Текст книги "Кто вы, профессор Амбридж? (СИ)"
Автор книги: Кира Измайлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 36 страниц)
Часть 25
– Амбридж? – почти не удивился Снейп, увидев ее на пороге. – А я уже собрался сам к вам идти. У вас камин постоянно заблокирован.
– Могли бы прислать домовика, – пожала она плечами, подумав «да-да, абонент не отвечает или временно недоступен». – А камин заблокирован нарочно, а то некоторым, подозреваю, не терпится воспользоваться им для связи. Но даже если они проникнут в кабинет, их ждет большое разочарование и изрядная порция сажи в физиономию!
– Отлично, – усмехнулся он. – Присаживайтесь, Амбридж. Выпить не предлагаю, а то, боюсь, это войдет в привычку.
– Выпить можно и чаю, – миролюбиво ответила она, – но это обождет. Я подозреваю, поговорить со мной вы хотели о том же, с чем пришла к вам я.
– Амбридж! Прекратите выражаться иносказаниями, умоляю! – воскликнул Снейп. – У меня и так голова трещит, не хватало еще распутывать ваши изречения…
– Хорошо, тогда скажу прямо: я хочу побеседовать о ваших уроках окклюменции для Гарри Поттера.
– А я не хочу.
– А придется, – с нажимом произнесла Марина Николаевна. – Да, а я-то вам зачем понадобилась?
– Как ни странно, тоже хотел обсудить кое-что по поводу Гарри Поттера. Но не мои с ним занятия!
– Ну хорошо, начинайте вы, а там будет видно, – охотно сказала она.
Снейп помолчал, потом произнес:
– Помните, мы говорили об Отделе тайн и пророчестве?
– Конечно.
– Судя по видениям Поттера, Темный лорд уже близок к цели. А теперь, когда на свободе оказались его верные соратники, думаю, они предпримут штурм Министерства.
– Интересно, как им удалось сбежать… – протянула Марина Николаевна.
– Дементоры, подозреваю, теперь подчиняются не только Министерству, – не без намека ответил он.
– В любом случае, после такой отсидки они какое-то время будут недееспособны, – заметила она. – Им еще нужно где-то раздобыть палочки, набраться сил… Запас по времени есть, пусть и небольшой.
– Палочки, допустим, не проблема, этот вопрос они решат быстро, – ответил Снейп. – Поначалу воспользуются крадеными, потом обзаведутся более подходящими. Что до восстановления сил… ну, пара котлов укрепляющего бальзама – и Пожиратели будут более-менее пригодны для боя.
Марина Николаевна помолчала, потом негромко произнесла:
– Вот, значит, чем вы занимаетесь…
– А вы будто только что догадались?
– Вы сами-то еще не запутались, в чью пользу шпионите?
– Я записываю, – ядовито ответил Снейп. – И не сбивайте меня с мысли, я и сам прекрасно собьюсь… Так вот, Амбридж, к чему я веду: раз уж вам даны неограниченные полномочия, прикажите усилить меры безопасности. И не ради того, чтобы никто не прорвался в школу, это маловероятно. Наоборот, чтобы никто из нее не выбрался!
– А почему вы думаете, что Поттер попытается это сделать?
– Потому что у него навязчивая идея. Он полагает, что в Отделе тайн спрятано некое оружие, которое Темный лорд намерен заполучить и использовать против сил добра, – с брезгливой гримасой произнес Снейп. – И даже если попытаться втолковать ему, что это всего-навсего пророчество, которое я подслушал много лет назад, да вот незадача, не до конца… Пророчество, полный текст которого известен Дамблдору, а может, и еще кому-то…
– Он не поверит, – вздохнула Марина Николаевна. – И, полагаю, если он поймет… по этим своим видениям, что сами-знаете-кто уже близок к цели, попытается его остановить?
