Текст книги "Лик смерти"

Автор книги: Коди Макфейден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)

Глава 6

Музыка и солнце сделали свое дело, по крайней мере в спальне. Я принялись собирать вещи Мэта: брюки, рубашки, свитера и ботинки. Было немного грустно. Повсюду чувствовался его запах, и каждая вещь пробуждала воспоминания о нем. Он улыбался, когда повязывал этот галстук, а в этом костюме рыдал на похоронах своей бабушки. Вот рубашка, которую Алекса испачкала вареньем. Вопреки моим ожиданиям эти воспоминания оказались далеко не тягостными, а скорее забавными.

«Ты все делаешь правильно, малыш», – снова услышала я голос Мэта. Я не ответила, лишь улыбнулась в душе. Я задумалась о Квонтико, о будущем. Может, и правда лучше уехать?

И если все-таки я решусь, это не будет отступлением. А призраки на то и призраки. Они всегда будут следовать за мной.

Мы разобрались в шкафу, в ванной и где только могли. Я чувствовала боль, но она была вполне терпимой. Горькая радость…

Мы вытащили коробки на лестницу и подняли на чердак, где задвинули в самый дальний угол и оставили пылиться в темноте.

«Прости, Мэт», – подумала я.

«Но это всего лишь вещи, малышка, – ответил он. – Сердце никогда не запылится».

«Конечно, нет».

«Кстати, – сказал голос Мэта, – а как насчет „Раз2трислезыу3“?»

Я спускалась по лестнице с чердака и не ответила.

– Смоуки? – позвала Келли.

– Я скоро приду.

«Да, – подумала я. – Как насчет „Раз2трислезыу3“? Что с этим делать?»

Я знала, что тайны случаются и у добропорядочных мужчин и женщин. Хорошие жены и мужья тоже порой изменяют друг другу; у них бывают скрытые пороки. Иногда они оказываются совсем не теми, за кого их принимают. Все тайное, возможно, станет явным после смерти, ведь, умерев, они уже никому не помешают копаться в грязном белье.

«Раз2трислезыу3» – это пароль для входа в компьютер. Однажды, когда у нас возникли проблемы с электронной почтой, Мэт объяснил мне, как подобрать надежный пароль.

– Необходимо составить его из цифр и букв. И чем длиннее, тем лучше. Но он должен легко запоминаться, ведь записывать пароль ни в коем случае нельзя. Что-нибудь мнемоническое. Как… – И он начал загибать пальцы: – «Раз, два, три, слезы утри». Эта фраза засела в моем сознании, я изменил ее немного, добавил несколько цифр, и получилось «Раз2трислезыу3». Может, и глупо, но вряд ли кто-нибудь сможет случайно отгадать.

Мэт оказался прав. Пароль прилип ко мне, как жвачка к ботинкам. «Раз2трислезыу3». Я никогда его не записывала.

Спустя несколько месяцев после смерти Мэта я села за его компьютер. У нас был домашний офис и у каждого – свой ПК. Я сидела в некотором оцепенении и искала то, что может пробудить во мне эмоции. Я просмотрела почту Мэта, покопалась в его в файлах и добралась до директории «Личное». Попробовав ее открыть, я обнаружила, что она защищена паролем.

«Раз, два, три, слезы утри», – не задумываясь повторила я. Мои пальцы потянулись было к клавиатуре, я уже собиралась ввести пароль, как вдруг остановилась. Застыла.

«А что, если „Личное“ действительно личное, – подумала я, – закрытое ото всех и от меня в том числе?» Эта ужасная, пугающая мысль заставила лихорадочно работать мое воображение: «Любовница? Что-то непристойное? Он любил другую?» Промелькнув, эти мысли оставили после себя всепоглощающее чувство вины. «Как я могла такое подумать? Ведь это же Мэт, мой Мэт!»

И я вышла из комнаты, оставив в покое мистера «Раз2трислезыу3», и попыталась больше не думать о нем. Но время от времени, как, например, сегодня, он напоминал о себе: «Ну, хочешь знать правду?»

