Текст книги "За гранью"

Автор книги: Кнут Фалдбаккен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

31

Если бы кто-то спросил его, Валманн предположил бы, что Тимонен водит какую-нибудь большую американскую машину. Но такого огромного, зверского комби-пикапа, который к тому же был косо припаркован у здания суда, он и представить себе не мог.

Как дом на колесах! – подумал он, пытаясь не отставать от новенького серебристого «доджа рэма», который катился по шоссе в сторону Флиса и Киркенэра и чей водитель не заморачивался по поводу ограничения скорости. У поселка Арнеберг Тимонен сбавил скорость и свернул к Дюльпеторпе, откуда дорога шла прямо в Финнскуген. Здесь Валманн был на чужой территории. Он почти никогда не останавливал машину в этих местах, в отличие от Тимонена, который был отсюда родом и чувствовал здесь себя в своей стихии. На неровной извилистой дороге было еще сложнее поспевать за мощным пикапом на скромном «форде мондео».

Последние километры пути проходили по покрытой гравием проселочной дороге, такой узкой, что ветки деревьев ударяли по бокам проезжающих автомобилей.

Небольшой хуторок стоял на прогалине и, возможно, в солнечный весенний день выглядел идиллически. Сейчас, в конце октября, вдоль стен лежал подтаявший снег, верхушки мрачных елей терялись в тумане, лужи были окаймлены корочкой льда, и мертвая, пожухлая трава опутывала их ноги, когда они шли в направлении двери, которую явно не мешало бы покрасить, как и весь остальной дом, не говоря уже о двух полуразвалившихся сараях. Примитивный, сколоченный на скорую руку навес готов был обрушиться на стоявший в нем «сааб», который уже никогда не увидит дорогу. У одной из стен ржавел и разваливался трактор. Единственным живым средством передвижения была старенькая «тойота», стоявшая в дальнем углу двора. Между амбаром и тем, что раньше было сеновалом, виднелись остатки колодца. Он распался на части, которые лежали в длинной увядшей траве. Перед входом виднелись широкие следы колес, взрывших дерн и оставивших глубокие канавы.

– Добро пожаловать в Хёллу, – радостно объявил Тимонен и жестом пригласил Валманна пройти. – Здесь живут Вилли и Кайса Ярлсбю, родители Бу. То есть его приемные родители. – Он на секунду задержал взгляд на канавах от колес, после чего продолжил: – В два года он попал в детский дом, а в пять лет – приехал сюда.

Из трубы шел дым, значит, кто-то был дома, хотя прежде чем хозяева отреагировали на стук, прошло немало времени.

Наконец дверь приоткрылась.

– Это я, Вилли, – поздоровался Тимонен. – Я пришел с коллегой из полиции Хамара. Нам нужно поговорить с тобой о Бу. Похоже, он опять во что-то влип.

– Здесь его нет. – Хриплый голос не содержал и намека на тепло и гостеприимство.

– Мы на это и не рассчитывали, – терпеливо ответил Тимонен. – Нам просто нужна помощь, чтобы его отыскать. Твоя помощь. Ты мог бы начать с того, что пригласил бы нас войти. На улице как-то неприятно и промозгло.

Дверь скрипнула и открылась нараспашку. Мужчина повернулся и прошел впереди них в узкий, темный коридор. Он был небольшого роста, худой, высохший, в потертой кепке на голове. Затем открыл дверь и пригласил их в гостиную, где было душно и тесно. Если бы половину всей находившейся в комнате древней мебели можно было выкинуть, то стали бы видны некрашеные бревенчатые стены кофейного от старости цвета, низкие окна с широкими рамами и большой старинный камин, где тлело немного дров.

– Я поставлю чайник, а вы пока присаживайтесь, – казалось, речевой аппарат Вилли слегка заржавел, и внутри него что-то скрипело. Он исчез в двери, рядом с которой на зеркале кто-то нарисовал примитивный рисунок на тему охоты.

– А Кайса дома? – крикнул Тимонен ему вслед.

– Нет… – В голосе Вилли послышалось оживление. – Где-то мотается. Она здесь больше не живет.

– У Кайсы проблемы с нервами, – тихим голосом пояснил Тимонен. – У нее бывают периоды, когда она не может усидеть на месте. Она стала «бродяжкой».

Валманн кивнул, как будто его только что досконально проинформировали о том, что это все означало. Мужчины уселись на стулья.