– Я бы не удивился такому повороту событий. Тем более, что под вашим чутким руководством Поттер с приятелями худо-бедно кое-чему научился и теперь считает, что вполне готов к настоящему сражению. Со взрослыми Пожирателями, да, у которых рука не дрогнет, чтобы послать в противника Аваду! Не в самого Поттера, нет, он нужен Темному лорду живым – тот хочет сам его убить, – а в любого из его соратников. В ту же Грейнджер или Уизли…
– И он этого не понимает?
– Или не хочет понять. По твердолобости Поттер, по-моему, превзошел своего папашу, а по неспособности просчитать действия на два шага вперед – крестного.
– Кстати, а что там Блэк поделывает? – спросила Марина Николаевна.
– Ничего. Что он может делать? Сидит, от тоски в потолок воет. Сказал, что передал директору всё, что знал о видениях Поттера, но тот, как обычно, сделал загадочный вид и отмолчался. Очевидно, всё идет по плану, только никто не знает, что именно это за план!
– Может, он хочет поймать сами-знаете-кого на живца? – предположила она. – Ну, если тот явится в Министерство? Допустим, за пророчеством он может послать слуг, но если уловит, что Поттер тоже сорвется туда, то вдруг решит прибыть собственной персоной? А там можно устроить засаду, взять с поличным хотя бы Пожирателей, если его не самого! Их не так много, они ослаблены, с чужими палочками, и если авроров будет хотя бы двое на одного, а лучше трое…
– Амбридж, когда вы так логично рассуждаете, мне хочется рыдать, – честно сказал Снейп, – но я не умею. Да, с точки зрения логики нормального человека именно так всё и выглядит, но… И есть еще один фактор, который нельзя сбрасывать со счетов.
– Какой?
Снейп долго молчал, явно прикидывая, стоит ли продолжать откровенничать, потом все-таки спросил:
– Вы когда-нибудь слышали о разделенной сути?
– Кое-что читала… – ответила Марина Николаевна, воззвав к памяти Долорес. – Постойте, вы хотите сказать, что сами-знаете-кто… создал крестраж? А впрочем, логично, иначе как бы он возродился?
– Возродился он другим способом, – буркнул Снейп, – но… Да, он создал крестраж. И не один.
– Разве это возможно?
– Для некоторых пытливых умов – вполне. Я знаю, что один из крестражей уже погиб. Это очень сложно сделать, но яд василиска убивает разделенную суть.
– Три года назад? – сообразила Марина Николаевна. – Это сделал Поттер?
– Да. Только он понятия не имел, что именно уничтожил. Никто, как вы понимаете, не озаботился сказать ему правду.
– А вы?
– Полагаете, он мне поверит? Он и слова-то такого не знает – крестраж!
– Надо будет объяснить им на занятиях, что это такое, – пробормотала она.
– Не надо. А хотя… – Снейп посмотрел в сторону. – Может, ту же Грейнджер осенит. Так или иначе, Амбридж, крестражей еще несколько. Сколько именно, я не знаю. Подозреваю, что та самая змея – тоже крестраж, очень уж у нее с лордом связь необычная…
– Прекрасно, а почему директор не предпринимает ничего, чтобы их разыскать и уничтожить? – тут же спросила Марина Николаевна.
– Отчего же, предпринимает, но это дело не быстрое. Лорд тоже мыслит… с завихрениями, – фыркнул он. – И поди знай, в какой именно предмет или существо он поместил очередной крестраж!
– Очень интересно… – произнесла она. – А их можно как-то отличить от обычных вещей, например, по особенной ауре, какому-то… не знаю… излучению?
– Крестраж может влиять на того, к кому попадет в руки, – был ответ. – Так было три года назад: он подчинил волю Джинни Уизли и едва не погубил ее.
– Да, это не поможет, – вздохнула Марина Николаевна. – Но, наверно, сами-знаете-кто постарался спрятать их как следует?
