дверь, и в доме раздался короткий сигнал сигнализации. Набрал код, повернулся к термостату, добавил тепла.
– Кай? – позвала она.
Хорошо. «Кайлер» остался снаружи. Мы снова ставили стены, как и должно быть.
– Да?
– У тебя здесь нет ни мебели.
Я рассмеялся – и впервые за день почувствовал, как возвращается привычное, лёгкое.
– Всё руки не дошли. Думаешь, сможем уговорить Элли помочь?
Девушка Трейса, сестра Линка, работала дизайнером интерьеров в Нью-Йорке и обладала редким чутьём. Её любовь к цвету и фантазии делала её идеальной для этого места.
Фэллон улыбнулась, проходя дальше, в просторный холл.
– Она будет в восторге. Уверена.
– Ты ведь никогда толком не рассказывала, как видишь интерьер, – я пожал плечами. – Я сделал, как чувствовал. Пространство, свет, воздух.
Фэллон миновала изогнутую лестницу, уходящую в обе стороны дома.
– Идеально, – прошептала она, сглотнув. – Даже пруд есть.
Мы вошли в просторную гостиную-столовую с панорамными окнами, обрамлёнными деревом. Из-за того, как стоял дом, казалось, будто он парит над водой. Патио уходило прямо в пруд, и на краю виднелся маленький деревянный настил.
– Я сказал риелтору, что на участке обязательно должен быть пруд. И чтобы архитектор спроектировал так, чтобы казалось, будто мы плывём.
Фэллон прошла вперёд, будто её тянуло самой водой.
– Это похоже на волшебную страну, о которой я всегда мечтала. Место, где дети смогут найти убежище. И теперь оно таким и будет.
Чёрт. Она слишком хорошая. Слишком чистая для этого тёмного мира. Но она не позволяла ему испачкать себя – просто шла вперёд и светила всем, кто рядом.
Фэллон обернулась, и лучи заходящего солнца преломлялись в её волосах, словно вокруг головы зажёгся ореол.
– Можно посмотреть всё остальное?
Я едва не выдохнул молитву. Она выглядела как ангел, случайно упавший на землю.
– Конечно. Всё.
Я провёл её по дому, показывая каждую комнату. Подвал с кинозалом, спортзалом и комнатой, которая могла бы стать игровой. Потом мы поднялись наверх – в помещение сбоку, где я задумывал зимний сад.
– Ро будет в восторге, – пробормотала Фэллон, проходя по кирпичному полу. – Надо дать ей выбрать растения.
Я усмехнулся.
– Думаю, она справится.
Фэллон засмеялась.
– Особенно если ты не поставишь ей лимит.
– Она меня разорит.
– Не сомневаюсь, – фыркнула она и прошла в соседнюю дверь. – Что это... О боже. Это же библиотека.
Стены – глубокого синевато-зелёного, почти как фасад, полки – почти чёрные, встроенные, уходящие вверх под потолок. Пока пустые. Но я уже представлял, как весело будет их заполнять.
– Нужны книги, – пробормотала она. – Кажется, у мамы до сих пор хранится моя детская коллекция «Нэнси Дрю». Думаю, Клем это понравится. Она книжная душа.
Грудь сдавило невидимыми тисками. Хотелось только протянуть руку и узнать о сестре больше – какая она? что заставляет её улыбаться?
– Можно будет сводить её в книжный и заполнить всё это место.
Я увидел, как в глазах Фэллон вспыхнул свет.
– И в комиссионку тоже. Там море книг – по пять центов за штуку. Все старые, потёртые, с историей. С характером.
– Расскажешь мне о них? О моих сёстрах? – тихо спросил я.
Сияние в её взгляде стало мягче, словно она поняла, что для меня значит этот вопрос.
– Грейси – фантазёрка. С виду тихая, но внутри у неё целая вселенная.
Я её никогда не встречал, только пару раз видел издалека – на днях рождения Кили и школьных выступлениях.
– Хейден… – начала Фэллон. – Настоящая защитница. Но не буду врать – завоевать её доверие будет непросто.
– Значит, она умная. И знает жизнь, – выдавил я сквозь стиснутые зубы. Мне было больно думать, почему ей пришлось стать такой.
– Со временем она тоже сможет просто быть ребёнком, – мягко сказала Фэллон.
– Сможет, – выдохнул я, и челюсти заныли от напряжения.
