Текст книги "Кастор Прайд. Хохот шута (СИ)"

Автор книги: Кирилл Тропинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

   – Мы узнаем вас и через века! – злой голос глухо донесся сквозь камень, перекрывая даже обильные ругательства. – Кайтесь, ибо отныне не будет вам покоя в пределах Тайор Донара!

   – Слышал, Серебро, – я словно неуклюжая змея заскользил по тесному проходу. – Не будет тебе больше покоя, ворюга.

   – Да кровь с ним, с покоем, – Дамми усмехнулся. – Как мне их осуждать? Нас с тобой только за одни эти рожи надо бы утопить в собственных слезах.

   – А потом сжечь.

   – А пепел скормить вьюге.

   – А вот это, уже лишнее.

   На обратный путь мы затратили почти вдвое меньше времени. Объяснялось это и немного протоптанной первым визитом дорогой и яростным желанием оказаться как можно дальше от воющего от злости и бессилия "Гнева". В гроте нас ждала свежая одежда, пара вязанок дров и бутылка самой дешевой браги. Как ни странно именно ей было наиболее эффективно стирать маски с наших лиц.

   Минут через десять мы уже напоминали двух обыкновенных горожан, возвращающихся с утренней рубки дров. Оставалось разделиться, выбрать по длинному, обходному пути и не забыть захватить с собой потертый топор. Встретиться мы должны были уже у Клотиса.

   Дорога до дома лепрекона заняла около двух часов и была вдоволь наполнена скукой. В этой связи я не преминул ещё раз подумать о нашем просто-таки парадоксальном везении. Могущественный Тайор Ниат встретил нас парой жалких стражников, (не считая конечно молчаливого тайора). Видимо основные силы братства либо оказались в разъездах, либо у них был крайне крепкий сон. Хотя быть может "Гнев" действительно расслабился. Насколько я знал, уже очень давно никто не посягал на его обширные владения.

   Когда я, озираясь, ввалился в мастерскую Клотиса, Дамми был уже там. Он расслабленно сидел в огромном, старом кресле и с нескрываемым удовольствием курил одну из трубок лепрекона. Сам же мастер стоял над разложенными саженцами и нетерпеливо притоптывал ногой.

   – Давай! Быстрее! – первая фраза, которую я от него услышал.

   На некоторое время она стала и последней, так как, видимо не удовлетворившись содержимым мешка Даминиона, Клотис возлагал все свои надежды исключительно на меня. Несчастный табак буквально летал по комнате, закидывая нас с Дамми остатками земли. Это продолжалось в течение пары минут, а потом раздался торжествующий крик лепрекона.

   – Есть! – Клотис победно сжимал в руке какой-то уж очень невзрачный экземпляр. – За этого малыша Табачная гильдия отдаст свои последние кальсоны!

   – А в бриалах? – лично меня кальсоны мало интересовали.

   – Тысяч сто точно дадут.

   Я радостно хохотнул, – сумма была более чем серьезная. Но вот Дамми оставался спокоен.

   – А вот мне почему-то кажется, что они дадут больше, – алый цверг отложил трубку и в упор посмотрел на лепрекона. – Да, старый жулик?

   – Это кто ещё из нас старый, – Клотис Ванк сделал оскорбленное лицо, но взгляда алых глаз не выдержал. – Может и больше, – нехотя признал он через минуту.

   – Значит, больше? – я в свою очередь бросил укоризненный взгляд на лепрекона. – Намного?

   – Двести дадут, – Клотис вздохнул. – А может и двести пятьдесят.

   – Двести нам хватит? – Дамми вопросительно посмотрел на меня.

   Я утвердительно кивнул.

   – Двести нам хватит, – закончил цверг. – Все что сверху можешь забрать себе. А за то, что хотел наколоть своих корешей, я заберу эту трубку.

   – Эй! – последнюю новость мастер воспринял близко к сердцу. – Эту трубку я мог бы продать за восемь тысяч!

   – А что ж не продал, Чубук? – Дамми уже спрятал трубку в карман. – Мы заглянем к тебе через несколько месяцев. Посидим, подымим, посчитаем.

