Текст книги "Кто вы, профессор Амбридж? (СИ)"

Автор книги: Кира Измайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 36 страниц)

– Ну, если женщина успела нафантазировать свадьбу и детишек, то да, она сильно оскорбится, услышав подобное, – заверила Марина Николаевна. – Равно как и мужчина, который считает, что после бурной ночи женщина будет всецело принадлежать ему.

– Да боже упаси, – искренне произнес Снейп. – На кой мне такое счастье?

Марина Николаевна посмотрела на него в упор.

– Я ничего не имею против повторения, – добавил он с абсолютно невозмутимым выражением лица. – Даже на регулярной основе.

– Вы не обнаглели ли? – опешив, спросила она. Потом вспомнила тетину присказку: «они дружили, у них были дети», – и порадовалась тому, что в волшебном мире нет проблем ни с контрацепцией, ни с нежелательными последствиями.

– А вы разве не то же самое хотели сказать? – нахально поинтересовался Снейп. – Я понимаю, связь с человеком вроде меня может здорово подмочить репутацию директора Хогвартса, поэтому всё, как обычно: клятва молчания и строгая конспирация… В последней я достиг определенных высот.

– И ничего личного? – не удержалась Марина Николаевна.

– Кроме партнерства. Остальное – просто приятное дополнение, – серьезно сказал он, вдруг посерьезнев. – Вам решать.

– По рукам, – ответила она после паузы. – И, раз до завтрака еще есть время, предлагаю скрепить этот… хм… дружеский союз. А то я ничегошеньки не помню! Вдруг и вспоминать-то особо не о чем? И я через пару минут просто отключилась из-за стресса?

– А вот сейчас обидно было, – серьезно сказал Снейп и решительно содрал с нее простыню, но вдруг замер. – Я забыл еще об одной новости.

– Какой?

– Ингибьёрг сказала, ваша Летти пошутила, а мы не заметили.

– Да говорите вы толком, что она сделала!

– Говорю же, пошутила. Вы велели ей принести руку от доспеха, так?

– Верно…

– Но вы не уточнили, какую именно, только про размер сказали.

– Северус! Если вы сексом занимаетесь так же, как рассказываете новости, тогда нет ничего удивительного в том, что я уснула!

– Неправда, вы не сразу уснули, вы долго мне покоя не давали, – пробормотал он. – Ладно. В общем, теперь у Дамблдора обе руки левые…

Часть 48

«Господин министр! – писала Марина Николаевна. — Прошу простить за то, что не ответила сразу, но после пережитого стресса – не всякий раз приходится сдерживать нападение Пожирателей, дементоров и инфери на школу, где столько детей! – я, каюсь, попросту отключилась. Мне еще хватило сил выслушать доклад Беркли и позаботиться о Дамблдоре – он в самом деле очень тяжело пострадал, – но с этого момента я почти ничего не помню.

Полагаю, Уильямсон уже доложил, но повторюсь: в результате тщательно спланированной операции задержаны почти все нападавшие, в том числе Лестрейнджи, Кэрроу, Долохов и прочие. Известный маньяк-оборотень Грейбек убит – по иронии судьбы, маггловской разрывной пулей в голову. Часть Пожирателей убита, часть тяжело ранена. Дементоры и инфери уничтожены полностью. Среди авроров потери минимальны – трое убито, также имеется несколько легко раненых, которые вскоре снова будут в строю.

Хогвартс немного пострадал, но домовики уже привели здание в порядок. Паники среди учеников нет, вскоре занятия продолжатся согласно расписанию.

Благодарю вас за назначение, господин министр! МакГонаггал, разумеется, достойная дама и опытный преподаватель, но в данный момент от директора требуются несколько иные качества. Надеюсь, я не разочарую вас!

И, прошу вас, не стоит беспокоиться о попытке переворота: уверена, Уильямсон и Перси Уизли точно так же, как и мы все, радеют о том, чтобы повстанческая зараза была выжжена раз и навсегда, и в наступившие мирные времена мы могли бы спокойно строить обновленное счастливое общество под вашим чутким руководством!

