Текст книги "Кастор Прайд. Хохот шута (СИ)"

Автор книги: Кирилл Тропинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

   – Боюсь мне нечем отплатить за их переживания.

   – Быть может надеждой на будущую преданность, – усатый незнакомец умильно улыбнулся. – Клуб будет не в пример щедрее ваших нынешних нанимателей.

   Вот ведь праздник! Шерванский клуб хочет меня перевербовать, и в целом это было крайне интересным предложением. У клуба вполне могли найтись возможности для того, чтобы свести проклятую татуировку и обеспечить мне спокойную и более чем безбедную старость. Я позволил себе поразмыслить об этом не меньше двадцати секунд, но по здравой логике задачка эта решалась довольно просто. Я не знал, кто именно входит в Шерванский клуб, но зато я точно знал, куда входит Астер Вирантэ, – в десятку наиболее влиятельных людей королевства. И я был готов поставить свой полуденный хохот, что место его не в конце. А иметь во врагах гроссмейстера Лиги мне сейчас (и навсегда) хотелось меньше всего.

   – Вряд ли, – я весело подмигнул моему визави. – Но могу предложить хороший совет.

   – Клуб будет благодарен и за это, – незнакомец подался вперед. В серых глазах вспыхнула алчность сакрального знания.

   – Сбрей усы.

   – Что!

   – Сбрей усы и отвали от моего стола, пока у меня не испортился аппетит.

   – Шерван будет разочарован, – парень со шрамом нервным движением погладил усы, но тут же отдернул руку, увидев мою усмешку.

   – Зато я нормально поем.

   – Я вынужден предупредить, – голос моего собеседника зазвучал угрожающе. – Шерван крайне заинтересован в сотрудничестве.

   – На нож посажу, – я радостно улыбнулся.

   Незнакомец скорчил гримасу ненависти, но все же поднялся и молча направился к выходу. Вскоре он покинул приютившую меня таверну, а наконец-то смог нормально поесть. Впрочем, аппетит он мне действительно едва не отбил. Вряд ли господа коллекционеры отстанут от меня так просто. И следующая встреча может стать гораздо менее покладистой. Но и Лиге о моей случайной беседе знать совсем не обязательно. Ведь расклады меняются постоянно. Быть может, где-то там окажется и мой.

   9

   Я с хохотом несся по замершим улицам Эксвиля. Черный конь подо мной хрипел и рвал удила. Случайные прохожие с криками удирали в сторону из-под тяжелых копыт. Лунный свет блистал на обнаженном клинке. А позади дико смеялся старик Барги. Все было как в старые добрые незабытые времена. Ночь, смех и город, который скоро падет передо мной на колени.

   Полчаса назад я узнал, что Часкер Прииск наслаждается едой и женским обществом в своем любимом и уже знакомом заведении. И вот теперь я желал развеселить его без сомнения скучный вечер. Для этого позади меня скакали шестеро самых отчаянных рубак Эксвиля. По крайней мере так мне их рекомендовал Скати.

   Через пять минут мы ворвемся на площадь Последнего лейтенанта. А через шесть солдаты Граберна блокируют площадь и любые попытки со стороны местных обитателей воспрепятствовать избранию нового короля ночных улиц города. В это же время Скати и лояльные ему головорезы уберут самых ревностных сторонников Прииска. Ну а со всеми остальными я как-нибудь разберусь сам.

   – Давно я так не смеялся, малыш! Ох, давно! – Барги, похоже, был доволен больше всех.

   – То ли ещё будет! – я расхохотался. – Молитесь всем своим богам! Черный шут в городе!

   Мы с грохотом пронеслись по улице Бронзовых монет и влетели на площадь Последнего лейтенанта. С немым изумлением воззрились на нас многочисленные полуночные горожане. Кто-то побледнел, кто-то закричал. А я с ревом поднял коня на дыбы и снова захохотал. В воздух полетел заранее заготовленный черный шутовской колпак. Оглушающий смех пронзал покорную ночь.

   – Вперед! – Барги не желал медлить ни секунды. – Пусть узнают, что такое настоящее веселье!

