Текст книги "Кто вы, профессор Амбридж? (СИ)"
Автор книги: Кира Измайлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 36 страниц)
Часть 49
Хлопот в тот день было невпроворот, едва удалось выкроить четверть часа на то, чтобы заглянуть в лазарет и справиться о состоянии Дамблдора.
Мадам Помфри, как раз менявшая повязки Колхауну (тому самому, пострадавшему от инфери веселому веснушчатому пареньку), кивнула на ширму, которой был отгорожен дальний угол, и сказала:
– В порядке он, Долорес, но разговаривать отказывается. И будто бы не здесь где-то, смотрит сквозь тебя, отзывается, если захочет, но не всякий раз.
– Я взгляну?
– Конечно. А ты не дергайся, – это адресовалось Колхауну, – как инфери в зубы соваться, так ты храбрый, а как потерпеть пять минут…
– Я не храбрый! – запротестовал аврор. – Просто под обороткой… ай! Под обороткой сражаться в разы сложнее – тело другое, координация движений не та, рефлексы чужие… ой! А на нормальную тренировку времени не оставалось…
– Ладно, жить будешь, – проворчала мадам Помфри и сунула ему зелье в большой кружке. – Пей до дна!
Марина Николаевна осторожно заглянула за ширму. Дамблдор лежал, укрытый до подбородка простыней, и смотрел в потолок. Сложно сказать, слышал ли он что-то из того, что бормочет ему сидящий рядом Хагрид (чья физиономия была украшена свежими кровоподтеками)…
– Как он? – негромко спросила она, и Хагрид вздрогнул.
– Да живой, – гулко прошептал он, вытирая нос громадным клетчатым платком (или, что более вероятно, чайной скатертью), – только отвечать не желает… Что случилось-то, мадам? Ведь Пожиратели в школу за Гарри пришли, верно? А директор его спрятать хотел, вот и повел прочь, на преподавателей с аврорами понадеялся, что школу отстоят, а сам…
– Это кто же такое говорит? – насторожилась Марина Николаевна.
– А он сам и говорил, – бесхитростно ответил Хагрид, – мол, если что случится, первым делом надо Гарри спасать, потому как без него никак сами-знаете-кого не одолеть! Чтоб до него добраться, Пожиратели горы своротят, а если его в школе не будет, то они вряд ли кого тронут, зачем им, тут их собственные дети!
– Вот как…
– Да… А я пообещал, что я не я буду, а стану защищать и Гарри, и школу, и самого директора!
– Слышала, вы отличились в битве, – серьезно сказала Марина Николаевна.
– Да где уж там, прибежал к самому концу, никак не пробиться было, столько барьеров кругом понаставили, – вздохнул он. – Гляжу – бежит мимо кто-то в маске, точно смыться хочет, я ему вслед дубину и швырнул…
– Удачно вышло, – заверила она.
– Мадам… – негромко сказал Хагрид, посопев, – я слыхал, Гарри-то наказан?
– Верно.
– Может, не надо так уж сурово с мальчонкой-то? Ему досталось будьте-нате… Прислали б ко мне, как профессор Дамблдор всегда делал…
– Хагрид, – тяжело вздохнула Марина Николаевна, – Поттер – уже не мальчонка, как вы изволите выражаться, он уже взрослый юноша. И нет, я не пошлю его к вам пить чай, потому что пределы замка он без конвоя не покинет. Вы всё поняли верно: он нужен Пожирателям и их повелителю, а значит, с Поттера никто глаз не спустит! Ну а наказание, уж простите, пустяковое, будто мало он с мистером Филчем таких отработок получал…
– Ну, оно, может, и так… – протянул Хагрид, почесав бороду. – Опять же, когда руками чего-ничего делаешь, в голове как-то проясняется!
– Вот именно. Ну, всего доброго. Если профессор Дамблдор захочет что-то сказать, зовите.
Она вышла и уже в коридоре очень удачно столкнулась с Ингибьёрг.
– Что, Дамблдор не пожелал разговаривать? – поинтересовалась та с живым любопытством, и Марина Николаевна развела руками. – Ожидаемо. Ночью он наговорил слишком уж много всего, и теперь ему придется поразмыслить над этим. И над тем, как выпутаться из паутины лжи, которую он плел все эти годы, и выплел такую сеть, что сам же в ней и запутался.
