Текст книги "Сказки народов Африки, Австралии и Океании"
Автор книги: Константин Поздняков
Соавторы: Борис Путилов
Жанр:
Сказки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 36 страниц)
Перевод Л. Бреверн
Сказка чокве
роизошло это давным-давно, в то старое, доброе время, когда звери еще разговаривали.
Жил-был маленький, хитрый мангуст, и была у него большая, красивая охотничья собака. Верой и правдой служила собака своему хозяину. Каждый день, шел ли дождь, палило ли солнце, трудолюбивый пес отправлялся на охоту и всегда возвращался с добычей. И не с какой-нибудь, а с крупной добычей! Он приносил не меньше десяти – двенадцати штук самого разного зверья. Очень гордился им мангуст. Во всей округе только у него одного и был такой славный пес. И хотя говорят: «Добрая слава лежит, а дурная по дорожке бежит», о собаке мангуста по всем окрестным деревням и селениям пошла добрая слава. Узнали о ней даже в горах, лощинах и ущельях жившие там искусные звери-охотники.
Узнал о ней и крокодил – не менее искусный охотник, вернее, разбойник и гроза здешних речных просторов. А как узнал, решил наведаться к мангусту, проверить, так ли это. Верно ли говорят звери?
Мангуст принял крокодила гостеприимно, предложил циновку.
– Слышал я, – сказал крокодил, как только ступил на порог дома, – про твою собаку. Плетут такие небылицы, будто она каждый день тебе приносит десять – двенадцать штук всякого зверья. Так ли это?
– Ты спрашиваешь, так ли это? – сказал мангуст. – По всему видно, не веришь ты тому, что всем хорошо известно. А собаку мою всякий знает – о ней только и судачат в наших краях.
– Нет, я верю, – сконфуженно ответил крокодил, когда увидел, как превратно истолковал его слова мангуст. – Я спросил, так ли это, лишь потому, что не всегда верю слухам.
– Этим слухам можешь верить. Чистую правду говорят звери. Такая собака, – продолжал мангуст, – подарок судьбы. Ей цены нет. Она кормит и меня, и всех жителей моей деревни.
– А скажи, пожалуйста, какая она из себя? Чем отличается от своих собратьев?
– Хм! Чем отличается? Это породистый пес! Что может быть у него общего с собачьей сворой?!
– Как бы мне хотелось хоть одним глазком глянуть на нее. Покажи, сделай милость…
– Да ее ж нет дома. Она еще с охоты не возвращалась.
– Хотел бы я иметь такую собаку. Может, продашь, а? – решил попытать счастья старый пройдоха.
Он очень надеялся обмануть мангуста. Забыл лукавый обманщик, что мангуст мал, но хитер.
– Если сказать правду, я продавать ее не собирался. Но раз тебе так загорелось… И потом, если добычу ты будешь делить пополам, а с собакой хорошо обращаться… Почему не продать?!
– А запросишь сколько?
– Да пять-то коз взять надо.
– Дороговато…
– Дороговато?.. Дело твое, можешь не покупать собаку, пусть козы твои на охоту ходят. Только сделка выгодная! Через два-три дня ты поймешь, что я тебе ее отдал даром. Ведь каждый день она столько добычи приносит! В корень смотреть надо. Но знаешь, не я к тебе пришел в дом, а ты, не я тебе навязываю собаку, а ты просишь продать ее. Не сошлись в цене – всего хорошего. Ты оставайся при своем, а я при своем, и делу конец!
Крокодил улыбнулся: он счел, что дело сделано, ведь мангуст согласился продать собаку. А цена? Пять коз так пять коз! Лишь бы этот плюгавец не передумал.
И крокодил отправился за козами.
Вот тут улыбнулся мангуст. Нет, не улыбнулся, а засмеялся. Нет, не засмеялся, а захохотал. И хохотал долго, до упаду: ловко он обставил зеленого, тот даже не увидел собаки, которую торговал.
Спустя час мангуст совсем уж было собрался на охоту со своей собакой, глядь – идет леопард к его дому.
