Текст книги "Тайное пристанище (ЛП)"
Автор книги: Коулс Кэтрин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)
– Кайлер.
Я поцеловал её долго и мягко – до тех пор, пока Грейси не фыркнула. Пришлось оторваться и усмехнуться:
– Ну что, кто выбирает сказку на ночь сегодня?
– Я! – выкрикнула Грейси.
– Вчера ты выбирала! – возразила Клем.
– А давайте по одной от каждой, – предложила Фэллон, когда мы встали из-за стола.
Хейден улыбнулась:
– Отличный дипломатический ход. Избежала Третьей мировой.
– Я стараюсь, – рассмеялась Фэллон.
Девочки побежали за мятными конфетками к стойке, где стояла Джина, а я взял Фэллон за руку. Мы проходили мимо стола Ноа, и я старался не обращать внимания – пока не услышал:
– Кто бы мог подумать, что тебе, Фэл, по душе инцест, – усмехнулся один из парней, которого я смутно помнил по школе.
Меня будто удар током.
– А ведь в ней, похоже, все-таки есть немного шлюхи, – пробормотал другой.
Ноа сидел рядом и молчал.
– Что. Ты. Сказал. Про мою жену? – прошипел я.
– Кай, не надо, – умоляюще прошептала Фэллон.
Второй парень поднял глаза, и на мгновение в них мелькнул страх. Но потом он надулся, откинулся на спинку стула, словно пацан, строящий из себя героя перед классом.
– Я просто сказал то, о чем все думают.
Я двинулся быстрее, чем он успел моргнуть. Ударил ногой по ножкам его стула – тот грохнулся на пол, обливаясь водой из опрокинутого стакана.
– Вот видишь, – сказал я громко, делая шаг вперед, – опасно вот так раскачиваться. Можно упасть. Дай помогу.
Схватил его за куртку и поднял, будто он ничего не весил. Приблизился вплотную и зашипел:
– Еще хоть раз скажешь хоть слово про мою жену и я сделаю твою жизнь таким адом, что ты сам начнешь молить о смерти.
Поставил стул обратно и усадил его, не особо заботясь о мягкости. Затем повернулся к Ноа, бледному как мел:
– Заводи себе друзей получше. И перестань превращать собственное поражение в сплетни.
Обнял Фэллон, притянул к себе.
– Ну, один способ разобраться с проблемой ты точно нашел, – пробормотала она, заглянув мне в глаза. – Только скажи, ты же не собираешься сейчас сорваться?
Я наклонился и коснулся её губ:
– Никто тебя у меня больше не отнимет. Никогда.
36 Фэллон
– Кай, Кай! – позвала Грейси, наклоняясь над раскрытым рюкзаком. – Я забыла! Я сделала тебе кое-что в школе!
Кай выпрямился у кухонного острова, где раскладывал всё для панкейков. За последние недели он стал настоящим мастером.
– Ты сделала для меня подарок?
Грейси кивнула, её косички подпрыгнули.
– Учительница сказала, что можно сохранить до Рождества, но я хочу отдать тебе сейчас.
– И правильно, – признался он. – Если бы ты сказала, что у тебя для меня что-то есть, я бы не выдержал ждать.
Грейси хихикнула и подняла свою поделку. Я ожидала рисунок или, может, что-нибудь из глины. Но Грейси протянула огромную ярко-розовую футболку, разрисованную объёмными красками. Для выбранного материала рисунок был удивительно точным, но сама идея заставила меня едва сдержать смех.
На футболке красовался пушистый белый кот в усыпанной драгоценностями тиаре, а вокруг – россыпь блесток и самоцветов. Над котом крупными буквами было написано: «ПРИНЦЕССА».
На секунду все замерли, разглядывая творение. Хейден закашлялась, пряча смешок, а лицо Клем перекосилось.
– Грейси, Кай не хочет быть принцессой.
Грейси нахмурилась.
– Почему? У принцесс же намного круче наряды и украшения, чем у принцев.
Кай расплылся в улыбке и обошёл остров.
– Ещё как хочу быть принцессой. – Он стянул тёмную футболку Blackheart Ink и натянул розовую. – Мне идет.
Я не смогла не проследить взглядом, как под его кожей двигаются татуированные мышцы.
– Должна признать, принцесса из тебя просто шикарная.
Кай наклонился ко мне, уголки губ дрогнули.
– Я стараюсь радовать.
– Знаешь же, Коуп теперь назовёт тебя Принцессой-Кисой, – прошептала я так, чтобы слышал только он.
