Текст книги "Любитель историй (СИ)"
Автор книги: Константин Кузнецов
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
отца, чтобы прикоснуться к его прошлому, открыть ту грань
родительской жизни, которую тот скрывал за семью
замками. Тогда в планах Сквидли возник Рик. Но и здесь
вышла промашка. Родившись как туманный образ, Призрак
был лишен всякой возможности воздействовать на людей:
только уговоры, интриги, страх – его арсенал был куда
скуднее, чем у пятидесятипушечных королевских фрегатов.
Однако хватило и этого. Семья Джейсонов распалась на
части и каждый из них, стал легкой жертвой того, кто не
имел собственной души.
Заполучив в свои руки Джейсона-младшего, Сквидли
расквитался с каждым, кто не покорился ему на «Бродяге»
много лет назад. И все же этого оказалось мало, чтобы
противостоять главного врагу – неведомой болезни.
Он потратил слишком много сил. Каждая капля-песчинка
его хваленого превосходства утекала сквозь пальцы. Пока
страницы книги не обретут жизнь, он не сможет жить, а
будет влачить жалкое существование.
Призрак плохо знал людей. Порой они удивляли его с
такой непосредственностью, преподнося сюрприз за
сюрпризом, что решения приходилось принимать почти
вслепую. Клер – вот кто был причиной плохой работы Рика.
Она отвлекала его своим незримым присутствием. Она не
давала ему раскрыться, пуская реки слез и взывая к святым
мертвецам за помощью.
Сквидли видел эти крепчайшие нити, скреплявшие брата
и сестру. И он не желал их больше лицезреть. Нужно было
избавиться от них, разрубить раз и навсегда, дав Рику
свободу. Только так, сам Призрак мог вдохнуть жизнь
полной грудью, наполнив себя прежней силой.
Бриг застыл недалеко от берега. Клер наблюдала за
неторопливыми движениями команды, спускавшей на воду
шлюпку. Девушка ждала. Осознавая, что смерть
приближается к ней семимильными шагами, она ощущала
странное облегчение, словно освобождала себя от
немыслимого груза. Наверное, точно так же и ее отец
спасался бегством в потустороннем мире, желая переложить
груз ответственности на детей. Клер ни на секунду не
сомневалась в его вине, но сейчас не хотела думать об этом.
Она чувствовала, что тот одумался, раскаявшись в
собственных грехах.
Может быть поэтому, его визиты обратились для нее
сущим кошмаром? Скорее да, чем нет. Он пытался донести
до дочери истину, о многом умалчивая.
– Беги, – раздался в голове голос мистера Лиджебая.
Отец все-таки соизволил придти. Только было слишком
поздно. Он уже давно потерял ее доверие. И никакие
уговоры не изменят слезливых оправданий мертвеца.
– Беги, прошу тебя. Уходи! Исчезни! Покинь город! Он уже
приближается к тебе… Слышишь?! Это страшный человек!
– Он не человек, – быстро ответила Клер. Голос вышел
резкий с явными нотками презрения: – Ты слишком много
пропустил, отец. Я приняла окончательной решение и не
отступлю. У Рика должен быть шанс все изменить. Я не
убегаю как ты, я просто устала бороться. Это правильно, я
знаю…
– Глупая, одумайся!
– Не надо. Твое прошлое вмешалось в нашу жизнь, и теперь
уже у меня нет другого выхода, – Клер заметила рядом с
собой тень. Фонарь нервно подрагивал, очерчивая на песке
непонятно откуда взявшегося человека.
– Почему ты решила, что твоя смерть сможет что-то
исправить? – продолжал настаивать Лиджебай.
– Призрак не может находиться в двух местах
одновременно. Сейчас его внимание здесь, а не в доме, где
держат Рика. Понимаешь? Он сможет сбежать! Он должен
успеть! Ему помогут. Уже помогли…
– С чего ты взяла, что будет именно так? – в голосе тени
скользнуло недоверие.
– Меня предупредили, отец, – последнее слово девушка не
произнесла, а выплюнула, будто частицу ненависти.
Тень дернулась, стала бледнее пытаясь раствориться в
кромешном сумраке пары рыбацких суденышек. Девушка
сразу поняла – Лиджебаю не нравятся ее слова. Раньше он
ненавидел, когда ему перечили – ничего не изменилось и
теперь.