По всему видно, торопится, боится опоздать. И вид такой озабоченный.
Мангуст припрятал собаку – зачем выставлять напоказ свое добро? – уселся важно у порога и стал поджидать знатного гостя – все-таки гроза здешних лесов и полей. Поджидая, он набил трубку, раскурил ее и несколько раз с наслаждением затянулся.
Пятнистый поздоровался с мангустом, и тот предложил ему циновку и трубку в знак уважения. Пуская дым из ноздрей, леопард стал рассказывать мангусту все известные ему сплетни. Болтал, болтал, зубы хозяину дома заговаривал, потом не выдержал и спросил напрямик:
– Слышал я, у тебя охотничья собака что надо! Не продашь ли?
Мангуст пожал плечами, затянулся, закашлялся, сплюнул и сказал, уставившись на собеседника:
– Ну, верно, есть у меня собака, но какая нужда мне ее продавать? Ты же знаешь, второй такой нет в наших краях. Она меня кормит.
– Не врут звери, – вздохнул леопард. – Посмотреть бы на нее.
– За просмотр денег не беру, пожалуйста. Только она еще с охоты не вернулась, и когда вернется – не знаю. Продать! Тоже скажешь… Кто ж даст цену хорошую? Вот ты, например, разве заплатишь как следует?
– Почему нет? Такая собака стоит немало, это я знаю. Говори: сколько хочешь? – сказал леопард, а сам так и вцепился взглядом в мангуста. – Ну, твоя цена?
Очень он надеялся, что сумеет обвести вокруг пальца эту малявку: заплатить часть, получить собаку, и… поминай как звали. Где мангусту тягаться с леопардом?
– Давай пять коз.
– Ну, если ты так хочешь, будь по-твоему.
Довольный собой и тем, как ловко он сумел уговорить мангуста, чтобы тот продал собаку, леопард скрылся в лесной чащобе, и не успел мангуст до трех сосчитать, как у ног его лежали пять коз, одна другой упитаннее. Мангуст отправил их в загон, а сам любезно поблагодарил леопарда:
– Ну, вот теперь все в порядке: козы – мои, а собака – твоя!
– Собака-то моя, а только где она? – с нескрываемым беспокойством спросил леопард.
– Как где? Я ж тебе сказал: на охоте. Иди-ка сюда. Вон видишь, – и он махнул в ту сторону, куда уполз крокодил, – там поблескивает река, вот оттуда и должна она прийти. Но тебе лучше спрятаться здесь, в кустах, и выждать, пусть поближе подойдет, а тогда бери ее. Только удержишь ли? Она ведь очень сильная. Придется и зубы и когти в ход пустить.
– Не беспокойся, за этим дело не станет. Ты только скажи точно, где мне спрятаться. Никто еще не усомнился в моей силе, – кичливо сказал леопард.
Мангуст не сомневался: леопард не даст маху, да и крокодил не спасует. Особенно страшна у крокодила пасть. А так как леопард не знал, как выглядит собака, мангуст описал ему во всех подробностях внешность крокодила:
– Зла очень, будь осторожнее, замешкаешься – не миновать беды!
Терпеливо и внимательно выслушал советы мангуста пятнистый леопард и залег в кустах, которые указал ему хитрец.
Между тем мангуст поджидал крокодила. Он предвкушал, как схватятся два матерых разбойника.
Крокодил был легок на помине, как раз в тот самый миг он положил на порог своих коз. Мангуст отвел их в загон, вернулся к крокодилу и сказал:
– Дело сделано. Теперь козы – мои, а собака – твоя!
– Ну, раз собака моя, скажи, где она, – спросил крокодил.
– Вон видишь кусты? – И мангуст указал крокодилу то место, где укрылся леопард, а так как зеленый не знал, как выглядит собака, мангуст точь-в-точь описал внешность леопарда и добавил: – Смотри будь осторожен. Она так просто в руки не дастся, у нее такие зубы и такие когти…
– А, ерунда… Никакие зубы и никакие когти для меня не опасны. Мою ведь кожу не прокусишь!
