Текст книги "Любитель историй (СИ)"

Автор книги: Константин Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

приоткрыл дверь, за которой скрывалось огромное

складское помещение. Окруженная широкими столбами и

кучей тяжеленных на вид тюков, круглая площадка тонула в

свете догорающих факелов. В призрачном свете Оливеру

удалось насчитать чуть ли не дюжину крепких сгорбленных

фигур.

Умудрившись протиснуться в дверной проем и не издав

при этом лишнего звука он на четвереньках прополз к горе

гигантских коробок и, устроившись за ним как за надежной

преградой, смог почти в плотную приблизиться к тем, кто

собрался в светлом круге.

– Ты похож на треклятого попугая, Проныра, – произнес

тяжелый прокуренный голос.

Выглянув из-за укрытия, Оливер понял – речь шла о

Скитальце, который стоял в плотном кольце незнакомцев.

– Я хорошенько приготовился к нашей встрече. Думаю, тебе

понравится, – не стал тянуть с ответом тот, кого назвали

Пронырой.

– Ха, ты слышал его Френк... Наш юнец все такой же

самоуверенный, как и прежде, – раздался тонкий голос из

толпы.

– Да уж, точно, он за словом в карман не полезет.

– Может быть, сразу пустим его в расход, чтобы не слушать

этой бесконечной болтовни, капитан?

Говорившего поддержали еще несколько голосов. Нервные

смешки прошелестели по толпе.

– Я бы на вашем месте не торопился, – без капли испуга

ответил Скиталец.

– Слышишь? Слышишь, как он заговорил… Ну, храбрец…

– Пора вздернуть его на рее…

– Лучше вырвать ему кишки и отдать на корм рыбам.

На этот раз реакция толпы была одобрительной.

– Тихо, – внезапно оборвал всех глухой, почти

металлический, голос.

Гул резко прекратился, и воцарилась тишина: лишь

потрескивание факелов слегка нарушали волнительное

ожидание.

Совершив очередную вылазку, Оливеру удалось

рассмотреть лицо того, чье мнение было безмерно важно

для собравшихся. Слава святому Криспину, обьект его

наблюдения расположился прямо напротив ровных рядов с

тюками.

Пожилой, слегка сутулый моряк в темном камзоле и

широких штанах, которые были заправлены в сапоги,

выглядел настоящей грозой морей. И дело было даже не в

довольно-таки сносной одежке – его взгляд говорил сам за

себя. Черные – как показалось юноше – нечеловеческие

глаза, сверкая во мраке, словно кусочки зеркал, с

жадностью поглощали отражение огня. И не трудно было

догадаться: такой пойдет на что угодно, лишь бы добиться

поставленной цели.

Заиграв скулами, незнакомец разгладил небольшую

аккуратную бороду и, закурив трубку, внимательно

осмотрел Скитальца с ног до головы.

– Говори по существу, мальчик, – произнес предводитель.

Оливер заметил, как моряк дернулся и попятился назад,

будто краб. В его спину тут же уткнулась изогнутая сабля

одного из головорезов.

– А ну стоять! – раздалось из-за спины Скитальца. – Негоже

воротить нос от капитана.

Тот не стал спорить, а молча подчинился приказу.

Раскурив трубку и упершись коленом в ногу, капитан с

интересом уставился на гостя, гадая – хватит ли тому

смелости ответить или нет?

– Не скрою, я не очень наделся на нашу встречу здесь, в

Прентвиле, Скат. Но теперь я рад, что получилось все

именно так, – осторожно начал Скиталец.

Оливер едва не выпал наружу. Разговор имел для него

величайшую важность.

Выпустив порцию табачного дыма, капитан сдвинул

брови. Его лицо покрылось паутиной сотни крохотных

морщин.

– Чем же так важна для тебя наша встреча, юнга?

На этот раз Скиталец не стал ждать и мгновенно выпалил:

– Ты сам знаешь ответ на свой вопрос, Скат. Вы все

собравшиеся здесь, благородные каперы, знаете ответ, –

небольшая пауза, оживила толпу. Говоривший продолжал: -

Не стану скрывать от вас: после долгих и безрезультатных

поисков мне удалось отыскать потерянное сокровище

Одноглазого капитана.

– Что он говорит?! Вы слышите, что он говорит!

– О ком он ведет речь?!

– Уж, не об одноглазом ли Бероузе он хочет нам

рассказать?!