– Возможно. А возможно, и нет. Тот, уничтоженный, вообще хранился у известного вам Л.М., а тот не нашел ничего лучше, как избавиться от него, подсунув Уизли. Тогда как раз искали темномагические вещи, он и скинул подозрительную штучку…
– Он не знал, что это было?!
– В том-то и дело, что нет, – усмехнулся Снейп, – но незнание не освобождает от ответственности, и ему сильно не поздоровилось, когда лорд узнал о произошедшем.
– Дивно! – воскликнула Марина Николаевна. – Сколько крестражей, неизвестно, где они – тоже… Искать их можно до второго пришествия!
– Я подозреваю, что-то лорд мог доверить Беллатрисе, – подумав сказал он. – Она фанатично ему предана, так что ценность будет охранять даже ценой своей жизни.
– Она же в Азкабане сидела.
– Но имущество Лестрейнджей не конфисковали, – напомнил Снейп. – Гоблины к семейным сейфам никого не подпустят, ни министерских, ни орденских, ни случайных любителей поживы.
– Значит, туда пробраться – без вариантов, – Марина Николаевна не на шутку увлеклась. – А хотя…
– Что вы там надумали?
– Есть как минимум два варианта: проникнуть в хранилище под видом Беллатрисы, если удастся раздобыть ее волос, либо же взять ее саму под Империо и заставить вынести необходимое.
– Это уж вы через край хватили, – встряхнул головой Снейп. – Взять под Империо… Сомневаюсь, что даже у меня выйдет, эта стерва очень сильна!
– А если вдвоем? И опоить чем-нибудь? Скажем, маггловским транквилизатором, чтобы не дергалась… А то, сдается мне, если я прикинусь ею, то гоблинов, возможно, и проведу, особенно, если вы пойдете со мной. Но если в хранилище какие-то чары настроены именно на нее… может случиться конфуз.
– Амбридж, вы что, всерьез собрались искать крестражи? – с недоумением спросил он.
– Ну не подростку же это поручать! – сердито ответила она. – Сами представьте, чего он может наворотить!
– Это уж точно, разрушительная сила Поттера даже выше, чем у Лонгботтома…
– Вот не надо, Лонгботтом в последнее время очень сильно подтянулся.
– Да, потому, что у него есть мотивация. А Поттер тыкается в углы, как слепой щенок, и не понимает, чего от него хотят, – мрачно сказал Снейп. – А объяснить я не могу. Даже если бы захотел – не могу.
– Директор запретил?
– Именно. Поттер должен дойти до всего своим умом. Это важно.
– Это глупо! – твердо сказала Марина Николаевна. – Но да, кто мы такие, чтобы вмешиваться в планы директора…
– Вы – Генеральный инспектор с неограниченными полномочиями, насколько я понимаю, – напомнил Снейп.
– Да. И я тоже вам напомню – отныне Генеральному инспектору принадлежит решающее слово в определении наказаний, санкций, а также лишении привилегий, данных ученикам Хогвартса, и право изменять таковые наказания, санкции и ограничения привилегий, определённые преподавателями, – процитировала она. – Так чем будем считать уроки окклюменции? Привилегией или наказанием? Должно быть, привилегией: почему их получает один лишь Поттер, а не весь пятый курс?
Снейп посмотрел на нее в упор, проморгался, посмотрел пристальнее, потом сел напротив и спросил:
– Вы к чему клоните, Амбридж?
– К тому, что я могу своей властью запретить эти ваши занятия, – ответила Марина Николаевна. – Бюрократия – страшное оружие, Снейп, если знаешь, как им пользоваться. Директор возразит, конечно, а может, заставит заниматься тайно, но я буду бдить!
– Амбридж, не нужно! – поднял руки Снейп. – Это неприятно, но в самом деле необходимо.
