Текст книги "Подводная война Гитлера. 1939-1942. Охотники. Часть I"
Автор книги: Клэй Блэйр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 36 страниц)
Однако 15 сентября 1938 года немцы преподнесли полякам сюрприз. Они исключили из рассылаемых операторам меню третий «ключ», обязав их самих определять положение роторов под смотровыми окошками, а набор букв в этих окошках передавать адресату, не зашифровывая перед началом передачи, и затем повторять его в том же виде в самом сообщении. Таким образом, третий «ключ» «Энигмы» стал постоянно меняться, что обесценило проведённые поляками работы. Однако они не впали в уныние. В скором времени Мариан Реджевский сконструировал хитроумную машину (своего рода суперциклометр), которую поляки назвали «бомбой» [113]113
Происхождение названия «бомба» не ясно. Согласно одному источнику информации, название прижилось, потому что идея, положенная в основу разработки машины, пришла Реджевскому в голову, когда он ел мороженое: «бомба» в свободном переводе с польского означает «мороженое». Согласно другому источнику, название было принято из-за того, что при работе машина издавала звук, похожий на тиканье взрывного устройства бомбы.
[Закрыть]. Сердцем машины служили восемнадцать взаимосвязанных роторов. По определённой команде машина начинала перебирать комбинации зашифрованных букв перехваченного поляками сообщения и работала до тех пор, пока не находила три незашифрованные буквы (третий «ключ» «Энигмы»). Для проведения полного объёма исследований требовалось шесть «бомб».
Одновременно с Реджевским проводил исследования и Хенрик Зюгальский. Он предложил свою методику поиска и обнаружения третьего «ключа» «Энигмы» с помощью перфорированных листов. Согласно предложенной им технологии, перфорированные листы плотной бумаги с нанесёнными на них колонками букв складывались особым образом в стопку и помещались на столик с подсветкой. Стопка содержала 156 листов, а каждый лист имел около 1000 отверстий, причём каждое было вырезано вручную с помощью бритвы. Искомые буквы обнаруживались после прохождения света через отверстия.
15 декабря 1938 года немцы сделали ответный ход. Они разослали всем операторам «Энигмы» по два дополнительных ротора, доведя общее их число в одном комплекте до пяти штук. Согласно новой инструкции, оператору полагалось перед началом работы установить в машине три ротора из пяти, руководствуясь полученным им меню.
Перед поляками встала новая непростая задача: определить схему коммутации каждого из новых роторов. И они с ней справились, правда не без помощи немцев. Немецкие организации СС и СД, хотя и стали изменять набор роторов при разработке меню для своих машин «Энигма», не удосужились внедрить новшество, принятое к использованию большинством военных организаций 15 декабря. Третий «ключ» они оставили прежним. Используя эту халатность немцев, поляки добились ещё одного достижения в области криптоанализа: определили схему коммутации новых роторов. Уже в январе 1939 года они без особого труда расшифровывали сообщения, переданные в эфир радиотелеграфистами организаций СС и СД.
А вот научиться находить третий «ключ» «Энигмы» при его постоянной смене и одновременном использовании в машине нового комплекта роторов поляки попросту не успели. Польше угрожала Германия, и в августе 1939 года, за несколько дней до начала войны, поляки передали все свои разработки французам и англичанам.
В Англии польские материалы попали в «Правительственную школу шифров и кодов» (ПШШиК) [114]114
Английская аббревиатура – GCHQ, в отечественном варианте ранее было принято написание ПШШиД – «Правительственная школа шифров и дешифровки». Подробнее о деятельности этого учреждения можно узнать из книги P. Beesly. Very Special Intelligens. London, 1977 (русский перевод – П. Бизли. Разведка особого рода. М.: Прогресс, 1981). (Прим. ред.)
[Закрыть], располагавшуюся в Блечли-Парке, небольшом городке в пятидесяти милях от Лондона. Возглавлял школу Аластер Деннистон, его заместителем был Эдвард Трэйвис, а среди дешифровщиков, выделялись А. Дилуин Нокс и Уильям Ф. Кларк. Все они были знакомы с работой «Энигмы», однако ни одна из предпринятых ими попыток расшифровать сообщения, набранные на немецкой машине, не дала результата.
