Текст книги "Принцесса Зорти 1 (СИ)"

После того, как Зорти освободила заложников, наступила относительно спокойная полоса. Примерно пару месяцев по московскому времени она водила свой кораблик от звезды к звезде без всяких особых приключений. Планеты попадались разные – и давно освоенные землянами или другими высокоразвитыми цивилизациями, и населенные дикими народами, или вообще ненаселенные из-за полной непригодности для жизни. Но результат был неизменно одним и тем же – если где и появлялись звездные цыгане, то слишком давно. Несколько раз приходилось ввязываться в драки со шпиками и даже с мафией из созвездия Рака, несколько раз корабль попадал по недосмотру почитача в метеоритный поток, но все это были мелочи, которые не оставили глубокого следа в душе и памяти принцессы.

Том действительно оказался толковым пажом и на привалах готовил пищу на костре а так же сносно штопал порванную одежду. А в свободную минуту, когда Зорти отдыхала, привалившись затылком и лопатками, к чему придется, Том раскрывал свое сокровище и с упоением читал вслух. Принцесса прекрасно знала историю расселения человечества по вселенной, в том числе, и из старинных книг, но паж читал так увлеченно, что нельзя было не заслушаться. Предположение Зорти оказалось правильным – Том действительно сносно владел немецким – ведь он вырос во Всегермании, а значит, хорошо знал синтетический государственный язык, построенный на немецкой грамматике. Попутно Зорти продолжала обучать пажа французскому, и они общались на людях только на этом благородном языке.

Иногда принцесса расспрашивала Тома о том, как ему жилось на Рутабаге, и от ужасов многодетности у нее просто волосы вставали дыбом. Как же так, думалось ей, как можно вот таким вот изуверским образом лишить человека детства? Ведь детство-то в жизни лишь одно, и, более того, оно, по сути, единственное, что есть в жизни человека, взрослые живут только воспоминаниями о нем, об этом она не раз слышала и от папы, и от дворецкого и от друзей-механиков, и от сэнсэев. А тут вот раз – не было у человека детства, и все. Иначе бы не сбежал с иностранкой, которую ищет полиция.

А иногда паж расспрашивал принцессу о ее путешествиях – не только нынешнем, но и об официальных визитах с родителям – о тренировках, о королевстве Всеславия. Зорти охотно отвечала на его вопросы. Вот только ей не понравилось, когда мальчик как-то раз выразил зависть к ее статусу.

– Ох, Тома, какой же ты еще глупенький, – вздохнула она. – Ты думаешь, раз принцесса, то у нее райская жизнь? Как бы не так. Не очень-то тут стоит завидовать. Во все века жизнь принцесс лишь казалась роскошной да благоустроенной. А на самом деле, что такое принцесса? Разменная монета в игре королей. В истории звездных государств бывало, что некоторые беспутные монархи проигрывали дочерей соседям в карты, как последних крепостных. До поры до времени, принцесса растет себе, будто роза в райском саду, не зная ни горя, ни забот, а потом раз – и срезали ее ради каких-то государственных целей, скормили какому-то заграничному барану. Паскудная, в-общем, должность. Вот видишь – я первой за тысячи лет попробовала восстать против такого порядка, и в результате я вдали от дома, нужная, разве что, тебе.

– Но уж я-то Вас не брошу! – воскликнул Том, да с таким рвением, что снова незаметно для себя произнес французскую фразу без ошибок. – Пускай я буду Вашим единственным верным подданным, но я буду им, пока я жив!

– Спасибо, Тома, – произнесла Зорти медленно.

Она почувствовала искреннюю благодарность, но последние слова как-то больно кольнули ее. Впрочем, благодаря своей тренированной воле, девочка тут же отогнала недоброе предчувствие. Ну что уж может случиться с пажом? Он же не насолил сразу двум звездным королевствам, банде ракианцев, шайке террристов и еще много кому. В конце концов, он парень, а им все же проще уцелеть в этой мужской вселенной. Его не мучает привязанность к дому и к друзьям, а значит, он приспособится, где угодно, и доживет себе до глубокой старости на какой-нибудь провинциальной планете.

Когда у Зорти было хорошее настроение, она напевала одну из своих любимых песен – "Девчонка по имени Женька". Песня эта была очень древней, в ней говорилось о хлопачаре, партизанившей во время Великой Отечественной войны на Земле. Принцесса не знала точно, реальная это героиня, или вымышленная. По крайней мере, ей была известна по книгам лишь одна воительница из той эпохи с таким именем – Женя Руднева. Но та была вовсе не партизанка, а летчица.