   В таверне "Рубиновый дом" были красивые высокие двери. В двери такой высоты мог свободно проехать даже исключительно рослый конь. Именно такой как мой. Заботливо отполированные створки весело треснули под ударом яростных копыт. Через мгновение я оказался среди ярких свечей, ошарашенных взглядов и обнажающейся стали. Слишком поздно она начала обнажаться.

   Пара заряженных арбалетов, словно сама прыгнула в мои подрагивающие от нетерпения руки. Двое бросившихся на меня громил упали, опрокидывая с таким старанием сервированные столы. Ещё одного я просто смял конем, а вот следующий уже удостоился чести скрестить со мной клинки.

   Я легко выпрыгнул из седла, одновременно делая выпад в сторону молодого высокого блондина с оттопыренными ушами. Тот с некоторой долей уверенности парировал мой удар, и уже хотел перейти в контратаку, но вдруг напоролся на кинжал, зажатый в моей левой руке. Я стряхнул нежно сбегающий по стали пурпур и обозрел импровизированное поле битвы.

   "Самые отчаянные рубаки Эксвиля" в целом вполне успешно справлялись с возложенной на них задачей. Один из них, правда, уже вряд ли возрадуется рассвету, но остальные активно теснили быстро увядающие силы старины Прииска. Улыбка моя достигла пугающей ширины. Как ни странно пока все шло по плану.

   – Сзади!

   Я резко отмахнулся мечом, с удовлетворением услышал предсмертно-разочарованный стон и признательно отсалютовал весело оскалившемуся Барги. Старый шут как всегда был на страже моей часто столь легкомысленной жизни. На недремлющей страже.

   Между тем мне снова представилась безальтернативная возможность воспользоваться дарами благословенного Грандрима. Увы, но иными средствами остановить трех надвигающихся на меня костоломов было, пожалуй, крайне проблематично. В этой связи я с легкой скупой слезой метнул пару оставшихся в моем распоряжении парализующих кристаллов. К моему нечаянному удовольствию продолжавший движение счастливчик оказался, похоже, изумлен не меньше своих застывших партнеров. Это обстоятельство позволило мне найти его сердце первым. А вскоре к моим ногам упала еще пара вставшая не на ту строну душ.

   Я с дикой улыбкой взглянул вперед. Там яростно матерился его ночное величество Часкер Прииск. В руках его упоенно метался длинный нож с серебристым травлением. Я радостно засмеялся. Вот это я любил – взгляд на взгляд, сталь на сталь, удача на удачу. Я любил, когда смерть смотрела мне в лицо, а не в спину. Когда её эмиссары смиренно ожидали моего всегда справедливого решения. А потом ссутулясь отправлялись к своей вновь отверженной хозяйке.

   Я показательно отбросил меч и переложил кинжал в правую руку. Прииск, в свою очередь опрокинул последний стол на нашем взаимоисключающем пути. Шаг, второй, третий. Резкий выпад. Неудача. Часкер выгнулся, словно угорь и полоснул меня по вытянутой руке. Мне оставалось быстро перебросить кинжал в левую руку и также проявить чудеса эквилибристики, избегая повторного удара. Неожиданный и не слишком успешный удар ногой в грудь. Молниеносный отскок в сторону. Укол. Не в грудь, в бедро. И на этот раз вполне успешно. Часкер успел сделать еще один, не очень удачный выпад и мы оба услышали печальный звон его ножа выпавшего из окровавленных пальцев.

   Мне оставался последний удар.

   – И все это ради какого-то красноглазого недомерка?! – Прииск не был испуган, скорее взбешен.

   – Да что ты Часки! – я расхохотался. – Какие недомерки! Все это ради смеха!

   Часкер Прииск зарычал. И это оказался последний звук в его проигравшей моим тузам жизни. Я не торопясь обернулся. Мои захмелевшие от крови парни заканчивали стальной передел Эксвиля. Я издал удовлетворенный смешок и решительно вытащил на свет забившуюся под стол служанку.

   – Вина! И не жалей бокалов!

   Через несколько минут я вышел на улицу, где меня уже не мог дождаться азартно пританцовывающий Скати. Я протянул ему наполненный бокал.