До войны ПШШиК не только занималась криптографическим анализом, но и готовило резерв для армейских служб радиоразведки. Среди слушателей организованных курсов выделялись своими знаниями преподаватели Кембриджского и Оксфордского университетов. Когда началась война, резервистов призвали на военную службу. В ПШШиК попали три блестящих математика Кембриджского университета: Гордон Уэлчман, Алан Тьюринг и Джон Р.Ф. Джеффрис.
Этим математикам были поручены разные работы. Алан Тьюринг занялся разработкой новой «бомбы», более мощной, чем польская, которой бы оказалось по силам противостоять любым немецким нововведениям, касавшимся «Энигмы». Джон Джеффрис взялся за изготовление огромного количества перфорированных листов бумаги, потребных для поиска и нахождения третьего «ключа» пятироторной «Энигмы». Гордон Уэлчман занялся изучением позывных немецких радиостанций. Однако вскоре эта работа Уэлчману надоела. Несмотря на то что ПШШиК из соображений секретности была разбита на специализированные отделы, Уэлчман заинтересовался работой, выходившей за рамки порученного ему задания. В скором времени он разработал, как простодушно считал, новую технологию поиска и обнаружения третьего «ключа» «Энигмы» с помощью перфорированных листов. Уэлчман передал свою разработку Дилуину Ноксу – увы, как оказалось, лишь для того, чтобы узнать, что он изобрёл «велосипед». Однако Уэлчман не пал духом. И правильно сделал.
Вскоре Уэлчмана озарило: ему в голову пришло техническое решение, позволявшее создать «бомбу», над разработкой которой мучился Тьюринг. Выслушав Уэлчмана, Тьюринг бросился к своим вычислениям. Всё сходилось. Идея коллеги оказалась блестящей. Через некоторое время Тьюринг закончил конструирование машины. По словам одного из военных историков, «бомба» Тьюринга, воплотившая в себе техническое решение, предложенное Уэлчманом, получилась «мощной и элегантной». Не сидел сложа руки и Джеффрис. В конце ноября 1939 года он вместе со своими помощниками закончил изготовление двух комплектов перфорированных бумажных листов. Один из этих комплектов был отправлен в Париж для французских и обосновавшихся в столице Франции польских дешифровщиков.
29 декабря поляки с помощью полученного комплекта перфорированных листов сумели определить ключи «Энигмы», действовавшие в тот день в радиосети вермахта (эту радиосеть союзники назвали «зелёной»). Все сообщения того дня, переданные по «зелёной» сети, были поляками расшифрованы. А потом отличились и англичане: 6 января, используя свой комплект перфорированных листов, они «взломали» радиосеть «Люфтваффе» (названную союзниками «красной»). Чуть позже, в один из дней января, англичанам удалось расшифровать сообщения, переданные и по «зелёной» сети.
В дальнейшем англичанам пришлось рассчитывать лишь на себя (во Францию вторглись немцы). Английские дешифровщики работали не щадя сил, и всё же их успехи носили случайный характер. В отдельные дни им удавалось расшифровывать сообщения, переданные немцами по «зелёной» или «красной» сети. А вот «взломать» «Энигму» «Кригсмарине» англичанам не удалось. В распоряжении военно-морских операторов было не пять, а восемь роторов. «Подводили» англичан и немецкие радисты, не позволявшие себе вольностей и не снабжавшие противника дармовыми «кормушками». Так или иначе, «Энигма» «Кригсмарине» оказалась англичанам не по зубам.