Женя Руднева родилась в 1920 году в Бердянске, а после с родителями перебралась в город Бабушкин, позже ставший частью Москвы. Женю с детство влекло небо, и после школы она пошла учиться на астронома, окончила три курса университета, даже успела опубликовать одну научную статью. Но когда началась война, девушка поняла, что прежде, чем изучать родное небо, его нужно защитить, поэтому сразу же поступила в штурманскую школу, а окончив ее в мае 1942, устремилась на фронт, став одной из легендарных "ночных ведьм". На своем простеньком самолетике У-2 Женя совершила 645 боевых вылетов, бомбя вражеские поезда, технику и просто войска. Сражалась в Закавказье и на Северном Кавказе, на Таманском и Керченском полуостровах, получила звание гвардии старшего лейтенанта. Даже успевала вести весьма поэтичный дневник, который вышел отдельной книгой после войны. В апреле 1944 года Женя вылетела на задание вместе с еще одной замечательной девушкой – Прасковьей, или, как звали ее подруги, Паной Прокопьевой, и их самолет сбили над Керчью. Обе девушки погибли.

О Пане тоже следует сказать особо. Родилась она в 1919 году под Иркутском. Окончив семилетнюю школу, поступила в педагогическое училище и одновременно стала ходить в аэроклуб. После училища успела поработать в школе, и надо ли говорить, что ее ученикам никогда не было скучно. Ах, если бы все учителя были такими, то, наверное, двоечников попросту не было бы на свете! Но при этом Пана еще и успела получить диплом летчика-инструктора, поэтому ей выдали направление в херсонскую штурманскую школу, окончив которую, девушка вернулась домой и снова принялась учить ребятишек. Конечно же, в самом начале войны Пана стала проситься на фронт, но путь туда оказался для нее очень долгим – сперва ее направили в Монголию обучать летчиков и перевозить гражданские грузы. И только в 1943 году девушка попала на передовую. Когда в роковую апрельскую ночь 1944-го самолет загорелся, Женю выбросило взрывом из кабины, а Пана сгорела вместе с машиной. Интересно, что местные жители, найдя среди обломков панины сапоги очень большого размера, приняли ее за мужчину и похоронили в братской могиле, как неизвестного солдата. А Женю похоронили совсем в другой могиле, и личности обеих удалось установить лишь через много лет после войны.

Да, вот такими они были, славные русские хлопачары! Одна только мысль о любой из подобных девчонок заставляла принцессино сердце биться быстрее и наполняла энергией все ее существо. А вот та Женька из песни была для нее просто наивысшим идеалом. Поэт-фронтовик Константин Ваншенкин, написавший эти стихи, лучше всех сумел сформулировать, какой должна быть хорошая девчонка – "Мальчишечье имя носила, высокие травы косила, была в ней веселая сила". И уже в самом конце, куплет, который почему-то поют не всегда – "Глаза ее были безбрежны, слова ее были небрежны, мечты ее были безгрешны". И принцесса очень часто задумывалась над тем, насколько она сама соответствует этому образу. И ей приходило в голову, что ее имя тоже вполне могло бы быть мальчишечьим – Зоркий Тигр.

Само собою, Зорти не забывала и о тренировках, каждый день начинала с отжиманий, подтягиваний и подъема тяжестей. А вот повторять заученные движения единоборств без партнера было сложновато. Не отрабатывать же их на необученном паже.

Надо сказать, что еще во дворце девочка тренировала не только мускулы, но и вообще все свое тело. После каждого занятия единоборствами она вместе с друзьями-мальчишками, не снимая кэйкоги, ныряла в специальный ледяной бассейн. Да-да, принцесса предпочитала плавать полностью одетой, и никогда не появлялась на людях даже в самых закрытых купальниках. Во-первых, для того, чтобы всегда быть готовой к экстремальной ситуации, когда плыть придется именно в одежде. А во-вторых – чтобы даже во время купания не выделяться среди мальчишек своим нарядом. Проплавав на скорость различными стилями полчаса, или поиграв в водное поло, компания вылезала из воды и за несколько секунд обсыхала под ионной установкой. После этого следовали уроки фехтования, стрельбы или верховой езды.

