Текст книги "Сказки народов Африки, Австралии и Океании"
Автор книги: Константин Поздняков
Соавторы: Борис Путилов
Жанр:
Сказки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 36 страниц)
Перевод Т. Шафрановской
огда-то на острове Онотоа жил могущественный колдун по имени Табакеа, а в море жил другой колдун – акула Бакоа.
Однажды Бакоа вздумал погулять по острову. Видит, дым поднимается к небу, и пошел по направлению к нему. У огня сидела старуха.
– Где твои дети? – спросил ее Бакоа. – Покажи мне их!
Кликнула старуха дочерей, и они тотчас появились. Одну сестру звали Неи Винаба, а другую Неи Вирики.
Бакоа сказал, что охотно назвал бы старшую, Неи Винаба, своей женой, старуха согласилась, и Бакоа увел жену в свои морские владения.
Колдун Табакеа тоже как-то пришел к хижине старухи. Увидел колдун младшую дочь, Неи Вирики, просит старуху отдать ее ему в жены, старуха согласилась, и девушка охотно пошла в дом колдуна.
Долго они жили вместе, но не было у них детей. А у Неи Винаба родилось к тому времени четверо детей. Да только духи предупредили Бакоа, чтобы он остерегался старшего сына: ждет их с женой беда, потому что от него якобы исходит злая сила. Вот почему родители не ухаживали за Бакоарики, а просто положили у очага и накрыли циновкой.
Узнала об этом Неи Вирики и решила усыновить мальчика; муж ее, колдун Табакеа, согласился и отпустил к сестре в гости.
Идет Неи Вирики, и вдруг дорогу ей преградила кокосовая пальма. Крикнула Неи Вирики:
– Кокосовая пальма! Ты решила меня задержать? Меня, Неи Вирики! А ну исчезни! Я ведь знаю, что это ты, Табакеа.
И кокосовая пальма исчезла.
Через некоторое время перед ней внезапно встало дерево токоти. Крикнула Неи Вирики:
– Дерево токоти! Ты решило меня задержать? Меня, Неи Вирики! А ну исчезни! Я ведь знаю, что это ты, Табакеа.
И дерево исчезло.
Дальше женщина шла без всяких препятствий, а когда пришла, сказала сестре:
– Это я, Неи Вирики. Хочу выпросить себе мальчика Бакоарики.
Неи Винаба милостиво согласилась:
– Ты получишь ребенка, но не спеши, побудь у нас.
Оглянулась Неи Вирики, а изо всех углов дома на нее таращатся огромные рыбы. Испугалась она и говорит, что лучше бы сразу ей взять ребенка да и отправиться домой. Муж ждет ее с нетерпением.
Схватила она малыша – и бегом! Скоро достигли они берега, а там ее ждал муж-колдун Табакеа.
Они решили сразу воздать мальчику все те почести, какие подобали их сыну. Табакеа призвал духов четырех сторон света и неба и велел им построить для сына дом.
Через три дня Табакеа сказал жене:
– Посмотри, как живет наш сын.
Неи Вирики подошла к дому и увидела, что он стал уже мал для мальчика.
Тогда Табакеа снова позвал духов и велел снести первый дом, а на его месте построить новый, побольше размером.
Через три дня жена снова пошла посмотреть на сына, а он так вырос, что занимал собою все жилище – ноги не умещались, высовывались наружу.
В третий раз духи построили для Бакоарики дом, и был тот дом огромный, занял собой почти половину острова.
Тем временем родная мать мальчика, Неи Винаба, надумала забрать его у сестры, а все потому, что ее муж и дети вознамерились съесть Бакоарики.
Пришла она на остров и запела:
Я, Неи Винаба, иду за своим ребенком,
Потому что Бакоа скучает без него.
Он должен вернуться в морской мир.
Неи Вирики вышла к сестре, пригласила ее в дом и предложила пожить у них денек – надобно же ей приготовить сестре еду на обратную дорогу.
Спрашивает Неи Винаба:
– Где мой сын?
Промолчала Неи Вирики, а злые духи подсказали, где находится мальчик.
Пошла Неи Винаба и увидела, какого огромного роста стал ее сын.
На следующее утро Неи Винаба собралась домой, но колдун Табакеа сумел уговорить ее остаться еще на один день, а сам поймал петуха, поколдовал над ним, и стал петух сильнее самого Табакеа. Да вдруг исчез! Ищет колдун петуха, смотрит – чудище перед ним. Понял Табакеа, что чудище то сожрало петуха и его самого сейчас сожрать вознамерилось. Произнес Табакеа заклинание, и духи подсказали ему имя чудовища: Кекену.