– А могла бы сидеть дома! – проскрежетало из соседней комнаты. – В такую-то погоду! Старая карга! Закончится все тем, что она совсем пропадет.

Вилли вернулся в гостиную с дымящимся кофейником и тремя кружками, которые он держал в руке. На той, что он поставил перед Валманном, был изображен логотип компании «Ландтекникс», такой же, как и на кепке.

– Она же не бродит по лесу? – Тимонен поднял кружку с горячим кофе и подул.

– Она бродит везде. И тут, и там. Ходит пешком или садится на автобус. Ездит в Конгсвингер, туда и обратно, или в Магнор, или даже в Эдду. Часто возвращается домой за полночь. А иногда совсем дома не ночует. Это не нормально. Дело когда-нибудь плохо кончится. Схожу за сахаром.

Через мгновение Вилли вернулся с сахарницей и бутылкой.

– Выпьем немного?

– Спасибо, я не буду, – поторопился отказаться Валманн.

– Давай, только чуть-чуть… – Тимонен улыбнулся Валманну, как будто ему доставляло удовольствие пить на работе, к тому же в присутствии коллеги. – На этих дорогах неважно организованы патрули.

Старик Вилли дрожащей рукой разлил спиртное по кружкам, проливая через края.

– Осторожнее с этими бесценными каплями!

– У меня есть еще бутылка. – Старик вдруг так оживился, что просыпал половину ложки сахара на стол, прежде чем успел донести остатки до кофе, и тщательно размешал его.

– Будем!

Они подняли кружки и выпили.

Кофе был крепкий, а спиртное, наверное, еще крепче. Валманн увидел, как на глазах у мужчин выступили слезы.

– Когда ты видел Бу в последний раз? – спросил вдруг Тимонен.

– Не помню точно… Не так давно…

– Говори мне правду, Вилли. Я пытаюсь помочь ему.

– А я пытаюсь вспомнить! – Моргающий взгляд Вилли устремился в сторону кружки.

– Пытайся лучше. Я видел во дворе следы колес.

– Да… Кажется, он был здесь перед выходными.

– В пятницу?

– Да, возможно. Или в субботу. Я в последнее время путаю дни.

– Чего он хотел?

– Чего хотел?.. Поздороваться…

– Вилли, я спрашиваю, чего он хотел.

– Он искал свою сестру.

– Эви? И что ты сказал ему? – Теперь в голосе Тимонена появились металлические нотки.

– Ну… Что я мог ему сказать? Я ее сто лет не видел.

– Он дал тебе денег?

– Денег? Нет…

– Иначе тебе не на что было бы купить алкоголь. Да еще и две бутылки!

– Ну да. Может, он и не пожалел для своего старого отца несколько крон.

– Сколько примерно?

Вилли повернулся на стуле:

– Одну или две тысячи…

– За то, что ты сказал ему, где Эви?

– Говорю же, давно ее не видел! Последнее, что я знаю, это то, что она работала в какой-то страховой компании. Кажется, в Лиллестрёме. Но это было почти два года назад.

– Это правда?

– Истинная! – Старик протянул костлявую руку за кружкой и жадно глотнул. – А что этот идиот натворил на этот раз?

– Я рассчитывал, что ты-то мне и поможешь в этом разобраться, Вилли, – с расстановкой, словно наслаждаясь, произнес Тимонен. – Но ты все такой же хитрый лис, как и прежде. Не говоришь, что знаешь. Никому не веришь.

– В наших местах научаешься не говорить лишнего, – ответил старик. – Мы живем на окраине, но кое-что видим. И чем больше мы видим, тем меньше хочется об этом говорить. Во всяком случае, так спокойнее.

– Я боюсь, что Бу в один прекрасный день увидит столько, что мало не покажется, – сказал Тимонен уже другим голосом. – У тебя есть какие-то идеи, где его искать?

– И здесь, и там… – просипел Вилли и опрокинул остатки содержимого кружки. – Он бывает везде, а мне ничего не рассказывает… – Он отставил пустую кружку. – Но я знаю, что он связался с иностранцами. – Вилли налил себе еще кофе, открутил крышку бутылки и выпил. Еще немного сахара оказалось на столе. – Я сказал ему, что пора завязывать с этим. Думаешь, он меня послушал?

– Иностранцами? Какими иностранцами?

– Я ничего не знаю. Иностранцами. Черноволосыми. Они все на одно лицо. Из этого ничего хорошего не выйдет.