П.С. Я тоже немного пострадала во время боя, поэтому прошу извинить за неровный почерк.

Преданная вам, Долорес Амбридж».

– Летти, доставь, – попросила Марина Николаевна, запечатав конверт.

Писать лёжа, да еще прислонив пергамент к чужой спине, было не слишком-то удобно, но вставать не хотелось. Впрочем, деваться было некуда: ко второму завтраку следовало выйти при полном параде.

– Я к себе, – сказала Марина Николаевна, поискав взглядом одежду. Та, к счастью, была аккуратно сложена на стуле – не иначе, Летти постаралась.

Снейп молча кивнул. На плече у него осталась чернильная клякса, будто вторая метка.

– Мы уже на финишной прямой, – негромко произнес он. – Если мы все поняли правильно, то из крестражей остались только диадема и змея. И…

– Мы что-нибудь придумаем, – твердо сказала Марина Николаевна. – Я уверена, способ уничтожить крестраж Поттера, найдется, а пока давайте решать проблемы по мере их поступления! Кстати о диадеме… Летти!

– Да, мадам? – объявилась та. – Летти доставила письмо министру, министр очень-очень занят, он ругается с представителями Визенгамота.

– И кто побеждает? – поинтерсовалась она.

– Министр, потому что при нем авроры, – бесхитростно ответила домовушка. – Они отобрали палочки у всех несогласных, назвали их… э-э-э… возмутителями спокойствия и еще какими-то непонятными словами, и отправили под домашний арест. А некоторых – просто под стражу. Чтобы не путались под ногами, как сказал министр. А которые остались, те уже говорят спокойно и не так возмущаются. Но, наверно, это надолго…

– Да уж могу представить, – фыркнул Снейп. – Похоже, министр вошел во вкус!

– Надеюсь, Перси и Уильямсон направят его на путь истинный, и он сумеет выстроить диалог с этими… хм… пережитками прошлого! Летти, отправь меня, пожалуйста, в мои комнаты, – попросила Марина Николаевна, – а сама займись тем, что вынесли из Выручай-комнаты. Помнишь, ты сказала, что у медальона и чаши была особая магия? Поищи диадему, корону или что-то похожее, ясно? А если этого не окажется и там… не знаю, наверно, придется обыскивать весь замок!

– Летти поищет, – кивнула та и протянула хозяйке руку.

∗

– Да, хозяйка, – почтительно сказало зеркало, когда Марина Николаевна поправляла перед ним парадную мантию и цепляла на грудь орден, решив, что для солидности стоит показаться во всей красе. – Были б вы ростом повыше, так и вовсе б глаз не отвесть! А так – пигалица пигалицей, никакой солидности… Правда, говорят, мал клоп, да вонюч!

– Ты, случайно, с зеркалом профессора Снейпа не общаешься? – поинтересовалась она.

– Случается, – созналось зеркало. – Скучно же. Вы редко прихорашиваетесь, не то, что прежде.

– Всё как-то не до того, – вздохнула Марина Николаевна. – Ладно, общайся, с кем угодно, только не больно-то сплетничай.

– Как можно! – оскорбилось оно. – Я приличное зеркало! А вы, хозяйка, повернитесь левее… еще левее… видите, на шее?

– Вижу, спасибо, – проворчала она, убрав характерный след и выругав про себя Снейпа. – Всё? Ничего больше компрометирующего?

– Повернитесь-ка… Всё в порядке, хозяйка, – заверило зеркало. – Прекрасно выглядите!

– Ну и хорошо. Мне пора, – Марина Николаевна взглянула на часы и вышла в кабинет. Оказалось, как раз вовремя: в дверь постучали. – Да, кто там?

– Мадам Амбридж! – похоже это был один из авроров. – Тут к вам шеф Уильямсон, разрешите?