– Кто?
– Не важно, – фыркнула Клер. – И пусть это звучит
абсурдно, я доверяю ему больше, чем людям.
Тень видоизменилась, устрашающе вытянув шею.
– Я предупредил тебя, дочка.
– Убирайся ко всем чертям, папенька, – Клер зашвырнула в
него песком, но промахнулась, угодив прямиком в светоч.
Фонарь вздрогнул и потух. Следы на земле мгновенно
окунулись во тьму.
Лиджебай бежал. Как это бывало с ним и раньше. И не
стоило винить его за это, не было смысла. Он поступал так
всегда и не собирался нарушать свои правила впредь.
Железные постулаты оказались сильнее воли мистера
Лиджебая, и даже ради собственной дочери он не стал
бороться.
Мистер Сквидли шел не спеша, вальяжно выкидывая
вперед ногу, как это обычно проделывали напыщенные
сэры, прогуливаясь по мостовой и выстукивая тростью по
каменным булыжникам четкий ритм. Только в отличие от
них, Призрак скользил не по земле, а по воде. Волны
украдкой касались его дорогой обуви, но он не замечал этих
острожных прикосновений. Болезнь прогрессировала, а
стало быть, надо торопиться. В противном случае, он сам
превратиться в толщу бесполезной соленой воды,
способной красть лишь чужие отражения.
Клер затаила дыхание, когда Сквидли приблизился к ней
почти вплотную. Он пренебрежительно поклонился, сделав
жест, будто приподнимает головной убор: на этот раз он
был в дорогой треуголке, острые грани которой напоминали
смертоносные лезвия палача.
– Весьма отчаянный поступок, хотя и лишенный всякой
логики, – констатировал Призрак.
– Не тебе судить, – чувствуя, как испаряется последний
страх, ответила Клер.
– Вот уж прямо скажем не в отца ребенок, – издевательски
подметил Сквидли. Его трость коснулась подбородка
жертвы и попыталась приподнять его, но Клер
отреагировала молниеносно.
Отринув прочь сомнения, она рискнула. В руке мелькнул
крохотный нож, который предназначался совсем для других
целей. Только в тот момент, Клер нашла ему единственно
верное применение. Он вошел в тело Призрака как в масло,
не встретив никакого сопротивления.
Девушка почувствовала, как душа уходит в пятки.
Сквидли отступив на шаг, дал волю эмоциям. Он смеялся
зло, желчно, надменно, словно не Клер, а он сам поразил ее
в самое сердце.
Откинув в сторону бесполезное оружие, Призрак отряхнул
камзол.
– Не человек, – тихо повторила девушка.
– Не могу с тобой не согласиться, – послышался тихий
ответ.
А потом наступила тьма. Так легко и внезапно, что Клер
не успела вновь испугаться.
Вначале перед ней возник горизонт и крохотная лилово-
розовая линия рассвета, сливающаяся с лазурными
барашками волн. Она видела, как белеет парус, небольшой
лодки ее неосуществившихся надежд и желаний. Вот так
вот просто и без объяснений уплывало счастье. Вдаль, туда,
где она уже никогда не будет.
Внезапно небо заволокло, и одеялом свинцовых туч мир
окутала синильная пустота. Клер стало больно и одиноко. И
она поняла, что теперь так будет всегда. Долгую и
мучительную вечность…
День двенадцатый: когда Рик прощается с сестрой, а
Скиталец открывает свой последний секрет.
Бесконечный день и не думал подходить к концу, события
мелькали перед юношей живыми картинками, оставляя в
душе череду неизлечимых рваных ран. Он, словно
лишенный ног инвалид, вернувшийся с полей сражения,
пытался привыкнуть к старому, но такому незнакомому
миру.
Клер умерла. Ее больше нет. Он не услышит ее ворчливых
слов, не увидит ее лучезарной улыбки. Ничего. Пустота.
Рик ощущал себя в тумане горя и опустошенности. Куда не
посмотри, что не сделай, ничего нельзя исправить.
Отчаянье – еще одна заноза, проникшая ему под кожу и
жалящая не хуже шипов розы.
Сестру не вернуть…
Круговерть последующих событий, казалось, совершенно
не касалась Рика, став набором мутных немых фантомов.
