Текст книги "За гранью"

Автор книги: Кнут Фалдбаккен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Он не стал указывать на фотографию мертвой девушки. Это было излишне. Взгляд женщины за прилавком был прикован к фотографии как магнитная стрелка к полюсу, ее челюсти шевелились, но не раздавалось ни звука. Она совсем забыла про вязание, которое свисало с колен.

– Если бы вы назвали мне какое-то имя, номер машины, что угодно, что указывало бы на этих… чертовых… – У него задрожал голос, именно в тот момент, когда надо было настоять, как-то уговорить ее.

– Номер восемнадцать, – быстро сказала Биргитта Карусель.

– Что?

– Вагончик номер восемнадцать, последний в ряду у самого леса. Он сдан в аренду на несколько лет. Там идет трафик.

Валманн медленно перевел дух.

– А кто его снимает?

– Этого я не могу сказать.

– Выкладывайте, фру Карусель. Вы ведь знаете, я вернусь с официальным ордером и заставлю вас сказать фамилию. Мы только потеряем время.

Она медленно кивнула и сжала губы, уставившись на фотографии девушек так внимательно, как будто искала ключ для решения кроссворда.

– Херманссон, – сказала она. – Проживает в Эребру. У него большой автосалон. Вот все, что я знаю.

– Херманссон… – Хоть бы она не заметила, что у него дух перехватило. Автосалон Херманссона. Наконец-то что-то ощутимое! Именно автосалон Херманссона заявил о краже номеров, обнаруженных на «вольво» с цыплятами. Здесь пересеклись следы наркотиков и трафика. Именно у Херманссона купил свой подержанный автомобиль Замир Малик. Тот, который был найден в кювете рядом с мертвой девушкой.

– А у него есть филиал в Торсби?

– У него здесь везде филиалы.

– А зачем он снимает здесь фургон?

– Он не для себя снимает, а сдает другим на краткий или длительный период. Больше я ничего не скажу. – Взгляд из-под очков был острым, но не таким непримиримым, как раньше.

– А можно мне войти в вагончик и посмотреть?

– Когда вернешься с ордером на обыск, – ответила мрачно Биргитта. – Не раньше. Сам понимаешь почему.

– А сейчас там есть кто-нибудь?

– Нет.

– Точно нет?

– Уж это я точно знаю, господин Валстрём.

– А когда там в последний раз кто-то останавливался?

– Последние обитатели съехали несколько дней назад.

– Иностранцы?

– Он – типичный скандинав.

– Молодой? С пирсингом на лице? И реденькой бородкой? И шапочкой, натянутой на лоб? – Валманн опять блефовал, но попробовать стоило.

– Точно не помню. – Нерешительное выражение на ее лицо говорило о том, что он попал в точку.

– А девушка?

– Она сидела в машине. Я ее не видела.

– А какая была машина? Вы не записали номер?

– Послушайте, – сказала Биргитта, сделав ударение на этом слове. – Когда полиция проведет еще одну акцию, которая ни к чему не приведет, я по-прежнему буду сидеть здесь в моей каморке и принимать постояльцев. А кто знает, что за люди могут оказаться здесь ночью, с кем они разговаривают, о чем размышляют и зачем приезжают? Лучше всего вести себя так, чтобы никто не мог придраться. А это значит не особо дружить с копами. Сечешь? Поимей это в виду, Валстрём.

– Валманн. – Он взял фотографии и засунул их в карман. – Спасибо за помощь.

– Всегда рада помочь, – ответила Биргитта Карусель, наклоняясь за упавшим вязанием. И Валманн снова уловил иронию в ее голосе.

Приближаясь к Скарнесу, он вдруг вспомнил, что не обедал. Ситуация опять повторялась, и он подумал, что становится постоянным клиентом в Магноре. Когда он заехал на бензоколонку «Эссо» и остановился, у него дрожали руки. Сейчас он был готов съесть что угодно, даже шоколад, которого никогда и в рот не брал.

У прилавка стояло несколько покупателей. Сегодня работала новая девушка. Она обслуживала быстро и ловко, засовывала сосиски гриль в булочку, так что блестящая от жира тонкая полоска бекона, в которую они были завернуты, не выпадала, засовывала булочки в бумажные пакеты, пробивала чеки и считывала банковские карточки, одновременно справляясь с кофеваркой, работавшей в шести режимах.

