Текст книги "Искусство (Сборник)"

Автор книги: Клайв Баркер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 77 страниц)

VI

Выбитый из колеи эпизодом в доме Эллен, Грилло сел писать, чтобы отвлечься. Сначала было легко. Он ступил на твердую почву и изложил факты так, что сам Свифт мог бы гордиться. Потом он выберет, что можно отдать Абернети, а пока он должен записать все, что помнит.

В самый разгар работы позвонил Хочкис, предложил посидеть где-нибудь часок, выпить и поговорить. Он сказал, что в Гроуве есть два бара Бар Старки в Дирделле не такой скучный, поэтому лучше отправиться туда. Через час, запечатлев на бумаге события прошлой ночи, Грилло вышел из отеля и встретился с Хочкисом.

У Старки почти никого не было. В одном углу сидел старик, напевавший себе что-то под нос, да у барной стойки торчали двое парней, слишком молодых для выпивки. Несмотря на это, Хочкис все время говорил шепотом.

– Вы ничего обо мне не знаете, – начал он. – Я это понял прошлой ночью. Пора вам объяснить.

Дальше он уже не умолкал. Он говорил без эмоций, словно груз пережитого давно выжал из него все слезы, чему Грилло был рад. Если рассказчик остается бесстрастным, это освобождает от необходимости сопереживать. Как и следовало ожидать, Хочкис начал с рассказа о дочери. Не превознося и не осуждая, он просто описал ее и то, что с ней произошло. Потом он раскинул сеть рассказа шире и коротко обрисовал судьбы Труди Катц, Джойс Макгуайр и Арлин Фаррел. Грилло отмечал подробности истории и пытался составить генеалогическое дерево, корнями уходящее туда, куда Хочкис так часто возвращался в своем повествовании, – под землю.

– Ответ здесь, – не раз повторял Хочкис – Я уверен, что именно Флетчер и Яфф, кем или чем бы они ни были, виноваты в том, что случилось с моей Кэролин и другими девочками.

– Все прошедшее время они провели в пещерах?

– Мы же видели, как они оттуда вышли, – ответил Хочкис. – Да, я думаю, они ждали там.

Он сделал большой глоток виски.

– После прошлой ночи… я так и не заснул. Я пытался отыскать смысл произошедшего.

– И что?

– Я решил спуститься в расщелину.

– Зачем?

– За годы они должны были оставить там следы. Может, мы найдем способ их уничтожить.

– Флетчера уже нет, – напомнил Грилло.

– Разве? – сказал Хочкис. – Я уже ни в чем не уверен. Ничто не исчезает, Грилло. Кажется, что чего-то нет, а оно просто скрылось из виду. Оно остается в сознании, в земле. Стоит немного углубиться – и вот оно, прошлое. Каждый шаг – тысяча лет.

– Моя память не заходит так далеко, – саркастически заметил Грилло.

– Заходит, – возразил Хочкис с путающей серьезностью. – Мы помним себя до того момента, когда мы были каплями в океане. Это преследует нас всю жизнь.

Он поднял руку.

– Выглядит твердой, да? – спросил он. – А ведь в основном она состоит из воды.

Казалось, что его осенила еще одна мысль, но он промолчал.

– Твари, созданные Яффом, – сказал Грилло, – похожи на подземных обитателей. Вы их хотите найти?

В ответ Хочкис сформулировал мысль, которую не высказал минуту назад.

– Когда она умерла… – проговорил он. – Я имею в виду Кэролин… Когда Кэролин умерла, мне приснилось, что она растворилась у меня на глазах. Не разложилась, а растворилась. Словно море забрало ее назад.

– Вам до сих пор это снится?

– Нет. С тех пор я не вижу снов.

– Всем что-то снится.

– Значит, я просто не позволяю себе помнить свои сны, – сказал Хочкис. – Так вы со мной?

– Что?

– Пойдете со мной?

– Вы всерьез решили? Мне кажется, это невозможно осуществить.

– Тогда мы умрем.

– Мне нужно дописать одну историю.

– Послушайте, мой друг, – сказал Хочкис. – Это и есть история. Единственная история. Она у нас прямо под ногами.