Встречи, люди, разговоры текли вокруг юноши, едва
приближаясь к его скромной персоне, – а он между тем,
оставался стоять на месте, затянутый в трясину ужасного
несчастья.
Любой взгляд, шепот, звук возвращал его в ту роковую
минуту, когда он застыл над телом сестры. Берег моря
встретил Рика солеными каплями дождя и пронизывающим
ветром. Клер лежала, широко раскинув руки, словно птица,
так и не сумевшая взмыть ввысь и обрести долгожданную
свободу. Глаза девушки были широко открыты, а в уголке
рта застыла крохотная струйка крови – будто красная тесьма
книги, предсказавшей ее смерть.
Лишь миг он смотрел на ее восковое лицо: больше не
выдержал. Боль потери встала в горле комом. Дернув за
ворот, Рик оторвал несколько пуговиц. Дрожащими руками
он закрыл лицо, медленно сполз на землю. Белая пелена
прожитых дней, обрушила не него всю глупость и
беспечность сотни непоправимых ошибок.
Только сейчас Рик осознал – спасти Клер было возможно.
Мысль оказалась такой тяжелой, что потянула юношу на
дно.
Потом были только люди, нескончаемые потоки людей.
Озабоченные, изрыгающие одновременно сотни проклятий
и сочувственных речей. Многие из присутствующих были в
форме, строгие лица безразлично оглядывали безжизненное
тело, мелькал свет факелов, ржание лошадей перемежалось
с чьими-то криками и взрывным ревом возмущений.
Рик продолжал пребывать в тумане. Он не боялся, что
узреет в толпе хищный взгляд мистера Сквидли. Страх
теперь был чужд и непривычен. Его куда-то вели, что-то
спрашивали, но Рик лишь кивал, не осознавая на какие
вопросы отвечает.
Ближе к утру, первая часть мучений закончилась, и после
сытного обеда наступил короткий наполненный видениями
сон. Сначала к нему приходил отец, следующим
посетителем стала Клер. Они вместе шутили, делились
воспоминаниями, и не было в этом разговоре: ни правил, ни
ограничений, ни запретов.
Из сна Рика вырвал очередной кошмар, который не
оставил после себя ни одного следа. К полудню, у него
состоялась встреча с миссис Дуфни. Она что-то долго
рассказывала о коварной судьбе, сетовала на жуткий нрав
нынешнего времени, пыталась отвлечь его неудачными
шутками, – но Рик ее не слушал.
Долго вглядываясь в зеркало, он внимательно изучал свое
отражение. Чужое, бледное лицо совсем не подходило к
мрачному черному костюму цвета вороньего крыла.
Внезапно, что-то изменилось. Едва уловимые отличия в
отражении стали проявляться все сильнее.
В это было невозможно поверить: юноша в зеркале
нахмурился, сдвинул брови.
– Я никогда себе этого не прощу…
– Простишь, время лечит даже самые жуткие язвы, – ответил
двойник.
– Ты считаешь, я смогу жить с этим?
– А куда ты денешься… – На лице отражения возникла
самодовольная улыбка.
Дальше фортуна была не так благосклонна к ее покорному
рабу. Окончательно превратившись в марионетку: он
повторно опознал Клер, потерял сознание, покинув
мрачные стены морга, а чуть позже его ждал
попечительский совет, решавший дальнейшую судьбу
юного Джейсона, и новый удар…
Похороны должны были состояться сегодня же. Горожане
уже отнесли гибель Клер к невероятной череде странных
смертей поглотивших Прентвиль. И, конечно же, каждый
житель желал поскорее избавиться от окаянного тела, на
котором явно читались следы неведомого проклятия.
Никаких канонов, правил, устоев – страх перед безликой
Химерой рос с каждым часом. И теперь, любой запрет
рушился со скоростью выстрела. Если бы только мистер
Лиджебай дожил до сегодняшнего дня, он грубо осудил бы
малодушие городского совета, – но Рика сейчас заботили
мысли совсем иного характера. Он готовился уйти вслед за
Клер – единственный выход из жуткого лабиринта вечного
самобичевания.
Оливер суетился рядом, говорил без остановки, что-то
предлагал, боязливо озираясь по сторонам. Рик его не
слушал.
Зачем? К чему? Все равно конец будет один. Как только
церемония погребения закончится – Сквидли позовет его
вновь. И Рик придет. Не сможет сдержать себя, потому как
невозможно противостоять тому, кого нельзя называть
человеком.