– Смоуки? – снова позвала Келли.

– Иду, – откликнулась я и стала спускаться.

Я все еще чувствую Мэта, жду его.

«Раз2трислезыу3». Премерзкое это занятие – избавляться от прошлого.

Я чуть-чуть волновалась перед тем, как войти в комнату Алексы. Боль стала немного острее, но я справилась с ней.

– Прелестная комнатка, – прошептала Элайна.

– Алекса любила всякие девчачьи штучки, – сказала я, улыбнувшись.

Ее комната – мечта маленькой девочки. Здесь стояла кровать с балдахином, отливавшая всеми оттенками пурпура, покрытая толстым стеганым одеялом с большим количеством мягких манящих подушек, в которые так и хотелось уткнуться. На полу выстроились в ряд по росту разнообразные животные. Их у Алексы была целая коллекция. «Львы, тигры и слонопотамы», – любил шутить Мэт.

И вдруг мне в голову пришла одна мысль, и я удивилась, почему же раньше она не приходила.

С тех самых пор, как я привела Бонни в дом, она спала со мной. Я даже не задумывалась, что когда-нибудь она может войти в комнату Алексы. «Ведь ты никогда не приводила ее сюда, – ругала я себя, – и никогда не спрашивала, нужны ли ей эти игрушки и все это пурпурное великолепие. Значит, пора все исправить». И, встав на колени рядом с Бонни, я спросила:

– Хочешь что-нибудь взять, котенок?

Она посмотрела мне прямо в глаза.

– Все, что душе угодно, – сказала я, сжав руку Бонни. – Правда! Хоть всю комнату целиком.

«Нет, нет, спасибо, – покачала головой Бонни. – Я больше не играю в игрушки».

– Ну и ладно, котенок, – прошептала я, вставая.

– Что ты хочешь сделать с этой комнатой, Смоуки? – ласково спросила Элайна.

Я провела рукой по волосам Бонни и огляделась.

– Ну…

И вдруг зазвонил мой мобильный.

– Сколько же можно! – воскликнула Келли, закатив глаза.

– Барретт, – ответила я и прошептала им одними губами: – Извините.

– Смоуки, это Алан, – низким голосом произнесла трубка, – прости, что побеспокоил тебя сегодня, но это необходимо.

Алан остался за главного в нашей команде, когда я ушла в отпуск. Он прекрасный агент, и даже более чем. И то, что он почувствовал во мне необходимость, настораживало.

– Что случилось?

– Я в Канога-Парке, на месте преступления. Тройное убийство. Омерзительное. Загвоздка в том, что внутри дома шестнадцатилетняя девчонка. И у нее пистолет. Она говорит, что будет разговаривать только с тобой.

– Назвала мое имя?

– Да!

Я замолчала, пытаясь проанализировать ситуацию.

– Прости, ради Бога, Смоуки.

– Не бери в голову. Мы как раз собирались сделать перерыв. Диктуй адрес, мы с Келли скоро приедем.

Я записала адрес и отключилась.

«У смерти отпуска не бывает. Что, впрочем, в порядке вещей. До чего разнообразна моя жизнь! Я пытаюсь обустроить свой дом, а сама думаю вовсе уехать в Квонтико; спешу на помощь молоденькой девушке, чтобы не дать ей разнести себе череп, и даже жую жвачку! Браво, браво!»

Я взглянула на Бонни:

– Котенок…

Не дав мне договорить, Бонни кивнула, мол, все в порядке, иди.

– Не беспокойся, я присмотрю за Бонни, – сказала Элайна.

Я вздохнула с облегчением и поблагодарила ее.

– Келли!

– Я готова!

Присев на корточки рядом с Бонни, я заглянула ей в глаза:

– Ты мне поможешь?

Бонни в недоумении посмотрела на меня.

– Может, придумаешь, что сделать со всем этим зоопарком?