   – За нового хозяина Эксвиля!

   – То есть за меня? – Папоротник всегда был более чем осторожен.

   Я усмехнулся и со звоном сдвинул бокалы.

   – Дарю!

   Скатан восторженно засмеялся и залпом прикончил багровое абриганское. Я чуть меланхолично огляделся по сторонам. Вся площадь утопала в серо-синих цветах Эрдалийских погон. Что ж, Лесли оплатил свой долг с лихвой. Надеюсь, отныне мой хохот не будет тревожить его сон. Осколки зазвенели о мостовую, а я вновь повернулся к нечаянному наследнику Прииска.

   – Можешь передать Эрдириону, он снова в деле, – Скатан Шейн дышал полной грудью.

   – Славно, Скати, славно! – я довольно засмеялся. – Ради этих слов я и приехал.

   – И уже спешишь уезжать? – Папоротник хитро прищурил глаз.

   – Быть может ты не рад!?

   Я засмеялся. Скати захохотал вместе со мной. К нам подходили недавние соратники и с удовольствием присоединялись к общему веселью. К своему изумлению среди них я заметил даже солдат и, облайся Диос, офицеров. Вся площадь зашлась в диком, первобытном хохоте. Мне не хватало только одного участника.

   – Хорошая ночь, малыш!

   И смех. Пьянящий окровавленную душу смех. Барги был явно доволен. А значит и я был рад. А раз рад, то ведь видят звезды, не зря приехал в Эксвиль.

   10

   Хвала всем никчемным богам, дорога открытая Илинити все еще ждала своих путников. Войти на нее без участия обольстительной феи оказалось гораздо более утомительно, но в конечном итоге мне все же удалось подобрать необходимые проклятия. Тайные тропы неохотно сомкнули надо мной свои загадочные своды и пожелали скорой дороги. А подобными советами я привык пользоваться крайне решительно.

   Вышел я не совсем там, где планировал, но все же не более чем в пяти маршах от Трафлдинга. Ветер лениво пытался взъерошить мои несколько короткие для этого волосы. Густая листва игриво щекотала руки. Из-за толстых стволов боязливо выглядывали шляпки ранних грибов. Великий лес тихо и благосклонного принимал посланника иных пределов. Так тихо, что его главную достопримечательность я заметил, только секунд через десять.

   Тайор был совсем близко, в нескольких сарках от меня. Он с привычным для их расы равнодушием взирал на мою видимо не слишком скромную персону. И надо было обладать определенным опытом, чтобы понимать, что равнодушие в любой момент может превратиться в холодную ярость. Ярость, остановить которую удавалось немногим.

   Так что мое хладнокровие спасало только одно. Этого тайора я знал. Хвала Диосу не слишком близко, но достаточно, чтобы помнить его увенчанную забавного вида шишкой рожу. Я встречал его в этом районе уже несколько раз. И хоть бесед мы не вели, но вот долгих, пристальных взглядов я натерпелся достаточно для того, чтобы не слишком ценить эту компанию.

   Тайор был относительно молод для своей расы. Примерный возраст можно было легко определить по росту. Так наиболее зажившиеся представители лесных обитателей достигали до четырех сарков в высоту, а начинал свою жизнь маленький тайор в среднем с полутора. Конкретно этот экземпляр мог похвастаться двумя с четвертью сарками, что в свою очередь значило, что прожил он в районе ста лет. И это в целом было не совсем приятным для меня моментом.

   Несмотря на явно наметившийся стресс, я не прекратил своего неспешного движения в сторону тепла, ответов и относительной цивилизации. Однако, упреждая все мои вдруг возникшие надежды, тайор не стал отставать от меня ни на вздох. Его стараниями через несколько минут мне стало бескрайне неуютно в этой молчаливой компании. В голове начали возникать нехорошие подозрения в отношении того, что соблюдение столь необходимой конспирации пустило карающий крен. И вот он! Вот он мой палач! Продолжать идти со столь пагубными мыслями было откровенно дискомфортно, и я решил пуститься в заранее невостребованный диалог.