   Клотис кисло улыбнулся, но прощальное рукопожатие его было крепким и искренним. Он даже отсыпал нам немного табака на дорогу. Мы вышли за высокие дубовые ворота, и тут я откровенно заржал.

   – А ты не забыл, Серебро!? Ведь у нас с тобой ещё полпремии!

   35

   – Все дальше я не пойду

   – Да ладно, Серебро, – начал я.

   – И не прости, Черный, – цверг уже устаивался возле поваленного дуба. – Не пойду и точка. Не люблю я фей.

   – Так уж и не любишь?

   – Вообще не люблю, – Дамми закурил, показывая, что тема себя исчерпала.

   Расстроился я этому событию не очень сильно, так как был к нему полностью готов. Дамми действительно не очень любил фей, по той простой причине, что не слишком понимал как себя с ними вести при возникновении конфликтных ситуаций. Просто запугать их было практически невозможно, а убивать женщин Дамми при всей своей кровожадности не любил, хотя и тщательно скрывал этот постыдный для себя факт. "В них слишком мало крови" – так обычно звучала его отговорка.

   Так что в пределы Усталой Рощи я заходил в беспечном одиночестве. Усталая роща по праву считалась маленьким чудом Тайор Донара. Маленьким, но от этого не менее прекрасным. Назвали её так с легчайшей руки одной из Цариц листвы прошлого. По легенде в порыве гнева она бросила фразу "Уходите! Эти деревья устали от вас!". Вроде бы ничего особенного, если не считать что адресована она была группе тайоров посетивших рощу с неким важным визитом. Продолжение легенды, говорило о том, что тайоры вроде бы утерлись. С одной стороны не слишком верилось, но с другой поверить крайне хотелось. Уж слишком здесь было красиво.

   У фей в силу их привилегированного положения в лесу, было довольно много свободного времени. Времени, которое они предпочитали тратить на свою воспетую ветром рощу. И вылилось это в то, что местные деревья напоминали роскошные дворцы и палаццо. Причем как снаружи, так и изнутри. Собственно внутри деревьев феи и жили, придаваясь в них своим излюбленным занятиям – магии и созерцанию.

   Как-то специально роща не охранялась, и войти сюда мог любой обитатель Тайор Донара. Но вот только далеко не каждому здесь были рады, и случайный путник понимал это достаточно быстро. Здесь не было веселых кабаков Трафлдинга, щедрых лавок Грандрима и уютных пивных Бриликола. А при условии, что у кого-нибудь из обитательниц Усталой рощи случалось плохое настроение, незваного гостя могли ждать серьезные неприятности.

   Меня это, слава смеху, не касалось. В отличие от Дамми, лично я фей очень любил и за два года успел побывать в роще раз десять. В основном с визитами к Ниоль разумеется. Так что, чувствовал я себя здесь довольно спокойно, и даже местные мужики уже почти перестали меня нервировать. Хотя их тупые, завороженные взгляды до сих пор вызывали неприятный холодок внутри.

   Так уж получилось, что, создавая фей, без меры справедливая природа сваяв в первой половине дня бесспорный шедевр, к вечеру решила сэкономить. И сэкономить по-серьезному. Нет, они не были уродливы мужчины-феи. Наоборот это были высоченные красавцы, с фигурами атлетов и волосами, которые в длине и пышности не уступали женским. Но при этом они были крайне глупы и совершенно безвольны.

   В связи с этим в Усталой роще царил абсолютный матриархат. Роль фей-мужчин сводилась к участию в процессе продолжения рода, уборке улиц и разнообразному прислуживанию. Но надо отдать феям должное, о своих мужчинах они заботились и относились к ним, как к неразумным детям. Абсолютно бесперспективным, но снисходительно-любимым. И последнее обстоятельно всегда вызывало у меня чувство глубоко отвращения. Все-таки не для того мы рождались, чтобы становиться игрушками в чьих-то, пусть даже неизмеримо прелестных руках.

   Примерно через полчаса я, наконец, добрался до просторного палаццо Ниоль в сердцевине гигантского иларха. Я без стука вошел внутрь, кивнул знакомому парню, безмятежно сидящему у порога, получил в ответ неуверенную ухмылку и направился по широкой витой лестницы в покои моей самой любимой из фей.