Соглядатай чувствовал напряжение. Освещенный круг

света взорвался от слов Скитальца не хуже сухого пороха.

Те, кто еще минуту назад хотели пустить ему кровь, теперь

заговорено уставились на бывшего юнгу как на спасителя.

Подняв руку, капитан одним движением заставил

собравшихся проглотить языки.

– Имеют ли твои слова под собой хоть один жалкий суон?

– вкрадчиво произнес он.

От голоса капитана Оливеру стало не по себе. Обычная

фраза содержала в себе такую скрытую силу, что не было

сил врать или изворачиваться. Скат видел всех и каждого

насквозь.

– А разве не поэтому ты заплыл в здешнее захолустье?

Вопрос Скитальца прозвучал, будто укол.

– Хорошо, – согласился капитан. – Говори. Мы внимательно

слушаем ...

Переминаясь с ноги на ногу, моряк не спешил раскрывать

все карты.

– Я не произнесу ни слова, пока ты не скажешь: зачем ты

послал Джейсону-младшему черную метку?

– Что?

Нахмурившись, капитан недовольно нахмурил брови:

– Считаешь, что ты можешь диктовать условия?

– Всенепременно.

Скиталец попытался изобразить что-то вроде реверанса, но

в последний момент остановился.

Задумчивый взгляд сменился гневным блеском – и всем

стало очевидно, Скат едва терпит подобные выходки.

– Ты общался с этим юношей, не так ли?

– Считайте, что я стал его покровителем.

Оливер не мог видеть, но без труда представил, как на

гладковыбритом лице бывшего юнги возникала весьма

лживая улыбка.

– Сокровище у него?

– Уверен – да, – согласился Скиталец.

– И ты намерен его забрать?

Возникла небольшая пауза. Все с нетерпением ждали

ответа.

– Он должен отдать сокровище добровольно. Иначе мы

лишимся заключенной в магической вещи силы, навсегда.

Обхватив подбородок рукой, Скат задумчиво уставился в

густую темноту. Испугавшись, что его смогут заметить,

Оливер нырнул обратно за тюки.

Сердце юноши готово было вырваться из груди. Секреты

каперов вылились на него как ушат ледяной воды, будоража

воспаленное сознание. Бесчисленное множество

противоречивых мыслей, кружа в голове, сходились в

одном – необходимо выдержать и дослушать разговор до

конца.

– Скажи, – голосом заговорщика, вкрадчиво произнес

капитан, – что такого добыл сэр Бероуз на острове Грез?

Скиталец изменился в лице: глаза сделались печальными,

а взгляд отрешенным.

– Ты действительно хочешь это знать?

Приблизившись вплотную к Скату, бывший юнга

прошептал только одно слово, которое, подхваченное

каперами, эхом разнеслось по залу и достигло ушей

соглядатая. И слово это означало: «Обреченность».

Вздрогнув, Оливер вновь нырнул в темноту. Страх, так

внезапно подкарауливший его, вынудил юношу податься

настоящей панике. Охватившая тело дрожь, достигнув рта,

едва не выдала его. В последний момент усилием воли он

сдержал застучавшие зубы.

Тем временем разговор продолжался.

Тяжело вздохнув, капитан изобразил некое подобие

улыбки, всем своим видом показывая недоверие к словам

бывшего юнги «Бродяги».

– Меня уже давно не пугают бабушкины сказки. Поверь, я

повидал в жизни всякое, чтобы авторитетно заключить: в

поисках тайн мироздания можно отыскать только ржавые

остатки былой роскоши и пару звонких монет.

Кто-то в толпе нервно хохотнул.

– Дело твое, – равнодушно согласился Скиталец, и немного

помедлив, добавил: – Надеюсь, тебя минует горькая участь

моего капитана.

– Его, кажись, пришибло камнем…

– Не, его поглотила морская пучина…

– Да на бабе он помер-то, на бабе…

Толпа вновь ожила.

– Циц, отрепье! – рявкнул капитан.

Выпрямившись, Скат стал похож на настоящую

неприступную гору. Обнажив саблю, он взмахнул ею над

головой, приставив острие к горлу моряка.

– Пускай мертвецы остаются мертвецами. Даже в нашей

памяти! – Капитан осклабился. – И запомни еще одно,

сынок… Я не терпел и не потерплю угроз.