Погода сокрушалась вместе с бесчисленной толпой
праздных зевак, которым было глубоко плевать на судьбу
бедной девушки. Они пришли сюда, чтобы обменяться
слухами, смело высказаться про огрехи власти и даже
проливной дождь был не в состоянии охладить их пылкого
желания. Впервые за последние пару недель весна
отвоевывала законные права у загостившейся зимы.
Она хотела тебя спасти,
Речь священника была в самом разгаре, когда Рик услышал
собственный голос. Его отражение вновь решило
заговорить с ним.
« Я устал бороться. А быть вечным рабом у Призрака… я
не собираюсь».
Священник запнулся. Несколько раз повторился,
произнеся имя Химеры. Толпа вздрогнула, припомнив всех
жертв неведомого монстра.
«Слышишь? Все они плавали под парусами «Бродяги» и
отсрочили свой конец. Но это был всего лишь вопрос
времени. Им всем уготована такая судьба. Одна на всех».
Разве всем?
«Ты это о ком? О Скитальце? Я думаю, что он уже давно
покинул город. В таких случаях своя шкура всегда ближе к
телу».
Голос священника затих. Закончив молитву, он
припомнил тех, кто отправился в мир иной не по своей
воле.
Улизнув от коварной судьбы, пираты сами вернулись в
город, из которого так отчаянно бежали много лет назад.
Их тянуло обратно, словно на привязи. И тот факт, что
пятеро из бывших каперов, после чудесного спасения вновь
оказались в Прентвиле, говорило о многом. «Бродяга»,
почивший на корабельном кладбище ни на секунду не
отпускал их помыслы.
Подойдя к яме, Рик решился – как и многие
присутствующие – отдать последнюю дань умершей. Взяв
пригоршню земли, он кинул ее вниз, машинально опустив
голову.
Крышка гроба оказалась открыта. Клер лежала с широко
открытыми глазами и, улыбаясь, смотрела на брата. Рик
захотел вскрикнуть, но боль, обжигая грудь, заставила его
подавить нахлынувший ужас.
– Иди к Командору. Он ждет тебя, – спокойно произнесла
Клер.
Отшатнувшись, Рик едва не провалился внутрь ямы. В
последнюю секунду чья-то крепкая рука удержала его от
падения.
– Умирать сейчас еще не досуг. Наша битва не проиграна, -
послышалось у самого уха.
Рик кивнул, пытаясь хоть как-то рассмотреть незнакомца.
Толпа быстро рассеивалась, исчезая между неровными
рядами семейных склепов и едва заметных, скрытых в траве
могил, над которыми виднелись покошенные надгробные
плиты.
– Эй, мистер, постойте, – крикнул было Рик, но
таинственного спасителя и след простыл.
Несколько раз, мелькнув среди опечаленных лиц, его
темный плащ устремился к выходу из вечного царства
смерти.
– Что случилось? – Оливер оказался тут как тут.
– Скорее, нам надо его догнать, – решительно заявил Рик.
Друг не стал донимать его расспросами и с покорностью
верного слуги пытающегося исполнить любое желание,
поспешил следом.
Продираясь сквозь толпу, они несколько раз натыкались на
мундиры стражей. Те, в свою очередь, козыряя двумя
пальцами, таким образом, выражали соболезнование, не
делая ни единого замечания.
У самых ворот Рик наткнулся на сторожа.
– Негоже живым таким быстрым шагом беспокоить сон
мертвых, – недовольно крякнул тот.
– Простите, но мы слишком спешим, – поклонившись,
ответил Рик.
– И обязательно принесем им свои извинения, в следующий
раз, – поддержал его Оливер.
Старик недовольно покачал головой, добавив:
– Главное в этот момент не окажитесь в их стройных рядах.
Но возмутители спокойствия уже не слышали его слов,
исчезнув за резными воротами.
Дождь немного поутих, принеся с собой приятную
свежесть и частичку весеннего тепла. Город был
переполнен людьми, словно термитник. Горожане
приглядывались друг к другу, осторожно здоровались,
спеша по своим делам. Прентвиль медленно избавлялся от
зимней спячки, стараясь в один день решить накопившиеся
за холодный сезон проблемы.
