Текст книги "Любитель историй (СИ)"

Автор книги: Константин Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)

под камзолом послышался протяжный скрежет новых

строк. Сердце Сквидли продолжало биться, а стало быть,

кровавые предложения ровными рядами заполняли пустые

страницы книги с красной тесьмой.

– Пусть я лучше умру, чем прикоснусь к чернильнице и

начну действовать по твоей указке, – застонал Рик.

– А разве ты еще жив? – удивился Сквидли. – Лично я

считал, что твоя жизнь оборвалась вместе с жизнью Клер…

Разве я не прав?

Заложив руки за спину и деловито пройдясь из стороны в

сторону, командор задумчиво почесал подбородок:

– Знаешь, мне ужасно надоела эта слюнявая история про

потомков трусливого Лиджебая, который, решил наложить

на себя руки, лишь бы не расхлебывать старые грехи. Про

что мы будем рассказывать теперь? – в каюте воцарилась

пауза, закончившаяся довольно быстро. – Думаю, мы

начнем с сотни кораблей, покинувших свое жалкое

пристанище на берегу Прентвиля. Они не желали мириться

со своей судьбой и…

Совсем не вовремя раздался кашель и последовавшее

следом извинение:

– Простите, у вас тут слишком пыльно… – Сейл

издевательски шмыгнул носом и замолчал.

– Ах да, наш юнга-хитрец. Настоящая заноза в заднице, -

резко повысил голос Сквидли. – Вот уж не ожидал тебя

увидеть здесь. Удивительное дело, я вроде бы расплатился

со всеми каперами, а тебя оставил на десерт и едва не

позабыл.

Призрак оказался рядом и, поставив на табурет мысок

высоких, блестящих сапог, внимательно вгляделся в глаза

пленника.

Рик наблюдал за тем, как лицо Скитальца покрылось

сильной испариной, а взгляд наполнился нескрываемым

страхом. Внезапная дрожь прокатилась по его телу, и

бывшию юнга попытался избежать тяжелого,

пронизывающего насквозь взгляда. Но Призрак оказался

сильнее.

– Вспоминай и делай выбор: вздернуться на рее или стать

кормом для рыб? – прошептал Сквидли.

Закрыв глаза, Скиталец едва не вскрикнул от кошмарного

видения. Веки заходили ходуном, будто ночной кошмар

пришел к нему наяву.

Главное оружие Призрака било четко в цель. Как один

выстрел сорокапушечного фрегата, его ядра боли и фобий

проникали в самое сердце жертвы. Он видел людей

насквозь и с легкостью отыскивал брешь в их безупречной

обороне. Детские обиды, юношеские терзания, взрослые

сожаления – все было подвластно творцу собственной

судьбы. Сотканный из банального человеческого

честолюбия и желания в мгновение ока осуществить

заветную мечту, Призрак стал истинным кладезем людских

пороков.

– Какой небывалый запас обиды… Да ты настоящий

отброс общества, – цокнув языком, заключил Сквидли.

Сейл стонал, продолжая сопротивляться.

– Тебя должны были заколоть, еще в те дни, когда жгли

вашу речную деревеньку. Ты, наверное, решил, что фортуна

сжалилась над тобой… Глупец! Ты просто обманул себя

самого. Жизнь стала твоим наказанием, а не спасением.

Судьба не терпит тех, кто пытается ее обмануть. Скажи,

был ли в твоей жизни хоть один день, чтобы ты не думал об

одиночестве?..

Скиталец застонал.

– Вот и я считаю, что нет, – кивнул Сквидли. – Тебя

отвергали, как беспородного щенка… ты пытался быть

услужливым, а вместо этого получал тычки и взбучки…

заглядывал в окна домов и, наблюдая за счастливыми

семьями в день благодарения, а потом… не ты ли пару раз

пытался покинуть этот грешный мир? И хорошо было бы

если попытка увенчалась успехом. Но, увы, ты и здесь

оплошал. Вспомни, к чему привели все эти бесчисленные

попытки найти себя в жизни: тебя били – а ты вставал; гнали

прочь – а ты возвращался. К чему надо было терпеть такие

мучения? Ни я, ни ты не ответим на такой простой вопрос.

