Текст книги "По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России"

Автор книги: Константин Случевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 43 страниц)

Вследствие этих причин, Полесье, по обе стороны реки Припяти, усеялось сплошным рядом болот, расположенных амфитеатром, одно выше другого, по мере удаления от Припяти, так что разность уровней средней Припяти и болот, расположенных по окраинам Полесья, в расстоянии 150 верст от русла этой реки, достигает 24 сажен. Большая часть болот связана между собой посредством узких топей, какими-то болотными, вязкими проливами и представляет, в совокупности, неприглядную громадную сеть не только бесполезных, но и положительно вредных хлябей под торфяным покровом.

Пинск

Болота эти или вовсе лишены растительности, или покрыты негодной для корма травой, тощей березой, тонкой, кривой и подгнившей сосной. По жидкой массе их, не просачивающейся сквозь твердое дно, еще и до сегодня существует невероятный классический способ передвижения в лодочках, которые тянутся запряженными в них тощими лошадками или еще более тощими представителями рогатого скота; их погоняет одержимый безобразным колтуном местный житель.

Камыш, ситник, остроребрая осока, водяной трилистник, скашиваемый косцами, стоящими по пояс в ржавой воде, шли нередко в корм чахлому скоту, погибавшему иногда, например в 1877 году, тысячами голов от болотной мошкары, заползавшей в ноздри. Заселенные места и пашни и теперь еще раскинуты на небольших сухих островах, сообщение между которыми, даже в лодочках, весьма затруднительно, а иногда возможно только зимой, во время замерзания.

Пинск. Вид на Францисканский монастырь с Пины

Заболочение Полесья не только отнимает у культуры огромные пространства земель, по климатическим условиям очень способных к высокой производительности, но также весьма гибельно влияет на физические силы населения, получившего печальную известность своим слабосилием и колтуном. Не несправедливо, вероятно, предположение г. Кояловича, что один из древних полоцких князей, так много виновных пред Россией в отторжении всей западной окраины нашей, до Риги включительно, князь Всеслав Брячиславович, прославленный чародеем, рыскавший волком и переносившийся с места на место мгновенно и невидимо, что легендарная язва на его челе, прикрывавшаяся повязкой, была не чем иным, как белорусским колтуном; Всеслав чародействовал в XII веке.

Нынешнее материальное благосостояние местных крестьян стоит на весьма низком уровне. Разъединенное болотами, население не превышает 6 человек на квадратную версту. Обширные площади лесных дач, большей частью казенных, до начала осушения не были доступны для правильной эксплуатации, а деревья в них, от избытка влаги, не достигали надлежащего развития; от этого значительная естественные богатства казны и частных лиц или вовсе не приносили пользы, или польза эта, сравнительно, была весьма незначительна.

Необходимость избавить население Полесья от вредного влияния окружающих болот и создать для него лучшие условия быта была первоначально причиной, вызвавшей мысль об осушении болот. К этому побуждению присоединились еще и серьезные экономические виды от приобщения к лесной и сельскохозяйственной культуре обширных, дотоле непроизводительных, пространств.

Мысль об осушении Полесья вначале весьма многим представлялась слишком смелой, а при ошибочном взгляде на причины образования и свойство болот Полесья даже неисполнимой. Несмотря на это, в 1872 г. полковнику Жилинскому поручено произвести в Полесье необходимые изыскания. Изыскания эти представляли большие затруднения, и инженеры, производившие нивелирование и промеры, неоднократно подвергались серьезной опасности; но все-таки результаты их трудов дали возможность правильно определить характер болот, причины их образования и средства к осушению. На основании собранных данных, был составлен генеральный план осушения Полесья посредством громадной сети каналов, открывающих водам выход из замкнутых котловин и устанавливающих более равномерное распределение вод на всем пространстве припятского бассейна. Изыскания, устранив сомнения в возможности осушения, не устранили высказывавшегося опасения, будто осушение болот может вызвать обмеление рек, в особенности соседнего Днепра. Но и это опасение было рассеяно мнениями академиков Миддендорфа и Веселовского, впоследствии подтвердившимися: каналы, предотвращая затопление в летнее время болот, отводят излишек вод в долину Припяти и Днепра и тем содействуют питанию этих рек.

