Текст книги "История Гарри (СИ)"
Автор книги: Кира Измайлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 52 (всего у книги 57 страниц)
Миртл тяжело вздохнула, а я покосился на Гермиону: она яростно строчила в записной книжке, высунув от усердия кончик языка. И как это мы раньше не додумались расспросить привидения? Я ведь сам замечал, что их струны отличаются от струн живых созданий... Ох, да разве всё в голове удержишь?!
–А Пивз может, – сказала вдруг Луна.
–Он не привидение, он полтергейст.
–А он способен покидать школу? – в один голос ответили ей Гермиона и Невилл.
Мы переглянулись.
–Кто его знает, – пробормотала Гермиона, – вот изгнать его практически нереально, пробовали, я читала. Он тут со времен Основателей обитает. А прочее... Я читала, что полтергейст часто появляется в тех местах, где есть дети и подростки, так что немудрено, что Пивз объявился в Хогвартсе и с годами становится все сильнее. Пишут, что полтергейст обычно привязан к человеку, а не к месту, но Пивз не может прицепиться ко всем ученикам сразу, поэтому он остается здесь, в месте наибольшей концентрации энергии.
–Одним словом, – подвел итог Невилл, – проще спросить у самого Пивза, чем гадать.
–Ага... – почесал я в затылке. – Если бы удалось отправить его в хранилище, не пришлось бы изобретать велосипед... Миртл? Найди Пивза, будь добра, и расспроси, способен ли он покинуть Хогвартс хотя бы ненадолго? Ему только и нужно будет ткнуть в кубок отравленной иголкой...
–Лучше попросить его принести этот кубок, – покачал головой Драко, – а то потом поди отбери у Пивза иглу.
–Нет уж, лучше иглу отбирать, чем крестраж, – вздохнул я. – Пивз все-таки до смертоубийств не доходит, а вот спрятать цацку может, чисто из вредности, ищи ее по всему замку...
–Так я прослежу! – сказала Миртл. – От меня он не скроется, пускай он и древний полтергейст, а я всего-навсего школьница! Сэр Ник поможет, и еще я попрошу Кровавого Барона, если придется...
–За неимением лучшего плана сойдемся на этом, – решил я. – Миртл, ты выясни, как далеко может забраться Пивз и что способен протащить с собой. Вдруг окажется, что он не в состоянии из Хогвартса выйти, и тогда мы просто зря тратим время. Только про Гринготтс ему сразу не говори, ясно?
–Поняла! – кивнула она и улетучилась, а я вдруг задумался: чем привидения платят членские взносы в профсоюз? Эктоплазмой, что ли?
Глава 11
Каникулы летели незаметно, а количество неразрешенных проблем росло, как снежный ком.
–Вот что, – сказал я, – надо, наконец, попробовать вытащить родителей Невилла.
–Это не первоочередная задача, – хмуро ответил он. – Есть проблемы поважнее.
–Ты сдурел, что ли? – поразилась Гермиона. – Что может быть важнее? Волдеморт, что ли? Да тьфу на него, плюнуть и растереть, а тут... Знаешь, я тебе как дочь врачей скажу: иногда минутное промедление может стоить жизни, а тут уже сколько времени прошло? Вдруг с каждым днем ситуация только ухудшается, и мы упустим момент?
–К тому же, ты уже пробовал до них добраться, – сказала Луна, – и напугал. А от испуга они могут начать прятаться все глубже, глубже и глубже, и тогда уже не выйдет дозваться их, как ни старайся.
–Ну... и как нам это провернуть? – подумав, спросил Невилл.
Видно было, что ему и хочется попытаться еще разок, и страшно, что снова ничего не получится... Но сидеть сложа руки – не выход!
–Для начала нам нужно попасть в больницу Мунго, – сказал я, покосился на адептов и на всякий случай уточнил: – Не пациентами.
–И не на виду у всех, – добавила Гермиона. – Так-то Невилл может попросить бабушку проводить его к родителям, но... не всю же нашу ораву! И на глазах у нее, других пациентов и персонала мы ничего путного сделать не сможем.
–Следовательно, надо просочиться туда ночью, – заключил я. – Предлагаю попросить Сириуса закинуть нас туда. Или Кричера за нами прислать.
–А как мы ему объясним, зачем нам это?