– Еще что-нибудь? – спросила она Валманна, когда тот застыл с чашкой кофе и булочкой в коричневом пакетике, делая вид, что рассматривает покетбуки на стенде у прилавка.

– Я хотел спросить про твою напарницу, – ответил он смущенно. – Здесь работала другая девушка, когда я заезжал на прошлой неделе… – Эта блондиночка не выходила у него из головы. Ее бесстрашное заигрывание оставило след где-то в районе сердца неделю тому назад.

– А что ты хотел? – Ему показалось, что у нее в голосе мелькнул маленький скепсис. Но он сам виноват: мнется тут и спрашивает про незнакомую девушку.

– Да нет, – поспешил ответить он. – Она была такая любезная… – Ну хватит же чушь молоть, подумал он, а то будешь посмешищем для всего магазина.

– Она здесь временно работает, – ответила девушка. – А сегодня она попросила ее заменить. Она уехала. По семейным делам. Ей что-нибудь передать?

Валманн покачал головой и отошел от прилавка.

Какие красивые у нас девушки, подумал он. Всем улыбаются. Неудивительно, что многие попадают в неприятности… Его взгляд снова заскользил по стенду с покетбуками. С обложек на него смотрели еще несколько красивых девушек, изображенных в страшных кровавых сценах. Хорошее чтиво перед сном. Он никогда не был книгочеем и, уж во всяком случаем, любителем покупать книги в киоске. А детективов боялся как чумы. Он никогда не мог понять пристрастия людей читать про убийства. Зато какой выбор! Целый стенд. Особенно много книг некоего Хеннинга Манкелла.

Вот оно что! Его словно стукнуло! Ведь тот швед с бородкой и шапочкой назвался Хеннингом Манкеллом. Однако ничуть не походил на писателя. Скорее на героя детективного романа.

Черт побери!

Он выскочил из магазина, как будто бы испугался, что по его лицу видно, какую он сморозил глупость.

Какой ужасный промах! Если бы он сохранил хоть малейшее присутствие духа, то мог бы забрать этого бандита за ложные сведения и обман полиции. А потом подержать его немного, пока не удалось бы приклеить ему что-нибудь конкретное. Мог бы избавить бедную девушку от дальнейших издевательств, хоть какая-то была бы польза! Все эти мысли проносились в голове Валманна, пока он жал на газ в своем «мондео» и несся мимо пустошей к бледному лунному серпу, появившемуся над лесистым склоном на западе.

52

Арне Ватне отработал две двойных смены и переночевал в гостинице «Вингер-Хотель». Никаких кемпингов «Фагерфьелль». Когда он вернулся домой в пятницу вечером, наружная дверь была не заперта, на полу в коридоре лежала чья-то красная кожаная куртка, посреди гостиной валялся перевернутый стул, а в ванной на шкафчике были следы крови. На кухне мойка была полна грязной посуды, а под столом валялась коробка из-под пиццы. И никаких следов Анне и того или тех, кто был вместе с ней.

Его первая мысль была опять звонить в полицию, но он удержался. Его последний визит туда был не особенно удачным. Если он опять придет со своими смутными подозрениями, они что-нибудь заподозрят. А кровь в ванной, может быть, это кровь из носа? Он прошелся по комнатам. В ее спальне был настоящий кавардак. Арне пытался сам себя успокоить, но не смог оставаться дома. Он выскочил на улицу, сел в машину и взял курс на перекресток Котерюд. До Осло ехать целых полчаса. Скорей бы новую машину!

На шоссе Е6 еще было оживленное движение. Он ехал не очень быстро, но движение несколько успокаивало. Он попробовал включить радио, но поймал только христианского проповедника. Он выругался. Через день или два все будет по-другому. Тогда он будет ездить на новом «лэнд крузере» с проигрывателем для компакт-дисков и стереоприемником с кнопками на руле. Он попробовал представить себе эту картину: он, Арне Ватне, на новой шикарной машине везет товар из Торсби в Конгсвингер своему другу Дидриксену. Скромная услуга за все то, что сделал для него Дидриксен.

