Текст книги "История Гарри (СИ)"

Автор книги: Кира Измайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 57 страниц)

–Подробности узнаете на пиру! – отрезал он и отвернулся.

Мы переглянулись и развели руками. На пиру так на пиру...

За работой время летит незаметно, и уже через час Снейп лично отконвоировал нас в Большой зал, приземлил за гриффиндорским столом, отдал команду «Сидеть!», а сам ушел помогать МакГонаггал.

Судя по воплям, Пивз встретил и без того промокших учеников водяными бомбочками...

–Несчастные, – притворно вздохнула Гермиона, когда наши однокашники втянулись в зал. С особенно неудачливых лило ручьем, а первокурсников после путешествия на лодках можно было выжимать. – Интересно, а Малфою-то какой интерес трястись в поезде? Почему бы ему не переправиться, как мы?

–Не хочет отрываться от коллектива, – фыркнул я. – И слухи собирает, конечно же. Дорожные сплетни – такое дело... Рон, ты не простыл? Жара нет?

–Нет, – буркнул он, плюхнувшись напротив.

–А почему тогда ты красный такой?

–Он с Малфоем поругался, – пояснил Невилл, устраиваясь рядом со мной. – Тот осмеял выходную мантию Рона. Она, конечно... гм... старомодная, но Малфой мог бы и придержать язык!

–На твоем месте, Рон, я бы ее выкинул куда подальше и сказал, что Пивз украл, – серьезно добавил Симус. – Лучше уж в обычной школьной, чем в этом...

Уизли сделался вовсе уж багровым, а я взглядом пообещал Гермионе выяснить, что же за чудо портняжного искусства выдала Рону любящая мамочка!

Тем временем началось распределение, а за ним и пир. Ну а когда все наелись, Дамблдор поднялся со своего места. В зале постепенно наступила тишина, так что слышно было лишь завывание ветра и стук дождя снаружи.

–Итак, – заговорил, улыбаясь, директор. – Теперь я должен ещё раз попросить вашего внимания, чтобы сделать несколько объявлений. Мистер Филч, наш завхоз, просил меня поставить вас в известность, что список предметов, запрещённых в стенах замка, в этом году расширен и состоит теперь из четырёхсот тридцати семи пунктов, и с ним можно ознакомиться в кабинете мистера Филча, если, конечно, кто-то пожелает.

Едва заметно усмехнувшись в усы, Дамблдор продолжил:

–Как и всегда, мне хотелось бы напомнить, что лес является для студентов запретной территорией, равно как и деревня Хогсмид – её не разрешается посещать ученикам младше третьего курса.

Мы с Гермионой переглянулись и ухмыльнулись. Впрочем, нас это уже не волновало!

–Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет, – добавил директор.

Вот это было уже интересно! Я обратился в слух.

–Это связано с событиями, которые должны начаться в октябре и продолжиться весь учебный год – они потребуют от преподавателей всего их времени и энергии, но уверен, что вам это доставит истинное наслаждение. С большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе…

Как раз в этот момент грянул гром, и двери Большого зала с грохотом распахнулись.

На пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох и закутанный в чёрный дорожный плащ. Все головы в зале повернулись к незнакомцу – неожиданно освещённый вспышкой молнии, он откинул капюшон, тряхнул гривой тёмных с проседью волос и пошёл к преподавательскому столу.

Глухое клацанье отдавалось по всему залу при каждом его шаге. Незнакомец приблизился к профессорскому столу и прохромал к Дамблдору. Ещё одна молния озарила потолок. Кто-то ахнул, и было от чего.

Вспышка резко высветила черты лица пришельца. Такие рожи, скажу честно, я видел только в кино. Каждый дюйм кожи был испещрён рубцами, рот выглядел просто как косой разрез, а изрядная часть носа отсутствовала. Но самая жуть – это глаза. Один был маленьким, тёмным и блестящим, а другой – большим, круглым как монета и ярко-голубым. Этот голубой глаз непрестанно двигался, не моргая, вращаясь вверх, вниз, из стороны в сторону, совершенно независимо от первого, нормального глаза – а кроме того, он временами полностью разворачивался, заглядывая куда-то внутрь головы, так что снаружи были видны лишь белки.