– Вон он, гляди, – Рик указал на стройного мужчину в
черном дорожном плаще.
– Да кто он такой? – все-таки решился спросить Оливер.
– Тот, кто удержал меня на краю пропасти.
Достаточно расплывчатый ответ, заставил приятеля не
приставать больше с расспросами.
Незнакомец двигался стремительно. Изредка
останавливаясь, чтобы его не теряли из вида.
– Он явно нас дразнить, – предположил Оливер.
– Стало быть, мы на верном пути, – решительно заявил
приятель. Его взгляд впервые за долгие часы скорби
приобрел привычную осмысленность.
Шарахаясь в стороны, прохожие зло косились на двух
лишенных всяких манер юношей. Несколько раз
извинившись, Оливер быстро понял бесполезность своих
поступков. Недовольные взгляды не смягчали пламенные
фразы и низкие поклоны на бегу, а стоило ли тогда тратить
и без того драгоценное время на пустые оправдания.
Махнув плащом, словно крылом, незнакомец быстро
перебежал через дорогу, нарушив спешный ход плотного
потока карет, повозок и одиноких наездников. Пару
лошадей, заржав, встали на дыбы. С улиц послышались
отчаянные возгласы. Горожане требовали немедленно
призвать к ответу виновного.
– Скорее, а то ускользнет, – поторопил Рик.
Оливер, увернувшись от огромного колеса, угодил в
глубокую выбоину, заполненную вонючей жижей.
– Что б тебя! – возмутился он. И в тот же миг, приятель
потянул его за руку, втащив внутрь узкого переулка,
утопающего в мудреной ленте переходов, ступеней и
арочных коридоров.
– Не отставай…
– И угораздило же меня, – на ходу отряхивая бриджи,
досадовал Оливер.
Незнакомец уже исчез за вторым поворотом. Тридцать с
лишним ступеней вниз, чуть вперед, пару ступеней вверх,
налево в арку между двух переполненных сыростью домов,
и прямиком… Едва не налетев на толстую торговку, Рик
ощутил, как в нос ударил резкий запах рыбы.
Столпотворение людей стало для него настоящей
неожиданностью.
– Рыбный базар, – ахнул Оливер.
Несколько, особенно неповоротливых, привыкших
разрезать толпу своими необъятными размерами рыбаков,
вклинились между приятелями.
– А ну посторонись…
– Не стой на месте, а то зашибу!
– Гляди куда прешь! Чего зыркаешь?!
Бурчание и недовольный гул навалились на Рика сотней
разношерстных звуков.
– Он уходит, Оливер.
– Вижу, держись меня.
Незнакомец, в очередной раз взмахнув плащом и исчез
перед самым носом. Добравшись до середины проулка,
растекающегося в разные стороны и заполоняющего
площадь святого Нии ран Сида, Рик понял, что они все-таки
опоздали. Тот, за кем он так упорно шел попятам и след
простыл.
– Может быть, он свернул на аллею Морских побед? – не
сдавался Оливер.
– Бесполезно. Он мог деться куда угодно! Да отсюда хоть к
порту, хоть к старым докам податься можно…
Последняя фраза, сорвавшаяся с губ Джейсона, почти
слилась с протяжным стоном. Твердая ладонь обхватила его
рот, и неведомая сила поволокла внутрь. Ударяясь о
ступени пятками, Рик судорожно пытался получить хоть
каплю воздуха, но мощный кляп не давал ему сделать даже
короткого вздоха.
Голова была запрокинута назад, и юноша видел
обшарпанный потолок, стены, а рукой чувствовал
ускользающие перила. Он попытался сопротивляться.
Напрасно. Не имея точки опоры, он беспомощно барахтался
в чужих лапищах сжимающих его горло.
Поднявшись на один пролет вверх, Рика отшвырнули
внутрь, локтем пригвоздив к стене. Самое удивительное,
что все это время Оливер находился рядом и не пытаясь
помешать, молча наблюдал за происходящим.
Почему?
Чего он ждет?
Что его останавливает?
Ответы последовали незамедлительно. Только исходили
они не от приятеля, а от пленителя.
– Заткни свою пасть, если желаешь дожить до завтрашнего
дня и отомстить, – незнакомец так близко прислонился к уху
Рика, что тот решил, будто голос раздался у него прямо в
голове.