Кай хмыкнул.
– Даже не думай показывать ему это.
Я щёлкнула телефоном – фото готово.
– Воробышек, – предупредил он.
Я улыбнулась.
– Можешь наказать меня потом.
– Это, черт возьми, обещание, – прорычал Кай, расправляя футболку. – Грейси, это лучший подарок, что мне когда-либо дарили.
– Правда? – спросила она, сияя во весь рот.
Кай кивнул.
– Все обзавидуются и захотят такую же.
Хейден положила ладонь на плечо сестры, на губах заиграла хитрая улыбка.
– А ведь мы можем купить материалы и сделать такие футболки для всех братьев Кая на Рождество.
Я вскинула руку.
– О-о-о! Я хочу помочь!
Хейден рассмеялась.
– Вот это будет весело.
Грейси снова наклонилась, достала ланчбокс и нахмурилась.
– Ой. – Радужный контейнер с единорогами разорвался по углу, и пакетик с морковкой попытался сбежать. – Дырка стала больше.
Кай взял бутылку с ярко-розовым тестом для панкейков и принялся рисовать гриву на своём блинном единороге.
– Сегодня же куплю тебе новый.
Грейси закусила губу, а я обняла её за плечи, поглаживая по спине.
– Этот особенный, да?
Она кивнула.
– Его мне подарила Хей-Хей. У всех девочек были единороги, и я тоже хотела.
Жжение в груди вернулось.
Хейден мягко улыбнулась сестре.
– Думаю, Кай сможет найти тебе сумку тоже с единорогами.
– Но ведь эту подарила ты, – пробормотала Грейси.
– Совсем забыла, но я купила в магазине иголки и нитки. Можем попробовать зашить, – предложила я.
Лицо Грейси просияло.
– Правда?
– Правда. Дай мне пару секунд.
– Надеюсь, у тебя есть наперсток, – крикнула Хейден, и за моей спиной раздался смех.
Я побежала в библиотеку за нитками и вернулась.
– У меня куча цветов.
– Розовый! – потребовала Грейси.
– Всего розового, сколько захочешь. – Я высыпала четыре оттенка, и Грейси выбрала самый яркий.
– Дай сюда, – сказала Хейден, протягивая руку. Через пару секунд она уже продела нитку и рассматривала разрыв. – Думаю, можно сделать так, будто это задумано специально.
– Как кинцуги, – вставила Клем, отпивая молоко.
Мы все уставились на неё.
– Кин-что? – переспросил Кай, удивленно.
Клем выпрямилась на табурете.
– Это японское искусство. Когда треснувшую керамику склеивают золотом или серебром. Считается, что это делает вещь ещё прекраснее – не скрывает, через что она прошла, а наоборот, отмечает это.
Я подняла взгляд и встретилась глазами с Каем через остров. Знала, что мои глаза блестят от сдержанных слёз.
– Мне это очень нравится.
– Мне тоже, – хрипло сказал Кай.
– Красота в сломленном, – прошептала Хейден, проталкивая иглу сквозь ткань ланчбокса.
– Только без золота и серебра, – заметила Грейси, тронув нитку. – Только розовый.
Я рассмеялась.
– Справедливо. Розовый гораздо круче.
Пальцы Хейден быстро мелькали над тканью, и вскоре она не только зашила угол, но и вышила там ярко-розовое сердечко.
– Готово.
– Хей-Хей, оно таааакое краааасивое! – воскликнула Грейси.
Я обняла подростка за плечи.
– И правда красиво. У тебя талант.
Хейден усмехнулась.
– Если честно, я всё равно предпочитаю хоккей.
Кай рассмеялся.
– Коуп, между прочим, сказал, что у тебя настоящий потенциал. Даже спросил, не интересует ли тебя что-то связанное с хоккеем.
В глазах Хейден вспыхнул интерес.
– Что именно?
Кай быстро взглянул на меня и улыбнулся.
– Seattle Sparks устраивают зимний лагерь для молодежи на каникулах. Он подумал, тебе бы понравилось.
Челюсть Хейден отвисла.
– Лагерь с профессиональной командой? В их арене?
Кай засиял так, что у меня защемило грудь.
– Именно. Что скажешь?
Радость в глазах Хейден чуть потускнела.
– А я бы поехала... одна?
Я буквально чувствовала, как её охватывает тревога. И сердце сжалось – ведь это естественно. Она никогда не покидала Центральный Орегон, не расставалась с сёстрами. Ей нужно время, чтобы поверить в себя.