Подняв руки, словно сдается на милость победителю,

Скиталец сделал короткий шаг в сторону.

– Я готов договориться, если вы отстанете от потомка

Лиджебая.

– И в чем же тогда будет моя выгода?

– Я сам принесу тебе то, что два десятка лет ищут Рьяный

Бил и Одинокий Крейн. Клянусь кодексом каперов! –

Приложив правую руку к груди, моряк скрестил

указательный и средний палец.

Мгновение, капитан молчал, а потом удовлетворенно

кивнул:

– Идет. Я дам тебе три дня, и не днем больше. Если ты

сможешь уговорить сопляка отдать сокровище, я

предоставлю тебе противоядие. В противном случае черный

спрут поглотит его руку, тело и, достигнув шеи, сдавит ее

сильнее королевской петли.

– Но не забудь, он сам должен отдать мне наследие

мистера Лиджебая.

Услышав это имя, капитан сморщился как печеное яблоко.

– Это уже твоя забота, – коротко кинул Скат, убирая оружие.

Возле Скитальца, как из-под земли выросли два рослых

капера и, подхватив его под руки, повели в сторону резной

скрипучей двери.

– Я пришлю тебе весточку, капитан, – обернувшись

вполоборота, выкрикнул моряк. На его лице сияла

самодовольная ухмылка, говорящая сама за себя – он

открыто лгал даже предводителю пиратов.

Облегченно выдохнув, Оливер попытался взять себя в

руки. Сердце продолжало бешено колотиться, отзываясь

пульсацией в висках. Пытаясь унять дрожь ровным

дыханием, юноша уже хотел было рвануть следом за

провожатыми и незамеченным покинуть заброшенный

склад, но рассудок заставил его поступить иначе.

Оставшись на месте, юноша дождался пока тяжелый засов

не захлопнется следом за Скитальцем и продолжил

слушать.

Разговор был еще не окончен.

Поднявшись, капитан дал волю эмоциям, гневно пихнув в

сторону бочку на которой сидел, и недовольно рявкнув, он

кинул в сторону каперов полный призрения взгляд:

– Ну, что скажите, господа хорошие?

Присутствующие зашушукались словно крысы.

– Мне кажется, он водит нас за нос, – раздался скрипучий

голос справа.

– Говори, Трупер, – позволил капитан.

Собравшись с мыслями, моряк кашлянул в кулак:

– Да вы только посмотрите на его рожу. Каждое его слово не

стоит нашего плевка. От каждой его фразы смердит, будто

из выгребной ямы.

Говорившего поддержали большинство каперов.

Заручившись, по меньшей мере, третью голосов, Трупер

продолжил:

– Спросите меня: есть ли у нас повод доверять ему? И я

отвечу – нет. Ни на дюйм. Он служил на «Бродяге»,

корабле, где капитан правил сумасшедший капитан. Такой

же, как и вся его команда.

– Дело говоришь!

– Пустить кишки ему, и дело с концом!

Высказавшись, голоса быстро стихли.

– Соглашусь с каждым вашим словом, – кивнул Трупер. – И

еще одно… Эта история с последним путешествием Бероуза

будет по противней ядовитых водорослей Ниирна. Сам

слышал какие слухи ходят среди завсегдатаев Дальних

доков. Нехорошие слухи.

В этот самый момент послышался резкий удар двери. На

пороге возник запыхавшийся соглядатай – Оливер сразу

узнал его по многочисленным дерганым движениям.

– Он ускользнул в последний момент. Я до последнего…

но этот шельма…

Юноша без труда догадался о ком идет речь.

– Можешь не продолжать, – отмахнулся капитан, мгновенно

потеряв интерес к вестнику плохой новости.

Обессилено упав на покрытый соломой пол соглядатай

что-то буркнул себе под нос и затих.

Переведя взгляд на сидевшего поодаль старого моряка,

сложившего голову, словно сухую тыкву на деревянную

клюку, капитан окликнул:

– А что скажешь ты, Квинт?

Дернувшись, старик будто вырвался из лап вечной дремы,

поднял голову и осмотрелся. Трепетный свет выдернул из

тьмы его пустой взгляд.

«Да он слеп как летучая мышь», – внезапно осенило

Оливера.

Высохший, словно деревянный пенек, старик и впрямь

внешне напоминал ночного охотника. Скорчив

недовольную физиономию, он почесал заросшую щетиной

щеку и, выставив вперед руку в обрезанной перчатке,

дрожащим пальцем указал на капитана.

