Текст книги "Кто вы, профессор Амбридж? (СИ)"
Автор книги: Кира Измайлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 36 страниц)
Hoshi_Murasaki
Кто вы, профессор Амбридж?
Кто вы, профессор Амбридж?
Ссылка: https://ficbook.net/readfic/5530520
Направленность: Джен
Автор: Hoshi_Murasaki (https://ficbook.net/authors/629262)
Фэндом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер»
Пейринг или персонажи: Минерва МакГонагалл, Помона Спраут, Северус Снейп, Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер, Альбус Дамблдор, Долорес Амбридж, Вильгельмина Граббли-Дёрг
Рейтинг: PG-13
Жанры: Юмор, AU, Учебные заведения, Попаданцы
Предупреждения: OOC, Мэри Сью (Марти Стью), ОМП, ОЖП, Элементы гета
Размер: Макси, 309 страницы
Кол-во частей: 59
Статус: закончен
Описание:
Проснувшись одним прекрасным утром, женщина бальзаковского возраста понимает, что, кажется, она попала… Причем попала в прямом и переносном смысле слова: не приведи боже учить студентов Хогвартса!
Посвящение:
Зверинцу из околокаминной зоны
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Часть 1
Марина Николаевна проснулась, как обычно, в половине шестого утра. Можно было спать и подольше, но она предпочитала без спешки сделать зарядку, принять душ, собраться и – с учетом всех пробок – прибыть на службу до начала рабочего дня, чтобы успеть приступить к делам без суматохи и спешки. Это начальство не опаздывает, а задерживается, а рядовым сотрудникам подобное не дозволено.
Странно только, почему так темно! В половине шестого летом солнце уже вовсю бьет в окно, отражаясь от новостройки напротив: Марина Николаевна потому и не опускала жалюзи, чтобы легче было просыпаться. Может, погода испортилась, тучи натянуло? Да ну, все равно было бы светлее…
Она поискала выключатель бра, но не нащупала его. И мобильного телефона на тумбочке не было, только стакан, графин… откуда у нее графин?! И еще что-то вроде карандаша.
– Да что же это такое… – пробормотала Марина Николаевна, непроизвольно взяв в руку карандаш, и вдруг неожиданно для себя самой произнесла: – Люмос!
На кончике карандаша загорелся огонек, всплыл под потолок и осветил совершенно незнакомую комнату, при виде которой Марина Николаевна чуть не лишилась сознания. Именно такие интерьеры она на дух не переносила, считая их верхом безвкусицы: розовые портьеры, розовые обои, широченная кровать под розовым балдахином, розовый пушистый ковер, чтоб ему, и кругом какие-то бантики и рюшечки, и картинки с котятами… Против котят Марина Николаевна ничего не имела (и очень скучала по своему одноглазому полосатому бандиту Тишке, умершему от старости в прошлом году), но не в таком же количестве!
– Ну и как я тут оказалась? – шепотом спросила она и снова удивилась: голос был вроде ее, а вроде бы и нет, выше и моложе.
Тут она перевела взгляд на свои руки и недоуменно заморгала: пальцы тоже были чужими, вместо собственных по-мужски крупных кистей Марина Николаевна видела небольшие дамские ручки с изящными, пусть и пухлыми пальчиками с недешевым маникюром, ухоженные, явно никогда не знавшие домашней работы.
Теперь уж она не выдержала, откинула розовое атласное одеяло и вскочила. Тело ощущалось тоже как-то странно, и Марина Николаевна подошла к роскошному трюмо в другом углу комнаты, посмотрела на себя в зеркало… и осела на пуфик.
Отражение очень походило на нее: большие карие глаза чуть навыкате, широкий рот, скулы тоже широкие, цвет волос и прическа (насколько можно было судить спросонья) тоже почти такие же. Только Марина Николаевна была на две головы выше (от чего страдала в юности, не имея возможности носить каблуки) и заметно стройнее. Хотя, подумала она, повертевшись перед зеркалом, ей ведь всегда хотелось иметь бюст! Вот, получила. А пресс можно подкачать, не настолько там много жира…
«О чем я думаю?! – спохватилась она. – Какой бюст?! Какой пресс? Где я и почему я – не я?!»