– А с ним был кто-то, когда он приезжал? – спросил Валманн. Вилли повернулся с таким видом, как будто Валманн должен был понять, что ему слова не давали.

– Нет, не здесь…

– Что ты хочешь этим сказать?

– Не в доме. Я бы никогда не впустил их. Тогда бы им пришлось отведать вот это… – Валманн вдруг заметил дробовик, лежавший на диване у окна и наполовину прикрытый пледом. Старик нежно похлопал его по стволу.

– То есть они ждали на улице?

– Да, как миленькие.

– Сколько их было?

– Несколько. И одна женщина. Сидела в машине и ждала.

– На какой они были машине?

– Откуда же я знаю. На большой. Похоже, на новой. Они все так похожи. Серая. Было уже поздно, почти темно. Женщину я тоже не разглядел. Скорее всего, шлюха…

– Как долго они пробыли здесь?

– Около четверти часа… Может, чуть больше.

– Быстро, однако, – прокомментировал Тимонен.

– У молодых все всегда быстро, – ответил Вилли. Он повернул свой стул и уставился на камин. – Так было всегда. На него нет управы. Но он неплохой парень, это я вам говорю. Но с этими иностранцами, черт знает…

32

– Старый лис!

Тимонен, похоже, веселился, хотя в то же время выглядел раздраженным. – Если заглянешь в его хибару, увидишь, что у него как минимум два запасных выхода. Он ни за что не получил бы две тысячи от Бу, если бы не продал ему товар.

– А «товар» – это?.. – Валманн все еще пытался преодолеть ощущение, что он опоздал на вечеринку.

– Эви. Дочь. Сводная сестра Бу. Вилли знает, где она. А теперь это знают и они.

– Они?..

– Бу и его приятели. Думаю, здесь старик не соврал. Бу связался с иностранцами. Плохо это, особенно в этих краях.

– А что им нужно от Эви?

– Понятия не имею. – Тимонен уставился на печальный пейзаж окружавшего их леса. – От девушек можно много чего хотеть… – Веселость исчезла с его лица.

– Она работала в страховой компании?

– Она давно там работала, – ответил Тимонен так, словно поставил точку на дальнейшем обсуждении этой темы.

– В Норвегию наркотики в основном иностранцы привозят?

– Ты к чему это спрашиваешь?

– Наркота, которую мы нашли в машине Бу. Плюс, как выясняется, он связался с иностранцами.

– Здесь все занимаются контрабандой всего, что возможно, – ответил Тимонен, изучая следы от машины во дворе. – Алкоголь, сигареты, запчасти, продукты, наркотики, оружие… – Он посмотрел на Валманна почти вызывающе, как будто ожидал возражений от коллеги, который толком не понимал, что вообще происходит.

– Оружие?

– Да. Конечно, не противотанковые ракеты. – Тимонен снова веселился. – Обычное ручное оружие, которое продается бандитам. Оборудование для слежки. Взрывчатка. Мы здесь ловим не Каспера, Йеспера и Юнатана, [19]19
  Разбойники из книжки для детей Турбьерна Эгнера.


[Закрыть]Валманн. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я.

Валманн сделал вид, что не расслышал снисходительного тона своего коллеги.

– А где оседают деньги?

– Деньги текут вверх. Большие деньги. Поставщики работают с субпоставщиками, которые в свою очередь работают с мелкими распространителями на улицах.

– А всем этим руководит парочка негодяев?

– Именно так. Норвежцы и иностранцы в дивном союзе. Самая большая проблема – иностранцы, среди них действуют жесткие правила. Эти ребята по большому счету больше боятся своих, чем полиции. Они делят между собой территорию, работают в строго очерченном пространстве, чтобы, не дай Бог, не залезть в карман к соседу. Но время от времени происходят столкновения.

– И как раз в такие моменты у нас появляется шанс?

– Именно. В таких случаях важно иметь прямые контакты.

– Об их наличии ты и заботишься?

– Это, можно сказать, моя специализация. – Тимонен улыбнулся, как будто вспомнил что-то веселое.

– Я бы записался к тебе на мастер-класс, – улыбнулся Валманн, словно в ответ на шутку, которую он не совсем понял. Разговоры на профессиональные темы с Тимоненом заставляли его ощущать себя стажером на первом практическом занятии. – Девушками также торгуют, не так ли? – Валманн ждал, что Тимонен поднимет этот вопрос, но пришлось делать это самому. Коллега отвернулся.