– Похоже на то… А вы не знаете, куда он собирался ночью вдвоем с Поттером? Вы же исправляли мальчику память, но тогда я не подумала спросить… Теперь же Хагрид уверяет, что Дамблдор стремился уберечь Поттера от Пожирателей!
– Знаю, но не от мальчика, он не знал, куда и зачем его ведут, – Ингибьёрг развернулась и направилась к лестнице. – Дамблдор понял, что время на исходе, а крестражей нет как нет. Он отыскал кольцо, это верно, дневник давно уничтожен, а недавно он напал на след некого медальона.
– Об этом он говорил ночью?
– Да, в полубреду – есть у изумрудного зелья такой побочный эффект, – кивнула прорицательница, – и если задавать правильные вопросы, можно получить интересные ответы. А задавать вопросы я умею – таково уж мое ремесло…
Марина Николаевна помолчала, потом спросила:
– Из того, что мы узнали о медальоне, выходило… он что, в самом деле собирался заставить Поттера пить зелье?
– Ну, до этого он все-таки не дошел, – покачала седой головой Ингибьёрг. – Он хотел сделать это сам.
– Но не знал, что медальон фальшивый… – пробормотала Марина Николаевна. – Ах да, я же не рассказывала вам!
После краткого изложения истории медальона Ингибьёрг только кивнула.
– Что так, что этак, Дамблдор выпил бы зелье, – произнесла она, – только, исполняя свой план, он ничего бы не приобрел, но многое потерял…
– Хотите сказать, что сейчас он ничего не потерял?
– Если вы о руке, Долорес, то это, право, такие мелочи, – улыбнулась прорицательница, – а вот приобрел он, надеюсь, кое-какое понимание. И сохранил жизнь. Сомневаюсь, что он остался бы жив, выпив зелье со своим проклятием, да без присмотра…
– Но заодно он приобрел душевные муки, – пробормотала Марина Николаевна.
– А кто сказал, что приобретение непременно должно быть в радость, равно как и утрата – на горе?
– Да, действительно… – она собралась с мыслями, потом оглянулась, чтобы убедиться в отсуствии свидетелей, и спросила: – Ингибьёрг, скажите честно, что было в вашей фляге?
– Этот вопрос мне уже задавали сегодня примерно в шесть утра, – невозмутимо отозвалась прорицательница. – Никаких зелий, раскрепощающих сознание, там не было и нет. Хотите, выпью при вас?
Марина Николаевна покачала головой.
– Что, всё было настолько плохо? – с интересом спросила Ингибьёрг.
– Да не в том дело, – мрачно ответила она. – Просто…
– Нелепо, не к месту и не вовремя?
– Именно. И еще эта дурацкая шуточка!
– Ну, с чувством юмора у нашего коллеги серьезные проблемы, – кивнула Ингибьёрг. – Но вы припомните, Долорес, первый ли раз он ведет себя таким образом?
– Нет, – почти сразу произнесла Марина Николаевна. – Он уже… хм… пошутил с учебниками, а до того – еще с одним нашим общим делом. И бьюсь об заклад, если он не закрыл благополучно глаза на леворукость директора, хотя не мог не заметить выходки Летти!
– И на что это похоже?
– Уж всяко не на поведение взрослого человека, – мрачно ответила она и споткнулась. – Ингибьёрг, вы же не хотите сказать, что…
– Зачем говорить, если вы и так всё понимаете, Долорес? – прорицательница лукаво посмотрела на нее сверху вниз. – С виду наш коллега – взрослый человек, заслуженный Мастер, а в глубине души – не слишком-то умный подросток без малейшего чувства такта… впрочем, они почти все такие, за очень редким исключением. «А что такого-то?» – вот их любимая присказка! И ведь они в самом деле не понимают, что тут такого…
– Я сама думала об этом однажды, – призналась Марина Николаевна. – О том, что он безвылазно провел в этой школе две трети жизни, и научиться общаться с другими людьми не просто в рамках… гхм… рабочих рамках, я хочу сказать, ему было негде.
– И обижены вы больше на себя? За то, что не удержались в рамках дозволенного вашими же правилами?
– Да, – кивнула она. – И в этом случае – именно что сама виновата. Никогда меня не развозило с двух глотков, да еще до такой степени!
