Текст книги "Кастор Прайд. Хохот шута (СИ)"

Автор книги: Кирилл Тропинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

   Мы поднимались два дня. Два тупых, полных мучительной усталости и воющего раздражения дня. Единственное, что хоть немного спасало, это небольшие площадки расположенные примерно через каждые полмарша. На них можно было перекусить, передохнуть и радостно отвлечься на сон, блаженно вытянув омертвевшие ноги.

   И на каждой отдельно проклятой ступеньке стояли неведомые клейма кобольдов. И страшно, искренне страшно становилось, когда я представлял, как эти до сумасшествия одинаковые существа с равнодушной неторопливостью перешагивают с одной ступени на другую, без устали выбивая на покорных камнях все новые и новые, безукоризненные формы. А потом ритмично пережевывают скудный обед в таинственном зеленоватом свете зачарованных стен.

   Лестница кончилась, когда я уже был готов выставить свои ноги на Большой Сианской ярмарке. Наверху нас ждал узкий, наполовину заваленный проход и пара изощренных вензелей на дорожку. Проход оказался коротким. Всего пара минут нам потребовалось на то, чтобы выбраться в низкий, просторный и явно не заброшенный коридор. Позади раздался грохот падающих камней, а когда я обернулся прохода больше не было. Бугристая каменная стена без швов и трещин холодно взирала на нас землистыми глазами-прожилками.

   – Кобольды, – Дамми уважительно покачал головой. – Хитрые твари. Лесенка-то была одноразовая.

   – Неужели специально для нас?

   – Не для нас, но для таких как мы, – Дамми бегло осмотрелся по сторонам. – Пошли, послушаем, что шепнет нам Яшмовый трон.

   – А что он может нам шепнуть? – признаться, я ожидал иных предложений.

   – А ты думаешь тайоры уже ушли в свои берлоги? – алый цверг саркастически ухмыльнулся. – А я думаю, они все ещё ждут. И нам нужен тот, кто подтвердит мои опасения.

   Тот, кто подтвердит опасения Дамми, проявился на нашем пути уже через полчаса. Полноватый цверг самого заурядного вида, обладатель пышных усов и массивного каменного топора быстро и целеустремленно вышел из бокового коридора и скорым шагом заспешил вперед.

   – Младший защитник рода, – алый цверг чуть высунулся из-за скрывавшего его уступа. – Этот может знать и о тайорах и об их отсутствии.

   – С чего ты решил, что это младший защитник? – по мне все цверги были почти также одинаковы, как и кобольды.

   – У топора характерный изгиб, – Дамми легко перебежал из тени в тень. – Берем живым. Быстро.

   Не прошло и минуты, а умело оглушенный защитник, уже лежал на темных камнях своей недавней родины. Мы оттащили его подальше от возможных встреч с соплеменниками и теперь нетерпеливо ждали, когда он очнется. Для ускорения процесса Дамми отвесил своему дальнему родственнику пару неслабых пощечин, а при появлении первых признаков активности приставил к подрагивающей шее нож.

   – Что слышно, топор? – голос Даминиона был тих и беспощаден. – Какие вести из леса?

   – Много вестей, – цверг явно был испуган, но виду старался не подавать. – Тебе какую, алый?

   – Мне ту, что про тайоров и пару веселых ребят.

   – Ах, эту, – цверг хотел было усмехнуться, но осмотрительно сдержался. – Слышал и её.

   – Перескажи, – клинок Дамми вторил оратору.

   – Тайоры сидят по всей длине гор, – отмалчиваться цвергу резонов не было. Клятв тайорам они не давали. – Видно сторожат веселых ребят, – он все-таки усмехнулся.

   – Если выведешь в тихое место, получишь обратно свою жизнь. А к ней ещё и это, – Дамми поднес к лицу цверга мой трофейный гралиар. – Отдам когда выйдем. Слово крови!

   Судя по всему, в младших защитниках ходить нашему приятелю оставалось недолго. Уж больно быстро он принял верное решение. Жизнь, да ещё и гралиар против сиюминутных моральных терзаний. Неприлично неравная схватка. Ну а слово крови гарантировала ему все это крепче любых долговых расписок.