С 1874 года приступлено к работам. С 1874 по 1888 год они заключались в устройстве канализационной сети общим громадным протяжением в 2,450 верст; магистральные каналы этой сети имеют ширину от 5 до 20 аршин и глубину от 1,5 до 4,5 аршин, а боковые каналы – шириной от 3 до 5 аршин и глубиной от 1 до 1,5 аршин. Посредством этой канализации, общее и частное осушение распространилось в начале 1888 года на 1.800,000 десятин, причем на этом пространстве произошли следующие изменения, перечисление которых наглядно свидетельствует об их важности:

а) около 260,000 десятин болот, вовсе недоступных, превращены в луга;

б) около 380,000 десятин мокрых зарослей и лесов, подгнивавших от постоянного затопления и лишенных путей сообщения, получили правильный рост и стали ближе к сплавным каналам;

в) около 270,000 десятин хороших и ценных, преимущественно казенных, лесов, не имевших сбыта по отдаленности от путей сплава, находятся теперь не далее 7 верст от сплавных каналов;

г) около 70,000 десятин пахотных, огородных и усадебных земель, страдавших от подмочки или не обрабатывавшихся вовсе, вследствие того, что они находились на недоступных островах среди болот, теперь уже возделываются и представляют собой лучшие земельные участки;

д) около 900,000 десятин поставлены в гораздо более выгодные, чем прежде, условия эксплуатации, и

е) пользуясь удобопроходимостью осушенных болот, проложено к началу 1888 года 132 версты новых дорог, открывающих доступ к прежде уединенным населенным пунктам и значительно сокращающих прежние сообщения.

Чтобы судить о том, насколько прибыльно осушение болот, помимо устранения вредного влияния их на население и улучшение его благосостояния, достаточно сказать о возвышении доходности казенных участков. Первый осушенный казенный участок, дача Василевичская, Минской губернии, до осушения приносившая в год только 155 руб. дохода, чрез 5 лет после осушения давала уже 6.719 руб. в год. Общий доход за сенокошение в осушенных казенных дачах Бобруйского, Речицкого и Мозырского уездов Минской губернии, и Слонимского уезда Гродненской губернии, до канализации не превышал 1.410 р.; к исходу же 1887 года он достиг почтенной цифры 37.786 р., и доход этот, по мере постоянного улучшения трав, будет постоянно возвышаться. Кроме того, казна получила возможность правильного сбыта своего леса, а за сплав по каналам леса частных владельцев получает тоже довольно значительный доход.

На все работы по осушению в Полесье и в губерниях: Московской, Рязанской, Петербургской и Псковской израсходовано казной по настоящее время, как это значится в недавно отпечатанном официальном юбилейном издании Министерства Государственных Имуществ, – издании, из которого почерпнуто большинство приведенных сведений, – всего только 2.826.000 руб.

Неосушенное болото. Экспедиция генерала Жилинского. Осушение болот в Минской губ

Помимо возвышения доходности и благосостояния, вероятно, в очень скором времени работы по осушению Полесья отразятся и на хозяйстве войск. Вопрос о сене в Западном крае, где расположено очень много войск и воздвигнуто большинство наших крепостей западной окраины, вопрос существенный. Опыты последних войн послужили основанием для особенной заботливости нашего военного министерства к изысканию способов обеспечения фуражом лошадей и порционного скота, как на случай мобилизации, так и на случай осады в крепостях. это тем более необходимо, что всякие другие запасы, хотя бы и по очень дорогой цене, можно получать во всякое время года; тогда как скудные запасы сена, обыкновенно к весне, совершенно исчерпывались на местные нужды. При сосредоточении в известных пунктах, во время мобилизации, преимущественно весной, большего количества лошадей, войска находились в совершенно беспомощном состоянии, так как именно сено трудно было получить в это время года, и приобретать его во всяком случае приходилось по весьма дорогой цене.

Молебен в лесу при начале прорытия канала. Экспедиция генерала Жилинского. Осушение болот в Минской губ.

Мысль применения прессов, значительно уменьшающих объем громоздких продуктов (как, например, хлопка и т. п.), с целью достижения удобств хранения, и, главное, удешевления перевозки их на значительные расстояния, – мысль применения таких прессов к сену, давшая за границей блестящие результаты по обеспечению довольствием скота и лошадей в годы неурожайные, на время бескормицы и неминуемых падежей скота, а также по влиянию на урегулирование цен этого продукта, побудила наше военное министерство испытать эти средства и у нас.