–Эффектно, – оценила Гермиона. – Джокер прибыл, а где же Бэтмен?

–Да тихо ты, – ткнул я ее локтем и отобрал у нее эклер: перед тем, как яства исчезли со стола, моя запасливая подруга сложила кое-что в коробочку. – Ты дочь стоматологов, забыла?

–Немножко-то можно, – ответила она, облизываясь.

–В твоем возрасте нельзя жрать столько пирожных. Прыщами покроешься и задница вырастет во-от такой ширины, – развел я руки и попал эклером в нос Уизли. – Ой, извини.

–Ладно, убедил, – вздохнула она и передала свою скромную коробочку (фунта на три) Джинни, пояснив: – Ей пока еще можно.

Незнакомец тем временем подошёл к Дамблдору и протянул ему руку, так же, как и лицо, исполосованную шрамами. Тот ответил на рукопожатие, о чем-то спросил, выслушал ответ, кивнул и жестом пригласил его на свободное место по правую руку от себя.

Незнакомец сел, отбросив с лица длинные патлы, пододвинул к себе тарелку с сосисками; поднял к тому что осталось от его носа и понюхал, после чего достал из кармана маленький нож, подцепил сосиску и начал есть. Его нормальный глаз был устремлён на еду, но голубой без устали крутился в глазнице, озирая зал.

–Позвольте представить вам нашего нового преподавателя защиты от тёмных искусств, – жизнерадостно объявил Дамблдор в наступившей тишине. – Профессор Грюм.

–Грюм? – шепнул Рон. – Грозный Глаз Грюм? Тот самый, знаменитый?

–А что у него с лицом? – поинтересовалась Гермиона.

–Не знаю, – ответил Рон, заворожённо глядя на Грюма.

–Враги, наверно, – вздохнул я.

–Угу, бандитские Риктусемпры изрешетили его всего, – поддакнула Гермиона.

Грозный Глаз, не обращая внимания на стоящую перед ним кружку тыквенного сока, снова полез в плащ, вынул плоскую походную флягу и сделал из неё порядочный глоток. Пока он пил, задрав локоть, его мантия на пару дюймов приподнялась над полом и я углядел часть точёной деревянной ноги, заканчивающейся когтистой лапой.

Дамблдор вновь прокашлялся.

–Как я и говорил, в ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого ещё не было в этом веке.

–Я угадала! – сказала Гермиона.

–С громадным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трёх Волшебников! – закончил директор.

–Вы шутите! – оторопело произнёс Фред Уизли во весь голос.

–А что это? – спросил я.

–Я думаю, некоторые из вас не имеют представления о том, что это за Турнир, – произнес Дамблдор, словно отвечая на мой вопрос, – а те, кто знают, надеюсь, простят меня за разъяснения. Итак, Турнир Трёх Волшебников был основан примерно семьсот лет назад как товарищеское соревнование между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства – Хогвартсом, Шармбаттоном и Дурмштрангом. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трёх магических заданиях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было общепризнано, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской молодёжью разных национальностей – и так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить.

–Жертв, значит? – шепотом уточнил я. Гермиона хмыкнула.

–За минувшие века было предпринято несколько попыток возродить Турнир, – продолжал Дамблдор, – но ни одну из них нельзя назвать удачной.

–Все погибли, – перевела Гермиона. – Ну или большинство. Или покалечились. Может, Грюм так шрамы и заработал? Такое впечатление, будто его кто-то пожевал и выплюнул...

–Дай дослушать! – шикнул я.

–Тем не менее наши Департаменты магического сотрудничества и магических игр и спорта пришли к выводу, что пришло время попробовать ещё раз, – вещал директор. – Всё лето мы упорно трудились над тем, чтобы в этот раз обеспечить условия, при которых ни один из чемпионов не подвергся бы смертельной опасности. Главы Шармбаттона и Дурмштранга прибудут с окончательными списками претендентов в октябре, и выборы чемпионов будут проходить на День всех святых. Беспристрастный судья решит, кто из учеников наиболее достоин соревноваться за Кубок Трёх Волшебников, честь своей школы и персональный приз в тысячу галлеонов!

–Я хочу в этом участвовать! – прошипел на весь стол Фред Уизли.