– Хорошо, а почему тогда видения у Поттера с каждым днем становятся все ярче? Грейнджер сказала, он разговаривает во сне, видит себя в Отделе тайн, ищет какую-то дверь… Разве ваши занятия не должны способствовать защите его разума от контакта с сами-знаете-кем?
– Должны, но эффект выходит обратный. И не говорите, что я скверный преподаватель, сам знаю.
– Снейп… – подумав, произнесла она, – но раз так, почему бы не обернуть эту ситуацию себе на пользу?
– В смысле?
– Если Поттер проникает в мысли сами-знаете-кого, так пускай подсмотрит, где крестражи спрятаны!
Воцарилось молчание.
– Нет, я точно сопьюсь, – сказал наконец Снейп, встал и зазвенел стаканами.
– А вам это в голову не приходило? Я имею в виду, не спиться, а пошуровать в сознании сами-знаете-кого?
– Было, знаете ли, немного не до того, – буркнул он. – Но мысль богатая. Я попробую. Правда, не знаю, во что это может вылиться…
– Ну, хуже точно не будет, – с оптимизмом сказала Марина Николаевна и взяла протянутый стакан. – Слушайте, Снейп, почему вы пьете эту гадость?
– Есть еще коньяк, – правильно понял он намек. – Но маггловский. Люциус ценитель, знаете ли. Как раз вот на Рождество мне прислал…
– О! – с чувством произнесла она, очистив стакан.
– «Х.О.», – поправил Снейп, вынимая из шкафа бутылку.
Часть 26
Утро выдалось холодным и морозным, и с зачарованного потолка в Большом зале падали редкие искрящиеся снежинки – небо было затянуто легкими облаками, но к обеду должно было распогодиться.
Уже приученные к дисциплине младшекурсники расселись по своим местам, старосты-пятикурсники привычно пересчитали личный состав и тоже сели за стол. Старосты шестых и седьмых курсов тоже проверили, кого из подопечных нет в наличии и почему, и только тогда приступили к трапезе.
– Прямо душа радуется, – высказалась Граббли-Дёрг, подливая себе кофе. Все знали, что она большая приверженица порядка. – И еще…
Договорить она не успела: как раз в этот момент тучи разошлись, яркий солнечный свет залил Большой зал, а двери его с грохотом распахнулись.
На пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох и закутанный в длинный дорожный плащ. Все головы в зале повернулись к незнакомцу… вернее, незнакомке – стоя в солнечном луче, она откинула капюшон и огляделась.
Это была рослая, мощного сложения статная старуха, одетая в длинное расшитое платье. На монументальную грудь ниспадали белые, как снег, косы толщиной в мужскую руку, смуглое от загара лицо с высокими скулами и тяжелой нижней челюстью избороздили морщины, но светло-синие глаза под густыми бровями смотрели ясно и зорко по-молодому.
За нею шел карлик – не домовик, не гоблин, именно карлик, горбатый, лохматый, длинноносый и лопоухий, но тоже исполненный странного достоинства.
– Я вовремя, – констатировала гостья и, сбросив на руки карлику плащ, подбитый мехом полярного волка, двинулась к преподавательскому столу.
При каждом ее шаге металлический наконечник посоха громко клацал по каменному полу.
– В самом деле, вы как нельзя вовремя! – воскликнула Марина Николаевна и спустилась навстречу гостье.
– Долорес, – та посмотрела на нее сверху вниз и протянула широкую ладонь. – Рада видеть. Пускай кто-нибудь покажет моему слуге мое жилище.
– Тринки, – шепнула та, – проводи… м-м-м…
– Это Храфн, мой слуга, – сказала старуха. – Он двергар. Жить будет при мне, столоваться – с вашей прислугой.
– Как вам угодно, – кивнула Марина Николаевна. – Я сочла возможным выбрать для вас комнаты в башне, с восточной стороны. Но если вас что-то не устроит, мы найдем вариант получше.
– Думаю, я могу положиться на вас, – величественно ответила та. – Храфн, иди, куда указано.