При громадности нашей территории, когда в одной местности сказывается избыток продукта, а в другой – полное его отсутствие и дороговизна, такой опыт не мог не дать хороших результатов. Еще в 1883 году в Полесье, в места деятельности экспедиции по осушке болот, где образовались новые громадные луговые пространства, преимущественно принадлежащие казне, и где предполагалось тогда провести железные дороги, были командированы особые лица с целью осмотра лугов в качественном отношении и для определения – не окажется ли выгодным устроить там казенные сенокосные заведения. Лица эти нашли, однако, что трава недавно осушенных местностей Полесья не вполне удовлетворяет всем требованиям, что даже на местах, осушенных 10-12 лет тому назад, произрастающие травы по своим качествам, будучи пригодны для скота, вовсе неудовлетворительны для кавалерийских лошадей. Военному министерству пришлось на первое время, пока природа сделает свое и переродит окончательно травы Полесья, обратиться к травам громадных заливных лугов частных владельцев, главным образом по берегам Днепра, и пользоваться ими для образования запасов. Вопрос о перевозке сена, а, следовательно, и о прессовальных заведениях, стал вопросом, требовавшим быстрого разрешения, и доброе начало уже положено.

Главный канал, входящий в реку Днепр (протяжение более 170 в.) Экспедиция генерала Жилинского. Осушение болот в Минской губ.

В настоящее время уже имеются с 1886 года два сенопрессовальных заведения по Днепру: одно казенное по либаво-роменской дороге, на станции Остерманск-Жлобин, и другое частное, но на особых основаниях, по брянско-брестской железной дороге, вблизи станции Речица. Появление на местных рынках прессованного сена сразу понизило стоимость местного непрессованного продукта на 10 коп. с пуда, что при громадных требованиях наших войск составляет выгоду весьма ощутимых размеров. Выгода эта будет постоянно возрастать по мере улучшения лугов Полесья, так как стоимость перевозки сена в военные округа варшавский и виленский, с уменьшением расстояния, сократится.

Нельзя было не вспомнить об осушении Полесья, а также о прессовальном деле, проезжая мимо станции Косово, с её осушенным болотом, вдоль той местности, экономическое возрождение которой представляет одно из лучших и ценнейших правительственных мероприятий последнего десятилетия.

Несвиж.

Историческое поле. Похвальная черта поляков. Род Радзивиллов. Легенда и история. Две отрасли рода – русская и прусская. Описание замка. Портреты. Архив. Костел. Назидательная история протестантства в Польше и его значение. Сеймы и соборы. Личность короля Сигизмунда-Августа. Призвание иезуитов и смерть протестантства.

Близ города Несвижа находится историческое поле, любопытное, во-первых, в том отношении, что на нем имеется столб в память первого раздела Польши, в 1772 году, – раздела, при котором мы получили Белоруссию, и, во-вторых, что именно это поле, в 1812 году, вероятно, огласилось бы бряцанием оружия наших солдат обеих армий, соединение которых должно было произойти здесь, но не совершилось. Вторая армия, багратионовская, отступая в расчете на это соединение, действительно прибыла сюда 26 июня; но Барклай де Толли с первой армией, отступившей от Дриссы, был принужден маршалом Даву, имевшим силы более значительные, отступить дальше, в глубь России, к Смоленску, где обе наши армии и сошлись 20-22 июля. Таким образом, исторической известности Несвижа нанесен был маршалом Даву значительный удар, и если бы не множество других, чрезвычайно назидательных исторических фактов, касающихся, впрочем, польской истории, а не русской, то маленький еврейский город почти совершенно потонул бы во мраке неизвестности.

В ряду достопримечательностей города Несвижа первое место принадлежит, бесспорно, замку князей Радзивиллов. Справедливость требует заметить, что не иначе, как с глубоким сочувствием и уважением, можно отнестись к той отличительной черте древнейших и родовитейших семейств Польши и западного края, – черте, общей с такими же чертами в семьях немцев прибалтийских губерний, которая сказывалась и сказывается повсюду. это – благоговение к памяти предков и сохранение воспоминаний о них, как священных реликвий. Само собой разумеется, что чем древнее и славнее род, тем больше этих воспоминаний, и в этом отношении замок Радзивиллов представляет весьма поучительный и завидный пример. Прежде всего, несколько слов о роде князей Радзивиллов. Нет, кажется, ни одной литовской летописи, в которой бы имени Радзивиллов не поминалось; неоднократно вступали Радзивиллы в родство с владетельными домами. В начале их рода имеется, как и следует, легенда.