– Скажи, Скут, разве ты никогда не встречал в море тень

утонувших кораблей? Или ты, Билли, – палец двинулся чуть

в сторону, уткнувшись в толпу мрачных каперов, – не

сталкивался лоб в лоб с клювокрылой рыбой Зиф? А ты

Френк, не боролся со своим страхом, когда борт корабля

царапали острые зубы утопленников?

По толпе пробежало нервное волнение.

– С чего вы решили, что сокровище капитана Бероуза по

щелчку ваших кривых пальцев достанется именно вам?! С

чего вы взяли, что мальчишка отречется от наследства отца

или пожертвует его этому лощеному шуту, который целый

час морочил вам головы?

Оливер видел как матросы, обдумывая слова старика,

поочередно закивали своими косматыми башками.

– Не слишком ли ты…

– Не слишком! Поверь мне: не слишком! – резко оборвал

выкрик Квинт. – Именно из-за такой самоуверенности, что

блуждает в ваших никчемных душонках я и лишился глаз.

Приглядевшись, Оливер только сейчас заметил возле

глазниц старика глубокие рваные шрамы. Фантазия

незамедлительно нарисовала в юношеском сознании образы

кошмарных тварей, которые вырвавшись из морской

пучины, могли сотворить с пиратом такое насилие.

– О последнем плаванье Бероуза я слышал предостаточно

странностей, что бы сделать один простой вывод: он нашел

что-то куда страшнее черной метки. Небывалое количество

мифов и поверий. Только обычно в таких историях, куда

больше вымысла, чем правды. Именно поэтому огонь

прошлого, который вы сейчас пытаетесь разжечь, может

обратиться в пожирающее пламя. Бывший юнга Бероуза

скрыл слишком много дабы поверить ему, но пообещал

достаточно, чтобы сделать его нашей марионеткой.

Дослушав слепца, капитан, нахмурив брови, опустил

голову:

– Ты считаешь, угроза реальна?

– Я считаю вам надо не спускать с мальчугана глаз! – резко

взорвался старик. – И не забудьте про вашего стрекочущего

шута! А остальное, будет видно…

– А что нам делать с пронырливым приятелем сопляка

Джейсона? – внезапно раздался возле Оливера

пронзительный голос соглядатая. Юноша едва нашел в себе

силы не вскрикнуть, когда уткнулся взглядом в

обшарпанные сапоги капера. Тот стоял так близко от

укрытия, что мог без труда схватить его за шкирку и

выволочь на пиратский круг.

В последнюю секунду Оливер зажал рот руками – в тот

самый момент, когда зубы вновь готовы были начать

отбивать барабанную дробь, и коварная дрожь, вихрем

пробежав по телу, едва не выдала юношу с потрохами.

– Капитан, там какой-то шум, – вкрадчиво произнес

соглядатай, указав на дальнее окно.

Присутствующие застыли, прислушались к воцарившейся

тишине. С улицы донесся протяжный собачий лай и

жалобные завывания.

– Не мели ерунды, – плюнув, сказал капитан, и вновь

обратился к старику. – Что ты слышал о путешествии

Одноглазого к острову Грез?

Квинт ответил не сразу, видимо опять погрузившись в

дрему.

– Практически ничего, Скут. А остальное всего-навсего

глупые слухи, не заслуживающие твоего внимания.

По всему было видно, что старик не намерен продолжать

разговор.

– Луджи, Кларк, – обратился к каперам капитан. Двое

плечистых моряков ответили коротким кивком. – Ваша

задача: трактир «Адмирал Тревли». Ройте носом, угощайте

всех и каждого ромом, хватайте за горло, но узнайте мне все

о бриге «Бродяга» и его причудливом капитане.

В следующую секунду зал наполнился протяжным

надрывным кашлем. Все повернули головы в сторону

старика. Квинт обвел каперов удивленным взглядом, пожал

плечами и отрешено произнес:

– Воля ваша.

* * *

Возникшие на горизонте всполохи, на секунду озарив

неимоверно раздувшиеся тучи, напомнили нарыв, который

никак невозможно удалить. Небо болезненно вздрогнуло и

вновь устало уснуло, пытаясь побороть неведомую болезнь.

Блуждающая по округе тревога ненадолго стихала,

растворившись в монотонном такте непрекращающейся

капели.