Она улыбнулась и кивнула в знак согласия.

– Вот и чудненько.

Я повернулась к Келли:

– Вперед.

Нас ждут на месте преступления – ну так мы уже идем.

Глава 7

– Надо же, как спрятался, – задумчиво пробормотала Келли, когда мы въехали на одну из улочек Канога-Парка.

Оглядевшись по сторонам, я поняла, что ее удивило. Канога-Парк – пригород Лос-Анджелеса. До столицы совсем недалеко. Можно ехать по оживленной улице и, преодолев всего два квартала, оказаться в предместье. Нечаянное превращение: запрещающий знак светофора, а за ним – тишина. Сам город суетится и бурлит где-то поблизости, а жилые дома попрятались здесь.

Улица, на которой мы оказались, во всем походила на соседние, но тихой ее назвать уже было нельзя. Я заметила по крайней мере пять полицейских машин, фургон спецназа и несколько автомобилей без опознавательных знаков. А надо всем этим, разумеется, кружил вертолет.

– Слава Богу, что еще день, – отметила Келли, глядя на небо, – а то ослепнешь от его фар.

Люди были везде. Те, кто посмелее, топтались на своих лужайках, более робкие выглядывали из-за занавесок.

«Смешно, ей-богу, – подумала я. – Всё болтают о преступности в городе, а самые страшные преступления всегда происходят в предместьях».

Келли припарковалась у тротуара.

– Ты готова? – спросила я.

– С тобой хоть на край света! – ответила она.

Мы вышли из машины, и я заметила, как Келли, скорчившись от боли, оперлась руками о крышу, чтобы не упасть.

– Тебе плохо? – спросила я.

– Остаточные боли после ранения, ничего страшного, – развеяла она мои тревоги и вытащила из кармана куртки флакончик с лекарством. – Викодин – мой маленький помощник. – Она отвинтила крышку, вытряхнула на ладонь таблетку и, проглотив, улыбнулась: – Вкуснотища!

Келли ранили полгода назад, пуля задела позвоночник. Поначалу мы даже сомневались, что она сможет ходить. Я думала, она совсем восстановилась. Ан нет.

«Ничего себе ошибка. Этот викодин – какой-никакой наркотик, а она носит его как коробочку с „Тик-Таком“».

– Пойдем послушаем, в чем там дело, – предложила она.

– Пойдем.

«Только не думай, что я это так оставлю, Келли».

Мы направились к заграждению, но нас остановил молоденький патрульный. Симпатичный паренек. Чувствовалось, что он ужасно взволнован своей причастностью к правоохранительной неразберихе. Он мне сразу понравился. Увидев шрамы на моем лице, парнишка даже не вздрогнул.

– Прошу прощения, мэм, но сейчас я не могу вас пропустить.

– Специальный агент Барретт, – представилась я, выудив из кармана удостоверение.

Келли сделала то же самое. Патрульный еще раз извинился и пропустил нас.

– Да не волнуйся ты так, – подбодрила его Келли.

Среди скопления полицейских и людей в штатском я увидела Алана. Он, как колосс, возвышался надо всеми. Алан – афроамериканец, ему сорок пять лет, и он поистине огромен. Но Алан совсем не толстый, просто очень большой. Под его сердитым взглядом преступники чувствуют себя лилипутами, а комната допросов кажется им самым опасным местом на земле. По иронии судьбы этот монстр, этот человек-гора наделен блестящим умом. Необычайная дотошность сочетается в нем с безграничным терпением, а его пристальное внимание к мельчайшим подробностям стало настоящей легендой. Но самым главным подтверждением достоинств Алана является то, что он муж Элайны и она обожает его.

Алан – член моей команды, старейший и самый опытный. Когда у Элайны обнаружили рак, он собрался уйти из ФБР, чтобы больше времени проводить с женой, но в последнее время не заговаривал об отставке, а я не спрашивала – уход Алана просто не укладывался у меня в голове.