«О Господи Иисусе! Услышь молитву за нашу дорогую сестру, попавшую в беду! – Из старого приемника раздавалось блеяние проповедника, начинающего впадать в экстаз. – О Господи, только ты можешь отмыть ее от грехов святой кровью Твоих страстей!»

Арне вспомнил про кровь в ванной комнате. Перед глазами было бледное, худое лицо Анне, хотя она и говорила, что у нее все в порядке. Они сидели в гостиной, и она рассказывала о своих планах на будущее. Но под глазами у нее были темные мешки, а руки она держала между колен и теребила пальцы. Где же она сейчас? И с кем она связалась? И почему он не выложил ей все свои доводы, все сомнения и не заставил ее сказать правду. Сидел как рохля и принял все за чистую монету в надежде на то, что все в конце концов само собой образуется.

«Спасибо, Господи Иисусе за то, что Ты…»

Ударом кулака Арне заткнул пасть приемнику.

В городе движение было не таким сильным. Арне без труда нашел Тёйенгате, ведь год назад он делал ремонт в доме на Гьёвикгате. А это было недалеко.

Он медленно ехал вниз по улице. Начался дождь. Он не совсем отдавал себе отчет в том, что ищет. Название «Белла Донне Массаше» он помнил из телефонного разговора с женщиной, у которой был профессионально льстивый голос. Это название и адрес были единственным связующим звеном между ним и жизнью Анне в городе, его единственной зацепкой.

Арне вытер лобовое стекло и начал высматривать вывеску. Из машины ничего не было видно, но он не собирался сдаваться. Он припарковал машину и засеменил по улице, заглядывая в витрины магазинов и изучая вывески над подъездами. Сначала с одной стороны улицы до самого конца, а потом с противоположной стороны обратно. Почти что в самом конце, недалеко от того места, где он поставил машину, ему улыбнулась удача. В обычном четырехэтажном сером доме, около одного из звонков торчала карточка с надписью черной тушью «Белла Донна Массаше». Он представлял себе это не так. Само название намекало на нечто более роскошное, вроде ночного клуба с элегантными посетителями. Ну уж во всяком случае, не старый дом на восточной окраине Осло с потертыми ступеньками и картонкой вместо одного из стекол на входной двери.

И что теперь?

Он попробовал дверь. Она оказалась запертой. Поколебавшись несколько секунд, он нажал на звонок. Раздался звонкий голос:

– Да?

– Здравствуйте… – пробормотал он.

– Вы по записи?

– Да…

Дверной замок зажужжал, он нажал ручку и очутился в подъезде.

Не успел он собраться с мыслями, как услышал наверху шаги и голоса. Как ни в чем не бывало он пошел вверх по лестнице. Он встретил их уже на первой лестничной площадке – он, мужчина средних лет с жидкими секущимися волосами, в джинсах и стеганой куртке, и она – молоденькая девушка с мертвенно-бледным и накрашенным лицом, в кожаном пальто и сапогах на высоких каблуках. При виде ее сапожек он вспомнил Власту. На ней были точно такие же в тот вечер, когда он встретил ее в пустом кафе в кемпинге. Они изящно облегали ее стройные ножки. Он сидел и смотрел на нее, когда она пошла к автомату с сигаретами, и восхищался. Ему уже тогда захотелось обнять ее и почувствовать ее близость. Он как будто чувствовал, что это весьма реально…

Парочка прошла мимо него по лестнице – мужчина обнимал девушку за талию и крепко прижимал ее к себе. Она хихикала и смеялась, но по гримасе на ее лице было видно, что ей вовсе не так весело, как ему. Он засмеялся еще громче и хлопнул ее по заднице. Дверь с грохотом захлопнулась за ними.