И тут она вспомнила такую модную у молодежи тему о «попаданцах»: какой-нибудь студент-неудачник или отставной военный неожиданно перемещался в иной мир, неважно, волшебный или с уклоном в научную фантастику, где становился непревзойденным бойцом, любовником и волшебником!
Волшебником… Мысль словно споткнулась обо что-то, и в голове всплыло: «Министерство магии. Отдел магического правопорядка».
«Я сошла с ума», – подумала Марина Николаевна.
Тут она вспомнила несколько книжек, которые перелистала, чтобы знать, чем именно увлекается племянница и ее сверстники. Так вот, обычно попаданцы либо перемещались в чужой мир в собственном теле, но быстро обретали всевозможные бонусы в виде магических способностей, либо вселялись в кого-то покрасивее…
– Нет, милочка, на красавицу ты по-прежнему не тянешь, – вздохнула Марина Николаевна.
– Что есть, то есть, – философски отозвалось зеркало. – Что это вы, хозяйка, среди ночи прихорашиваться взялись? У вас же отпуск.
– Не спится, – ответила она, решив ничему не удивляться. Вполне вероятно, она сейчас едет в фургоне скорой психиатрической помощи или уже лежит в палате.
– Зря. От недосыпа цвет лица портится, – крякнуло зеркало. – И розовый цвет не спасет. Я вам сколько раз говорило, он только подчеркивает недостатки! И старит вас… Уж послушали бы старого специалиста!
– Мы непременно обсудим это, только утром, – заверила Марина Николаевна и отошла к окну, чтобы выглянуть наружу.
Снаружи было темно, но обычно несколько окон точно светятся, виден свет и на лестничных пролетах. Но нет! Только тусклый уличный фонарь еле-еле коптил внизу.
«Если здесь есть волшебное зеркало и я смогла зажечь свет, значит… значит, я действительно попала, – с неожиданным хладнокровием подумала Марина Николаевна. – В волшебный мир. Лучше бы уж в техногенный! Наверно, на кнопки нажимать проще, чем колдовать, привычнее, во всяком случае…»
Впадать в панику она не собиралась, это противоречило ее натуре. Если она внезапно сошла с ума, то ее с большой долей вероятности вылечат. А нет – тогда она останется в мире грёз, где пока было достаточно уютно. Ну а если перемещение в самом деле состоялось, тогда и вовсе нет смысла бить кулаками по стене и просить вернуть тебя назад. Родители волноваться не станут, их давно нет, как и тети, двоюродная сестра живет за тридевять земель, пишет раз в полгода, племянница – тем более. Тишка умер, а единственный кактус… ну, может, продержится, пока квартиру не вскроют, а это рано или поздно произойдет, если Марина Николаевна несколько дней не появится на работе и не будет отвечать на звонки. А там, глядишь, соседка его заберет, она растения любит…
Она посмотрела на то, что приняла за карандаш. Это была палочка, не очень длинная, из светлого дерева. Очевидно, волшебная, раз уж с ее помощью удалось зажечь свет! Только как его погасить?
– Нокс, – само явилось слово, и стало темно.
«Восхитительно, – подумала Марина Николаевна. – Значит, колдовать я умею. Выяснить бы еще, кто я такая! Ведь зеркало меня узнало, значит, я не очень отличаюсь от прежней хозяйки. Я попала в ее тело? А куда ее память подевалась? Ну, напрягись! Как тебя зовут?»
Тут ее осенило, она снова зажгла волшебный огонек и принялась осматриваться. Так, трюмо, старомодный комод… А в соседней комнате что?
Там она обнаружила то, что искала – массивный письменный стол. Корреспонденция была разложена аккуратными стопками по датам – входящие, исходящие, – что сразу понравилось Марине Николаевне.
«Читать чужие письма нехорошо, – подумала она, сев в удобное кресло, сразу подладившееся под ее фигуру и вроде бы даже заурчавшее, – но теперь они, по сути, мои?»