Еще бы, деньги немалые! Многие тоже загалдели об участии, но тут директор заговорил вновь, и зал опять умолк.

–Я знаю, что каждый из вас горит желанием завоевать для Хогвартса Кубок Турнира...

–И срубить бабла, – добавил я.

–...однако главы участвующих школ совместно с Министерством магии договорились о возрастном ограничении для претендентов этого года. Лишь студенты в возрасте – я подчёркиваю это! – семнадцати лет и старше получат разрешение выдвинуть свои кандидатуры на обсуждение. Это, – Дамблдор слегка повысил голос, поскольку после таких слов поднялся возмущённый ропот, – признано необходимой мерой, поскольку задания Турнира по-прежнему остаются трудными и опасными, какие бы предосторожности мы ни предпринимали, и весьма маловероятно, чтобы студенты младше шестого и седьмого курсов сумели справиться с ними. Я лично прослежу за тем, чтобы никто из студентов моложе положенного возраста при помощи какого-нибудь трюка не подсунул нашему независимому судье свою кандидатуру для выборов чемпиона. Поэтому настоятельно прошу – не тратьте понапрасну время на самовыдвижение, если вам ещё нет семнадцати.

Судя по лицам близнецов Уизли, они все равно были намерены попробовать. А что, им удобно: если даже один погибнет, его может подменить второй!

–Делегации из Шармбаттона и Дурмштранга появятся здесь в октябре, – повторил Дамблдор, – и пробудут с нами большую часть этого года. Не сомневаюсь, что вы будете исключительно любезны с нашими зарубежными гостями всё то время, что они проведут у нас, и что от души поддержите хогвартского чемпиона, когда он или она будет выбран. А теперь – уже поздно, и я понимаю, насколько для вас всех важно явиться на завтрашние уроки бодрыми и отдохнувшими. Пора спать! Не теряйте времени!

–Интересно, что это за судья такой? – вслух подумала Гермиона, когда мы шли в гостиную.

–Узнаем, – пожал я плечами.

Близнецы уже строили планы о том, как бы обмануть комиссию, судью и всех прочих, а подруга поймала меня за рукав и придержала немного. Я понятливо пропустил мимо себя Невилла и остальных.

–Ты чего?

–Тебе этот Грюм не показался странным?

–Еще каким! Я подумал, что таких типов видел только в кино. И ты про Джокера вспомнила. И кто там еще был... Короче, он какой-то ненатурально... грозный, вот.

–И струны у него странные, – сказала Гермиона.

–А я даже не проверил, болван! – хлопнул я себя по лбу. – А чем странные?

–Мне показалось, этого типа мы уже встречали. Там, в лесу, на Чемпионате.

–Так он же бывший аврор, Рон сказал. А их там целые толпы бегали!

–Может, и так... – протянула она. – Ну, поглядим, что это за преподаватель такой!

Мы кровожадно переглянулись, ухмыльнулись и отправились по спальням.

Глава 4

Утро первого школьного дня выдалось томным. Немного гербологии, немного нумерологии, пока остальные кормили на улице соплохвостов (Хагрид опять вывел что-то несусветное)... Я предпочитал сухие цифры, а не склизких огнедышащих ракопауков, как описал их Рон. Потом был обед, а затем у кого-то прорицание, а у нас руны. В общем, ничего из ряда вон выходящего, даже немного скучно!

Но вот перед ужином грянуло...

На лестнице мы столкнулись с группой однокурсников, возвращавшихся с урока прорицаний. Рон во весь голос жаловался на Трелони, задавшую уйму всего, а Гермиона похвасталась, что нам профессор Вектор никакого задания пока не дала, мы успели на уроке все сделать. Слово за слово, они снова чуть было не полаялись, но тут откуда-то вынесло Драко.

–Уизли! Эй, Уизли!

Рожа у Драко была довольной донельзя, и Рон сразу напрягся, предчувствуя неприятности.

–Что ещё? – резко спросил он.

–Твой отец попал в газету, Уизли! – объявил Малфой, размахивая номером «Ежедневного Пророка». Голос у него был громкий, хорошо поставленный. Я подумал, что, может, он даже вокалом занимался или сценическим мастерством. Пригодится – с трибуны в Визенгамоте вещать, как его отец! – Послушай-ка...