   Так что через пару минут мы уже шли за упруго шагающим цвергом, до головокружения петляя в изгибах подгорных коридоров. Несколько раз мы едва не налетели на соплеменников нашего провожатого, но похоже сейчас их оберегали все невысокие боги. Арн гор Даминион не простил бы им этих встреч.

   – Придется менять маршрут, Черный, – Дамми придержал меня за локоть. – Надо быть полным дебилом, чтобы идти сейчас в Алир Донар.

   – И как тогда? – я и сам понимал, что придется вносить некоторые коррективы в и без того небезупречный план.

   – Надо дотянуть до Трафлдинга. А там разберемся.

   – Не близкий путь.

   – Не близкий, зато и не очевидный.

   – К тому же, нормально пожрем.

   – Пожрем.

   – Отмоемся

   – Возможно.

   – И...

   – А как же!

   – Что ж, здравствуй Трафлдинг!

   – Привет.

   58

   – Сколько отсюда до Трафлдинга? – Дамми без капли сомнений бросил гралиар новому хозяину.

   – Дней пять, – цверг ловко поймал камень и сразу же спрятал его в карман.

   – Можешь идти, – Даминион отвернулся. – И молчи о том, что видел. Не заставляй меня давать ещё одно слово.

   Цверг исчез как пьяная любовь, а мы без лишних преамбул углубились в темную зелень ближних окраин Казар Донара. Именно сюда вывел нас, неплохо заработавший на этом цверг. И он же утверждал, что здесь на день пути не найдется ни одного тайора. Знать он этого конечно не мог, но и откровенно врать алому цвергу вряд ли решился бы. Так что по всему выходило, что у нас вновь появились шансы на благополучный исход этой достойной полысевших баек авантюры.

   Нежданно гостеприимные горы мы покинули уже далеко за полдень. Пользуясь этим обстоятельством, вечер нагнал нас быстрее, чем обычно. С другой стороны, я был бесконечно рад, что он нас вообще нагнал. Каждую секунду, каждый шаг я ждал, что Дамми со злостью сожмет свой амулет и прорычит роковые слова и необходимые моменту проклятия.

   Однако лес оставался подозрительно тих и скучен. Великий Тайор Донар ясно взирал на нас с вековых вершин безмятежных крон. Он давал последнюю возможность одуматься и расстаться с нашей драгоценной добычей. Он был терпелив, но я хотел бы знать, когда его терпение кончиться. Я хотел быть готов.

   Вдруг Дамми резко остановился. Я едва не врезался в него и уже хотел обматерить, когда осознал причину незапланированной остановки и тут же нашел эту причину более чем уважительной. Искайн Сиано висела вниз головой на раскидистой ветви древнего иларха. Она чуть качалась и пьяно мурлыкала, с хищной улыбкой снисходя до нас затуманенным взором.

   – Все нормально, Серебро, – я расстегнул рюкзак. – Она за своим.

   – Всегда за своим, – алый цверг коротко усмехнулся. – Эх, интересно, что взамен! – он поймал мой холодный взгляд. – Не бойся, не спрошу.

   Дамми отошел в сторону, прислонился к толстому дубу и стал равнодушно вертеть клинок. Я же со вздохом, достал из рюкзака поникший алиави и осторожно подошел к непрекращающей своего занятия ведьме.

   – Не спустишься?! – я помахал цветком.

   – Ты принес, – глубокий бархатистый голос окутал, словно наркотический дым. – Не обманул листву.

   – Мог бы, – обманул!

   Ласкающая ночь громко, истерично расхохоталась, все сильнее раскачиваясь на стонущей ветви. Седые волосы кружили вокруг неё как взбесившаяся метель. Длинные, обнаженные ноги стремительно рассекали воздух, отвлекая и без того подорванное внимание. Не обрывая смеха, фея сорвалась с ветки и легко приземлилась в сарке от меня. В огромных платиновых глазах рыдала безумная алчность.

   В медленном, красивом жесте она протянула изящную руку и требовательно улыбнулась. Без лишних раздумий я передал ей цветок, стараясь не касаться этих тонких, обманчиво нежных пальцев. Искайн Сиано прижала белоснежный бутон к лицу и снова засмеялась. Весело и в тоже время грозно, пугающе. Так смеются взошедшие на чужой трон короли.