   – Ну что, жуки не беспокоят? – я улыбнулся со всем возможным сочувствием.

   Ответом мне стало более чем ожидаемое молчание. Тайор все также флегматично наблюдал за моими попытками к дебюту конструктивной беседы. А в его длинных, бугристых пальцах я с некоторым трепетом заметил единственное и хвала Диосу редко используемое оружие этого народа – деревянную духовую трубку. С помощью таких трубок тайоры могли посылать смертоносные стрелы не менее чем на тридцать сарков. Причем делали это быстро, бесшумно и, как правило, единоразово.

   – Неужели охота не задалась?

   Я потихоньку начал планировать сюжет вполне вероятного боя. И финал, увы, по всем параметрам выходил удручающий. Впрочем, был и положительный момент. Старик Барги не показывался даже вдалеке, а значит, кровопролития вполне еще можно было избежать. При чем, исходя из давнего опыта, примета была фактически стопроцентная. И только в этой связи я еще не ударил первым. Ведь вторым, я уже не успею ударить ни при каких обстоятельствах.

   – Я тебе случайно не должен?

   В мутно-зеленых глазах тайора появилась тень непонятной насмешки. Как будто он знал, и хотел насладиться моим неведением его знания. Как будто желал растянуть случайное, извращенное удовольствие. И как будто пытался скрыть глубинный, затаенный и сам по себе пугающий страх.

   И как же вовремя раздался этот надежный как слово короля скрежет. Этот усталый вздох, эта тяжелая поступь. Рыцарь Падшего престола медленно вышел из-за раскидистого дуба и остановился в шаге от прильнувшего к ветви тайора. Лязгнуло забрало, первородная тьма устремилась на украшенную вечерним светом тропу. Стало задумчиво, стало спокойно.

   – Страх... – голос Карифа был жёсток. – Страх бродит между вами. Страх пришел выбирать. И выберет он не слабого и не робкого. Он выберет последнего. Того, кто не успеет убежать.

   – А если не убегать? – предложение показалось мне несколько спорным, хотя возможно я как всегда не понял сути. – Если его на нож?

   – Страх не убить, не обмануть. Но убежать можно всегда, – рыцарь издал мрачное подобие смешка. – Поверь тому, кто сам был страхом. Тому, кто убежал. Тому, кого уже не догнать.

   – И ты думаешь, он побежит вместе со мной, – я с некоторым пиететом кивнул в сторону самого назойливого таойра в моей жизни.

   – Он уже бежит, – Кариф с грохотом закрыл забрало. – И он обгоняет.

   Рыцарь ушел, и я вновь остался один на один со своим невольным визави. И сейчас мне отчаянно хотелось бежать. Бежать, так чтобы догнать и перегнать проклятого тайора. Бежать, чтобы не бояться, чтобы быть храбрым. Чтобы забыть, что такое страх.

   Я подошел к тайору так близко, как мне позволил разум. Неторопливо вздымалась твердая как сердцевина иларха грудь. Бесстрастно смотрели глубокие, словно чаща леса глаза. Плавно, в такт ветру покачивалась почти лишенная шеи голова. Передо мной стоял хозяин леса, и он убегал. От кого?

   – Обгоняешь, значит? – я примирительно усмехнулся. – Ты значит герой, а я неудачник?

   На этом я собственно собирался завершить наше странное рандеву, но тайор вдруг резко приблизил свою голову вплотную к моей, блеснул безднами немигающих глаз и что-то быстро прошептал на непроизносимом, невероятном языке. Я отпрянул, пытаясь собрать разбегающееся в панике сердце, а тайор сделал пару скупых, едва заметных движений и исчез за густым лесным занавесом.

   – Посмотрим ещё, кто кого обгонит!? – бесстрашно крикнул я в безмолвную листву, вытирая ладонью холодный, трусливый пот.

   11

   Эрди Прошлый год довольно развалился в мягком кресле. На его изрезанном тревогами лице играла суровая улыбка. Несколько секунд назад ночной король Трафлдинга узнал, что Эксвиль вновь распростер перед ним свои объятия.