– Ах да, конечно. Это уж твоя забота, мое дело предупредить.
И крокодил пополз навстречу леопарду.
А мангуст свистнул собаку, подхватил свои пожитки, десять коз вперед пустил и отправился в путь – искать новое пристанище. Он шел и весело пел:
Счастливо оставаться,
Бороться и сражаться,
Зеленый крокодил,
Пятнистый леопард…
А зеленый крокодил и пятнистый леопард и вправду сражались. И сражались не на живот, а на смерть. Молча, упорно изматывали они друг друга, и ни тот, ни другой уступить не хотел. Спустилась ночь, забрезжило утро, наступил новый день, а они все сражались, и казалось, этому побоищу конца не будет. Лишь к исходу второго дня, когда дневное светило угасло, увидел крокодила и леопарда человек.
– Чем вы досадили друг другу и почему бьетесь так страшно? – спросил он.
Крокодил и леопард прекратили сражение, и каждый стал доказывать свою правоту.
– Это моя собака, – сказал леопард, – я купил ее у мангуста, пять коз отдал за нее.
Зеленый возмутился:
– Что ты сказал? Я – твоя собака? Я не собака, а крокодил! Это ты моя собака, я купил тебя у мангуста. Пять коз ему дал.
– Чушь какая! Я леопард, – буркнул пятнистый.
Человек весело смеялся, пока слушал их перебранку, а потом заметил:
– Здорово провел вас маленький мангуст. И коз получил, и собаку себе оставил. Ох, не надорвал ли он себе живот от смеха, когда потешался над вашей глупостью!
Поняли крокодил и леопард, что они обмануты, бросились к мангусту, но того уже и след простыл. Хитрец был далеко, и, сколько они ни искали его и кого только ни спрашивали, никто его даже в глаза не видел.
Сбежать-то он сбежал, но зло, сотворенное им, его преследует: крокодил и леопард с той поры ищут хитрого мангуста, чтобы наказать по заслугам.
Перевод Е. Ряузовой
Сказка чокве
авным-давно, когда звери умели говорить, Нонгвена-хамелеон смастерил улей, чтобы круглый год лакомиться медом. С трудом укрепил он этот улей на дереве и привязал толстыми лианами, чтобы его не повредили дикие звери или ветер, а потом спустился с дерева и, довольный собой, вернулся домой.
Прошло несколько дней. Хамелеон наведался в лес посмотреть, как обстоят дела, и, к своей радости, увидел, что в улье уже поселился большой пчелиный рой; пчелы усердно трудились, заготавливали сладкий, душистый мед.
Залюбовался Нонгвена труженицами-пчелами: одни возвращались в улей и несли в хоботке пыльцу, другие вылетали из улья, чтобы ее собрать. Долго смотрел на них хамелеон, пока у него в глазах не зарябило, и тогда он отправился восвояси. С тех пор всякий раз, когда он проходил мимо дерева, он присаживался поблизости – понаблюдать за работой пчел.
Прошло три месяца, срок достаточный, чтобы соты наполнились медом, и Нонгвена решил, что пора доставать мед. Он взял большой нож, корзинку и калебасу и направился в лес.
По дороге Нонгвена сорвал пучок сухой травы, свил из него тугой жгут, чтобы зажечь принесенной из дому головешкой и выкурить дымом пчел. Когда он подошел к дереву с ульем, он запалил жгут и начал карабкаться наверх. А когда добрался до улья, глазам своим не поверил: кто-то опередил его и забрал мед. Хамелеон ужасно огорчился и стал думать, как ему отыскать вора.
Мед был украден не весь, и Нонгвена понял, что вор не новичок в подобных делах и поймать его с поличным не так-то просто.
Спустился хамелеон с дерева и принялся хорошенько все обдумывать. Он сходил домой, запасся провизией на три-четыре дня и спрятался в дупле огромного дерева, откуда мог днем и ночью наблюдать за ульем.