Она взяла верхний конверт с солидной сургучной печатью (уже взломанной), глубоко вздохнула и вынула из него лист плотной желтоватой бумаги (или это и не бумага вовсе?), на котором витиеватым старомодным почерком был выведен приказ о назначении старшего заместителя министра магии на должность Генерального инспектора, а также преподавателя защиты от Темных искусств, по совместительству.
– Вот так карьера… – слабым голосом выговорила Марина Николаевна и посмотрела все-таки на имя, которое ей предстояло носить. И осознала, что приказ написан на английском, а год на дворе – 1995-й.
И зовут ее теперь Долорес Джейн Амбридж.
Могло быть и хуже.
∗
«Дорогая Долорес, – говорилось в другом письме, уже не официальном, – учитывая то, какую важную миссию вам придется выполнять в Хогвартсе, я полагаю, вам действительно следует отдохнуть, набраться сил и как следует подготовиться к новому учебному году. Ваше прошение об отпуске удовлетворено. Искренне ваш, Корнелиус Фадж».
– Да. Вот уж в чем, а в переписке с министрами никогда замечена не была, – сказала себе Марина Николаевна и зарылась в письма, чтобы выяснить, в чем же состоит эта важная миссия в школе чародейства и волшебства, каковой являлся Хогвартс!
Ага, вот и газета…
«Вчера вечером Министерство магии приняло неожиданную меру, издав декрет, предоставляющий ему беспрецедентный контроль над Школой чародейства и волшебства Хогвартс.
«В последнее время министр с растущим беспокойством следил за деятельностью Хогвартса, – сообщил нам младший помощник министра Перси Уизли. – Нынешнее решение принято в связи с озабоченностью родителей, считающих, что школа движется в нежелательном направлении».
За последнее время это не первый случай, когда министр Корнелиус Фадж использует новые законы для совершенствования образовательного процесса в Школе волшебства. Не далее как 30 июля был принят Декрет об образовании № 22, согласно которому в случае, если нынешний директор не в состоянии подыскать кандидата на преподавательскую должность, Министерство само подберёт подходящего человека.
«Именно так и получила назначение в Хогвартс профессор Амбридж, – заявил вчера вечером Уизли. – Дамблдор никого не нашёл, и в результате министр назначил Амбридж. Выбор чрезвычайно удачный. Коренным образом изменится обучение защите от Тёмных искусств, а кроме того, министр будет обеспечен текущей информацией о том, что на самом деле происходит в Хогвартсе».
– То есть мне вменяется в обязанности стучать на коллег, – заключила Марина Николаевна. – Очевидно, место популярное, раз желающих не нашлось!
Она вернулась к газете.
«Этой последней функции Министерство придало официальный характер своим Декретом об образовании № 23, учреждающим должность Генерального инспектора Хогвартса.
«Это очередной решительный шаг министра в его стремлении остановить то, что многие считают упадком Хогвартса, – заявил Уизли. – Инспектор уполномочен инспектировать работу коллег-преподавателей, с тем чтобы поддерживался высокий уровень учебного процесса. Этот пост был предложен профессору Амбридж в дополнение к её преподавательским обязанностям, и мы рады, что она согласилась».
Родители учеников Хогвартса восприняли этот шаг с энтузиазмом.
«Узнав, что деятельность Дамблдора поставлена под объективный контроль, я испытал большое облегчение, – заявил вчера вечером в своём уилтширском особняке мистер Люциус Малфой. – В последние годы те из нас, кому небезразличны судьбы детей, были обеспокоены отдельными эксцентричными решениями Дамблдора, и мы рады услышать, что Министерство намерено отслеживать ситуацию в школе».
К числу этих эксцентричных решений, безусловно, относятся спорные кадровые назначения, о которых уже писала газета; так, были зачислены в штат оборотень Ремус Люпин, полувеликан Рубеус Хагрид и страдающий паранойей бывший мракоборец «Грозный Глаз» Грюм».
– Да что тут за зоопарк такой? – пробормотала Марина Николаевна, но все-таки дочитала:
«Широко распространены слухи, что Альбус Дамблдор, в прошлом глава Визенгамота и президент Международной конфедерации магов, уже не в состоянии выполнять обязанности руководителя престижной школы Хогвартс.