Ну, теперь уж полегче стало: раз знаешь имя чудовища – имеешь над ним полную власть. Табакеа так заколдовал его, что стало оно совсем маленьким.
Тогда колдун завернул чудище в кокосовый лист и попросил жену спрятать все это подальше.
На следующее утро отправились сестры в путь. Неи Винаба шла впереди, а за ней следовала Неи Вирики с Бакоарики. Но Неи Винаба, знать, задумала недоброе, потому что повела их опасной дорогой.
Идут они, идут, смотрят – лежат две гигантские раковины с раскрытыми створками. Стоит кому-нибудь прикоснуться к ним, створки захлопнутся и поглотят пленников. Но Бакоарики стал таким сильным, что растоптал исполинские раковины ногами. Не испугали его и страшные акулы: схватил их одну за другой и переломал им хребты.
Неи Винаба чуть не лопнула от ярости. Но она знала еще одно опасное место в море, куда и повела их. Скалы здесь стирали в порошок каждого, кто попадал между ними. Но Бакоарики оказался сильнее скал – он играючи раздвинул их, и они с матерью пошли дальше.
Так дошли они до обиталища гигантской каракатицы. Бросилась она на Бакоарики, обвила его щупальцами, тянется к горлу. Закричал Бакоарики:
– Помоги мне, мать!
Решила Неи Вирики кинуть на помощь сыну чудище, которое хранилось у нее в кокосовом листе, да вспомнила, что оставила его дома. В отчаянии стала она звать Табакеа:
– Я кричу тебе издалека! Я кричу из глубины моря! Я кричу в твое ухо! Ты слышишь или нет? Услышь меня, о Табакеа!
Услышал колдун крик о помощи.
– Я кричу издалека! – отвечает. – Я кричу с моря! Я кричу в твое ухо! Ты слышишь или нет? Услышь меня, о Неи Вирики! Вы забыли чудовище Кекену! Голодного Кекену!
И с этими словами Табакеа послал Кекену на помощь сыну. Чудище сразу же схватило каракатицу, и она выпустила Бакоарики, а жадный Кекену сожрал каракатицу.
Но перед гибелью каракатица опорожнила свой мешок с краской и выкрасила все море. С тех пор море стало голубым.
Увидела Неи Винаба, что все ее попытки оказались напрасны и не причинили вреда сестре и сыну, и сказала:
– Теперь вам нечего бояться! Все колдовство моего мужа кончилось. Давайте отпразднуем наше возвращение домой.
Что ж! Вернулись они в дом собраний, колдун Бакоа приветствовал их, а сам все время думал, как же ему погубить сына. Велел он принести побольше кокосовых орехов и сказал Бакоарики:
– Это все для тебя. Ешь, пей, а не сумеешь – расстанешься с жизнью. Так говорит наш закон.
Бакоарики съел и выпил все.
Тогда Бакоа приказал принести вообще все съедобное со всей земли и велел сыну до утра съесть это. Растерялся Бакоарики, а мать шепнула ему:
– Подожди до темноты, а потом дай это все Кекену.
Прошла ночь, и чудище Кекену съел все, а сам спрятался.
Удивился Бакоа, когда на следующий день не нашел ни крошки, и послал ядовитую многоножку убить Бакоарики, но и тут ничего у него не получилось. Бакоарики одолел врага.
Увидел колдун Бакоа, что сын во всем превосходит его, обозлился и говорит:
– Спой и станцуй, чтобы мы узнали танцы твоей земли.
Он намеревался убить Бакоарики, когда тот устанет.
Бакоарики встал и запел. Он пел обо всем, что пережил, об ужасах дороги, которую прошел, об исполинских раковинах, акулах-людоедах, качающихся скалах и отвратительной каракатице. Пел о том, как их всех победил, сначала один, а потом с помощью Кекену. Потом он перешел на заклинания, которые были обращены к Кекену.
И чудовище появилось. Кекену не щадил никого, в том числе и предательницу мать Бакоарики. Остался в живых один Бакоа. Кекену уже вцепился ему в хвостовой плавник, и Бакоа умолял пощадить его. Бакоарики смилостивился и остановил Кекену. Потом позвал мать, и пошли они домой.
Приходят, а Табакеа спрашивает:
– Ты никого из врагов не пощадил?
– Да, – сказал сын.
– А Бакоа?