Не дожидаясь согласия, говоривший ослабил хватку и
переместился к лестнице. Снизу послышались быстрые
шаги.
Мощный удар ноги встретил преследователя на последней
ступени. Отлетев к стене, тот не раздумывая, обнажил
огромный обоюдоострый нож. Незнакомец застыл напротив
– две илиадские короткие шпаги были направлены в сторону
противника.
Атака. Удар, а точнее целая череда мощных ударов
обрушилось на незнакомца. По виду настоящий морской
волк: в темной бандане, короткой потертой куртке, темных
бриджах и рубахе без воротника, – он вел себя более чем
активно. Не в силах широко размахивать оружием в узком
помещении, преследователь между тем вкладывал в удар
всю силу.
Нижний выпад, удар наотмашь, пара тычков, и очередной
скользящий сверху. Пленитель не спасовал. Шпаги парили в
воздухе, искусно вставая на пути широкого металла.
– Что происходит? – вырвалось у Рика, но Оливер быстро
прикрыл ему рот:
– Молчи, все совсем не так…
Постепенно, Пленитель стал напирать, спустившись на
пару ступеней вниз. Преследователь отступил, продолжая,
время от времени, огрызаться осторожными атаками.
– Так не дерутся настоящие каперы, щенок! – выкрикнул
тот, кто стоял ниже, целясь в плечо незнакомца. Неудобно
вывернув шпагу, противник отвел опасность в сторону.
– Почем тебе знать?
– Потому что тебе никогда не стать настоящим капером,
попрыгунчик…
Лезвие коснулось предплечья: на рукаве возник широкий
кровавый рубец, и Пленитель едва сдержал боль.
– Ты никогда не был нашим. Слышишь?Никогда!
Преследователь перехватил рукой шпагу и ударил
головой Пленителя. Ворот расстегнулся и Рик увидел
знакомое лицо того, кто попытался его похитить.
Скиталец отбил очередной выпад капера, действуя уже
одной рукой. Тем временем пират почувствовал
превосходство и извлек из-под куртки пистолет. Рука
вытянулась, и дуло почти в упор уставилось в Сейла. Рик
замер, Оливер протяжно взвыл.
Положение было безвыходным. Взмах, трехгранный
клинок умело рассек воздух. Прижавшись к стене, Скиталец
замер перенеся вес тело на правое колено, и вытянув левую
ногу, резко присел.
Капер пошатнулся и, схватившись за шею, из которой
хлестала кровь, повалился назад. Громкий звук падающего
тела быстро затих.
– Обыщите его, возьмите оружие и все, что найдете. А
потом наверх, – приказным тоном произнес Сейл, вытирая
шпагу. Тяжелое дыхание нормализовалось в считанные
секунды, словно он всю жизнь занимался фехтованием.
– Мы … мы не можем, – растерянно проблеял Оливер.
– Страшно… – подтвердил Рик.
– Привыкайте, дальше легче не будет, – развел руками
Скиталец.
Обыскивать мертвого капера, было сродни ковырянию в
мерзкой болотной гуще: отвращение боролось с жутким
страхом нащупать нечто отталкивающее. Морщась, Рик
ухватился за деревянную ручку пистолета и потянул на
себя.
– Поживее, я не собираюсь давать этим недоумкам второго
шанса, – раздался сверху строгий голос Скитальца.
Словно по команде юноши рванули по ступенькам,
подсознательно радуясь избавлению от ненавистного
занятия.
На крыше было все подготовлено для отступления -
скатившись вниз, они при помощи веревки перебрались на
соседнее здание, проскользнули в узкий лаз,
замаскированный кирпичной кладкой трубы, и выбрались
уже в восточной части города.
Дальше снова были ступени, коридоры и как
закономерный итог: крохотная комнатка с зашторенными
окнами и пыльной мебелью хранившейся здесь еще со
времен короля Рудка-третьего.
Скинув плащ, Скиталец повернулся к юношам. В его лицо
смотрело дуло пистолета. Дрожащая рука Рика внезапно
приобрела невероятную твердость.
– И что дальше? Думаешь, что выстрел решит все
проблемы? – уточнил Сейл. Его привычные черты
скрывались за множеством глубоких синяков и
кровоподтеков.
– Для начала я избавлю себя от той болтовни, что ты решил
обрушить на меня, – прорычал Рик.
Щелкнул взвод.
