Текст книги "Кастор Прайд. Хохот шута (СИ)"

Автор книги: Кирилл Тропинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

   – Никогда, Кайли. Ты же знаешь, что никогда.

   – Я знаю, что ко мне ещё никто не приходил.

   – А вот за это спасибо, – я тихо засмеялся и приник к её пьянящим губам.

   Полчаса до зари. Как много оказывается за них можно успеть. И сколь малым это покажется в итоге.

   63

   Я стоял у восточных ворот и докуривал второю трубку. Час назад Дамми первым рванул в пробуждающийся лес, унося в драном рюкзаке свой бесценный приз. Я так и не узнал, зачем ему нужен алиави. Хотя, быть может потом, за пятым кувшином доброго вина мне и удаться разгадать эту загадку.

   Ну а пока мой выход. Не теряя времени, я углубился в лес на полмарша, надел на руку браслет Ниоль и приложил его к раскидистому артану. Как ни странно браслет не подвел и спустя десяток секунд я уже стоял на тайной тропе. А теперь бегом, словно я сам Валот, а за спиной соответственно Погонщик.

   Промелькнуло почти два часа, а я все ещё оставался жив. При чем с неплохой перспективой на будущее. Дело это конечно было без сомнения прекрасное, но я знал, что так гладко все пройти просто не может. Я знал и поэтому не очень удивился, когда моя дорога, наконец, перестала быть столь любезна.

   Впереди, сарках в пяти от меня на дорогу выпрыгнул тайор. Я узнал его сразу. Тот самый с шишкой на правой стороне плоского лица. Тот, что встретил меня по дороге из Эксвиля вначале этой проклятой авантюры. Теперь он встречал меня на обратном пути. Встречал скромно, но со вкусом.

   Я остановился и обнажил клинок. В этот раз в длинных руках тайора не было смертоносной трубки, что чуть повышало мои шансы. До одной сотой процента надо полагать.

   – И что ж тебе не спиться? – я горько засмеялся. – Сволочь ты деревянная.

   Тайор, как и ожидалось, не ответил. Не стал он и исполнять воинственных танцев. Он сделал лучше, проще и надежней. Он сделал пару прыжков и один сокрушающий удар, от которого меня спасло даже не чудо. Таких чудес просто не бывает. Нет, спасло меня то, что я начал двигаться раньше тайора. Так что у меня в запасе было что-то в районе половины секунды.

   – Влево! Низом!

   Я сделал кувырок в направлении указанном Барги и оказался позади тайора. Правда, насладиться этим преимуществом мне ожидаемо не пришлось. Тайор уже распластался в новом и опять смертельном прыжке.

   – Вправо! Мечом!

   Я дернулся вправо, что есть силы отмахнулся клинком и как ни странно опять избежал окончания своей веселой жизни. Надолго ли? И тайор и я думали, что ненадолго. А вот у старика Барги было иное мнение.

   – Не стой! Меч выше! Сейчас он у нас заново станет желудем!

   – Назад! За дерево!

   – Блокируй и по ногам!

   – В голову! Ещё!

   – Шаг вперед! Бей! Бей!

   Хриплый, каркающий голос старого шута вонзался в меня как гвоздь, полностью подчиняя своей воле. Никогда ещё я не был так точен в движениях и расчетлив в ударах. Никогда я не двигался с такой скоростью и не бил с такой силой. Никогда я так верно не предугадывал действия своего противника.

   Я не сделал ни одной ошибки, ни одного лишнего жеста. Сейчас я мог победить любого врага, но только не тайора. Только не этого совершенного лесного воина, которому не были нужны, ни доспехи, ни оружие. Который возвышался надо мной как средних размеров башня. А каждый удар был как выстрел из катапульты.

   Но я не успевал об этом думать. Барги не давал мне думать. Он знал. Старый, опытный волк, он знал, что если я буду думать, то умру. А ещё он знал, что одному ему будет далеко не так весело. И он делал все, чтобы я раз за разом оставался жив, зол и покорен его черной воле.