Я протянула руку и сжала её ладонь.
– Мы как раз думали устроить из этого семейную поездку. Остановимся у Коупа, Саттон и Луки, сходим в зоопарк и океанариум, на рынок Пайк-Плейс и в Башню-иглу. Там куча интересных музеев.
– В Сиэтлском океанариуме есть волчьи угри, – вставила Клем. – Всю жизнь мечтала их увидеть.
Грейси сморщилась.
– Волчьи... угри?..
Я не удержалась от смеха.
– Там ещё есть очаровательные выдры.
– Я лучше к выдрам, – пробормотала Грейси.
Кай протянул руку Клем для пятёрки.
– Я за волчьих угрей.
Клем хлопнула его по ладони.
– Да!
Кай повернулся к Хейден, перекладывая последний блин на тарелку.
– Так что скажешь?
– Думаю, это было бы здорово. Только у меня, наверное, нет всей нужной экипировки. Это не страшно?
Кай улыбнулся.
– Думаю, я смогу помочь с этим. – Он ушёл в подсобку между гаражом и кухней и вернулся с огромной спортивной сумкой. – Коуп помог подобрать всё необходимое. Так что если что не так – вини его.
Глаза Хейден заблестели, она едва проглотила комок в горле.
– Кай... Это слишком.
– Ничего подобного, – сказал он твёрдо. – Ты так много трудилась, так долго. Пора и тебе получить поддержку.
– Он прав, – тихо добавила Клем. – Ты заботилась о нас всегда. Позволь теперь Каю позаботиться о тебе.
Она кивнула и нагнулась, расстегивая молнию. Из сумки полетели спортивная форма, коньки, клюшки, шайбы, щитки и какие-то вещи, назначение которых я даже не поняла. Когда Хейден наконец выпрямилась, по её щекам текли слёзы.
– У меня никогда не было ничего нового для хоккея, – прошептала она.
И тут уже заплакала я.
Хейден шагнула к Каю и обняла его.
– Спасибо тебе.
Кай крепко прижал её к себе.
– Ты заслужила всё это и гораздо больше.
– Ты уже дал нам больше. Всем нам.
Я вытерла слёзы, когда Грейси прижалась ко мне.
– Спасибо, Фэллон.
Боже, как же я любила этих детей.
– Так, – сказал Кай, проведя большим пальцем под глазами, – теперь едим панкейки.
– Да! – радостно выкрикнула Грейси.
– Я хочу динозаврика, – объявила Клем.
– А мне единорога! – умоляюще добавила Грейси.
Кай подвинул тарелку ко мне.
– А тебе – клубничный. Для нашей клубничной королевы.
– Спасибо, – ответила я и чмокнула его в щеку.
Мой телефон пикнул, и я, схватив его со стойки, взглянула на уведомление.
Арден изменила название группы на «Список мести Фэллон».
Я нахмурилась, ожидая следующего сообщения в семейном чате.
Арден: С Линком были утром в Haven. Почему там на ковриках розовые блёстки?
Кай бросил на меня выразительный взгляд через остров.
– Я же предупреждал.
Я скривилась.
– Упс?..
Кайлер: Посмотрите, что она сделала с бедным Матео.
Через секунду появилось фото Матео, облепленного розовыми блёстками.
– Ты сфотографировал его? – изумилась я.
Кай пожал плечами.
– Никогда не знаешь, когда пригодится компромат.
Коуп: Фэл, не пришлёшь пару таких блестящих бомб в Сиэтл? У меня тут несколько товарищей по команде, которым не помешала бы классическая блестящая месть.
Роудс: Думал, ты всё ещё в ужасе от одного только вида блёсток.
Коуп: Не напоминай. Недавно снова нашёл конфетти в виде членов в своём Bentley. После того, как его дважды чистили! Даже не хочу вспоминать взгляды парней, что мыли машину.
Кайлер: Я всегда говорил, ты пропустил своё призвание стриптизёра.
Шеп: Это же Трейс, помнишь? Он танцевал стриптиз, чтобы впечатлить Элли.
Трейс: Там был пожар. На ней не было рубашки. Мне пришлось отдать свою.
Роудс: Единственный пожар был в твоих штанах, врунишка.
Коуп: Если у тебя там снова жар, стоит показаться врачу.
Я захлебнулась смехом, быстро набирая ответ.
Я: Интересно, найду ли я блёстки с тематикой стриптиза для Трейса? Стринги и попки?
Трейс: Даже не думай. Держи сатанинскую пыль подальше от меня. Ты вообще знаешь, как тяжело это потом убирать?