– Здесь пока это не так развито.

– Но случается?

– Конечно. Ты же не остановишь реку Гломма голыми руками. Но мы пытаемся. – Улыбка вернулась на его лицо. – Пару раз пришлось применить грубую физическую силу.

– Что ты имеешь в виду?

– У нас есть свои методы… – Он снова широко улыбнулся, как мальчик. – Самое главное, напугать, чтоб неповадно было.

– Я полагаю, что от этой «пары раз» не осталось рапортов, чтобы почитать? – Валманн чувствовал себя миссионером, пытающимся втолковать десять заповедей дикому человеку из джунглей.

– Ты совершенно верно полагаешь.

– Но сейчас они «попытались еще раз».

– О чем ты? – настороженно спросил Тимонен.

– Я о мертвой девушке, которую нашли на шоссе.

– Ах это… да. – Тимонен наморщил лоб. – Все зависит от того, насколько глубоко ты хочешь копать это дело.

– Я? Я думал, мы будем работать вместе.

– Конечно, мы проведем расследование по инструкции. – Тимонен бросил на него взгляд, который говорил о двусмысленности этой фразы. – Но я сомневаюсь, что так мы далеко продвинемся. Эти ребята не сидят на месте в ожидании полиции Хамара. Они уже за семью горами – в Копенгагене, Риге или, если хочешь, в Боснии. Это мафия.

То, что он сказал, поразило Валманна. Интерес Тимонена к этому делу угас слишком быстро. Выражение лица в этот момент, должно быть, выдало его, потому что коллега поспешил его утешить:

– Из-за таких дел не всегда нужно ночевать на работе, Валманн. Это не наша область. Этим занимается другое подразделение, и ничего такого тут нет.

Они стояли около гигантской машины Тимонена, и он уже взялся за ручку двери.

– Я сейчас поеду. Сегодня еще нужно успеть съездить в Арвику. Будем на связи.

– Я, пожалуй, тоже поеду, – сказал Валманн.

– Я думал, у тебя там тоже дела, в Арвике. – Тимонен пронзил его взглядом. – Симпатичная, маленькая дамочка, Анита. Смотри за ней хорошенько… Все, мне пора. До связи. – Он закрыл дверцу машины, мотор взревел. Валманн махнул ему рукой. Потом посмотрел на свой «мондео», который стоял неподалеку. На машине блестели капли воды. Небо над верхушками деревьев прояснилось. Серые постройки, казалось, вот-вот провалятся под землю. Валманну не хотелось оставаться в этом месте ни минуты больше, но и ехать в Хамар желания не было. Казалось, совершенно невозможно охватить дела, которые вершились на широких просторах Хедмарка. Он ощутил странное желание запрыгнуть в большую машину Тимонена и просто проехаться с ним, взять пиво и пиццу в какой-нибудь кафешке, разыскать парочку преступников, приятелей Тимонена, потрепаться с ними, как обычный человек с обычными людьми, поиграть в покер, выпить чего-нибудь покрепче, влиться в их тусовку, узнать, наконец, что происходит на самом деле, вместо того чтобы сидеть в офисе, перебирая кусочки фактов до тех пор, пока не появится хоть какая-нибудь правдоподобная версия.

Или нет.

Внутри словно все пересыхало, когда Валманн сидел в своем офисе в Хамаре и слушал, как озеро Мьёса тихо плескалось о сваи моста, напоминая ему об августе, о тех длинных солнечных днях, которые он провел с Анитой на пляже. Она очень любила купаться. А то, что любила она, полюбил и он. И это ему до сих пор шло на пользу.

«Додж» еще раз зарычал, выехав на гравийную дорогу, и скрылся.

«Симпатичная, маленькая дамочка».

Прежде чем сесть в свой «мондео», Валманн протер лобовое стекло специальной влажной салфеткой, которая всегда лежала в кармане дверцы, быстро, почти агрессивно, раздражаясь из-за собственной аккуратности. После чего тронулся, взяв поворот немного резче, чем обычно. Разогнавшись, он чуть не сбил пару деревянных столбов, которые были вбиты в землю. Бельевая веревка, привязанная к ним, давно провисла до земли, и создавалось впечатление, что вся конструкция еле выдерживала вес прищепок, которые скопились посередине.