И сколь велика была твоя радость, когда в Бримсе тебя

посчитали прокаженным и поселили подальше за городской

стеной. Вот, где нашлось твое истинное место... Вдали ото

всех. Там неслышна человеческая речь и несуществует лиц,

наполненных злобой. И никто не желает тебе смерти. Они

не плюют тебе в спину и не шарахаются как от иноверца…

Апогеем пламенной речи стал вопль. Отразившись от

стен, он заставил Рика беспомощно уткнуться в пол.

– Ложь! От первого до последнего слова! И даже если бы

это было правдой, то только в том мире, где правят твоя

злость и корысть. Ты никчемный творец судеб – Сквидли. И

если бы не мистер Лиджебай, ты давно стал бы обычным

воспоминанием или, скорее всего, ночным кошмаром!

Голос Скитальца дрогнул. Накопленные силы истратились

довольно быстро, и ему необходимо было передохнуть.

Пошатнувшись, Призрак недоверчиво уставился на

пленника. Его совершенное искусство не действовало.

Точное оружие, ударив в цель, промазало, лишь слегка

зацепив крепкого противника.

– И дело совсем не в судьбе, – продолжил Сейл. Его

неудачная попытка подняться и распрямить спину не

увенчалась успехом. Но было очевидно – он набирается сил

и преимущество командора тает на глазах.

Дернувшись, Сквидли уперся в стол и, зашарив по

полированной поверхности, впопыхах схватил подсвечник и

поднял его над головой. Комната стала медленно

погружаться во мрак. Недавняя пышность убранства меркла

на глазах. Позолота слетая, словно чешуя, открывала взору

серые корабельные болячки. Глубокие порезы и трещины

возникли на столешнице, как по мановению одного

заклинания. Ржавая головка гвоздя, показавшись наружу,

заставила стол протяжно застонать.

Сорванная с Призрака маска открыла его истинный вид.

Мертвая хватка, сжав шею, заставила Скитальца взвыть.

– Нет, ты зря думаешь, что победил, – зашипел Сквидли,

пахнув на пленника отвратным смрадом дыхания. С каждой

секундой он все больше напоминал изъеденного временем и

червями мертвеца. Ввалившиеся глаза, обвисшие, словно

изношенная парусина, щеки и покрытые черным наростом

источенные пеньки зубов – его лицо походило на

разорванное поле сражений.

– Ты, наверное, позабыл, что помимо моих слов

существуют и поступки, – продолжил Призрак.

Рик с трудом различил мрачные фигуры, возникшие из

ниоткуда. Они словно отделились от стены, забрав с собой

часть мрачного интерьера.

– Берегись, – крикнул юноша, но слова утонули в

надрывном смехе Призрака.

Скиталец болтался, повиснув в воздухе, как беспомощная

рыбешка в сетях ловчего. Откинув пленника в сторону,

Сквидли обвел взглядом комнату.

Мерцающий свет свечей выдернул из темноты разбитый

шкаф и разорванные в клочья карты. Творившийся вокруг

хаос лишь подтверждал серьезные намерения командора.

– Ну, а теперь займемся тобой, маленький паршивец, -

схватив Рика за плечо Призрак усадил его обратно в кресло.

Собрав в себе остатки мужества, пленник плюнул ему в

лицо. Кровавая слюна мелкими каплями покрыла лоб и

щеки Сквидли.

– Что ж, гнев вполне достойная почва для меня, – раздалось

в ответ.

– Я не раб и никогда не буду рабом!