В тот вечер и в ту ночь никто не появлялся. На следующий день тоже никто не пришел, и Нонгвена даже стал опасаться, уж не предупредил ли кто вора. Но на рассвете третьего дня хамелеон увидел, как по дереву проворно взбирается древесная ящерица. Она сняла крышку улья, вынула соты и уселась лакомиться медом прямо на дереве – даже пчелиные укусы ей были нипочем.
Нонгвена слез с дерева и закричал:
– Так это ты воруешь мой мед?!
– И ты еще смеешь обвинять меня в воровстве? Ведь это же я построила улей! – прикинулась обиженной ящерица Шиква Ша Мукала.
– Как только у тебя язык поворачивается такое плести?! Неужели тебе не стыдно?!
– Вот наглец! – воскликнула ящерица и скорей закрыла улей крышкой. Она слезла с дерева и напустилась на хамелеона: – Ты что это себе воображаешь? Если у тебя такие глаза, что каждый смотрит куда хочет, если ты, чуть что, меняешь цвет кожи, так, значит, ты умней всех?! Ну, не со мной тебе тягаться! Убирайся, пока цел!
– В жизни не видывал таких нахалок! – вскричал Нонгвена. – Мало того что ты стащила мой мед, так еще смеешь оскорблять меня! Я не стану унижаться и спорить с тобой! Да, у меня глаза не то что ваши, я могу одним глазом смотреть вправо, а другим назад! И бог Нзамби[12]12
Стр. 104. Бог Нзамби – первопредок и создатель всего, что есть на земле, по представлениям многих народов Тропической Африки.
[Закрыть] не зря послал мне дар менять окраску! И ты завидуешь мне, потому что ты жалкое, презренное существо! Только и умеешь, что присваивать себе чужое добро да еще оскорблять законного владельца! Сейчас я созову всех зверей. И пускай самые умные, могущественные и благородные разрешат наш спор.
– Что ж, зови, – согласилась древесная ящерица, а сама знай обсасывает сладкие соты.
Хамелеон своей обычной неторопливой поступью направился в лес, а Шиква Ша Мукала осталась на дереве лакомиться сотами.
Вскоре на поляне начали собираться звери, чтобы принять участие в судилище. Один за другим подходили они и рассаживались вокруг дерева, где сидела Шиква Ша Мукала, а та преспокойно продолжала есть и перестала, лишь когда вернулся Нонгвена в сопровождении льва, слона, леопарда, пантеры, бегемота и антилопы.
Когда ящерица увидела царя зверей и могущественных правителей лесного царства, она слезла с дерева. Все разговоры вокруг сразу прекратились.
Лев был назначен председателем суда, слон и бегемот – его помощниками; присяжными заседателями выбрали леопарда, пантеру, крокодила, змею, носорога, дикобраза.
Нонгвена предупредил, что дело предстоит разбирать серьезное: речь идет не только о краже, но и об оскорблении достоинства. Нонгвена и ящерица Шиква Ша Мукала сидели перед судьями, за ними полукругом расположились остальные звери, а птицы усеяли ветви ближайших деревьев.
Лев подозвал антилопу и велел ей допросить сначала Нонгвену, а затем Шикву Ша Мукалу, чтобы разобраться, кто же из них прав.
Антилопа подошла к хамелеону и спросила:
– В чем ты обвиняешь древесную ящерицу?
– Я вам уже сказал, что построил улей, вот он висит на ветвях, – начал хамелеон и указал в сторону дерева. – Приладил я его на дереве, а сам вернулся домой обождать, пока там поселится пчелиный рой. Уж так я обрадовался, когда увидел, что в улье пчелы, просто и сказать не могу. Месяца три прошло, прежде чем я решился взять меду – поесть да приготовить хмельного, как у нас все делают.
– Да, все мы так делаем! – хором закричали звери.
– Что за шум! Замолчите сейчас же! – рыкнул на них лев. И повернулся к хамелеону: – Продолжай свой рассказ, благородный господин!