   Ниоль созерцала. Изумрудная листва выбивалась прямо из под её ног, образуя изящное, воздушное кружево. Я остановился, не решаясь прервать медитацию феи. Я знал, какое наслаждение она сейчас испытывает. Почти такое же, как от тех неистовых ночей, когда ни один, даже самый сладкий сон не смел приблизиться к нашему ложу.

   Я продержался около четверти часа, а потом и с радостью, и сожалением взъерошил её пышные, жемчужные волосы. Фея медленно повернула точеную головку. Огромные глаза цвета ясного неба воззрились на меня со смесью недоумения и ласки. А через секунду осталась только ласка.

   Ниоль радостно рассмеялась и нежно приникла ко мне всем своим стройным телом. Мне не надо было наклонять голову для первого поцелуя. Феи отличались высоким ростом. Впрочем, я всегда любил высоких.

   – Как дела, ясноглазая? – я погладил бархатную щеку.

   – Дела подождут.

   Оставалось упасть на огромную, чарующе-мягкую постель, поцеловать азартные, жаждущие губы и засмеяться. Засмеяться и услышать в ответ её звонкий, дразнящий смех. Смех, о котором мечтаешь, когда идет дождь.

   На несколько блаженных часов мне было дано оставить этот раненый в сердце мир. Но вот легкий ветерок нетерпеливо прошептал, что Арн гор Даминион никогда не любил ждать. Улыбка на моем лице стала чуть виноватой. Я хотел прошептать, какую-то милую преамбулу необходимой беседы, однако фея мягко, но решительно прикрыла мне рот изящной ладонью. Лицо её вдруг окрасилось прелестной печалью. Похоже, ей тоже было, что сказать.

   – А теперь о грустном, мой милый, – Ниоль лениво поднялась с постели. – Кое-что изменилось со времени нашего расставания, – фея чуть заметно улыбнулась. – Я стала Ашейр Калито.

   Я присвистнул. Ашейр Калито, Принцесса листвы, вторая по значимости ступень в иерархии фей, за шаг до трона. Ашейр Калито выбирала сама Царица, и на весь лес их было не более десятка. И когда-нибудь одна из принцесс должна будет взойти на престол в Усталой роще. Быть может та, чьи локоны я только что целовал.

   Но почему в её глазах появилась столь мимолетная печаль? Хотя постойте, я кажется, знаю.

   – Значит, мы только что попрощались принцесса?

   – Так, захотела листва, Кастор.

   Я тяжело вздохнул и откинулся на сочувственно принявшие меня подушки. Было как-то обидно. Обидно признавать, что Дамми был прав. Что меня променяли на эту изнасилованную Погонщиком листву. С другой стороны это означало только одно. Пора вставать и идти дальше, Черный шут.

   – Сжигал я твою листву, – я не мог позволить себе слабость. – Хотя конечно жаль, – это было весело, – я рассмеялся и подмигнул фее. – Тебе было весело, принцесса?

   – Так громко я не смеялась даже в день совершеннолетия, – Ниоль усмехнулась.

   – Ну, значит, все это было не напрасно, – я начал одеваться. – Послушай, в качестве прощального подарка, может, расскажешь мне что-нибудь об алиави?

   – Об алиави? – похоже, мне удалось её удивить.

   – Я не мог ошибиться.

   – Да, но зачем тебе?

   – Просто, подари, – я подошел к ней вплотную. – Листва простит.

   – Не ходи туда, Кастор, – прелестное лицо омрачила тень тревоги.

   – Куда? – я улыбнулся и погладил её непослушные мне волосы. – Куда мне не ходить, принцесса?

   – Это не для тебя, – глаза феи наполнились холодом. – Не для вас, не для людей. Не для кого, кроме самого Тайор Донара.

   – Я только попробую.

   – Ты умрешь!

   – Так сделай так чтобы я жил, принцесса. Прояви последнюю милость.

   – Ты не знаешь, о чем просишь! – Ниоль гневно отвернулась. – Даже я этого до конца не знаю!

   – Я расскажу тебе. Потом.

   – Ты безумен, Черный шут, – она тихо засмеялась. – Мне правда будет тебя не хватать.