Кроме того, Зорти с самых ранних лет приучилась ходить босиком, да так, чтобы ничем не повредить ноги. Для этого она, подобно чернокожим воительницам из древнего африканского королевства Дагомея, бегала по растительным колючкам. Кожа на ее ступнях уже давно стала твердой, словно подошва солдатских сапог. Поэтому принцесса могла спокойно обходиться без обуви везде, где не требовался скафандр. Ее ноги оставались совершенно равнодушными и к битому стеклу, и к каленому железу. И это без всякой йоги – просто тренировка. Она вовсе не делала культа из подобных практик, просто понимала, что это может пригодиться воину.

Вот и теперь на обжитых планетах Зорти не упускала случая искупаться в одежде или пройтись босиком. Кстати, ведь именно эти домашние тренировки так пригодились ей, когда пришлось нырять в грязь на Рутабаге.

Принцессу постепенно начали одолевать нехорошие мысли – вот уже столько времени она мотается по космосу без толку. Вначале, если хоть и не нашла родного брата, то, по крайней мере, кому-то помогала, а теперь наступил полный штиль. Может быть, и нет у нее вовсе никой миссии?

Пока она раздумывала над этим, кораблик вынырнул из очередного подпространственного тоннеля на границе какой-то звездной системы. Внешних маяков здесь не было, а вот звезда показалась принцессе очень знакомой – она точь в точь напоминала старое доброе желтое Солнце, вокруг которого вращалась старушка-Земля.

Однако, запросив бортовой почитач, принцесса узнала, что эта система расположена весьма далеко от Земли и считается неисследованной. Ну что же, тогда имеет смысл покрутиться и здесь.

Зорти осмотрела на бреющем полете несколько внешних планет и их спутников, точно так же, как тогда, когда попала на Рутабагу. Подобные осмотры ей уже порядком надоели, и только тренированная воля заставляла заниматься ими. И даже когда кораблик нырнул в атмосферу планеты явно земного типа, принцесса лишь досадливо поморщилась, думая о том, что и здесь ее наверняка ждет очередное разочарование. Да, эта планета не принадлежит к широко известным, но в то же время явно пригодна для жизни людей, а значит, звездные цыгане могли бы даже базироваться здесь постоянно. Но ведь принцесса уже знала свою удачу, знала, насколько та лжива и обманчива.

Еще не успев сделать над планетой хотя бы один виток, Зорти поняла, что здесь точно живут, или когда-то жили, разумные существа. Тут и там возделанные поля сменялись городами с невысокими, но многочисленными постройками. На лазурной глади морей виднелись парусники и небольшие пароходы. Принцесса сразу же отметила про себя, что здешняя цивилизация, несмотря на присутствие различных машин, относится к природе довольно бережно – кругом шумят бескрайне зеленые леса, а реки несут хрустальные воды, такой чистоты, что даже с высоты полета можно разглядеть их дно. У этой планеты было много общего с Зеваной, Дианой и другими славянскими и романскими планетами, если бы не одна деталь. Точнее, множество одинаковых деталей, черными язвами зиявших посреди всего этого великолепия.

Пожалуй на любом значительном участке суши виднелись страшные раны, которые не могло оставить ничто, кроме бомбардировки. То и дело, прямо посреди города встречались руины домов – груды раздробленного кирпича, обломки крыш и стропил. В самой гуще леса вдруг возникал участок, где все деревья были повалены в радиусе километра. Посреди полей виднелись глубокие воронки с разбросанной в стороны землей. Даже на горных кручах и то попадались участки, явно развороченные взрывами бомб.

"Неужели на этой планете идет война? – подумала принцесса. – Ее жители воюют друг с другом? Но ведь подобные удары можно нанести только с воздуха, а я до сих пор не видела ни аэродромов, ни ракетных баз. И почему они бьют не только по городам? Все это очень странно".

Совершив еще несколько оборотов вокруг планеты, Зорти приметила наиболее крупный город и плавно опустила кораблик на его центральную площадь. Откинула колпак кабины, выпустила трап для Тома а сама, по привычке прыгнула за борт.

Домики, окружавшие площадь выглядели приветливыми и симпатичными, тем более, что их архитектура показалась принцессе знакомой. Все здания были невысокими, не больше двух этажей, и каждое из них окаймлял пышный сад, состоявший тоже из ужасно знакомых деревьев, покрытых розовыми цветочками. Но во всем этом городе царило запустение – ни единой живой души не то что не виднелось на улице, но даже не выглядывало из окон.