– Разве? А кем же ты жил всю свою жизнь, мальчик? Уж не

бесконечными «нельзя» и «не положено»! – удивился

Сквидли. – Первое, что делают с рабом, если хочешь знать -

загоняют в жестокие рамки действительности. У него не

должно быть собственного мнения, а поступки

ограничиваются тысячами табу. Пойми, отец заранее знал,

что ты станешь служить мне. Ты напишешь для меня сотни

страниц, где я, собственной персоной, будто несокрушимая

волна, смою с людишек грязь и черноту их безумных

поступков. Ты с самого детства предназначался именно для

этого…

– Не правда! Ни единого слова правды! – вымученно

протянул юноша, желая, чтобы разговор закончился как

можно скорее.

Сомнение. Вот, что поглощало его изнутри. Он слышал

слова Призрака и не хотел в них верить, но неоспоримые

факты говорили сами за себя. Отец мог поступить именно

так, как говорил Сквидли. Невзирая на его редкие

проявления чувств, Лиджебай все же испытывал

неописуемый страх перед своим прошлым. Всю свою жизнь

он пытался убежать от собственной тени. И со временем

стал лишь подобием человека. Он стал Призраком.

Порождением желанных ему историй. И в тот момент он

отринул человеческую добродетель…

– В моих словах нет лжи. Смирись, и открой книгу, пока

еще есть время, – смягчив тон, почти ласково произнес

Сквидли.

Призрак слышал его мысли. Все до единой. Нисколько не

сомневаясь в правильности выбранной тактики. Гнев,

породивший сомнения, был лучшей подкормкой, для

появления на свет вечного раба – Джейсона– единственного.

Поджав губы, Рик едва сдержал накатившие слезы. Он не

сможет больше бороться. Он не такой сильный как

Скиталец. Да и какой толк сражаться, когда каждое слово

Призрака – правда. Исключительная правда, не дающая

право на сомнение.

Он с самого детства не принадлежит себе. Его с рождения

растили для одной цели. Жуткой работы, наполненной

смертоубийством не только тела, но и души. Но как не

прискорбно – это сущая истина…

– Ты на верном пути, сынок, – почти по-отечески произнес

Сквидли.

В углу что-то забилось, замычало. Рик нехотя повернул

голову. Скованный сотней серых веревок, Скиталец висел

прямо над потолком, пытаясь произнести хотя бы одно

слово. Но на его губах виднелся угольный отпечаток черной

метки, которая позволяла ему лишь безвольно стонать.

– Не обращай на него внимания. Он уже давно сделал

свой выбор. Свой неправильный выбор. – Теперь голос

Призрака как две капли воды был похож на Лиджебая.

– Да, верно, – закрыв глаза, ответил Рик. Его голова

наполнялась знакомым туманом.

Кабинет, чистые листы книги и аккуратно заточенные

перья. Все повторялось. Как жесткое правило, которое

необходимо неукоснительно выполнять каждый день.

– Тогда, пожалуй, начнем. У нас не так много времени, -

словно в детстве, готовясь к ученическим заданиям, он

услышал голос сестры. Клер снова была рядом с ним.

Больше она не бросит его. Никогда не бросит. И защитит от

любой неприятности.

Рик извлек книгу и открыл ее на новой странице.

– Замечательно. Бери перо, макни в чернильницу и

записывай, – ее голос: такой ласковый и нежный нельзя

было ослушаться.

Рик открыл глаза. Он снова очутился в своей комнате:

совсем крохотной, плохо освещенной, но все же родной, где

даже стены разговаривали с ним на одном языке.

Рядом сидела Клер и улыбалась ему в ответ.

Опустив взгляд на дубовую поверхность, Рик заметил под

книгой старую испещренную рытвинами столешницу –

один в один как его столярный столик. Лишь единственное

отличие бросилось в глаза: справа у края отсутствовал

гвоздь. Он всегда вылезал наружу, когда стол двигали или

пытались выпрямить кривую столешницу. Сейчас на его

месте виднелась глубокая, черная дыра.

– Итак, начнем… – наставительно произнес голос.

– Начнем, – повторил Рик, вновь покосившись на темное

отверстие.

Перо коснулось страницы, вывело красивый вензель

новой строки, и … Юноша в очередной раз отвлекся.