«Считаю, что назначение Генерального инспектора первый шаг к тому чтобы Хогвартс получил директора, которому мы можем полностью доверять», – заявил вчера вечером осведомлённый сотрудник Министерства».
– Час от часу не легче! – Марина Николаевна в сердцах отшвырнула газету. – И что прикажете со всем этим делать? Ладно… сперва попробуем понять, что вообще тут творится.
По счастью, Долорес хранила свою корреспонденцию в идеальном порядке, и вскоре Марине Николаевне удалось более-менее вникнуть в суть происходящего. Ее даже не удивляло, что она спокойно читает на английском (причем достаточно архаичном), хотя помнит его неважно: преподавала-то французский – до тех пор, пока не поняла, что с нее хватит, и не устроилась через знакомых в администрацию. И дослужилась на текущий момент до помощника заместителя главы администрации городского районного отдела образования. Не министерство, конечно, но, если Марина Николаевна верно поняла, то этих вот волшебников было так мало, что лучшая британская школа вмещала примерно столько же учеников, сколько обычная районная в ее городе. И это только семь классов… то есть курсов, а не одиннадцать! Да и классы небольшие…
– Ничего, – сказала она себе, – если ты на практике в институте пережила пятые классы, то и теперь справишься. Знать бы еще, что это за защита такая… И как вообще учат в этой школе!
«Как там в книжках было? – попыталась припомнить Марина Николаевна. – Если кто-то попадает в чужое тело, то получает его умения. Это вроде бы имеется, свет, например, – Долорес явно делала всё машинально, это память тела. А вот как быть с обычной памятью? Я же не знаю, как всё это работает! Ау, Долорес!»
Та не отозвалась.
«Долорес Джейн Амбридж, – мысленно отчеканила Марина Николаевна самым жестким тоном, на какой только была способна, и зачем-то поднесла волшебную палочку к виску, будто стреляться собиралась, – немедленно к доске!»
На этот раз получилось. Конечно, сама Долорес не явилась, но перед Мариной Николаевной открылись… вернее, разверзлись такие бездны ада, что она еще некоторое время после «сеанса связи» хватала ртом воздух, пытаясь прийти в себя.
Долорес Амбридж была карьеристкой самого гнусного пошиба, из тех, о ком говорят – без мыла в задницу влезет, по головам пойдет и ни перед чем не остановится ради своей цели. Полукровка (так тут называли детей волшебников и обычных людей), но амбициозная до крайности, она презирала отца, бывшего кем-то вроде технического работника в том же Министерстве. (Тут Марина Николаевна припомнила начальника отдела технического обеспечения у себя на службе и содрогнулась.) Мать и брата-сквиба (этот уродился не волшебником) Долорес вообще предпочла забыть навсегда, когда те вернулись в обычный мир. Ну а окончив школу, двинулась вверх по карьерной лестнице с невероятным упорством: придя в Министерство на должность младшего стажера в Секторе борьбы с неправомерным использованием магии, еще до тридцатого юбилея она стала главой отдела, а потом перешла в куда более престижный Отдел магического правопорядка, тоже начальником. А там уж рукой было подать до должности заместителя министра и места в судебном составе Визенгамота (что-то вроде Верховного суда, видимо)…
– Неплохая карьера в твои годы, Долли, – вслух произнесла Марина Николаевна, подсчитав, что эта дамочка моложе ее лет на пять. Правда, выглядела она, судя по фотографиям, намного хуже. – Выходит, нас… перемешало, что ли? Память твоя при мне, а тело… серединка на половинку. А если тебя выкинуло ко мне…
И тут она захохотала во весь голос, вспомнив, что послезавтра грядет министерская проверка, а отчет еще и наполовину не готов! И когда Долорес столкнется с гневом Анны Владиславовны, начальницы РОНО, здешний министр покажется ей котеночком, вроде этого вот, с фарфоровой тарелочки! Ну, это если раньше Долорес не упекут в психбольницу: оказаться в окружении одних только простых людей, не волшебников, без палочки – серьезный стресс! А кругом еще снуют автомобили, самолеты над головой гудят, телефоны трезвонят…
«А может, и вывернется, – подумала Марина Николаевна. – Такие умеют приспосабливаться… Если моя память тоже при ней, то сообразит! Больничный возьмет, например, отсидится, а потом… потом узнает много нового и интересного об отчетности, методической работе, повышении квалификации и так далее. И если сумеет вписаться в коллектив и подмять его под себя… не завидую Анне Владиславовне и остальным! Боюсь, как бы через пару лет она там не заняла министерское кресло…»
– Ладно, – сказала она вслух, – судя по всему, Долли, ты та еще сука, похуже моего начальства, и репутация у тебя соответствующая. Посмотрим, что можно из этого выжать! Сколько у нас там отпуска?