Операции немецких подводных лодок в Атлантике в январе и феврале 1940 годаЗима 1940 года выдалась на редкость суровой. В начале января покрылись льдом Балтийское море, Кильский канал, Эльба. Немцы бросили все свои свободные корабли, включая устаревший линкор «Шлезвиг-Гольштейн», на колку льда. И всё же часть немецких подводных лодок примёрзла к причалам балтийских портов. Не пострадавшие ото льда лодки Дёниц перебазировал на остров Гельголанд в Северном море. Подводники не жаловали этот унылый, суровый, не защищённый от ветров клочок земли. Вокруг острова шныряли английские субмарины, а на голову, того и гляди, могли посыпаться бомбы.
В январе 1940 года с Гельголанда на патрулирование в Атлантику отправились пять немецких подводных лодок: малонадёжная и неповоротливая лодка I серии U25, две новые лодки VIIB серии – U51 и U55, а также две лодки IX серии: уже побывавшая в Атлантике U41 и новая лодка U44. Дёниц провожал лодки с тревогой на сердце: ситуация с торпедами не улучшилась. Вот как Дёниц оценил эту ситуацию в «Военной истории немецкого подводного флота»:
«Возможности подводного флота значительно снижаются из-за плохого качества торпед, что обнаруживается чуть ли не повседневно в ходе боевых действий. Не менее двадцати пяти процентов торпед оказались негодными. Вера подводников в своё основное оружие сильно подорвана. Они проводят в море многие дни, чтобы найти цель, а когда цель найдена, зачастую не могут её поразить из-за неисправности торпед даже с позиции, с которой нельзя промахнуться. Делаю всё возможное, чтобы поддержать боевой дух подводников».
Однако вскоре у Дёница появился повод для оптимизма. Редер сместил с поста руководителя минно-торпедного управления Оскара Вера, назначив на его место Оскара Куммица. Куммиц энергично взялся за дело. Уже через несколько дней после своего назначения он вместе с доктором Корнелиусом провёл морские испытания торпед. Были выявлены многочисленные их недостатки. Правота Дёница подтвердилась, а вот тревога его не рассеялась: немецкому подводному флоту требовались безотказные торпеды.
Тем временем немецкие подводные лодки продвигались к Атлантике. Обогнув с севера Британские острова, подводная лодка U51 под командованием двадцатисемилетнего Дитриха Кнора торпедировала шведское грузовое судно тоннажем 1600 т, а у юго-западного побережья Англии пустила на дно норвежский сухогруз тоннажем 1500 т. Однако дальше Кнору не повезло: у лодки вышли из строя носовые торпедные аппараты, и она была вынуждена вернуться в Германию
Тем же путём шла в Атлантику и подводная лодка U55 под командованием тридцатилетнего Вернера Хайделя, который раньше выходил в море на «каноэ» U7. Огибая с севера Британские острова, подводная лодка U55 потопила два небольших судна (одно датское, одно норвежское). 29 января, когда лодка находилась у юго-западного побережья Англии, Хайдель получил шифровку от Дёница. Оказалось, что в нескольких милях от лодки к берегам Англии шёл конвой. Через некоторое время, несмотря на густой туман, Хайдель обнаружил противника. Подводная лодка погрузилась, проникла через линию охранения и торпедировала английский танкер «Вэклайт» водоизмещением 5000 т и греческое грузовое судно тоннажем 5000 т. От конвоя отделился английский шлюп «Фоуэй», который быстро установил с лодкой гидроакустический контакт. Шлюп сбросил в море пять бомб: три с установленной глубиной взрыва 500 футов и две с установленной глубиной взрыва 350 футов. Лодке не удалось избежать повреждений. В один из отсеков хлынула вода. Команда остановила течь, однако оторваться от преследователя лодке не удалось. На помощь шлюпу подошли английские эсминцы «Уитшед» и «Ардект», а также французский эсминец «Вальми». В небе появилась летающая лодка типа «Сандерленд» (из 228-й эскадрильи береговой авиации), пилотировавшаяся Эдвардом Дж. Бруксом. В море опять посыпались глубинные бомбы. Один из отсеков лодки снова стал наполняться водой. Хайдель принял решение всплыть на поверхность моря и попытаться в тумане уйти от преследования. Однако его надеждам не суждено было сбыться. «Фоуэй» и «Вальми» открыли артиллерийский огонь. Крутившийся в небе Брукс тоже пытался поразить цель. Лодка ответила огнём из палубного орудия, однако затвор вскоре заклинило. Хайдель решил затопить лодку. Вместе с первым вахтенным офицером и старшим механиком он бросился к кингстонам. Лодка начала медленно погружаться. Подводники выбрались на верхнюю палубу и попрыгали в воду. Когда их подняли на борт одного из эсминцев, хватились Хайделя. Его не было.