«Келли подсела на таблетки, Алан подумывает об увольнении, – размышляла я, – может, и мне надо уходить. Пусть создают новую команду».

– Да, это она, – услышала я голос Алана.

И множество любопытных взглядов, выражавших различные чувства, устремились на мое лицо. «Ну и Бог с ними. Пусть смотрят, если хочется».

Один из парней в спецназовской форме – бронежилете, шлеме и ботинках – подошел ко мне и пожал руку. Остальные парни вцепились в автоматы.

– Люк Дэйвс, командир спецназа. Спасибо, что пришли.

– Не за что, – откликнулась я и спросила, кивнув на Алана: – Не возражаете, если мой агент введет меня в курс дела? Надеюсь, это никого не обидит?

– Нет, конечно.

Прекратив внутренний диалог, я повернулась к Алану и отдалась работе.

– Ну, добивай, – сказала я.

– Полтора часа назад в Службу спасения позвонил некто Дженкинс, вдовец, и сообщил, что соседская девочка Сара Кингсли в ночной рубашке, испачканной кровью, бродит в его палисаднике.

– Как он узнал, что она там?

– Туда выходят окна его гостиной, а он зашторивает их, только когда ложится спать. Дженкинс смотрел телевизор и увидел девочку краем глаза.

– И что дальше?

– Он испугался, но все же рискнул выйти из дома посмотреть, что случилось. Сара была как сомнамбула – это его слова, – бормотала что-то бессвязное об убийстве своей семьи. Дженкинс попытался привести ее к себе, но девчонка вдруг закричала и бросилась бежать обратно в свой дом.

– Надеюсь, у него хватило ума не ходить за ней?

– Да, наш герой дошел только до своего забора, а затем побежал домой и позвонил 911. Патрульная машина оказалась поблизости, мигом прилетела. Офицеры, – Алан сверился с записями в своем блокноте, – Симс и Батлер, сунулись в парадное, благо дверь была широко открыта, и позвали девчонку. Она не отвечала. Пытались действовать уговорами, потом решили войти. Конечно, это было опасно, но Симс и Батлер не новички, они беспокоились за Сару.

– Понятно, – пробормотала я. – Они еще здесь?

– Ну да.

– И что дальше?

– Они вошли в дом, а там, у самого входа, кровищи целое море.

– Кто еще это видел? – перебила я.

– Никто – к дому не приближались с тех пор, как девочка взяла пистолет. Симс и Батлер сразу просекли, что случилось самое страшное, и случилось недавно. К счастью для нас, ребята уже имели дело с убийством и не растерялись. Они не трогали ничего, что могло оказаться уликой.

– Хорошо.

– Да. Они услышали шум на втором этаже и еще раз позвали девчонку. Она не ответила. Тогда они поднялись по лестнице и обнаружили Сару в большой спальне рядом с тремя трупами. В руках она держала пистолет. – Алан снова сверился со своими записями. – Какой-то девятимиллиметровый, офицерский. С этого момента события стали развиваться с необычайной скоростью. Ребята занервничали, им даже пришло в голову, что все это натворила девчонка. Угрожая оружием, они приказали ей бросить пистолет. Вот тогда она и приставила дуло к виску.

– И снова все изменилось.

– Да, ты права. Она заплакала и начала кричать. Цитирую: «Я буду разговаривать только со Смоуки Барретт, иначе застрелюсь!» Ребята снова попытались уговорить Сару, но бросили эту затею, несколько минут пробыв у нее на мушке. Потом они позвонили нам. – Алан развел руками, показывая на огромное количество полицейских. – И вот мы здесь. Лейтенант Дэйвс о тебе наслышан, – кивнул Алан в сторону спецназовца, – и он сразу же отправил человека перехватить меня. Я приехал, все выяснил и перезвонил тебе.

Я посмотрела на Дэйвса. Передо мной был настоящий профессионал, невозмутимый, с жестким взглядом и стриженными ежиком каштановыми волосами, среднего роста (чуть меньше шести футов), худощавый, подтянутый и в прекрасной форме. От Дэйвса так и веяло спокойствием и уверенностью. Словом, типичный спецназовец, с такими всегда чувствуешь себя под защитой.