Неужели он и раньше никогда не видел этого гвоздя? Или

это ни его дом? Чужая комната?..

– Не отвлекайся, пиши…

– Одну минутку. Я не совсем уверен.

– В чем?

– Место, где я нахожусь…

– Твой дом.

– Да. Возможно. Но есть одно обстоятельство.

– Какое?

– Мой стол.

– Что с ним не так?

Рик еще раз присмотрелся к столешнице. Плохо

сколоченные доски были бы вроде ему знакомы, но, в тоже

время, выглядели совсем иначе.

– Здесь все чужое!

– Что?

– Все чужое я говорю…

– Не смей повышать голос! Разве ты забыл правило?!

– Нет, не забыл.

– Тогда работай, не отвлекайся.

– Но послушайте…

– Что еще?! – голос стал злиться.

Рик посмотрел на сестру, сидевшую рядом. Чужая. С ног

до головы. Нет, она не могла находиться здесь. Она уже

давно на небесах. Клер отдала за него жизнь. А он струсил.

Стал рабом чужих желаний. Правил. Запретов.

– Я хочу сказать…– на мгновение Рик замолчал, но лишь

для того, чтобы набрать в грудь побольше воздуха. – Это не

мой дом!!! – пронзительный крик, нарушил воцарившуюся

идиллию.

Приятная глазу картинка разлетелась, как сожженные в

порыве ненависти страницы.

Рик вскочил с места и, схватив со стола книгу, захотел

уничтожить ее. Раз и навсегда. Порвать в клочья, смять,

съесть каждый лист по отдельности только бы избавиться

от врага.

Сквидли стоял напротив. Он словно выжидал, когда

ярость окончательно возьмет верх над юношей и тогда он

сможет окончательно поработить его непокорный дух.

– Этого не будет. Никогда! Слышишь?! Никогда!

Все изменилось в одночасье: в голову Рика, словно

склизские черви полезли чужие мысли. Мысли Призрака. И

не было в этом ничего удивительного – ведь сердце

Сквидли находилось сейчас в его руках.

– Рик… – донеслось сбоку.

Джейсон-младший обернулся. Скиталец, неизвестно каким

образом избавившись от оков, пытался встать на ноги и

кинуться к нему на встречу.

Отмахнувшись, Рик без всякого сожаления, избавился от

тяжкого груза. Взметнувшись вверх, книга упала прямо

возле бывшего юнги, раскрывшись на новой, девственно

чистой странице. В голове юноши крутилась одна

единственная мысль: он надеялся, что Скиталец знает что

делать.

Обернувшись, Рик столкнулся с убийственным взглядом

Призрака.

– Ты совершил большую ошибку, мой мальчик. Но думаю,

ты одумаешься. И очень скоро изменишь свое мнение, -

равнодушно ответил Сквидли.

Но Призрак ошибся. Рик понял это, прислушавшись к

собственным ощущениям. Дыхание смерти, – вот что

почувствовал потомок Джейсона-старшего.

Протяжные стоны и бурчания окружили его со всех

сторон. Невидимые голоса, казалось принадлежащие

самому ветру, внезапно стали обретать вполне явные

очертания. Каперы вырастали как из-под земли, стремясь

поскорее ухватить непокорного пленника за ноги. Их

каменные лица не выражали никаких эмоций, а

наполненные синильной чернотой глаза, казались жирными

кляксами на книжном листе.

Черновик, написанный Сквидли впопыхах, и как ему

казалось – набело, не прижился в истории, где появился

другой герой. У Призрака не осталось сил подпитывать

собственное сердце. Несокрушимый господин обратился

заложником устоев, созданных жалким человечишкой

произнесшим свое желание возле песчанного водопада.

Забвенье. Пустота. Время, лишенное движения. Именно это

ждет его впереди – если он не сможет уговорить потомка

Лиджебая продолжить писать книгу. И если этого не

произойдет, как и в тот раз, когда «Бродяга» раскололся в

щепки, Сквидли превратится в утренний туман и затеряется

в скалах вечного забвения.

