Текст книги "Лик смерти"

Автор книги: Коди Макфейден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

Глава 25

Карен Уотсон появилась в больничной палате и объяснила Саре, что она из социальной службы и теперь будет заботиться о ней. Карен казалась приятной во всех отношениях и много улыбалась. Сару это очень обнадежило. Но как только они вышли из больницы, Карен изменилась. Она вдруг пошла очень быстро и потащила Сару за собой.

– Залезай давай, – сказала она противным голосом, когда они добрались до машины.

Сара задумалась над подобными изменениями, пытаясь понять, что происходит.

– Вы обиделись на меня? – спросила она.

Карен взглянула на нее перед тем, как завести машину, и Сара обратила внимание на тусклые глаза, небрежно уложенные каштановые волосы и мрачное лицо этой женщины. Она выглядела усталой. «Наверно, она всегда такая», – подумала Сара.

– Мне наплевать на тебя, принцесса, если честно. Мое дело – обеспечить тебе крышу над головой, а не любить тебя, водить с тобой дружбу и тому подобное. Ясно?

– Да, – тихо ответила Сара.

И они уехали.

Паркеры жили в обветшалом доме в Канога-Парке, что в долине Сан-Фернандо. Дом был под стать своим хозяевам: он очень нуждался в ремонте, которому не суждено было состояться. Дэннис Паркер работал механиком. Этому ремеслу его научил отец, добропорядочный человек, который любил чинить машины. Но Дэннис ненавидел свою работу, он вообще ненавидел работать и позаботился о том, чтобы это стало известно всем.

Дэннис был крупный мужчина, немногим более шести футов росту, широкоплечий, мускулистый и вечно небритый, с всклокоченными темными волосами и мутным взглядом. Дэннис говаривал своим приятелям, что больше всего на свете любит: «Курить, пить виски и трахать баб».

Ребекка Паркер, типичная калифорнийская блондинка, обладала таким количеством неприятных черт, что они полностью затмевали ее привлекательность. Ребекка считалась красавицей всего несколько лет, с шестнадцати до двадцати. Теперь недостатки своей внешности она компенсировала в спальне, правда, чтобы ублажить Дэнниса, особой изобретательности не требовалось. Он бывал уже в стельку пьян к тому времени, когда пытался залезть ей в трусы. За большой тяжелый бюст и все еще тонкую талию Дэннис называл жену «своей похотливой давалкой».

Работа Ребекки была несложной: заботиться о трех приемных детях, больше Паркеры по закону не могли взять. Им платили за каждого ребенка, и в этом заключался почти весь их доход. В обязанности Ребекки входило: накормить детей, отправить в школу и проследить, чтобы на них не оставалось явных следов от побоев.

Весь фокус заключался в том, чтобы правильно просчитать количество внимания, положенного детям. В результате служба соцобеспечения была довольна Паркерами, у самих Паркеров оставалось полно свободного времени, и доходы не страдали.

Карен и Сара остановились на крыльце дома Паркеров. Карен постучала. Послышался звук приближающихся шагов, дверь отворилась. Сквозь сетчатую раму от насекомых они увидели Ребекку Паркер. Она была в майке на лямках и в шортах, в руке держала сигарету.

– Привет, Карен, – сказала Ребекка и открыла сетчатую дверь. – Заходите. А ты, наверное, Сара? – спросила она, улыбаясь.

– Здравствуйте, – сказала Сара.

Ей пришло в голову, что эта женщина очень мила и голос у нее приятный, но Сара уже понимала, что внешность бывает обманчива. Вдобавок она курит – фу, какая гадость!

Карен и Сара вошли в дом. Здесь было довольно чисто, пахло застоявшимся табачным дымом.

– Джесси и Тереза в школе? – спросила Карен.

– Да, – ответила Ребекка. Она провела Карен и Сару в гостиную и жестом предложила присесть на диван.

– Как ваши дела? – спросила Карен.