При виде этой сцены в нем все замерло. Где-то в глубине он уже примирился с тем, что Анне работала в этом месте, однако когда он воочию увидел, как эта парочка, обнявшись и спотыкаясь, брела вниз по лестнице, он обомлел. Мужчина был просто омерзителен. То, как он хапал хрупкую женскую плоть. Его похотливая усмешка. А как же он сам выглядел, когда сидел и глазел на ноги Власты и воображал, как переспит с ней? «Массажный салон» это – все равно что бордель. И здесь работала его Анне. А он сам мог бы быть клиентом. Вот так-то. Он несказанно устал. Ноги не слушались, и он чуть не повис на перилах. И чего ему, собственно, здесь надо? Ведь не мог же он войти и просто-напросто спросить, не знают ли они, где его дочь. Здесь, видимо, не очень-то приветствовали визиты родителей. Он читал, что в таких местах держали вышибал, а эти уголовники могли отделать непрошеных гостей как следует. Надо бы поскорее уносить ноги, пока его не обнаружили.

Но он все-таки не ушел. Ведь он же пришел сюда. Нашел это место. А сейчас он уже не чувствовал ни гнева, ни разочарования, он был потрясен. Ему было жаль ее, жаль себя. Он дрожал. Ему тоже нужны утешение и поддержка. Находиться здесь было своего рода утешением. Сейчас он почувствовал, что расстояние между ним и Анне меньше, чем когда она сидела дома в гостиной, с бледным и мрачным лицом, и рассказывала, что у нее все хорошо, что она собирается замуж. Уж это-то наверняка было полетом фантазии. Разве можно, работая… здесь, думать о браке? Ведь не сошли же все с ума, черт возьми?

Он весь вспотел, наполовину стоя, наполовину повиснув на перилах лестницы. Он тяжело дышал, как будто долго бежал. Панические мысли проносились в его голове, мысли о том, как ему спасти Анне из этой отчаянной ситуации. Что это за люди, с которыми она связалась и которые имели над ней власть? Как вернуть ее к нормальной жизни?

На этаже выше хлопнула дверь. Он снова услышал шаги – кто-то шел вниз по лестнице. Арне повернулся и пошел вниз. Медленно, с остановками. За его спиной раздавалось равномерное постукивание высоких каблуков. Только на нижней ступеньке он отважился оглянуться. Перед ним на лестнице стояла высокая молодая женщина с совершенно черной кожей. Шлюха-негритянка. Она поравнялась с ним. Он вдохнул ее запах, когда она проходила мимо – терпкий цветочный аромат, напомнивший ему кемпинг «Фагерфьелль». Время, проведенное там с приятными девчонками, время, наполненное восторгом и презрением к самому себе. Кто он такой, чтобы судить работающих здесь девушек и их клиентов?

– Извините… – пробормотал он и сам удивился отчаянию, сквозившему в его голосе.

Она вздрогнула и схватилась за дверную ручку, как будто собралась спасаться бегством.

– Не бойтесь, я…

– Do I know you? [31]31
  Я вас знаю?


[Закрыть]

Она обернулась. Она была не только высокая, она была красивая. Он вдруг подумал, что хотел бы «спасти» и ее тоже… Но в данный момент важнее было другое.

– Только один вопрос.

– Что ты хочешь?.. – произнесла она с акцентом. Она стояла, по-прежнему не отпуская дверную ручку, готовая к бегству.

– Я ищу одного человека.

– You are looking for someone? [32]32
  Вы кого-то ищете?


[Закрыть]

– Да. Yes. Мою дочку. Она здесь работает. Works here. Диана. Her name is Diana. Maybe you know her? [33]33
  Может быть, вы ее знаете?


[Закрыть]

– Diana?

– Yes.

– She is not here any more. Она здесь больше нет…

– Нет?

– She got into trouble. [34]34
  У нее неприятности.


[Закрыть]

– Trouble?

Она рассмеялась, увидев выражение его лица, и удивительной белизны зубы прямо-таки осветили темный подъезд.

– Not that kind of trouble… This kind! [35]35
  Не такие неприятности… Вот такие!


[Закрыть]

Она растопырила руки вокруг живота.

– She got herself pregnant, silly girl! [36]36
  Она забеременела, глупышка!


[Закрыть]

Ей пришлось еще раз показать ослепительную белизну своих фантастических зубов, прежде чем до него дошло, что она пыталась ему сказать.

– You understand? Pregnant! [37]37
  Ты понимаешь? Беременна!


[Закрыть]

Анне беременна!

Он кивнул. Покачал головой и кивнул одновременно.

– Боже мой! – только и выдавил он.