–Опыты отправились ставить, на людях, – ответил я. – Чистейшая правда, между прочим.
–Да, так будет проще всего, – кивнула она. – Можно было бы еще через камин, но на перемещение открыты только камины у преподавателей, а то все шастали бы туда-сюда...
–Тонкс! – хлопнул я себя по лбу.
–Ее же нет в школе.
–Самой нет, а камин-то из ее комнаты никуда не делся! Думаешь, она его блокировала, когда домой отправилась?
–А и правда, проверить всяко можно, – потерла руки Гермиона. – Думаю, она на нас не обидится...
–Если вообще узнает, что мы к ней вломились, – уточнил я.
–А в Мунго нас не засекут? – спросил Невилл.
–Ночью? Думаешь, там круглосуточно следят за каминами?
–Конечно, там ведь дежурные есть: вдруг кто-нибудь за помощью явится! Болеют и помирают не по расписанию, знаешь ли...
–Отвлечь дежурных не так уж сложно, – сказала Гермиона. – А то давайте кому-нибудь руку сломаем или отравим? И скажем, что нам нужна срочная медицинская помощь!
Доброта моей дорогой подруги иногда просто поражает, я уже неоднократно об этом упоминал...
–Нет, сделаем проще, – поразмыслив, произнес Невилл. – Помните, мы обсуждали это и предположили, что у Луны могло бы лучше получиться? А я сказал, что у Флёр тоже... гм...
–И? – заинтересовался я. – Что ты предлагаешь?
–Флёр – совершеннолетняя, – пояснил он. – Она запросто может явиться в Мунго в любое время дня и ночи. Скажет, например, что ошиблась адресом, такое часто случается – она же по-английски с акцентом говорит, так что запросто может промахнуться. Ну или что она иностранка и ей нужна помощь...
–И зачарует дежурных! – сообразила Луна. – А потом появимся мы, так? А как она нам сообщит, когда отправляться?
Невилл забавно порозовел, вытащил из внутреннего кармана серебряную пудреницу с эмалевыми лилиями на крышке, открыл и продемонстрировал маленькое зеркальце.
–Что ж ты раньше-то молчал? – ухмыльнулся я.
–Должна же и у меня быть личная жизнь... – буркнул он, медленно приобретая нормальный оттенок.
–В таком зеркальце, поди, только глаз или нос и разглядишь, – хихикнула Гермиона. – Или у нее большое в спальне стоит, а у тебя... м-м-м... мини-экран?
–Так, прекрати, – одернул я ее, потому что Невилл снова начал краснеть: видимо, Гермиона попала в точку. – Давайте лучше о деле...
Попасть в больницу мы сумели, как говорится, без шума и пыли, если не считать сажи от камина (вот почему я особенно не люблю это дурацкое средство передвижения!).
–'Арри! – воскликнула Флёр, по очереди обнимая нас. – Э'миона! Д'ако! Луна! Ах, Невилл, – его она расцеловала в обе щеки, и он запунцовел, – я никогда не делала ничего подобного, это было так волновательно!
–Волнующе, – поправил он со вздохом. – Э... рад тебя видеть... А где дежурные?
Она указала за стойку: несколько колдомедиков сидели рядком у стеночки, счастливо улыбаясь и глядя в пустоту. Судя по всему, они до сих пор видели очаровательную вейлу...
–Будем надеяться, никого не хватит инфаркт в ближайшие пять минут, и помощь медиков не понадобится, – пробурчала Гермиона, с интересом изучая струны. – Надо их отпустить.
–А уходить мы как будем? – поинтересовался Драко.
–Снова заколдуем их на минуточку, дел-то, – пожал я плечами. – Гермиона, всё готово? Тогда идем! Невилл, показывай дорогу...
–Здесь находятся пациенты на длительном лечении, – негромко объяснил Невилл, когда мы добрались до нужной палаты. – Непоправимые повреждения от заклятий... Кое-кому удается помочь, хотя бы добиться улучшения, но... Не всем.
Он толкнул дверь, и мы потихоньку просочились внутрь.
Я огляделся. По всем признакам палата была постоянным обиталищем её пациентов: тумбочки возле кроватей завалены личными вещами, у кого-то стена в изголовье увешана календарями... за последние десять лет, да. Видимо, улучшение наступало очень медленно.