Гедимин, устроитель литовского государства, хорошо понимавший значение для него в наступавшей борьбе с Польшей и немецкими рыцарями русских сил, потому что большая часть земель его были русские, – тот Гедимин, большая часть сыновей которого были православными, также как и обе жены, Ольга и Ева, а владения которого шли до самого Киева включительно и языком которых был язык русский – дал предку Радзивиллов – Лиздейко, великому жрецу литовского народа, – во владение столько земли, насколько слышен звук охотничьего рога. Земля эта служила наградой за совет, данный Лиздейкой при переправе литовского войска через какую-то реку: завернуть хвосты лошадей трубами или рогом, и держась за них, очутиться у цели; в те далекие дни охотничьи рога были больше и звучнее нынешних, тем не менее, первое поземельное владение Радзивиллов едва ли могло быть особенно велико. Но с течением времени оно все росло, а к концу прошлого столетия достигло размеров неимоверных. В настоящее время оно представляет одну из крупнейших частных поземельных собственностей мира: князь Антон Радзивилл имеет в одной Минской губернии 277.000 десятин, а наследники князя Витгенштейна, бывшего мужем Стефании Радзивилл, – 743.000.

Разумеется, что вслед за легендой, но уже в полном свете летописей и истории, являются один за другим Радзивиллы, хорошо известные в XV, XVI и XVII столетиях по прозваниям им данным: Христофор-Гром, Юрий-Геркулес, Януш-Вице-Король, Станислав – блюститель закона, Николай-Рудый, Николай-Черный, Николай-Сиротка, Альберт-хлебодатель, Карлпане Коханку и др.

Не вдаваясь в подробный перечень имен, заметим, что князья Радзивиллы дважды роднились с владетельными особами: в XVI веке княжна Радзивилл, Варвара, стала супругой короля Польского Сигизмунда-Августа, а в конце XVIII века родная племянница Фридриха Великого, принцесса прусская Луиза, была замужем за князем Антоном Радзивиллом.

Предстояло и еще одно родство: королю Польскому Сигизмунду-Августу (у. 1572), желавшему развестись с первой женой, прочили в невесты дочь Николая Радзивилла, лица очень ему близкого, протестанта, как и его дочь; но брак этот не состоялся потому, что смерть короля последовала ранее развода. Что касается родства с прусским королевским Домом вследствие брака принцессы Луизы, то брак этот хорошо объясняет, почему имения князей Радзивиллов перешли в нынешним владельцам, состоящим в прусском подданстве.

На громадные имения князей Радзивиллов в России, вследствие того, что князь Доминик командовал кавалерийской бригадой в армии Наполеона I, наложен был секвестр. Доминик умер от ран, подученных при Ганау, и тогда племянник его (сын ближайшего наследника князя Михаила), князь Антон, отправился в главную квартиру союзных государей в Шомон с ходатайством о снятии секвестра. Милость императора Александра I к полякам сказалась и тут – в именном указе, данном в 1814 году в Шомоне, княжеские имения были возвращены наследникам по принадлежности. В числе позднейших представителей их рода один князь Лев, умерший в 1882 году, был генерал-адъютантом Императора Всероссийского, а князь Антон, нынешний владелец имений, состоял в описываемое время генерал-адъютантом императора Германского.

Громадность многоэтажных шести стен радзивилловского замка, окружающих мощеный круглым булыжником двор, свидетельствует о том, что он был рассчитан когда-то на жизнь в более широких размерах, на богатейшую обстановку. Ныне же этой жизни нет: она сосредоточивается только в некоторых частях замка. Именно главные частя его, те, что должны были составлять центр, ныне находятся почти в запустении. Главный подъезд не служит главным подъездом; на широкую лестницу последнего с высоких стен глядят значительно поветшавшие большие картины; на одной изображено принятие князем Николаем Черным, в 1547 году, княжеского титула от императора Карла V; на другой – гетман князь Михаил на коне, на параде пред королем Августом, в 1744 году; причем королю отведено очень маленькое место в очень маленькой палатке. Подновленный плафон лестницы значительно новее остального, и на нем есть классические изображения козерога, рака, нагих амурчиков и т. д. Недалеко от главного входа, в главном этаже, помещаются конторы по управлению многочисленными имениями и арендными статьями Радзивиллов; это целый департамент, и надо отдать полную справедливость удивительному порядку в распределении дел и документов для наведения справок по всем статьям огромного хозяйства.