Дёниц узнал о гибели подводной лодки U55 из радиосообщения командования английской авиацией берегового базирования, которое приписало успех Эдварду Бруксу. Авиаторов можно было понять: другими успехами они похвастаться не могли.
Подводные лодки U44, U25 и U41 получили задание патрулировать у побережья Пиренейского полуострова. В случае необходимости они могли тайно дозаправиться топливом и пополнить продовольственные запасы в Кадисе, испанском порту, где их ждал немецкий корабль пополнения запасов «Талия».
На пути к зоне патрулирования подводная лодка U44 под командованием тридцатиоднолетнего Людвига Матеса у юго-западного побережья Англии потопила три грузовых судна (одно норвежское, одно греческое и одно датское). Добившись столь значительного успеха, Матес решил не заходить в Кадис и вернулся в Германию, где был встречен с большими почестями. Ещё бы! Матесу удалось повторить рекорд Хартмана: восемь потопленных судов за одно патрулирование.
На пути к зоне патрулирования отличился и Виктор Шютце, командир подводной лодки U25. В районе Шетландских островов он потопил три грузовых судна (одно шведское, одно норвежское и одно английское) общим тоннажем 13.000 т. У побережья Пиренейского полуострова Шютце удалось пустить на дно ещё одно судно. В ночь на 30 января подводная лодка U25 проникла незамеченной в гавань Кадиса и пополнила нужные ей запасы.
В то время, когда Шютце патрулировал у побережья Пиренейского полуострова, несколько немецких торговых судов, застрявших в этом испанском порту Виго, готовились выйти в море, чтобы прорвать английскую блокаду немецкого побережья и вернуться в Германию. Этим судам требовался эскорт. Германский морской штаб настаивал на том, чтобы «прерывателей блокады» сопровождала подводная лодка. Дёниц противился как мог, разумно считая, что подводные лодки не предназначены для конвоирования судов. И всё-таки Дёницу пришлось сдаться. Его выбор пал на подводную лодку U25. Однако Шютце не смог выполнить приказ Дёница: на лодке вышел из строя один из дизелей. Только 19 февраля лодка вернулась в Германию, правда сумев по пути на базу пустить на дно датский танкер «Хастине Мэрск» вместимостью 5200 т. За время патрулирования подводная лодка U25 потопила шесть судов общим тоннажем 27.335 т.
Узнав, что на лодке U25 вышел из строя один из дизелей, Дёниц приказал идти в Виго Густаву-Адольфу Мюглеру, командиру подводной лодки U41. На пути в Виго Мюглер обнаружил в море английский конвой, охранявшийся всего лишь одним эсминцем «Энтилоуп». Подводная лодка без труда вышла на дальность прямого выстрела и торпедировала английское грузовое судно «Биверберн» тоннажем 9875 т. Вторым залпом лодка нанесла повреждение датскому танкеру «Церония» водоизмещением 8000 т. Однако вторая атака оказалась роковой для подводной лодки. Эсминец успел установить с лодкой гидроакустический контакт и забросал её глубинными бомбами. Подводная лодка U41 не вернулась на базу.
В январе 1940 года немецкие океанские подводные лодки продолжили минирование прибрежных вод Великобритании. В море вышли три подводные лодки: лодка U34 под командованием Рольмана, лодка U31 под командованием Хабекоста и лодка U48 под командованием Шульце.