Тут Драко с выражением зачитал статью под названием «Дальнейшие промахи Министерства магии» за авторством некой Риты Скитер, которую Сириус, помнится, обозвал непечатно и предупредил нас, чтобы держались от нее подальше, потому что она даже слова «без комментариев» может раздуть до мировой сенсации.

–Вчера Министерство оказалось втянуто в новый скандал – на сей раз благодаря выходкам Арнольда Уизли из Комиссии по борьбе с незаконным использованием изобретений маглов, – прочел Драко. – Прикинь, они даже его имя правильно написать не могли, как будто он полное ничтожество, а, Уизли?

Теперь слушали уже все, кто был в холле. Малфой эффектным жестом расправил газету и стал читать дальше:

–Арнольд Уизли ввязался в драку с маггловскими блюстителями закона (т.н. «полицейскими») из-за нескольких весьма агрессивно настроенных мусорных баков. Судя по всему, он примчался на выручку Грозному Глазу Грюму, престарелому экс-аврору, уволившемуся из Министерства, когда он окончательно перестал видеть разницу между рукопожатием и нападением убийцы. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, явившись к мистеру Грюму в его строго охраняемый дом, мистер Уизли обнаружил, что очередная тревога оказалась ложной. В ходе дальнейших событий мистеру Уизли пришлось несколько раз прибегнуть к преобразованию памяти, прежде чем ему удалось скрыться от полицейских...

–Тут и картинка есть, Уизли! – ликовал Малфой, развернув и подняв перед собой газету. – Фотография твоих родителей перед домом – если это можно назвать домом. Твоей мамаше не помешало бы немного сбросить вес, как считаешь?

–Что это на него нашло? – прошептала мне Гермиона.

–Не знаю, но смотри в оба, – ответил я. – Должно быть, у отца неприятности, может, из-за Уизли. А ты ж знаешь, как Драко отца любит... Мог психануть, а тут такой повод оттянуться...

Она молча кивнула и сунула руки в рукава, к палочкам поближе.

–Иди-ка ты знаешь куда, Малфой! – сказал Рон.

–То есть ты согласен с моим оценочным суждением касаемо твоей матушки? – продолжал глумиться Драко.

–А твоя мамаша? – не выдержал Рон. – Такое впечатление, словно она только что унюхала кучу дерьма у себя под носом! У нее всегда такой вид, а?

На скулах Драко вспыхнули алые пятна, и он опасно сощурился.

–Не смей оскорблять мою мать, Уизли!

–Тогда заткни свою грязную пасть! – рявкнул Рон и повернулся, чтобы уйти.

Бах!..

Я-то видел, что Драко пальнул по Рону сравнительно безобидным заклинанием, так, вспышкой, но тот перепугался (да что там, еще несколько человек вскрикнули), тоже потянулся за палочкой, но...

Тут громыхнуло во второй раз.

–Ну уж нет, парень! – прогремел незнакомый голос.

По лестнице, хромая, спускался профессор Грюм. В руке он держал волшебную палочку, направленную на белого хорька, дрожавшего на полу как раз на том месте, где только что стоял Малфой.

В холле наступила гробовая тишина.

–Обалдеть! – прошипела Гермиона. – Ты струны, струны засек?!

–Что там засекать? Трансфигурация вульгарис, – тихо ответил я. – Но мощная. Но без выдумки. Распутать – раз плюнуть, это тебе не уж.

Гермиона хрюкнула, вспомнив наши приключения с ужом, но тут же пихнула меня плечом, чтобы не отвлекался.

–Он тебя задел? – спросил Грюм у Рона. Голос у него был низкий и сиплый.

–Н-нет, – ответил тот. – Промазал.

Тут Крэбб сделал шажок вперед, чтобы подобрать белого хорька, но Грюм его засек и рявкнул:

–Оставь его!

–Это его волшебный глаз, – шепнул я. – У него, похоже, нет мертвой зоны, обзор на триста шестьдесят градусов.

–Ну и что? – отозвалась она. – Мы же не будем вынимать палочки, правда?

Тут Грюм захромал по направлению к Крэббу, Гойлу и хорьку, который, испуганно пискнув, что было сил припустил ко входу в подземелье.