– Пойдём, – сказала она, улыбнувшись. – Выберем им комнаты.
Мы прошли по лестнице и начали обходить второй этаж, заглядывая в каждую дверь, мысленно размещая моих сестёр в этих пустых, пахнущих свежей краской пространствах.
Фэллон остановилась в коридоре, задумчиво прикусила губу, барабаня пальцами по ней.
– Они захотят быть рядом. – Она развернулась, рассматривая планировку, будто решала задачу прямо в воздухе. – Думаю, Клем и Грейси сюда. Между комнатами – общая ванная. А Хейден пусть будет напротив. У неё будет своя, но всё равно недалеко, если сестрёнки позовут.
Я кивнул, представляя себе всё это.
– Хочу, чтобы Элли оживила эти комнаты. Сможешь узнать, что они любят, что им по душе?
– Конечно. Составлю список и передам Элли, – ответила она, уже доставая телефон и что-то записывая.
Я сунул руки в карманы кожаной куртки, потому что боялся – выдам себя.
– Хочешь увидеть главную спальню?
Фэллон подняла на меня взгляд, и в воздухе снова пробежал тот самый электрический ток.
– Конечно.
Я повёл её через дом, не смея смотреть прямо – знал, что когда она увидит эту комнату, мне будет трудно дышать.
Закатное солнце заливало пространство розовым и золотым светом. Вся дальняя стена состояла из окон, из которых открывался вид на пруд, горы Монарх и скалы Касл-Рок вдалеке.
Эта картина требовала тишины. Почтения. Здесь можно было поставить кровать напротив окон – и спать будто на облаках.
– Кай? – тихо позвала она.
– А?
– Без обид… но убирайся к чёрту.
Я не удержался и рассмеялся – точно не этого ожидал услышать. Фэллон стояла посреди комнаты, поражённая, в восторге, со счастьем на лице.
– Эта комната достойна принцессы, – прошептала она, крутанувшись на месте.
– Нет, – возразил я. – Королевы.
Она замерла. Её взгляд нашёл мой, и в нём отразились тысячи немых вопросов.
Я шагнул к ней медленно, будто каждая секунда имела вес. Лучи заката скользнули по её лицу, и она не сводила с меня глаз. Я остановился всего в полушаге. От неё пахло жасмином и кокосом – запахом дома, тепла, света.
Я сжал в кармане маленький кусочек металла, холодный и острый, как страх.
– Ты – последнее, кого я должен просить об этом, – выдохнул я.
Фэллон задержала дыхание, звук оборвался на полувдохе.
– Это нечестно. И ты заслуживаешь большего, чем этот чёртов фарс, – продолжил я.
В её взгляде вспыхнуло пламя.
– А не мне решать, что я заслуживаю?
Я смотрел долго, подбирая слова.
– Ты – мой человек. Искра в темноте. Ты несла меня на себе, когда я уже не верил, что доживу до завтра. Поэтому я не перестану требовать от этого мира, чтобы он дал тебе всё.
Горло у неё дрогнуло, она с трудом сглотнула.
– Кай…
– Может, это будет фиктивный брак. Может, я не смогу дать тебе то, чего ты достойна. Но вот это – смогу.
Я достал кольцо. Фэллон резко втянула воздух. Лучи солнца вспыхнули в розовом золоте и оживили чёрный алмаз, заставив его мерцать, будто внутри горел огонь.
– Я никогда… – прошептала она, не находя слов. – Оно идеальное. Настоящее. Живое. И ослепительно красивое. – Её взгляд поднялся ко мне. – Оно – ты.
Я взял её руку и надел кольцо на палец.
– Клянусь почитать тебя каждый день этого брака. И каждый день после него. Что бы ни случилось – моё избитое, почерневшее сердце навсегда твоё.
15 Кай
Солнце зависло на мгновение над горами, словно не решаясь – остаться или уйти. Я понял это чувство слишком хорошо – вечный разрыв между «хочу» и «надо».
Но я уже знал, в какую сторону склоняюсь. Поэтому просто пошёл вперёд – к женщине, сидящей на краю причала. Развернув флисовое одеяло, я накинул его ей на плечи.
Фэллон подтянула ткань к груди, и в сумерках блеснуло кольцо на её пальце.
Чёрт. Мне нравилось смотреть, как оно сверкает на её руке – словно что-то материальное, видимое, связывало нас, подтверждая ту невидимую нить, что всегда держала нас вместе.