Множество комнат замка пусты, но зато жилое отделение изобилует богатой обстановкой – свидетельницей старых дней. Особенно много имеется семейных портретов, в рост и грудных, со старыми датами их написания, с живописью давно минувших дней.

В столовой глядят со стен изображения во весь рост: гетмана Михаила Казимира, того самого, который изображен на парадной лестнице; Януша, вице-короля, стоящего между двух жен своих. тут же в черном одеянии видны: основатель имения, – Станислав и Христофор в одеянии пунцовом, Георгий-Геркулес в кольчуге и королева Варвара Радзивилл, в тот момент, когда архиепископ надевает ей на голову корону. портрет князя Карла, «пане Коханку», виленского воеводы, за которым сохранилось прозвище от любимой его пословицы, находится в комнате, назначенной для курения. Ближайшие представители рода: дед нынешнего владельца, Антон, наместник познанский (у. 1831), имеющий на голове конфедератку; его жена, принцесса прусская Луиза, чрезвычайно миловидная, и, наконец, отец владельца, Вильгельм в прусском генеральском мундире, – изображены в грудных портретах в кабинете.

Эти и другие многочисленные изображения служат превосходными иллюстрациями к архиву князей Радзивиллов, помещающемуся в особом отделении замка. Архив этот и теперь достаточно велик; но, говорят, это только десятая часть того, что имелось налицо прежде и что расхищено разными способами; драгоценнейшие семейные бумаги, однако, сохранились: шесть шкафов хранят письма разных лиц, разобранные по алфавиту, но не по содержанию; в двух шкафах собраны грамоты и планы. Помимо длинного ряда имен разных польских королей, архив сохраняет пять писем Петра Великого, 1707 года, т. е. современных первому посещению им Варшавы, когда царь, «благодаря жестокой фибре», был «футов на пять от смерти», как значится в его письмах к Кикину; тут же имеются письма императора Карла V, даровавшего Радзивиллам княжеский титул, короля Английского Иакова, Французских Людовика XV и XVI, Христины Шведской, Карла XII; имеется несколько писем Богдана Хмельницкого; множество грамот с тяжеловесными доказательствами значения тех лиц, портреты которых украшают внутренние, жилые покои замка; по шкафам и стенам архива виднеются остатки скульптурных украшений, церковной утвари и т. п.

Любопытно, что в числе документов есть грамота короля Сигизмунда, 1551 года, о даровании Радзивиллам Клецка и Давид-Городка, писанная по-латыни, а подтверждена эта грамота тем же королем в 1558 году, но только писана она на языке церковно-славянском.

Несомненным доказательством долговременного бытия рода Радзивиллов и того, достойного всякой похвалы, уважения, с которым чтят своих предков потомки, является родовой склеп, помещающийся в нижней части Несвижского костела.

Костел, сиявший в ночи, ко времени прибытия, огнями, был залить золотистым светом горячего июньского дня. Он построен в 1588 году, имеет три нефа, восемь алтарей, по стенам его множество фресок; и он накрыт куполом. Размерами своими костел величествен, изобилует мраморами и гербами. Несвижский костел внушительный, веками простоявший костел; православный храм, стоящий подле него, тоже бывший костел, по сравнению и пусть, и беден, и впечатление, производимое обоими на местное население, должно быть чрезвычайно различно. Если бы предположить, что католическое духовенство в Несвиже, подстрекаемое от Рима, вздумало, для привлечения к себе населения, пустить в ход всю возможную при богатстве костела помпу богослужения, то нет никакого сомнения в том, что оно достигло бы цели своей вполне. В этой помпе участвовали бы: богатые облачения ксендзов и орган, и мраморы гробниц, и бюсты почивших, и колонны на алтарях, и окруженные всякими регалиями гербы и различные знамена. Многие даты на гробницах свидетельствовали бы о том, что подобная католическая помпа имела здесь место не один и не два века тому назад, а гораздо больше, что так это и должно тут быть, по сравнению с православием, потому что имеются несомненные свидетели закрепления этих мест Риму не только в храме, но и в мирском быту, а наглядное доказательство этого – в пушках князя Николая Сиротки с иерусалимским на них крестом.