   – Последний раз столь хорошие новости я получал разве что в прошлом году, – Эрдирион предвкушающе хохотнул. – Видно не врали про тебя, Черный шут. Работать с тобой действительно можно.

   – Ты не слышал как про меня врали, потому, что правда страшней, Эрди, – я выдержал уважительную паузу. – А теперь давай мои варежки и пусть на них будет написано единственно нужное мне имя.

   – Его зовут Аскириас, – Прошлый год заговорщицки подмигнул.

   – Наг!?

   Очередная, не самая приятная новость. Все наги вступившие на тропу волшебства были отступниками. А для того чтобы быть нагом-отступником необходимо было обладать исключительно сильным, непримиримым и зловредным характером. Только так можно было избежать гнева Верховного Бога-змея в лице его бесчисленных и невероятно ревностных служителей.

   – Да, это проблема, Черный шут, – Эрди ехидно рассмеялся. – Но я постараюсь помочь.

   Рядом со мной упали уже позабытые горностаевые варежки. Прошлый год откровенно заржал, а я наполнился преждевременной скорбью.

   – Следующая шутка за мной, Эрди, – я улыбнулся своей знаменитой обрекающей улыбкой. – И облай меня Диос, если она будет плохой!

   – Ладно, Кастор, не злись, – Эрдирион подлил мне в бокал. – Или не смейся. Для тебя, похоже, нет разницы. Я дам тебе ещё пару имен. Вот они точно помогут.

   Памятуя о том, что передо мной сидит алый цверг, я благоразумно не стал продолжать тему хороших шуток, однако зарубку на память сделал. В следующий раз Рард кар Эрдирион может оказаться не столь благороден. И мне, вероятно, стоит вести себя соответствующе.

   Ещё пару минут я внимал бесплатным советам Прошлого года, после чего счастливо покинул пределы его обиталища. Дело оставалось за малым. Найти скорее всего вновь пустившегося в загул Дамми и собственно начинать то ради чего все затевалось. Безумный поход за алиави.

   12

   – Советую взять с собой самый дрянной меч, Черный, – Дамми Серебро активно собирался в дорогу, то есть похмелялся.

   Я удивленно выгнул бровь. Совет явно был не из простых.

   – Зайдем в Уртан рават по дороге. Местные мастера делают лучшие деревянные клинки в Казар Донаре. Сталь нам вряд ли пригодится. Пора бы уже знать такие вещи.

   Я сокрушенно прикрыл глаза. Такие вещи мне действительно следовало знать и помнить. Одним из самых наиболее существенных недостатков тайоров было их сверхъестественное чутье на сталь и прочее железо. И если скажем у пряжки на поясе и были какие-то шансы проскочить, то сарковый меч будет обнаружен за несколько маршей. А данное обстоятельство сводило на нет все усилия по поиску алиави.

   Так что, стоило срочно переходить на иной вид вооружения и деревянное оружие смотрелось в этом списке наиболее предпочтительно. Топоры, кистени и их аналоги я не любил, так что каменные изделия славные именно тяжелым рубящим и дробящим оружием отпадали. Хорошие костяные мечи и кинжалы можно было достать разве что в Шираз Донаре. А клинки из кристаллов были, увы, мне не по карману.

   Я с неподдельной завистью взглянул на Дамми. У него были именно такие клинки. Два парных серповидных ножа из бледно-красных кристаллов заточенных до невообразимой остроты. Эти ножи вышли из древних кузниц алых цвергов и ценность их была сравнима с ценностью самой жизни. По крайне мере, когда я намекнул об их возможной стоимости, Арн гор Даминион с презрением заметил, что Эрдалия для этого слишком маленькое королевство.

   – И ради этого стоит тащится в Уртан рават? – в Трафлдинге деревянное оружие было представлено во всем многообразии.

   – Во-первых, лучшие клинки ка-рити всегда остаются у мастера, – мой друг был самой снисходительностью. – Во-вторых, у местных шаманов вполне можно выпросить парочку амулетов. Ну а в-третьих, нам действительно по пути.

   – Уртан рават чуть в стороне, – я все ещё недоумевал.

   – И в этой стороне у меня дело.