Арден: Делай. Делай. Делай
– Ты уже планируешь атаку, да? – спросил Кай, улыбаясь.
– Мооооожет, – протянула я невинно.
– Бомба из блёсток? – с надеждой уточнила Хейден.
– Угадала. Цель – Трейс.
Грейси нахмурилась.
– Не знаю... Мистер Трейс ведь просто одержим чистотой.
– Вот именно поэтому будет особенно весело, – хихикнула я.
Грейси засмеялась, доедая блин.
– Так, команда, – сказала я, спрыгивая со стула. – Мыть руки, лица и чистить зубы. А Кай и я тем временем всё погрузим в машину.
Пока девочки поднимались наверх, мы с Каем нагрузились рюкзаками и ланчбоксами и вышли на улицу. Но едва ступили за порог – застыли на месте.
Вся передняя часть двора была завалена мусором, клумбы изуродованы. Но внедорожник Кая... от него кровь стыла в жилах. Все двери распахнуты, салон разодран, повсюду валялась вырванная обивка. А сбоку, красной краской, крупными, злым почерком было выведено:
ТЫ НЕ ЗАСЛУЖИВАЕШЬ ВСЕГО ЭТОГО.
37 Кай
Техники криминалистов кишели у передней части моего двора, а Габриэль, Энсон и Трейс сидели у кухонного острова. Место, где всего пару часов назад были блины, творческая поделка и подросток, который получил свой первый новенький хоккейный комплект. Контраст только разжег во мне ярость сильнее.
Тому, кто это сделал, казалось, было плевать на то, что он разрушает. Он не понимал, какой прекрасный дар мне вручили – тот самый, который они ставили под угрозу и пытались уничтожить. А может быть, понимал и просто плюнул.
Фэллон протянула мне кружку с крошечными динозавриками.
– Попей.
Мой взгляд упал на чашку.
– Ты купила мне кружку с динозавром?
Её губы выгнулись в улыбке.
– Посмотри на другую сторону.
Я перевернул кружку. Там было написано: «Быть старшим братом, как прогулка по парку Юрского периода».
Из груди вырвался хохот. Это был последний звук, который, как мне казалось, я мог издать в тот момент. Я обнял Фэллон и поцеловал её в макушку.
– Спасибо.
– Всегда. И этот чай должен помочь успокоить тревогу, – сказала она. – Расслабляет.
– Скажи, только не тот ли это сбор, что Лолли давала попробовать? – пробормотал Трейс, глядя на свою кружку.
Энсон сделал глоток.
– Надеюсь, не тот, после которого у дегустатора начали появляться розовые зайчики.
– Я слышал, в той партии люди думали, что превратились в кошек и мяукали, – пробормотал я.
Габриэль только покачал головой.
– Что за женщина такая и почему её до сих пор не посадили – для меня загадка.
– Это только вопрос времени, – бормотал Трейс.
– Спокойно, – уверила их Фэллон. – Это смесь, которую Саттон заказала для The Mix Up. В составе нет ни каннабиса, ни психоделиков.
– Чёрт, – Энсон поднял чашку и сделал ещё один глоток.
Я поставил кружку и прижал Фэллон плотнее к себе.
– Хватит ходить вокруг да около. Говорите прямо.
Я понимал, что они пытались сделать – смягчить для нас с Фэллон ситуацию после напряженного утра. Мы не могли скрыть состояние двора от девочек. Или того, что что-то серьёзно не так. Все трое были напряжены, ждали Элли, чтобы та их подобрала.
То, что этот придурок напугал моих сестер и Фэллон, раззадорило во мне ту тёмную сторону, что спокойно бы стерла их с лица земли, не задумываясь.
– Декс уже в пути, – сказал Энсон. – Он уже подключился к вашей системе безопасности и просматривает запись с камер, чтобы попытаться увидеть злоумышленника.
Друг Энсона, белый хакер, который больше баловался серыми схемами, однажды уже вытаскивал нас из дерьма. То, что он готов пожертвовать своим временем и работой в ФБР ради нас, многое о нём говорит.
– Что тебе подсказывает этот инцидент? – спросил я.
Палец Энсона провёл по ручке чашки.
– Это личное. Больше, чем мы думали сначала. Ты кого-нибудь сильно цеплял на подпольных боях?
У меня подступило то самое кислотное ощущение в горле, но я заставил себя проглотить.
– Это были бои без перчаток. Я натворил много дел.