«Смотри за ней хорошенько…»

У Валманна было странное чувство – он не находил себе места и испытывал постоянное беспокойство, должно быть, после выпитого кофе. Он решил не ехать сразу в Хамар. Все-таки здесь он тоже на работе, а в Хамаре его присутствие сейчас не обязательно. Ведь он должен был расследовать приграничную преступность. А здесь, в этих местах, были ответы на все его вопросы. Если они вообще были. Пока что ему удалось узнать очень мало, а фраза Тимонена прозвучала как-то совсем не ободряюще, больше как предостережение. Или как простая констатация фактов: девушка была мертва и причина смерти установлена. Если ее действительно вынуждали заниматься проституцией и это было убийство после разборки между группировками, то Тимонен, безусловно, прав. Это дело можно класть на полку. Валманн еще не успел узнать, насколько продвинулись эксперты с проверкой «ауди», удалось ли им хоть что-то найти. У него вообще как-то не хватало времени всерьез заняться этим делом. А надо было хотя бы связаться с миграционным контролем, узнать, не пропадали ли люди, просившие убежище, или иностранцы, въехавшие в страну по туристической визе за последние месяцы, на случай, если девушка все же попала в страну законным путем. Во всяком случае, нужно начать с определения личности. Нужно также связаться со шведами. Валманн ругал себя. Он был настолько поглощен собственными переживаниями, что метался из стороны в сторону, а сегодня вообще оказался здесь, в гуще леса. Но может, именно в этом странном месте ему удастся понять, что же все-таки происходит тут, на границе.

Валманн вдруг почувствовал себя одиноким и беспомощным на пустынной гравийной дороге. Он прибавил скорости. До Арвики было недалеко. Он сомневался: сделать сюрприз и приехать или сначала позвонить? Нравились ли ей сюрпризы? Или она любит подготовиться? Он не знал. Женщины непредсказуемы – сегодня так, а завтра – иначе. В этом Анита ничем не отличалась от остальных. Он вдруг понял, как мало знает о женщине, с которой был связан. О своей возлюбленной. Помимо того что он безумно скучал и нарушал все возможные скоростные режимы, чтобы скорее оказаться рядом с ней.

33

Когда Арне Ватне подъехал к дому и увидел свет в окошке гостиной, то он даже испугался. Он был уверен, что выключил его, когда уехал утром в четверг. Первым абсурдным порывом было развернуться и слинять, но это было бы смешно. Той шикарной машины, что когда-то стояла у дома, поблизости не было видно, да и ничего похожего на полицию он также не заметил.

Арне поставил машину в гараж и тихо поднялся по лестнице. Дверь была приоткрыта. Его даже в пот ударило, когда он открывал ее. Из комнаты доносились негромкие голоса. Не снимая обуви, вопреки обыкновению, Арне прокрался к двери и заглянул в гостиную. Никого не видно, но телевизор включен. И только тогда он заметил ногу, свисавшую с подлокотника дивана напротив телевизора. Ее ногу, Анне. Он вздохнул с облегчением. Она всегда так валялась на диване перед телевизором, когда еще жила дома. Арне подошел на пару шагов поближе, чтобы убедиться, что это действительно была она. Анне лежала так, как он привык ее видеть раньше, и крепко спала перед телевизором. Она выглядела такой несчастной – бледная, с темными кругами под глазами. Губы почти бесцветные. Около носа и на подбородке высыпали прыщики, так же, как в детстве, когда она десятилетней девочкой со слезами на глазах жаловалась на свое отражение в зеркале, окружив себя бесчисленными средствами для проблемной кожи. На нее невозможно было злиться, когда она лежала так с приоткрытым ртом и прыщиками на носу. Когда она повернулась и пробормотала что-то во сне, Арне отпрянул, потом сделал вид, что только вошел, громко топая. Анне резко приподнялась:

– О, привет, пап.

– Привет.

Все, что накопилось на душе за время ее отсутствия, сейчас застряло комом в горле. Он заметил на ее лице слабую попытку улыбнуться, несмотря на измотанный вид. Арне был рад, что она была одна, без своего ухажера.

– Я заснула…

– Наверное, не высыпалась последние дни?

Волнение этих дней сменилось чувством облегчения, когда он обнаружил ее дома в целости и сохранности. Однако теперь Арне смотрел на дочь с упреком.

– Ты так считаешь? – Она зевнула и потянулась, а потом с наигранным безразличием откинулась на диванные подушки. Арне начал злиться. Ее тон, ее жесты, ее поведение – все это было безответственным, более того, провоцирующим, особенно этот номер с исчезновением, который просто выбил его из колеи.