– Мебели у тебя нет, зато пледы есть, – произнесла она, глядя вдаль, где небо таяло в сирени.
Я опустился рядом, чувствуя, как дерево под ногами тихо скрипит.
– Иногда приезжаю сюда. Когда нужно побыть одному. Подумать. А по ночам здесь холодно – сама знаешь.
Она бросила на меня взгляд, и свет последнего заката поймал её светлые волосы, заиграл в них так же, как минутой раньше в камне кольца.
– Всегда гадала, куда ты пропадаешь.
Я едва заметно улыбнулся.
– Теперь знаешь.
– Теперь знаю, – отозвалась она, снова обращая взгляд к горам. – Нам нужно обсудить детали.
Я вцепился в край настила, чтобы не потянуться к ней. Это и так будет пыткой – видеть её каждый день в своём доме. Слишком много соблазна. Придётся держать дистанцию.
– Логично, – выдавил я.
Пальцы Фэллон теребили край одеяла.
– Завтра поговорю с Роуз и скажу, что присоединяюсь к подаче документов на опеку. Тогда она или Мила возьмут девочек как куратор дела.
– Что? Почему? – тревога мгновенно пронзила меня. Мысль о том, что моих сестёр будет курировать кто-то другой, вызывала животный страх.
Она посмотрела мягко, спокойно:
– Если я заявитель, это конфликт интересов. Я не смогу участвовать в проверках, интервью – ни в чём.
Я сжал ладонями край настила сильнее, почти надеясь, что дерево рассечёт кожу – этот вид боли был бы проще выносить.
– Понимаю. Просто… хочу знать, что они в надёжных руках.
– И Роуз, и Мила отличные специалисты, – сказала она. – Но я попрошу, чтобы именно Роуз вела дело. У неё мягкий подход. Мила слишком категорична – для неё нет полутонов.
Я скрипнул зубами.
– Ладно. Сколько всё займёт? Проверки, одобрение?
– Дом должен быть готов и пройти инспекцию. Все твои документы уже поданы. Мне осталось закончить свои – сегодня ночью. Это может занять несколько дней или пару недель. Всё зависит от того, как пойдёт процесс.
Меня передёрнуло. Я ненавидел зависеть от кого бы то ни было. Но ещё больше ненавидел ощущение, что кто-то держит мою судьбу в руках. Я всю жизнь старался быть хозяином своей дороги. Только сейчас у меня не было выбора.
– Нам, наверное, и пожениться стоит, да? – спросил я.
Костяшки её пальцев побелели, когда она сжала ткань сильнее.
– Да. Стоит.
Под этими словами скрывалось слишком многое. Там не было радости и не могло быть. Я просил её солгать всему, что она любила.
– Мы могли бы сказать семье правду. Что это фиктивно. Они бы поняли…
– Нет, – перебила она одним словом. – Тогда они станут соучастниками.
Точно так же, как теперь стала она.
Фэллон повернулась ко мне.
– Я хочу это сделать. Для тебя. Для Хейден, Клем и Грейси. Но чем меньше людей знает правду, тем лучше. Мы не можем рисковать. И не имеем права просить их врать.
Я медленно кивнул.
– Хорошо. – Проглотил сухой ком. – А когда всё закончится… что скажем тогда?
Она подняла взгляд.
– Что поняли: нам лучше быть друзьями. И что мы остаёмся в жизни друг друга. И я остаюсь в жизни девочек.
Она сказала это спокойно, как будто не понимала, что этими словами разрывает меня изнутри. Но я заставил себя кивнуть.
– Тогда когда расскажем им? О помолвке?
Фэллон провела языком по губам – её привычка, когда нервничает.
– Сейчас самое время.
Я достал телефон, разблокировал экран и открыл наш семейный чат, который Ро вчера назвала «Средние братья и сестры Начо».
Я: Нужна услуга. Встречаемся сегодня вечером по адресу 389 Каскадия Лейн. Кто-нибудь прихватите Нору и Лолли. И пиццу тоже. Коуп, тебя подключим по видеосвязи.
Коуп: Нет, не подключите.
Я нахмурился, а Фэллон уже что-то быстро печатала на своём телефоне.
Воробышек: Почему ты ведёшь себя как последний придурок?
Коуп ответил фото гор Монарх.
Коуп: Только что приземлился в аэропорту Спэрроу-Фоллс. Линк одолжил самолёт.