– Должен вас предупредить… У меня клаустрофобия.

– Ничего, мы вас вылечим, – ответил Хочкис с улыбкой, не очень успокоившей Грилло.

Хови весь день боролся со сном, а к вечеру глаза его стали закрываться. Он сообщил Джо-Бет, что хочет вернуться в отель, но тут вмешалась Джойс. Она сказала, что ей было бы не так тревожно, если бы он остался здесь. Она выделила юноше комнату (предыдущую ночь он провел на диване), и Хови удалился. За последние несколько дней ему изрядно досталось. Рука не заживала, и спина до сих пор болела, хотя укусы тераты оказались неглубокими. Но это не помешало ему мгновенно уснуть.

Джо-Бет готовила ужин – салат для мамы, как обычно, – и за привычными делами почти забывала, что неделю назад мир изменился. Но нечаянный взгляд на мамино лицо или на новый блестящий замок кухонной двери будил ее воспоминания. Она не могла упорядочить их, там были просто боль и унижения, а за ними новая боль и новые унижения. И рядом – злобный взгляд Яффа, который пытается переманить ее на свою сторону, как Томми-Рэя… Больше всего она боялась, что она окажется способна перейти на сторону врага. Ведь когда Яфф объяснял, что предпочитает рассудок чувствам, Джо-Бет поняла его. И даже стала проникаться к нему сочувствием. И этот разговор об Искусстве и об острове, что он собирался ей показать…

– Джо-Бет?

– Да, мама.

– Ты в порядке?

– Да. Да, конечно.

– О чем ты думаешь? У тебя такое выражение лица…

– Я думаю… о прошлой ночи.

– Ты должна выбросить ее из головы.

– Можно, я съезжу к Луис? Поболтаю немного? Ты не против?

– Нет. Со мной ведь останется Ховард.

– Тогда я поеду.

Никто из ее городских знакомых не был более здравым, чем Луис. При всем своем морализме та твердо и четко понимала, что такое добро: это когда на земле мир, люди живут в любви и, в свою очередь, любят своих детей. И она понимала, что такое зло: любая сила, восстающая против данного порядка вещей. Террористы, анархисты, сумасшедшие. Теперь Джо-Бет узнала, что у них есть союзники в ином плане бытия, в том числе – ее отец. Поэтому сейчас для нее особенно важно было пообщаться с человеком, чьи понятия о добре и зле непоколебимы.

Едва она вышла из машины, как услышала доносящийся из дома Луис шум и смех – радостные звуки после пережитого страха и унижений. Она постучала. Шум не стихал. Казалось, внутри собралась целая толпа.

– Луис? – окликнула она, но из-за несмолкающего веселья ни ее стук, ни голос не были услышаны. Тогда она постучала в окно и снова позвала. Занавески отдернулись, показалось удивленное лицо Луис. Комната за ее спиной была полна людей. Через десять секунд хозяйка распахнула дверь. Джо-Бет с удивлением увидела, что Луис радушно улыбалась. Из открытой двери на крыльцо выплеснулось пятно ослепительного света.

– Вот так сюрприз! – сказала Луис.

– Да, я хотела позвонить. Но… у тебя гости?

– Вроде того, – ответила Луис. – Все немного сложнее…

Луис оглянулась в глубину дома. Там, похоже, была костюмированная вечеринка. По лестнице, сверкая шпорами, поднимался мужчина в ковбойском наряде. Он разминулся с другим мужчиной в военной форме. Через холл рука об руку с женщиной в черном платье шел военный хирург в маске. Странно, что Луис не рассказала Джо-Бет об этой вечеринке, ведь они столько болтали друг с другом в магазине, когда не было покупателей. Но вдвойне странно было то, что строгая и спокойная Луис вообще устроила нечто подобное.

– Ну, ничего, – сказала хозяйка. – В конце концов, ты моя подруга. Тебе стоит к нам присоединиться.

Не успела Джо-Бет спросить, к чему именно присоединиться, как Луис бесцеремонно схватила ее за руку, втащила внутрь и захлопнула дверь.