– Продолжаю, благородный господин и повелитель, – ответил хамелеон. – Когда наконец я надумал заглянуть в улей, меда там почти не осталось, и тогда я спрятался вот в этом дупле, – он указал на дерево неподалеку от улья, – чтобы подкараулить вора.
– И подкараулил? – спросила антилопа.
– Как видите, – кивнул хамелеон в сторону ящерицы.
Пока хамелеон рассказывал, Шиква Ша Мукала хранила молчание, но, когда почувствовала, что все ее осуждают, заговорила:
– Дело было вовсе не так. И никакая я не воровка. Улей-то мой!
Свидетелей ни у хамелеона, ни у ящерицы не нашлось. Никто не видел, как строился улей, и после разъяснения ящерицы все призадумались. Члены суда вполголоса посовещались между собой и решили прибегнуть к хитрости. И вот слон сказал Шикве Ша Мукале:
– Ты утверждаешь, что улей твой. Тогда покажи нам, как ты укрепляла его на дереве.
Ящерица проворно схватила палку, словно это был улей, и в одно мгновение взобралась на дерево. Ей и в голову не пришло, что таким образом никогда бы не удалось втащить улей наверх: слишком он тяжелый.
– Вот так я втащила улей.
– Спускайся, мы уже насмотрелись на твою ловкость, – насмешливо заметил слон. И подмигнул Нонгвене: – Не покажешь ли, как ты взобрался и установил на дереве улей?
Со свойственной ему неторопливостью хамелеон привязал на один конец веревки палку, как если бы это был улей, и начал карабкаться по стволу, а свободный конец веревки держал в зубах. Так он переставлял сначала одну, потом другую ногу, пока не достиг вершины. Наверху Нонгвена подтянул палку, прикрепил ее к ветке и вздохнул:
– Вот так я взобрался на дерево и поднял улей.
– Ты говоришь правду. Улей твой. Шиква Ша Мукала – лгунья и обманщица! – в один голос воскликнули лев и другие члены почтенного суда, а за ними и остальные звери и птицы, присутствовавшие на судилище.
– Спускайся с дерева, господин, – сказал лев.
С неизменным своим спокойствием и медлительностью Нонгвена спустился по стволу и уселся напротив обвиняемой. Ящерица не знала, куда деваться от стыда: все смотрели на нее с осуждением.
После совещания со слоном, бегемотом и другими членами суда лев заявил:
– Суд считает доказанным, что Шиква Ша Мукала виновна, и я, как верховный судья, выношу следующий приговор: установлено, что улей принадлежит хамелеону Нонгвене, а не Шикве Ша Мукале. Древесная ящерица Шиква Ша Мукала приговаривается к штрафу за воровство. В возмещение причиненного ущерба она должна отдать Нонгвене в нашем присутствии три козы. Суд предупреждает ее, что за повторное преступление она поплатится головой.
При этих словах ящерица задрожала от страха; она тут же привела трех коз и при свидетелях отдала их Нонгвене.
С тех пор древесная ящерица всегда сторонится обитателей леса – торопится пробежать мимо, ни на кого не глядя, потому что ей до сих пор стыдно, а хамелеон ходит не спеша и смотрит всем прямо в глаза: ведь он не вор и не лжец.
Перевод Н. Охотиной
Сказка ламба
днажды заяц созвал всех зверей и сказал:
– Давайте наварим пива, поставим его под огромным деревом и спросим у тех, кто живет там, на небе, кому быть вождем здесь, на земле.
Все согласились и назначили день.
А на рассвете того дня заяц посадил на дерево своего брата, тоже зайца.
Вот собрались все звери – были тут и слон, и лев, и носорог, – сварили пиво, поставили его под деревом. Только начали пить, а заяц и говорит:
– Настало время спросить: кому быть вождем здесь, на земле?
Поднялся слон и крикнул:
– О, вы там, наверху, в деревне наших предков! Кому быть вождем здесь, на земле?
Но никто не ответил сверху; стояла тишина.