–А почему палаты не раздельные для мужчин и женщин? – спросила Гермиона. – И вообще не одиночные? Если пациенты... гм... не вполне вменяемы, это может быть опасно!
–Ты ищешь логики в волшебном мире? – скептически поинтересовался я. – Ну-ну!
–И правда, глупость сморозила... – вздохнула она.
В дальнем конце палаты две кровати были отгорожены цветастыми занавесками, вот и все уединение. Хотя вряд ли пациентов это сейчас сильно заботило...
–Вот они, – сказал Невилл, отодвинув занавеску.
Мужчина на кровати спал, а может, просто лежал с закрытыми глазами, не шевелясь. Женщина в ночной рубашке сидела, обняв колени руками, и мерно раскачивалась из стороны в сторону, глядя в пустоту. Это была совсем не та круглолицая счастливая Алиса, которую я видел на снимках первоначального Ордена Феникса – мне их Хагрид показывал. Лицо у неё исхудало и состарилось, глаза на нём казались огромными, а волосы поседели, стали жидкими и тусклыми. Она подняла на нас глаза, но не заговорила.
–О, Невилл, ты не сказать, что... – Флёр запнулась, потом продолжила: – Что всё так ужасно...
–Почему ужасно? – тут же вцепилась в нее Гермиона. – Говори на французском, так быстрее будет, а я остальным переведу!
Флёр помолчала, собираясь с мыслями, а потом застрекотала на родном языке. Гермиона внимательно слушала ее, время от времени уточняя что-то, потом повернулась к нам.
–Флёр не знает, что такое струны, – сказала она, – но она на четверть вейла, у нее восприимчивость зашкаливает, особенно если она настроится как следует. А поскольку она уже настроена на Невилла, – Гермиона покосилась на него, и он засопел, – то хорошо чувствует его родителей. Она повторяет почти то же самое, о чем он нам говорил: там глубокий-глубокий затянутый тиной колодец – еще немного, и он совсем зарастет. Но пока еще на самом дне теплится некое подобие жизни, да.
–Ну вот, как ты и говорила, нечего медлить, – заключил я и потянулся. – Невилл? С кого начнем? Решать тебе.
–Наверно, с мамы, – подумав, ответил он. – Она немного меня узнает, я же говорил, кое-как пытается общаться...
–Нет-нет! – выпалила вдруг Флёр и в возбуждении всплеснула руками. – Ты не есть прав!
–Почему? – заинтересовался я. – Хочешь сказать, нужно начинать с более сложного случая?
–Нет-нет! – повторила она. – Они... Они вдвоем, понимаешь? Ушли вдвоем!
–Погоди, я вроде бы поняла, – нахмурилась Гермиона. – Вот что еще тебе мешало, Невилл! Они цепляются друг за друга... не знаю, как это назвать, на ментальном уровне, что ли? Неважно! В общем, когда ты пытаешься вытащить одного, второй держит его, как якорь, а первый не желает расставаться... Как-то так. Я права, Флёр?
–Да, Э'миона, я же сказала – они вдвоем!
–Значит, придется потрудиться, – задумчиво сказал я. – Кто пойдет на дело? Невилл, ты...
–Нет, я, – перебила Луна. – Я одна.
Мы переглянулись.
–Но почему?
–Мы же это обсуждали, – невозмутимо сказала она, – Невилл уже их напугал. Больше так делать нельзя, иначе они совсем ускользнут. А я не страшная.
–А сил тебе хватит? – нахмурилась Гермиона.
–Флёр поможет, – без тени сомнения произнесла Луна. – У нее правильная струна, я смогу ее задействовать, если она не станет противиться.
Еще пару минут Гермиона втолковывала Флёр на французском, что от нее требуется, и та наконец кивнула.
–Ну хорошо, – вздохнул я. – Тогда... Драко, Невилл, вы отвечаете за безопасность и незаметность, а мы с Гермионой будем страховать Луну. Всё, начинаем!
Луна постояла молча, потом присела на кровать и в упор уставилась на Алису Лонгботтом. Ее глаза, и без того какие-то нездешние, в полумраке палаты засветились призрачным светом, и волосы, мне показалось, тоже...
Я прислушался: Луна сейчас невесомыми касаниями перебирала струны, будто примеривалась к незнакомой арфе – как-то еще она зазвучит? А она пела нежно и мягко, и лунный свет окутывал все вокруг...