– Да, госпожа, – проскрипел карлик и вразвалочку последовал за светящейся голубой стрелкой, появившейся на полу.
– Позвольте представить, – сказала Марина Николаевна, обращаясь к притихшему залу. – Профессор Ингибьёрг Шнайбьорнсдоттир, ваш новый преподаватель прорицаний.
Большой зал ошарашенно молчал. Старуха выразительно приподняла бровь, но тут, видимо, Снейп подал знак своим, потому что слизеринцы дружно встали, а Малфой немного неуверенно произнес:
– Рады приветствовать вас, профессор Шна… Шнайб…
– Можете называть меня госпожой Ингибьёрг, – милостиво разрешила та. Голос у нее был низкий, глубокий, он эхом отдавался под сводами. – У меня нет ученой степени и никогда не было, я практик.
Тут и остальные факультеты поднялись, приветствуя нового преподавателя, а потом опустились на скамьи, во все глаза глядя, как величественная Ингибьёрг поднимается к преподавательскому столу, где ее уже встречает Дамблдор.
– Альбус, – кивнула она, когда директор галантно облобызал ей руку. – Жив еще, надо же… Ну да ничего, это ненадолго.
От такой непосредственности Спраут подавилась чаем, МакГонаггал тоже подозрительно закашлялась, и только Граббли-Дёрг сказала спокойно:
– Ну так что ж, не мальчик уже.
– Вот именно, – кивнула Ингибьёрг, сев рядом с нею. – Вильгельмина, если не ошибаюсь? Мы встречались с вами лет двадцать назад, когда вы приезжали ловить трётля.
– Да, верно! Трётля я тогда так и не нашла, но путешествие было крайне занимательным! – оживилась та. – Да вы ешьте, ешьте…
Марина Николаевна поздравила себя с тем, что не поленилась заранее выяснить вкусы Ингибьёрг и приказала домовикам подать привычное ей угощение.
– Желаете отдохнуть с дороги? – спросила она у прорицательницы после завтрака.
– Можно подумать, я так устала аппарировать, что разваливаюсь на ходу, – фыркнула та. – Дайте-ка мне лучше расписание… Ага. Пятый курс, значит? Оболтусы и бездельники, как вы говорили? Прекрасно, то, что нужно для разминки!
– Разрешите присутствовать на занятии? – спросила Марина Николаевна.
– Сколько угодно, – ответила Ингибьёрг. – Мои умения не зависят от фазы луны, погоды и прочих мелочей, не считая, разве что, дурного настроения, а оно у меня сегодня прекрасное… Только вот что, Долорес, в этих ваших классах мне слишком тесно. Не могли бы вы подыскать местечко попросторнее? Так-то я предпочитаю давать уроки на природе, но вашим неженкам там сегодня будет слишком холодно!
– Конечно, у нас найдется подходящий зал, – кивнула та, решив на время пожертвовать тренировочным. – Идемте, провожу…
∗
– Так-так… – произнесла Ингибьёрг, устроившись посреди зала на стуле, как на троне, и оглядев жмущихся друг к другу учеников. – Пятый курс, Гриффиндор… Рассаживайтесь. Как угодно, хотите на стульях, хотите – на полу.
Марина Николаевна отметила, что сегодня на занятие явились даже те, кто не посещал прорицания, Грейнджер, к примеру. Видимо, любопытство разбирало…
– Ну что ж, – сказала Ингибьёрг, когда в зале воцарилась тишина, – приступим. Ну-ка, скажите мне, кто тут знает руны?
Грейнджер осторожно подняла руку.
– Да? Встань, девушка, и назовись, – велела ей старуха.
– Гермиона Грейнджер, госпожа Ингибьёрг, – сказала девушка, поднявшись. – Я учу древние руны и…
– Старший футарк знаешь? – перебила та и нахмурилась, когда та покачала головой. – Хм… что ж за руны у вас тут изучают? Ладно, сядь пока. Надеюсь, вы хотя бы слыхали о том, что на рунах можно гадать?