– Что вы думаете об этом, лейтенант?

Дэйвс внимательно на меня посмотрел и пожал плечами:

– Ей шестнадцать, мэм. Оружие оружием, но… – Он снова пожал плечами. – Ей всего лишь шестнадцать.

«Она слишком молода, чтобы умирать, – говорили его глаза. – Печально, если придется ее убить».

– У вас есть переговорщик? – спросила я.

Я имела в виду специалиста, который обычно ведет переговоры по освобождению заложников или убеждает неуравновешенных людей бросить оружие. Хотя «переговорщик» – не совсем правильно, на самом деле их обычно бывает трое.

– Нет, – ответил Дэйвс. – На сегодняшний день в Лос-Анджелесе три команды переговорщиков. Первая отправилась в Голливуд: какой-то парень решил, что сегодня самый подходящий день, чтобы сброситься с крыши «Рузвельт-отеля». Вторая – к одному папаше, который грозился застрелиться из дробовика, потому что его лишили родительских прав. А последняя команда сегодня утром попала в аварию. Ребята отправились на конференцию, и на перекрестке в них врезался грузовик, представляете? – произнес Дэйвс и раздраженно тряхнул головой. – Все остались живы, но сейчас в больнице. Вот мы и действуем на свой страх и риск. – Дэйвс замолчал. – Я мог бы применить разные способы, агент Барретт, например, слезоточивый газ или оружие временного поражения. Но газ способен уничтожить улики на месте убийства, а что касается несмертельного оружия… вряд ли резиновые пули помешают Саре застрелиться. Мы ничего лучше не придумали, – он горько усмехнулся, – кроме как втянуть в это дело вас, чтобы вы попытались уговорить сумасшедшую девчонку бросить пистолет.

– Вот спасибо! – ответила я с кислой улыбкой.

Дэйвс вдруг стал очень серьезным.

– Вы должны надеть бронежилет и хорошенько зарядить свой пистолет. Ведь вы чуть ли не снайпер, – сказал он, склонив голову набок, и в его серых глазах вспыхнуло любопытство.

– Ну да! Энни Окли! [1]1
  Женщина-стрелок, которая прославилась в конце XIX века своим участием в шоу «Дикий Запад Буффало Билла». – Здесь и далее примеч. пер.


[Закрыть] – ответила я.

Дэйвс посмотрел на меня с сомнением.

– Она может затушить свечу и продырявить монету в двадцать пять центов, мой сладкий, – сказала Келли. – Сама видела.

– И я тоже, – пробасил Алан.

– Я не хвастаюсь, и это не бравада, но у меня сложились уникальные отношения с огнестрельным оружием. И я действительно могу выстрелом затушить пламя свечи и изрешетить монету в двадцать пять центов, подброшенную в воздух. Не знаю, откуда у меня этот дар, в моей семье не жаловали оружие. Отец был мягким человеком с легким характером. А мама, несмотря на свой ирландский темперамент, всегда закрывала глаза во время жестоких сцен, которые появлялись в телевизоре. Когда мне было семь лет, приятель отца пригласил нас в тир. И я почти без подготовки смогла выбить все, что захотела. С тех пор я полюбила оружие.

– Ладно-ладно, я вам верю, – сдался Дэйвс и снова стал серьезным. Но в его глазах появилась отстраненность. – Мишень – это другое. А вы когда-нибудь стреляли в человека?

Я совсем не обиделась. Поскольку однажды я действительно стреляла и даже убила человеческое существо, мне было ясно, почему он спросил. Правомерный вопрос. Это разные вещи, но насколько они разные, не поймешь, пока не сделаешь сам.

– Стреляла, – ответила я.

Мне кажется, именно то обстоятельство, что я не стала вдаваться в подробности, и убедило Дэйвса.