Тут я опомнился: оказалось, это Флёр положила руки на плечи Луне, и, похоже, та подцепила струну вейлы – музыка изменилась, сделалась чарующей, она звала, манила, рассыпалась весенней капелью, светлым летним дождем, после которого на небе сияет радуга от края до края, в ней звучал шелест деревьев и шум прибоя, журчание ручья и детский смех, она пахла летним лугом и спелой малиной, морем и скошенной травой, и...
Я понял, что мне не хватает воздуха, и перевел дыхание. Флёр сейчас сама излучала легкое серебристое сияние, как далекая-далекая звезда на темном небосклоне.
Звезды виднее всего со дна колодца, вспомнил я, прислушавшись к струнам – не прикоснувшись, нет, я опасался нарушить гармонию, испортить мелодию, звавшую прочь из темноты, к сияющим звездам, шумящим деревьям и вольному ветру...
Там, глубоко на дне колодца Алиса Лонгботтом подняла голову и посмотрела вверх.
Теперь звенела уже не арфа, это пела скрипка, протяжно и нежно, светло и печально, но не горько: только протяни руку к свету, говорила она, это не страшно, в самом деле! Нечего бояться – все печали и страхи проходят, уйдут и эти, только не держи их, отпусти, иначе они превратятся в чудовище, которое поглотит тебя и никогда больше не отпустит наверх, туда, где лес и море, и дом, и...
В струнную пьесу вступила виолончель – чувственная, глубокозвучная, более... материальная по сравнению с остальными. Она говорила о любви, о том, что дороже всего на свете, о том, ради чего стоит жить, даже если кажется, что силы уже на исходе. Неправда, сил еще достаточно, подтвердила дерзкая флейта, нужно только перестать бояться сделать шаг. Всего один шаг! Даже если кажется, что перед тобой пустота – это всего лишь видимость, ты просто так давно в темноте, что зрение подводит! Нет никакой пустоты, это лишь плод твоего воображения...
Женщина на дне колодца неуверенно поднялась на ноги.
И бояться нечего, добавили скрипка с фортепиано, страх живет только внутри тебя, так выгони его прочь, не корми эту подлую тварь!
Алиса Лонгботтом протянула руку вверх, к двум сияющим звездам...
Я едва успел подхватить покачнувшуюся Флёр – она оставалась в сознании одним лишь напряжением воли, сил у нее почти не осталось.
–Держите меня, – прошептала Луна, – все держите, нас двоих не хватит, колодец слишком глубокий...
–Давайте, – кивнул я, – Невилл, не лезь пока, будь наготове, Луна даст отмашку!
«Тётя Пэт, я очень по тебе скучаю, – подумал я, вплетая свою струну в мелодию Луны. Тьфу ты, никогда бы не подумал, что звучу разухабистой губной гармошкой! – Очень-очень! По тебе и Дадли, и Сириусу, конечно... И по бабушке с дедушкой и Регулусом, хотя и поменьше. А мама с папой... я их даже не помню. Я их видел только на колдографиях – молодыми и счастливыми. И мне все-таки намного легче, чем Невиллу: я не ходил год за годом в больницу, я не наблюдал, как родители стареют, не осознавал, что они меня больше не узнают, не заметят, как я расту, никогда не поймут, что я уже совсем взрослый, что это – навсегда... Не брал у мамы конфетные фантики и не надеялся – вот-вот она моргнет, посмотрит на меня и скажет: «как ты вырос!». Нет ничего страшнее надежды, вот уж точно...»
«Мам, папа! – ворвался в наше общее мысленное пространство капризный аккордеон. – До летних каникул всего ничего, скоро увидимся! Скорее бы посмотреть на брата, фотки – это не то... Я жду не дождусь, когда вернусь домой, просто... у нас дела... Никто, кроме нас, на это не способен. Не волнуйся, мама, я всегда осторожна, да и Гарри рядом, что может со мной случиться? Папа, представляешь, я узнала заклинание для роста зубов, и если удастся сделать зелье с таким эффектом, можно будет неплохо заработать... И не читайте дурацких газет, они все врут, ничего страшного у нас тут не происходит, беспокоиться совершенно не о чем! Скоро увидимся, зуб даю!»
«Фальшивишь», – подумал я и получил от Гермионы не виртуальный, а вполне реальный пинок.