– Входите, – ответила она, разблокировав дверь. – Доброе утро.

– И вам того же, – жизнерадостно отозвался тот, оглядевшись. – А где ваши знаменитые котята?

– Мистер Уильямсон, вы пришли говорить по делу или обсуждать интерьер моего кабинета? – спросила Марина Николаевна.

– По делу, разумеется, – посерьезнел тот. – С вашего позволения, я буду присутствовать в Большом зале. Я должен объявить учащимся о введении военного положения, а заодно и о вашем назначении сообщу. Не возражаете?

– Разумеется, нет, – ответила она. – А что с пленными?

– Всю ночь допрашивали, – ответил Уильямсон, – довольно много выбили. В принципе, у Волдеморта осталось еще порядочно народу, но всё шелупонь, он их егерями называет. Средней руки волшебники, оборотни, опять же, наверняка еще инфери и дементоры. Поговаривали, что он намерен привести великанов. Но, ясное дело, это не единомоментно будет…

– Может быть, эвакуировать учеников?

– Не стоит, – помотал он головой, так что длинный каштановый хвост запрыгал по плечам. – Это мы уже обсудили… хм… в кулуарах. Тут все в куче и под присмотром, защита у замка хорошая, да и оборонять его удобно, а дома что? Тех же магглорожденных даже завалященькие егеря возьмут голыми руками, и что сделают с ними и их родней… Думаю, сами представляете. Не дело детишкам отбиваться в одиночку, да даже и с семьями!

– Тоже верно…

– Вдобавок, здесь и дети Пожирателей есть, в изрядном количестве, – добавил Уильямсон, сощурившись. – Так что те, кто повменяемее, особенно усердствовать не будут, да и отряды свои попридержат. Там ведь далеко не все идейные, как Лестрейнджи и Кэрроу… Кстати, куда подевалась Беллатриса Лестрейндж, никто сказать не может! Муж ее сообщил, что Волдеморт сам ее обыскался…

– А, не беспокойтесь, – махнула рукой Марина Николаевна. – Так уж вышло, что ее… кхе-кхе… уже обезвредили. Тело можем предъявить.

– Непременно предъявите, но это подождет, – серьезно сказал он. – Что ж, одной головной болью меньше!

– Да, но в связи с ее исчезновением, подозреваю, сами-знаете-кто может заглянуть в «Гринготтс». Оттуда кое-что пропало, – обтекаемо произнесла она, – но он в этом не уверен. Думаю, захочет убедиться.

– С банком пусть гоблины сами разбираются, – буркнул Уильямсон. – А то чуть что, так человеческие войны их не касаются! Вот пускай коснутся, тогда посмотрим, как они запоют… Вряд ли Волдеморт станет золотишко тырить? Ну вот, значит, честным вкладчикам переживать не о чем, а мы заодно поглядим, что там за хваленая охрана, в «Гринготтсе»-то!

– А что за военное положение? – спохватилась Марина Николаевна.

– Обыкновенное, – пожал он плечами. – Вольности временно отменяются. Каминные сети под строгим контролем, портключи тоже, хотя от нелегальщины враз не избавишься… Аппарация запрещена в радиусе пары миль от ключевых объектов, перекрываем всё, что можем – Министерство, больницу Мунго и наши базы. Долго перечислять. Ну и, – добавил Уильямсон, – никакой словоговорильни в этом Визенгамоте. Суды по законам военного времени и так далее.

– А вы, случайно, не помните, чем закончился такой суд для Сириуса Блэка? – прищурилась Марина Николаевна.

– Сириуса Блэка вообще не судили, – напомнил Уильямсон. – И я понимаю, о чем вы, мадам Амбридж. Разгул военщины, беспредел, незаконные конфискации, да? Я в курсе, как это бывало у магглов, в нас историю в корпусе вколачивали будьте-нате, да не про времена гоблинских войн вещали, а про… скажем так, новейшие. И вот что я вам скажу… – он помолчал, потом продолжил: – Соблазн устроить переворот очень велик. И я уверен – Скримджер бы ему поддался. А у Фаджа духа не хватит, не годится он для этого. То, что он башку из песка вытащил и стариканов из Визенгамота приструнил, уже на свершение тянет!