Рольману поручили поставить мины у Фальмута. На пути к этому английскому порту Рольман попытался потопить большое торговое судно, однако выпущенные по судну торпеды взорвались с запозданием. Поставив минное поле, Рольман отправился на патрулирование в Атлантику и вскоре потопил греческое грузовое судно тоннажем 5600 т.
Хабекосту приказали поставить мины на подступах к британской военно-морской базе Лох-Ю. Справившись с поставленной перед ним задачей, Хабекост, как и Рольман, отправился на патрулирование в Атлантику. Однако его подвели торпеды: в боевых условиях ни одна из них не сработала. Хабекосту пришлось вернуться в Германию.
Шульце поручили поставить мины в Ла-Манше у Портленда. Выполнив боевое задание, Шульце пошёл проливом в Атлантику. У юго-западного побережья Англии подводная лодка U48 потопила датское грузовое судно тоннажем 6900 т.
Установленные в январе океанскими подводными лодками мины не оправдали надежд Дёница. Лишь на одной из мин, установленных Рольманом у Фальмута, подорвался британский танкер «Кэрони-Ривер» водоизмещением 7800 т.
В феврале 1940 года пять немецких подводных лодок отправились на патрулирование в Атлантику. Первыми вышли в море подводная лодка U37 под командованием Вернера Хартмана и подводная лодка U26 под командованием Хайнца Шерингера. На Хартмана была возложена и дополнительная задача: высадить в Ирландии двух агентов абвера [115]115
Одним из агентов абвера был шестидесятилетний Эрнст Вебер-Дроль, бывший акробат, другим – Вильгельм Преец, бывший стюард.
[Закрыть]. Предполагалось, что эти агенты раздуют в Ирландии антианглийские настроения. По пути в Ирландию Хартман торпедировал два грузовых судна (одно английское и одно норвежское) общим тоннажем 5700 т. Войдя в залив Дингл, Хартман высадил на юго-западном побережье Ирландии агентов абвера. Вскоре выяснилось, что миссия Хартмана оказалась напрасной. Оба агента были арестованы английской секретной службой. Высадив агентов абвера в Ирландии, Хартман получил новый приказ: перехватить и атаковать возвращавшиеся из Южной Америки в Англию авианосец «Арк Ройал», линкор «Ринаун» и крейсер «Эксетер». Хартману предлагалось привлечь к операции находившиеся в Атлантике подводные лодки U48 и U26. Хартман бросился на поиск противника.
Вскоре выяснилось, что Шульце не сможет оказать Хартману помощь. Несколькими днями раньше он повстречал английский конвой и, преследуя его, ушёл далеко в сторону. Как оказалось, не зря. Шульце удалось потопить три судна (общим тоннажем 24.700 т), в том числе датский танкер «Ден Хог» и английское рефрижераторное судно «Салтен Стар». Израсходовав запас торпед, подводная лодка U48 вернулась на базу. В Германии Шульце сперва отчитали (за самовольный уход из отведённой ему зоны патрулирования), а затем превознесли до небес. И было за что! За одно патрулирование Шульце пустил на дно четыре неприятельских судна общим тоннажем 31.526 т и тем самым довёл общий тоннаж всех потопленных им судов до 109.200 т. Вслед за Прином Шульце был награждён Рыцарским крестом.
Тем временем Хартман продолжал поиск противника. Оказалось, напрасно. Неприятельские корабли словно растворились в тумане. Но даже если бы Хартман их нашёл, то ему пришлось бы действовать в одиночку: Шерингер запаздывал – подводная лодка U26 попала в шторм. Когда лодки встретились, они отправились к Пиренейскому полуострову. У северо-западного побережья Испании Хартман и Шерингер пустили на дно по два грузовых судна. Однако до берегов Португалии добралась только лодка U37. На лодке U26 отказали носовые торпедные аппараты, и Шерингер предпочёл вернуться в Германию. На пути к базе он расстрелял из палубного орудия небольшое судно. За время патрулирования Шерингер потопил три судна общим тоннажем 10.500 т.