   Я хмуро ждал, не смея прерывать страшного смеха ведьмы, надеясь, что этот смех не обо мне. Её хохот оборвался минут через пять. Бешеные глаза сверкнули грозой и алмазом. Она зовуще облизнула пурпурные губы и сделала шаг вперед. Её поцелуй был груб и краток. Укус, а не поцелуй.

   – Твоя очередь, фея, – я в свою очередь облизнул израненные губы. – Завершим сделку.

   – Я помню свою цену, мой милый, – ведьма улыбнулась недоброй лаской. – Не бойся, листва не забудет. Но листва не будет спешить.

   – Тогда дай залог! – Дамми вдруг сделал пару шагов. – Проводи нас до Трафлдинга. Сделай милость.

   Искайн Сиано удивленно перевела опьяненный взгляд на подошедшего цверга и обворожительно улыбнулась.

   – Проводить?! – она рассмеялась. – Вас?! – платиновые глаза налились веселой злостью. – Но я хожу лишь одной дорогой. Дорогой листвы. И только листва решает куда.

   – Я уверен, листва не обидит, – Арн гор Даминион неожиданно поклонился. Не слишком низко, но видимо достаточно для того, чтобы очаровать сумасшедшую фею. Ласкающая ночь вновь рассмеялась и игриво вздернула тонкие брови.

   – Значит, договорились, – Дамми подмигнул мне хитрым алым глазом.

   Но вот как раз я, признаться, не оценил его находчивости и тут же отвел в сторону, пользуясь очередным припадком любвеобильности нашей прекрасной феи по отношению к не менее прекрасному цветку.

   – Что за номера, Серебро?! – мне все это крайне не понравилось. – Я как-то не хочу шляться по дорогам этой грешной листвы!

   – Между тем это оптимальный вариант, Черный, – цверг был равнодушен к моим треволнениям. – Сами мы до Трафлдинга доберемся вряд ли.

   – А теперь, похоже, точно не доберемся, – я посмотрел на кружащую в экстазе фею.

   – Может, кто быстрее?! – Дамми тоже начинал злиться.

   Я принялся всерьез раздумывать над этим предложением, когда Искайн Сиано неожиданно оказалась прямо перед нами.

   – Листва зовет!

   Она схватила меня за локоть и легко, словно куклу потащила к ближайшему дереву. Я попытался вырвать руку из этой хрупкой с виду ладони, но, пожалуй, легче было утопить матерого окуня. А позади раздавался тихий, но до отвращения довольный смех алого цверга.

   Почему-то сразу резко стемнело. Не так чтобы прибегнуть к помощи почти уже израсходованного амулета, но вполне достаточно для того, чтобы мысли мои приняли ещё более унылое направление. Ведьма, наконец, отпустила мой едва не раздавленный локоть и на миг обернувшись, бросила дикий, многообещающий взгляд. Бежал бы я и бежал от таких обещаний.

   – Давно хотел пройтись этими тропами, – Дамми заинтересованно смотрел по сторонам.

   – Какими тропами? – по мне так ничего особо не изменилось.

   – Дороги листвы. Ими ходят только высшие феи. А теперь и мы с тобой, Черный, – Дамми оживленно потер руки. – В Трафлдинге будем через пару часов.

   – Пару часов? – надо было признать, результат оправдывал риск. – Может, тогда имело смысл сходить сразу до Эксвиля?

   – А вот как раз до Эксвиля мы могли бы и не дойти. Слишком уж у нее изменчивое настроение. Но пару часов продержаться должно.

   Я согласно кивнул и, стараясь не слишком отвлекаться на порочно-гибкий силуэт ведьмы в нескольких сарках впереди, позволил себе уже более внимательно осмотреться. В отличие от "простых" тайных троп изменилось действительно немногое. Но будто ещё шире стали необъятные стволы илархов, ещё гуще оплетала листва изломанные ветви и бугристые бродяги-корни на этот раз сами убирались с нашей дороги. Но нет, не с нашей. С её.

   Я с возрастающей тревогой чувствовал, как тяжело начал даваться каждый новый шаг. Как незримо стала давить темная зелень, заставляя опускать плечи и пригибать голову. Да, здесь не было кошмаров и опасностей тайных троп Тайор Донара. Наоборот, именно здесь восходило все его недостижимое величие. Величие, которое не в силах был выдержать мой скудный, саркастический разум.