– А вы? Вас соблазны не одолевают?

– Мне не до того, у меня служба, – хмыкнул Уильямсон. – Избранный министр есть, вот пусть и сидит на своем месте, оно ему в самый раз, а мы уж креслице-то подопрем, чтоб не опрокинулось. А то, если чехарда в верхах начнется, добра не жди…

Марина Николаевна вынужденно согласилась, потому как эта самая чехарда была ей хорошо памятна по прежней жизни, и повторения подобного в волшебном мире вовсе не хотелось. Тем более, тут в самом деле и на танк-то лезть некому, кроме авроров, но путные авроры, вроде Уильямсона, этого делать не станут, а честолюбцев вроде Скримджера лучше сбивать на подлете!

– Идемте, там уже все собрались, полагаю, – сказал Уильямсон и встал. – Да, Беркли мне сказал, что вы там с Дамблдором… гм… повздорили, это так?

– Вынужденно, – ответила она. – Он жив. Скоро придет в себя.

– Это я уж узнал, – кивнул он и галантно отворил перед Мариной Николаевной дверь. – А зачем потребовалось подвергать его… м-м-м… усекновению?

– Для его же блага, – повторила она. – Долгая история, мистер Уильямсон, но я поделюсь ею с вами, когда мы разберемся с текущими проблемами. Это взаимосвязано, но на текущий момент особого значения уже не имеет. Главное, Дамблдор временно нейтрализован и не будет вставлять палки в колеса!

– Ха, я таких знаю: они даже со смертного одра могут напакостить, – ухмыльнулся Уильямсон. – Да что там, даже из могилы! Ну да ничего, я там охрану поставил, пусть бдят.

Несколько авроров пристроились позади почетным караулом. В замке вообще было людно; помимо алых мантий мелькала и гражданская одежда, и вдруг…

Марина Николаевна остановилась, будто на невидимую стену налетела: ожидая поворота лестницы, несколько бойцов о чем-то негромко переговаривались, и она узнала одного из них.

– А ты что тут делаешь?! – невольно вырвалось у нее.

– И тебе доброе утро, – невозмутимо отозвался седой мужчина в неприметной одежде, с внушительных размеров чехлом за спиной. – Всеобщая мобилизация, не слышала, нет?

– Ах да…

– Вот и попросился поближе к переднему краю, стариной тряхнуть, – закончил он.

– А…

– Мэг присмотрит, не беспокойся, – ответил он и первым шагнул на лестницу, которая как раз прибыла на нужный этаж.

Марина Николаевна проводила его взглядом, встряхнула головой и пошла дальше. Мэг – это была старая ведьма-соседка, хорошо, что она согласилась помочь…

– Мадам, вы знакомы с Василиском? – негромко спросил Уильямсон, стараясь соразмерить свой широкий шаг с её.

– С кем? – не поняла она и пояснила, когда он кивнул на лестницу. – Это мой отец, вообще-то.

Уильямсон споткнулся на тщательно отмеченной невидимой ступеньке.

– А что, фамилия вам ни о чем не говорит? – удивилась Марина Николаевна.

– Так чистильщиков только их непосредственное начальство по фамилиям знает, а остальные – по прозвищам, – пробормотал он. – Особенно уборщиков, особенно тех, кто уже давно в запасе… Гм…

– Уборщиков?

– Ну, это своя элита среди чистильщиков, – пояснил Уильямсон. – Логика простая: чистильщики зачищают, бывает, не без шума, а уборщики – убирают так, что никто и концов не найдет!

– А почему его так прозвали, не в курсе? – спросила она и поспешила пояснить: – В подробности своей деятельности отец никогда не вдавался.