8 февраля вышли в море подводная лодка U50 под командованием двадцатисемилетнего Макса-Германа Бауэра [116]116
Отцом Макса-Германа Бауэра был известный подводник и морской историк Герман Бауэр.
[Закрыть](бывшего командира «каноэ» U18) и подводная лодка U53 под командованием тридцатитрёхлетнего Харальда Гроссе (сменившего на посту командира лодки Эрнста-Гюнтера Хайнике). 12 февраля отошла от причала и подводная лодка U54 под командованием двадцатисемилетнего Гюнтера Кучмана. Уже на следующий день лодка U54 не вышла на связь. Достоверных сведений о причине её гибели не имеется [117]117
Дёниц ошибочно считал, что подводная лодка U54 была потоплена в Атлантике французским эсминцем «Симун».
[Закрыть].
Огибая Британские острова, подводная лодка U50 потопила шведское судно тоннажем 1900 т, а добравшись до берегов Ирландии, пустила на дно датское судно тоннажем 5000 т. После этого лодка пошла к Пиренейскому полуострову.
Подводная лодка U53 поначалу тоже действовала успешно. У северо-западного побережья Шотландии Гроссе потопил четыре грузовых судна (два шведских, одно норвежское и одно датское), а также нанёс повреждение английскому танкеру «Империал Транспорт» водоизмещением 8000 т. Добившись столь значительного успеха, Гроссе вслед за Бауэром отправился к Пиренейскому полуострову.
В середине февраля Дёниц, получив сведения о маршруте одного из английских конвоев, решил сформировать новую «волчью стаю» для группового нападения на этот конвой. Не располагая сведениями о том, что две подводные лодки погибли (U41 и U54), а одна находится на пути в Германию (U26), Дёниц посчитал, что «волчью стаю» составят шесть лодок, находившихся в Атлантике. Командовать «волчьей стаей» Дёниц поручил Хартману, который был осведомлён об истинном положении дел не лучше своего адмирала. На радиосвязь с Хартманом вышли только Гроссе и Бауэр. Через некоторое время подводные лодки U37 и U53 пришли к месту встречи. Лодки U50 не было. Не дождавшись Бауэра, Хартман и Гроссе атаковали конвой, о переходе которого им сообщил Дёниц. Хартману удалось потопить три грузовых судна (одно греческое, одно французское и одно английское) общим тоннажем 16.000 т. Гроссе не повезло: его подвели торпеды. А дальше ему и вовсе не посчастливилось. После того как конвой рассеялся, Гроссе заметил в море судно с погашенными огнями. Не долго думая, Гроссе пошёл в атаку. На этот раз торпеда (последняя, которой располагала лодка) сработала, и судно пошло ко дну. На беду Гроссе, затонувшим судном оказался испанский сухогруз «Бандерас». Израсходовав все торпеды, подводные лодки U37 и U53 пошли в Германию.
В то время, когда Хартман и Гроссе атаковали перехваченный ими конвой, Бауэр тоже не прохлаждался. Он повстречал в море другой конвой. Бауэру удалось потопить два судна (датский сухогруз и английский танкер «Бритиш Индэвер» водоизмещением 4600 т) и благополучно уйти от кораблей охранения. Однако вскоре на лодке U50 вышел из строя один из двигателей, и лодка пошла на базу.
Между тем гибель испанского судна вызвала международный скандал. Испанцы негодовали. Редер и Дёниц встревожились: испанцы могли интернировать немецкие корабли пополнения запасов, стоявшие в испанских портах. Все ждали возвращения Гроссе.
Однако лодка U53 не вернулась в Германию. У северного побережья Британских островов подводная лодка (в лунную ночь) наткнулась на английский эсминец «Гурка». Эсминец пошёл на таран, но подводная лодка успела перейти в подводное положение. И всё-таки ей это не помогло. Эсминец установил с лодкой гидроакустический контакт и забросал её глубинными бомбами. Лодка затонула на глубине 1800 футов.