   Я с трудом повернул голову и посмотрел на Дамми. Алый цверг держался лучше моего, но и в нем ощущалась несвойственная слабость. Слишком напряжены были черты жесткого лица, слишком прямо смотрели алые глаза.

   – Терпи, – слабый хрип вырвался из железной груди Даминиона. – Пара часов и все кончиться.

   Пара часов. Теперь мне это уже не казалось таким приятным и ничтожным сроком. Теперь каждый из этих жалких часов сойдет за две жизни. И в одной то я был, конечно, уверен. Но вот только где мне найти вторую?

   Ласкающая ночь явно не замечала наших нежданных неудобств и отнюдь не испытывала своих. Легкими, танцующими шагами она шла между склонившимися перед ней деревьями. И с каждым шагом она все больше отдалялась от нас. От нашей скучной и бессмысленной компании. Скоро фея должна была исчезнуть совсем. Растворится в подруге-листве и оставить нас одних. На милость древнего леса. Милость, которую мы ни разу не заслужили.

   Неожиданно ведьма обернулась. В её жестоких, пьяных глазах пылал надменный огонь всевластия. Алиави как прибитый лежал у нее на груди и засмей меня Диос, если он вновь не начал гореть белоснежных светом. Издевательский, презрительный смех сотряс прелестные губы.

   – Что?! – дикий хохот гремел словно гром. – Не успеть?! Не догнать листву?! – смех перешел в стонущее рычание и резко затих. – Но согласна ли листва ждать?! – теперь она шептала. Шептала так, что лучше бы выла. – Только зачем ей ждать? Особенно теперь, – фея нежно погладила белый бутон.

   – Что ж, видно задолжали мы удаче, – Дамми печально потянулся за ножом. – Извини, Черный. В этот раз ошибся.

   – Или только теперь и ждать? – Искайн Сиано утомленно задумалась, непрерывно лаская лепестки алиави.

   Дамми остановил обнаженный до половины клинок и стал вместе со мной зачарованно смотреть, как спорила сама с собой полубезумная фея. И интерес в этом споре у нас был особый.

   Сложно сказать, в чем в итоге убедила бы себя Ласкающая ночь, но закончить ей хвала Диосу не дали. Ясный, морозный свет хлынул на погруженную в сумерки дорогу. В таком ясном свете должны появляться исключительно доблестные спасители. Ну, так почему же в нашем случае это оказался новый палач?

   Прекрасное лицо Ийшер Калито было увито грозой и гневом. Она медленно шла по притихшему лесу, и каждый новый шаг безжалостно сотрясал разбегающуюся в стороны дорогу. Она тоже пришла за своим. Белые, заточившие вьюгу глаза пылали подобно самим алиави. И я едва не разучился дышать, когда они мимолетно скользнули по моему расстроенному лицу.

   – И ты ещё спрашиваешь, за что я не люблю фей? – алый цверг уныло водил пальцем по рукоятке ножа. – Так я тебе скажу, что не только за это.

   – Поздно, сестра! – Искайн Сиано весело рассмеялась. – Уже ночь!

   Тонкие губы Царицы листвы искривила страшная усмешка. Лишь одно роковое слово горьким шепотом вырвалось из безукоризненного рта. Большего мы видно не заслужили. Как, увы, и меньшего.

   С кошмарным треском сомкнулись позади нас вековые стволы. Зарыдали держащие небо кроны. С грохотом рухнуло посередине дороги огромное дерево, становясь первой непреодолимой стеной нашей последней тюрьмы.

   Я быстро оглянулся по сторонам. Бежать было некуда. В долю секунды дорога листвы стал её же ареной. И на этой арене мы были даже не на разогреве. Здесь сходились две великие силы. Столь чужие друг другу и столь родные этому древнему лесу. И он не примет ни одной из сторон, ибо для него правы обе.

   Искайн Сиано застыла, низко опустив голову. Тонкие ладони были раскрыты и обращены вверх. Казалось она не замечала ни пустившегося в дикую пляску леса, ни своей так удачно-неудачно заглянувшей соперницы. И я странным образом понимал, что для нее сейчас важно только одно. Белый цветок, жадно прижавшийся к пылающей страстью груди.