Я: У тебя тренировка. Матч на выходных.
Коуп: У меня тренер и владелец команды, который знает цену семье. А Линку лучше помнить, какая семья особенно важна, раз уж он теперь её часть. Нам разрешили летать домой, когда сможем. Я всё равно пока не играю.
Он до сих пор восстанавливался после ранения. Почти выздоровел, но до спортивной формы было далеко. И всё равно прилетел – потому что знал, как мне тяжело.
Я: Не стоило.
Коуп: Хотел сам. И кто-то должен снять на видео, как Грейси или Клем устраивают тебе «салон красоты».
Роудс: Считаю, что лаванда тебе к лицу. Мы с Энсоном заедем за мамой и Лолли.
Трейс: Мы с Элли возьмём пиццу. И нет, ему не лаванда идёт. А барвинок.
Арден: Я горжусь тобой, богач, что ты вообще знаешь, что это за цвет.
Трейс: Перестань говорить со мной, как будто я рэпер.
Шеп: Элли его немного расшатала, но для хип-хопа он всё ещё не годится. Мы с Теей возьмём десерт – у неё остались из The Mix Up.
Я: Спасибо. Всем.
Арден: Хватит нежностей, ты меня пугаешь.
Я усмехнулся и набрал новое сообщение.
Я: Тогда подарю твоим близняшкам мотоциклы на шестнадцатилетие. Так лучше?
Арден: Кайлер Блэквуд, я лично помогу Фэллон заложить бомбы с блестками в твою машину, Blackheart Ink, Haven и твою вонючую квартиру.
Sparrow: А у меня как раз есть розовые единорожьи бомбы с блестками, давно жду случая их применить.
Я поднял глаза на Фэллон.
– Не посмеешь.
На её губах заиграла дьявольская улыбка.
– Рискни проверить.
– Твоя мстительность слегка пугает, – пробормотал я.
– Спасибо.
– Это не комплимент.
Она встала, стряхивая с плеч одеяло.
– А я всё равно приму его как комплимент.
Когда семейство Колсонов обрушилось на мой дом, начался настоящий хаос. Кили выскочила из внедорожника Трейса и, визжа, бросилась ко мне. Я легко подхватил её на руки.
– Ну как моя девочка Кили?
Она приложила ладошки к моим щекам.
– Дядя Кай, это твой дом? Он как настоящий замок!
– Мой, – подтвердил я. – Нравится? – пытаясь понять, приглянулся бы он и её подруге Грейси.
– Кай-Кай, я сказала, что он как замок. Я обожаааааю его!
Я рассмеялся и поставил её на ступеньки.
– Рад, что получила одобрение.
На крыльцо поднялись Элли и Трейс, у него в руках – башня из шести коробок с пиццей.
– У тебя, оказывается, есть дом, о котором ты нам не говорил?
– А ты, значит, говорил, что строишь свой? – парировал я.
Элли похлопала мужа по груди:
– Тут он прав, шериф.
Трейс нахмурился:
– Если бы я сказал вам, вы бы проболтались и испортили сюрприз для Кили.
Следом по дорожке шёл Шеп с Теей – оба несли по паре коробок с выпечкой. Но он смотрел только на дом.
– Новая постройка. Лет пять-семь, не больше. Ты купил его недавно?
Я покачал головой, зная, что этим сам выдамся и подтвержу легенду, которую мы с Фэллон начали выстраивать.
– Я построил его лет семь назад.
Шеп застыл.
– Ты построил дом и не дал сделать работу мне?
Роудс тихо присвистнула, поднимаясь по ступенькам с Энсоном. За ними шли Нора и Лолли.
– Теперь тебе не отвертеться, Кай-Кай.
– Простите, – пробормотал я. – Не хотел, чтобы кто-то знал.
Ответ прозвучал жалко, особенно с учётом того, что я мог задеть Шепа – мастера, у которого собственная строительная компания.
Он снова вскинул взгляд на дом.
– Безупречная работа, – выдохнул он. – Дом…
– Дом, который Фэллон когда-то рисовала, – тихо сказала Нора, глядя на меня сквозь сгущающиеся сумерки.
Все взгляды тут же обратились ко мне. Я почувствовал, как спина покрывается потом, а тепло, исходящее от Фэллон, стоящей позади на ступеньке, будто обжигало. Она молчала, и слава богу – нас спас резкий гудок.