– I have to run. [38]38
  Мне надо бежать.


[Закрыть]– Она открыла дверь.

– Thank you! – крикнул он ей вслед.

Был уже одиннадцатый час, а он все еще сидел в машине и слушал, как дождь барабанит по крыше.

Он плакал. Он ощущал боль в горле, а щеки онемели и болели. Он был совершенно потрясен и подавлен тем, что узнал, и своей неистовой реакцией на это. Анне беременна, и он будет дедушкой.

Дедушкой.

Он попытался представить себе, как держит в руках младенца, вышедшего из хрупкого и щуплого тела Анне, засмеялся и захлюпал носом.

Но в то же время все казалось таким неясным и угрожающим, что вместо радости он чувствовал страх и отчаяние. Что он мог сделать, чтобы помочь ей выбраться из этого безвыходного положения? Он думал сейчас не о ребенке, а об Албане Малике и его друзьях. «Белла Донна Массаше». Был ли Албан отцом ребенка? И они что, правда собрались пожениться? Но в этом же нет ничего хорошего! Скорее наш добрый Албан вовсе и не хочет стать отцом и, наверное, пытается уговорить ее сделать аборт. А что же Анне? Хочет ли она стать матерью или… И только сейчас ему пришла в голову ужасная мысль о том, что она в создавшемся положении не хочет донашивать ребенка.

Он сидел и мучился этими проблемами. Они подавляли его. Это были проблемы совершенно иного рода, чем те, с которыми ему приходилось сталкиваться в повседневной жизни. Они касались жизни и смерти, и не для него, а для Анне и младенца. Поэтому он вытер слезы, улыбнулся и выругался, глядя на приемник, который сейчас не принимал даже христианский канал.

Через несколько минут весело запел мобильник.

Он все еще сидел за запотевшими стеклами, в то время как струи дождя превращали уличный пейзаж в подобие подводного царства. Он не хотел видеть людей, которые подходили к дому на противоположной стороне улицы. Мужчины. Клиенты массажного клуба «Белла Донна». Может быть, его дочка обслуживала их?

Звонок Дидриксена оторвал его от этих размышлений.

– Привет, наконец-то я дозвонился.

– Да…

– Что-то у тебя невеселый голос.

– Да нет, просто я немного устал. Надо было съездить в Осло…

– Да, ты говорил об этом. Так ты развлекаешься, дорогой?

– Да нет же. Речь идет о моей дочке. Я должен был помочь ей. Она здесь учится, – добавил он, чтобы не объяснять то, что он не смог бы объяснить никому, и, уж во всяком случае, не Дидриксену.

– Понимаю, – ответил Дидриксен, и Арне Ватне подумал, что неплохо было бы сейчас сидеть с ним в тихом пабе за кружкой пива, смотреть на капли дождя, стекающие по стеклам, и обсуждать будущие планы и проекты, которыми они займутся, когда закончат работу в Конгсвингере. Как было бы хорошо иметь такого друга в молодости, когда он много времени проводил в одиночестве и не решался осуществить многие свои идеи и планы. Он о многом мечтал в молодости, но стал только плотником.

– Не падай духом. Тебе он понадобится завтра, когда мы поедем в Торсби за твоей новой колымагой. Она уже готова. Я, собственно, поэтому и звоню. С завтрашнего дня для тебя начнется новая жизнь на дороге. А может быть, и не только на дороге, с такой-то тачкой! Ха-ха-ха!

– Я сейчас еду домой. – Сказав эти слова, он повернул ключ зажигания. Он был не прочь ехать всю ночь, только чтобы встретиться с Дидриксеном, один только голос которого вывел его из оцепенения, охватившего его после визита в подъезд «Белла Донны Массаше». Он опять воспрял духом.

– Отлично! У меня, впрочем, есть несколько крон, которые лежат и тебя дожидаются. Я тебе не рассказывал, что владелец «Цифровой мечты» недавно заходил и смотрел, как идут дела. Он был чертовски доволен работой, и прежде всего тем, что мы сделали все вовремя. Так что он добавил нам премию. Мы поделим ее фифти-фифти, согласен?

– Отлично, – ответил Арне Ватне. – Чудесно… – Он попытался придать своему голосу чуть больше энтузиазма, но получилось слабо. – Обсудим завтра.