–Врешь, не уйдешь! – пророкотал Грюм, вновь направляя на хорька волшебную палочку. Тот взлетел в воздух футов на десять, потом звучно шлёпнулся об пол и снова подскочил вверх, заскулив от боли.

–Мне не нравятся люди, которые нападают на противника со спины, гнусный, трусливый, подлый поступок…– рычал Грюм, а хорька подбрасывало всё выше и выше.

–Он же его покалечит! – опомнился я. – Давай, как на поле...

Гермиона кивнула, я почувствовал резкое натяжение струн, и мы без труда выдернули хорька из-под воздействия Грюма, пока он не успел еще раз шмякнуть беднягу об пол. Уж всяко это было куда легче, чем удерживать четверых людей!

–Бедненький, – заворковала Гермиона, гладя трясущегося от пережитого ужаса хорька, – испугался, да? Ничего, не бойся, злой дядька тебя больше не тронет, а если попробует, Сириус ему вторую ногу выдернет и в задницу засунет!

Я аж подавился от ее непосредственности, но нашел в себе силы добавить, по-быстрому распутывая струны:

–А Регулус добавит, он по части пыточных заклинаний дока. Малфой! А ну-ка, прекрати лапать Гермиону!

–Я и не собирался... – выдавил он, отдернув руки: будучи хорьком, Драко изо всех сил вцепился в мантию у нее на груди, да так и держал. – И вообще, она первая меня за задницу схватила!

Собравшиеся наблюдали за этой сценой кто с ужасом, кто с восторгом.

–А я бабушке скажу, – с хорошим чувством момента добавил Невилл. Бабушки он по-прежнему боялся больше, чем даже василиска или там профессора Снейпа.

–Эт-то что еще такое... – негромко произнес Грюм, с клацаньем подходя ближе и нависая над нами. Я задвинул Драко себе за спину, и мы с Гермионой сомкнули ряды. – Кто посмел вмешаться... в воспитательный процесс?

–Это Гермиона Грейнджер, а я – Гарри Эванс, сэр, – отозвался я. – Крестник Сириуса Блэка, знаете такого? Вы же бывший аврор, верно? Он тоже. Правда, после Азкабана что-то не горит желанием восстанавливаться на службе. Передать ему привет, или не стоит?

Грюм нахмурился.

–Не надо, Гарри, – сказала Гермиона, – Регулус не оценит. Ты же знаешь, как он относится к неподобающим знакомствам! – Тут она сделала паузу и выпустила парфянскую стрелу: – Неподобающий – не означает магглорожденный!

–Да, точно, Регулуса лучше не злить, он только с виду тихий, – вздохнул я.

–Моего отца тоже, – буркнул Драко.

–Да ну? – спокойно заметил Грюм и, хромая, сделал еще два шага вперёд. – Что же, я давно знаю твоего отца, парень… Скажи ему, что Грюм как следует присмотрит за его сыном… передай ему это от меня. Кстати, это Снейп будет твой декан?

–Профессор Снейп, – чуть не в один голос поправили мы с Малфоем.

–Ещё один старый знакомый, – прохрипел Грюм. – Мечтал я побеседовать со стариной Снейпом… Пойдём-ка, ты… – он протянул было руку, целясь ухватить Драко за плечо, но я вовремя отпихнул того назад. – Это что, бунт?!

–В Хогвартсе не используют трансфигурацию как наказание... сэр! – строго сказала Гермиона. – Возможно, вы даже об этом слышали. Здесь оставляют на отработки, снимают баллы... Неужели вы даже должностную инструкцию не прочли перед тем, как приступить к работе?

Я ткнул ее в бок, чтобы не зарывалась.

–Читал, читал... – здоровый глаз Грюма засветился злорадством. – Поэтому – минус двадцать баллов с Гриффиндора за колдовство в коридоре!

–Мы не колдовали, – преспокойно сказал я. – Мы даже палочек не вынимали, кто угодно подтвердит, свидетелей полный коридор. Можете проверить, мы не против.

–А если у вас трансфигурация полторы минуты держится, то мы не виноваты, – ядовито добавила Гермиона. – Немудрено, что у вас даже помойные баки взбесились, профессионализм-то аж за милю видать!