– Будто вы каждый день попадаете в такие передряги, – вздохнула Ингибьёрг. – Нет смысла себя винить. Что было, то было, перемелется – мука будет. Кстати, вот ваша расписка, сам он побоялся ее вернуть, сказал, у вас рука очень уж тяжелая…
«Податель сего обязуется творить со мною всё, что будет приказано», – прочитала Марина Николаевна начертанные собственным почерком слова и даже не нашлась, что сказать.
– Мало мне было трудных подростков… – произнесла она наконец. – Кстати о них, Ингибьёрг! Может быть, вы взялись бы вразумить Поттера?
– Нет, – сразу же ответила прорицательница. – Как ваш заместитель я, разумеется, отправлю его на очередную отработку, но если вы имеете в виду ученичество… нет, нет, и еще раз нет!
– Почему же?
– Потому, Долорес, что ко мне приходят взыщущие знаний, – сказала Ингибьёрг. – Пускай даже сами они не представляют, каких именно, но они стремятся к чему-то большему, к тому, что, по их мнению, я могу им дать. Взять Храфна: когда он явился ко мне, то почти не разговаривал по-человечески, но он твердо знал, что намерен выучиться тому, что поможет вернуть величие его роду. Он много лет ходил у меня в подмастерьях, выполняя грязную и трудную работу, учил наш язык, и только тогда, когда он сумел внятно высказать свое желание, а я удостоверилась, что это – не простая блажь, я взяла его в ученики.
Она помолчала и добавила:
– Вы видели, он остался со мною. Должно быть, после стольких лет мечта сделаться владыкой нескольких уцелевших родов двергаров потускнела, а на ее место пришло нечто иное. Думаю, сам Храфн пока не понял, что именно, но он найдет свою дорогу. Тут уж я ему не советчица: он знает и умеет достаточно для того, чтобы не потеряться на выбранном пути…
– Хотите сказать, если человек не желает учиться, силком его не заставишь? – спросила Марина Николаевна.
– Именно так. А вот того мальчика, что вечно липнет к вам, я бы взяла, – совершенно серьезно ответила Ингибьёрг. – Правда, он еще мал для ученичества, но все задатки у него есть. И если он не растеряет внутреннего огня до совершеннолетия, я рада буду принять его у своего очага.
– Вы про Аберкромби, что ли? Маленький такой второкурсник-гриффиндорец, да? – уточнила та, дождалась кивка и добавила: – Наверно, он будет рад.
– Еще бы не рад, я будто не вижу… Такой пытливый ум да заодно с чистым сердцем и доброй душой редко встречается, – усмехнулась прорицательница. – А этот ваш Поттер… Был умен, да ум свой позабыл, вместо него – подруга. Был добр, да растерял доброту и чутье, вместо нее – друг… Его в этом винить нельзя, не он себя таким придумал, не он себя таким вырастил.
– А помочь ему как-то можно?
– Если только найдется кто-нибудь, кто возьмет его и отогреет, как замерзшую птицу в ладонях, – сказала Ингибьёрг, приостановившись. – И дело это не на день, не на два, на всю жизнь. Крестный ему не поможет, его огнем только города сжигать. Мать Уизли – тем более, задавит, задушит своей любовью, как тяжелой периной. Нет никого рядом. Никого, кто и удержал бы, и согрел, и дал отдохнуть…
– Что же, так и пропадать ему? – тихо спросила Марина Николаевна.
– Может, найдется друг, – серьезно ответила прорицательница. – Такой, которому ничего не нужно. Ни славы, ни подвигов, ни своих, ни чужих. Но, говорю, в школе таких нет. Быть может, потом встретятся… Тут мы бессильны, Долорес.
– И в аврорат ему хода нет.
– Боги упаси! – сказала та. – Вы будто авроров не видели! Кстати, легки на помине…
– Мадам Амбридж! В смысле, госпожа директор, – О’Лири появился неожиданно, как обычно, – вы нам нужны буквально на пять минут!
– Конечно, – ответила она, – в чем дело?
– Ликвидаторы явились, – произнес он вполголоса.
– Не поняла? – нахмурилась Марина Николаевна.