– Так, скажем, часа в два? И сразу же поедем. Это будет триумфальное шествие. И ты познакомишься с Херманссоном. Крутой парень. Ведь это он все обстряпал. Впрочем, если ты не знаешь, куда девать твою старую телегу, то я об этом тоже позаботился. Когда работа будет сделана, ты получишь еще деньжат, и с этим покончено. Теперь мне надо бежать. До завтра!

– Пока, – пробормотал Арне в пустоту, поворачивая направо на перекрестке Синсен.

53

На следующее утро Валманн пришел в контору чуть свет. Он проснулся, когда еще не было шести. Какой смысл лежать дома в постели, уставившись в потолок? Ведь на работе всегда есть дела.

Была суббота, и в управлении было тихо. На улице буйствовала осенняя погода: сильные порывы ветра кидали мокрые хлопья снега как буруны над озером Мьёса; они прилипали к стеклу как замерзшая пена. В такой день хорошо укрыться в конторе и разбираться в делах. А кроме того, ему нужно было время, чтобы подготовиться к послеобеденной операции, – он ожидал ее с неохотой и рассматривал как отвлечение от той работы, которой был занят. На это уйдет, наверное, несколько часов, но у него была масса времени. Он чувствовал какую-то неестественную работоспособность. Ведь утром он даже не стал готовить завтрак. Третья чашка кофе на пустой желудок превратила его в комок нервов. Сосредоточься, говорил он себе. Думай, думай… Он должен был найти выход из тупика, в котором очутился из-за этого дела с контрабандой гашиша и в котором не принимал такого уж активного участия. Это было не его дело. Вот смерть девушки на дороге – это его дело. Незаконная проституция на границе у Магнора – тоже его дело. Алка в бегах и преследующая ее свора бандитов – его дело. Пропавшая Эви – его дело. А тот факт, что между всеми этими делами начала прощупываться взаимосвязь, был главным аргументом в пользу того, что необходимо бросить ресурсы на это расследование. Но никто не хотел и слышать об этом.

Он открыл файл про Херманссона, присланный полицией Вэрмланда. Никаких замечаний за последние три года. Один случай уклонения от налогов и несколько случаев неуплаты НДС чуть раньше, когда он занимался импортом тканей и сувениров. А потом его компания по сносу домов обанкротилась, и он занялся торговлей автомобилями. Дела шли, по-видимому, неплохо. Этот мужик был, как видно, типичной пробкой, которая плыла, покачиваясь на неспокойных водах состоятельных охотников за наживой.

Однако, кроме всего прочего, он снабдил фальшивыми номерами контрабандный автомобиль. Он продал зеленый «ауди» одному боснийцу, который, судя по всему, занимался контрабандой наркотиков и торговлей людьми, прежде чем его отправили на тот свет. А еще у него был фургончик на границе, который он сдавал проституткам. А кроме того, уж очень много было связано с автомобилями в этом деле. «Вольво» с цыплятами, автофургон «фольксваген» и «ауди», вокруг которых вертелось расследование. Две машины были битком набиты следами преступной деятельности, в то время как третья была совершенно чистой. В «ауди» не нашли ни единого отпечатка пальцев. Что бы это значило? Кто сидел в этой «ауди» и у кого хватило присутствия духа и сноровки уничтожить все следы в такой стрессовой ситуации? Может быть, сам главарь? – размышлял Валманн, ощущая нервную дрожь, возникшую то ли от кофе, то ли от пробудившегося охотничьего инстинкта. Было бы естественно подумать о владельце автомобиля – Замире. Но он был мертв.

Позвонил дежурный и сказал, что какой-то человек оставил ему конверт, согласно договоренности.

Владелец ресторана из «Малунгена». Про него он совсем было забыл. Семинар адвокатов. Три десятка острых юридических умов, собравшихся в нескольких сотнях метров от места убийства, и никто ничего не слышал.

– Я сейчас спущусь, – сказал он и схватил кофейную кружку, чтобы наполнить ее по дороге. Но не успел он встать со стула, как в дверь постучался Рюстен. Сияя неистощимой бодростью, он протянул Валманну толстую пачку бумаг.