– Насколько я знаю, потому, что никто из объектов его никогда не видел. А если видел, все равно уже никому не расскажет, – ответил Уильямсон и почесал в затылке, сбив хвост на сторону. – Надо же… То-то, смотрю, характерец у вас явно фамильный, не в обиду будет сказано!

– Да что уж тут обидного… Но афишировать факт нашего родства не нужно.

– Само собой, – серьезно сказал он и снова пропустил даму вперед, в Большой зал.

Ученики уже сидели по местам, с опаской поглядывая и на авроров, которых теперь было намного больше, чем прежде, и на преподавательский стол – место директора пустовало.

Марина Николаевна отыскала взглядом Малфоя – он был белым, как простыня, но умирать на месте не собирался, а его вечные спутники поглядывали на него с заметным уважением. Ладно, с ними, если что, их декан разберется…

А вот и Поттер – его еще утром выставили из больничного крыла, не дав увидеть Дамблдора, под конвоем доставили в гриффиндорскую башню, и теперь он вертелся на месте, ловя подробности ночного происшествия. А что он мог услышать? На месте событий никого не было, учеников как заперли по спальням, так они там и сидели до самого утра!

– Тишина в зале, – не очень громко, но отчетливо произнес Уильямсон, дойдя до помоста с преподавательским столом и подав руку Марине Николаевне. – Я, если кто не в курсе, глава аврората, Дерек Уильямсон. Как вы уже, думаю, слышали, ночью на школу было совершено нападение. Нападавшие задержаны и обезврежены.

Он выждал, пока утихнет гул голосов, потом продожил:

– Сообщаю также, что мы вынуждены были объявить о введении военного положения на всей территории страны. Школа находится под надежной охраной. На текущий момент Хогвартс – самое безопасное место в Британии, поэтому вы останетесь здесь до разрешения ситуации. Будем надеяться, что это произойдет до Рождества, поскольку в противном случае вы проведете каникулы в школе.

Зал возмущенно зароптал.

– Это распоряжение Министерства обсуждению не подлежит! – повысил голос Уильямсон, легко перекрыв шум, глотка у него была луженая. – Предвосхищая вопросы: связаться с родителями можно, но все письма, входящие и исходящие, будут проходить тщательную проверку. Совятня заперта, камины блокированы, и попрошу не изыскивать альтернативных методов связи, нам и без ваших выходок проблем хватает!

– А где директор? – с места выкрикнул Поттер.

– Так, – сказал Уильямсон, – юноша, да-да, вы, со знаком «Не влезай, убьет» на лбу, встаньте! Имя?

– Гарри Поттер, – буркнул тот.

– Сэр, – с нажимом произнес аврор.

– Вам вовсе не обязательно называть меня «сэр»! – не выдержал тот.

– Вижу, тут всё очень запущено, – вздохнул Уильямсон и повернул голову. – Мерфи, после занятий прими этого юношу на отработку.

– Курс молодого бойца, сэр? – с готовностью спросил тот.

– Не-а, рано ему еще. Для начала пускай полы помоет, да как следует, а там видно будет.

– Принято, сэр.

– Позвольте, это мой студент, и… – приподнялась МакГонаггал, и аврор развернулся к ней.

– Если это ваш студент, мэм, почему он в таком возрасте не имеет никакого понятия о субординации и дисциплине? Ну и, – добавил он, – согласно Декрету об образовании за номером… дальше цитировать, или все всё помнят?

– Долорес!

– Что такое, Минерва? – невозмутимо спросила Марина Николаевна, глядя на красного от злости Поттера. – Мистер Уильямсон прав: ситуация сложная, поэтому временно придется поступиться правами и свободами отдельно взятых личностей. Никакого хаоса и анархии в своей школе я не допущу.

Большой зал притих.