Единственным зданием, возвышавшимся над всеми остальными была, по-видимому, резиденция градоначальника, да и то лишь за счет узкой башни с механическими часами. Конструкция этих часов была тоже очень знакомой – две стрелки двигались в круге, размеченном двенадцатью цифрами. Вот только цифры были не европейскими и не римскими, а...

Но девочка не успела додумать – ее внимание привлекло какое-то движение, которое она заметила краем глаза.

Ворота резиденции градоначальника опасливо приоткрылись, и оттуда показалась одна фигура, ростом чуть ниже принцессы, и довольно тощая, а за нею – другая – более приземистая и упитанная. Оба аборигены носили какие-то свободные одеяния, закрывавшие фигуру от шеи до пят, и лишь голова оставалась открытой. Зорти не знала, как себя вести с ним и на каком языке говорить, и пока что лишь молча наблюдала за тем, как аборигены медленно, будто по тонкому льду двигались навстречу гостям.

И только когда они оказались достаточно близко, принцесса поняла, что впервые в жизни попала на планету с негуманоидной цивилизацией. Топь Трясиныч был чем-то совсем другим, единственным жителем своей планеты, да и вряд ли его можно было назвать цивилизацией. А тут именно народ с собственной культурой. Да, она часто видела неземлян на официальных приемах, но во всех из них хоть что-то напоминало человека. Даже хитиновые лица ракианцев и то походили на людские. Эти же двое оказались совсем другими.

Голова и руки обоих аборигенов были покрыты густым мехом, но расцветка у каждого была разной. Тот, что повыше и постройнее, был с ног до головы рыжим, словно апельсин, а его спутник, невысокий толстячок, был серым, и лишь вокруг глаз у него шерсть была совершенно черной. У худого лицо было заостренным, нос сильно выдавался вперед, а у толстенького нос тоже выдавался вперед, но поменьше. У обоих были заостренные уши, торчавшие не по бокам, как у людей, а на самой макушке и открытые не в бок, а вперед. На руках у них было по пять пальцев, но каждый из них заканчивался толстым загнутым когтем.

– Конитива! Ва Дзорутия-химэ дэс ка? – произнес толстячок отрывистой скороговоркой.

Невероятно! Этот явный негуманоид не только знал ее имя, но и говорил на одном из языков древней Земли – на чистейшем японском! И слова его означали: "Здравствуйте! Вы принцесса Зортия?" Ну, с именем ясно – вероятно, даже в такой глуши ловятся передачи всеславского стереовидения. Но язык... В-общем, ничего не оставалось, как ответить:

– Хай, ватаси-ва Дзорутия-химэ. (Да, я принцесса Зортия).

Затем, спохватившись, она представила и Тома.

– Хуаньин! Хэнь гаосин цзяньдао ни! (Добро пожаловать! Очень рады вас видеть!) – певуче произнес второй абориген, теперь уже по-китайски, на чистейшем мандаринском, то есть, пекинском диалекте.

– Сэсэ нинь (Благодарю вас), – только и нашлась, что ответить, девочка.

Подумать только – она впервые попала на планету, заселенную негуманоидами, и те говорили на земных языках! Ей тут же вспомнилось, сколько сил потратили разные чудаки на изобретение языков для воображаемых чужих миров. Уже к концу двадцатого века искусственных языков насчитывались сотни. Они изобретались с совершенно разными целями. Некоторые создавались для того, чтобы облегчить общение разных народов, поэтому состояли из слов уже существующих языков. Такими были возникшие еще в девятнадцатом веке воляпюк и эсперанто, или позже – идо или лидепла. Были языки составленные из слов одной языковой семьи – например, интерлингва для романских народов или словио для славянских. Именно этот принцип и использовали потом для создания языков звездных королевств. Но были и совсем другие языки, не имевшие ничего общего с существующими. Их придумывали фантасты, начиная с двадцатого века. Прежде всего, сразу несколько таких языков выдумал профессор Толкиен для своих знаменитых книг о хоббитах. Но больше всего постарались создатели телесериала "Звездный путь", который начал сниматься в самом начале раннекосмической эпохи. В этом сериале люди сталкиваются со множеством космических рас – клингонами, вулканцами, бетазоидами, ференги и многими другими и у каждой из этих рас есть собственный, тщательно разработанный язык! Особенной популярностью к началу двадцать первого века пользовался клингонский – в разных странах издавались словари и учебники этого языка, на нем даже выпускали классическую литературу, например "Гамлета". И вот теперь принцессе подумалось о том, что фантазия сильно преувеличила богатство инопланетных языков. Вот вам простой пример. Представьте себе язык, в котором четырнадцать падежей, два инфинитива, четыре глагольных наклонения, три прошедших времени, три варианта одной и той же неопределенной формы глагола, но при этом совсем нет будущего времени и даже рода! Скажете, его мог породить только инопланетный разум? Как бы не так, это совершенно обычный язык старушки-Земли, а после и Всеславии – эстонский. Ни один из инопланетных языков по сложности даже близко не лежал, уж это Зорти знала точно. И это при том, что эстонский язык еще не самый сложный из земных.