– Парни из отдела по контролю за опасными тварями, – пояснил Беркли, появившись с другой стороны. – Они уже накрыли две группы великанов, двигавшихся к Хогвартсу. Очевидно, шли они на поддержку сами-знаете-кому, но не дошли… А у нас тут под боком Запретный лес.
– Они уже осмотрели лес с воздуха, – продолжил О’Лири, – и обнаружили здоровенное гнездо акромантулов, это раз. А два – следы великана. Правда, всего одного, но…
– Погодите… – Марина Николаевна взялась за голову. – В этом лесу и кентавры, и гиппогрифы, и единороги, и фестралы, и…
– И невесть кто еще, – закончил Беркли. – В шаговой доступности от школы. Ладно простые звери, они сами к людям не пойдут, ладно кентавры – эти вообще живут наособицу, но великаны и акромантулы… Словом, ликвидаторы просят позволения заняться этим.
– Заняться – в смысле уничтожить? – негромко спросила она.
– Да. Вам нужен рассадник такой заразы под боком?
– Нет, но… великан-то тут откуда взялся?
– А вот это очень интересный вопрос, – сказал О’Лири. – Его они постараются взять живым, возможно, удастся понять, как он сюда попал, кто его провел, какими тропами… Великаны далеко не глупы, другое дело, что договориться с ними не так-то просто!
– Возможно, Храфн сможет поспособствовать, – негромко произнесла Ингибьёрг, слушавшая разговор, – он умеет общаться с турсами, вероятно, найдет общий язык и с этим экземпляром.
– Это было бы славно, госпожа, – кивнул Беркли. – А вот пауков… их гнездо придется выжечь.
– Кентавры будут в ярости, – вздохнула Марина Николаевна.
– Так пусть не лезут, – пожал плечам О’Лири. – Кстати, нельзя послать к ним парламентером этого Флоренца?
– Нет, он изгнанник, его убьют, если покажется в лесу, – пояснила она.
– Жаль. Ну, значит, подождут, пока паучье логово не выгорит, за овраг отойдут, к примеру. Лесного пожара ликвидаторы не допустят, а что до прочего… От молнии тоже могло бы так полыхнуть! – хмыкнул он. – Звери сами уберутся подальше, не тупые, поди… Так что, госпожа директор, даете добро?
– А куда я денусь? – пробормотала она. – Но в самом деле, постарайтесь обойтись без ненужных жертв!
– Сперва светошумовые игрушки запустим, – сказал О’Лири, – эти два пацана Уизли много хороших штук напридумывали! От такого шума да грома зверье уберется куда подальше… Ну а пауков ликвидаторы окружат и накроют скопом. Там уж и сонное зелье готово, и прочее…
– А если кентавры со своими стрелами сунутся, – добавил Беркли и ухмыльнулся, – их живо приструнят. Ну а на великана особый отряд пойдет.
– Хорошо, действуйте, – кивнула Марина Николаевна. – Ингибьёрг, вы объясните Храфну, что от него требуется?
– Конечно.
Признаться, Запретный лес давно действовал ей на нервы, но было не до него… Фестралы и прочие твари в самом деле оттуда не выходили и людей сторонились, но мало ли?
– Я, с вашего позволения, пригляжу, чтобы мирным тварям не было причинено ущерба, – сказала Ингибьёрг. Неведомо откуда вынырнул Храфн, подал ей меховой плащ и встал рядом. – Идемте, господа. Долорес?
– Рассчитываю на вас, – кивнула Марина Николаевна и двинулась к лестнице, благо дел было хоть отбавляй. И нужно было разобраться с тем, что обнаружила Летти!
Добыча была аккуратно сложена на столе, и Марина Николаевна обошла его по широкой дуге: от неведомых артефактов заметно «фонило», припомнила она подходящее слово.
Вот тяжелая цепь с подвеской в виде мертвой головы с рубиновыми глазами и жемчужными зубами, вот браслет… или даже наруч? Как они угодили в Выручай-комнату, когда? Нет ответа…
– Там было несколько корон, мадам, – сказала Летти, появившись рядом. – Но особенная только одна, а это просто вещи со странной силой!
– Ты об этой? – Марина Николаевна указала на диадему, скромную на фоне прочих сокровищ. – Кажется, на ней что-то выгравировано? Можешь прочитать?
Брать эту вещь в руки ей вовсе не хотелось.