По залу пронесся негромкий гул, означавший скорее «да», чем «нет».
– И на том спасибо… – Ингибьёрг осмотрелась и безошибочно указала своим посохом на Поттера. – Вот ты, юноша, подойди-ка поближе… Как твое имя?
– Гарри Поттер, мэм, – ответил тот, неуклюже поднявшись на ноги.
– Я сказала – подойди поближе, – в голосе старой прорицательницы послышались грозовые раскаты. – Так-так… вижу, то, что говорят о тебе – правда. Ты неучтив и не почтителен к старшим, облеченным властью и обремененным знанием… Встань прямо, Гарри Поттер, когда я говорю с тобой, и смотри мне в глаза, а не на свои ботинки!
«Она тоже легилимент? – подумала Марина Николаевна. – Вроде бы о таком не упоминалось, хотя кто ее разберет…»
– Так-то лучше, – произнесла Ингибьёрг, выдержав паузу, в течение которой Поттер стоял навытяжку. – Запомните, юноши и девушки, я не терплю, когда меня прерывают. Не терплю, когда не отвечают на заданный вопрос. Если вам нечего ответить, скажите прямо – «не знаю», а молоть чушь и тянуть время не надо. Если вы хотите спросить о чем-то, дождитесь конца занятия. Либо, если вам невтерпеж, поднимите руку, как у вас тут принято, но говорите только тогда, когда я разрешу. Всё ясно?
– Да, мэм, – отозвался класс.
– Хорошо. Вернемся к рунам. Знаешь ли ты, юноша, что за знак носишь на лбу? – Ингибьёрг указала навершием посоха на Поттера, который так и стоял перед нею.
– М-м-м… позвольте, угадаю… Это шрам, мэм! – высказался тот и невольно ойкнул, когда неведомая сила вдруг с размаху огрела его по плечам, заставив пошатнуться.
Марина Николаевна готова была поклясться, что так можно ударить посохом, тем самым, что был в руках у Ингибьёрг, но та ведь даже не шелохнулась!
– Не дерзи мне, юноша, – негромко произнесла та, и светло-синие глаза загорелись опасным огнем. – Я повторяю вопрос: ты знаешь, каким именно знаком отмечен?
– Нет, мэм, – мрачно ответил Поттер.
– Тогда я скажу: шрам твой имеет вид руны Соулу, и, сдается мне, это неспроста. Молния. Озарение… – Ингибьёрг прищурилась. – Ты доверяешь своей интуиции, Гарри Поттер, и правильно делаешь – Соулу может дать подсказку в непонятной ситуации, указать правильный выход… Однако она же усиливает раздутое самолюбие и стремление к власти.
Рон Уизли непонятно хмыкнул.
Ингибьёрг поднялась на ноги и обошла вокруг Поттера.
– Соулу, – сказала она, – руна Солнца. Руна итога. Сила творчества, воля к победе и успешное завершение любого начинания… О чем ты хочешь спросить, девушка?
– Простите, госпожа Ингибьёрг, – с опаской выговорила Грейнджер, – но ведь именно эту руну носили эсэсовцы?
– Совершенно верно. Двойная Соулу – они называли ее Зиг – для усиления удачи. Однако в итоге, как мы знаем, им не повезло, – спокойно произнесла прорицательница. – Но об этом мы поговорим позже. Так вот, Гарри Поттер, Соулу дает большую силу. Власть над умами других, способность убедить их в своей правоте даже не словом, а лишь взглядом… Вот только всегда есть риск увлечься собой, своими проблемами, кажущейся истинностью всех слов и дел. И период Соулу не вечен: опьянение силой вдохновения скоро схлынет, и придет миг, когда мир испытает на истинность и чистоту свершенное тобой. Готов ли ты к этому?