Дождь, барабаня по крыше, погружал Рика в полудрему.

Наблюдая за извилистыми струйками, спешащими к земле,

юноше казалось, будто время остановилось, и он очутился в

странном мире, где не существует вечно бегущих стрелок

часов и все вокруг погружено в приятный и безмятежный

сон.

– Вот, выпейте этот отвар, он избавит вас от возможной

простуды. – Терси ли Джейскоба протянул юноше чашку

горячего настоя. В нос ударил приятный травяной аромат.

Пастырь улыбнулся и присел рядом с Клер.

– Спасибо вам, сэр. Мы просто не знали от кого ждать

помощи, – поблагодарила девушка.

– Не стоит, – откликнулся служитель. – Мне в радость

оказать вам столь незначительную услугу. Мой приют в

вашем полном распоряжении ровно столько, сколько это

потребуют обстоятельства.

Кивнув, Клер осторожно притронулась к отвару. Тонкий

дымок тянулся к высокому сводчатому потолку и терялся в

бархатном полумраке.

Церковь была небольшой, но вполне уютной по меркам

Прентвиля, где всегда ценились вычурность и массивность.

Огромные храмы, упрятанные в пузатые колонны и

многоярусные фасады с выпирающими, словно клыки

ордерами, казались настоящими гигантами по сравнению с

крохотными двухэтажными домишками обычных горожан.

Возвышаясь на соборной площади, божественные

святилища являли собой прямое отображение лоснящихся

священнослужителей. А здесь, в скромном кирпичном

домике, притаившемся между мастеровых лачуг, все

выглядело иначе. Длинные скамьи были развернуты к

центру, своим расположением напоминая знак

бесконечности жизни. Тусклый свет свечей, словно лунная

тропа скорее умиротворял, чем настораживал, отчего

изображения святых героев, которые противостояли

морской стихии и погибли ради жизни потомков, виделись

добрыми старцами неспособными причинить зла.

Обратив внимание на уличную непогоду, пастырь

обернулся, печально взглянул на Клер, а потом на ее брата.

– Видимо, мы действительно чем-то прогневали повелителя

морей, – заключил он.

– С чего вы взяли? Все дело в дожде? – попытался

предположить Рик, обхватив обеими руками широкую

кружку.

Терси нахмурился:

– Разве вы не замечаете? Вся эта непогода – неслучайна.

Конечно, я могу ошибаться. Собственно говоря, и хорошо,

если мой разум неверно истолковал непрекращающийся

дождь. Но ответьте мне: разве вам не кажется, что надежда

угасла? Просыпаясь на рассвете, я больше не вижу на

горизонте солнца. Понимаете? Эти жуткие тучи, они

повсюду. Они давят, топчут ливнем, скрывая от нас всякую

радость земного существования.

От одной мысли, что к выходкам природы все-таки

причастен таинственный мистер Сквидли, Рика бросило в

дрожь. С каждым днем юноша все сильнее погружался в

историю, которая теряя привлекательные краски,

наполнялась серостью обреченности. Окончательно

запутавшись в загадках и предположениях, он ожидал, что в

скором времени морок навеянный воспоминанием об отце

рассеется. А история о книжке в кожаном переплете с

красной тесьмой окажется обманом, и они с сестрой

заживут как прежде. Но череда событий закрутилась

настоящим вихрем и не сулила благоприятной развязки.

– Возможно, я покажусь вам весьма неучтивым, мисс

Джейсон. Однако я прошу, ответьте: что заставило вас

покинуть родное жилище?

Пытаясь подобрать хоть какую-нибудь правдоподобную

причину, Клер растерянно покосилась на брата. В ее глазах

явственно читалось одно: « Только не говори правду. Ни в

коем случае не говори».

Данный факт не укрылся от пастыря, и он спокойно

добавил:

– Не пугайтесь. Ваша тайна и ваши опасения не покинут

этих стен. Поверьте, я умею хранить секреты. И если

возникнет необходимость, смогу оказать посильную

помощь. Ну же, Клер…

Крохотное замешательство в итоге так и не обратилось

откровенной исповедью. Клер долго молчала, закусив губу

и наконец, тихо прошептала:

– Скажите, сэр. Вы верите в неизбежность судьбы? – она

хотел спросить еще что-то, но ограничилась только одним

вопросом.