Две пары фар осветили поворот, и вскоре во двор высыпала остальная часть семейства.
Первым выскочил Лука – семилетний ураган.
– Это что за место? Круть какая!
– Это замок дяди Кая, – охотно пояснила Кили.
– Бро, – выдал Лука с благоговением.
Мать Луки, Саттон, шла следом и закатила глаза.
– Для справки: «бро» – это теперь высшая форма похвалы. Так что ты, считай, достиг вершины, Кай.
– Замечательно, – хмыкнул я, обводя взглядом толпу. – Заходите.
Внутри я вдруг ощутил нервное дрожание. Фэллон, как всегда, прочитала меня с полуслова – протянула руку и зацепила мой мизинец своим. Едва заметное прикосновение.
– Всё будет хорошо, – прошептала она.
– Надеюсь, – ответил я.
– Вот это да, – возвестила Лолли, проходя через холл в просторную гостиную. – Какая берлога!
Фэллон рассмеялась:
– Представь, какие вечеринки здесь можно устраивать, Лолли.
– Я вот думаю о сеансах йоги голышом на террасе, – сказала та, подходя к окнам и глядя на подсвеченный сад.
– Лолс, – строго произнёс Трейс.
Лолли обернулась.
– Даже не начинай. Потому что я прекрасно знаю, что твой офис недавно использовался… не совсем по прямому назначению.
– Мам! – вскрикнула Нора.
Лолли пожала плечами.
– Что? Просто констатирую, что Трейс уже не такой зануда, как я думала, и права морали у него нет.
Кили подняла голову, заплетённые косички качнулись.
– Папа, а что значит «не по прямому назначению»?
Элли уткнулась лицом в плечо мужа.
– Могу я умереть прямо сейчас?
Трейс метнул в Лолли взгляд, полный ненависти.
– Что? – невинно спросила она, останавливаясь у камина. – Знаешь, что тут идеально бы смотрелось?
– Алмазная вышивка «Оргия фей»? – предложил Коуп. – У меня как раз есть.
– Коупленд Колсон, – строго произнесла Нора. – Я ещё могу тебя наказать, не сомневайся.
– И я помогу, – добавила Саттон.
– А что я такого сказал? – возмутился Коуп.
– А оргия – это битва с ограми? – с интересом спросила Кили. – Как в сказках?
– Точно, – уверенно кивнул Лука.
Коуп сморщился.
– Кажется, я слегка промахнулся.
– Слегка?! – рявкнул Трейс.
Линк, хозяин хоккейного клуба, рассмеялся и хлопнул Коупа по плечу.
– Жди звонка от учителя Луки, когда он использует это слово на уроке.
Арден прыснула со смехом:
– Обязательно запиши разговор.
Саттон только вздохнула:
– Сейчас весело, а потом будете, как мы, с красными ушами.
Линк обнял Арден, его ладонь легла на её слегка округлившийся живот.
– Моим близнецам сразу купим наушники с шумоподавлением.
– Лучше модель с активным глушением реальности, – пробормотал я.
Коуп усмехнулся, притянул меня к себе и хлопнул по спине чуть дольше, чем обычно.
– Держишься?
– Буду держаться лучше, когда сестры будут дома, – ответил я.
Боже. Сказать это вслух оказалось… правильно.
– Для начала тебе нужно обзавестись мебелью, – заметил Шеп.
Тея оглядела просторную гостиную.
– Много мебели. Но дом будет волшебным.
Я повернулся к Элли.
– Надеялся, что ты сможешь сотворить чудо и обставить всё за пару дней.
Глаза Элли распахнулись.
– За… дни?!
Я поморщился, но кивнул.
– Мне нужно, чтобы дом прошёл проверку опеки.
Мгновенно на её лице сменились растерянность и решимость. Она вытащила из сумки телефон.
– Проведи меня по дому. Расскажи, какие они, девочки. Что любят. Я знаю, Грейси увлекается рисованием.
– И неплохо рисует, – добавила Арден, прижимаясь к Линку. – Я должна была догадаться, что что-то не так, когда всегда Хейден приходила за ней.
– Я всю неделю себя корю, – пробормотал Коуп. – Надо было поговорить с Хейден, докопаться до сути.
Я невольно посмотрел на Фэллон. Всё, что ожидал, – там было: вина, грусть, сочувствие. Не думая, я обнял её за плечи и притянул ближе.