– Я не понимаю, о чем вы, мэм, – упрямо ответил он.
– Конечно, не понимаешь, ты ведь закоснел в невежестве и гордишься этим, – прямо сказала Ингибьёрг. – Но мы это исправим. А пока помни: воплощая желания, используя данную тебе силу и возможности, всегда помни об окружающих, об их благе и своей ответственности за них. И еще о том, что воля и действие – это одно и то же, и действие питаемо волей и духом. А теперь сядь на место.
Она снова опустилась на стул, сцепив руки на посохе, обвела класс тяжелым взглядом и пробормотала:
– Горстка варваров… Вижу, у двоих-троих есть проблески таланта, слабенькие, но есть. Если станут заниматься прилежно, возможно, сумеют развить свой дар. Ну а тех, у кого дара нет вовсе, я хотя бы научу читать самые простые знаки, этого им будет достаточно…
Класс подавленно молчал.
– Храфн, – сказала Ингибьёрг своему слуге, – раздай ученикам пособия.
Карлик… то есть двергар живо обошел присутствующих, вручив им по тонкой книжечке. Марине Николаевне тоже досталась одна, и она с любопытством заглянула внутрь.
– Это же маггловская… – прошептал кто-то.
– Да, но изложено доступно и без искажений сути, – проявила исключительную остроту слуха Ингибьёрн. – Толкованием рун мы с вами займемся позже, а их основные значения вы можете выучить и по этой… хм… как ее? Методичке, да-с.
– Мэм? – несмело подняла руку Лаванда Браун. – Разрешите вопрос?
– Ну?
– А мы больше не будем гадать на чаинках и кофейной гуще?
Вместо ответа Ингибьёрн гулко захохотала.
– Ну спасибо, насмешила, девушка! – выговорила она, утерев выступившие слезы. – Ты хоть знаешь, в каком веке на ваши острова привезли этот самый чай и кофе? До того как обходились, по-твоему?
Лаванда сникла.
– Оно, конечно, неплохо гадать на рыбьих или крысиных кишках, но вы неженки, куда вам, – задумчиво произнесла Ингибьёрн. – Вот разве что на бараньей лопатке… это можно, это я вам покажу. По весне еще неплохо на облака посмотреть, а было б тут море… Ну да ладно, с рунами бы разобраться!
Марина Николаевна с интересом листала методичку.
– Ладно, достаточно для вводного урока, – сказала прорицательница и встала. – К следующему занятию каждый из вас должен сделать себе набор рун для гадания. И нечего стонать, не переломитесь – их всего-то две дюжины! Можете вырезать их на кости, выжечь на дереве, выцарапать на камне, нарисовать на кусочках кожи, всё равно. Выйдет криво, косо – без разницы, главное, они должны быть сделаны вашими руками. И никому не позволяйте притрагиваться к своему набору, не то придется начинать всё заново!
Ударил колокол, возвещая окончание занятия, и ученики потянулись на выход.
– Страшно запущенный класс, – сказала Ингибьёрг Марине Николаевне. – Чем они занимались столько времени?
– Гадали на кофейной гуще, – вздохнула та.
– Оно и видно… Ничего, подтянутся.
– А чем вы так Поттера… гм… вразумили? – с интересом спросила Марина Николаевна.
– Да есть приёмы, – усмехнулась Ингибьёрг. – У нас, знаете ли, всё больше по старинке учат: непочтителен – получи подзатыльник, урок не ответил – получи порку… Знаю, в Хогвартсе телесные наказания отменили, но…
– Оно было бестелесным, – кивнула Марина Николаевна. – Научите меня?
– Конечно. А вот погадать вам не просите.
– Почему?
– Потому что вы по грани ходите, Долорес, – без тени улыбки сказала Ингибьёрг. – По грани тоньше, чем острие ножа. Любое предсказание может нарушить равновесие, так что уж лучше не пробовать, не то можно сделать хуже.