Пустой, наполненный безразличия взгляд коснулся Рика.

Удивительно, но даже окруженный духами смерти, юноша

все еще пытался сопротивляться.

Призрак испугался. Странное чувство, которое он никогда

не испытывал, внезапно заставило его усомниться в

собственных силах. Нет, на этот раз он не будет так глуп –

решил Сквидли. Уж теперь– то он не упустит свой шанс и

заставит мальчишку плясать под свою дудку. Столько,

сколько ему будет нужно!

Вдруг, возле левого плеча, что-то кольнуло. Боль.

Кошмарная ноющая боль. Призрак не сразу обратил на нее

внимание. Последние дни, когда ему пришлось потратить

слишком много сил, он испытывал ее с постоянной

периодичностью. Но если до этой минуты, она была легкой,

менее проникновенной, то сейчас, Сквидли чуть не взвыл,

едва удержавшись на ногах.

Бессилие как резкий клинок возмездия, пронзило его

насквозь, и стало медленно наматывать, словно на вертел,

остаток его сил.

Он готов был растоптать каждого, кто встанет у него на

пути. Только получив колкий удар, Призрак окончательно и

бесповоротно проиграл.

Но как?!

Взгляд Сквидли испугано заметался по каюте, наконец

остановившись на юнге. Тот, покачиваясь, стоял на ногах и,

держа перед собой книгу, царапал на ее страницах ржавым,

тупым гвоздем какие-то буквы.

Всего пару шагов. Почти на расстоянии вытянутой руки

Призрак замер. Он хотел помешать, схватить юнгу за

хрупкую шею или, на худой конец, просто отдать приказ

каперам. Но, увы, язык уже не слушался его. Ноги, руки

попали в плен рождаемых книгой слов.

Используя собственную кровь вместо чернил, Скиталец

продолжал писать новую историю своей жизни, где не было

ни Скивдли, ни подобных ему. Там существовал

единственный победитель – человек без рода и племени.

Человек, который умудрился трижды противостоять

собственной судьбе.

Яркий свет ворвался внутрь, нещадно расправившись с

тонкими стенами каюты. Лучи, словно золотые нити,

прожгли старую мебель, нанизав на себя призрачные тела

пиратов.

Тело Сквидли причудливо изогнулось, слегка

приподнявшись над землей. Вслед за светом, пришла тьма.

Вихрь закружил поток тел, ставших подобием осенних

листьев, сорванных с дерева промозглым ветром. Крики,

стоны, проклятья, уже не были слышны, скрывшись в

оглушаемом завывании мощной стихии.

Последнее, что запомнил Рик, это горящего Призрака. Он

пытался зацепиться, хоть бы на миг задержаться в мире,

который выгонял его прочь…

…Стареющие деревья, повинуясь потокам ветра, создали

иллюзию вздыбившихся волн. Изумрудный океан

шелохнулся и замер в предвкушении новых порывов

ледяного бриза. Рик посмотрел на обветренное, покрытое

кровавыми ссадинами лицо Скитальца. Заметив его взгляд,

бывший юнга улыбнулся.

– Как тебе удалось справиться с книгой?

– Секрет, – ответил Скиталец.

– Еще один? – устало вздохнул Рик.

– На этот раз последний, – уверил его Сейл. – Понимаешь,

твой отец не единственный, кто произнес в тот день

сокровенное желание. Я хорошо научился читать по губам и

повторил все слово в слово. Правда, в душе мечтал совсем о

другом…

– О чем же?

– Какая теперь разница, – отмахнулся Скиталец. – Теперь

моя судьба заключена здесь, – он кивнул на потрепанную

книгу в кожаной обложке с красной тесьмой.

– Придумывать новые миры…

– Миры, где не будет существовать таких как мистер

Сквидли, – уточнил Скителец.

– А разве такое возможно?

– Я постараюсь…

Рик понимающе кивнул, добавив:

– Я бы мог помочь.