Признался Бакоарики, что пощадил колдуна.
Удивился Табакеа:
– Ты забыл, как он снова и снова хотел убить тебя? Ты все еще любишь его! Я сделал тебя сильным, помог в беде, а ты не исполнил моей воли. Не быть тебе моим сыном!
И превратил Кекену в маленького невзрачного зверька, а сам обернулся насекомым и исчез в листве кокосовой пальмы.
Долго искал Бакоарики своего отца Табакеа и Кекену, но не нашел. Некоторые говорят, что он отправился на далекий остров Никунау.
Акула Бакоа живет и сейчас с хвостовым плавником, из которого Кекену выгрыз кусок. Бакоа непримирим к людям и кусает их, где только можно.
В обработке А. Рида.
Перевод Ю. Родман
алеко в океане качалась на волнах колыбель из морских водорослей, а над ней кружили птицы. В колыбели лежал младенец, и ничто, кроме водорослей, не защищало его от птиц и хищников океана. Это был Мауи[82]82
Стр. 531. Мауи – один из самых прославленных персонажей океанийских сказок. Полное его имя – Мауи-тикитики-а-Таранга. Когда он родился, его мать – Таранга запеленала сына в собственные волосы (тикитики) и положила на баюкающие океанские волны. Боги нашли и вынянчили Мауи, потом он вернулся домой. Ему принадлежат великие культурные подвиги: благодаря ему появились жизненно важные огородные растения, и люди стали употреблять в пищу жареное; он изловил солнце и заставил его светить полный день; он усмирил ветры и установил регулярные сезоны погоды; наконец, с помощью рыболовного крючка он изловил и поднял со дна океана острова для людей. Мауи был героем-озорником, любившим подшутить над богами (другое его имя – Мауи тысяча проделок). Еще одно имя Мауи – Акалона, то есть хозяин подземного мира.
[Закрыть], малютка Мауи, обернутый в волосы своей матери Таранги.
В конце концов море выбросило колыбель на берег, и тут птицы осмелели, а мухи гроздьями облепили колыбель. Водоросли высохли и искрошились, мухи добрались до нежной кожи младенца, и он заплакал.
Бог Тама услышал плач. Он спустился к колыбели, взглянул на посиневшее тельце Мауи, осторожно взял ребенка на руки и поспешил домой – в поднебесье. Дома он положил младенца под стропилами, и ребенок скоро согрелся от струи теплого воздуха, который поднимался над очагом. Малыш рассмеялся и весело замахал руками.
Так счастливо окончилось первое приключение Мауи, так его спас от гибели старец из поднебесья.
Мауи подрастал, и бог Тама охотно делился с ним своей мудростью. С помощью Тамы Мауи изучил повадки птиц и их язык, хитрые уловки рыб, научился играть в детские игры и узнал, о чем беседуют старики, когда сидят по вечерам вокруг огня.
Мауи рос высоко в горах, он познакомился со всеми обитателями горных лесов и выучил заклинания, с помощью которых подружился с лесным народом. И наконец он узнал, где живет его мать.
– А теперь я вернусь к своему племени, – сказал однажды Мауи.
– Да, ты вернешься к своему племени, – с грустью подтвердил Тама. – Ты покинешь старика, который научил тебя разным премудростям. Ты совершишь немало подвигов, тебя ждет много приключений, но последнее твое деяние затмит все предыдущие, хотя ты и проиграешь последнюю битву. Сын мой, я не стану говорить, что это за битва. Хорошо, что она будет, и неважно, что ты ее проиграешь. Мы все будем побеждены в этой битве… Но память о тебе, Мауи, сохранится навеки. А теперь торопись, сын мой, мир людей ждет тебя.
Мауи помчался по песчаным дюнам. Он поднимался на холмы, спускался в долины и шел все дальше и дальше на запад. Наконец далеко впереди показалась хижина с тонким завитком дыма над крышей, и Мауи сразу почувствовал, что это дом его матери.
Начало темнеть. Когда Мауи оказался у двери, стало совсем темно. Он заглянул внутрь и увидел, что на земле горит огонь, а в хижине плавают кольца дыма. Мауи тенью проскользнул внутрь и, никем не замеченный, сел позади одного из своих братьев. В это время мать подошла к детям и сказала:
– Тот, кого я назову, пусть встанет, и мы будем танцевать. Мауи-таха!
Старший сын встал.
– Вот мой первенец. Мауи-рото! Вот мой второй сын. Мауи-пае! Вот третий. Мауи-вахо! Вот четвертый. Все мои сыновья готовы танцевать.