И лишь теперь принцесса поймала за хвост прерванную мысль – конечно же, и цифры на часах были китайско-японскими. Да и вся окружающая архитектура тоже как будто явилась из этих стран, и даже деревья, покрытые розовыми лепестками, очень сильно напоминали обычную земную сакуру.

– Мы очень просим нас простить, химэ, – произнес толстячок, но не могли бы Вы и Ваш спутник слегка нагнуться?

– Да, конечно, – ответила Зорти, думая, что это часть здешнего этикета, и склонила голову так, что она оказалась рядом с длинным носом тощего. Том последовал ее примеру.

И тут произошло нечто странное – оба аборигена изо всех сил вцепились в волосы гостей и дернули их на себя. От неожиданности Зорти едва не потеряла равновесие, но тут же вырвалась, перекувырнулась через голову и встала в боевую стойку.

– О, простите, простите еще раз, Ваше Высочество! – поспешно воскликнул тощий, и они с толстячком принялись низко кланяться. – Это была лишь проверка, мы хотели убедиться, что вы действительно те, за кого себя выдаете. Это вопрос безопасности для всех нас. Но теперь мы видим, что на вас обоих нет маскировки, и поэтому еще раз приветствуем на нашей планете.

– Извинения приняты, – коротко поклонилась Зорти. – Только я даже не знаю, что это за планета. Она не обозначена на звездных картах.

– Ну еще бы, еще бы! – воскликнул тощий. – Наши предки изо всех сил постарались, чтобы все было именно так. Однако мы наслышаны о Вас, химэ, и знаем, что вы тоже скрываетесь от людей, как и мы, поэтому готовы принять Вас на своей планете. Ах да, мы совсем забыли представиться. Я Линцзяо – ки-мэр нашей столицы, а это Хидайкан -та-мэр нашей столицы.

После того, как оба мэра церемонно раскланялись, они принялись за удивительный рассказ.

Зорти и раньше слышала краем уха, что помимо королевств и бандитских республик, простиравшихся на множество звездных систем, в галактике существовали и совсем крошечные государства, занимавшие всего по одной планете. По космическим масштабам это были такие же микро-государства, как когда-то на Земле Андора, Сан-Марино или Монако. Все они располагались вдали от оживленных пассажирских и торговых трасс, и об их существовании не знал почти никто, кроме военных и ученых ближайшего королевства.

Но лишь теперь Зорти узнала, что среди переселенцев, когда-то добровольно покинувших старушку-Землю, были не только люди. В космос отправились на поиски счастья и еще две разумных расы, живших бок о бок с человечеством – тануки и кицунэ, и именно они давным-давно колонизировали эту планету. Легенды об этих существах издавна передавались из поколения в поколение на земном Востоке, о них было написано немало иероглифических книг, которые Зорти прекрасна знала. И те, и другие существа были оборотнями, способными принять вид чего и кого угодно. В своем обычном виде кицунэ были обыкновенными лисами, а вот с тануки дела обстояли несколько сложнее. В японском языке это слово означает енотовидную собаку. Как убедилась Зорти, настоящие оборотни-тануки даже ближе к обычным енотам, чем к енотовидным собакам – у них длинный полосатый хвост, более изящное тело и более короткие и цепкие лапы. Но неизвестно, кто из европейских переводчиков, в конце докосмической эры, однажды перевел это слово, как "барсук". И с тех пор пошло-поехало. "Барсуки" расплодились в книгах, изданных на всех языках Европы – на русском, французском, английском и других. Доходило даже до полного абсурда, когда подобным образом переводилась японская анимация. На экране явный енот, с длинным полосатым хвостом, а актеры упорно твердят "барсук".