Склеп рода Радзивиллов чрезвычайно светел, и в нем помещено шестьдесят два гроба, под гербами, с надписями, все гробы черные; согласно обычаю, иногда рядом с господами находила упокоение в семейной усыпальнице ближайшая их прислуга, и, таким образом, подле князя Сиротки лежит его громадный гайдук. Подле самого окна стоить, в полном свету, гроб пана Коханку, умершего в 1790 году; почивающий в этом гробе Радзивилл, в огромных ботфортах, с орденом Белого Орла, нисколько не отличается степенью сохранения от герцога Бирона в Митаве и дюка де Кроа в Ревеле: та же бурая пергаментность кожи, то же сохранение черт лица и цвета волос. Последним, по времени помещения в склепе, является генерал-адъютант нашей службы князь Лев Радзивилл, умерший в 1882 году. При входе в склеп висит на стене копия разрешительной буллы папы Григория XV, данная в 1750 году; внутренность склепа видна сквозь решетку.

Те же признаки старины, что и костел, являет на себе домашняя капелла в замке. В ней имеется небольшой образ Богоматери, сопровождавший Иоанна Собеского под Вену и найденный в обозе; на нем надпись: «Этим изображением победишь!» Основана капелла в XVII веке, в ней когда-то слушали богослужение находившиеся в замке заключенные, в особом прикрытом помещении; в преддверии капеллы висят портреты двух монахинь из рода Радзивиллов и четырех, особенно благоволивших Радзивиллам, пап. Помещение для слушания заключенными богослужения в капелле не единственное, что сохранилось старого в самом здании замка: казематы, зарастающие зеленью рвы тоже говорят о былом, но все это окружено красивой растительностью сада и яркими клумбами цветов. В истории замка памятуется то, что его осаждал Карл XII, взял и жил в нем несколько времени; здесь однажды останавливался, как утверждают, Петр I, а Александр I посетил замок два раза и ездил отсюда в имение Зауш к генералу Моравскому. Следует вспомнить о другом любопытном остатке прежних дней, о близких отсюда, расположенных в двенадцати верстах, татарских поселениях; поляки, говорят, селили здесь татар, желая иметь в них нечто вроде поселенческого войска против России. Селений этих два: Орда и Асмолово и говор в них русско-польский; они существуют будто бы с XVI века, когда Михаил Глинский разбил под Елецком 60,000 татарского войска.

Что в городе Несвиже, две трети населения которого – евреи, есть удивительные мастера на различные ремесла, доказательство, между прочим, в самом замке, в котором указывают, предлагая отличить подделанные и настоящие шкафчики и бронзы. Но бесконечно выше стояло здесь когда-то типографское дело, при князе Николае Сиротке, – доказательство этого в карте Литвы (от Киева почти до Белого моря!), хранящейся в архиве, и в переводе на польский язык Библии, напечатанном тем же Сироткой в 1616 году, – переводе, стоившем 10.000 червонцев и известном под именем «Брестской Библии». Николай Сиротка и напечатание им перевода Библии неминуемо приводят к воспоминаниям, весьма веским и чрезвычайно назидательным, о времени возникновения протестантства в Польше, о том громадном значении, которого оно достигло, и как быстро и умело было оно вытравлено с корнем иезуитами, призванными для этого.

Радзивилл Черный, один из самых видных протестантов в Литве, был очень близким человеком к королю Сигизмунду-Августу, при котором протестантство в Польше переживало свои лучшие годы; дочь этого Радзивилла, тоже протестантку, прочили даже королю в невесты. Протестанты в Польше, было такое время, стояли чуть ли не во главе правления, и это настолько характерно, как назидание, что требовало бы некоторого отступления.

Крепкий, на первый взгляд, католицизм в Польше подлежит, благодаря этому факту, сомнению в его несокрушимости. В кратком изложении судьбы этого протестантства лучше всего ссылаться на авторитетные мнения профессора Кареева, самого нового и самого прилежного исследователя истории Польши из числа русских ученых; притом вопрос о былом развитии протестантства в Польше чрезвычайно важен.