Ребекка пожала плечами:

– Дети ни в чем не нуждаются, хорошо кушают. Наркотиков не употребляют.

– Вот и отлично. – Карен кивнула на Сару: – Как я вам сказала по телефону, Саре шесть лет. Мне нужно было ее срочно пристроить, вот я и подумала о вас с Дэннисом. Я знаю, что вы хотели взять третьего ребенка.

– Да, с тех пор, как сбежала Анджела.

Анджела была прелестная девочка четырнадцати лет. Ее мать умерла от передозировки героина. Карен поселила Анджелу у Паркеров из-за ее неуправляемости – уж Паркеры-то приструнят девчонку. Анджела сбежала два месяца назад. Карен думала, что она пошла по стопам матери.

– Порядок тот же. Вы должны отводить Сару в школу, следить, чтобы прививки были сделаны вовремя, и все такое.

– Мы знаем.

Карен одобрительно кивнула:

– Ну, тогда я оставляю ее вам. Я привезла вещи Сары. У нее полно одежды и обуви – беспокоиться не о чем.

– Приятно слышать.

Карен встала, пожала Ребекке руку и направилась к двери. Сара последовала за ней.

– Ты останешься здесь, дитя. А с вами, Ребекка, я свяжусь.

И Карен ушла.

– Пойдем, детка, я покажу, где твоя комната, – сказала Ребекка, и Сара, совершенно сбитая с толку, последовала за ней.

«Что случилось? Почему меня оставили здесь? А где же Дорин? Что они сделали с моей глупышкой?»

– Вот, пришли.

Сара приоткрыла дверь. Комната была маленькая, футов десять на десять, стены совершенно голые. Из мебели только комод с зеркалом и две детские кровати.

– А почему здесь две кровати?

– Ты будешь жить вместе с Терезой.

Ребекка указала на комод.

– Можешь сложить одежду в ящик. Заходи, распаковывай вещи, а потом спускайся ко мне на кухню.

* * *

Сара попыталась запихнуть всю свою одежду в ящик комода. Обувь она разместила под кроватью. Открыв сумку, Сара сразу же почувствовала знакомый запах – запах кондиционера, которым пользовалась мама. Он захватил ее врасплох, и девочка зарылась лицом в платья и блузки, чтобы никто не услышал, как она плачет. Слезы перестали литься из ее глаз, когда она распаковала сумку, оставленную Карен, и села на краешек кровати. Все перепуталось у нее в голове, и вновь она почувствовала тупую, ноющую боль. «Зачем я здесь? Почему я не могу спать в своей собственной комнате? Может, эта женщина, Ребекка, что-нибудь знает?»

– А вот и ты, – сказала Ребекка, когда Сара появилась на кухне. – С вещами разобралась?

– Да.

– Садись-ка за стол. Я сделала тебе бутерброд и налила молока. Ты любишь молоко? У тебя нет непереносимости лактозы и тому подобного?

– Я люблю молоко.

Сара села на стул и взяла бутерброд. Она очень хотела есть.

– Спасибо, – поблагодарила она Ребекку.

– На здоровье, дорогуша.

Ребекка села напротив и закурила сигарету. Она курила и наблюдала за тем, как Сара ест.

«Печальная, бледная и очень маленькая, – подумала она. – Скверно. Но рано или поздно каждый сталкивается с подобными вещами в этом старом жестоком мире».

– Я объясню тебе некоторые правила нашего дома, Сара. То, что тебе необходимо знать, пока ты с нами живешь. Ладно?

– Ладно.

– Во-первых, мы здесь не для того, чтобы тебя любить и развлекать. Наша задача – дать тебе крышу над головой, кормить тебя, одевать, позаботиться о том, чтобы ты ходила в школу и тому подобное, но ты сама должна найти себе занятие. У нас с Дэннисом своя жизнь и свои дела. Нам некогда играть с тобой в игрушки. Понятно?

Сара кивнула.