– Ты поверил тому, кто не имеет лица, но не хочешь верить
мне?
– Рик, не делай этого, – взмолился Оливер.
– Я не врал. У нас действительно остался шанс, -
равнодушно изрек Скиталец. – И то, что ты считаешь
ложью, всего лишь способ выжить. Станешь старше,
поймешь.
– Допустим, – уклончиво ответил Рик.
Дуло, готовое разразиться огненным салютом, все еще
упиралось в цель.
– Клер умерла не зря, – осторожно начал Сейл. – Не только
тебе сломали судьбу, Рик. Вся моя жизнь имеет
единственную цель. И поверь, с тобой или без тебя, я вырву
глотку этому хищному существу.
– А с чего ты вообще решил, что его можно уничтожить?
– Опусти пистолет и дай мне немного времени. Я расскажу
тебе как каперам с «Бродяги» удалось выжить, – настойчиво
сказал Скиталец.
Рик усмехнулся:
– Я уже давно не верю в сказки…
Вытянув вперед руки и показав ужасные следы от
стальных оков, Сейл посмотрел ему прямо в глаза:
– Придется поверить. Еще пару часов назад я корчился от
боли в самом сердце узницы форта Шат-ле. А теперь вот
стою перед тобой…
Пистолет опустился. В комнате повисла тишина.
– Я рассказал твоей сестре…
– Не надо повторяться, я слышал эту историю во сне. Клер
до последней минуты была рядом со мной, – подавлено
сказал Рик и, всхлипнув, опустил голову.
– Но ты не поверил ей. Посчитал ее визиты обманом.
Происками Призрака…
Короткий кивок в ответ.
– Тогда дослушай мой рассказ, и у тебя больше не останется
вопросов, на которые ты не нашел ответа, – тяжело вздохнул
Скиталец…
На «Бродягу» мы вернулись порознь. Лиджебай чуть
раньше меня. И когда я перемахнул через борт, он уже
сидел в углу и, накрывшись пледом, пил ароматный грог.
Каперы обступили его со всех сторон. Вопросы не умолкали
ни на секунду. Твой отец, напротив, говорил немного, в
основном отмалчивался и растерянно пожимал плечами.
Я скромно присел у грот-мачты и продолжил наблюдать
за победителем. Ему удалось обмануть даже капитана,
смерть которого для матросов стала настоящим шоком.
Многие не верили, называя Лиджебая лжецом, другие –
мирились с дурной вестью, не проронив ни слова.
Помню, как одноногий Лив Тессон подошел ко мне и
поинтересовался: не водит ли нас за нос королевский
выкормыш. Я ответил, что рассказ Лиджебая истинная
правда. Хотя не знал об этом ровным счетом ничего.
Позже, я выяснил от вахтенных, что твой отец поведал
команде о жуткой эпидемии, которая настигла нас на
острове. Он объяснил смерть каперов внезапным
помешательством и объявил всем, что ему удалось
избежать ужасной участи только благодаря
непрекращающимся молитвам, которые он выучил еще в
приходской школе. Что же касаемо меня, Лиджебай
ответил коротко: фортуна улыбнулась этому
пострыленышу. Я не возражал с такой формулировкой,
желая, как можно скорее, забыть об острове Грез.
Да и кто поверил бы моей правде? Правде обычного
безпризорного юнги.
Ближе к вечеру, команда приняла решение отправляться в
обратный путь с восходом солнца. Видимо они все еще
питали призрачную надежду увидеть Бероуза.
Именно та ночь и стала для нас роковой. А началась она
с приятной новости. Третий выживший в нашей опасной
экспедиции, вернулся ровно в полночь.
Дежуривший на мостике Филл Рипкинс узрел в туманной
дымке едва горящий огонь. Сквозь сон он даже услышал
знакомый голос, взывающий о помощи, а когда
окончательно прогнал дрему, разглядел рядом с костром,
одинокую фигуру. Это бы старпом: мистер Дудли Са Фон
известный тебе как Терси ли Джейскоба. Еще один
счастливчик, кому позволил сбежать мыс Туресса.
Я долго приглядывался к убийце капитана, пытаясь
обнаружить какой-нибудь подвох. От спасшегося веяло
настоящей смертью, словно он продал душу дьяволу, лишь
бы попасть обратно на «Бродягу». Мое подозрение стало
первым тревожным звоночком, которому я не придал
значения, однако все двигалось именно в таком
направление.