Просто произнесённое вслух разжигало во мне мрак – демонов, что отзывались на ту же мысль, что и этот неизвестный: что я не заслуживаю ничего из этого.
Рука Фэллон вцепилась в мою футболку.
– Это в прошлом. Ты делал то, что был вынужден делать, чтобы защитить себя.
Но это было не совсем так. В какой-то момент да – я делал это, чтобы заработать денег и съехать. Чтобы не быть обязанным Колсонам. Чтобы быть с Фэллон так, как хочу. Я прибегал к насилию из корыстных побуждений, и с этим придётся жить всю оставшуюся жизнь.
– Часть из этого было ради свободы, часть – эгоистично. Я хотел быть свободным. Хотел быть с тобой, – я должен был вслух признать это. Хотел, чтобы она знала. Чтобы знали все они.
Фэллон подняла руки и обняла моё лицо.
– Я люблю тебя. Ничто из того, что ты скажешь, не изменит этого. Тебе было шестнадцать. Ты совершил ошибки.
– Надеюсь, никто не станет судить меня за те решения, что я принимал в подростковом возрасте, – пробормотал Габриэль.
– Или гораздо позже, – добавил Трейс.
Энсон кивнул.
– Никто из живущих на этой земле не идеален, Кай. Лучшее, что мы можем – позволить ошибкам сделать нас лучше. Я вижу, что ты так и делаешь, каждый чертов день.
Фэллон поцеловала нижнюю часть моей челюсти.
– Он прав.
Я пытался впустить в себя всю их доброту и понимание. Их поддержку.
Фэллон прижалась ещё сильнее.
– Я знаю, как тяжело возвращаться туда мыслями. Но ты вырос. Изменился. И я никогда не пожелаю, чтобы того мальчика не было. Это тот, в кого я влюбилась. Непримиримый защитник всех, кого он любит. Тот, кто выслушает каждого. Создатель безопасных мест для всех, кто его знает.
Она сжала меня крепче, поднимая мой взгляд к себе.
– Люди думают, что я эмпат, но на самом деле – это ты. Ты впитываешь чувства всех вокруг, входишь с ними в их тьму и показываешь, что с ней можно справиться.
Я уткнулся лбом в её лоб, губами коснулся её.
– Я люблю тебя, Воробышек.
– Моё всё, – прошептала она.
– Чёрт, у меня текут глаза, – пробормотал Габриэль.
Энсон хлопнул его по спине.
– Проживи это, брат.
Трейс покачал головой.
– Что с тобой случилось?
– Тот же вопрос, – раздался новый голос. – Раньше он общался только хрипами и сердитыми мордами. А теперь улыбается.
Появился Декс, с привычной сумкой через плечо – сочетание, которое я вряд ли мог себе представить: высокий, широкий, с телосложением человека, который не чужд спортзалу; одновременно он был похож на смесь горца, байкера и профессора.
На носу у него сидели проволочные очки, а чернила татуировок выглядывали из-под рукавов и покрывали руки и пальцы. Он был в джинсах, трекинговых ботинках и куртке для активного отдыха, а на футболке было написано: «Взлом. Потому что бить людей не одобряют».
– Забудьте про странные улыбки Энсона. Он пытается устроить сватовство, – сказал Трейс, вставая со стула и подходя к Дексу.
Декс пожал его руку тёплым рукопожатием.
– В прошлый раз он пытался меня обнять. Это уже за гранью.
Энсон встал и подошёл к другу.
– Готовься – я попробую снова.
Декс рассмеялся, но в ответ дал дружеское объятие.
– По крайней мере, ты предупредил на этот раз.
Габриэль поднял руку в салюте.
– Спасибо, что бросил всё и приехал сюда.
– Ну, – сказал Декс, снимая сумку, – моё время в ФБР наконец закончилось, так что у меня появилось время.
Глаза Энсона вспыхнули.
– Серьёзно?
– Обещал им десять лет. Это закончилось ровно две недели назад.
На лице Энсона отразилась озабоченность.
– Как ты к этому относишься?
– Честно? Непривычно – не ощущать их тени за собой. Но приятно.
Фэллон нахмурилась.
– Ты ведь не хотел работать в ФБР?
Уголок рта Декса дернулся.
– У меня особо не было выбора. В университете поймали, как я врывался в их файлы, и им это не понравилось.
Челюсть Фэллон отвисла.
– Ты взламывал ФБР?
Он пожал плечами.
– Мне было скучно.
– Вот что бывает, когда гениев не дают чем-то заняться, – пробормотал Энсон.
Бровь Трейса приподнялась.