   – Ты видела их? Видела алиави? – я почувствовал желанную слабость в стройной обороне Ниоль.

   – Они прекрасны, – голос феи стал мечтательным. – Лишь на несколько секунд мне было дано право увидеть это чудо, но запомню я его навечно.

   Ниоль подошла к высокому шкафу, расположенному прямо в стенке ствола и достала оттуда небольшую шкатулку. Откинув крышку, фея извлекла темно-зеленую брошь в форме листа уквана.

   – Надень это, когда подойдешь достаточно близко, – фея протянула мне брошь. – Это символ Ашейр Калито, он отвлечет тайоров и даст тебе немного времени. Хотя и это вряд ли тебя спасет.

   – Но рискнуть, похоже, все-таки стоит, – подарок показался мне как минимум бесценным. – Скажи мне, ради чего я буду так рисковать.

   – Ради того, чтобы вновь рассмеяться? – Ниоль равнодушно смотрела на листву. – Разве нужно тебе что-то ещё, Черный шут?

   – Может ты и права, – я спрятал брошь в карман. – Может и не нужно. А раз так, прощай принцесса! – я засмеялся. – До завтра! Завтра я увижу тебя в своих снах!

   Я вышел из палаццо Ниоль и неторопливо направился к выходу их Усталой рощи. Несмотря ни на что, на душе было тоскливо. Все-таки я её почти любил. Красивую, яркую, всегда готовую к безумству и страсти. Видно прав был Дамми Серебро, когда в трехсотый раз повторял, чтобы я не верил феям.

   – Заскучал, Кас?

   Кайлин незаметно вышла из-за стройного артана. Она улыбалась. Искреннее, спокойно. Она знала, что ей я верил безраздельно. Знала, что всегда была для меня желанней тысячи пьяных фей.

   – Ненадолго, Кайли, – я улыбнулся в ответ. – Скоро снова будет весело.

   – Тебе всегда весело, Кас, – она засмеялась и взяла меня за руку. – Ты смеешься даже когда теряешь.

   – Мы ведь постоянно что-то теряем, – я крепко сжал её прохладную ладонь. – Если каждый раз плакать, то не хватит слез.

   – А если каждый раз смеяться, то не хватит смеха?

   – Смеха хватит на всех, – я ухмыльнулся. – А если что, я всегда готов поделиться.

   – Не жалко? – в её устах это почему-то прозвучало серьезно.

   – А зачем жалеть, Кайли, – я обнял её за плечи. – Жалеть о том, чего больше нет. Разве это кому-нибудь нужно?

   – Но ведь мы жалеем. Ты жалеешь.

   – Жалею, – я печально рассмеялся. – Но это лишь значит, что мне ещё многому надо научиться перед последним свиданием.

   – Научиться и опоздать.

   Я поднял глаза. Сквозь густую, умиротворенную зелень крон упрямо пробивались влюбленные лучи-эмиссары. Влюбленные уже от рождения и до самой, скрывающейся за ближайшей тучей смерти. Вот они уж точно не тоскуют и не жалеют. Впору позавидовать и постараться быть похожим. Но зависть отступает уже через секунду, когда понимаешь, что ни за что не откажешься от этих длинных, горьких минут. И почему-то становиться весело. Весело оттого, что только ты выбираешь, когда тебе смеяться, а когда страдать. И ещё оттого, насколько это порой сложный выбор.

   Я засмеялся, повернулся к Кайлин, но её уже не было рядом. Лишь легкий запах смородины напоминал о её, совсем недавнем присутствии. Я некстати подумал о том, как будет доволен алый цверг, когда узнает о моем давно предрекаемом им разрыве.

   36

   – Помоги мне!

   Звонкий требовательный голос раздался совсем неподалеку. Буквально из-за ближайшего дерева. И хотя до выхода из рощи мне оставалось всего сарков двести, пренебречь подобной возможностью я никак не мог. Оставалось лишь обойти огромный дуб на моем пути. Как оказалось, делал я это недостаточно проворно.

   – И долго я ещё буду ждать?!

   Ждать ей оставалось ещё ровно четыре секунды. Именно через это время я имел счастье лицезреть, кому же понадобилась моя помощь. И зрелище оказалось достаточно интригующим.