Команда получила нового лидера, а ваш отец – долгий
разговор в капитанской каюте. Мне удалось услышать
только обрывки фраз. Как ни странно, но старпом не
нападал, а напротив, оборонялся от вашего отца. И в
правду говорят – победителей не судят.
В ответ на мольбы о прощении, Лиджебай даже не повел
бровью. Сейчас он чувствовал свое превосходство, власть,
бурлящее в крови преимущество. И хотя для меня его
победа казалась такой же призрачной, как диск огромной
желтой луны над головой, старпом явно чего-то опасался.
Позже я осознал, что эта была последняя спокойная ночь в
нашей жизни.
Оба заговорщика договорились, что их разговор не
покинет предела этих стен. Для всех остальных было
решено объявить одно: последний поход «Бродяги»
окончился неудачей. И точка!
Я же не стал для них особой проблемой. Даже при
желании излить душу какому-нибудь каперу, я, вряд ли
снискал бы доверие со стороны морских волков. Разве что
святой отец Рудбис, отличавшийся полнейшей глухотой,
исповедав меня, принял бы слова юнца за чистую монету и
отпустил бы все грехи.
Добавив масла в сигнальные фонари, каперы улеглись
спать.
Ночью произошло нападение.
Я редко видел настоящую бойню,( если не считать
сожжения моей речной деревушки) и жутко испугался,
забившись в самый темный угол под лестницей, ведущей на
капитанский мостик. Моряки, застигнутые врасплох,
погибали на месте, даже не успев обнажить оружие.
Проклятый остров преподнес нам очередной сюрприз.
Хозяева «Бродяги» в мгновение ока стали робами на своем
собственном корабле. А возле штурвала, гордо выставив
вперед грудь и возвещая о победе в колокол, стоял капитан
Бероуз.
Трупы побросали за борт, а тем, кто выжил, надели
кандалы. Ходячий мертвец властно осмотрел палубу и
спешно свистал всех наверх. Его верные слуги, те, чьи лица
покрывали рубцы свежих ран, кинулись готовить корабль к
отплытию. Капитан спешил. Но мы тогда и подумать не
могли, что причиной этому станет таинственный мистер
Сквидли, спасенный нами у самых берегов Сторога.
Следующий день был полон еще более жутких
открытий. Раннее солнце не принесло душевного покоя,
усилив тревогу и страх. Взглянув на капитана при свете, я
понял, что тот лишь бездушная оболочка Бероуза,
имевшая плоть, но лишенная всяких человеческих качеств.
Он явно был марионеткой в руках неведомого мастера.
Это явилось моим первым откровением. А вторым, стала
команда. Те, кто отправился с нами в пеший переход,
теперь находились рядом с капитаном, и в них тоже не
осталось ничего живого. Абсолютные рабы чужих
желаний и приказов. В какой-то миг я даже решил, что
это Лиджебай призвал их обратно, желая спасти
загубленные жизни. Но мой вывод оказался ошибочным.
Ваш отец все это время не выходил из капитанской
каюты, увлеченный своим любимым делом: он неотрывно
писал, не уставая макать чернила в старую облупившуюся
чашу.
Я видел это собственными глазами, когда приносил ему
еду.
Однажды поставив поднос на стол, я заставил его
отвлечься. Закрыв кожаную книгу, прошитую красной
тесьмой, он тяжело вздохнул, словно проделал адскую
работу и грустно улыбнулся.
– Если бы ты знал, что я натворил, Сейл, – сказал он мне.
– Что же? – сдерживая накатившую дрожь, спросил я.
– Я впустил в мир сущее…
Фраза оборвалась. За моей спиной возник Бероуз.
Восковое, безжизненное лицо внимательно изучило меня и
я, покорно опустив голову, покинул каюту.
Третье откровение пришло ко мне с наступлением
сумерек. Звезды, в ту ночь, светили ярко, образуя на небе
настоящую толчею. Собираясь в группы, они весело
отражались в морской глубине. Волны спокойно ласкали
борт, а те, кто нес вахту, тихо переговаривались между
собой. Они прекрасно понимали, что оказались во власти
мертвецов и это обстоятельство пугало всех больше, чем
нападение Триатских хранителей моря.