– Скажи это тому, у кого IQ зашкаливает.
– Я теперь исправившийся гений, – объяснил Энсон.
– Ладно, давайте применим мозги и разберёмся, что здесь происходит, – мрачно пробормотал Габриэль.
Весёлость с лица Декса исчезла. Он вытащил планшет и опустился на табурет.
– Камеры расположены так, что злоумышленника не видно.
Я стиснул зубы.
– Даже у ворот?
– Нет, – ответил Декс, быстро постукивая по экрану планшета. – Думаю, он перелез через забор. Похоже, знал, где находятся камеры. И, скорее всего, взломал твою систему. Она не то чтобы устойчива к хакерам.
Я выругался.
– Думаешь, сможешь это исправить?
Глаза Декса засветились, как у ребёнка на Рождество.
– С превеликим удовольствием.
– О, черт, – пробормотал Энсон. – Он сейчас устроит апокалипсис и запустит вирус, который сотрёт в пыль любого, кто попытается взломать твою сеть.
– Не надо гнать на мои хобби, – отозвался Декс, не поднимая глаз.
– Ладно, хватит. Соберитесь, – приказал Трейс. – Энсон, ты спросил, не навредил ли Кай кому-то на подпольных боях. Почему?
Энсон снова обхватил ладонями кружку.
– Всё это слишком похоже на месть. На того, кто мстит участникам тех боёв. Но теперь этот человек нацелен именно на тебя. Он говорит, что ты не заслуживаешь хорошего в своей жизни. Это личное.
Пальцы Фэллон переплелись с моими.
– Всё в порядке. Просто постарайся вспомнить, что можешь.
Я кивнул коротко, рывком.
– Я причинил боль многим, и многие причинили её мне. Пару человек попали в больницу, но, насколько знаю, никому я не нанёс непоправимого вреда.
Энсон нахмурился.
– А кто-то, кого ты победил? Кто был отчаянно нужен этот выигрыш?
Я провёл рукой по лицу.
– Каждый, кто туда записывался, был в отчаянии. Кому-то нужны были деньги, кому-то – способ выпустить наружу ту тьму, что жила внутри…
– Если твоя победа стала для кого-то травмой, ему хватило бы малого, чтобы зациклиться на тебе. А если он уже зафиксировался на цели, то, скорее всего, наблюдает за тобой. Твоя женитьба, семья – это могло его спровоцировать, – объяснил Энсон.
Мир вокруг словно растворился, а в животе опустился свинцовый ком. Люди из того мира, что я оставил позади, были худшими из худших. И я знал: они не остановятся ни перед чем, чтобы уничтожить того, кого сочтут врагом. Особенно если у него есть хоть искра того, чего у них никогда не будет. Счастья.
38 Кай
Голова гудела, будто внутри кто-то мерно бил в барабан. Я опёрся на кухонную стойку, стараясь отдышаться. Дом, наконец, стих. Криминалисты собрали все улики во дворе, а Трейс, Габриэль, Энсон и Декс поехали на участок – наверняка, чтобы обсудить всё без нас с Фэллон.
Может, так и лучше. Но даже в этой тишине гул в голове не утихал – будто барабанщик из любимой Арден дэт-метал-группы отбивал соло прямо по моему черепу. Мы всерьёз начали думать о том, чтобы перевезти девочек на ранчо Колсонов, пока этого психа не поймают, – и от одной мысли об этом боль только усиливалась.
Взгляд зацепился за движение – вспышка светлых волос и глаза, в которых будто отражалось небо. Фэллон подошла ко мне, протянув стакан колы со льдом и две таблетки. Я взял их из её рук.
– Откуда ты знала?
– Потому что я тебя знаю.
Я сделал глоток, проглотил таблетки и просто смотрел на женщину, о которой когда-то даже не смел мечтать, но которая – чудом – теперь была моей.
Фэллон зацепила пальцами мои передние карманы.
– Расскажи.
Это были слова, что мы повторяли друг другу с тех пор, как ей было четырнадцать, а мне шестнадцать. Единственная фраза, что осталась неизменной за все эти годы – приглашение к честности.
А может, и разрешение быть собой – без прикрас, даже если правда уродлива. Самый большой подарок, который мы когда-либо друг другу делали.
– Такое чувство, будто те глупые решения будут преследовать меня вечно, – сказал я глухо. – Я почти потерял сестер из-за них. И всё ещё могу. Напугал Нору и Лолли до смерти. Потерял тебя.
Пальцы Фэллон крепче вцепились в ткань моих джинсов.