– Разве не чудесно? – Луис вся сияла. – К тебе когда-нибудь приходили такие люди?

– Люди?

– Гости.

Джо-Бет рассеянно кивнула, слушая оживленную болтовню Луис.

– А знаешь, к Крицлерам из соседнего дома пришли гости из «Маскарада». Ну, помнишь сериал про сестер?

– По телевизору?

– Да, конечно, по телевизору. А мой Мел.. Ты же знаешь, как он любит старые вестерны…

Джо-Бет ничего не понимала, но не стала перебивать Луис. Она боялась, что если начать задавать вопросы, то Луис решит, будто Джо-Бет не в курсе, и перестанет откровенничать…

– А я… Я так счастлива, – щебетала Луис. – Ко мне пришли все из «Дня за днем». Все семейство. Алан, Вирджиния, Бенни, Джейн. Они даже Моргана притащили. Представляешь?

– Откуда они пришли?

– Они просто появились на кухне, – последовал ответ. – И, конечно же, рассказали мне семейные сплетни…

У Луис было две страсти в жизни – ее магазин и «День за днем». Каждый день она рассказывала Джо-Бет подробности вчерашней серии, словно события из собственной жизни. Теперь, похоже, она стала жертвой своей одержимости. Она говорила о Паттерсонах так, будто они и впрямь сидели у нее в гостиной.

– Они очень милые, как я и представляла, – продолжала она, – хотя не думала, что они станут общаться с героями «Маскарада». Ведь Паттерсоны обычные, за что я их и люблю. Они такие…

– Луис, перестань!

– Что-то не так?

– Это ты мне скажи, что не так.

– Все в порядке. Все прекрасно. У меня гости, и я счастлива.

Она улыбнулась мужчине в светло-голубой куртке, и тот помахал ей в ответ.

– Это Тодд из «Последнего смеха», – сказала она. Джо-Бет не любила ни поздние шоу, ни «День за днем», но мужчина показался ей смутно знакомым, как и девушка, которой он показывал карточные фокусы, и сидящий рядом другой мужчина, явно соперничающий с первым за ее внимание. Джо-Бет видела их в любимом мамином шоу «Убежище».

– Что тут происходит? – спросила она. – Это конкурс двойников?

Улыбка Луис, не сходившая с ее лица с того момента, как она открыла дверь, чуть померкла.

– Ты мне не веришь, – сказала она.

– Не верю?

– Про Паттерсонов.

– Конечно нет.

– Но это они, Джо-Бет, – сказала Луис совершенно серьезно. – Я мечтала с ними познакомиться, и они пришли.

Она взяла Джо-Бет за руку, и улыбка вспыхнула опять.

– Сама убедишься. И не волнуйся, к тебе тоже придет тот, кого ты очень захочешь видеть. Это происходит со всеми в городе. И не только люди из телевизора Из журналов, из рекламы. Красивые люди, чудесные люди. Их не надо бояться. Они связаны с нами. – Она подвинулась ближе. – Знаешь, я только вчера поняла. Мы им нужны так же, как и они нам, а может, и больше. Так что они не сделают ничего Дурного.

Она толкнула дверь в комнату, откуда доносился особенно громкий смех. Свет здесь был еще ярче, чем в холле, хотя его источника не было видно. Казалось, что сами люди сияли, сверкали их волосы, глаза и зубы. У камина, оглядывая собравшуюся компанию, стоял Мел – лысый и гордый.

Как Луис и говорила, Паломо-Гроув навестили звезды. В центре комнаты расположилась семья Паттерсонов в полном составе – Алан, Вирджиния, Бенни, Джейн и даже их песик Морган. Рядом были и другие персонажи: миссис Кляйн из соседнего дома – проклятие всей Вирджинии, Хейворд – хозяин магазинчика на углу. Алан Паттерсон оживленно говорил что-то Эстер д'Арси, несчастной героине «Маскарада». Ее гиперсексуальная сестра, отравившая половину семьи в погоне за наследством, строила глазки почти обнаженному мужчине из рекламы нижнего белья.