   На ярко-зеленой поляне недовольно сложив руки на груди стояла совсем юная фея, по всей видимости, только-только отпраздновавшая порог совершеннолетия (Впрочем, совершеннолетие феи празднуют лишь в тридцать лет. А той же Ниоль, к примеру, было уже за сотню). Она бросила в мою сторону грозный взгляд и явно не удовлетворилась увиденным.

   – Ты кто такой?

   – Поверь, я тот, кто тебе нужен, – фея оказалась очень красива (хотя надо сказать, что в отношении фей это своего рода банальность).

   – Я звала своего слугу! – фея мило намурилась. – Опять где-то шляется идиот! Но может, и ты сгодишься.

   – Смотря на что, – я был не прочь оказать ей помощь в определенных вопросах.

   – Ты что-нибудь понимаешь в тайных тропах, человек?

   – Я думал, что ты понимаешь. В смысле вы, – я обвел руками всю восставшую в моих грезах общность фей.

   – Дурак, – фея беззлобно усмехнулась. – В общем так. Мне надо прогуляться по тайной тропе. В Алир Донаре у меня это легко получалось, а вот здесь постоянно ошибаюсь. Так что будешь меня страховать.

   – Каким образом? – с каждой секундой становилось все интереснее.

   – Элементарно! – девушка с тревогой приподняла бровь, как бы выражая озабоченность в связи с моей непроходимой тупостью. – Я могу потерять сознание. Ты будешь должен быстро привести меня в чувство, тогда я смогу удержать нас на тропе.

   – А если вдруг не успею?

   – Тогда будет больно.

   – И мне тоже?

   – Тебе больше всех.

   Я быстро размышлял. С одной стороны наиболее разумным сейчас было развернуться и направиться к наверняка уже заждавшемуся цвергу. Но с другой, мне открывалась более чем уникальная возможность. В книге, которую я одолжил в библиотеке Тайор Ниата, неизвестный исследователь в числе прочего отмечал, что теоретические знания весьма слабо помогают в путешествиях по тайным тропам. А вот практика наоборот крайне полезна. При этом он апеллировал к незаметной, но безусловной смене ритмов работы организма, и необходимости под эти смены приспосабливаться, для чего нужны как можно более частые прогулки. В итоге, как я понял из его скучных рассуждений, – каждый следующий раз будет проще, чем предыдущий. А, учитывая, что весь мой опыт ограничивался тремя переходами от Трафлдинга до Эксвиля, а также мои грандиозные планы по использованию троп в личных целях, все это было как нельзя кстати.

   – Кастор, – я приветливо наклонил голову

   – Хорошо. Что? – фея раздраженно сверкнула яшмовыми глазками.

   – Имя такое, – мне стало даже неловко за такой пустяк.

   – А! Тиали, – она нетерпеливо топнула сапожком. – Ну!

   – Открывай!

   Через минуту мы уже оказались на тайной тропе. И надо сказать она действительно была слабо похожа на все что я видел раньше. Если в Алир Донаре тайная тропа отличалась от обычной лестной тропинки только чуть более плавными изгибами и царящей вокруг тишиной, то здесь, в Казар Донаре тропа, во-первых, довольно заметно шевелилась, в том числе и под ногами. Во-вторых, видно было максимум сарков на десять, дальше начиналось одно большое размытое пятно. Ну и, в-третьих тишине здесь места явно не нашлось. Наоборот, со всех сторон шел не слишком зловещий, но неприятно давящий шум, какофония из чьих-то криков, клекота и завываний.

   – С тропы не сходи, – юная фея была на редкость серьезна. – Устану тебя вытаскивать.

   Я молча кивнул и с интересом начал обозревать открывающийся мне с каждым шагом пейзаж. Посмотреть, надо сказать было на что. Флора тайных троп Казар Донара достаточно сильно отличалась от его явных дорог. Причем некоторые деревья достигали просто-таки циклопических размеров. Другие же наоборот буквально стелились по земле, протягивая свои длинные, похожие на корни ветки прямо мне под ноги.