– Да, поскольку меня грубо перебили, – добавил Уильямсон с хорошим чувством момента, – я не успел сказать, что профессор Дамблдор отстранен от должности по состоянию здоровья: он пострадал во время ночной атаки, и ранение не позволяет ему исполнять директорские обязанности.

– А кто… – начал Слагхорн, но Уильямсон, не слушая его, закончил:

– Поздравляю с назначением, директор Амбридж!

– Благодарю, – кивнула она и прошла к креслу в центре стола, походя перекрасив его в сдержанные слизеринские тона: малиновая обивка и позолоченные львиные лапы на подлокотниках ей никогда не нравились.

Филч, светясь от восторга, почтительно отодвинул для нее это кресло и, кажется, прослезился.

– Я и не сомневалась, – произнесла Ингибьёрг.

– Ого! – воскликнула Граббли-Дёрг и гулко захлопала. – Ну, к этому всё шло!

– Поздравляю! – присоединилась Спраут, а за ней и Флитвик.

– Награда нашла героиню, – не смог не высказаться Снейп, а его факультет, видимо, повинуясь условному жесту, сдержанно зааплодировал.

– Поздравляю, – сдержанно произнесла МакГонаггал. – Полагаю, заместителя вы выберете себе сами? После того, как мою компетенцию прилюдно подвергли сомнению…

– Ну что вы, Минерва, – спокойно сказала Марина Николаевна, – вы незаменимы как заместитель по административной части. А вот должность заместителя по воспитательной работе я попрошу принять госпожу Ингибьёрг, если она не возражает.

– Никоим образом, – отозвалась та и оглядела Большой зал таким взглядом, что большинство присутствующих (включая авроров) поёжилось. – Рада буду оказать посильную помощь.

– Благодарю, – кивнула Марина Николаевна и села. – Ну а теперь – завтракать и на занятия!

– Правильно, – сказала Граббли-Дёрг, – война войной, а завтрак по расписанию. И обед тоже.

– Да уж, на пустое брюхо много не навоюешь, – согласилась Ингибьёрг.

– Долорес, вы, очевидно, займете теперь кабинет Дамблдора? – негромко спросила МакГонаггал.

– Нет, – покачала та головой. – Там слишком много портретов, а я не люблю, знаете ли, когда мне заглядывают через плечо. Разумеется, придется использовать его для приема официальных визитов, но и только. Мои комнаты меня вполне устраивают.

Завтрак закончился в молчании, а после него ученики отправились на занятия.

Марина же Николаевна, выйдя в коридор, вспомнила кое о чем, щелкнула пальцами и позвала:

– Тринки!

– Да, госпожа директор? – тут же объявился домовик и низко поклонился, подметая ушами пол.

– Скажи, свободный домовик Добби еще в школе?

– Да, госпожа директор.

– Не спускайте с него глаз, – приказала она. – Он может попытаться выбраться из Хогвартса, а если его попросит Гарри Поттер…

– Госпожа директор, так, может, выгнать его из школы? – осторожно предложил Тринки. – Нанимал его прежний директор, но…

– Но Добби свободный и сможет вернуться, – вздохнула Марина Николаевна. – Словом, сделайте с ним что-нибудь. Заприте или заморозьте на время, у вас ведь очень сильная магия! Мне все равно, как вы это проделаете, лишь бы он под ногами не путался.

– Может быть, проще убить его, госпожа директор? – вежливо спросил Тринки, и она поперхнулась.

– Нет, давай уж без радикальных решений. Обезвредить – и достаточно.

– Как будет угодно, госпожа директор, – снова поклонился домовик.

– Можно по-прежнему – мадам Амбридж, – вздохнула Марина Николаевна. – Выполняй.

Тринки испарился, но почти сразу же появилась Летти – глаза у нее возбужденно сверкали.

– Мадам! – прошептала она. – Летти нашла что-то странное! И еще, и еще, несколько вещей!

– Вот как? А то, о чем я тебе говорила…

– Есть похожие вещи, мадам, – ответила та. – Летти отнесла их в ваши покои.