Но почему же, спросите вы, Зорти сразу же не признала в Хидайкане енота, а в Линцзяо – лиса? Да потому, что за свои двенадцать лет ей довелось повидать столько животных с разных планет, что лишь одно их перечисление займет огромную книгу. И курс биологии, как и отдельный курс ботаники, во всеславской школе рассчитан на все десять классов, причем занятия проходят каждый учебный день. И если разумные расы галактики запомнить не так уж сложно – ведь их не очень много – то всевозможных зверей, птиц, рыб и прочей живности больше в миллионы раз. К тому же, принцесса никак не ожидала, что разумные инопланетные существа будут походить на земных зверей, тем более, что те в данный момент носили одежду и прятали свои длинные хвосты.

Зорти знала из книг, что тануки были коренными жителями Японии еще задолго до того, как там появились люди – не то, что современные японцы, но даже древние и почти исчезнувшие к двадцать первому веку айны. Кицунэ же сначала жили только в Китае, а потом переселились и в Японию. И те, и другие оборотни были отъявленными хитрецами, а еноты, к тому же, и любителями поесть сверх разумных пределов. И те, и другие часто дурили людей, однако не причиняли им настоящего вреда, а просто озорничали. Между собой эти две расы так же постоянно цапались, и как будто составляли комический дуэт приятелей-соперников, столь хорошо известный всем по литературе и мультикам.

Планета же, на которой они сейчас находились, имела многовековую историю. Она была заселена выходцами с Земли в числе самых первых отдаленных миров. Тануки, способные жить только на природе, не могли смириться с наступлением человека, с уничтожением последних зеленых оазисов среди каменного бездушия городов. Поэтому, как только люди начали колонизировать планеты чужих систем, тануки решили подготовить собственный экипаж звездолета, для того, чтобы найти себе отдельную планету. Эта идея буквально витала в воздухе, поскольку Китай совместно с Японией начали осваивать дальние планетные системы вторыми после России. Однако вскоре выяснилось, что тануки никак не смогут обойтись без помощи кицунэ. Дело в том, что лисы гораздо лучше адаптировались к образу жизни людей, и могли гораздо дольше сохранять их облик. Кроме того, среди кицунэ так же нашлось немало сторонников переселения. Поэтому две некогда постоянно цапавшихся расы заключили договор о взаимопомощи. Лисы поступали в училища звездолетчиков, а по вечерам, вернувшись в лес, обучали енотов. Те же, в свою очередь, готовили все, необходимое для путешествия. Постепенно оборотни полностью заняли один из крупных звездолетов, полностью сформировали экипаж и колониальный десант. Енотов и лис набралось примерно поровну.

Корабль стартовал с тогда еще недавно построенного космодрома "Ян Ливэй" в составе восточной исследовательской эскадры. Никто из людей так и не догадался о том, что один из звездолетов ведут оборотни. Первое время он двигался вместе с остальными судами, однако вскоре капитан-кицунэ проявил свою лисью хитрость. Вблизи встретившейся на пути черной дыры он произвел некоторые манипуляции, благодаря которым корабль исчез с экранов радаров, и люди решили, что он погиб. Оборотни же отправились в свободный поиск и через некоторое время достигли небольшой желтой звезды, вокруг которой вращалось десятка полтора планет. Две из них обладали на первый взгляд именно такими условиями, которые искали путешественники. Конечно же, две расы решили поселиться отдельно, на соседних планетах. Но во время посадки на ближайшую из них, третью от здешней звезды, штурман-тануки зазевался, увлеченный своим любимым блюдом – рамэном, то есть, японской растворимой лапшой, поэтому корабль врезался в скальный массив. Никто чудом не пострадал, но о том, чтобы поднять разбитую посудину на орбиту, не было и речи. Поэтому лисам и енотам пришлось снова жить вместе на одной планете.

Кстати, планета была названа очень просто, по старой японской традиции, когда к слову "звезда" добавлялось какое-нибудь свойство. Вот так и получилось название Йокайсэй – "Планета оборотней".

За многие века цивилизация оборотней устроилась здесь довольно неплохо, однако после столь неудачного приземления, возникшая было дружба снова распалась, и обе расы снова стали цапаться, как и на Земле.

Найти общий язык в прямом смысле было довольно легко – ведь все образованные жители Японии, к каковым можно отнести тануки, всегда прекрасно знали китайский, да и кицунэ давно освоили японский. К тому, же главные иероглифы в этих языках одни и те же. Но куда сложнее было находить общий язык человеческих (для простоты назовем их так) отношений. Правда, до войны, ни разу не доходило, но при случае обе расы стремились напакостить друг другу. Бывали, впрочем, и общие дела, и спортивные матчи, и театральные представления, во время которых актеры изображали людей.