Из шести лодок, ушедших в первой половине февраля на патрулирование в Атлантику, на базу вернулись лишь три (U26, U37 и U50). Наибольшего успеха среди командиров подводных лодок добился Хартман. Он потопил восемь судов общим тоннажем 24.359 т.
В феврале 1940 года немецкие океанские подводные лодки продолжили минирование прибрежных вод Великобритании. Гюнтер Кунке, командир подводной лодки U28, установил восемь мин типа «ТМС» на подступах к Портсмуту. Отто Шукарт, командир подводной лодки U29, установил двенадцать мин типа «ТМВ» в Бристольском заливе. Ганс Йениш, командир подводной лодки U32, (сменивший на этом посту Ганса Бюхеля), установил двенадцать мин типа «ТМВ» в гавани Ливерпуля.
К неудовольствию Дёница, поставленные мины не принесли желанного результата. Лишь на минах, установленных Йенишем, подорвалось крупнотоннажное судно – английский сухогруз «Каунслэр» тоннажем 5000 т.
Зато все три подводные лодки отличились, возвращаясь в Германию. Подводная лодка U28 торпедировала два грузовых судна (одно датское и одно греческое) общим тоннажем 11.200 т. Подводная лодка U29 тоже торпедировала два судна (общим тоннажем 9800 т). Подводная лодка U32 пустила на дно шведское судно тоннажем 2800 т, расстреляв его из палубного орудия.
Наиболее опасное задание по минированию британских прибрежных вод получил Ганс-Вильгельм фон Дрески, командир подводной лодки U33. Ему предстояло поставить мины в заливе Ферт-оф-Клайд на подступах к британской военно-морской базе. Утром 12 февраля лодка U33 вошла в залив в подводном положении. Оказалось, что её чуть ли не ждали. Во всяком случае, немедленно обнаружили. Успех выпал на долю тральщика «Глинер», обнаружившего лодку с помощью шумопеленгатора. Фон Дрески, заметив в воде луч прожектора, принял тральщик за крейсер, уходящий в море. Подводная лодка легла на дно и стала ждать, когда корабль уйдёт. Тем временем «Глинер» установил с лодкой гидроакустический контакт и в дело пошли глубинные бомбы. В один из отсеков подводной лодки хлынула вода. Атака застала фон Дрески врасплох. Он не знал, что предпринять. Новые взрывы бомб привели его в чувство: фон Дрески понял, что лодка обречена и приказал продуть все цистерны. Лодка всплыла. Перед тем, как выбраться на верхнюю палубу, фон Дрески извлёк из имевшейся на лодке шифровальной машины «Энигмы» [118]118
Германский морской штаб категорически запретил командирам подводных лодок, отправлявшимся ставить мины, брать с собой в поход «Энигму». Как шифровальная машина оказалась на борту лодки U33 – не ясно.
[Закрыть]роторы и передал их трём офицерам, приказав утопить. Тем временем по распоряжению командира механики открывали кингстоны. Лодка стала медленно погружаться. Под огнём тральщика подводники один за другим начали прыгать в воду. «Глинер» прекратил огонь и спустил шлюпки, но лишь семнадцать человек, включая трёх офицеров, англичане сумели выловить из воды. Остальные двадцать семь подводников утонули, и с ними – фон Дрески. А роторы «Энигмы» всё-таки достались противнику: немецкие офицеры не успели их утопить. Роторы были переданы английским дешифровщикам, но тем они не пошли на пользу. Немецкая военно-морская «Энигма» опять «устояла».
Дёниц узнал о гибели подводной лодки U33 из перехвата радиообмена между тральщиком и береговым командованием. В 5 часов 25 минут тральщик радировал, что атакованная им немецкая подводная лодка всплыла на поверхность моря. В 5 часов 30 минут тральщик сообщил, что подводная лодка прекратила сопротивление. В 5 часов 45 минут тральщик запросил помощи в проведении спасательных работ.