– Не стоит, – устало улыбнулся собеседник. – Это моя

ноша, и нам с тобой не по пути. Я шел к сегодняшнему

вечеру всю жизнь и не хочу перекладывать ответственность

на чужие плечи.

– Считаешь, я смогу забыть о том, что произошло?

– Навряд ли. Но думаю, тебе помогут.

Поднявшись, Скиталец обнял Джейсона-младшего и,

убрав книгу за пазуху, устремился вверх по дороге, которая

вела на север, подальше от злосчастного приморского

городка. Он знал наверняка, что как только Рик спуститься

к берегу, то встретится со своим приятелем, Оливером.

А что будет потом?

Наверное, не так уж важно. Теперь жизнь Скитальца

обрела вполне понятный ему смысл, и этого было вполне

достаточно. Повернув голову, он заметил черную тень его

пушистого спасителя. Мистер Крэпс, как и много лет назад,

вновь был рядом…

ПОСЛЕСЛОВИЕ.

Оторвавшись от книги, Люкси фа Рипс облегченно

вздохнул и откинулся на спинку кресла. Тяжелая работа,

продолжавшаяся почти две недели, наконец, закончилась.

Поставив жирную точку в повествовании, он позволил себе

отложить перо и облегченно вздохнуть. Огромные мозоли

на пальцах уже давно не болели, покрывшись толстой

коркой. И лишь иссиня-черные следы черил напоминали о

нелегком труде хранителя.

Закрыв книжку в кожаной обложке и красной тесьмой,

старик осторожно убрал ее в стол, заперев на ключ, который

висел на шее. Зачем выпускать лишние воспоминания на

волю... Совсем ни к чему…

На этот раз история получилась более увлекательной, -

мысленно похвалил себя старик. И пускай Призрак почти

победил, Люкси удалось хитростью изменить ход событий.

– Надо отметить, что последние годы бороться с тобой,

становится все труднее и труднее, враг мой.

По залу пронесся легкий ветерок и протяжный стон, очень

напоминающий скрип старого, рассохшегося паркета.

Двадцать, а может быть тридцать лет, старик создавал

новые истории, в которых Сквидли, Рунс, Трейс, Скваерд и

еще бог знает кто, пытались победить его в честном бою.…

И, в каждой из них, старик ухитрялся втиснуть частичку той

самой, первой встречи с Призраком…

Какой она была на самом деле? С чего все началось?

Люкси наверное уже и не помнил. Жизнь растянулась для

него в безумное количество историй, благодаря которым он

не мог забыть тот самый день, когда в его руки попала

злосчастная книга. С той самой минутой, дуэль с Призраком

стала его главной целью. И до сегодняшнего дня он

продолжал выходить победителем.

По-старчески кряхтя, Люкси подошел к окну и с усилием

задвинул вконец разболтавшиеся ставни. С холма хорошо

было видно, как массивные стальные облака уходят на

запад, туда, где Призрак будет ждать и готовится к их новой

встрече.

Когда она состоится? Не знает, наверное, и сам господь.

Но Люкси сердцем почувствует тот час, когда ему вновь

предстоит сесть за перо и сразиться со своим заклятым

врагом; а книга, открыв перед ним чистый лист, будет

ждать следующей захватывающей истории.

Очередная схватка оживет и разрастется в бескрайний мир

свободных вод. И земля наполнится слухами, добрыми и не

очень героями, отняв у хранителя историй очередной год

жизни – именно такая плата ждет его за потраченное время.

Может быть, кто-то скажет: слишком большая цена? Но

Рипси ответит – нет.

Для него время, проведенное за книгой, измеряется совсем

иной мерой. Только в эти короткие часы он по-настоящему

счастлив. Оживляя собственные воспоминания, он

возвращается к истокам давно прожитых лет. В те дни,

когда он был свободен, а речка, утопая в отражении

заходящего солнца, тихо нашептывала ему колыбельную -

eго детский мир, лишенный зла и смерти. И крохотная

деревушка речного народа, навсегда изменившая его

скомканную судьбу, опять будет живой…

( март-октябрь 2011 г. Москва)