   – Я думал у нас общее дело, Серебро.

   – Можешь подождать меня в Грандриме, – Дамми не любил долгих споров.

   – И пропустить все веселье, – у меня, наконец, появился повод улыбнуться. Лучше расскажи, над чем я буду смеяться.

   – Дорван Нок не хочет умирать, – цверг надменно усмехнулся. – И он очень просил ему в этом помочь.

   – А он тебя не с кем не перепутал? – обычно Дамми просили о ровно обратной услуге.

   – Может и перепутал, – алый цверг довольно оскалился. – Вот только аванс получился выше кровавого кубка на мое столетие. А если к авансу прибавить все остальное, то мне хватит лет на пять беспробудного пьянства.

   – Охотно верю, – глава Гильдии ткачей был одним из богатейших обитателей Тайор Донара и мог позволить себе любую степень щедрости. – И что же он за это хочет?

   – Он хочет венец искариара.

   Я недоуменно промолчал. Дамми ответил не менее показательным молчанием с оттенком вопроса. Наконец его глаза наполнились привычным раздражением.

   – Все время забываю, насколько ты юн, Черный, – взгляд цверга стал почти осуждающим. – Что такое искариар ты хоть знаешь?

   – Дерево? – признаться, я был не совсем уверен.

   – Это сосна – дерево! – Даминион начинал сердиться. – Дуб – дерево! А искариар это целый мир! Хотя, – он немного успокоился, – по сути, ты прав. Это дерево. Огромное дерево-лабиринт. И примерно раз в полвека в глубинах этого лабиринта вырастает так называемый венец. Это довольно красивый нарост, обладающий определенными магическими свойствами. И главное из них, – умение продлить даже самую никчемную жизнь.

   – И надолго? – честно говоря, я сам крайне заинтересовался вдруг возникшими перспективами.

   – Точно не знаю, – Дамми усмехнулся, – но вроде бы не очень. Лет на двадцать.

   – Понятно.

   Я улыбнулся. Теперь стало ясно, почему самый влиятельный лепрекон Тайор Донара попросил об этой услуге именно Дамми. Для алых цвергов легко добирающихся до порога пятисотлетия, жалкие двадцать лет представляли крайне мало интереса. Чего вряд ли можно было сказать об иных искателях разнообразных видов удачи Великого леса. Вряд ли кто-то из них добровольно бы выпустил подобное сокровище.

   – Искариаров в лесу наберется едва ли с десяток, – Даминион продолжал давать необходимые пояснения. – И практически все растут в Шираз Донаре, куда сам понимаешь, сунется только полный дебил, – цверг с усмешкой посмотрел нам меня. – Это я конкретно про искариар, Черный. Там венец станет саваном. Но совсем недавно выяснилось, что один таки растет в пределах Казар Донара, как раз маршах в семи-восьми от Уртан равата. Местные ка-рити об этом, конечно, знали, но видимо не сочли достаточно занимательным для рассказа. – Дамми сплюнул. – Как только это стало известно, Дорван напряг половину Грандрима, но узнал когда начнется цветение. Месяц назад он сделал мне соответствующее предложение, но я его благополучно послал. Лень было, – пояснил он в ответ на мой чуть осуждающий взгляд. – Но тут вдруг пришел ты и я подумал, что все равно по дороге.

   – И долго нам предстоит блуждать в этом лабиринте? – осведомился я, памятуя об отпущенных мне сроках.

   – Как раз успеют сделать твой меч, – Дамми хищно ухмыльнулся.

   Я ухмыльнулся в ответ и отправился в "Желудь". Предстояло сделать последние приготовления и оплатить проживание на пару месяцев вперед.

   13

   – Ка-рити крайне консервативны в своих ремеслах. Особенно это касается оружейного искусства, – Дамми резким ударом сбил случайную ветку, имевшую наглость оказаться на его пути.

   Подходил к концу второй день нашего похода за алиави или пока скорее за венцом искариара. Лесные тропы, по которым не пробралась бы ни одна лошадь, вели нас без особых тревог и переживаний. До Уртан равата, Спящих крон, крупнейшей деревни ка-рити к востоку от Трафлдинга оставалось не более шести часов пути. А Даминион продолжал знакомить меня с нюансами жизнедеятельности наших рогатых соседей.