– Вот даже как, – пробормотала она. – Спасибо… Гм… госпожа Ингибьёрг, сейчас мне нужно на занятие, но… могу я побеседовать с вами об одном старом пророчестве, если у вас выдастся вечером свободная минута?
– Конечно. О старых пророчествах говорить одно удовольствие, верти да крути, как тебе вздумается, – хмыкнула старуха. – Это с несбывшимися одна морока, а давние-то чего ж не обсудить? Заходите после отбоя.
– Обязательно, – серьезно сказала Марина Николаевна.
– Погодите, Долорес! – остановила ее Ингибьёрг. – Это правда, что вы по утрам на лыжах бегаете?
– Да.
– Отлично, я присоединюсь, – ухмыльнулась прорицательница.
– Пожалуйста, буду рада!
– И плаваете? – не отставала та.
– Да, только по зимнему времени в бассейне, не в озере, а то лед топить долго.
– Ничего, сойдет, – довольно сказала Ингибьёрн. – Тряхну стариной!
Спускаясь по лестнице в свой кабинет, Марина Николаевна услышала шепот:
– Но ведь это сущая правда, Гарри! Про кажущуюся истинность слов и дел! Тебе снятся сны, у тебя бывают видения, но почему ты решил, что они подлинные?
Это была Грейнджер, разумеется.
– Потому что я уверен! – отвечал Поттер. – Я вижу то же, что Волдеморт, как тогда, когда змея покусала мистера Уизли…
– А вот это и есть раздутое самолюбие и увлеченность собой, – ядовито произнес Уизли. – Тебе же директор почему велел заниматься окклюменцией?
– Ну?
– Гарри, да потому, что сам-знаешь-кто наверняка понял, что ты можешь проникать в его мысли! – прошипела Грейнджер не хуже змеи. – А если это обоюдно… он может навязать тебе какую-то идею, вот как с Отделом тайн! Не знаю, зачем ему это нужно, но нельзя же очертя голову…
– Кхе-кхе, – негромко произнесла Марина Николаевна, выступив из-за поворота. – А вы разве не должны сейчас быть на занятиях, молодые люди?
– У нас окно, мы шли в библиотеку, мадам Амбридж, – быстро ответила Грейнджер.
– Библиотека в другой стороне, – сказала та. – Не умеете врать, мисс Грейнджер, так лучше не беритесь. И мне показалось, или я слышала слова «Отдел тайн»?
– Э-э-э… вам послышалось, мадам, – проговорил Уизли.
– Отдел тайн надежно охраняется, молодые люди, – с нажимом произнесла Марина Николаевна. – Не так, как в тот раз, когда там остался один лишь сонный мистер Уизли. Ваши видения, мистер Поттер, волнуют многих влиятельных людей, а от вас требуется только одно – не покидать пределов школы и усердно заниматься. Профессор Снейп говорит, вы не прилагаете абсолютно никаких усилий на его уроках.
– Так… так, как он учит!.. – захлебнулся словами Поттер. – С каждым разом всё хуже и хуже, как будто он нарочно мне мозги расковыривает, чтобы Волдеморту проще было туда залезть!
– У вас очень буйная фантазия, мистер Поттер, и лучше бы вам направить ее в мирное русло, – спокойно ответила Марина Николаевна. – Раз у вас сейчас окно и вам нечем себя занять, потрудитесь написать к следующему моему занятию сочинение в три фута о ментальной магии, сиречь легилименции и окклюменции, используя себя в качестве примера. Можете пользоваться любой доступной литературой и подсказками мисс Грейнджер. А теперь – идите в библиотеку!
Она проводила их взглядом и отправилась к себе. К счастью, третий курс Слизерина был достаточно дисциплинирован, чтобы не разнести кабинет за десять минут отсутствия преподавателя, и Марина Николаевна приступила к работе…