   – Бей!

   Я ударил и с удивлением ощутил, как клинок с треском пронзил могучую грудь тайора.

   – Назад! Бей! В голову! Пригнись!

   Я бил, уклонялся, снова бил и с дрожью понимал, что побеждаю. Побеждаю того, кого не мог победить. Не мог раньше и не смогу впредь. Только сейчас, когда рваный черный колпак венчает мой безумный разум. Когда чужая, безжалостная рука направляет поющий меч. Когда смех снисходит плачем. И когда плач порождает смех. С громким смехом я ударил вновь и тайор упал.

   – Убей! – в голосе старого шута ревела сталь.

   Я схватил рукоятку двумя руками и силой вонзил её в основание головы тайора, бесстрастно глядя в печаль темно-зеленых глаз. Он не хотел умирать. Он хотел снова бродить в древних чащах, взбираться на вершины вековых илархов, смотреть на веселую суету весенней листвы. Он хотел жить. И лишь, поэтому он преградил мой запутанный путь. Не потому, что был зол, не потому, что его звал проклятый алиави. Нет. Он просто хотел жить.

   Я глубоко вздохнул, поднял голову и только теперь заметил, что тропа, на которой стою, уже отнюдь не тайная. Как видно такой бой выдержит не каждая дорога. Впрочем, судя по некоторым приметам, до границ Тайор Донара идти оставалось не более четырех часов.

   Быстрым, упругим шагом я устремился по еле заметной тропинке вьющейся между изгибов стройных осин. Я шел, не смотря по сторонам, не думая и не вспоминая. Я просто хотел дойти. Я считал шаги и все что мне сейчас было нужно, так это досчитать до конца. И я считал с усердием кающегося дурака.

   Тайор Донар просыпался, стряхивая с необъятных плеч покрывало грешницы-ночи. Звонко переливались трели и рулады беспокойных птиц. Ясно и радостно блестела роса на изумрудной траве и перешептывающихся листьях. Гулко тянулся хруст ломающихся под торопливыми лапами веток.

   Но вдруг что-то изменилось. Никаких пугающих криков, странных деревьев, оскаленных пастей. Ничего, чтобы я мог увидеть, услышать, осознать. Только чувство, что иду не туда. Что не вынести той тяжести, которая вот-вот ударит мне в сердце. Что никогда не заплатить назначенной цены.

   В лютом, сковавшем ужасе я завертелся на месте, широко раскрыв глаза, но не секунды не веря им. Он пришел ко мне. Сам Тайор Донар. Великий лес, которого подвели все его нерадивые слуги. Он долго ждал, прежде чем решил, что я достоин личной аудиенции.

   А я стал достоин, потому что был жесток. Потому, что был удачлив. Потому, что щедро платил и конечно набрал долгов. И за них меня сейчас спросят. Я отвечу? Мне позволят ответить? Или все уже решено? Я захохотал, выронив бесполезный меч и уперев обезумевший взгляд вверх, в чехарду зелени и лазури. Я должен был остаться здесь и ждать, когда обо мне забудут.

   – Беги! – голос Карифа был далек и гневен.

   Я очнулся. Не разбирая дороги, не зная направления, я побежал на этот холодный, надменный голос, словно мотылек на коварное пламя. Царапая лицо, спотыкаясь и разбивая колени, я продирался сквозь смыкающийся строй хмурых лесных стражей. Я бросался на ощетинившуюся листву как на копья, не надеясь оказаться позади них. Я падал, ощущая, как судорожно бьется об землю слабеющее тело. А потом вставал и бежал опять, ловя сухими губами холодный пот со лба.