– Вот и хорошо. Во-вторых, у тебя появятся обязанности по хозяйству. Выполнишь их – все будет нормально, не выполнишь – тебя ждут неприятности. Отбой в десять часов. И никаких исключений. В это время надо уже выключить свет и лежать под одеялом. И последнее правило, простое, но самое главное: не возражать. Делать то, что мы говорим. Мы – взрослые и знаем, как лучше. Мы приютили тебя, и будь любезна относиться к нам с уважением. Понятно?

Сара еще раз кивнула.

– Вот и славно. Ты хочешь о чем-то спросить?

Сара потупилась, глядя в свою тарелку.

– Почему я должна жить здесь? Почему я не могу жить дома?

Ребекка нахмурилась.

– Потому что твои мама и папа умерли и ты больше никому не нужна. Вот мы с Дэннисом и взяли тебя. Мы предоставляем приют детям, которым некуда идти. Разве Карен тебе не рассказывала?

Сара покачала головой, все так же глядя в тарелку. Она словно окоченела.

– Большое спасибо за бутерброд, – тихо сказала она. – Можно, я пойду в свою комнату?

– Иди, дорогуша. – Ребекка затушила сигарету, зажгла другую. – Новенькие обычно плачут первые несколько дней, это нормально. Тебе нужно научиться быть сильной, и как можно быстрее. Ведь жизнь продолжается.

Сара пристально посмотрела на Ребекку, пытаясь осознать сказанное. Ее личико сморщилось, и она выбежала из-за стола.

Ребекка посмотрела ей вслед, глубоко затянулась. «Прелестное дитя. Жаль, что с ней такое произошло». Ребекка даже взмахнула рукой, чтобы отогнать мрачные мысли. Ее сильно накрашенные глаза стали сердитыми и в то же время печальными. «Ужасно! Куда катится наш жестокий мир?!»

* * *

Сара легла на свою непривычную новую кровать в чужом новом доме и свернулась калачиком, пытаясь сделаться маленькой-маленькой.

«Сбежать. Надо сбежать. Потому что, если у меня получится, я вновь окажусь дома, с мамой и папой. А вдруг, – эта мысль позволила Саре воспрянуть духом, наполнила ее надеждой, – а вдруг я просто сплю? Какой длинный, ужасный сон! Может, я заснула в тот вечер, перед днем рождения, и уже больше не проснусь никогда?»

Сара в задумчивости наморщила лобик. Если все действительно так, значит, надо просто заснуть в этом сне.

Да, прошептала она себе. Ну конечно! Она сейчас заснет (в этом сне), а когда проснется, окажется в настоящем мире. И Бастер будет лежать рядом, прижавшись к ней, и мамочкина картина будет на месте, на стене напротив кровати. И наступит утро. Она проснется, выйдет из комнаты, и папа станет дразнить: мол, ни тебе подарков сегодня, ни торта… Но они будут, будут обязательно – и торт, и подарки… Это самое правильное решение. Надо только закрыть глаза и заснуть, а когда она проснется, все будут счастливы вновь.

Сара совсем измучилась, ведь ей было всего шесть лет. Она быстро уснула.

Глава 26

– Просыпайся.

Сара пошевелилась. Кто-то тряс ее за плечо.

– Эй, девочка, просыпайся, – произнес ласковый женский голос.

«Сработало! – было первой мыслью, которая пришла Саре в голову. – Мама будит меня в день рождения!»

– Мне снился такой страшный сон, мамочка, – прошептала она.

Молчание.

– Я не твоя мама, малышка. Давай-ка, вставай. Уже пора обедать.

Сара удивленно открыла глаза и увидела незнакомую девочку. Действительно, не мама.

С болью в сердце Сара вновь была вынуждена признать: «Это не сон, все происходит наяву. Мама умерла, папа и Бастер тоже, и Дорин пропала, я осталась совсем одна, они больше никогда не вернутся».

Должно быть, эти чувства отразились на лице Сары, потому что девочка нахмурилась.

– У тебя что-то стряслось?