Тогда малыш Мауи встал и вышел из мрака на свет.
– Я тоже Мауи.
– Нет, нет, ты не Мауи! – удивилась мать. – Все мои сыновья здесь, дома. Я сама их пересчитала.
– Я Мауи, – стоял на своем мальчик. – А они – мои братья. Вот посмотри, я знаю, как их зовут: Мауи-таха, Мауи-рото, Мауи-пае, Мауи-вахо. И я тоже пришел к тебе, я, малыш Мауи.
– Я тебя никогда не видела, – ответила мать. – Нет, малыш, ты не Мауи. Откуда ты взялся?
– Из моря. Волны были моей колыбелью, рыбы и птицы хотели сожрать меня, но я был запеленут в волосы моей матери.
Мать взяла горящую щепку и поднесла к лицу Мауи.
– Как меня зовут? – вдруг спросила она.
– Тебя зовут Таранга, ты моя мать.
Тогда Таранга наклонилась и обняла Мауи.
– Ну конечно, ты мой маленький Мауи. Теперь ты снова со мной. Ты будешь пятым Мауи, и мы будем называть тебя Мауи-тикитики-а-Таранга – Мауи, что был запеленут в волосы Таранги. Ты будешь жить здесь, с нами, и снова станешь моим маленьким сыном.
Появление Мауи-тикитики-а-Таранга стало сущим наказанием для четырех братьев. Когда они запускали змея, выше всех взлетал змей малыша Мауи. Когда они играли в салки, быстрее всех бегал Мауи. Когда они бросали дротики, дальше всех летел дротик Мауи. Когда мальчики состязались, кто дольше может не дышать, победителем снова оказывался Мауи. Когда они плавали и ныряли, храбрейшим всегда был Мауи. Мауи дружил со всеми лесными обитателями и с помощью заклинаний, которым его научил Тама, мог в любую минуту превратиться в птицу и улететь от рассерженных братьев.
Глупые и неповоротливые, братья возненавидели Мауи за ловкость и удачливость, за то, что он постоянно поднимал их на смех. Но ненависть братьев не трогала Мауи. Подразнив их, он уходил в лес и играл с птицами. Только одна мысль тревожила Мауи: он ни разу не видел отца. Ночь за ночью Мауи засыпал на полу около матери, а утром, когда он просыпался, ее уже не было, и она не появлялась до самого вечера.
– Куда наша мать уходит каждый день? – спросил Мауи у братьев.
– Откуда мы знаем!
– Вы живете здесь дольше меня!
– Может быть, она уходит на север, а может, на юг, или на восток, или на запад. Какое нам дело! – отговаривались братья.
Мауи понял, что они ничего ему не скажут, и решил узнать сам.
Однажды вечером Мауи притворился спящим, а когда услышал ровное дыхание матери и уверился, что она спит, подкрался к ней, взял ее красивый пояс и набедренную повязку и спрятал под свою циновку. Потом он обошел окна и закрыл их так плотно, что не осталось ни щелочки, через которую утренний свет мог проникнуть в дом.
Рано утром мать проснулась и встала посмотреть, не рассвело ли. Снаружи облака уже окрасились в розовый цвет, но в дом не пробился ни один луч света. Мать снова легла и уснула. Когда она проснулась во второй раз, в доме по-прежнему было темно, но снаружи уже пели птицы. Таранга вскочила, распахнула окна и увидела, что все вокруг залито солнечным светом. Она протянула руку за поясом и повязкой, но не нашла их. Тогда она набросила на плечи старый плащ и выбежала за дверь.
Резкий свет разбудил Мауи, он выскользнул из дома и побежал за матерью. Вскоре он увидел, как она наклонилась и подняла кусок дерна. Под дерном оказалась большая дыра. Таранга без труда пролезла в нее и положила дерн на место.
Тогда Мауи догадался, что мать живет днем в полумраке нижнего мира, и побежал назад к братьям.
– Я узнал, куда уходит мать! – крикнул он. – Она уходит к нашему отцу в нижний мир. Давайте пойдем за ней!
– Какое нам дело, куда она уходит! – сказал один из братьев.
И остальные тут же согласились с ним:
– Какое нам дело!
– Тогда я пойду один, – сказал Мауи. – Таранга – моя мать. Она приносит нам еду, она остается с нами на ночь, она любит нас. Я хочу разыскать ее.