По ее мнению Терси ли Джейскоба должен был

недоверчиво фыркнуть и завести бесконечную проповедь о

сострадании, но пастырь отреагировал иначе. Его худое

обветренное лицо осунулось став невероятно усталым и

отрешенным от внешнего мира. Он словно ждал этого

вопроса, а когда услышал его, не сразу нашел что ответить.

Пауза длилась не долго.

Аккуратно подбирая слова, служитель церкви, наконец,

изрек:

– Фатум в первую очередь страшен своей неизбежностью.

Никто не знает, что тебя ждет и когда оборвется твоя жизнь.

Поистине – жуткое оружие возмездия.

– Вы серьезно в это верите? – недоверчиво поинтересовался

Рик.

– Безусловно. Я же не всю свою жизнь служил

Всевышнему, сынок, – объяснил пастырь. – Раньше в моей

жизни было куда больше крови и смерти, чем

элементарного сочувствия.

Не веря своим ушам, Клер тихо охнула.

– Да, не удивляйтесь, мисс Джейсон. Это абсолютная

правда: каждый из нас приходит к создателю своим путем.

И чаще всего этот путь тернист и сложен.

Замолчав, он поднялся, подошел к алтарю, постоял возле

него в раздумьях, а затем осенил себя знаком спасения и

махнул рукой, словно принял какое-то сложное решение.

Пригласительным жестом пастырь позвал их за собой.

Спустившись вниз по винтовой лестнице, они

остановились возле низкой кованой двери. Терси долго

копался в темноте, выбирая на толстой связке нужный

ключ. Короткий щелчок, второй, третий и ржавый механизм

подался упорству человека. Дверь со скрипом отворилась.

Серый мрак подвала утонул в беспроглядной мгле, где не

было видно не зги.

– Сейчас я все покажу, – чиркнув кресалом, Терси осветил

дорогу факелом и шепотом добавил: – Только прошу вас

тише. Не стоит будить Дремлющих.

Рик и Клер растерянно переглянулись.

Осторожно, ступень за ступенью, они двигались вглубь

казавшегося бесконечным подвала. С полукруглого

каменного потолка, пробиваясь сквозь кладку, струйками

сочилась мутная вода. Звонкий удар капель смешался с

шорохом шагов. Огонь пытался отвоевать у тьмы хоть

немного пространства, но битва оказалась неравной. Было

видно не дальше вытянутой руки. И лишь уверенный шаг

Терси внушал надежду, что Рик и Клер не сгинут в этой

ужасной бездне подземелья.

Наконец ступени закончились, и коридор потянулся чуть

вверх. Стены стали уже, и юноша ощутил, как капли падают

ему на плечи, голову. Неприятное ощущение нарастающей

тревоги не покидало его ни на секунду. Непроизвольно Рик

коснулся мокрого плеча рукой, а затем попробовал влагу на

вкус. Вода оказалась соленой.

– Не удивляйтесь, и не бойтесь, это всего лишь слезы, -

заметив реакцию юноши, объяснил Терси, не сбавляя шага.

Ничего не ответив, Джейсон-младший попытался

справиться с охватившей его дрожью.

Коридор стал ниже, и пастырю пришлось пригнуть

голову. Легкий сквозняк донес запах затхлости и крысиных

испражнений.

Внезапно послышался пронзительный визг, и Рик

почувствовал, как в правый башмак ударилось нечто живое.

Опустив голову, юноша смог рассмотреть лишь

удаляющийся крысиный хвост. Отпрянув в сторону – чтобы

удержаться на ногах – он выставил вбок руку, пытаясь

облокотиться о стену. Ладонь провалилась в углубление, и

пальцы тут же уперлись во что-то мягкое и вязкое.

– Ай, – вырвалось у Рика прямо из груди.

Отшатнувшись, он стал заваливаться на спину, когда

пастырь ухватил его за лацкан камзола. Пламя дернулось, и

юноша увидел Терси рядом с собой. Узкое лицо

священника сделалось каменным, и только желваки на

скулах все еще нервно поигрывали тенью.

– Тише. Я же просил: не будить Дремлющих.

Повернув голову, Рик заметил лишь то, что ему позволил

увидеть огонь; глубокая ниша хранила останки, утопающие

в широких пластах ветхой одежды. Череп был повернут в

сторону юноши, а пустые глазницы буравили его

ненавистным взглядом слепца.