Сара покачала головой, не в силах заговорить.

Лицо девочки смягчилось.

– Понимаю. Ладно, давай знакомиться. Я – Тереза. Похоже, мы с тобой сестры по несчастью. – Она замолчала. – А как тебя зовут?

– Сара, – произнесла малышка слабым голосом.

– Сара. Красивое имя. Мне тринадцать лет, а тебе?

– Шесть. У меня только что был день рождения.

– Классно!

Сара изучающе смотрела на эту незнакомую, но приветливую девочку. Тереза была хорошенькая, карими глазами и густыми черными волосами длиной до плеч она напоминала латиноамериканку. Рядом с линией волос Сара заметила небольшой шрам. Серьезное лицо Терезы смягчали полные, чувственные губы. Несмотря на миловидность Терезы, Саре вдруг подумалось: «Какой у нее вид усталый, точно целый день работала».

– А почему ты здесь, Тереза?

– Моя мама умерла.

– Ой! – Сара замолчала, не зная, что сказать. – Моя тоже. И папа.

– Не повезло! – откликнулась Тереза. Помолчала, а затем ласково и печально произнесла: – Мне правда очень жаль!

Сара кивнула. У нее запылали щеки и стало пощипывать в глазах. «А ну-ка прекрати, глупая рева!»

Тереза, похоже, ничего не заметила.

– Мне было восемь, когда умерла моя мама, – сказала она. Сара слушала, пытаясь справиться со слезами. – Немного больше, чем тебе, а так все то же самое. Поэтому я знаю, что ты чувствуешь и чего ждешь. Главное, пойми: людям, которых ты встретишь на своем пути, как правило, нет до тебя дела. Теперь ты одна. Я знаю, такое неприятно слышать, но чем раньше ты это усвоишь, тем лучше для тебя. – Тереза скривилась. – Не верь никому из них. Ты не их плоть и кровь.

– Но… но… если им наплевать, почему они взяли меня в дом?

Тереза криво улыбнулась:

– Из-за денег. Им за это платят.

Уставившись в пространство, Сара пыталась осознать слова Терезы. И вдруг ей в голову пришла ужасающая мысль.

– Они плохие люди?

Лицо Терезы помрачнело и стало печальным.

– Время от времени – да… Бывает, очень редко, попадаются хорошие приемные семьи.

– Тебе здесь плохо?

Калейдоскоп мыслей отразился на лице Терезы, горьких, мрачных, а порой омерзительных; казалось, она вот-вот заплачет.

– Да, – сказала Тереза, замолчала и отвела глаза. Потом глубоко вздохнула и улыбнулась: – Может, с тобой будет иначе. Ребекку можешь не бояться. Она не пьет, не то что Дэннис. Главное, делай, что она велит, и не перечь – тогда Ребекка тебя не тронет. Вряд ли они будут тебя сильно бить.

Сара побледнела.

– Бить… меня?

Тереза сжала руки Сары:

– Старайся пореже попадаться им на глаза – и все будет хорошо. И не разговаривай с Дэннисом, когда он пьян.

Невзирая на страх, Сара жадно впитывала слова Терезы. Она сразу же поверила, что Паркерам на нее наплевать, что они могут пустить в ход кулаки, что нельзя разговаривать с пьяным Дэннисом. Мир становился все ужаснее, и Сара еще острее почувствовала одиночество.

Сара опустила глаза.

– Тереза, ты сказала, что мы с тобой… сестры. Значит… значит, ты можешь стать моей подругой?

Слова Сары прозвучали так робко и печально, что у Терезы перехватило дыхание.

– Конечно, Сара. Мы – сестры, помни об этом, – убежденно произнесла она.

Сара кивнула и даже улыбнулась в ответ.

– Умница! А теперь пойдем, пора обедать. – Лицо Терезы вновь стало угрюмым. – Никогда не опаздывай на обед, это выводит Дэнниса из себя.