В ансамбль вступила еще одна скрипка – отличная от первой, высокая, резкая и нервная. Я не настолько хорошо знал Драко, чтобы облечь его монолог в слова, но звучание говорило само за себя: в нем были страх и боль, и тоска, и еще странная, рвущая душу нежность, которую он, наверно, и сам не сумел бы выразить вслух...
И наконец прозвучала одна серебряная нота, заглушившая всё.
«Я здесь. Дай мне руку!»
Я очнулся и отпрянул от больничной койки. Флёр сползала на пол, хватаясь за Луну, но та и сама на ногах не стояла, так они и сели на пол вместе.
–Ну что? – прошептала Гермиона. По щекам ее текли слезы, но она их не замечала, а вот Драко отвернулся, гордый наш!
Я тоже вытер физиономию рукавом и посмотрел на Алису Лонгботтом. Она моргала, явно не понимая, где оказалась, почему так темно и кто все эти люди вокруг...
–Фрэнк? – сипло выговорила Алиса и оглянулась. – Фрэнк?
–Спи, ночь на дворе, – неразборчиво выговорил ее муж, повернулся на бок и негромко захрапел.
–А Невилл... Невилл... – она спустила ноги на пол и попыталась подняться, но сын взял ее за плечи и усадил обратно.
–Я здесь, – повторил он. – Всё хорошо. Ложись спать.
Глаза Алисы закрылись будто сами собой, и она позволила уложить себя на кровать.
–Не открывай... – прошептала она, проваливаясь в сон. – Не открывай им, Фрэнк... Невилл...
–А ты-то где был той ночью? – не удержался я.
–Дома, где ж еще, – мрачно ответил он, бережно укрывая мать одеялом. – Судя по всему, мама успела швырнуть меня в камин и назвать адрес бабушки. Там меня утром и нашли, на коврике, с котом в обнимку. А дома уже все было кончено. Почему я не заорал тогда?
–Наверно, она тебя приложила Силенцио, чтобы Пожиратели не услышали.
–Может... Но вдруг бабушка бы успела?..
–И остался бы ты круглым сиротой, – буркнула Гермиона. – Или и тебя бы угробили.
–А почему мама сама не убежала?
–Наверно, потому же, что и моя – не могла бросить твоего отца, – ответил я. – Тут хоть напополам порвись... Наверно, она подумала, что ты окажешься в безопасности, а вдвоем они продержатся, пока подмога не придет. В одиночку твой отец точно бы не выстоял...
–Похоже на то, – кивнул Невилл, порылся в кармане и положил под подушку матери горсть конфет в разноцветных обертках. И пояснил: – Бабушка говорит, мама всегда любила сладости. Прямо как я.
–Надо уходить, – сказала Гермиона. – Они спят, но...
–Это хороший сон, – произнесла Луна, неуклюже поднимаясь на ноги. Драко поддержал ее и подал руку Флёр. – Обычный. Правда, не знаю, что будет, когда они проснутся.
–Они не будут помнить... – Флёр развела руками, – не будут знать, куда делось время. Почему они здесь, не дома. Это сложно!
–Надеюсь, бабушка им обо всем расскажет... – пробормотал Невилл. – Задерживаться-то нам нельзя.
–Да и не стоит, – добавила Гермиона, – они тебя помнят во-от такусеньким, а сейчас ты детина с отца ростом! Ты их никак не убедишь, что этот вот здоровенный парень с бритыми висками и есть крошка Невилл... А бабушка твоя, судя по фото, не особо изменилась за эти годы, так что ей проще будет объяснить, что случилось.
–С ними все будет хо'ошо, – заверила Флёр и убрала волосы с лица Алисы. – Какая она милая... Ты на нее похож, Невилл!
–Все будет хорошо, – подтвердила Луна, улыбнулась и добавила: – Их мозгошмыги вернулись, а раньше их вовсе не было. Они очень боятся темноты, не обычной, она не страшная... Той, что в голове.
–Вон оно что, – вздохнул я. – Ну, раз так, тогда идемте! Рассвет уже скоро.
Мы незамеченными покинули больницу: Невилл явился последним – Флёр всех нас расцеловала напоследок, но с ним прощалась особенно... гм... вдумчиво.