Мауи достал материнский пояс, плащ и надел на себя. Братья не спускали с него глаз. Мауи вдруг стал совсем маленьким, через мгновение на том месте, где он стоял, братья увидели красивого голубя. На груди голубя сиял белоснежный пояс, а мягкие переливы перьев напоминали расцветку набедренной повязки Таранги. Голубь взмахнул крыльями, и братья не могли удержаться от восторженных криков.
Взмыл голубь над деревьями и полетел к тому месту, где обрывался след Таранги. Там он приподнял кусок дерна и исчез под землей.
Мауи летел по извилистому подземному ходу, который вел в нижний мир. Он то поджимал крылья, когда ход сужался, то снова расправлял их и наконец достиг таинственной страны, куда не заглядывало солнце и не залетал ветер. Здесь росли высокие деревья с пышными кронами, но даже легчайшее дуновение не нарушало покоя их листьев. Мауи подлетел к одному из деревьев и опустился на нижнюю ветку.
Несколько мужчин и женщин прошли мимо. Двое остановились и сели под деревом. Мауи узнал мать и догадался, что мужчина рядом с ней – его отец. Он схватил клювом ягоду и бросил на голову отца.
– Наверное, это птица уронила ягоду, – сказала мать.
– Нет, – возразил отец. – Ягода созрела, ей пришло время упасть.
Тогда Мауи сорвал гроздь ягод и швырнул в отца и мать. Они вскочили, а к ним уже подбегали люди, которые увидели голубя. Он был так непохож на птиц нижнего мира с их тусклыми, грязно-серыми перьями! Мужчины стали бросать камни, чтобы согнать с ветки красавца голубя. Мауи увертывался.
Отец Мауи тоже бросил камень. Голубь тут же ринулся вниз и забил крыльями у его ног. Голубь рос на глазах, он стал высоким, стройным, и вот уже перед отцом стоял юноша в красивом плаще, наброшенном на плечи, и с белым поясом, который сиял на его смуглом теле.
Мать узнала сына.
– Это не Мауи-таха, мой первенец. И не Мауи-рото, мой второй сын. И не Мауи-пае, мой третий. И не Мауи-вахо. Это малыш Мауи, мой младший сын, это Мауи-тикитики-а-Таранга, – сказала она и крепко прижала его к груди. – Это ребенок, которого мне вернули волны и ветер. Он принесет в наш мир радость и горе, он покорит солнце и, может быть, одолеет даже смерть.
Над Мауи совершили священный обряд, и заклинания, которые были произнесены во время этого обряда, помогли Мауи стать храбрым и непобедимым воином.
Малыш Мауи жил с родителями и радовался, а голуби, которые порхали в кустах, тоже радовались, потому что их перья теперь переливались теми же цветами, что плащ Таранги.
Но порой родители Мауи грустили, потому что во время обряда наречения имени не успели произнести все заклинания – и потому знали, что последний, величайший подвиг Мауи не принесет счастья людям: Мауи не сумеет победить богиню смерти.
Когда Мауи освоился с новой жизнью, он заметил, что в нижнем мире каждый день старательно готовят пищу, а потом уносят неизвестно куда. Мауи всегда хотелось понять, что делается вокруг.
– Для кого готовят эту еду? – спросил он.
– Для твоей бабушки Мури.
– Знаю, знаю, мне рассказывали про нее, – сказал Мауи. – Я хочу сам отнести ей еду.
Взял Мауи корзинку и отнес в сумрачное подземелье, где жила бабушка, но не отдал ей корзинку, а поставил в темный угол, где ничего нельзя было разглядеть. Каждый день Мауи относил корзинку с едой и прятал, пока наконец Мури основательно не проголодалась.
– Где моя еда?! – гремел ее голос под сводами пещеры. – Кто посмел взять мою еду?!
Мауи стоял неподвижно, а старуха пыталась определить по запаху, где ее еда.
– Вот поймаю этого разбойника и съем его! – воскликнула она.
Старуха повернулась на юг, принюхалась, но не почувствовала запаха человека. Повернулась на север – напрасно. Повернулась на восток – снова ничего. Наконец Мури повернулась на запад и потянула носом воздух.
– О-го-го! – закричала она. – Я чую его. Что делает безмолвный кусок человечьего мяса в нашем заброшенном мире? Это ты, Мауи, мой младший внук?
– Да, это я, Мауи-тикитики-а-Таранга.
– Скажи-ка, малыш Мауи, почему ты отнимаешь у меня еду? Что тебе нужно, малыш Мауи?