   – Поэтому все клинки изготавливаются именно под ка-рити и соответственно скажем человеку, подходят редко, – ещё одна ветка отправилась в свой последний и вероятно первый полет. – И когда клинки поступают к непосредственному продавцу, тому приходится заниматься их подгонкой под более низкий рост. Процесс не слишком сложный, но балансировка и заточка страдают, как правило, даже в самых простых случаях. Вот почему если ты хочешь хороший деревянный клинок, то заказывать его надо лично у мастера.

   – А мастер не пошлет искать противоядие от своего консерватизма? – я все ещё был несколько скептически настроен.

   – Нет, если взять противоядие с собой.

   – А мы взяли?

   – Я, нет.

   Дамми громко засмеялся. Мне буквально пришлось ответить тем же. Не меньше минуты местным обитателям пришлось наслаждаться нашим веселящим листву хором. Алый цверг замолчал первым.

   – Но мы ведь идем в Искариар, – Дамми выразительно взмахнул ножом, который не выпускал даже когда ложился спать. – Дерево священное для ка-рити. Хотя мне порой кажется у них все деревья священные. И там, я уверен, найдется что-нибудь куда как желанное для любого рогатого.

   – Того, что не утащили его соседи?

   – Священное для ка-рити значит запретное, прости их кровь – цверг не без сочувствия постучал по голове. – Большинство из них не сунуться в искариар даже если выбор встанет между ним и плахой. Так что здесь мы с тобой вне конкуренции.

   Мне оставалось лишь удовлетворенно усмехнуться.

   Ночь мы благополучно провели в лесу, не желая смущать обитателей Уртан равата излишне поздним визитом. А уже через несколько часов после рассвета перед нами возник практически неприступный частокол. Нам пришлось потратить не менее четверти часа для того, чтобы, проклиная старания местных строителей добраться до горделивых, пугающей толщины ворот. Створки были широко раскрыты, щедро приглашая каждого путника прикоснуться к гостеприимству Спящих крон. Надо сказать, что ворота в деревнях ка-рити не закрывались никогда и исполняли чисто символическую функцию. На своей земле рогатые великаны не боялись никого.

   Впрочем, их можно было понять. Я сам никогда не жаловался на рост, но, шагая по просторной, утоптанной тысячами трехпалых ног улице, мне приходилось высоко задирать голову для того, чтобы заглянуть в темные, полные первобытной мудрости глаза, не без уважения бросить взор на длинные, заплетенные в толстые косы усы и бороды и конечно в полной мере насладиться зрелищем сотен острых ветвистых рогов на косматых головах.

   Ка-рити были одной из немногих рас обитавших в Тайор Донаре изначально, и это в полной мере отразилось на их облике и характере. Их называли младшими братьями тайоров и они искренне гордились этим "родством". Ка-рити беззаветно любили каждый шепот, каждое касание Великого леса. В них не было бездушного фанатизма самих тайоров, но скажем за "Семейное древо" они стали бы сражаться до смерти. Быть может поэтому, ка-рити и составляли едва ли не треть всего Тайор Ниата. Причем насколько я помнил, главой Великого круга был представитель именно этой расы.

   Ка-рити виртуозно обращались с многочисленными дарами леса, и могли сделать из дерева все, начиная от филигранной заколки, которые не без удовольствия носили модницы самого Аграна и заканчивая монументальными статуями гордо стоящими на деревенских площадях. Они были могучими воинами и беспощадными разбойниками, опытными целителями и непревзойденными следопытами. Именно из ка-рити вырастали лучшие Повелители зверей и Говорящие с травами, которым в Грандриме была отведена целая улица.

   И конечно они могли делать великолепные клинки из, казалось бы, совсем не предназначенного для этого материала. Ка-рити ревностно хранили секреты своего мастерства и несмотря на все старания подражателей в лице людей, лепреконов и даже цвергов достойного результата не получалось добиться ещё никому. Только рогатый мастер-древодел мог создать клинок, который легко разрубал пополам и цверга, и человека, и самого ка-рити. И сейчас Дамми уверенной походкой вел меня именно к такому мастеру.