Министр был щедр – почти целый месяц! Впрочем, возможно, он просто не желал видеть Амбридж слишком часто…
«Как говорится, за ночь перед экзаменом можно выучить китайский, – подумала Марина Николаевна и вернулась в спальню. – А за месяц… Я успею вникнуть в курс дел!»
Часть 2
– Девять утра, вставать пора! – мурлыкнул будильник в виде фарфоровой кошечки, и Марина Николаевна села на большой кровати.
– Я-то надеялась, мне приснилось, – пробормотала она и прошла в ванную, где снова неодобрительно уставилась в зеркало. – Да, красавицу из тебя точно не сделать, но если заняться собой.
Собой Марина Николаевна занялась радикально. Как выяснилось, мисс Амбридж не бедствовала: квартира у нее была уж заметно побольше, чем малогабаритка Марины Николаевны в старой девятиэтажке! Да и на счету кое-что имелось, и она, обменяв деньги на обычные фунты («Гринготтс» до боли напомнил ей родной «Сбербанк»), выбралась в привычный мир. Судя по тому, что в гардеробе Долорес имелись вполне маггловского вида вещи (надо было привыкать называть их так), она не гнушалась походами по магазинам в Лондоне. Вот и Марина Николаевна не погнушалась, и кое-где ее даже узнали продавщицы и удивились резкой смене имиджа…
А еще она купила абонемент в спортзал и в бассейн. Всю жизнь мечтала, но на зарплату так не разгуляешься, а теперь… Да и вялое тело Амбридж (пусть и скрещенное с ее собственным) надо было привести в порядок. Стыдно в таком возрасте выглядеть квашнёй! Не многодетная ведь мать, вечно задерганная и без лишней копейки, а незамужняя женщина с хорошей карьерой!
Месяц промелькнул, как не бывало: каждый день, с половины шестого утра – занятия. Сперва зарядка, потом легкий завтрак, потом заклинания, чары… нет, зельеварение в квартире лучше не пробовать, так и дом взорвать можно! И клятая защита от Темных искусств… Самое забавное, что в них самих Амбридж разбиралась весьма недурно, в защите тоже, но о методике преподавания не имела ни малейшего представления!
«Пойдем методом от противного», – решила Марина Николаевна, освоив Конфундус, Петрификус, Круциатус и подумав, что такие приемы очень помогли бы против разбушевавшихся пятиклассников. А еще лучше – Империо. Тишина и благодать в классе были бы обеспечены!
Потом спортзал, обед, и – письма, декреты, указы, методички для министерских работников, подшивки газет… Разобраться в происходящем было не так-то просто, но Марина Николаевна привыкла усваивать и анализировать большие объемы информации. И пускай с первого взгляда закон или декрет – сплошное суесловие, опытный человек подметит в нем очень и очень многое.
– Какая прелесть, – сказала Марина Николаевна зеркалу, с которым повадилась разговаривать по вечерам, после бассейна. – Министр, выходит, не верит в возрождение этого их Темного лорда, хотя тому были свидетели. И боится за свое кресло, хотя директор Дамблдор, если б ему взбрело это в голову, давным давно завладел бы теплым местечком. Но Дамблдор – тоже личность мутная, ты не находишь?
– Не могу судить, не доводилось встречаться, – ответило зеркало. – И я ведь могу оценить лишь отражение, не деяния.
– Да, я понимаю, – кивнула она. – Просто делюсь мыслями.