– Тут написано «Ума палата дороже злата», – ответила Летти, присмотревшись к диадеме.
«Подходит… Но выяснить, та это вещь или нет, можно только одним способом!» – подумала Марина Николаевна и велела:
– Слетай к профессору Снейпу, скажи, что я хочу его видеть. И пусть захватит клык.
– Да, мадам! – отозвалась домовушка.
Не было ее довольно долго, а объявившись об руку со Снейпом, Летти пустилась в объяснения: дескать, профессор был занят разговором, потом дописывал письмо, потом снова был занят, потом…
– Тянул время, – заключила Марина Николаевна. – Северус, ну что вы, в самом деле?
– А вы думаете, просто сочинить послание Малфою, да такое, чтобы лорд не понял, что именно тут творится? – огрызнулся тот. – Люциусу что, его заботит только Драко, а мне как прикажете выкручиваться? Да, о господин, в замке полным полно авроров, но они такие бестолочи, что прозевали вторжение и попросту задавили атакующих числом! Нет, мой господин, я не утратил контроля над ситуацией! Дамблдор в лазарете, а министр так перепуган, что назначил вместо него какую-то… гхм…
– Курицу, – подсказала она.
– А что, лучше было написать – мантикору? – мрачно спросил Снейп. – Хотя какая вы мантикора, вы намного хуже… Ладно, давайте к делу.
– Вот, – кивнула Марина Николаевна на стол. – В Выручай-комнате нашлось много интересных вещей, но, похоже, нам нужна вот эта диадема. Хотя для профилактики можно потыкать клыком и в другие предметы…
– А если испортим? – с живым интересом произнес он, рассматривая подвеску в виде черепа. Та откровенно шевелила нижней челюстью, и совать палец ей в зубы не хотелось. – Начнем уж с диадемы, тогда сразу станет ясно, крестраж это или нет!
– Так приступайте, чего вы ждете?
«Крак» – это диадема раскололась пополам, и, будто вторя этому отчетливому резкому звуку, невдалеке что-то с треском взорвалось.
– Опять атака?! – Снейп первым бросился к окну.
– Нет, это ликвидаторы пауков гоняют, – ответила Марина Николаевна, потеснив его и приглядевшись к фейерверку над Запретным лесом.
Из самой чащи с воплями и криками поднимались фестралы и гиппогрифы, разлетаясь на окраины, видны были вспышки заклинаний, слышались короткие очереди и чей-то рёв.
– Ночью это смотрелось бы лучше… – пробормотал Снейп.
– Ночью акромантулы активны, а сейчас еще не проснулись толком, – пояснила Марина Николаевна. – Что зря время тянуть?
– В самом деле… – он смотрел вдаль. – Долорес… выходит, осталось всего два крестража? Змея и…
– Да. Как достать змею, придумаем, это не самое сложное. А вот второе… – она помолчала, потом сказала: – У меня есть одна идея. Надо только посоветоваться с Ингибьёрг, такие вещи по ее части!
– Вы лучше скажите, какие вещи не по ее части, – пробормотал Снейп, упорно глядя в сторону Запретного леса.
Марина Николаевна осторожно приложила руку к его груди – сердце билось часто-часто, иногда будто пропуская удар. Как у испуганной птицы.
– Северус, мы непременно придумаем что-нибудь, – серьезно сказала она. – Я пока не знаю, что именно, но Гарри обязательно выживет. Я уверена.
– В самом деле? – тихо спросил он, накрыв ее руку своей.
– Обязательно, – повторила она.
Часть 50
– Они там что, весь лес решили извести под корень? – поинтересовался Снейп, глядя вдаль.
– Обещали, что только паучье логово выжгут, – ответила Марина Николаевна, – а судя по их энтузиазму, живых особей они тоже наловят.
– Да, но там деревья рушатся, вряд ли акромантулы на такое способны…
– В самом деле… – она пригляделась. – Вдобавок пауки так не вопят.
– Они вообще никак не вопят, им нечем, – просветил Снейп. – Хотя, помнится, Хагрид уверял, что его старый приятель даже умеет говорить. С другой стороны, после травяного сбора из Запретного леса… странно, что у него еще фестралы не заговорили!