– Внимание! – сказала Луис, перекрывая общий гомон. – Послушайте, пожалуйста… Хочу представить вам свою подругу.

Знакомые лица повернулись к ним. Джо-Бет показалось, что на нее уставилась целая дюжина обложек «ТВ-гида». Ей захотелось убраться из этого безумия, пока она не заразилась, но Луис крепко держала девушку за руку. Кроме того, это была часть общего безумия, творившегося в последнее время. Так что, если она хотела разобраться, стоило остаться.

– Джо-Бет Макгуайр! – объявила Луис. Все улыбнулись, даже ковбой.

– Похоже, вам нужно выпить, – сказал Мел после того, как Луис представила Джо-Бет каждому из гостей.

– Я не пью спиртное, мистер Нэпп.

– Но сейчас оно вам необходимо. Мне кажется, у нас всех кое-что изменилось в жизни сегодня вечером. Или прошлой ночью. – Он посмотрел на Луис, которая смеялась чуть не до слез. – Никогда не видел ее такой счастливой. И я сам от этого счастлив.

– Но как вы думаете, откуда взялись эти люди? Мел пожал плечами.

– Я знаю не больше вашего. Оставим это, ладно? Если вы не хотите выпить, то я хочу. Луис всегда отказывала себе в таких маленьких удовольствиях. А я говорил, что бог не смотрит, а если и смотрит, то ему все равно.

Они протиснулись сквозь толпу гостей и вышли в холл, где собралось несколько человек, желавших избежать столпотворения в гостиной. Среди них были и знакомые прихожане мормонской церкви – Мэйлин Малет, Эл Григсби и Руби Шепперд. Они улыбнулись Джо-Бет, и, судя по их лицам, никто не считал собравшуюся компанию недостойной. Может, они привели сюда своих гостей?

– Вы были прошлой ночью в молле? – спросила Джо-Бет Мела, пока он наливал ей апельсиновый сок.

– Был, – ответил он.

– А Мэйлин? А Луис? А Крицлеры?

– Думаю, да. Не припомню точно, кто именно, но большинство из них… Вы уверены, что не хотите добавить чего-нибудь в сок?

– Можно, – рассеянно ответила она, пытаясь разобраться в этой загадке.

– Вот и хорошо. Бог не смотрит, а если и смотрит…

– … то ему все равно. Она взяла бокал.

– Точно, ему все равно.

Она отпила сначала маленький глоток, потом побольше.

– Что там?

– Водка.

– Неужели мир сходит с ума?

– Похоже, да, – последовал ответ. – И скажу больше: мне это нравится.

Хови проснулся чуть позже десяти – не оттого, что выспался, а оттого, что повернулся во сне и задел больную руку. Боль разбудила его. Он сел и стал при свете луны рассматривать пульсирующие костяшки пальцев. Ранки снова открылись. Он оделся, направился в ванную смыть кровь, потом стал искать, чем перевязать руку. Мать Джо-Бет выдала ему бинт, посоветовала, как лучше делать перевязку, и сообщила, что Джо-Бет ушла к Луис Нэпп.

– Что-то она задерживается, – добавила она.

– Еще нет и половины одиннадцатого.

– Все равно.

– Хотите, за ней схожу?

– Если ты не против. Можешь взять машину Томми-Рэя.

– Это далеко?

– Нет.

– Тогда я лучше пройдусь.

Теплый ночной воздух и отсутствие наступавших на пятки преследователей напомнили ему первый вечер в городе, встречу с Джо-Бет у Батрика, их разговор и то, как он влюбился с первого взгляда. Беды, обрушившиеся на Гроув, были прямым следствием этой встречи. Но он с трудом мог заставить себя поверить, что его чувство к Джо-Бет имело такие ужасные последствия. Не скрывается ли за враждой Яффа и Флетчера еще более грандиозный замысел? Хови всегда волновали невообразимые вещи: он то пытался представить себе бесконечность, то хотел узнать, можно ли коснуться Солнца. Он получал удовольствие не от найденного ответа, но от постановки вопроса. В данном случае проблема касалась его лично. Солнцем и бесконечностью интересовались и куда более изощренные умы, а его чувство к Джо-Бет волновало его одного. Если, как подсказывал внутренний голос (или это частица Флетчера говорила в нем), их встреча была маленькой, но существенной частью чьего-то невероятного плана, то Хови хотел знать, чей это план. Это возлагало на него определенную ответственность. На них обоих. Как ему хотелось просто ухаживать за Джо-Бет! Строить планы на будущее, забыть о необъяснимом грузе прошлого. Но нельзя стереть уже написанное, и нельзя отменить высказанное желание.