   Рыцарь Падшего престола внезапно появился сарках в десяти впереди меня. Он спокойно стоял, осторожно отводя стальной перчаткой мешающую ветвь. Я из последних сил бросился к нему. Догнать, укрыться под сенью его силы и мудрости. Услышать непонятную, но верную истину и передохнуть хоть пару нервных минут.

   Я был совсем рядом, когда Кариф сделал шаг и вновь оказался далеко впереди. Не смея остановиться, я продолжал бег, но каждый раз рыцарь равнодушно шагал вперед, оставляя меня наедине с настигающим лесом. И лишь резкий блеск древнего доспеха в глубине очередной чащи дарил мне ещё немного раскрошенной воли.

   – Страх! – тяжелый крик ударил как набат. – Ты так и не убежал!

   Не убежал? Это плохо. Это очень, крайне плохо. Это значит, что мне, увы, нельзя остановиться. Нельзя облегченно вздохнуть и рассмеяться, вторя утреней птице. Ведь Кариф как всегда прав. Страх почти настиг меня. Грубо схватил за плечо брезгливой, мокрой рукой. Истерично, карикатурно завыл и заплакал. У меня ещё хватало сил, чтобы тащить его на своей спине. Но убежать? Куда убежишь от тени?

   – Решай! – рыцарь рубил как мечом. – Сейчас!

   Решать?! Что решать?! Что я могу сейчас решить?! Только одно, – бежать мне вперед или назад. Назад к круговороту привычных дней или вперед к неведомому торжеству и предсказанному эшафоту. Назад! Конечно, назад! Влюбляться, напиваться, задыхаться от ясного смеха! Убивать и ненавидеть! Прощать! Я научусь прощать! А лучше забуду научиться!

   Я остановился, медленно развернулся. Страх отошел. Он искоса смотрел на меня сквозь паутину листвы и хитро улыбался. Он улыбался, а мне вдруг стало грустно. Накатила густая, бесцветная печаль о том, что я потерял, даже не обретая. Мимо чего я прошел, не думая, что могу подобрать. Да много ли этого было? Неужели настолько много?

   – Смирись! – Кариф появился в паре сарков впереди.

   – Нет! – меня ещё на что-то хватало.

   – Тогда беги!

   – Нет!

   – Значит, забудь, – рыцарь Падшего престола неожиданно перестал кричать. – Забудь и уходи, – он лязгнул доспехами. – Я ухожу.

   – Навсегда?

   – Ты ведь не знаешь, что значит навсегда, – Кариф растворялся в притихшем лесу. – И этому не научу тебя даже я.

   Рыцарь ушел, оставив меня в тоске и одиночестве. Как просто все было ещё несколько часов назад. Несколько дней назад, несколько лет назад. Как все было просто до этой секунды. До этого смертельно раненного мгновения.

   С тоскливой, угрюмой злостью я взял в руки бледный, истерзанный долгой дорогой цветок. Алиави мягко лег в ладонь, чуть дрогнув потрепанными лепестками-ресницами. Как же я сейчас ненавидел это древнее, безумное чудо. Ненавидел, но так и не мог заставить себя отвести восхищенный взор.

   Я смотрел, но не видел цветка. Я видел жизнь и смерть, держащихся за руки, бегущих. Ко мне? От меня? Или же вокруг меня? Так, чтобы я никогда не смог бежать с ними рядом. Никогда не смог разорвать их предвечного танца. Я должен был покориться и застыть. И забыть? Неужели я, правда, должен забыть про то кем мог стать, если бы все-таки убежал? Разум рыдал, требуя ответов, но алиави умиротворенно молчал, не снисходя к моим мольбам. Он уже ответил когда-то давно. Мгновение назад.

   Минут пять я бессмысленно брел сквозь темную, давящую зелень, а потом вдруг вышел на крохотную, едва освещенную поляну. В центре поляны лежало поваленное, с облезлой корой дерево. А верхом на дереве с недоброй улыбкой сидел старик Барги. Он с грозной насмешкой смотрел прямо на меня и недовольно качал своей большой околпаченной головой.