– Я уже ничему не удивлюсь, но лучше бы нам спуститься и посмотреть, что там происходит, – серьезно сказала Марина Николаевна, – пока они в самом деле лес не уничтожили! С другой стороны… может, оно и к лучшему?
– Я об этом гадюшнике плакать не стану, – ответил он ей в тон. – Животных вот только жаль, им деваться некуда. Гиппогрифы и фестралы еще могут устроиться в горах, а вот единороги – вряд ли, так что, надеюсь, до подобного варварства все-таки не дойдет.
– А как же редкие растения? Грибы? – не удержалась она.
– Долорес, я что, похож на сумасшедшего травника, который всё лето лазает по кустам, выискивая травинку, собирать которую нужно непременно на растущую луну в пору цветения, и обязательно по первой утренней росе? – вопросом на вопрос ответил Снейп. – Вдобавок, я не знаю, что за дождь пролился на эту травинку, на чьем трупе она растет, какая птичка на нее нагадила… или даже не птичка. И я не собираюсь тратить время на сбор и заготовку, да еще беспокоиться о возможных последствиях. Разумеется, если иного выхода не будет, придется вспомнить основы и пойти с корзиной по лесам, но пока ингредиенты можно купить у профессионалов, я не стану заниматься самодеятельностью.
– Иногда вы кажетесь чудовищно практичным, – сделала ему комплимент Марина Николаевна, припомнив старуху Мэг. Та в самом деле, поговаривали, днями, а то и неделями пропадала в лесу, видно, тоже искала нужные травы и коренья.
– Почему кажусь? – не понял он, но ответа не дождался: они уже вышли из замка.
Во дворе и за его пределами уже собрались преподаватели и ученики, ухитрившиеся миновать кордоны.
– Так, дети, марш в замок, – велела Марина Николаевна, выловив пару третьекурсников. – Живо! Господа деканы, почему вы не следите за подопечными? Прошу собрать свои факультеты, пересчитать учеников и загнать в замок, немедленно. В лесу, полагаю, обойдутся без вашего участия!
– Право слово, холодно, – вздохнул Флитвик и принялся собирать своих подопечных. – Ну-ка, живо-живо, идем отсюда, идем…
Хаффлпаффцы беспрекословно собрались к Спраут по первому же зову, как цыплята под крыло, а вот МакГонаггал пришлось трижды пересчитывать своих учеников, и всякий раз выходило разное количество.
– Слизеринцев тут нет, мне можно не утруждаться, – коротко сказал Снейп, оглядевшись. Потом посмотрел вверх и добавил: – Они заняли самую удобную наблюдательную площадку, мерзавцы. Не удивлюсь, если они продают места ученикам с других факультетов…
– Это не возбраняется, – вздохнула Марина Николаевна.
– Не беспокойтесь, мадам, – сказал О’Лири, возникнув из темноты, – от замка ученики отойти не могли, мы тут барьеров понаставили – будьте-нате! А то так вот влетит какой-нибудь дурной гиппогриф в толпу, с перепугу-то – мало не покажется!
– А подземные ходы перекрыты? – спросил Снейп.
– Обижаете, профессор, – ухмыльнулся аврор. – И перекрыты, и запечатаны, и наблюдение за ними ведется со всем тщанием. Просто на всякий случай: кое-каким вашим ученичкам палец в рот не клади, любую сигнализацию взломают, негодяи… Кстати, этим вашим второгодникам я лично напишу рекомендацию в нашу контору.
– Вы об Уизли? – удивилась Марина Николаевна. – Они же собирались заняться бизнесом…
– Одно другому не мешает. Кое-какие их придумки уже удалось загнать Министерству по недурной цене, и если они продолжат в том же духе да с приличным финансированием… – О’Лири сделал выразительную паузу. – Словом, помогут нам усовершенствовать оснащение. А там, глядишь, иностранное финансирование удастся подтянуть, то-сё… Не мне вам объяснять!
– В самом деле… Мистер О’Лири, а что это за страшный шум в лесу? – вернулась она к изначальной теме разговора.
– Докладывали ведь: были обнаружены следы великана, – мигом посерьезнел он. – А теперь и самого его отыскали. Он некрупный, к счастью, но довольно агрессивный. И, что интересно, в этот лес он явно пришел не своей волей: уже сообщили, что он был привязан к деревьям. Видимо, чтобы далеко не ушел, а то выбрел бы вот так с утра пораньше к школе, то-то был бы номер!