   Кроме того, местные просторы могли похвастать довольно экзотической фауной. Прямо перед нами дорогу перебежало что-то отдаленно напоминающее кабана, только раза в два больше, на восьми ногах и с неприлично длинным хвостом. Также, в окружающих тропу дебрях, я сумел заметить несколько небольших созданий с неприятными кривыми клыками в широких, лягушачьих ртах. В общем, я уже не жалел, что отправился на эту прогулку.

   – Как здесь с охотой? – я подумал, что немного светской беседы нашей дороге совсем не повредит.

   – Нормально, – Тиали уверенно лавировала в постоянно меняющихся поворотах. – Охотников мало.

   – Слушай, а чисто теоретически, – я решился на опасный вопрос, – человек способен на подобный переход самостоятельно?

   – А зачем? – она повернула голову, взмахнув янтарными волосами. – Что вам здесь делать?

   – А, чтоб жить было веселее? – я фривольно подмигнул недоумевающей фее.

   – Тайные тропы не повод для веселья, – голос Тиали стал строгим. – Это великое знание. И его можно использовать лишь на благо Тайор Донара.

   – Само собой, – я успокаивающе выставил перед собой руки. – Исключительно на благо, огонек.

   – Что-то я тебе не верю, – фея смерила меня подозрительным взглядом.

   – Весьма дальновидно, – я рассмеялся.

   Тиали усмехнулась и продолжила прокладывать путь, пытаясь удержаться на вихляющей тропе. Я отвлекся на пару птиц с клювами совершенно идиотской формы, а когда повернулся, то увидел падающее тело феи. Я едва успел подхватить её у самой земли и пару раз не слишком сильно ударил по щекам. Честно говоря, хотелось поцеловать, но тропа как-то уж слишком нервно зашаталась, и я решил прибегнуть к чему-нибудь более проверенному.

   Фея тихо застонала и вроде бы уже почти пришла в себя, когда проклятая тропа выскользнула у нас из-под ног. Раздался какой-то безумный полусвист-полурев, и темные деревья мрачно сомкнулись над нашими головами. Фея вырвалась из моих объятий и сделала пару сложных пасов, сопровождая их ругательствами, которые не посрамили бы любую таверну Трафлдинга.

   – Ну вот! Опять! – Тиали сокрушенно всплеснула руками и, похоже, едва не расплакалась. – Снова не получилось!

   – Ничего, огонек, – я терпеливо ждал, когда моя голова закончит, наконец, кружиться. – В следующий раз, обязательно.

   – Это и был следующий раз, – фея жалобно застонала. – А ведь это всего лишь Казар Донар.

   – Да, жаль, – я постарался проявить немного сочувствия. – Ну что? Будем выбираться? – признаться, я уже насмотрелся на местные красоты.

   – А ты знаешь как?

   Я присел. Такого поворота я не ожидал, и ожидать был не намерен. Впрочем, возможно это была всего лишь неудачная шутка.

   – А ты что не знаешь? – я очень старался, чтобы мой голос не дрожал.

   – Забыла, – фея выглядела как студентка Королевской академии на экзамене. Вот только на этот раз пересдачей дело явно не ограничиться.

   – Тиали, милая, – я все ещё держался. – Я тебя очень прошу. Вспомни, пожалуйста.

   – Я попробую.

   И пока моя забывчивая спутница старательно морщила лобик, и что-то невразумительно шептала себе под нос, я постарался со всей возможной любознательностью осмотреть настоящее место нашего пребывания.

   В книге подобные места назывались капканами. Они лежали в некотором отдалении от троп и являлись коварной и надежной ловушкой для неосторожных путников. Насколько я знал, для того чтобы выбраться из капкана, надо было обладать незаурядным мастерством. Намного большим, чем требовалось для простого входа на тайную тропу. Я с сомнением посмотрел на юную фею и вернулся к своим созерцательным мучениям.

   Было здесь, прямо скажем не очень уютно. Небольшой, свободный от леса пятачок, окруженный со всех сторон молчаливой стражей из незнакомых и не вызывающих желания познакомиться деревьев. Неба за тяжелыми кронами видно не было, вообще было мало что видно, кроме шеренг темных стволов. Зато слух мой в полной мере наслаждался второй частью симфонии безумных трубачей. И теперь уже она звучала вполне предосудительно.