С непривычки Сара ужасно испугалась Дэнниса. Он был похож на огнедышащий вулкан, готовый выбросить лаву. Подобные чувства возникали у каждого, кто с ним сталкивался. Дэннис внушал страх и неприязнь.

– Ты Сара? – спросил Дэннис, пристально глядя на девочку, когда они с Терезой садились за стол. Его голос был подобен раскатам грома.

– Д-да.

Какое-то время он не сводил с Сары глаз, а потом обратился к Ребекке:

– А где Джесси?

Ребекка пожала плечами:

– Не знаю. Он парень не промах, но ведет себя слишком вызывающе.

Сара изумленно рассматривала Дэнниса, и это так его разозлило, что он взглянул на нее с неподдельной ненавистью.

– Т-а-а-к… Джесси я займусь позже. А теперь давайте есть.

Они ели мясной рулет. Он показался Саре вполне приличным, хотя и не таким вкусным, как мамин. Обед прошел в молчании, прерываемом лишь звяканьем столовых приборов и звуками жующих челюстей. Перед Дэннисом стояла банка пива; каждый раз, откусывая кусок рулета, он запивал его большущим глотком, ставил банку и пристально смотрел на своих домашних. Сара заметила, что он почти все время пялился на Терезу, однако Тереза из осторожности ни разу не взглянула на него. К концу обеда Дэннис прикончил третью банку.

– Девочки, уберите со стола и помойте посуду, – сказала Ребекка. – Мы с Дэннисом пойдем смотреть телевизор. Когда все сделаете, можете отправляться в свою комнату.

Кивнув, Тереза встала и принялась собирать тарелки. Сара ей помогала. И вновь воцарилось молчание. Ребекка курила сигарету и смиренным, полным отчаяния взглядом следила за Дэннисом, который, в свою очередь, не сводил глаз с Терезы, еле сдерживая эмоции, значения которых Сара еще не могла понять. Это было ей чуждо.

Дома за обедом всегда разговаривали, рассказывали истории, хохотали. Собаки вертелись тут же. Папа поддразнивал Сару, мама наблюдала за ними и улыбалась. Там, дома, Сару любили, и мир был полон шуток и света. А в этом мрачном мире ее на каждом шагу подстерегает опасность. Здесь Сару никто не любит, нисколечко…

Вслед за Терезой она пошла на кухню.

– Я буду споласкивать тарелки, а ты ставь их в посудомоечную машину. Знаешь, как это делается?

Сара кивнула:

– Раньше я помогала маме.

Тереза улыбнулась. Они приступили к работе и действовали очень слаженно.

– А кто это – Джесси? – спросила Сара.

– Сирота, как и мы, живет у Паркеров. Ему шестнадцать. – Тереза пожала плечами. – Джесси славный, только начал дерзить Дэннису. Не думаю, что он здесь надолго задержится.

Сара положила вилки в ящик.

– Почему? – спросила она. – Что с ним тогда случится?

– Он будет доставать Дэнниса, Дэннис начнет его бить, и тогда Джесси останется только отвечать ударом на удар. Даже такая сука, как Карен Уотсон, не сможет этим пренебречь.

Сара взяла у Терезы тарелку.

– А что, миссис Уотсон – нехорошая?

– Нехорошая? Конечно, Ребекка и Дэннис дурные люди, но Карен Уотсон – просто исчадие ада.

Сара и это приняла к сведению. «Исчадие ада».

Они закончили споласкивать посуду. Тереза взяла моющее средство, налила в посудомоечную машину и включила ее в сеть. Приглушенные звуки работающей машины успокоили Сару. Они совсем не отличались от тех, которые она слышала дома.

– А теперь пойдем в нашу комнату. Немедленно. Дэннис наверняка уже в стельку пьян.

Сара вновь почувствовала себя в опасности. Она уже начала понимать, что за жизнь с Паркерами. Словно в кромешной темноте ты пробираешься по минному полю, а враг локатором улавливает каждое твое неосторожное движение. Атмосфера этого дома была невыносимой и напряженной, опасность грозила на каждом шагу.