Зажмурившись, Рик открыл глаза лишь в тот момент, когда

Терси ответ факел в сторону и человеческие мощи

медленно погрузились во мрак.

– Великий Дункан, кто они? – пролепетала Клер, сложив

руки на груди.

– Наши братья и сестры, – буркнул себе под нос пастырь,

продолжив свой путь.

Трепетные свет еще долго облизывал стены коридора,

вырывая из мрака жуткие кости мертвецов, отчего Рик

ощущал неприятный ком, подступающий к самому горлу.

Слава мученикам! – дорога оказалась недолгой. Вскоре они

уперлись в еще одну тяжелую дверь. На этот раз Терси

действовал быстрее и справился с замком за считанные

секунды.

Попав в следующий зал, и слегка осмотревшись, Рик

ощутил внезапную дрожь – чудесным образом он вновь

попал на кладбище Забытых кораблей. По крайней мере,

растворившись в полной темноте и чувствуя на языке

привкус гнилого дерева, он живо представил перед собой

старый, лежащий на боку и зияющий пробоинами

двухмачтовый бриг. Но как только Терси осветил

помещение, нарисованный образ резко лопнул,

расколовшись на сотню крохотных частиц.

– Не может быть, – изумленно прошептала Клер.

Призрачный свет победив мрак открыл перед ними

настоящий

кладезь

всевозможных

морских

приспособлений, помещенных в стеклянные короба. В

самом центре располагалась часть корабельного носа –

деревянные доски сложенные пирамидой. В них тяжело

угадывался правый борт и несколько ярдов палубы.

Остановившись в самом центре сокровищницы, пастырь

повернулся: на его лице сияла улыбка, а из глаз градом

лились слезы.

– Эта тайная история моей жизни долгие годы находилась

под замком. А теперь… Милости прошу в мир бывшего

капера, старпома брига «Бродяга», мистера Керка са Фона.

Рик внимательным взглядом обвел штурвал, кусок бизань

мачты, абордажные крюки, сектант и аккуратно сложенный

вдвое флаг. В голове эхом повторились слова Скитальца.

Он тоже плавал на «Бродяге»… Он должен знать моего

отца…

Приблизившись к Терси, юноша с трепетом в сердце,

спросил:

– Скажите сэр, на вашем бриге капитаном был мистер

Бероуз?

Вздрогнув, пастырь, в котором сейчас с легкостью

угадывалась непреклонность морского волка, в очередной

раз дал слабину.

– О чем ты говоришь?

Рик повторил свой вопрос.

В один миг на лице Терси отразились сотни различных

эмоций: переплетенные клубком, они попеременно

возникали и стремительно исчезали, не оставив после себя и

следа.

– Кто рассказал тебе о капитане Бероузе, сынок? Назови

его имя?

– Один мой друг, – уклонился от ответа Рик.

Не доверяя пастырю ни на иоту и относя того, скорее, к

разряду врагов, чем друзей, юноша не собирался

откровенничать с ним.

– Если вы знали мистера Бероуза, тогда возможно вы

знавали и нашего отца, мистера Лиджебая Джейсона… -

решительно произнес Рик.

Озабоченность Терси сменилась сначала растерянностью,

а потом и вовсе обратилась в выражение полного

безразличия. Присев, а вернее будет сказать, обессилено

повалившись на пару винных бочек, пастырь вновь стал

самим собой. Немного помедлив, он тихо ответил:

– Да, мистер Джейсон… безусловно, я знавал вашего отца.

И даже слишком хорошо, что бы с упрямством вола

отрицать данный факт. Мы совершили с ним одно из самых

удивительных и опасных странствий в мире. Но, к

сожалению, для нашего славного капитана, оно стало

последним, – при этих словах Терси окончательно поник.

Мысленно Рик ощутил настоящее ликование. Загадки отца

на этот раз оказались не такими уж и сложными. Всего

пять-шесть дней и он без труда отыскал его третьего

сослуживца. Книга с красной тесьмой и кожаном переплете

откликнулась теплом, грея сердце.

Старясь сдержать собственный порыв и не раскрыть всех

секретов сразу, Рик задал еще один вопрос:

– Скажите, а участвовал ли в вашем плавании некий мистер

Сквидли? Поговаривают, что он был лучшим другом

нашего покойного родителя.