   – Тебе ведь ещё не надоело смеяться, малыш? – в скрежетании его голоса явственно слышался гнев.

   – Скорее мне надоест дышать.

   – Тогда почему я не слышу смеха?!

   Старый шут не дал мне ответить. Он легко поднялся, быстрым волчьим шагом подошел ко мне и с неожиданно силой ударил по лицу. Я с трудом удержался на ногах, прислонился к широкому артану и едва успел уклониться от нового удара. Барги явно был разочарован.

   – Кто-то умрет?! Кто-то осудит?! А кто будет рыдать, пока не утонет в собственных слезах?! Так что с того?! – старый шут орал так, будто занял голос у грома. – Что с того, если ты будешь виновен?! Всегда кто-то виновен! И всем плевать – кто! Неважно кто! А значит не надо бояться им стать! Пускай весь мир превратиться в угли! Пускай твое сердце станет углем! Значит, они стоят друг друга! И зачем нужен мир, в котором не будет тебя?!

   Он ещё долго кричал, а я ошарашено слушал, не смея вставить ни слова. Внезапно старый шут умолк, сорвал с головы колпак и бросил его в меня.

   – Неужели ты все ещё сомневаешься, малыш?! – яростные глаза Барги сверлили хохочущим торжеством. – Ведь это будет наша лучшая шутка!

   Я засмеялся. Я упал на землю и катался по ней в припадке безумного веселья. Шутка! Пусть это станет шуткой! Страшной, кровавой шуткой, над которой засмеются лишь двое! Мало?! Так остальным ведь просто не понять, насколько она хороша! А если им не понять, так чего же они стоят, кроме кнута Погонщика?!

   А потом я встал и, наконец, сделал тот самый шаг. Тот единственный шаг, после которого уже нельзя повернуть назад. Через час я стоял у края Тайор Донара и весело смотрел на никогда не засыпающий Эксвиль. Ещё пара мгновений и алиави навсегда покинет запретные пределы Великого леса. Навсегда уйдет в иные земли и в иное время. И ничто никогда уже не будет как прежде.

   Я поднял голову навстречу огню восстающего солнца и дико захохотал.

   Я Кастор Прайд, Черный шут, Королевский искатель сокровищ.

   Диос – хохочущий пес. Персонаж мелкого культа юга Эрдалии. Хохочущий лай Диоса предвещает удачу.

   Сарк – мера длины Эрдалии – около метра.

   Норан II Игрок – сорок третий король Эрдалии. Прозвище получил из-за страсти к пари и азартным играм.

   Марш – мера длины Эрдалии, примерно 1,2 километра.

   Культ, распространенный в юго-восточной Эрдалии. Сутью культа является поклонение настоящему, как времени свободному от смерти. Жизнь в настоящем символизирует центральная голова Оша доминирующая над остальными четырьмя головами, олицетворяющими жизнь и смерть прошлого и будущего.

   Погонщик – антагонист Валота – Бегущего бога – центрального божества основного культа Эрдалии. Великан Валот бежит и толкает перед собой мир, спасая его от чудовищного Погонщика. Каждый день Погонщик заносит свою беспощадную плеть, чтобы уничтожить мир, закрывая ей небо (символизируя ночь). И каждый раз Валот отталкивает мир, но не успевает сам избежать удара. И тогда из свежепролитой крови Валота рождается новый рассвет.

   Секунд-магистр – один из старших рангов Магической академии. Свидетельствует о незаурядных способностях адепта.

   Иларх – дерево растущее преимущественно в Казар Донаре. Отличается невероятным долголетием (до 5000 лет).

   У алых цвергов кровь занимает центральное место в культуре. Отсылка к крови стандартна для этой расы.

   Тайор Донар – буквально – "Обитель тайоров".

   Абриган – южная провинция Эрдалии.

   Нелири – город на северо-западе Эрдалии славный своими зеркальными мастерскими.