– Ты не терял меня. Я здесь.
– Потерял слишком надолго, – прошептал я. – Ты была так близко… будто я мог дотянуться, но руки были связаны. Всё, что оставалось – держаться за воспоминание о тебе, как о тайном убежище в моей голове. Лежал ночами, снова и снова переживая те украденные моменты у ручья. Они помогли мне выжить.
Фэллон долго смотрела мне в глаза.
– Хочешь сделать со мной кое-что?
Ответ выбил меня из колеи. Один уголок губ приподнялся.
– Если ты про исследование возможностей той огромной ванны наверху – я согласен.
Смех, лёгкий, как воздух, вырвался у неё, будто весь мрак вокруг нас просто растворился.
– Искушаешь, но нет, не это.
Я провёл рукой по её щеке, вонзая пальцы в шелковистые пряди.
– Тогда что у тебя на уме, красавица?
– Я хочу, чтобы ты сделал мне татуировку.
Под кожей будто вспыхнул ток – смесь шока и желания.
– Ты ведь ненавидишь иглы.
– Ненавижу.
– Ты даже не можешь смотреть, когда тебе делают укол или берут кровь.
Фэллон бросила на меня свирепый взгляд.
– Мне не обязательно смотреть, чтобы сделать татуировку.
Я усмехнулся.
– Обычно люди любят удостовериться, что я не порчу им кожу навсегда.
Она потянула меня за карманы сильнее.
– Я тебе доверяю. И знаю, что всё, что ты сделаешь, будет красиво.
Я встретился с её бездонными синими глазами, где горел этот безусловный свет доверия.
– Это серьёзно, Фэллон. Тату – не временно. Особенно первая. Ты уверена?
– Кайлер… уверена.
И, чёрт возьми, в её голосе звучала чистая, непоколебимая уверенность.
– Ты уже знаешь, что хочешь? – спросил я. Это был своего рода тест. Если у неё не было четкой идеи, чего она хочет, я не собирался ставить ни одной иглы.
Фэллон улыбнулась.
– Знаю.
– Поделишься с классом? – поддел я.
– Расскажу, когда приедем.
Чёрт побери. Я собирался навсегда оставить знак на женщине, которую любил с первой встречи. И если это не величайший подарок, то я не знаю, что тогда.
Колокольчик над дверью Blackheart звякнул, когда я придержал её для Фэллон. Стоило ей войти, как лицо Беара осветилось.
– А вот и моя королева, – проворчал он с довольной улыбкой, обошёл стойку и заключил её в объятия, потом чмокнул в обе щеки.
– Осторожнее, куда целуешь, – предупредил я.
Беар расхохотался, глаза весело блеснули.
– Ради таких последствий – стоит рискнуть.
Фэллон хлопнула его по плечу.
– Не вздумай устраивать беспорядки.
– Кто, я? – невинно вскинул он брови.
Фэллон засмеялась.
– У тебя случайно нет печенья?
– Ну, – протянул Беар, – как раз испытываю новый рецепт – шоколад с мятой.
– Знаешь, я отличный дегустатор, – заметила Фэллон.
Я обнял её со спины.
– А я ещё лучше.
Под седой бородой Беара дрогнули губы.
– Её вкусам я доверяю больше, чем твоим.
– Эй, – возмутился я. – Мой вкус – это Фэллон, а тебе она вроде как по душе.
– Справедливо. – На лице Беара мелькнула тень серьёзности. – Как вы держитесь? Не ожидал вас сегодня после всего случившегося.
Я проследил за его взглядом – к Джерико, который перевязывал голень мужчине, недавно набившему имена с кельтскими узорами.
– Держимся, – ответил я, понизив голос. – Просто ждём, когда этот придурок совершит ошибку и попадётся.
– Аминь, – буркнул Беар. – У Трейса есть зацепки?
Я покачал головой.
– Работают. Делают всё возможное.
– Хорошо. А ты пришёл что-то забрать из офиса?
Я усмехнулся.
– Вообще-то, моя жена хочет сделать татуировку.
Из конца коридора донёсся презрительное фырканье, и я поднял взгляд – Пенелопа шла к нам с кислой миной.
– Думала, она боится иголок.
– Боюсь, – спокойно ответила Фэллон.
Пенелопа закатила глаза.
– Замужем за одним из самых талантливых мастеров, а сама чистый лист. Какая трата таланта.
– Не будь стервой, Пен, – бросил Джерико, распрямляясь. – Ты сделала свой ход. И не один. Не вышло. Смирись.