   Наверное, это понимала и Ийшер Калито. Она сделал лишь один шаг и тут же оказалась в сарке от Ласкающей ночь. Она больше не усмехалась. Фея резко выхватила из незримых ножен длинный тонкий кинжал и молча ударила в бездну седых волос. Она промахнулась. Кинжал запутался, заблудился в густой седине и словно луч выскользнул из руки царицы.

   Искайн Сиано медленно подняла голову. Её лицо странно, почти по-человечески постарело. Глубокие, безжалостные морщины избороздили минуту назад совершенную кожу. В платиновых глазах замерла пьяная усталость. Волчий оскал изуродовал беспокойные губы.

   Ийшер Калито вновь занесла на этот раз пустую, но явно не менее опасную руку, но вот опустить её уже не успела. Белоснежный огонь рванулся из груди Ласкающей ночь. Возрожденный алиави блистал как алмаз в парадной короне. Он вновь жаждал жить. Жить, так как жил всегда. Лишь мгновением.

   Но сейчас он был в руках не у в меру удачливого разбойника, а у ночной королевы Тайор Донара. И с ней вряд ли получиться сыграть. Нет, ей придется служить. И служить верно, ведь она узнает, когда её захотят предать.

   Алиави встал стеной между двумя феями, разделяя их лишь тем, что имел. Разделяя мгновением. Мгновением, которого не перешагнуть. Ийшер Калито ещё обрушивала на истерзанную дорогу свою бескрайнюю ярость, но она уже поняла. Ей снова придется отступить. И хорошо если лишь на мгновение.

   – Бежим! – Дамми вдруг вышел из нашего синхронного оцепенения. – К ней!

   – К ней?! – выбор был беспощаден.

   – К ведьме! – алый цверг схватил меня за плечо. – Царица точно убьет! А эта может и забудет! Быстро!

   Предложение было, мягко говоря, своевременным. Царица листвы вот-вот должна была обратить свое высокое внимание и на нас. За неимением, как говориться, лучшего. А вот, что с нами сделает Искайн Сиано? Нечто похожее на мясной рулет? Это если конечно оставаться оптимистом.

   Хвала Дамми, он не дал мне времени для дальнейших фантазий. До Ласкающей ночь было не больше десятка сарков, на каждый из которых нам потребовалось лишняя капля последних сил и дополнительная сотня проклятий. И все это для того, чтобы едва не свалиться к стройных ногам вновь дико хохочущей ведьмы.

   – Долго ещё до Трафлдинга? – никогда ещё Арн гор Даминион не говорил столь невинным голосом.

   Искайн Сиано не ответила. Она бросила на нас полный искреннего сумасшествия взгляд, развернулась и быстрым шагом устремилась вперед по дороге, оставляя позади холодно смотрящую вслед Царицу листвы. Впрочем, стояла она недолго. Словно дети разбежались под её гневным взором великаны-илархи. Кто сказал, что у листвы только одна дорога?

   Но я уже не смотрел, как Ийшер Калито погружается в притихший лес. Я как породистая гончая бежал за быстрым, ветреным шагом Ласкающей ночь. Оставалось лишь надеяться, что этот издевательский шаг приведет нас именно в Трафлдинг, а не в его посмертную копию.

   Вдруг ведьма неожиданно остановилась и пронзила взглядом лесные глубины. На несколько секунд пьяное безумие уступило место расчетливой жестокости. Она понимала, что Царица листвы не сдастся так быстро, и готовилась, а может, и уже была готова к этой встрече.

   – А ведь она нас все равно найдет, – Дамми тяжело задышал у меня под ухом. – Ийшер Калито наш маскарад не обманет. И этих танцев она нам никогда не забудет. Так, что у нас лишь один вариант, – Арн гор Даминион громко хрустнул пальцами. – Убьем её первыми.

   – Кого убьем?! – я едва не засмеялся. – Царицу листвы?! А мы можем ее убить?!

   – Мы нет, – Дамми зло усмехнулся. – А вот она... – он кивнул в сторону седовласой феи. – Она, пожалуй, может. Она сейчас все может. Важнее, что захочет.

   – А ты думаешь, захочет? – я все ещё слабо представлял концепцию убийства самого могущественного существа Тайор Донара.