– А это вы зря, – сказало зеркало. – Мысли лучше держать при себе и не делиться ими, с кем попало. Ладно я, глупое стекло, а вот что на уме у людей, не угадаешь!
– Я помню. Слушай, а возьму-ка я тебя с собой! – сказала вдруг Марина Николаевна. – Хоть словом будет, с кем перемолвиться.
– Да я тут уже столько лет стою… Ну ладно, только не разбейте, – попросило зеркало. – Я хочу дожить до двухсот лет!
– Да ты антиквариат, – улыбнулась она. – Так. Завтра мне нужно побывать в Министерстве, получить распоряжения, а оттуда отправляться в школу…
– Я же говорило, что розовое вам не к лицу, – вставило зеркало. – А так вы прямо помолодели!
– Не льсти, – отмахнулась Марина Николаевна, но посмотрела на свое отражение с большим удовлетворением. – Всю жизнь мечтала покраситься в такой цвет…
Да уж, каштановый с медным отливом шел к ее новой внешности намного больше, чем светло-каштановый с проседью. Да и черное с темно-зеленой отделкой, во-первых, стройнило, во-вторых, не делало похожей на чью-то вечно незамужнюю тетушку. И Марина Николаевна понимала, почему Амбридж носила маггловские вещи: в мантии она, судя по фотографиям, смахивала на тумбочку на коротеньких ножках. Но ведь мантию можно носить нараспашку, если уж положено ее надевать, а можно подобрать фасон, благо портных хватало!
– Положим, не секс-бомба, – пробормотала она, – но для своего возраста еще очень даже ничего.
Марина Николаевна с большим удовольствием надела туфли (не на шпильке, конечно, вполне учительского фасона), крутанулась на месте – это называлось аппарацией и сильно выручило бы прежде, не пришлось бы тратить время в пробках! – и вскоре уже спускалась в Атриум Министерства.
«Богато», – вот все, что она подумала, увидев фонтан. В ее представлении такие… хм… экспонаты могли размещаться где-нибудь на виллах нуворишей, но не в госучреждениях.
«А может, к ним Церетели занесло?» – закралась ей крамольная мысль, но тут же сгинула, потому что нужно было здороваться со знакомыми, которые смотрели на нее как-то странно.
– Долорес! – встретил Марину Николаевну министр, встал было из-за стола, но тут же осел обратно. – Как вы, однако, изменились за лето…
– Я готовилась к важной миссии, сэр, – серьезно ответила она, стараясь не улыбаться, потому что министр Фадж сильно походил на ее соседа по подъезду, безобидного старого алкоголика, когда-то служившего коверным в цирке.
– Выглядите просто изумительно, – сказал он. – Итак, думаю, инструктировать вас повторно нет смысла. Вы должны пресекать… слышите? Пресекать любую деятельность, направленную на создание…
– Организованных групп, способных оказывать противодействие действующему режиму, – подсказала Марина Николаевна. – Не беспокойтесь, сэр, этого не будет.
– А что касается вашего назначения на пост преподавателя защиты…
– Сэр, поверьте, после моих занятий мне самой придется защищать их от ночных кошмаров, – ласково сказала она. – Дети и подумать не посмеют о том, чтобы изучать подобное в стенах школы! Зачем им это? Можно подумать, им грозит какая-то опасность, пока они под защитой Хогвартса!
– Вот-вот! – обрадовался министр. – Пускай читают учебник, этого вполне достаточно…
– И душеполезно, – закончила Марина Николаевна, сладко улыбаясь. Учебник, насколько она могла судить, был вполне недурен в том, что касалось теории. А с практикой она надеялась разобраться в процессе.
В первый раз ей, что ли, браться за незнакомый предмет? Помнится, когда ее поставили на замену учительнице литературы в десятом классе, потому что больше некого, а оставлять учеников без присмотра нельзя, справилась же как-то! Два урока здоровые лбы увлеченно обсуждали зарубежную и отечественную фантастику… А что, тоже ведь литература!