Испуганная Сара вслед за Терезой вышла из кухни. Она мельком взглянула на диван в гостиной, когда они проходили мимо. То, что там творилось, потрясло девочку до глубины души. Ребекка и Дэннис целовались. Конечно, ничего ужасного в поцелуях Сара не находила, мама и папа целовались много раз. Но Ребекка была без майки и с обнаженной грудью! При виде этого у Сары что-то сжалось в животе. Интуитивно она понимала: это зрелище не для ее глаз.

Целоваться – это прекрасно; грудь… ну что ж, грудь есть у всех женщин, будет и у нее, но поцелуи вкупе с обнаженной грудью… Сара покраснела и почувствовала тошноту. Они вошли в спальню. Тереза, стараясь не шуметь, очень осторожно закрыла дверь.

(Враг слышит все!)

Сара в изнеможении присела на кровать.

– Мне очень жаль, что ты увидела это, – в гневе прошептала Тереза. – Нельзя так себя вести, если в доме другие люди, особенно дети.

– Мне здесь не нравится, – тихо произнесла Сара.

– И мне тоже, мне тоже. – Тереза умолкла. – Знаешь, что я тебе скажу? Ты поймешь, когда вырастешь. Не верь мужчинам. Они хотят только одного – того, что ты видела на диване. А некоторым наплевать на твой возраст. Им так даже больше нравится.

Столько горечи прозвучало в словах Терезы, что Сара не могла не повернуться. Тринадцатилетняя девочка, с точки зрения Сары, почти взрослая, плакала тихими сердитыми слезами, которые можно было только почувствовать, а не увидеть. Сара подскочила к ее кровати, села рядом, обвила Терезу ручонками и крепко-крепко прижалась к ней. Она сделала это не задумываясь, бессознательно, так подсказало ей сердце.

– Тише, тише, не надо плакать, Тереза. Все будет хорошо. Не плачь.

Старшая девочка поплакала еще немного, вытерла слезы и заставила себя улыбнуться.

– Нет, ну ты посмотри, разревелась как маленькая!

– Все хорошо, – ответила Сара, – мы же сестры, а сестрам можно сколько угодно плакать друг перед другом, правда ведь?

Слова Сары поразили Терезу в самое сердце, наполнив ее исстрадавшуюся душу воспоминаниями о прежнем счастье.

Годы спустя Сара вспомнит эту минуту и поймет, что именно она заставила Терезу сделать то, что она сделала.

– Да-а, – дрожащим голосом ответила Тереза. – Мы сестры.

И она стиснула Сару в объятиях. Сара, закрыв глаза, еще крепче прижалась к ней, глубоко вздохнула и ощутила запах Терезы. «Так пахнут летние цветы». И на минуту, лишь на минуту, Сара почувствовала себя в безопасности.

– А теперь, – с улыбкой сказала Тереза, разомкнув объятия, – давай поиграем. Правда, у нас есть только «Поймай рыбку».

– Я люблю эту игру!

Девочки улыбнулись друг другу и стали играть, не обращая внимания на шум и стоны, доносившиеся из другой части дома. Они чувствовали себя в безопасности на своем маленьком плотике, дрейфующем в мрачном, бурном море.

Глава 27

Тереза и Сара играли часа полтора, а потом еще два часа не могли наговориться. Тереза рассказала Саре о своей маме и показала ее фотографию.

– Красивая, – восхитилась Сара.

Малышка не солгала. Женщине на фотографии было лет двадцать пять, она напоминала латиноамериканку, но у нее были явно экзотические корни, судя по разрезу смеющихся глаз, необычным чертам лица и роскошной гриве каштановых волос.

Тереза, улыбаясь, еще раз взглянула на фотографию своей мамы, прежде чем положить ее под матрас.