   – Пойду, узнаю, – Дамми невесело ухмыльнулся. – У нас ведь сейчас только одно осталось, Черный. Одно, но зато верное.

   – Фарт?

   – Фарт!

   Фарт! Не так и мало. Я тихо рассмеялся и стал с назойливым интересом наблюдать, как алый цверг идет на переговоры с той, чье слово редко становиться делом, а дело не утруждает себя словами. Ощетинившийся разум почти отказывался адекватно воспринимать всю эту суету. Убьем, так убьем. Царицу листвы, так Царицу листвы. Или не убьем? Или убьют нас? Как же хотелось поскорее разобраться со всей этой ерундой и заняться, наконец, серьезными вещами, – вином, женщинами и коротким покоем.

   Оглушительный смех, в который раз заставил меня стать чуть более внимательным к происходящему. Искайн Сиано стремительно кружилась вокруг напряженного Даминиона щедро разбрасывая вокруг завывающий хохот. Дамми бросил на меня неопределенный взгляд и пожал плечами. Видно ведьма решила потянуть с ответом.

   – Но хороша ли смерть?! – фея начала задавать неудобные вопросы.

   – Куда уж лучше! – цверг старался быть дипломатом до конца.

   – Тогда, зови!

   Ласкающая ночь остановила свой танец и прервала смех. Злой, беспощадный взгляд скользнул по Даминиону и на пару секунд остановился на мне. Я выдержал его лишь потому, что отвернуться было ещё тяжелее. Ведьма нежно погладила бутон алиави и еле слышно зарычала. Где-то недалеко, в сумерках Великого леса гибельной поступью шла Ийшер Калито. Она уже знала, что сегодня кто-то умрет. Может быть даже она.

   – Мы будем приманкой, – Дамми с иронией смотрел на мое безрадостное лицо. – Наши алиави привлекут её как кровь волка. Ну а дальше работа для ведьмы.

   – А что останется от приманки? – единственный взволновавший меня вопрос.

   – Не умирай раньше времени, Черный шут! – алый цверг заржал не хуже Искайн Сиано. – Погуляем ещё! Так погуляем, что вздрогнет Тайор Донар! И начнем мы сейчас! Прямо сейчас!

   Я уныло кивнул. Не так я хотел гулять. Видит Диос не так.

   Однако не прошло и четверти часа, как я уже стоял там, где изволила меня поставить седовласая фея. Дамми топтался рядом. Он торопливо курил и чему-то без конца ухмылялся. Логики нашей позиции я не понимал, и понимать не очень хотел. Гораздо важнее было, чтобы её понимала бесшумно исчезнувшая в листве ведьма. Ну, или хотя бы изредка просто вспоминала о нас.

   Царица листвы появилась так внезапно, словно стояла за ближайшим деревом последние пару часов. В этот раз не было ни блеска, ни грома, ни даже пары формальных фраз. Ийшер Калито просто подняла руку, и я упал перед ней на колени, мечтая только об одном, – исполнить все её желания. А поскольку желание было пока только одно, то его я и бросился исполнять со всей несвойственной мне услужливостью.

   Мельком я заметил, как склонился на одно колено несгибаемый Арн гор Даминион. Я видел, как он раз за разом пытается подняться, встать и ударить. Но видно такого себе позволить не мог даже алый цверг.

   Я рывком выхватил из рюкзака безвольный цветок и протянул его в сторону феи. Надо было сделать всего пару шагов и тогда я, быть может, заслужу её похвалу, а может мне достанется плеть. Не важно.

   Вдруг перед лицом на миг возникло ослепляющее забрало. Кариф молчал, глядя куда-то мимо меня.

   Моя рука замерла всего на несколько секунд, а потом я понял, что она опоздала. Между мной и феей медленно, подобно перу падал алиави. Не тусклый и поникший как мой, но ясно и яростно сверкающий белоснежным огнем. И в этом свете не было ни карата зла. Только добро. Добро, которое вспорет живот любому, кто встанет у него на пути.

   Ийшер Калито резко протянула недрогнувшую руку и схватила горящий цветок. И в тот же миг раздался жестокий, безумный хохот Ласкающей ночь. Он гремел сразу со всех сторон, с вершин деревьев и из-под толстых корней. Он предвещал темную радость и кровавое забвение. Это был хохот взошедшей на престол ведьмы.