   Крайне не хотелось показывать перед феей свое истинное отношение к происходящему, в связи с чем я сделал как можно более равнодушное лицо и принялся неторопливо набивать трубку. Хотя на самом деле мне уже давно хотелось скатиться на тривиальную панику.

   Я медленно выкурил полную трубку, даже в этот паршивый момент, получая неизмеримое удовольствие от табака старика Клотиса. Потом аккуратно выбил пепел, убрал трубку в карман и понял, что больше так продолжаться не может.

   В этот же самый момент Тиали все-таки расплакалась. Насколько я понимал, это могло означать только одно – сидеть нам здесь и сидеть. Несколько секунд злость не без успеха боролась с состраданием, но в итоге все же согласилась на почетное поражение. Все-таки юной фее сейчас было, наверное, ещё хуже, чем мне.

   Так что, несмотря на полный душевный резонанс, я нашел в себе силы подойти обнять рыдающую фею и даже сказать несколько дебильных, успокаивающих фраз. А вот что делать дальше я себе представлял с гораздо большим трудом. Я безнадежно посмотрел на пасть угрюмого леса и неожиданно увидел одну из самых прекрасных картин в своей жизни.

   Ярче тысячи звезд сверкал тяжелый доспех. Надежней хохота гор звучала надменная поступь. Из-за смиренно расступающихся деревьев неспешно выходил Кариф шай Миано, рыцарь Падшего престола.

   – Ты часто начал оступаться, – он не обвинял, просто констатировал.

   – Что есть, то есть, – я подошел к застывшему на краю леса рыцарю. – Скользко нынче на моих дорогах.

   – Нынче на всех дорогах скользко, – Кариф неожиданно усмехнулся. – Но ведь это не повод сидеть дома, верно.

   – Верно, мудрый, – мой взгляд вновь невольно нашел лесные бастионы. – И мне уже пора идти.

   – Но ты не знаешь куда, – рыцарь опять усмехнулся. – И тебе остается либо гадать, либо идти по чьим-то следам. Второе всегда проще, а первое так вообще кажется глупостью. Но, тот, кто пойдет за тобой, кто пойдет по твоим следам будет верен лишь тебе одному. Так всегда, или верны тебе, или ты сам становишься верным.

   – Но ведь можно не угадать с дорогой?

   – А зачем тебе дороги? Дорога будет там, где ты пройдешь. Смотри!

   Медленно поднялась закованная в сталь рука. Сухо лязгнуло блистающее забрало. И то, что раньше казалось тьмой, предстало чистейшим светом. Кариф шагнул прямо на оскаленный лес. Оскаленный не в гневе, но в ужасе. Да, рыцарю Падшего престола не нужны были дороги, чтобы ходить там, где он сочтет нужным. Мне оставалось только схватить за руку давно уже странно взирающую на меня фею и устремиться вслед за неторопливо погружающимся в чащу Карифом. Что ж, сегодня я был согласен быть его верным.

   Впрочем, дорога оказалась совсем не долгой. Вот только вывела она не туда, куда я рассчитывал. Кариф ушел, а мы с Тиали вместо тайной тропы, оказались на новой поляне, на этот раз чуть более просторной и с одноэтажной бревенчатой избушкой посередине.

   – Как ты это сделал? – фея дернула меня за рукав. – И с кем ты разговаривал? И где мы теперь?

   – Сделал я это легко. Разговаривал я со своей совестью. А вот где мы теперь? – я указал в сторону избушки. – Пошли, спросим, огонек.

   До избушки нам оставалось не больше десяти сарков, когда покосившаяся дверь неожиданно распахнулась. На порог выскочило совершенно непредставимое существо и в немом изумлении уставилось на нас. Мы же в свою очередь, не без интереса воззрились на этого без сомнения яркого представителя тайных троп.

   Он оказался невысок, но невероятно широк, как в плечах, так и во всех остальных частях тела. Короткие, находящиеся в постоянном движении руки с очень длинными четырех или пятисуставными пальцами. Его широкое лицо с вытянутыми глазами и приплюснутым носом венчала копна грязных, пугающей расцветки волос. А в раскрытом рту задорно блистали несколько рядов острых зубов. В общем, он был не тем, с кем хочется пройтись поздним вечером по дальней аллее.