– Где ты была?

Она вздрогнула. Арне на самом деле не хотел, чтобы это прозвучало так жестко.

– Ну, папа…

– Ты посреди ночи уезжаешь из дома с каким-то незнакомцем, не оставив даже записки. Не позвонив… И пропадаешь днями! – Арне старался говорить спокойно, не нагнетать обстановку, не выходить из себя, не свирепеть, не говорить и не делать того, о чем потом пожалеет, но он слышал, как дрожит его собственный голос, ощущал волнение, как будто только сейчас осознал, как переживал за нее.

– Но папа… – Она как будто не понимала, почему он так возмущен. Улыбка исчезла. Она отбросила с лица прядь немытых волос. – Ты хочешь сказать, что переживал за меня?

Переживал… Она так это произнесла, словно переживать за свою дочь, которая исчезла на несколько дней, ничего не сказав, было чем-то неописуемо абсурдным, на что мог быть способен только старый безмозглый осел.

– Ты могла бы дать о себе знать, позвонить! Я даже в полиции был!

– В полиции?.. Боже, папа! – Равнодушие и строптивость, которые Анне пыталась изобразить, сменились возмущением, перерастающим в жесткое сопротивление. Он этого не хотел, но именно так получалось. Слишком часто.

– Где ты была?

– С таким подходом, папа, не думаю, что я тебе что-то скажу.

– Я не прошу многого.

– Мне двадцать с лишним лет, папа. Я могу сама о себе позаботиться. Мне не нужен отец, который ходит за мной по пятам и заламывает руки, если меня нет дома в десять!

– Я просто хочу хоть каплю уважения к себе.

– Да. Да! Прости, хорошо! – Похоже, она действительно сожалела. Но начавшуюся ссору уже нельзя было просто забыть. Они слишком быстро доходили до такого состояния, когда уже не могли спокойно разговаривать друг с другом, а переходили на крик. Сейчас Арне уже даже не злился, он был в замешательстве. Более того, он задумался о том, прав ли был, начав этот разговор. Она же была дома, цела и невредима. Он посмотрел на нее и попытался увидеть женщину, взрослую дочь. У него не было права решать, как должен жить взрослый человек, так, во всяком случае, гласит буква закона. И тем не менее он стоял сейчас перед ней как судья и требовал объяснений. Ватне сожалел о сделанном, он с радостью переиграл бы сейчас эту сцену, другими словами, другим тоном. А теперь он просто не знал, как им снова начать нормально общаться друг с другом. Для него это было уже слишком – все произошедшее, да еще и этот скандал. Ватне с тоской подумал об успокаивающем гудении, приятной пустоте, которая образуется в голове после двух-трех стопок водки. Все само собой вставало на места, практически без каких-либо усилий с его стороны. И сейчас он не отказался бы от такого вспомогательного средства.

Но к сожалению, Арне был более чем трезв. Дидриксен неожиданно появился на работе после обеда, много и громко говорил, остался доволен проделанной работой, похлопал Ватне по плечу и сообщил, что новая «тойота» будет у продавца через несколько дней. Если Арне удастся найти двести двадцать тысяч крон, то он, Дидриксен, предоставит ему беспроцентную ссуду на недостающую сумму. В целом «лэнд крузер» обойдется ему в два раза дешевле, чем при покупке в Норвегии. Сможет ли Арне договориться со своим банком о кредите? Арне полагал, что это получится. Банк не имел к нему никаких претензий. Дом был полностью оплачен. А новая машина была очень нужна, и двести двадцать тысяч – не так уж много по сегодняшним временам. Дидриксен удовлетворенно кивнул и сказал, что лучше как можно скорее поехать домой в Хамар и договориться с банком, чтобы завершить сделку. Арне согласился. Придется отложить запланированную поездку в кемпинг «Фагерфьелль». Даже здесь, на работе, он ощущал запах ее кожи, чувствовал царапины, которые она оставила у него на шее и на спине, прежде чем сдалась. Она была другой, эта новая девушка, не пила, казалась немного меланхоличной, не любила раздеваться, выключала свет и плакала. Но когда она наконец поддалась его напору, стала послушной и позволила ему управлять собой, он ощутил себя так же, как и с предыдущей. С той, которая научила его многому и разбудила в нем завоевателя. С той, которую ему практически удалось забыть: с Властой.

Имя новой девушки было Алка.