– Да, красивая. Она была еще и очень веселая, очень… и всегда смеялась. – Вдруг улыбка исчезла. Лицо Терезы словно заледенело, а взгляд стал отдаленным. – Ее изнасиловал… прости, ее убил какой-то мерзавец. Человек, который любил мучить женщин.

– Мою мамочку тоже убил плохой человек.

– Правда?

– Да, – печально произнесла шестилетняя Сара. – Только никто мне не верит!

– Почему?

И Сара рассказала Терезе историю о Незнакомце, о том, что он заставил сделать ее родителей. Когда она закончила, Тереза несколько минут не могла произнести ни слова.

– Какой кошмар! – в конце концов воскликнула она.

Сара с надеждой взглянула на свою новую сестру:

– Ты мне веришь?

– Конечно, верю!

Острое чувство любви к Терезе пронзило Сару в ту же секунду.

Спустя годы она размышляла об этом, пытаясь понять, действительно ли Тереза поверила ей. Размышляла… а потом выбросила из головы. Правда уже не имеет значения. Тереза дала Саре ощущение безопасности, вселила надежду, когда она нуждалась в ней больше всего. И Сара полюбила ее навсегда.

Ребекка постучала к ним в дверь, прежде чем часы пробили десять.

– Пора спать!

Теперь девочки лежали в темноте и смотрели в потолок. Сара даже позволила себе немного расслабиться. Все было плохо, очень плохо; со сном во сне ничего не вышло. Сара понимала, что дом Паркеров не лучшее место, и не знала, что ее ждет впереди. Но она больше не одинока, и это чувство было для нее самым главным.

– Тереза? – прошептала она.

– Да?

– Я очень рада, что ты стала моей сестрой.

– Я тоже, Сара, – произнесла Тереза, немного помолчав. – А теперь давай спать.

Впервые за много дней Сара спала без сновидений. Ее разбудили какие-то звуки. В кромешной тьме она увидела человека, склонившегося над кроватью Терезы. «Незнакомец!» – пронеслось у нее в голове, и Сара заплакала от страха.

Звуки затихли, и в комнате повисла зловещая тишина.

– Кто это? Сара? Ты не спишь?

Сара узнала голос Дэнниса. Страх сменился неловкостью, затем ею вновь овладела тревога. «Зачем он пришел?»

– Ну-ка отвечай, девчонка, ты не спишь? – прошипел Дэннис противным голосом.

Сара опять заплакала и кивнула. «Он не видит тебя, глупая!» – мелькнуло у нее в голове, и заикаясь она произнесла:

– Не сплю.

И вновь стало тихо. Сара слышала только тяжелое дыхание Дэнниса.

– Засыпай-ка опять. Или помалкивай!

– Все в порядке, Сара, – произнесла Тереза слабым голосом. – Только закрой глазки и заткни ушки.

Сара, дрожа от страха, зажмурила глаза и с головой накрылась одеялом. Уши она не заткнула, а, наоборот, прислушалась.

– Ну, давай, возьми его в рот, – услышала она шепот Дэнниса.

– Не надо, Дэннис, я не хочу… Пожалуйста, Дэннис, оставь меня в покое.

Голос Терезы был исполнен страдания. Затем послышался резкий звук и затрудненное дыхание Терезы. Сара задрожала мелкой дрожью.

– Быстро возьми его в рот, а то я найду, куда его засунуть! И будет еще больней! Поняла?

Наступившее молчание казалось бесконечным. А потом послышались чмокающие звуки.

– Вот так! Умница!

Сара не знала, что он имеет в виду, но понимала, его «умница» – это что-то плохое.

(Очень плохое.)

Всем своим существом Сара почувствовала близость чего-то мерзкого, словно ее изваляли в грязи, чего-то гнусного, что заставило ее стыдиться себя. Сара стыдилась – и не знала почему.

Звуки изменились, стали быстрее, а потом прекратились совсем, и Дэннис застонал, жутким, вселяющим ужас стоном, который вновь привел Сару в трепет.