   Свет алиави рванулся к Царице листвы, пронзая, заставляя отшатнуться и не позволяя убежать. То самое мгновение, которое совсем недавно спасло нас на Ржавых болотах, сейчас должно было стать гибелью прекрасной феи. Сковать, усыпить, увести из этого времени, из этого мира. Все на что был способен безумный гений Искайн Сиано.

   Ведьма неторопливо выходила из тревожно шумящей чащи. Платина глаз сверкала злым торжеством, жесткая улыбка то появлялась, то вдруг исчезала с бледного овала лица. Пурпурные губы что-то безостановочно шептали, пальцы чертили в воздухе стремительные кружева.

   Алиави горел. Горел как бьющийся в экстазе пожар, как юные, развратные звезды. Он рождал и тут же сжигал свое мгновение. Давая сделать шаг и грубо возвращая его на место. Он создавал мгновение, до которого уже не успеть. А что будет, если порвать с одним мгновением и не успеть до другого? Что останется там, между ними? Может ничего, а может и ещё меньше.

   Но ведь это была Йишер Калито, Царица листвы и даже время не смело указывать ей час и дорогу. Фея разжала пальцы, бросая роковой цветок, и протяжно закричала. И не было в этом крике ни боли, ни отчаяния, ни ненависти. Сила и ярость. Власть и вечность. Ийшер Калито желала войны и победы. Пускай не сейчас. Но ледяные глаза клялись, что сам мир содрогнется, когда этот день, наконец, наступит.

   Царица листвы уходила. Не опустив гордой головы, не простив и не моля о прощении. Она исчезала в белоснежном танце потерянного времени. Она не шла его искать. Она успеет. Успеет зацепить ускользающую тень стремительного мгновения. Она уйдет лишь для того, чтобы вернуться.

   – Смерть не пришла, – Искайн Сиано задумчиво подобрала потускневший цветок.

   – Как не пришла?! – Дамми был явно разочарован. – Но ведь придет?!

   – Не сегодня, – фея неопределенно рассмеялась. – Но может быть скоро. Может быть очень скоро.

   – И она вернется?! – я неудержимо засмеялся. – Ийшер Калито вернется?!

   – Пускай, – ведьма загадочно улыбнулась и тихо повторила. – Пускай.

   59

   Всю оставшуюся и хвала Диосу недолгую дорогу Искайн Сиано пребывала в странной задумчивости. Её ровный, неторопливый шаг подарил нам с Дамми возможность дотянуть-таки до окраин спасительного Трафлдинга. Дорога листвы кончилась также внезапно, как и началась и мы оказались в смутно знакомых местах.

   – Живы! – Дамми радостно захохотал. – Опять, смой меня кровь!

   Я рассмеялся вслед за ним, а потом вдруг поймал тяжелый взгляд Ласкающей ночь. Этот взгляд ясно говорил о том, чьей переменчивой волей мы все ещё живы и что не стоит слишком уж радоваться такой ерунде. Искайн Сиано недобро улыбнулась и подошла ко мне вплотную. Обманчиво мягкие губы скользнули возле моего уха.

   – Листва не забудет. Ни тебя, ни её, – дыхание феи обжигало. – Листва найдет вас серебряной ночью.

   Ведьма чуть устало рассмеялась и словно случайный ветер исчезла в безмятежной зелени леса. Листва не забудет... И признаться я уже не был так восторженно рад её хорошей памяти. Но я буду ждать. С недостойным нетерпением ждать, когда она, наконец, выберет время и на мой расклад.

   А через четверть часа мы уже стояли у порога Трафлдинга. И, несмотря на весь шум, гвалт и беготню славного города сразу стало как-то спокойнее. На несколько наивных минут, позади остались все пережитые кошмары Тайор Донара, все опасности и угрозы извилистых лесных дорог.

   – В "Бочку"? – Дамми стрельнул в мою сторону хитрым, алым глазом. – Узнаем последние новости.