– Что это такое?

– Выписки из телефонных разговоров, которые ты заказывал. Пятьдесят шесть страниц. В лучшем виде.

Валманн и про это забыл. Осознанно или нет, он создавал максимальное расстояние между собой и делом о наркотиках. Он не сожалел об этом, но чувствовал себя как-то неудобно оттого, что проявил так мало профессионализма. Он хотел видеть эти выписки, чтобы воочию убедиться в том, на чем Моене и Тимонен строили расследование дела. И если настало время взглянуть на этот материал, то именно сегодня и именно сейчас, когда он чувствовал, что мотивация падает до нулевой отметки.

– Спасибо.

– На здоровье, – бросил Рюстен. – Я счастлив, что не мне это читать.

– Ты хочешь сказать, что тебе не нравитсявчитываться в частные разговоры других людей?

– Пятьдесят страниц собачьего бреда и, может быть, две, где найдется какая-то информация. Нетушки!

– Прослушивание телефонных разговоров облегчает нашу работу… – произнес речитативом Валманн, пытаясь подражать Моене, которая слыла ярым сторонником этого метода. Он вполне понимал скептическое отношение к этому Рюстена, и сам его разделял. Чистая техника в попытке вытеснить традиционные методы расследования и претендующая на роль главного элемента в погоне за преступниками. Микроанализ, химия, ДНК. Технология подслушивания из фантастических фильмов стала фактом и используется сплошь и рядом. Он вспомнил один из своих любимых фильмов – «Беседа», одна из первых лент Стивена Спилберга, с Джином Хэкменом в главной роли эксперта по прослушке. Его персонаж, неуклюжий, робкий и асоциальный тип, лучше всего чувствовал себя, когда приближался к своим «объектам» с помощью суперпередовых приборов. Тайный наблюдатель на частном рынке, который в силу своих способностей наступал на пятки сильным мира сего, до конца фильма оставался центральной фигурой, ничего при этом не понимая в расследовании и постепенно продвигаясь к психушке.

Валманн взглянул на кипу бумаг на столе. Сколько там будет всяческих покашливаний и хмыканий, всяких «э-э-э» и «не-е-е»? И разве не имеет права человек, пусть даже подозреваемый в контрабанде гашиша, спокойно кашлять и хмыкать и говорить «э-э-э»? Сам он, во всяком случае, был уверен в том, что пришел бы в бешенство, если бы когда-нибудь оказался по ту сторону барьера.

– И еще есть кое-что.

Рюстен никогда не торопился, он был из тех, кто оставляет самый лакомый кусочек напоследок.

– Я еще немного проверил зеленый «ауди».

– Ну и что?

– В реестре уголовных преступлений я обнаружил нарушение правил дорожного движения.

– Ну?

– Угадай, когда водителя задержали за лихачество?

– Ну давай же.

– В пятницу двадцать первого октября.

– В ту самую пятницу?

– В ту самую пятницу, когда ту девушку нашли в кювете около «Малунгена».

– Ну говори же.

– И где, думаешь, его задержали?

– Ну не тяни, выкладывай…

– На шоссе номер два, в паре миль к югу от Эльверума, прямо перед Браскерейдфоссом. В семнадцать сорок шесть.

– То есть за час до?..

– Совершенно точно.

– И кого, как ты думаешь, засекли со скоростью сто сорок три километра в час в зоне с восьмидесятикилометровым ограничением скорости?

– Ну уж конечно, не самого Замира, раз ты спрашиваешь.

– Верно. Это был наш приятель Бу Дален.

– Ты уверен?

– Никаких сомнений. Я читал рапорт.

– Бу Дален, в попытке удрать от попавшего в аварию куриного экспресса.

– Или экспресса с российской шлюхой… Он был не один в машине, когда его задержали.

– Ты все это узнал от опергруппы по дорожным авариям?

– Ну да.

– Ну и веселенькие же у них стали рапорты, не то что раньше, когда я там работал.