   Ещё несколько секунд этот стиляга ошарашено рассматривал наши замершие в нехорошем ожидании фигуры, а потом вдруг что-то громко проорал. Видя, что мы его не понимаем, он проорал что-то ещё, потом ещё и ещё. Не меньше десяти минут он надрывался, выкрикивая какую-то сакральную фразу. Постепенно стало приходить понимание, что он кричит только одно слово, но на разных языках. Оставалось надеяться, что не все его языки сходны с его же внешностью. Впрочем, оказалось, что я недооценил нашего потенциального собеседника.

   – Фэя! – завопил он так, что у меня едва не заложило уши.

   – Это он тебе, огонек, – я рассмеялся.

   – Я поняла, – Тиали похоже моего веселья не разделяла.

   – Фэя! – снова радостно заорало это чудо, видя, что мы, наконец, реагируем на его эмоциональную речь. – Фэя и ты! – он без лишней любезности указал на меня пальцем с острым ногтем на конце.

   – Раскусил ты нас, брат, – я пару раз хлопнул в ладоши. – Как есть раскусил. Все правильно. Фэя и я.

   – Заходь, – хозяин дома гостеприимно махнул рукой, раскрыл пошире дверь и первым исчез в сером проеме.

   – Слушай, иди один, – Тиали явно чувствовала себя не очень уютно.

   – Нет уж, огонек, – я злорадно покачал головой. – Меня этот красавец вообще не идентифицировал, а к тебе явно имеет вполне определенную слабость.

   Фея застонала, но все же вняла неуверенному голосу моего нередко подводящего разума. В последний момент я все же счел необходимым проявить некоторую галантность и перешагнул оббитый временем порог первым. Миновав крошечную прихожую, заваленную грязной одеждой и корзинами с непонятным, но чрезвычайно плохо пахнущим содержимым мы оказались в комнате с низким потолком и грубо сколоченной мебелью. Посередине комнаты стоял сделанный из огромного пня стол, за которым расположился сам хозяин, – без сомнения главная достопримечательность этого дома.

   – Садись, – он непререкаемо взмахнул рукой и заодно налил в небольшие берестяные стаканы какую-то бурую жидкость из чего-то отдаленно напоминающее кувшин.

   Мы осторожно сели и стали с тревогой смотреть в содержимое наших до краев наполненных стаканов. К тому времени, как мы решили, что пить это все же не стоит, хозяин наполнял свой стакан уже в третий раз.

   – Фэя... – ностальгически протянулся он, бесцеремонно разглядывая тревожно смотрящую по сторонам Тиали. – А ты кто? – он неожиданно переключился на меня.

   – Я самый веселый парень в это половине мирового безумия, – я щелкнул пальцами. – В общем, ничего интересного. А вот кто ты такой?

   – Я?! – он оказался искренне удивлен.

   – Извини, что не признал, – мне даже стало немного стыдно. – Слишком давно не выходил в свет.

   Он как-то грустно усмехнулся и залпом опрокинул ещё один стакан. В бесцветных глазах появилась давняя печаль.

   – А что, знать стоит Тайор Донар? – из кувшина полились последние капли. – Знать не увяли ещё алиави?

   – Алиави!? – я круто пересмотрел свое первоначальное мнение об этом субъекте. Теперь он был для меня практически лучшим другом. – А при чем здесь алиави?

   – Причем? – он сделал большой глоток. – Да ни причем. Тебе то что, веселый парень?

   – Древний? – Тиали неожиданно подалась вперед – Ты из древних?

   – Все-то вы знаете фэи, – протянул он и с грохотом поставил стакан на стол. – Все, да не все. Нет уж тех древних. И меня уж нет.

   – Только мы с тобой остались, огонек, – я пытливо посмотрел в глаза тому, кого уж нет. – Мы ведь ещё остались, хозяин?

   На мгновение что-то промелькнуло в его карикатурном лице. Что-то давнее, мудрое, страшное. Что-то такое, о чем нам не дано было знать. Что-то от чего он когда-то ушел и что так и не смог забыть.

   – Пока не увяли алиави, – прошептал он. – Пока не увяли алиави, – он опустил голову и замолчал, положив на стол свои уродливые руки.