–Я ног под собой не чую, – созналась Гермиона, когда мы пробирались в свое общежитие.
Ответственный Невилл пошел провожать едва живую Луну, а Драко сказал, что и сам прекрасно доберется. Наверно, он просто не желал разговаривать о случившемся... Еще и Флёр сказала, что он звучит очень горько, и спросила, не случилось ли чего? Конечно, Малфой не ответил, просто замкнулся в молчании. Я чувствовал, однако: к нотам тоскливой безнадежности и страха теперь примешивалась радость и немного стыдливая гордость – хоть кому-то Драко сумел помочь, хоть как-то расплатиться за содеянное родной теткой...
–Да, распутать намного сложнее, чем запутать, – сказал я, пробираясь в гостиную. – Но мы сумели это сделать.
–Без Флёр не получилось бы, наверно. Колодец в самом деле был почти бездонным.
–Что проку гадать, что было бы, если?.. – я обнял Гермиону и погладил по пышным волосам. – Главное, получилось. А ты красиво звучишь! Этак... нахально и капризно!
–Кто б говорил о нахальстве, – буркнула она, но не выдержала и улыбнулась. – Тот еще дуэт получается! Подумать только, моя губная гармошка...
–Это в моем стиле, – серьезно сказал я. – Не отрицай.
–Даже не подумаю...
Вошедший в гостиную Невилл тронул меня за плечо, указал на часы и четко, внятно произнес, явно не доверяя моей способности оценивать реальность адекватно.
–До рассвета два часа.
–А и пёс с ним, каникулы ведь, – отмахнулся я. – Хотя... ты прав. Не в гостиной же...
Глава 12
Что происходило в Мунго, никто толком не знал, даже бабушка не слала Невиллу никаких вестей. Однако незадолго до начала семестра вернулась Тонкс, и выражение лица у нее было настолько странным, что я удивился.
–Случилось что-нибудь? – спросил я, когда мы зажали Тонкс в углу.
–Ой... – Тонкс оглянулась и прошептала: – Я не должна об этом говорить!
–Неужто дала подписку о неразглашении? – хмыкнула Гермиона. – Или Обет?
–Нет, просто это... – тут Тонкс хлопнула себя по макушке, выругалась и сказала: – С вами-то какой смысл секретничать? В общем... ты только не волнуйся, Невилл! Твои родители...
–Золотинка, учти на будущее – не начинай так рассказывать важные новости, – предупредил я. – Твое счастье, что мы в курсе, а то Невилл уже в обмороке бы лежал.
–В смысле – вы в курсе? – оторопела она. – В курсе чего именно?
–Я о его родителях, – кивнул я на товарища.
–А... ой, вот я глупая, миссис Лонгботтом же наверняка написала... – от волнения Тонкс сменила цвет шевелюры с золотистого на ярко-алый. – Ну, они уже дома. Правда, как тебя им предъявлять, Невилл, никто не знает... Они никак не могут поверить, что столько лет прошло!
–Ну, обратно в младенца я свернуться не могу, – буркнул он и ухмыльнулся. – Пусть колдографии покажут, где я еще маленький, потом побольше, побольше... Неужто так сложно? Их у бабушки тьма-тьмущая!
–Наверно, так и сделают, – кивнула Тонкс, – только тс-с-с-с! Это ужасно секретная секретность! Миссис Лонгботтом, как только ей сказали в Мунго, что сын с невесткой очнулись, мигом забрала их домой, никто и ахнуть не успел.
–А Дамблдор в курсе? – спросил я.
–Конечно! Они же были из Ордена Феникса... И Снейп знает, он им литрами восстанавливающие зелья варит, ой, такие интересные, никогда даже не слышала о подобном... Я вам потом расскажу, разузнала кое-что! – отвлеклась она. – Там всякое-разное для укрепления памяти, успокоительное, само собой, в общем, я записала.
Тонкс показала блокнот на пружинке (явно подарок Гермионы, та любила такие штучки) и добавила:
–Еле ноги унесла! Он терпеть не может, когда кто-то за его работой наблюдает, а я просто зашла спросить, не нужна ли помощь...
–И стащила рецепт, – кивнула Гермиона, потому что при первой же возможности поступала точно так же.
–Подглядела, – поправила Тонкс. – Снейп был так занят, что даже не заметил, что я вошла и смотрю, а я не рискнула окликнуть – еще собью с мысли, он зелье испортит, и тогда мне крышка!