– Он не только превысил скорость, понимаешь… – Рюстен, очевидно, получал удовольствие оттого, что выдавал ему эти откровения маленькими порциями. – Наш приятель был еще подвыпивши, когда его задержали, и его попросили добровольно пойти в полицию, чтобы взять анализ крови. Ему это не очень понравилось, и он заупрямился. «Пришлось надеть ему наручники» – так обычно пишут в рапортах? И пока они старались нейтрализовать взбесившегося Далена, его спутница воспользовалась моментом, села за руль и была такова.

– А его спутницей была?..

– Молодая женщина. Ее описали как хрупкую женщину невысокого роста, одетую в шубку из искусственного меха. Больше, к сожалению, никаких деталей. Их интересовал водитель, понятно, после того как они проверили машину.

– Итак, девушка смылась в «ауди» и ее не пытались догнать?

– У них и так дел было по горло с Даленом. А во-вторых, ее же ни в чем не подозревали, и они подумали, что смогут связаться с ней через Бу, если понадобится. А кроме того, в тот вечер, как ты помнишь, дорога была ужасная, машины валялись в кювете от Вормсунда до Тинсета, и все полицейские силы были в работе. И, как нам известно, далеко она не уехала.

– Что верно, то верно.

– Я написал докладную об этом и положил ее сверху остальных бумаг, – сказал Рюстен. – Мне надо кое-что просмотреть, прежде чем я пойду домой. Я собрался уйти после ланча.

– А ты не хочешь прокатиться со мной в Швецию сегодня после обеда? Меня откомандировали встречать караван с гашишем из Сулькюстена, но я подумал, что я вместо этого наведаюсь в Торсби и зайду в автосалон к Херманссону. Ведь ты тоже не против посмотреть на поддержанные автомобили, а, Рюстен?

– А ты на улицу выходил? В такую погоду даже «ягуар» будет смотреться как развалюха.

Он прочитал тщательно написанную Рюстеном докладную, отложил ее в сторону и начал изучать стопку выписок из телефонных разговоров.

Прочитав две-три страницы, он начал листать их, просматривая по диагонали.

Неплохо получить общее представление: на каждом разговоре было помечено имя звонившего и кому звонили, номер телефона, время звонка и в большинстве случаев место. Валманн должен был признать, что Моене была права в одном: с помощью этой техники действительно стало легче проследить за преступниками в конкретных делах, где следствие видело основание для прослушивания. Но все же…

«…Черт знает, какая жуткая погода. Я, пожалуй, поеду домой…»

«…Место встречи „Красный петух“, не так ли? Именно там мы с ним договорились…»

«…Один черт. Я так чертовски устал после вчерашнего…»

«…Ему не понравится, если ты не придешь…»

«…А ты не мог бы объяснить ему, в чем дело, а?..»

«…Я, черт возьми, вовсе не собираюсь отдуваться вместо тебя!..»

И так далее, безвкусная смесь банальной фамильярности и дикого однообразия. Первые разговоры были полуторамесячной давности. Валманн начал листать дальше, наугад заглядывая в текст. «Я не привык работать таким образом, – думал он, листая дальше, – и никогда не привыкну».

И тут вверху на одном из листов он заметил фамилию, которая привлекла его внимание: Бу Дален.

Итак, за Бу Даленом тоже следили. Ничего странного, ведь он уже засветился однажды с контрабандой амфетамина. А кроме того, он был личным знакомым Янне Тимонена, который не хотел упускать его из виду. Это можно было предвидеть. У него возникла мысль о том, что эти двое как-то могут быть связаны. А как же беспристрастность Тимонена как полицейского? Здесь был записан разговор Бу с каким-то шведом.

Валманн проверил дату разговора и даже привстал на стуле: 21 октября, 18 часов 16 минут.

«…Привет, это я…»

«…Послушай, разве я не говорил тебе, чтобы ты мне не звонил?» – собеседник Бу говорил по-шведски.

«…Да, но… Понимаешь, здесь такое происходит. Меня задержали за превышение скорости».

«…Где ты сейчас находишься?»

«…В больнице, в этом чертовом Эльверуме. В приемной. Они хотят взять анализ крови…»

«…Ты чего-нибудь принимал?..»

«…Да не-е… Ну, может, чуток…»

«…А полиция там?..»

«…Ну да, черт возьми! Я не знаю, что делать…»

«…Ничего. Ничего не делай, черт подери, ты понял?»