Резко мотнув головой, Терси уткнулся в юношу взглядом

полным ужаса и отчаянья. Хотя, возможно, Рику это просто

почудилось. Как бы то ни было, в одну секунду пастырь

резко вскочил со своего места и, заметавшись, словно лев в

клетке, резко кинул:

– Не знаю я никакого мистера Сквидли! Ни его, ни

похожего на него. У вашего отца никогда не было, и быть

не могло подобных друзей. Запомните это! А лучше

намотайте себе на ус… И больше никогда в жизни не

задавайте мне подобных вопросов!

Отшатнувшись от священника как от чумного, Рик уже

тысячу раз отругал себя за столь необдуманный шаг. Не

ожидая подобной реакции, он видимо пробудил в пастыре

давно забытые и довольно скверные воспоминания. И,

конечно же, мистеру Терси было знакомо названое Риком

имя. Только нить, которая связывал его с мистером

Сквидли, скорее всего, была опасней хорошо наточенного

лезвия.

Через секунду Терси замер и виновато уставился в пол.

Разворошив осиный улей воспоминаний, и понадеявшись на

собственные силы, – он не сдюжил. Прошлое оказалось

сильнее действительности.

– Скажите правду сэр: зачем вы привели нас сюда? –

дождавшись удобного момента, ласково и, в тоже время,

твердо поинтересовалась Клер.

Растерянный взгляд бывшего капера приобрел былую

осмысленность.

– Лишь приоткрыв завесу собственной тайны, можно узнать

чужую, – ответил он.

– Тогда в чем же состоит ваша тайна? – уточнила девушка.

Терси тяжело вздохнул и, смахнув дрожащей рукой со лба

пот, молвил:

– Все мы: я, вы, ваш покойный родитель, и многие другие -

часть одной странной и довольно жуткой истории, которой

суждено было случиться и она произошла. Фатум, мисс

Джейсон. Коварная судьба, от которой не убежать и не

спрятаться, куда бы вы ни ушли, где бы ни схоронились. И

боюсь, что даже смерть вашего отца не избавила его от

неизбежной расплаты за собственные поступки.

Клер слушала бывшего капера – ныне служившего богу, – а

представляла перед собой одинокую фигуру мистера

Лиджебая. Воздвигнув стену из доброй сотни правил и

запретов, ее отец сам угодил в бесконечное мытарство

между миром живых и мертвых. Она хорошо помнила

осунувшуюся фигуру призрака в черном плаще,

возникавшую то в спальне, то посреди пустынной мостовой

и осознавала насколько ему страшно и одиноко.

Лишившись человеческой оболочки, отец не избежал

роковой судьбы, не укрылся за призрачным очертанием

собственной смерти. Даже там, в неведомом королевстве

между небом и землей, он не смог улизнуть от уготованной

ему участи. Фатум настигнет его даже в новой ипостаси.

Только что же за расплата могла быть страшнее самой

смерти?

Вопрос, обрушившись на голову, раздавил ее, не оставив

ни единого шанса на спасение.

– Мы обречены? – одними губами вымолвила Клер.

– Боюсь, что да, мисс.

У Терси не было ни тени сомнения.

– Я думал, что прошлое оставило меня в покое. И меня, и

вашего отца, и даже старину Билли, местного старьевщика.

Отправившись в путешествие, мы желали обрести свободу,

покорить мечту, освободив из плена Синюю птицу удачи.

Но вместо этого обрушили на свою голову проклятия,

которым нет числа.

Голос дрогнул, и Терси закрыл лицо руками.

Приблизившись к нему, Клер так и не решилась обнять

пастыря.

Покосившись на покоящиеся части некогда великого и

неподвластного ледяным водам корабля, Рик понял, что это

и есть разрозненные воспоминания бывшего старпома.

Именно они никогда не отпустят его от себя. И именно они

разорвут священника на части, упрятав бренное тело в

покрытую мхом могилу в одной из забытых частей

кладбища.

– Вы можете говорить? – осторожно поинтересовалась

Клер.

Терси не ответил. Он был далеко. Слишком далеко, чтобы

слышать девушку. Водоворот воспоминаний держал его

достаточно крепко.

Не в силах противостоять чему-то неведомому, засевшему

в его голове, пастырь поднялся, и решительно оглядев

присутствующих, повернулся к ним спиной. Бледное лицо

лишь на секунду мелькнуло в свете чадящих ламп и исчезло