   – Что-то недобрый у него вид, Серебро, – я с сомнением смотрел на огромного рогача, к которому мы, пожалуй, слишком опрометчиво приближались. Одетый в меховые штаны и безрукавку ка-рити, тяжело облокотился на необъятный столб, подпирающий покрытый корой навес и без капли дружелюбия взирал в нашу сторону.

   – Ты себя в зеркало видел, Черный? – Дамми в очередной раз обнажил свои знаменитые клыки. – Или меня? Если видел, то можешь не надеяться ни на доброту, ни даже на равнодушие. Только на профессионализм, – цверг хлопнул себя по тугому кошельку.

   В это время мы как раз подошли к возвышающемуся подобно утесу ка-рити. Тот хмуро разглядывал шумящие дубы поверх наших голов.

   – Я помню, раньше здесь делали лучшие клинки во всем Тайор Донаре, – никогда не думал, что Дамми может быть настолько дипломатичен. – Не все ещё забыто?

   – Ничто не забыто, цверг, – голос ка-рити был изрядно холоден. – Но для тебя мне нечего вспомнить.

   – А для меня? – в глазах Дамми разгорался нехороший огонь, и я решил перехватить нить беседы. – Мне нужен меч. Лучший меч за лучшую цену.

   – Я не трачу свое время на людей, незнакомец, – ка-рити все еще не опустил головы.

   – А если ты потратишь меньше, чем обретешь? – огонь все же воспылал, но пока это был огонь азарта. – Зацвел венец Искариара, мастер. И он может цвести в твоих руках.

   Ка-рити, наконец, опустил упрямую голову. В его полуприкрытых глазах сверкали искры неподдельного интереса. Он явно слышал о венце, и он точно знал, зачем этот венец нужен. И надо сказать, что больше всех он был нужен именно ка-рити.

   Жестокая природа все же наградила рогатых гигантов одним существенным недостатком, а именно относительной краткостью жизни. Как правило, ка-рити не перешагивали полувековой порог в связи, с чем даже лишний год жизни был бы для них благословением богов. А уж тем более пару десятков лишних лет.

   – Меч за венец? – ка-рити был искренне удивлен.

   – Как и обещал, – я широко улыбался. – Лучший меч за лучшую цену.

   – Какой меч? – когда было надо, ка-рити соображали так, как будто были лепреконами.

   – Одноручный, обоюдоострый, клинок на две трети сарка, толщина с полладони, – я взглянул на лопатообразные руки рогача и уточнил. – Моей ладони. Рукоять на полтора кулака, гарда плоская в форме цветка. Плюс парная дага и ножны.

   – Когда? – мастер вновь нахмурился, но проглотил "дагу и ножны".

   – Когда вернемся, – Дамми уже разворачивался. – Так, что не откладывай на завтра.

   Я подмигнул задумчиво сплюнувшему ка-рити и поспешил за успевшим оторваться на десяток шагов цвергом.

   – Так что, Серебро, – я хитро посмотрел на Даминиона, – аванс был не настолько хорош?

   – Поделим, – Дамми довольно улыбнулся. – Годом больше, годом меньше, кто там из них разберется.

   – А если все-таки разберутся?

   – Тогда пусть приходят, – в алых глазах мелькнула знакомая ярость. – Вот только о чем они буду меня просить. О жизни или о смерти?

   – Резонно, – идея была действительно хорошей. – Ну а теперь на штурм?

   – Не спеши, Черный, – Дамми огляделся по сторонам. – Помнишь, я тебе говорил про амулеты?

   – На них тоже придется скинуться по паре лет?

   – Я бы не отказался, – цверг искренне вздохнул. – Но местные шаманы любят золото.

   Серебро уверенно свернул в подскочивший переулок и мы двинулись вдоль череды больших одноэтажных домов с пологими крышами. Большинство из них было сложено из крупных бревен дуба или артана. Вокруг домов росли неизменно ухоженные деревья и кустарники.