Если бы он захотел найти конкретное подтверждение своим мыслям, то более очевидного доказательства, чем собрание в доме Луис Нэпп, трудно было себе представить.

– Джо-Бет, тут кое-кто пришел к тебе.

Она повернулась и увидела точно то же выражение лица, с каким сама стояла на этом месте два с лишним часа назад.

– Хови! – сказала она.

– Что здесь происходит?

– Вечеринка.

– Да, я вижу. Но эти актеры… Откуда они взялись? Не могут же они все жить в Гроуве.

– Это не актеры. Это герои сериалов. И фильмов, хотя Их тут не так много, но…

– Стой, стой.

Он подошел к ней поближе.

– Они что, друзья Луис? – спросил он.

– Именно так.

– Этот город не перестает удивлять! Только подумаешь, будто что-то о нем знаешь…

– Но они не актеры, Хови!

– Ты же сама сказала…

– Нет. Я сказала, что это телегерои. Видишь, вон там семья Паттерсонов? Они привели даже свою собаку.

– Морган, – сказал Хови. – Моя мать смотрела этот сериал.

Пес, дворняга из древнего рода дворняг, услышал свое имя и подскочил, виляя хвостом. За ним подбежал и Бенни, младший ребенок Паттерсонов.

– Привет. Меня зовут Бенни.

– Я Хови. А это…

– Джо-Бет. Мы уже познакомились. Пойдем, покидаем мячик на улице? Мне скучно.

– Там же темно.

– Нет. – Бенни кивнул на открытую дверь в патио. Там, как он и говорил, было совсем не темно. Дом словно источал странное свечение. Но Хови не успел поговорить об этом с Джо-Бет. Бенни уже тащил его во двор.

– Видишь? – спросил Бенни.

– Вижу.

– Ну что, пойдем?

– Чуть позже.

– Обещаешь?

– Обещаю. Слушай, как тебя на самом деле зовут? Мальчик казался удивленным.

– Бенни, – сказал он. – Меня всегда так звали.

И они с собачонкой вышли в сияющую ночь.

Прежде чем Хови успел сформулировать хоть один из вертящихся на языке вопросов, его дружески хлопнули по спине и звучный голос спросил:

– Хочешь выпить?

Хови поднял забинтованную ладонь, словно извиняясь, что не может пожать руку.

– Молодец, что пришел. Джо-Бет мне про тебя рассказывала. Кстати, я – Мел, муж Луис. С Луис ты уже знаком, я полагаю.

– Да.

– Не знаю, куда она делась. Наверное, ее уволок один из ковбоев. – Он поднял свой бокал. – Как говорится, лучше пусть он, чем я. – Он изобразил на лице раскаяние. – Да о чем я! Следует вышвырнуть ублюдка из дому и пристрелить, да? – Мел ухмыльнулся. – Это новый Запад! Хочешь еще водки, Джо-Бет? А ты, Хови, выпьешь чего-нибудь?

– Почему бы и нет?

– Здорово, да? – спросил Мел. – Только когда сбываются наши чертовы сны, начинаешь понимать, кто ты на самом деле. Вот я… просто трус. И я не люблю ее. Никогда не любил.

Он отвернулся.

– Сука. Гребаная сука.

Хови смотрел, как он уходит в толпу, потом обратился к Джо-Бет и очень медленно сказал:

– Я ничего не понимаю. А ты?

– А я понимаю.

– Тогда объясни мне. Только попроще.

– Это из-за прошлой ночи. Из-за того, что сделал твой отец.

– Из-за огня?