– Мне нужна твоя челюсть, бабушка Мури, – ответил Мауи. – Отдай мне челюсть, тогда я отдам еду и оставлю тебя в покое.
Мури задумалась.
– Отдай мне еду, Мауи, – раздался снова ее громовой голос. – Отдай мне всю еду. Я уже старая. Мне больше не нужна челюсть. Возьми мою челюсть, она скоро тебе пригодится.
Мауи бесстрашно приблизился к старухе. Он взял волшебную челюсть Мури, вернулся домой и тщательно ее спрятал.
Мауи вырос и стал мужчиной. Он женился на женщине из верхнего мира, мира людей, и устроил свой дом в деревне, где жили братья.
Каждый день Тама-солнце одним прыжком вскакивал на небо, быстро пробегал от одного края до другого и исчезал. Люди едва успевали съесть наскоро приготовленную еду, как снова становилось темно. Жители верхнего мира сердились, что дни так коротки, а ночи длинны, но никто и подумать не смел, что этот распорядок можно изменить. Только Мауи, провожая глазами бегущее солнце, старался придумать, как задержать его на небе, и в конце концов придумал.
– Дни слишком коротки, – сказал он братьям.
– Очень коротки! Мы не успеваем довести до конца ни одного дела, а отдыхаем всегда в темноте, – откликнулись братья.
– Надо удлинить дни, – объявил Мауи.
Братья засмеялись:
– По-твоему, солнце можно изловить, как птицу, когда она сидит на ветке?
– Да, – решительно заявил Мауи. – Я поймаю его в сеть, как птицу.
Братья засмеялись еще громче:
– Может, ты сам бог, если думаешь, что можешь взглянуть в лицо сияющему богу-солнцу?
У Мауи засверкали глаза.
– Я многое могу! Что-то вы слишком быстро об этом позабыли! Могу я или нет превратиться в птицу? Я или не я сильнее всех мужчин? А кому принадлежит волшебная челюсть Мури, нашей бабушки? Завтра мы пойдем туда, где встает солнце, сделаем сеть из крепких веревок и поймаем его. Мы заставим солнце служить нам.
– Веревки сгорят. Тама-солнце разорвет их, как паутину. Огонь его гнева испепелит нас, – не соглашались братья.
– Скажите женам, чтобы принесли лен, мы сейчас же начнем вить веревки, – стоял на своем Мауи.
Глаза его так горели, что братья испугались и начали плести веревки.
Когда веревки были готовы, Мауи достал волшебную челюсть и пошел туда, где восходит солнце. Братья с веревками пошли за ним. Днем они прятались, а ночью быстро двигались вперед и наконец дошли до конца света. Там братья построили длинную глиняную стену, за которой можно было укрыться от палящего солнца. По обе стороны стены они соорудили две хижины. В одной спрятался Мауи, в другой – братья. На том месте, где всходило солнце, братья разложили большую веревочную петлю и прикрыли ее зелеными ветками.
Когда солнце засияло в полную силу, братья ухватились за концы веревочной петли.
– Держите крепче! – прошептал Мауи. – Подождите, пока Тама просунет в петлю голову и тело. Готово! Тяните!
Братья потянули, и петля вокруг Тамы-солнца затягивалась все туже.
Солнце дрожало от боли, а братья все тянули и тянули и пели песню о крепких веревках, натянутых, как тетива.
Таме казалось, что его тело сжимает огненный пояс. Он пытался разорвать веревки, но не мог. Натянутые веревки гудели, будто насекомые в кустах.
Братья перехватывали веревку и дышали так тяжело, что, несмотря на громкие крики Тамы, слышен был каждый их вздох.
Мауи выскочил из хижины и подбежал к братьям, в руке он держал волшебную челюсть Мури. Внезапно Мауи выпрямился и со всего размаха ударил Таму челюстью. Он наносил удар за ударом, и воздух содрогался от воплей Тамы. Тама уронил голову на грудь, а братья Мауи подтянули ослабевшую веревку. Удары Мауи обрушивались на Таму с таким грохотом, что казалось, будто падают горящие деревья. Тама упал на колени и попросил пощады.
Тогда братья отпустили его, потому что силы оставили Таму. Теперь он уже не мог в несколько прыжков пройти по небосклону, он передвигался еле-еле и передвигается так до сих пор.
У Мауи был очень пытливый ум. Все вокруг занимало его.
– Откуда взялся огонь? – спросил Мауи однажды.