Грюм начал медленно багроветь, и неизвестно, чем окончилось бы это эпическое противостояние (ну, мы вполне могли выкинуть этого маньяка в окошко, просто палиться не хотелось), но, к счастью, на лестнице показалась МакГонаггал и живо навела порядок. Драко мог бы лишиться парочки баллов за колдовство в коридоре, но даже наша суровая деканша сочла, что он достаточно пострадал (очевидцев в самом деле была целая толпа!). Ну а наши с Гермионой палочки были чисты, как первый снег...

–Значит, Гарри Эванс... – пробормотал Грюм, сверля меня волшебным глазом. – Крестник Сириуса Блэка... Мальчик-который...

–Апчхи! – громовой чих Гермионы заглушил его последние слова. – А-а-апчхи! Ой, кажется, у меня аллергия на шерсть открылась... Это все из-за тебя, Малфой! Апчхи!

–Не переигрывай, у тебя же кот... – шепнул я.

–На кота аллергии нет, а на хорька есть, – ответила она и смачно высморкалась в подсунутый мною платок. – Пошли ужинать, я есть хочу!

Весь ужин Грюм не спускал с меня глаз, но если он думал, что это испортит мне аппетит, то глубоко ошибался. Я на Волдеморта с голыми руками ходил, с василиском обнимался, что мне какой-то чокнутый аврор? Тем более, бывший! А вот Сириусу об этом происшествии нужно было написать, чем я и занялся в гостиной, и почти уже дописал, когда мелкий Деннис Криви (брат Колина, фотографа), вломился с криком, что меня спрашивает Малфой.

–Допиши, – попросил я Гермиону, подсунув ей свое письмо.

–Сам допишешь, – ответила она и выскочила следом за мной.

Рон скорчил рожу: он не мог простить, что не успел насладиться таким зрелищем, как волшебный прыгающий хорек, на что Невилл вдруг вызверился и предложил превратить самого Уизли в крысу и пару раз скинуть со второго этажа. Если бы Рон знал, что Невилл вполне на это способен, то не был бы так спокоен, уверен...

Малфой явился с телохранителями, но они стояли поодаль.

–Мне очень неприятно это говорить, – произнес он негромко, – но вы меня в очередной раз спасли.

–До смерти он бы тебя не замучил, – с оптимизмом сказала Гермиона.

–Зато унизил бы вдосталь. Хотя мне и так хватило.

–Это из-за отца? – осторожно спросил я, и Драко кивнул.

–Вообще-то, сын за отца не отвечает, – припомнила что-то Гермиона.

–Грюму скажи, – хмыкнул я и добавил: – Забей, Драко. Ну, будешь должен нам желание, к примеру...

–Какая малость! – вздохнул он. – Собственно, об этом я и хотел сказать. Долг есть долг, и я его отдам. Благодарю.

–А ты был такой мягенький, пушистенький... – хихикнула вдруг Гермиона. – И хвостик...

Тут она обошла Малфоя и подергала его за довольно длинный белобрысый хвост.

–Хватит эротических фантазий с участием мелких пушных зверьков! – я взял ее за руку и оттащил от Драко, который явно не знал, как реагировать. – Мы это не ради чего-то делали. У нас просто это...

–Шило в заднице, как Сириус говорит.

–Обостренное чувство справедливости!

Иногда на Гермиону что-то находит, и она делается невыносимой. Но я-то привык, а вот человек неподготовленный может испугаться.

–Хотел бы я знать, как вы это проделали... – не без намека произнес Драко. – Вы ведь в самом деле не вынимали палочки. И МакКошка их проверила – чисто. Братья Блэк чему-то научили?

Мы дружно помотали головами, потом переглянулись...

«Надо посоветоваться», – прочитал я в глазах Гермионы и кивнул.

–У нас свои секреты, – сказал я вслух. – Может, кое-что мы и расскажем. Чуть погодя.

–Я так и подумал, – кивнул Малфой, попрощался и ушел.

–Думаешь, ему можно рассказать? – спросила Гермиона, когда мы остались одни. – Он все-таки из другого лагеря.