– Или из-за того, что вышло из него. Все эти люди – Луис, Мел, Руби – были прошлой ночью у молла. Что бы ни сделал твой отец…

– Говори потише, хорошо. Они смотрят на нас.

– Я и так говорю тихо, Хови, – сказала она. – Не будь параноиком.

– Говорю тебе, они смотрят.

Он чувствовал на себе их взгляды. Лица, которые он раньше видел только в журналах и на телеэкране, смотрели на него со странной тревогой.

– Ну и пусть смотрят, – сказала она. – Они не причинят вреда.

– Откуда ты знаешь?

– Я здесь уже давно. Тут обычная вечеринка…

– У тебя язык заплетается.

– Что, мне нельзя немного расслабиться?

– Конечно, можно. Я имею в виду, что сейчас ты не можешь судить, опасны они или нет.

– Чего ты хочешь? Остаться с ними наедине?

– Нет. Нет, конечно.

– Я не хочу быть частью Яффа.

– Джо-Бет…

– Пускай он мой отец, но мне это не нравится.

При упоминании Яффа в комнате воцарилась тишина. Теперь уже все – ковбои, звезды мыльных опер, красотки, герои комедий положений – смотрели на них.

– Черт, – тихо сказал Хови. – Зря ты так сказала. Он обратился к окружающим:

– Это ошибка. Она имела в виду другое. Она не… она не относится… я хочу сказать, мы вместе. Мы с ней. Мой отец Флетчер, а ее… нет…

Он словно тонул в зыбучих песках. Чем больше он боролся, тем глубже увязал.

Первым заговорил ковбой с голубыми глазами. Он смотрел на Хови, как написали бы в прессе, «ледяным взглядом».

– Ты сын Флетчера? – Да.

– Тогда скажи, что нам делать.

Внезапно Хови понял значение обращенных на него взглядов. Эти создания – Флетчер называл их галлюцигениями – узнали его или, по крайней мере, думали, что узнали. А теперь он сам расставил точки над «i». На их липах читалось ожидание.

– Скажи, что нам делать, – произнесла одна из женщин.

– Мы здесь ради Флетчера, – сказала другая.

– Флетчера больше нет, – сказал Хови.

– Тогда ради тебя. Ты его сын. Что нам делать?

– Хочешь избавиться от потомства Яффа? – спросил ковбой, обратив ледяной взор на Джо-Бет.

– О господи, нет!

Он потянулся, чтобы взять Джо-Бет за руку, но та уже медленно пятилась к двери.

– Вернись, – сказал он. – Они не тронут тебя!

По глазам девушки он понял, что его слова не слишком ее убедили.

– Джо-Бет, – сказал Хови. – Я не позволю им тебя тронуть.

Он направился к ней, но отцовские создания не собирались упускать свою единственную надежду. Он почувствовал, что в его рубашку вцепилась рука, потом еще и еще, и он оказался окружен умоляющими и восхищенными лицами.

– Я не могу вам помочь! – закричал он. – Оставьте меня в покое!

Краем глаза он увидел, как Джо-Бет в страхе бросилась к двери, открыла ее и выбежала прочь. Он звал ее, но хор обращенных к нему голосов заглушил крик. Он попытался протиснуться сквозь толпу, но плоды воображения оказались очень плотными, теплыми и, кажется, напуганными. Им требовался вождь, и они выбрали его. Но эта роль не устраивала Хови, особенно если в результате ему придется расстаться с Джо-Бет.

– Прочь с дороги! – потребовал он и начал яростно протискиваться сквозь толпу светящихся глянцевых лиц.

Но чем сильнее он сопротивлялся, тем больше росло их рвение. Только нырнув вниз и пробравшись между ног своих почитателей, он сумел вырваться. Они двинулись за ним. Входная дверь была открыта. Он бросился прочь, словно кинозвезда, удирающая от поклонников, и оказался в ночи, прежде чем они успели его схватить. Какой-то инстинкт не позволил им преследовать его на улице. Лишь Бенни и пес Морган некоторое время бежали за Хови. Мальчик кричал: «Возвращайся и поговори с нами!»