– Взялся, и все, – нетерпеливо ответили братья. – Зачем тебе это знать? Если у нас есть огонь, не все ли равно, откуда он взялся?
– А если огонь погаснет?
– Мы не дадим ему погаснуть. А если случится такая беда, мать знает, где его добыть. Только она никому этого не говорит.
В тот же вечер, когда деревня уснула, Мауи выскользнул из хижины и тайком обошел все очаги, где в темноте мерцал огонь. Без лишнего шума он залил очаги водой и подождал, пока угасла последняя искра. Как только на небе появились первые лучи солнца, Мауи позвал слуг:
– Я голоден. Сварите что-нибудь, да побыстрее.
Слуги побежали к очагу, но нашли только кучку серого пепла.
В деревне поднялся переполох, с громкими криками слуги бегали взад и вперед.
Таранга приказала слугам спуститься в нижний мир и принести огонь.
– Я сам пойду за огнем, – сказал Мауи. – Как мне найти страну мрака? Кто там хранит огонь?
Таранга с недоверием взглянула на сына:
– Раз никто больше не соглашается, придется моему младшему сыну отправиться за огнем. Ты пойдешь по дороге, которую я тебе покажу, и придешь к дому твоей прародительницы Махуики. Это она хранит огонь. Если Махуика спросит, как тебя зовут, скажи, кто ты. Будь осторожен. Разговаривай с ней почтительно, сын мой. Мы все знаем, как храбр Мауи-тикитики-а-Таранга, но твоя прародительница – могущественная женщина, не вздумай обманывать ее, не то она накажет тебя.
Мауи улыбнулся и немедленно отправился в путь. Он шел таким размашистым шагом, что скоро ступил в сумрачную страну, где жила богиня огня. Мауи подошел к красивому дому, богато украшенному резьбой и створками ракушек, которые сверкали в темноте, как глаза в отблесках пламени. До его ушей донесся скрипучий голос старой женщины, похожий на потрескивание сучьев в костре.
– Кто ты, смертный? И как отважился разглядывать дом богини огня?
– Меня зовут Мауи.
– У меня пять внуков по имени Мауи. Это Мауи-тикитики-а-Таранга?
– Да, это я.
Старуха радостно засмеялась:
– Что тебе нужно от бабушки, самый младший Мауи?
– Мне нужен огонь! Я хочу принести огонь матери и братьям.
– Хорошо, Мауи, я дам тебе огонь.
Махуика сорвала с пальца ноготь, и он тут же загорелся ярким пламенем.
– Неси осторожно мой ноготь и разожги костер у себя в деревне.
Мауи взял ноготь, отошел немного от дома Махуики, бросил ноготь на землю и затоптал огонь. А потом вернулся назад.
– Вот так-так, это опять Мауи! – воскликнула старуха. – Что тебе нужно на этот раз?
– Мне нужен огонь. Я не донес ноготь. Пламя погасло.
Махуика нахмурилась.
– Значит, ты был недостаточно осторожен, внук мой. Я дам тебе еще один ноготь, но смотри прикрывай пламя рукой.
Мауи взял горящий ноготь, отошел подальше, чтобы Махуика не могла его увидеть, затоптал пламя и вернулся назад. Богиня огня нахмурилась и с ворчанием дала ему еще один ноготь.
Пять раз Мауи уходил с огнем и пять раз возвращался с пустыми руками.
Десять раз уходил Мауи и десять раз возвращался ни с чем. Махуика отдала ему все ногти с пальцев на руках.
Она уступила просьбам Мауи и отдала ему ноготь с пальца ноги, но хитрец Мауи вскоре вернулся за следующим. Пять раз он уходил и пять раз возвращался с пустыми руками. Девять раз он уходил и девять раз возвращался ни с чем.
Наконец терпение Махуики истощилось. Подземный огонь разбушевался в ее доме, и Мауи пришлось прокладывать себе путь сквозь дым и пламя, которое рвалось из двери и окон. Глаза Махуики сверкали, будто молнии на черном небе. Старуха сорвала последний ноготь и бросила в Мауи. Ноготь не долетел до Мауи, но, когда он коснулся земли, раздался оглушительный грохот, как будто загремел гром, и Мауи понял, что его сейчас настигнет огненный смерч.
Он мчался изо всех сил, а пламя рычало и гналось за ним по пятам. Мауи обернулся соколом. Несколько мощных взмахов крыльями, и он взмыл над землей, но пламя не отступало. Мауи чувствовал, что огонь уже лижет его перья. С тех пор у всех соколов есть в оперении коричневые подпалины. Они остались в тех местах, где пламя коснулось оперения сокола Мауи.