– Я надеюсь… – начала она, но тут ближайшие к опушке Запретного леса деревья хрустнули, как спички, и на открытом месте появился великан.
Он в самом деле был не так велик, как описывали справочники, всего-то футов шестнадцать ростом. А еще – очень и очень разобижен, потому что крохотные на его фоне людишки ухитрились нацепить на него что-то вроде волшебного ошейника, и теперь вели на растяжках, как водят опасных хищников, подстегивая, если великан начинал упираться.
– Хорошо, что взяли спящим, – сказал невесть как оказавшийся рядом глава группы ликвидаторов. Одежда на нем была рваной, лицо порядком закоптилось, но глаза горели энтузиазмом. В профиль он напоминал хищную птицу. – Надо же, прямо рядом со школой этакий экземпляр! А ну как ему вздумалось бы пойти прогуляться к озеру?
– Гигантский кальмар был бы неприятно удивлен, – изрек Снейп. – Не говоря уж о русалках.
– У вас тут что, заповедник редких видов, что ли? – не понял ликвидатор. – С ума сойти, а я еще удивлялся, почему мой троюродный кузен наотрез отказался отправлять сына в Хогвартс! В долги влез, но наскреб на Илверморни…
– Что вы собираетесь с ним делать? – перебила Марина Николаевна, кивнув на ревущего гиганта. Казалось, он пытается выговорить какое-то слово, но настолько невнятно, что разобрать его не представлялось возможным.
– Сейчас успокоим и переправим в надежное место, – ответил тот. – Жаль, этот Храфн не смог помочь. Сказал, ледяные турсы намного умнее, а этот по уровню развития не далеко ушел от бревна, из которого создан! Ну, во всяком случае, я так понял это высказывание…
– Двергары весьма поэтичны… в своем роде, – сказала Ингибьёрг, возникнув из темноты, как привидение. – Однако мистер Коннер понял Храфна почти верно: этот бедный дикий ребенок ничего не знает и очень напуган, и от страха может натворить бед.
– Ребенок? – уточнил Снейп.
– Да… во всяком случае, мозгов у него поменьше, чем у пятилетки, да и те недоразвитые, – ответила Ингибьёрг. – И еще…
– Вы что!.. Вы что творите! – раздался вопль в темноте, и к ликвидаторам со всех ног кинулся Хагрид, размахивая факелом. За ним по пятам с лаем несся пёс. – Не трожьте его, слышите! Оставьте его в покое! Не бойся, я сейчас… я сейчас…
Он всем телом налетел на невидимый щит – тот спружинил, отбросив лесничего на десяток шагов, а ближайший ликвидатор смачно выругался: видимо, удар пришелся на него.
В голове у Марины Николаевны промелькнуло краткое и емкое определение происходящего. К сожалению, на английский оно не переводилось, а если переводилось, то с потерей большей части эмоциональной составляющей.
– Госпожа директор, вы не могли бы унять вашего лесничего? – вежливо попросил Коннер.
– К сожалению, не могу. Мистер О’Лири, вы не поспособствуете? Учтите, что Хагрид наполовину великан, поэтому… о нет! – Марина Николаевна взялась за голову.
– Что с вами, мадам? – участливо спросил О’Лири.
– Судя по всему, этот… хм… малыш – какой-то родственник Хагрида, – выговорила она. – Вот только этого и не хватало!
– Ну почему же? – удивился Коннер. – Это нам как раз на руку… Что там ревет этот младенчик? Хаг… Хаг… видимо, зовет этого вашего Хагрида?
– Похоже на то, – кивнула Ингибьёрг, прислушавшись.
– Тогда пусть он и успокаивает этого своего родственничка. А потом мы обоих заберем, выясним, откуда такое чудо заявилось и как ухитрилось добраться сюда незамеченным, – кивнул Коннер. – Заодно уточним, где сейчас прячутся великаны, а то с последними… гм… не удалось пообщаться. Не до разговоров, знаете ли, когда тебя пытаются растоптать или сожрать!
– Если вы намерены допрашивать Хагрида, извольте взять у него письменное согласие и заверить у меня, – хмуро сказала Марина Николаевна, глядя, как лесничий бегает вокруг ревущего великана, то и дело натыкаясь на щиты, а то и на самих ликвидаторов. – Он все-таки служащий Хогвартса.