–Черта два ты его с мысли собьешь, он такие вещи может с завязанными глазами левой ногой готовить, – пробурчал я. – И я в жизни не поверю, чтобы Снейп не заметил постороннего в лаборатории.
–Ну а мало ли! – воскликнула она. – Он был так ужасно сосредоточен... И до того интересно наблюдать – он был как музыкант-виртуоз, вот, или дирижер, даже не знаю, что вернее...
–Для приготовления зелий палочка не нужна, – процитировал я профессора.
–Ну а так – ничего удивительного, – кивнула Гермиона и почему-то ухмыльнулась. – Он тоже по-своему видит струны.
–Я догадалась, – заверила Тонкс, – вы же показывали, как их использовать в зельеварении... Но кое-что я разобрать не успела, надо будет дополнить. Моя мама почти переселилась к миссис Лонгботтом, она тоже хорошо в зельях разбирается, у нее узнаю. В общем, Невилл, скоро их поставят на ноги, тогда будете заново знакомиться!
Он серьезно кивнул.
–Но есть еще кое-что, – добавила Тонкс, и шевелюра ее снова потемнела, – не такое радостное.
И она рассказала нам, что Люпина отрядили к оборотням, разведать, как настроения в их общинах, но ничего хорошего из этого не вышло (прямо как у Хагрида с великанами).
–По нему слишком хорошо видно, что он пытался жить среди волшебников, – объяснила она, – так что сложно было завоевать доверие оборотней. Они ведь существуют на грани: воруют, а то и убивают, чтобы добыть еду. Почти как настоящие волки...
–И они думают, что при Волдеморте будет лучше? – спросила Гермиона, чиркая в своем блокноте. Я видел – это были планы по реабилитации оборотней и их интеграции в общество. А что, дельно!
–Во всяком случае, Фенрир Грейбек их в этом убеждает, а ему поди скажи слово поперек, – вздохнула Тонкс, и волосы ее посерели. – Люпин рассказал кое-что... Фенрир видит своё предназначение в том, чтобы искусать и заразить столько людей, сколько сможет. Он хочет создать достаточно оборотней, чтобы они смогли побороть волшебников. Волдеморт пообещал ему добычу – как плату за службу. А нападает он на детей: кусает малышей… и поднимает их против собственных родителей, учит ненавидеть нормальных волшебников. А Волдеморт угрожает, что натравит Грейбека на их детей, и...
–Да уж, от такой угрозы не отмахнешься, – пробормотал я.
–Это Грейбек его покусал, – понуро сказала Тонкс. – За то, что Люпин-старший как-то оскорбил его.
–Ясно... – вздохнул я. – Жалеешь Люпина?
Она молча кивнула, пряча взгляд, а потом вдруг сказала:
–Мне его жаль, очень, это правда. Только... Никак не могу забыть наш последний разговор. Мы тогда гостили у Уизли и разговорились о его миссии. Не помню, каким образом, но речь зашла о зелье, которое готовил для него Снейп.
–Да, было такое, – припомнила Гермиона. – И что же?
–Я сказала, что в школе многие не доверяют Снейпу, ну так, чтобы прощупать почву... – вздохнула Тонкс. Двойной агент из нее – как из Хагрида балерина! – А Люпин ответил: это дело Дамблдора, и если он верит Снейпу, этого нам должно быть достаточно. И что все упирается в одно: верим ли мы суждениям Дамблдора. Если верим ему, следовательно, верим и Снейпу.
–Н-да, – мрачно сказал я. – Эк ему мозги-то промыли! Надеюсь, ты не стала его убеждать в том, что даже директор может ошибаться? Он мне это сам говорил!
–Нет, не стала, – ответила Тонкс. – Он сказал такую вещь... Я не сразу сообразила, а потом поняла, что нет смысла спорить.
–И что это было?
–Люпин сказал: «это не наше дело – знать, это дело Дамблдора», – ответила она, и Невилл присвистнул. – Вот после этого я и оставила всякие попытки достучаться... Я потом попробовала поговорить с мамой, но она ничего не сказала, только руками развела.
–Ничего, Золотинка, – я подергал ее за мышиного цвета прядку. – Разберемся. Ты давай, приходи в себя, завтра занятия начинаются, а ты на себя не похожа! Детей ведь напугаешь!