Тогда заяц сказал:
– Они не отвечают тебе. Значит, не признают тебя! И не быть тебе вождем!
Поднялся лев и закричал:
– О, вы там, наверху, в деревне наших предков! Кому быть вождем здесь, на земле?
И снова ответом было молчание.
А заяц опять говорит:
– И тебе не быть вождем!
Теперь уж сам заяц поднялся:
– Это я, заяц, кричу. Кому быть вождем здесь, на земле?
И услышали звери, как сверху раздался голос:
– Тебе, почтенный заяц, тебе! Тебя мы оставляем вождем там, на земле!
Заяц оглядел всех важно:
– Ну, теперь вы слышали?
И все согласились. А слон сказал:
– Воистину ты вождь, так сказали нам сверху!
Поднялись все звери, поклонились зайцу – своему вождю.
И сказал тогда заяц:
– Теперь иди за мной, народ мой!
Перевод Б. Фихман
Сказка йоруба
Элири, маленькой-маленькой крысы, было три сына: слон, буйвол и баран. Обработали они поле, и слон посеял окро, буйвол – осун, а баран – игба. Стали дети просить мать пойти на поле и выбрать, что ей понравится.
Пошла Элири на поле в первый раз, взяла окро и игба, а когда пошла во второй раз, поняла, что кто-то чужой успел похозяйничать на поле. Прокляла Элири вора, пожелала ему злой смерти.
Вдруг из кустов выходит птица Ирогун и говорит:
– Я, Ирогун, побывала на вашем поле, я брала окро у слона, осун у буйвола и игба у барана.
Схватила птица Ирогун хлыст и отхлестала крысу.
Добралась Элири до дома и рассказала все своему сыну слону.
Возмутился слон: как посмели так жестоко обидеть его мать!
А когда маленькая Элири и слон, ее сын, пришли вместе на поле, вышла из кустов птица Ирогун и прогнала их.
Дома Элири рассказала буйволу о том, как птица Ирогун избила ее, а потом прогнала ее вместе со слоном. Не поверил буйвол, решил сам пойти на поле.
Отправилась теперь Элири с буйволом и снова повторила проклятия. Опять появилась птица Ирогун, опять отхлестала их и прогнала с поля.
Воротились они домой, и мать пошла жаловаться барану. А баран в это время был на рынке, но Элири вышла на дорогу и, встретив его, все ему рассказала.
Тогда баран снял с себя ношу и говорит:
– Несдобровать тому, кто посмел так обидеть маленькую-маленькую крысу Элири, мою мать.
И вот Элири и баран пошли на поле, и он велел ей повторить проклятия. Она так и сделала. И снова появилась птица Ирогун, и опять призналась, что это она воровала с поля.
И тогда баран сразился с птицей Ирогун. Сломались его рога в жестокой схватке, и когти Ирогун тоже сломались. Нечем им стало биться дальше.
Баран послал домой свою жену-овцу за новыми десятью рогами, а птица Ирогун – свою жену-собаку за новыми десятью когтями.
В это время Элири поскорей зажарила жирный кусок мяса и повесила его у дома Ирогун, так чтобы собака-жена не смогла его достать.
Принесла овца десять рогов барану, а у Ирогун новых когтей все нет и нет!
Собака учуяла возле дома жир, капавший сверху, и принялась слизывать его, а когда вдруг увидела мясо, то и вовсе забыла, зачем ее послали домой.
Долго ждали птица Ирогун и баран. И наконец баран не вытерпел:
– Не моя вина, что тебе все никак не несут новые когти.
И они снова сразились. Упала Ирогун сначала на колено, а затем и тело ее коснулось земли. Так птица Ирогун была побеждена. И с тех пор стала она жить на земле, а не на деревьях, как прежде.
А шум схватки птицы Ирогун с бараном и был первый гром на земле.
С тех пор, едва начинаются раскаты грома, баран нетерпеливо роет землю копытом и твердит: – Когда-нибудь мы снова сразимся с тобой, птица Ирогун, еще не все кончено! Когда-нибудь мы снова сразимся!