Оказалось, вполне начитанные ребята, и неважно, что не Достоевского штудируют, главное, хоть что-то в руки берут…
Собственно, в истории про попаданцев Марина Николаевна и заглянула после экспрессивного выступления одного ученика, заявившего, что он начал учить физику и химию с биологией после того, как понял – без иностранного языка («простите, Марина Николавна!») в чужом мире прожить можно, а вот без простейших знаний по естественным наукам – уже вряд ли. Да и историю неплохо бы знать, а то так вот вляпаешься… Тут кто-то добавил, что неплохо бы и руками что-то уметь делать, шить там или хоть дрова колоть, потому как никому не известного «изобретателя» могут и на костре спалить за колдовство, и дискуссия разгорелась с новой силой.
К сожалению, сейчас Марине Николаевне могла пригодиться разве что история. И то новейшая. Ну и педагогика с психологией, куда же без них…
– Директор обещал открыть для вас камин, – продолжал министр.
– Я бы предпочла поехать на поезде, – сказала Марина Николаевна, и Фадж вытаращился на нее.
– Но зачем?! Целый день пути…
– Я хочу посмотреть, как старосты справляются со своими обязанностями, – пояснила она, по-прежнему пребывая в ужасе от того, что целый поезд с несовершеннолетними детьми больше восьми часов остается без пригляда взрослых.
Машинист с помощником и пожилая ведьма-продавщица – это хорошо, но первые двое не могут оставить кабину, а внимания одной женщины, как ни была бы она опытна, не хватит на три сотни человек! А старосты – такие же ученики. Вдобавок, если Марина Николаевна верно поняла, факультеты враждуют, так что объективного поведения от старост ждать не приходится.
Да, она помнила об отличиях системы воспитания, о том, что у англичан такое в порядке вещей, а еще о том, что поезд вроде бы заколдован, чтобы никто не выпал на ходу, но… Взять происшествие пару лет назад – дементоры осматривали поезд! Ведь чудом никто не пострадал, но и то, наверно, многим снились кошмары. Это ведь даже не таможенники, которые бесцеремонно выворачивают сумки и обыскивают карманы, а инфернальные твари…
«Ты чересчур идеалистична, – говорила ей дипломная руководительница, – в школе тебя сожрут, не дети, так коллеги».
Не сожрали, Марина Николаевна сама ушла, поняв, что на борьбу с бюрократией уходит больше времени, чем на преподавание. И сама стала винтиком этой самой бюрократической системы, такая вот ирония судьбы! А куда было деваться с ее образованием? Переводчиков пруд пруди, и уж не школьного уровня, репетиторов тоже…
И вот – очередная попытка. А вдруг получится? Но тут… Марина Николаевна взялась за голову, когда попыталась разобраться. Ни единой системы, ни методики преподавания, ни общей программы, каждый учит, во что горазд! По той же защите преподаватели меняются, что ни год, у каждого свой учебник, никакого плана. Ну куда это годится?
– Хорошая идея! – сказал Фадж, подумав. – Поезжайте. Присмотритесь повнимательнее, кто там заводилы, на кого следует обратить особое внимание! Особое внимание, вы понимаете?
– Разумеется, сэр, – учтиво ответила Марина Николаевна.
Да, она уже поняла, за кем нужно присматривать.
Именно после суда над ним она и оказалась здесь. Оставалось надеяться, что настоящей Амбридж сейчас еще веселее!
∗
Оказавшись в поезде, Марина Николаевна поняла, что всё намного хуже, чем может показаться с первого взгляда.
Пройдя по вагонам от хвоста экспресса до головного вагона, где располагались старосты, она застала там ссору в полном разгаре: разумеется, у ребят галстуки разных факультетов… Что не поделили, не вполне ясно, но к согласию прийти явно не смогут.
– Кхе-кхе, – негромко, но отчетливо произнесла она, постучав по дверному косяку: имелся в арсенале Амбридж такой характерный кашель, звучавший довольно противно, но действенный. – Позвольте поинтересоваться, что за шум, а драки нет?
– Сейчас будет! – ответил рослый рыжий парень в ало-золотом галстуке. – И вообще это не ваше дело!
– Извольте разговаривать вежливо с вашим новым преподавателем, мистер… – Марина Николаевна сделала выразительную паузу.