Трейс перешёл из кухни в гостиную.
– Мы ничего не могли сделать. Без ордера или сигнала о насилии мы не имели права вмешиваться.
– Мне нужно было попросить Ноа проверить ещё раз, – тихо сказала Фэллон.
Я сжал её плечо чуть сильнее, чтобы заставить поднять глаза.
– Это ты заставила его обратить внимание на это дело. Это ты просила дважды связаться с их учителями.
– И я знаю, что ты поручила ему передать семье информацию о программах поддержки, – добавил Трейс.
Фэллон покачала головой.
– Много толку было от того, что я оставила бумаги в её почтовом ящике.
Мой большой палец невесомо двигался по её плечу – туда-сюда, будто я хотел запомнить изгиб кости под кожей. Я собирался запомнить каждую частицу Фэллон за эти месяцы. Вырезать её в себе, выжечь до последней линии, чтобы никогда не стерлось. Даже если эти части не принадлежали мне, если это были украденные осколки женщины, которая никогда не станет моей – но всегда будет моей душой.
– Мы делаем всё, что можем, верно? – спросил я, не желая, чтобы она несла эту вину. Она принадлежала мне. Я – тот, кто не проверил, есть ли у Рене другие дети. Тот, кто не заглянул глубже. А мог – легко. Мой брат шериф, а через Энсона я знал хакера, который может достать любую информацию, где угодно.
Фэллон подняла голову, чтобы встретиться со мной взглядом. Волны белокурых волос скользнули по моей руке. В её тёмно-синих глазах сверкнула боль – за моих сестёр, за меня. Она подняла ладонь и положила её мне на грудь.
– Прости.
– Это не на тебе, Воробышек, – выдохнул я. Никогда раньше не называл её так при семье. Это прозвище я хранил глубоко внутри, выпускал наружу только тогда, когда эмоции брали верх, и мы с Фэллон оставались наедине.
– Фэллон… – настороженно подала голос Роудс. – А почему у тебя кольцо на этом пальце?
Фэллон не отвела взгляда, будто знала – стоит посмотреть в другую сторону, и она потеряет решимость. Я удерживал этот прекрасный синий взгляд и ответил вместо неё:
– Потому что я попросил Фэллон выйти за меня.
Я притянул её ближе, стараясь передать ей силу и одновременно попросить прощения за то, что заставляю лгать самым дорогим ей людям.
Её розовые губы дрогнули. Я всегда любил смотреть, как они двигаются – как уголки поднимаются чуть неравномерно, как верхняя губа изгибается в мягкую дугу. Она беззвучно выдохнула, поднялась на цыпочки.
Я уже знал, что будет дальше.
– Он попросил, а я сказала «да», – произнесла она.
В комнате наступила тишина – звенящая, ошеломлённая – когда моя ладонь легла ей на щёку, шершавые пальцы скользнули по мягкой коже. Я задержал взгляд на её лице, позволил себе одну секунду… две, чтобы запомнить каждую черту в этом свете.
А потом её губы коснулись моих.
Тишина продолжилась, только теперь она звучала громче любых слов. Я наконец почувствовал то, чего мне не хватало четырнадцать лет. Понимал, что всё это – игра, спектакль, но не смог удержаться, позволил языку скользнуть к ней на одно короткое мгновение.
Мне нужно было узнать – на самом ли деле Фэллон на вкус такая, какой я её помнил, или это была выдумка юности.
И тогда всё ожило. Её тепло прожгло ткань моей футболки, аромат жасмина, смешанного с кокосом, оплёл меня, а на языке вспыхнула знакомая свежесть – мята и чистый воздух.
Этот вкус.
Я бы тонул в нём снова и снова. Потому что именно в тот миг, впервые за четырнадцать лет, Фэллон дала мне возможность дышать.
А потом – мир вокруг взорвался.
16 Фэллон
Я почувствовала, как глаза наполняются слезами, хотя они были закрыты. Потому что этот поцелуй… Вот чего я ждала. После всех неудачных свиданий, после поцелуев, от которых было ощущение, будто целуешь дохлую рыбу, после всех попыток хоть что-то почувствовать и тщетных надежд – вот оно, настоящее.
Мое тело само собой прижалось к Каю сильнее. Когда его язык скользнул внутрь, все во мне ожило, будто тысячи крошечных искр загорелись под кожей.