– Конечно, мадам, – кивнул тот. – О’Лири, твои парни помогут? А то сразу двоих тяжело будет уволочь.
– Не вопрос, – отозвался аврор. – Только сперва надо угомонить этого Хагрида, а то он великана еще сильнее заводит. Пойдем, займемся…
– Зачем? Он уже сам сюда бежит, – меланхолично ответил Коннер.
И в самом деле: Хагрид, отчаявшись пробиться к великану (тот явно устал сопротивляться, сел, уткнулся носом в колени и громко завыл, раскачиваясь из стороны в сторону), кинулся к школе.
– Мадам! Мадам Амбридж! – заголосил он, разглядев ее поверх голов. Авроры были высокими, но лесничий все равно превосходил их ростом. – Скажите им, чтоб не трогали Грохха! Скажите… чтоб не трогали…
– Никто не причинит ему вреда, мистер Хагрид, – сказала она, невольно попятившись, когда он растолкал окружающих. Чтобы посмотреть ему в лицо, приходилось задирать голову. – Вы можете успокоить этого… Грохха?
– Могу, конечно, могу… – закивал Хагрид, шмыгая носом, – только скажите, чтобы ему не делали больно, он от такого совсем бесится! А уж с перепугу-то и меня не признал, в темноте видит плохо, поди ж ты…
– Осветите площадку, – велел Коннер, и кто-то из его подчиненных выполнил приказ. – Да не так ярко, еще сильнее перепугаете! Вот, намного лучше… Мистер Хагрид, так, получается, вы знаете этого великана?
– Ага, – ответил тот, глядя в землю.
– И знаете, как он появился в Запретном лесу?
– Ага…
– Это Дамблдор приказал вам привести его сюда? – спросил О’Лири.
– А?! Нет, нет! – замахал ручищами Хагрид. – То есть да… то есть он отправил нас с мадам Максим к великанам, за помощью против сами-знаете-кого, да ничего не вышло, нас опередили!
– А это уже интересно, – насторожился аврор. – Коннер, видимо, те две группы великанов…
– Сам понял, – отозвался тот, строча что-то в блокноте. Видимо, тот был предназначен для связи, потому что Коннер время от времени прерывался, явно читая ответ, и продолжал писать.
– И мадам Максим согласилась на эту авантюру? – непередаваемым тоном произнес Снейп.
– Она… ну, она понимала, что это для меня важно, – ответил Хагрид, ломая руки. – Но… но потом она от него малость устала, должен признать… так что мы расстались по дороге домой… Правда, она обещала никому не говорить…
– Как вам вообще удалось привести его сюда?
– Ну… Можно было двигаться только ночью и по дикой местности, ну и всякое такое. Я потому так и задержался в прошлом-то году… Конечно, когда он хочет идти, так за ним только поспевай, но он то и дело норовил повернуть обратно!
– То есть, получается, почти год в Запретном лесу обитал дикий великан? – негромко произнесла Марина Николаевна. – И Дамблдор знал об этом?
– Нет, нет! – замотал лохматой головой Хагрид. – То есть… может, догадывался… Но я ему не говорил! У него и так дел полно, а я… Обманывать плохо, я знаю, но не мог же я бросить брата?
– Час от часу не легче… – Коннер посмотрел на него. – Брата? Вы уверены?
– Ну да, единоутробные мы, – уточнил Хагрид, шмыгая носом. – Оказывается, моя мамаша связалась с другим великаном, когда ушла от папы, и у ней родился Грохх… В общем, она вроде как и его любила не больше, чем меня. Понимаете, великанши гордятся, если произведут на свет хорошего крупного малыша, а он всегда был мелковат по ихним меркам… Они все там его шпыняли… я просто не мог его бросить!
Марина Николаевна покосилась на Ингибьёрг – та слушала эту великанскую «Санта-Барбару» с видимым удовольствием.
– А он и не хотел приходить, – продолжал Хагрид. В голосе его слышалось отчаяние. – Но я должен был привести его, должен! Я знал, что надо только подержать его тут и маленько научить, как себя вести… и тогда я смогу вытащить его на люди и доказать, что он совсем безобидный!