Ему тоже приходилось убивать; он знает, хвастаться здесь нечем, и не то что говорить – даже думать об этом не хочет.

– Хорошо. Итак… надевайте бронежилет, берите пистолет, и если придется выбирать между ней и вами, делайте то, что должны. Надеюсь, вам удастся ее уговорить.

– Надеюсь. – Я повернулась к Алану: – У тебя есть соображения, почему она требует именно меня?

– Нет, – сказал он.

– Хоть что-нибудь о ней известно? Кто она?

– Немного. Люди здесь живут по принципу: «Чем выше забор, тем лучше сосед». Старина Дженкинс, правда, сказал, что девочка – приемная дочь.

– Серьезно?

– Да. Ее удочерили около года назад. Дженкинс не был особенно близок с Кингсли, но время от времени беседовал с отцом семейства. Тот и рассказал ему о девчонке.

– Любопытно. А если это ее рук дело?

– Не исключено. Никто ничего существенного сказать не может. Кингсли были хорошими соседями, то есть вели себя тихо и в чужие дела не вмешивались.

Я вздохнула и посмотрела на дом. «А так чудесно все начиналось!»

Я взглянула на Дэйвса:

– Раз уж я действую как переговорщик, у меня должна быть команда. С этим тоже трудности?

– Нет, мэм.

– Только, Дэйвс, никаких сорвиголов. И сколько бы это ни продлилось, не предпринимайте никаких действий за моей спиной, не нужно, чтобы кто-то спускался с крыши и тому подобное.

Дэйвс улыбнулся. Его это не обидело.

– Я понимаю, о чем вы, агент Барретт. Но вопреки распространенному мнению мои ребята совсем не жаждут кого-нибудь подстрелить.

– Я работала с нашим спецназом, лейтенант, и знаю, как они могут ломануться, едва услышав приказ.

– Даже в этом случае они не будут зря стрелять.

Я внимательно посмотрела на него, поверила и согласилась.

– Раз так, не найдется ли у вас бронежилета?

– А где же ваш?

– Мне пришлось его вернуть. Он, как и четыреста других из его партии, оказался бракованным – недостаточно прочным. Я жду, когда его заменят.

– Ого! Вот это да!

– Мало того, мне пришлось три раза надеть жилет, пока не выяснилось, что его может пробить любая пуля.

Дэйвс пожал плечами:

– В любом случае от выстрела в голову он вас не защитит. У нас тут игра со смертью, – «обнадежил» он и отправился за бронежилетом.

– Кажется, Дэйвс вполне спокоен, – сказал Алан.

– И тем не менее будьте начеку.

– Никуда они от нас не денутся, – сказала Келли. – Я поверчу перед ними хвостом, Алан их припугнет, и дело в шляпе!

– Подумай, что будешь делать, когда войдешь в дом, – сказал Алан. – Ты когда-нибудь вела переговоры?

– Нет, но меня этому учили.

– Самое главное – слушай. Не обманывай, если не уверена, что справишься с ситуацией. Иначе не добьешься взаимопонимания. Попробуй понять, что больше всего волнует девочку, и обходи эти вопросы стороной.

– Нет ничего проще!

– Да! И пожалуйста, не умирай!

– Очень смешно!

Дэйвс вернулся с бронежилетом.

– Я взял его у женщины, агента сыскной полиции. – Он показал нам жилет, взглянул на меня и нахмурился. – Слишком большой.

– Они все такие, кроме тех, что мне делают на заказ.

Дэйвс улыбнулся:

– Ростом не вышли, агент Барретт?

Я забрала жилет и сердито посмотрела на него:

– Для вас – специальный агент Барретт.

Улыбка исчезла.

– Ну, будьте осторожны, специальный агент Барретт, – серьезно сказал он.

– Осторожным там делать нечего, – ответила я.

– И тем не менее не рискуйте зря.

Это он хорошо сказал: коротко и ясно. А ведь меня там действительно могут убить.

Тем не менее надо идти.