– Молодец! – кивнула Марина Николаевна. – Передай… Хотя ладно, я сама ему скажу после занятий. Посторожи пока, у меня сейчас урок.

– Да, мадам!

Урок, честно признаться, пропал даром: второй курс был настолько перевозбужден, что начисто перезабыл всю теорию, а уж о началах практики и говорить не приходилось. Пришлось терпеливо отвечать на вопросы о том, что случилось ночью, кто напал, сколько их было, как их удалось победить… Ну, тут хоть можно было приплести предмет!

– Мадам Амбридж, – серьезно сказал Аберкромби, нарочно задержавшись после урока, – я хотел сказать…

– Говорите быстрее, иначе мне придется провожать вас на следующее занятие, – напомнила Марина Николаевна. – Забыли? В одиночку никто не перемещается по замку!

– Да… Я хотел сказать, даже хорошо, если рождественских каникул не будет! – выпалил он.

– Это почему же? – нахмурилась она.

– Ну… я все равно хотел попросить, чтоб мне разрешили остаться в школе. Но одному очень скучно… – тяжело вздохнул мальчик.

– Но в прошлом году, если не ошибаюсь, вы охотно поехали домой на каникулы? – припомнила Марина Николаевна.

– То в прошлом… – еще тяжелее вздохнул Аберкромби.

– Так, идемте-ка. Пока доберемся до кабинета трансфигурации, вы как раз обо всем расскажете, – она подала ему руку. – Почему вы не хотите домой на каникулы?

– Понимаете, мадам Амбридж, – начал мальчик, обстоятельно, как всегда, – у меня бабушка была волшебница, а дедушка нет. И папа волшебник, а мама нет, вот…

– И что из этого следует?

– Ну… – Аберкромби свесил голову, аккуратно причесанную на косой пробор, и начал загребать ногами. – Я жил с бабушкой и дедушкой, потому что папа… Папа служил. Он был аврор. Почти.

– Что значит – почти?

– Бабушка так говорила, я не знаю, почему, – пожал плечами мальчик. – Я его совсем чуть-чуть помню, и такой вот алой мантии у него точно не было… Он погиб, когда я еще маленький был. Ну, мне так сказали. А на похороны не взяли, вот. У меня только его колдография есть, но она в спальне…

– Ясно…

– А мама с нами не стала жить, – добавил он, – у нее другой муж теперь, и у меня есть два брата, вот. Но они не волшебники, конечно.

– А почему ты не хочешь к бабушке с дедушкой?

– Потому что бабушка умерла, – тихо ответил Аберкромби, – и дома теперь нельзя колдовать. Да и дедушка не любит волшебства, даже если о нем просто говорить. И он всегда ругался, что папа пошел в авроры, а не… целители или еще куда… – Он посопел и добавил: – Я, когда вырасту, тоже хочу быть, как папа! Только трудиться ой как придется, я видел!..

– С вашим упрямством, Аберкромби, думаю, это вам по силам, – вздохнула Марина Николаевна. – И вот что: даже если ситуация разрешится к Рождеству, на что я искренне надеюсь, вы можете остаться в школе на каникулы. Полагаю, ваш дедушка и мама не станут возражать?

– Спасибо, мадам Амбридж! – радостно сказал он и посмотрел на нее снизу вверх. – Не станут! У дедушки я осенью еще спросился, у меня и записка есть, а мама вообще на Рождество всегда уезжает куда-нибудь… далеко, в общем, вот. А я им открытки пошлю, это же можно?

– Конечно, – она машинально поправила ему воротник. – Идите на занятия.

«Почти аврор? Неужто тоже чистильщик? – невольно подумалось ей. – Или просто совпадение? У авроров ведь много вспомогательных подразделений, не все же они боевики! И аналитики есть, и те же целители… Но они обычно не гибнут, вот в чем дело! Ладно, нужно будет уточнить…»