И опять тишина. Какая-то возня… Скрип половиц. Шаги. Вот они приблизились к кровати Сары.

(Чудовище.)

Шаги прекратились, и Сара поняла, что Дэннис здесь. Стоит рядом с ней. Сара попыталась не двигаться, не дышать… попыталась исчезнуть. Она почувствовала запах спиртного, смешанный с отвратительным запахом пота, ей захотелось кричать и в то же время заткнуть себе рот.

– А ты милашка, Сара, – прошептал Дэннис. – Будешь красоткой, когда вырастешь. Может, я и тебя навещу через пару лет.

(Исчезнуть, как хочется исчезнуть, превратиться в ничто!)

От страха Сару затошнило. Потом она почувствовала, что Дэннис уходит. Услышала, как он направился к двери, как дверь за ним закрылась.

И вновь они остались одни. Теперь Сара слышала лишь биение собственного сердца, которое пыталось вырваться из груди. Сердце постепенно утихало, и Саре вдруг показалось, что Тереза плачет. Это был слабый, едва различимый плач. «Поговори с ней, тупица!» – «Я боюсь. Я не хочу вылезать из-под одеяла. Пожалуйста, не заставляй меня, мне всего шесть лет, я не сумею…» – «Заткнись! Она твоя сестра, ты, противная трусиха!» Сара крепко зажмурилась перед тем, как открыть глаза, глубоко вздохнула и, набравшись храбрости, сбросила с себя одеяло.

– Тереза? – прошептала она. – Что с тобой?

Тереза всхлипнула.

– Все в порядке, Сара. Спи.

Но тон Терезы говорил об обратном.

– Хочешь, я приду, обниму тебя и мы вместе заснем?

– Только не здесь… не в этой кровати, – помолчав, произнесла Тереза. – Я сама приду к тебе.

Скрипнули пружины, и старшая девочка прилегла на кровать рядом с Сарой. Малышка потянулась к ней, обняла за плечи и поняла, что Тереза рыдает, уткнувшись в подушку. Сара развернула ее к себе, еще крепче прижалась к своей старшей сестренке и принялась успокаивать:

– Ш-ш-ш, тише… все хорошо, Тереза! Все будет хорошо!

Тереза не противилась объятиям малышки и зарыдала у нее на груди. Сара обнимала ее за шею, гладила по голове и немножко поплакала сама. «Что произошло? Несколько часов назад мы играли в рыбалку и были так счастливы, а потом пришел Дэннис, и начался кошмар…» И вдруг Сару пронзила еще одна ужасная мысль: «Может, теперь все время так будет?»

Но она взяла себя в руки и покачала головой: «Нет. Бог такого не допустит».

Рыдания становились все тише и тише, пока не смолкли совсем. Голова Терезы так и лежала у Сары на груди, а Сара все гладила и успокаивала свою сестренку. Раньше так делала мама, когда Сара расстраивалась, и это всегда помогало. «Может, все мамы делают так? А может, мама Терезы ее тоже гладила?»

– Мужчины гадкие, – прошептала Тереза, нарушив тишину.

– Мой папочка не такой, – ответила Сара, сожалея о том, что у нее вырвались эти слова.

Ей было всего шесть лет, но она догадалась, что Тереза имела в виду мужчин, подобных Дэннису, а не таких, как ее папа. И хотя она впервые в жизни столкнулась с подобной ситуацией, она понимала, что Тереза на сто процентов права.

– Я знаю. – Это было все, что сказала Тереза. Она не обиделась.

– Тереза?

– Да?

– А что Дэннис имел в виду, когда сказал, что придет навестить меня через несколько лет?

И вновь наступила тишина, значение которой Сара понять не смогла.

– Не беспокойся, малышка. – От нежности, с которой Тереза произнесла эти слова, у Сары неожиданно брызнули слезы. Старшая девочка дотронулась до ее щеки. – Я не позволю ему добраться до тебя. Ни в коем случае!

И Сара заснула, поверив в обещание Терезы.