Польский историк граф Красинский прямо говорит, что все спасение Польши заключалось в XVII веке в переходе её в протестантизм. Всего только четверть века, то есть время царствования короля Сигизмунда II Августа (1548-1572), процветала польская реформация, и, тем не менее, если в Польше был момент когда-либо, до 1791 года, способный вывести ее на дорогу более правильного политического развития и сохранить от неминуемой гибели, так это было время сеймов реформационной эпохи.

Уже в средине XV веке, под влиянием итальянского гуманизма (брак Сигизмунда Старшего с миланской принцессой Боной и наплыв в Польшу итальянцев), Ян Остророг, первый видный политический писатель Польши, требовал подчинения ксендзов и монахов государственной власти, требовал секвестра церковных имуществ в пользу государства, уничтожения всех римских поборов и полной независимости страны от папы. При королеве Боне, торговавшей назначениями, епископии доставались за деньги, и польский клир, как и клир Западной Европы вообще, не отличался добродетелями; лиц, насаженных королевой Боной, один из современников прямо характеризует пустельгой, пьяницей, прелюбодеем, барышником, убийцей и т. д. Очень может быть, что на могущество католичества в Польше никто бы и не посягнул, если бы не постоянно возраставшее озлобление шляхты, то и дело усиливавшейся, против духовенства, то и дело становившегося поперек самовластных, кипучих вольностей шляхты. Против католиков во всей Европе ратовало, как известно, протестантство, и, таким образом, оказывалось, что в Польше шляхта и возникавшее мало-помалу протестантство, имея одного и того же врага – католическое духовенство, вступили в неестественный союз.

Уже в 1558-1559 годах, в программу пиотроковского сейма вошло рассмотрение привилегий духовенства; в сейме этом одним из видных протестантов – Оссолийским была сказана замечательная речь на тот предмет, что присяга епископов папе опасна, что опасны для шляхетской вольности привилегии духовенства, что польские духовные но признают апелляции к королю, а апеллируют к папе, так что всякий ксендз может перенести свое дело в Рим, а «пан римский скорее согласится, чтобы Польша в ничто обратилась, чем чтобы из его власти и влияния что-нибудь убыло». Понятно, что, вследствие таких речей, сейм пиотроковский оказался одним из самых шумных.

Эта борьба шляхты с католическим духовенством при посредстве протестантов объясняет очень хорошо, почему протестанты, не составлявшие никогда большинства в шляхетском обществе и дурно организованные, тем не менее, на целом ряде сеймов с 1552 по 1565 годы играют, несомненно, первенствующую роль, – «Диарии», дневники сеймов, ясно свидетельствуют об этом. Представители протестантства то и дело попадали в маршалки и послы, громко называли католическое духовенство: «волками в овечьей шкуре» и «змеиным отродьем»; говорили об идолопоклонстве римской церкви; требовали религиозной свободы и вольного христианского собора. Когда в Люблине, в 1564 году, некто вырвал из рук ксендза Св. Дары, растоптал их ногами, сейм судил его и оправдал, предоставив «оскорбление Бога ведать Богу».

Но в неестественном союзе католической шляхты и нарождавшихся протестантов на первых порах же сказалась смертельная болезнь союза: не свободы совести вообще хотела шляхта, а желала только забрать реформацию в свои руки, обеспечить религиозную свободу за собой, в своих владениях. Уже чрез год после знаменитых тезисов Лютера, а именно в 1518 году, монах Яков Кнаде вышел из монастыря, женился и выступил в Польше с антикатолической проповедью. Хотя и принимались различные меры против наплыва еретиков, против лютеранских книжек, против посылки католиков для учения в еретическую заграницу, но все это не мешало новому учению проникать глубже и глубже. К сороковым годам имелись уже целые кружки вольнодумцев, например в Кракове, с участием каноника, будущего примаса Польши, Уханского, и выступили на ратоборство против католицизма писатели: Рей, Модржевский, Оржеховский. Заметим кстати, что в то время существовало между поляками даже примирительное направление относительно православия и что многих духовных подозревали в сочувствии к русской «схизме». Оржеховский, внук по матери православного священника, издал, между прочим, брошюру: «Крещение русских», в которой доказывал, что православие недалеко от Римской церкви и что поэтому русских, переходящих в католичество, крестить не надо; Морджевский говорил о себе: «Я русский, шляхтич польский», считал возможным, для женитьбы, перейти в православие и советовал пригласить на собор и представителей Восточной церкви.