И тут чей-то голос разрезал воздух и все разрушил:
– Какого черта?
Я знала этот раздраженный тон Коупа лучше, чем всех своих братьев и сестер. Наверное, потому что дольше всех жила с ним под одной крышей. Я могла различить любые оттенки его голоса и этот не сулил ничего хорошего.
– Дядя Коуп, это плохое слово, – сказала Кили.
Элли поморщилась:
– На этой ноте, пожалуй, ты, я и Лука спустимся вниз? Я слышала, там есть кинотеатр. Расскажешь, какие фильмы нам нужно закупить.
Лука с любопытством посмотрел на своего будущего отчима:
– А я не хочу пропустить самое интересное.
– Лука, – строго сказала Саттон.
– Эх, ну ладно, – вздохнул он и побрел за Кили и Элли.
Коуп даже не посмотрел им вслед – он был слишком занят, сверля Кая взглядом. Стоило двери закрыться, как он взорвался:
– Ты вообще с ума сошел? Это же наша сестра!
– Это твоя сестра, – спокойно ответил Кай. – Я ни разу не думал о ней как о сестре.
– Ты рос с ней, – прорычал Коуп.
Саттон подошла ближе и схватила его за руку:
– Остынь, Герой. Не говори то, о чем потом пожалеешь.
– Ты издеваешься? Это во всех смыслах неправильно!
Арден переводила взгляд с Кая на меня:
– Честно говоря, я не удивлена.
– Да уж, теперь многое стало на свои места, – поддержал Шеп.
Я с облегчением выдохнула:
– Мы уже давно вместе, просто не хотели никому говорить, пока не убедились, что это всерьез. История с опекой над девочками просто ускорила события, но сути не меняет. Мы уверены в себе. – Я сильнее прижала ладонь к груди Кая. – Мы хотим дать его сестрам стабильность. Дом. Все то, чего у них не было.
Кай поцеловал меня в лоб и тихо прошептал:
– Спасибо.
Я обвела всех взглядом. Трейс молчал, наблюдая внимательно, но без осуждения – просто пытаясь понять. Из всех братьев именно он всегда видел больше других. Его труднее всего было бы обмануть, и я уже видела, как он пытается заглянуть глубже, за внешнюю картинку.
Вторым был Энсон. Учитывая, что его работа – разбираться в людях, обмануть его тоже будет непросто. Его лицо было непроницаемо. А у моей сестры и лучшей подруги – такое же.
Это молчание обжигало. И, что еще хуже, сбивало с толку. Но прежде чем я успела хоть что-то сказать, мама подскочила к нам.
Она обняла нас обоих:
– Я всегда знала, что между вами особая связь. Что-то другое. И вы дадите этим девочкам прекрасный дом – во всех смыслах.
Ком встал в горле, но я заставила себя выдавить:
– Спасибо, мам.
– Ну ни хрена себе, – хмыкнула Лолли, когда мама нас отпустила. – А я думала, вы оба решили уйти в монахи, а вы просто устраивали тайные оргии.
Коуп издал тошнотворный звук:
– Господи. Это слишком странно.
Саттон резко повернулась к нему:
– Коупленд Колсон, я сделаю больше, чем просто лишу тебя сладкого, если ты немедленно не перестанешь нести чушь. Лучше других ты должен понимать, что никто не знает, сколько ему отмерено на этой земле. И если мы нашли кого-то, кого любим, кто видит нас по-настоящему, нельзя тратить время зря. Какая разница, как этот человек появился в нашей жизни? Важно то, что он в ней есть и делает нас лучше.
В комнате повисла тишина, потом Трейс зааплодировал. Шеп свистнул:
– Так держать, королева кексов.
Саттон улыбнулась:
– Стараюсь.
– И ты чертовски права, – добавила Арден, бросив сердитый взгляд на Коупа.
Линк уставился на него тяжелым взглядом:
– Ты бы взбесился, кем бы ни оказался парень Фэл. Она твоя младшая сестра. Но хотя бы ты знаешь, что Кай – достойный человек.
Я подняла глаза на Кая, пытаясь понять, что скрывается за его маской. У губ залегли жесткие складки, янтарные глаза потемнели. Там было и другое – боль. Потому что снова и снова Кай слышал, что он «не дотягивает».
Не задумываясь, я переплела наши пальцы и сжала его руку.