Мауи увидел пруд, сложил крылья и камнем упал в воду. Но вода в пруду начала согреваться. Сокол беспокойно переступал с лапы на лапу на дне пруда. Вода становилась все горячее. Через несколько минут вода закипела, Мауи снова поднялся в воздух. А в воздухе бушевало пламя. Горел лес, и пламя растекалось по небу.
Казалось, еще немного, и огонь пожрет весь мир. Но Мауи вспомнил про богов, о которых узнал в доме Тамы, кликнул их, и боги увидели, что земле грозит гибель. Они тут же послали на землю дождь. Ливень обрушился на огонь, сбил языки пламени и прижал огонь к земле.
В эту минуту послышался чей-то пронзительный испуганный крик. Это кричала Махуика. Она металась в пламени, но силы изменили ей, и она не могла вернуться домой.
Пламя стихало, время от времени вспыхивали безобидные язычки, но скоро исчезли и они, лишь облако дыма осталось после них.
Махуика бросила последние искры огня нескольким деревьям, они спрятали и сберегли их.
В конце концов проделка Мауи пошла людям на пользу: они научились тереть друг об друга кусочки дерева и добывать огонь. С тех пор люди могут в любую минуту призвать себе на помощь потомков Махуики.
Свой рыболовный крючок Мауи сделал из челюсти бабушки Мури. Крючок был хорошо отполирован, украшен перламутром и собачьей шерстью, но главное – он обладал чудодейственной силой.
Солнце еще не поднялось над морем, когда Мауи тихонько вышел из хижины и прокрался к лодке братьев. Он приподнял доски настила и пролез в узкую щель под ними. Потом лег на дно лодки и положил доски на место.
Мауи не долго ждал. Небо на востоке только начало розоветь, когда братья положили удочки в лодку и столкнули ее в воду. Мауи лежал у них под ногами и слышал, как они пересмеивались.
– Все-таки мы отделались от малыша Мауи, – сказал Мауи-пае. – Мауи, наверное, еще спит.
– Мауи не спит, – послышался низкий голос.
Братья в изумлении переглянулись. Им показалось, что голос доносился из-под лодки.
– Может, это чайка, – сказал Мауи-вахо.
Но братья не поверили ему. Они снова взялись за весла, и лодка снова пришла в движение. Но вскоре опять остановилась. На этот раз сомнений не было. Братья слышали смех Мауи. Мауи смеялся над ними. Братья подняли доски и увидели Мауи, он скалил зубы, как злой дух.
– Мауи! – закричали братья. – Мы не возьмем тебя! Ты будешь только мешать нам.
Ухмылка на лице Мауи стала еще шире.
– Возьмете! – сказал он.
– Нет. Мы повернем назад. В нашей лодке достаточно места для Мауи-пае, для Мауи-рото, для Мауи-вахо, для Мауи-тахи, но она слишком мала для Мауи-тикитики-а-Таранга.
– Вы возьмете меня, – повторил Мауи.
Он протянул руку в сторону берега. Братья оглянулись, но не увидели ничего, кроме океана, который охраняет бог Кива, – это Мауи с помощью волшебства сделал море еще больше, и берег исчез за высокими волнами.
– Гребите! – приказал Мауи.
– Не будем, – заявили братья и положили весла.
– Гребите! – крикнул Мауи.
Ухмылка исчезла с лица Мауи, глаза его стали холодными и колючими, как осколки нефрита. Братья беззвучно подняли весла и принялись грести.
К тому времени, когда Мауи разрешил им остановиться, они изрядно устали.
– Доставайте удочки, – сказал Мауи. – Сейчас увидим, хорошее ли место я выбрал.
Братья молча насадили наживку на крючки и закинули удочки. Скоро удочки запрыгали у них в руках, а немного погодя на дне лодки лежала гора рыбы.
– Хватит! – сказал старший брат. – Мы хорошо поудили. Дело сделано.
Мауи подышал на волшебный крючок, полюбовался игрой света.
– Вы свое дело сделали, братья, – сказал он ласково. – А я свое еще не начал.
– Что ты, Мауи, что ты! – хором закричали братья. – Мы наудили рыбы и для себя и для тебя. Поплывем домой к женам и детям.
– Нет, братья, вы еще не видели, как Мауи удит рыбу. Я закину удочку только один раз. Дайте-ка мне наживку!