   Я без лишних колебаний кивнул. "Бочка счастья" была самым большим и оживленным кабаком во всем Тайор Донаре. И если вы хотели услышать последние городские и лесные сплетни, то надо было спешить именно туда. К тому же в "Бочке" наливали весьма неплохое по местным стандартам пиво и что не менее важно взимали за него более чем умеренную плату. Так что как бы мне не хотелось завалиться в родной "Желудь" и проспать там пару тридцатичасовых суток, но предложение цверга было более практичным.

   Учитывая, что в Трафлдинге мы оказались уже глубоким вечером, места в "Бочке" было немного. Я углядел крошечный столик у стены, в тот момент, когда Дамми уже хотел очистить нам место с помощью грубой силы. И видимо его замысел был оценен по достоинству, так как пиво нам принесли уже через несколько минут.

   – Маски слезли, – алый цверг сделал огромный глоток. – Снова светишь своей развеселой рожей, Черный шут.

   – Валот с ней, – моя кружка была уже пуста. – Здесь прятаться особо не от кого. Тайоры вроде в "Бочку" не забредают.

   – Зато сюда забредают наши старые знакомые.

   Я проследил за пристальным взглядом Даминиона и увидел Умывальника, одного из подручных Прошлого года. Свое колоритное прозвище этот крепкий лепрекон получил из-за привычки выпытывать необходимые ему сведения посредством погружения головы объекта своего внимания в наполненную водой емкость. Говорят, иногда это действительно был умывальник.

   – Эй, Умывальник!

   Рычащий голос цверга легко прорвался сквозь звон кружек, тарелок и пьяных криков. Лепрекон с неохотой оторвался от своей пышной подружки и с легким недоумением оглянулся посмотреть на потревожившего его наглеца. Оглянулся и напоролся на спокойный взгляд алых глаз. После этого Умывальник молча поднялся и начал пробираться в нашу сторону. Дамми Серебро в Трафлдинге не отказывали.

   – Здорово, Серебро! Здорово, Черный шут! – лепрекон выбил из-под кого-то стул и поставил его к нашему столу. – Давно вас не видел. Да и сейчас едва узнаю. Что? – он понимающе ухмыльнулся. – Долгая была дорога?

   – Да какая у нас дорога, – Дамми с удовольствием принялся за новую кружку. – Лучше расскажи, что нового слышно в городе. А с нас пиво. Верно, Черный?

   – Верно! – я подмигнул лепрекону. – А то и два!

   – Ну, что нового, – Умывальник понял, что от разговора ему не отвертеться. – Тайоры вроде как волнуются, феи тревожные ходят, да из Грандрима весточка пришла, – он как-то недобро посмотрел на меня.

   – Какая весточка? – я отставил пиво.

   – Без обид, Черный шут, – Умывальник не очень удачно скорчил извиняющуюся рожу. – Но у Позолоты к тебе претензия.

   – А вам-то, какое дело до их претензий?! – я начал заводиться. – Мой вопрос, мне его и решать!

   – Так-то так, – лепрекон старался быть до предела корректен. – Но говорят, прозвучало имя Прошлого года. И Эрди, как бы это сказать, не слишком доволен.

   – На хрена?! – Дамми грохнул кружкой об стол.

   – Да с языка сорвалось, – я без лишней скорби посмотрел на цверга. – И как они узнали? Мы же вроде всех...

   – В Грандриме везде уши, – Дамми с сожалением проводил взглядом поднос с пивом. – Нехорошо вышло. Надо бы прояснить. Так, Черный?

   – Так, – я тяжело вздохнул.

   – Проводи до Эрди, – цверг кивнул лепрекону. – А по дороге расскажи нам ещё о тайорах и феях.

   Темные улицы Трафлдинга неуклонно вели нас к обители Прошлого года, а мы с Дамми не без интереса прислушивались к неторопливому рассказу Умывальника. Из его лаконичных объяснений выходило, что несколько недель назад все феи разом потеряли всякий интерес к немногочисленным радостям Трафлдинга и ходили с такими озабоченными лицами, будто все разом преждевременно забеременели. И все бы ничего, но на окраинах города начали изредка встречать подозрительно взирающих на все живое тайоров. И вот это обстоятельство всерьез взволновало даже самых тупых обитателей Трафлдинга. В общем, по всему выходило, что и здесь я вряд ли смогу чувствовать себя хотя бы в относительной безопасности.