   Кличку Папоротник Скатан получил с подачи своей бывшей подружки, которая часто шутила, что Скати цветет только одну ночь в году и то надо постараться, чтобы найти где именно.

   Агран – столица Эрдалии.

   Рост большинства ка-рити составляет от 2 до 2,5 сарков

   Артан – дерево растущее в Казар и Алир Донаре.

   Лаверта – быстрый парный танец популярный в восточных провинциях Эрдалии.

   Гаридия – крупная змея, обитающая на болотах Тайор Донара.

   Небольшие грызуны, живущие на деревьях. Два раза в год впадают в сезонное безумие.

   В отличии от мгновенной телепортации, которою освоить не удалось еще никому, замедленная телепортация позволяет переноситься в назначенное место в среднем в два-пять раз быстрее обычного передвижения.

   Сумеречный варгард – хищник размером чуть больше медведя, обитающий в Шираз Донаре. Считается одним из самых жестоких и опасных зверей Тайор Донара.

   Рыжий акран – крупный всеядный зверь, дальний родственник медведя.

   Черта Рикарти – название одной из основополагающих аксиом магии начертания. Создана Верховным магистром Каргаром Рикарти в 478 году.

   Элирии – цветы ярко-красного оттенка с сильным сладковатым ароматом.

   Приас Ниат – Высший ранг в Иерархии Тайор Ниата.

   Гриплоры – мифические существа представляющие собой шестируких великанов, нижняя половина тел которых всегда находилась под землей и питалась её первородной силой. На передвижение гриплоров эта особенность никак не влияла.

   Свелс – природный наркотик, добываемый из корней одноименного кустарника. Обладает сильным галлюциногенным эффектом. Крайне вреден для организма.

   Тайор Ниат – буквально – "Гнев тайоров"

   Чубук – давнее прозвище Клотиса Ванка. Говорили, что именно эта часть трубки получалась у него особенно хорошо.

   Пантеон Угнанных земель, северной провинции Эрдалии включает в себя более десятка тысяч божеств.

   У тайоров кровь черного цвета.

   "Оружейные" деревья – деревья, из которых можно делать оружие.

   Феи часами могут смотреть на листву, полностью отрешаясь от окружающего мира. Для них это своего рода наркотик.

   Укван – невысокое дерево распространенное в Шираз Донаре. Листья уквана имеют характерную треугольную форму.

   Основным преимуществом болотной стали над обычной является её потрясающая гибкость. Клинки, выполненные из болотной стали можно было в буквальном смысле завязывать в узлы без потери боевых характеристик.

   Гралиар – редкий драгоценный камень, молочно-белый с розовыми прожилками. На рынках Эрдалии ценится в два раза дороже рубинов.

   Толстяк Рути – персонаж южноэрдалийского фольклора, славный между прочего мучившими его кошмарами.

   Янтарная эпоха – период истории Эрдалии, расцвет скульптуры, живописи и зодчества.

   Ривалия – восточная провинция Эрдалии. Девушки Ривалии славятся своими кудрявыми волосами.

   Тирней – южная провинция Эрдалии. Производит много дешевого крепкого вина.

   То ещё место

   "Коломбина" – элитный бордель Трафлдинга.

   Синий орден – культовая организация востока Эрдалии, имеющая сложную внутреннюю иерархию, основная суть которой заключается в поочередном, добровольном рабстве всех членов Ордена включая магистра. Название "Синий" получил из-за используемых рабских ошейников с вкрапленными в них синими топазами.

   Сиан – приморский город запада Эрдалии славный своими торговыми традициями.

   Младший защитник рода – цверг ответственный за обеспечение безопасности внутри отдельного рода, а при необходимости и всего Трона. В каждом роде до пяти младших защитников. Подчиняются старшему защитнику рода.

   Топор – прозвище цвергов-воинов.

   Граничащих соответственно с Алир Донаром