Дёницу оставалось подвести некоторые итоги. В январе и феврале 1940 года восемнадцать подводных лодок выходили в море на боевые задания. Пять из восемнадцати лодок погибли (U33, U41, U53, U54 и U55), три – получили механические повреждения (U25, U50 и U51). Были, на взгляд Дёница, и успехи. За два месяца немецкие подводные лодки уничтожили 58 неприятельских судов общим тоннажем 233.496 т. Многие подводники отличились. Впереди всех по потопленному тоннажу шли Шульце, Прин, Хартман, Шухерт, Рольман и Лемп.
В конце февраля Дёниц получил ошеломивший его приказ: временно приостановить патрулирование в Атлантике и начать подготовку к войне с Данией и Норвегией.
Вторжение немецких войск в эти страны началось одновременно – 9 апреля 1941 года. Чтобы понять, насколько были успешны действия немецких подводных лодок в первые семь месяцев Второй Мировой войны и определить потенциальные возможности германского подводного флота перед вторжением немцев в Данию и Норвегию, стоит и нам подвести некоторые итоги.
– За первые семь месяцев Второй Мировой войны немецкие подводные лодки (океанские и «каноэ») уничтожили (торпедированием, орудийным огнём, подрывными зарядами, а также с помощью мин) 277 торговых судов общим тоннажем 974.000 т, большинство из которых совершали одиночное плавание. Кроме того, океанские подводные лодки захватили четыре судна в качестве приза. Лодки «каноэ» потопили 113 торговых судов (41% всех уничтоженных целей) общим тоннажем 238.000 т (25% всего потопленного тоннажа).
– Из 277 потопленных судов английскими оказались только 118. Если из этого числа исключить число потопленных траулеров (26) и вспомнить, что накануне войны английский торговый флот состоял из 3000 судов, то легко подсчитать, что потопленные немецкими подводными лодками 92 английских торговых судна составили 3% от общего числа английских торговых судов. За те же семь месяцев англичане захватили у немцев, купили или арендовали также 92 судна, полностью возместив потери. Кроме того, в течение того же периода времени англичане построили суда общим тоннажем 700.000 т. Таким образом, тоннаж всех новых британских судов перекрыл тоннаж потопленных.
– Немецкие подводные лодки потопили только 23 танкера (из числа 277 судов) общим водоизмещением 170.000 т, из которых английскими оказались 14 (общим водоизмещением 100.000 т).
– Поток ввозимых в Англию грузов сократился на одну четверть (а не на одну треть, чего опасался Черчилль), однако причиной уменьшения английского импорта стала не потеря англичанами торгового тоннажа, а изменившаяся продолжительность рейсов судов, обусловленная установленной системой конвоев [119]119
12 февраля 1940 года британское Адмиралтейство отменило Галифакские быстроходные конвои («НХ-F»), установив скорость Галифакских конвоев в 9 узлов.
[Закрыть].
– Немецкий подводный флот понёс тяжёлые потери. Погибли 17 подводных лодок (30%): четыре «каноэ», восемь лодок VII серии и пять лодок IX серии. Личный состав флота потерял около 650 человек. Вошли в строй только девять лодок: четыре лодки VII серии, четыре лодки IX серии и одна, строившаяся для Турции. Число океанских подводных лодок атлантического флота уменьшилось с двадцати семи до двадцати трёх, из которых две лодки (U25 и U26) выработали ресурс, а ещё несколько нуждалось в капитальном ремонте.
Таковы факты, а факты, как известно, можно интерпретировать по-разному. Оценивая первые результаты войны на море, и немцы и англичане сочли, что именно они одержали победу в этой войне. Беспристрастный морской историк, оценивая те же факты, не без основания полагает, что первые семь месяцев войны на море принесли противникам «боевую ничью». Забегая вперёд, можно сказать, что пик активности немецких подводных лодок пришёлся на конец 1942 года, а не на лето 1940 года, как предполагал Уинстон Черчилль. А коли речь зашла о заблуждениях Черчилля, уместно добавить, что, вопреки его опасениям, немецкие подводники не превратились в «кровожадных пиратов», а остались людьми, готовыми при малейшей возможности оказать помощь побеждённым врагам.