– Уизли. Рон Уизли, – нехотя ответил тот.
– Замечательно. Я вас запомню, – пообещала она. – Остальные старосты – извольте представиться.
– Гермиона Грейнджер, – сказала кудрявая симпатичная девочка, с виду – типичная отличница. Странно, что она угодила в напарницы к такому типу.
– Драко Малфой, мадам, – вежливо произнес белобрысый парень, глядя с явным удивлением. Ах да, он же знает Амбридж! – А это Панси Паркинсон.
– Эрни Макмиллан.
– Ханна Эббот.
– Падма Патил.
– Энтони Голдстейн.
Представились и остальные, и Марина Николаевна постаралась запомнить всех с первого раза, ну да это не сорок впервые увиденных учеников! Больше всего ее интересовали пятикурсники – именно на пятый курс перешел знаменитый мальчик-который-выжил, головная боль всего магического мира.
– Думаю, некоторые из вас знают меня, – произнесла она, дождавшись тишины. – Мое имя Долорес Амбридж, заместитель министра. В этом году я исполняю роль Генерального инспектора Хогвартса, а также стану вашим новым преподавателем Защиты от темных искусств.
Мертвая тишина была ей ответом, только Малфой с Паркинсон довольно заулыбались. Ну да, слизеринцам бояться особенно нечего… как они полагают.
– А теперь к делу, – Марина Николаевна решительно вошла в купе и остановилась над Макмилланом. Тот поспешно вскочил, освободив ей место. – Во-первых, я вижу старост пятых, шестых и седьмых курсов. А где старосты школы?
– Э… они патрулируют поезд, мэм, – подала голос Патил, похожая на индианку девушка.
– А, значит, поцелуи в тамбуре теперь так называются, – кивнула Марина Николаевна. – Замечательно. Почему же вы все здесь, а не следуете их примеру… кхе-кхе… в патрулировании поезда? В прямом смысле слова, мистер Уизли, хихикать будете дома!
– Ну мы… это… поочередно, – выдавил Гольдстейн.
– Еще более замечательно. Может мне кто-нибудь перечислить обязанности старост? Нет-нет, старшие, молчите, я хочу послушать пятый курс. Вот вас, Уизли.
– Это… следить за дисциплиной. В школе – не допускать колдовства в коридорах и смотреть, чтобы вечером никто не бродил после отбоя.
– Что ж, более-менее внятно, – кивнула Марина Николаевна. – Еще что-то?
– Мы можем конфисковывать волшебные предметы, запрещенные для использования в школе, – выпалила Грейнджер. – И снимать баллы за нарушение дисциплины, но только с учеников своего факультета.
Судя по выражению лица Малфоя, это его очень огорчало.
– Еще что-нибудь?
– Мы должны сопровождать первокурсников по гостиным и сообщать им пароли, – добавила Патил.
– Итак, основная задача старост – следить за дисциплиной, – подытожила Марина Николаевна. – И, насколько я вижу, вы с ней откровенно не справляетесь. Поэтому извольте немедленно прекратить посиделки и отправиться патрулировать поезд! Надеюсь, ваших сил и авторитета будет достаточно для того, чтобы пресечь драку в третьем вагоне… думаю, она еще не закончилась, а если закончилась, подлечите участников и запишите их имена. Успокойте и подбодрите детей, которые едут в первый раз, кое-кто уже плачет.
Эббот и Патил закивали, глядя на нее со странным выражением на лицах.
– Также вам следует убрать какое-то вонючее болото в коридоре второго, отклеить второкурсника от потолка, вставить выбитое окно в коридоре, прибрать в сортире, там кого-то стошнило… далее сами сориентируетесь. И пришлите ко мне старост школы, они в тамбуре третьего вагона, – Марина Николаевна окинула их взглядом. – И смотрите, чтобы ученики не носились по коридорам, как угорелые. Один такой едва не затоптал первокурсника. А также… – она выдержала паузу и закончила: – Запомните, я не потерплю склок между старостами. Вам все ясно? Да? Тогда чего мы ждем? Прибытия поезда?