– Я люблю тебя, Коуп, но если ты хоть раз заставишь Кая почувствовать, что он недостоин меня, я сделаю гораздо хуже, чем забросаю тебя бомбами с блестками . Я возьму нож Арден и лишу тебя возможности иметь детей.
Челюсть Коупа отвисла, а Арден едва не расхохоталась. Кай притянул меня ближе.
– Не нужно мстить за меня, Воробышек.
– Поверь, я хочу, – прошипела я.
Саттон похлопала Коупа по груди:
– Послушай ее. Не только потому, что она права, но и потому, что я бы очень хотела когда-нибудь родить от тебя очаровательных малышей.
Взгляд Коупа смягчился:
– Правда?
– Правда. Но только если ты перестанешь быть идиотом, – тихо сказала она.
Он снова перевел взгляд на нас с Каем, долго изучал и наконец вздохнул:
– Я придурок.
– В точку, – буркнула я.
Губы Коупа дрогнули:
– Но я придурок, который вас любит. Обоих. И просто… Я знал, что вы близки, но, наверное, не хотел видеть очевидное. Мне тяжело мириться с тем, что моя младшая сестра выросла. И я не хочу, чтобы кто-то из вас терпел осуждение из-за этого.
Я посмотрела на Кая. В его глазах промелькнула тысяча чувств. Мышца на челюсти дернулась, выдавая то, что он старался скрыть.
– Думаешь, я не привык к тому, что на меня смотрят, как на мусор под ногами? Я знаю, что этот город обо мне думает – откуда я, какие ошибки сделал. Знаю. И готов терпеть хоть миллион таких взглядов, если в обмен получу Фэл и дом для своих сестер. Но я никому не позволю сказать хоть слово против твоей сестры. Никогда. Это мое клятвенное слово.
Слезы снова защипали глаза – теперь уже от другой боли. От того, как несправедлив мир. Я вцепилась в его рубашку.
– Если они так думают, значит, просто не видят правды. Никто не превращал трудности в красоту так, как ты. Никто не вынес столько боли и не сделал из нее столько добра. Этот город, да и весь мир, должны быть чертовски благодарны, что ты есть.
Эмоции в его глазах переменились, оттенки смешались, создавая новые. В груди, в том месте, где жил Кай, поднялось знакомое давление. Он поднял татуированные пальцы и провел ими по моей челюсти.
– Воробышек.
Боль снова отозвалась где-то глубоко внутри.
– Они должны благодарить судьбу за то, что живут с тобой в одном городе. Что ты украшаешь их улицы. А если кто-то не поймет – получит бомбу с блестками по почте.
– Мстительная, – прошептал Кай, так близко, что я почти чувствовала мятный аромат его дыхания.
– Когда речь идет о дорогих людях – да.
Кай шагнул ближе, и я уже подумала, что он поцелует меня по-настоящему, но громкий звонок заставил нас отпрянуть. Кай выругался, а у меня запылали щеки – все в комнате смотрели на нас.
Трейс достал телефон, поднес к уху и направился к выходу:
– Колсон слушает.
Мамины глаза блестели от слез:
– Вы заслужили это. Оба. Я не могла бы представить для вас никого лучше.
Роудс вытерла глаза большими пальцами:
– Мама права. Вы столько отдаете окружающим, и теперь сможете отдавать это друг другу. – Голос дрогнул. – Пойду найду ванную.
Я нахмурилась, глядя ей вслед, пытаясь понять, что происходит. Энсон поймал мой взгляд:
– Я разберусь с ней.
Коуп подошел и обнял меня.
– Разрешаю тебе забросать меня бомбами с блестками.
Я обняла его в ответ:
– Неинтересно, если ты сам разрешаешь.
– О, я помогу сделать это интересным, – вставила Лолли. – У меня идей – пруд пруди.
– Черт, – пробормотал Коуп.
У Кая при этом дернулись губы, и от этого по моему телу разлилось облегчение. Он усмехнулся Коупу – с той самой хитринкой, от которой у меня всегда теплеет внутри:
– Что бы вы там ни придумали, это все равно не переплюнет «алмазную оргию фей».
– И за тот номер, что он выкинул сегодня, я повешу эту красоту в нашей спальне, – громко заявила Саттон.
– Ооо, отличная идея! – захлопала в ладоши Лолли, звякнув браслетами, усыпанными бусинами-грибами и листочками конопли. – Это точно поможет с зачатием и повысит сексуальную энергию.