–Какого – другого? – не понял я. – Ты о лорде? Ну так Регулус тоже был его поклонником. Помнишь, какую кипу вырезок о нем он хотел выкинуть, а я не дал, оставил для истории? А старший Малфой... по-моему, в гробу он видел этого Волдеморта!

–Может, еще и увидит, – серьезно сказала она и вдруг нахмурилась. – Слушай, насчет Драко потом решим, надо еще с Невиллом посовещаться... Скажи лучше, тебе сегодняшнее шоу ничего не напомнило?

Я задумался.

–Ты ведь почему-то сказал «как на поле», – пришла она на помощь.

–Точно, – вспомнил я. – Мне пришел на ум Чемпионат и те четверо, которых мотало между небом и землей! Я еще подумал, что хорька-то выдернуть гораздо проще, чем несколько человек с большого расстояния...

–Какой-то очень знакомый модус вивенди, а? – тихо спросила она.

–Операнди, – поправил я, благо успел нахвататься умных словечек. – И правда что... Он упомянул Малфоя и Снейпа... старых знакомых. И на имя Регулуса среагировал, это точно, я заметил, и совсем не так, как на Сириуса. Но что это может означать?

–Не знаю, но мне это не нравится.

–Ладно, – сказал я. – Давай понаблюдаем пару дней, а тогда уже разработаем план действий. Пошли, письма допишем, да на боковую!

Глава 5

.

Первый урок защиты состоялся у нас только в четверг, и Грюм после переклички заявил, что Люпин писал ему о нашем потоке, и добавил:

–Вы очень отстали в отношении заклятий. Я здесь для того, чтобы научить вас, как разбираться с Тёмными...

Класс взволнованно зашумел.

–Итак, прямо к делу, – повысил голос Грюм. – Заклятия. Они бывают разной силы и формы. Согласно рекомендациям Министерства магии, мне следует обучить вас некоторым контрзаклятиям и на этом остановиться. Я не должен показывать вам, каковы из себя запрещённые Тёмные заклятия, пока вы не перейдёте на шестой курс – вас считают недостаточно взрослыми, чтобы до этого времени иметь дело с такими вещами. Но профессор Дамблдор придерживается более высокого мнения о вашей выдержке, он считает, что вы справитесь, а я скажу так: чем раньше вы узнаете противника, тем лучше. Как можно защитить себя от того, чего никогда в жизни не видел? Волшебник, который собирается применить к вам запрещённое заклятие, не станет делиться своими планами, он не будет действовать открыто, на ваших глазах, вежливо и тактично.

Тут я прыснул со смеху, вспомнив «дуэль» Локхарта со Снейпом. К счастью, мне удалось сделать вид, что я закашлялся, а Невилл заботливо постучал меня по спине.

–Вы должны быть готовы заранее, – вещал Грюм. – Вы должны быть бдительны и наблюдательны. Вы должны убрать это, мисс Браун, когда я говорю.

Лаванда подпрыгнула и залилась краской – она как раз показывала Парвати под партой свой законченный гороскоп. Несомненно, магический глаз Грюма обладал способностью видеть сквозь дерево точно так же, как он видел через затылок.

–Я тоже такой хочу... – ожидаемо пробормотала Гермиона, угадав мои мысли, и принялась перебирать струны. – Угу... ага... Не сложнее невидимости. Сделаем.

Я кивнул, а наш преподаватель каркнул:

–Итак… Кто-нибудь из вас знает, какие заклятия наиболее тяжело караются волшебным законодательством?

Неуверенно поднялись несколько рук, и Грюм кивнул Рону.

–Ну, – робко начал Рон. – Отец говорил мне об одном… оно называется Империус… или как-то так?

–Господи, на четвертом курсе парень из семьи сотрудника Министерства говорит «Империус или как-то так»... – едва слышно простонала Гермиона и уронила голову на руки.

–О да, – с чувством произнёс Грюм. – Твой отец должен его знать. Империо доставило Министерству много неприятностей в своё время.

Грюм с усилием поднялся на ноги – живую и деревянную, выдвинул ящик стола и достал стеклянную банку. Внутри копошилось три здоровенных чёрных паука. Грюм поймал одного и посадил себе на ладонь так, чтобы всем было видно, затем направил на него волшебную палочку и негромко сказал:

–Империо!