–Точно, надо же еще расписание согласовать! – подскочила Тонкс. – Э... а директор в школе?
–Вроде с утра был на месте, – кивнула Гермиона и гнусным тоном добавила: – И Снейп тоже.
–А, ну я тогда побегу! – выпалила та и улетучилась, на ходу перекрашивая волосы из тускло-серого в густо-золотой.
Мы переглянулись.
–Я тоже так хочу, – сказала Гермиона. – Давно же собираемся попробовать!
–Ну так начинай, а я подстрахую, – ответил я. – Луна, ты как? Участвуешь?
–Я пока просто посмотрю, – безмятежно ответила она, а Гермиона сосредоточилась...
Глава 13
Утром первого учебного дня мы увидели на доске объявлений такое сообщение: «Уроки аппарации. Если тебе уже исполнилось семнадцать лет, или исполнится до 31 августа, ты можешь пройти двенадцатинедельный курс уроков аппарации с инструктором из Министерства магии. Пожалуйста, подпишись внизу, если желаешь принять участие. Цена 12 галлеонов».
–Дешевле было бы попросить родственников научить, – сказала Гермиона.
–Ага, Сириус научит, пожалуй... Очухаешься где-нибудь на Аляске, и это в лучшем случае.
–А Регулус? А Тонкс?
–Раньше надо было думать, – ответил я, – но у нас других дел хватало. Так что хватит выпендриваться, пойдем на занятия со всеми вместе.
–Это все равно будет только в феврале, – заметил Невилл. – И нам действительно есть, чем заняться.
Что верно, то верно: вчера Миртл все-таки настигла Пивза, и он милостиво согласился побеседовать с нами, так сказать, в приватной обстановке.
Вечером после отбоя мы просочились в Тайную комнату, а Миртл с торжествующим видом указала на Пивза: тот парил под потолком и с интересом рассматривал контрфорсы колонн.
–Ну и что же это вам понадобилось, а, ученички? – спросил он с обычным своим вредным смешком, когда мы появились. – Я гляжу, тайны школы вы и без моего участия разведали!
–Мы изучаем природу потусторонних сил, – серьезно сказала Гермиона, – а поскольку ты, Пивз, единственный полтергейст в округе, нам хотелось бы задать тебе пару вопросов.
–Мы будем очень тебе признательны, если ты ответишь, – добавила Луна.
–Хм-хм... – пробормотал Пивз. – Очень интересно! И что же это за вопросы, а?
–Начнем с самого простого, – произнесла Гермиона и открыла записную книжку. – Скажи, когда ты здесь появился? В книгах первые упоминания о тебе относятся ко временам Основателей, но неужели ты настолько... м-м-м... древний?
–Уж постарше всех этих финтифлюшек буду, – гордо ответил Пивз, взглянув на Миртл, и приосанился. – Да-с, тогда я и облюбовал это местечко. Год не назову, потому как поначалу я телесной формы не имел и того, – он снял треуголку и постучал себя по лбу, – почти не соображал. Но со временем оформился.
–Ух ты, как интересно! – искренне восхитилась Гермиона. – Пивз, а когда ты себя осознал? Хотя бы примерно, чтобы можно было сориентироваться в датах? Кого помнишь из преподавателей?
Полтергейст пустился рассказывать: видно было, что ему льстит такое внимание. Мы задавали наводящие вопросы.
–И ты всегда-всегда был здесь? – спросила Луна, распахнув светящиеся глаза.
–Детка, я же полтергейст, а не какое-то там... привиденьице, – фыркнул Пивз. – Конечно, я связан с Хогвартсом!
–То есть, если школа перестанет существовать...
–Как это – перестанет?! – всполошился он.
–Ну, например, ее закроют, а учеников переведут в другое место, – пояснил я, – или разрушат. Случаются же войны, вон, Крам Луне рассказывал, что Дурмштранг несколько раз переносили...
–Ну, сразу-то я не того, не исчезну, – сказал Пивз, призадумавшись. – Меня, может, еще на несколько веков хватит. Только в одиночку, сами понимаете, паршиво. Эти вот, – он опять указал на Миртл, – хоть смыться могут, пусть даже в канализацию, а мне податься некуда. Так и буду ждать, пока тут не появится кто-нибудь.