– Да при чем тут это? Просто констатировала факт, – огрызнулась она.
– Пенелопа, – начал я.
Она резко обернулась, разноцветные волосы взметнулись.
– Что?
– Ты уволена.
Она застыла, а блестящая помада только усилила эффект открытого рта.
– Ты не можешь меня уволить.
– Это мой бизнес? – уточнил я.
– Да, но…
– Даже если бы не был, я бы всё равно подал на тебя за домогательство и сексуальное, и просто мерзкое человеческое. Может, я и терпел это дерьмо раньше, но если ты думаешь, что можешь заставить мою жену – женщину, которую я люблю больше, чем воздух, – чувствовать себя не в безопасности рядом со мной, то, с уважением… иди к черту. И выметайся из моего салона.
Джерико фыркнул, снимая перчатки.
– С уважением, говоришь? Не уверен, что это сочетается с «иди к черту».
– А по-моему, звучит прекрасно, – вставил Беар.
Лицо Пенелопы вспыхнуло алым.
– Ты об этом пожалеешь, Кайлер.
– Меня так звать можешь только она, – мой голос хлестнул, как кнут. – Только моя жена.
Фэллон обернулась в моих руках.
– Или твоя семья, когда ты влип в неприятности.
Джерико и Беар разразились смехом.
Я наклонился и поцеловал её.
– Правда, Воробышек. Но никто не говорит это так, как ты.
– Фу, гадость, – процедила Пенелопа.
– Собери свои вещи, – приказал я, сузив глаза. – Беар, проследи, чтобы она не прихватила ничего чужого.
Он отдал шутливый салют.
– С превеликим удовольствием.
Пенелопа гордо удалилась, громко топая каблуками.
– Господи, – пробормотал Джерико, проведя рукой по лицу.
Фэллон поморщилась.
– Прости, что стала причиной этого цирка.
– Даже не думай извиняться. Ты ни в чем не виновата, – отрезал Джерико. – Эта женщина – пиранья, и давно пора было Каю выкинуть её за дверь.
Я прижал Фэллон к себе.
– Прости, что она была стервой.
Фэллон пожала плечами, улыбнувшись уголком губ.
– Я не могу осуждать её за то, что ты ей нравишься. Но вот способ, которым она это выражала, – другое дело.
– Чувак, – протянул Джерико, усмехаясь. – Как тебе вообще досталась самая крутая женщина на планете?
– Без понятия, брат. Просто стараюсь не облажаться.
Джерико засмеялся.
– Мудрая стратегия.
Я нахмурился, присмотревшись к нему внимательнее. Под глазами пролегли глубокие тени, и выглядел он так, будто скинул пару-тройку килограммов.
– Ты в порядке?
Джерико выпрямился, словно по команде.
– Да. Просто нервничаю из-за всей этой истории.
– Ты никого не замечал? – спросил я. – Никто не следит? Не чувствуешь, что за тобой наблюдают?
Он покачал головой.
– Постоянно двигаюсь. Не задерживаюсь в одном месте.
– Наверное, правильно, – пробормотал я.
Фэллон коснулась его руки.
– Приходи к нам на ужин в выходные. Девочки будут рады тебя видеть.
Джерико выдавил улыбку.
– От домашней еды не откажусь.
– Отлично.
– Ты и правда позволишь этому болвану ставить тебе татуировку? – спросил он.
– Да, – ответила Фэллон с улыбкой. – И нам лучше поторопиться, если хотим успеть до того, как заберем девочек.
Она потянула меня за собой по коридору, но я кивнул Джерико.
– Позвони, если что. Ладно?
– Позвоню.
Но я знал – не позвонит. Пока не прижмёт по-настоящему. Я попытался заглушить тревогу за друга и позволил Фэллон вести меня дальше. Она направилась прямо в мой кабинет, вошла и закрыла дверь.
– Можно я запру?
Я поднял брови.
– Планируешь воспользоваться моим положением?
Фэллон рассмеялась – моим любимым смехом, лёгким, как солнечный день, чистым и живым.
– Потерпи, до твоего позора в тату-комнате мы ещё доберёмся. – Она повернула замок. – Сейчас просто хочу показать тебе рисунок.
Интересно. Но стало ещё интереснее, когда её тонкие пальцы начали расстегивать пуговицы на блузке.
– Воробышек… – выдохнул я.
Она дошла до последней, стянула рубашку и уронила на пол. Осталась в одних джинсах и кружевном розовом лифчике. Её руки скользнули назад и тот упал следом.