Паук спрыгнул с ладони и завис на тонкой шёлковой нити, раскачиваясь взад и вперёд словно на трапеции. Он напряжённо вытянул лапки и сделал нечто вроде заднего сальто, затем оборвал нить и приземлился на стол, где принялся беспорядочно кувыркаться. Грюм шевельнул палочкой, и паук, встав на две задние лапки, вне всяких сомнений, отбил чечётку.

Послышались смешки.

–Думаете, это смешно, да? – мрачно спросил Грюм. – А понравится вам, если я то же самое проделаю с вами?

Смех мгновенно умолк.

–Полная управляемость, – тихо заметил Грюм, когда паук сжался в комок и принялся перекатываться по столу. – Я могу заставить его выскочить из окна, утопиться, запрыгнуть в горло кому-нибудь из вас…

Рон невольно сглотнул. Он боялся пауков, я помнил.

–Были времена, когда множество волшебников находились под этим заклятием, – продолжал Грюм, и ясно было, что говорит он о периоде расцвета Волдеморта. – Вот была забота у Министерства – попробуй-ка разобраться, кто действует по принуждению, а кто по своей доброй воле! Империо можно побороть, и я научу вас как, но это требует настоящей твёрдости характера и далеко не всякому под силу. Если возможно, лучше под него не попадать. Постоянная бдительность! – рявкнул он, и все подскочили. Только Гермиона осталась лежать на парте. Ну и я прилег рядышком.

Грюм подобрал кувыркающегося паука и водворил обратно в банку.

–Кто ещё знает что-нибудь? Другие запрещённые заклятия?

–Круциатус, – негромко сказал Невилл, и Гермиона подняла голову.

Повернувшись к классу, Грюм вынул из банки следующего паука и посадил его на кафедру, где тот оцепенело замер, слишком напуганный, чтобы двигаться.

–Круциатус, – заговорил Грюм. – Надо бы чуть побольше, чтобы вы уловили суть.

Он нацелил палочку на паука и скомандовал:

–Энгоргио!

Паук вырос – теперь он был больше тарантула. Рон поежился.

Грюм снова поднял палочку и шепнул:

–Круцио!

В ту же секунду лапки паука прижались к туловищу, он перевернулся на спину и начал дёргаться, и, уверен – будь у паука голос, он визжал бы изо всех сил.

–Прекратите! – вскрикнула Парвати, но что толку?

И вот тут-то Невилл и уронил на Грюма люстру. Это была массивная бронзовая люстра с уймой рожков и завитушек, а весила она, наверно, как двухкамерный холодильник, а то и больше, не знаю, не взвешивал. Во всяком случае, грохота и звона было!.. Как только она пол не проломила...

–С меня хватит, – сказал Невилл, сгреб свою сумку и направился к двери, бросив через плечо: – Как ты там говоришь, Малфой? «Я напишу отцу»? Отца у меня, считай, нет, так что я напишу бабушке.

Он прикрыл за собой дверь, но тут же заглянул в нее и добавил:

–Что такое Авада Кедавра, я в курсе.

–Я тоже, – пробормотал я, почесав шрам, и посмотрел на люстру. Из-под нее виднелась подергивающаяся рука – Грюм пытался дотянуться до выпавшей палочки, – и протез. – Как думаешь, не стоит помочь?

–Нет, уже звонок, – хладнокровно ответила Гермиона и поскакала на выход.

–Да не ему! Паукам... – я вытряхнул их из банки к себе на ладонь и посадил на стенку. – Счастливчики!

–Кстати, – сказала Гермиона, когда мы шли на следующее занятие, – мы ни разу не пробовали Аваду.

–Ночью в подземелья слазаем. Там мокриц полно, их не жалко, они противные, – кивнул я.

–Сириус говорил, что для этого нужна серьезная сила. И желание убить.

–Для мокрицы-то – серьезная? Хм... А насчет желания убить – давай, я ее тебе за шиворот кину? Только, главное, в меня заклинанием не попади!

Мы захохотали, как две гиены, и отправились ужинать. Разведка в лице братьев Криви уже донесла, что Невилл спрятался в спальне и не желает выходить, поэтому я нагреб ему столько снеди, сколько в руках уместилось, еще и Гермиона помогла, так что голодать ему бы не пришлось.