Текст книги "История Гарри (СИ)"
Автор книги: Кира Измайлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 57 страниц)
Я кивнул. Собственно, поэтому тетрадка и хранилась у Гермионы: я ее при себе держать не мог чисто физически, так зудел шрам!
–Знаешь, я попытался разглядеть ее струну, – добавил он, а я нахмурился и переглянулся с Гермионой.
Мы тоже пытались, но что толку? Воздействовать на струну не выходило, почти как в тот раз, с фокусами Добби. Вот только домовик точно был ни при чем: эта магия ощущалась совершенно иначе.
–Она очень похожа на твою, – добавил вдруг Невилл. – Не один в один, но что-то общее есть... И я еще подумал, что там, в подземелье, струна Квиррелла ощущалась почти так же... ну, пока из него Волдеморт не полез.
–Погоди-погоди... – Гермиона пристально уставилась на тетрадку, потом на меня, снова на тетрадку... – А ведь Невилл прав! И как это я сама не сообразила...
–Я тебе просто глаза намозолил, вот ты и не заметила очевидного, – великодушно сказал я. – А я свою струну вовсе не вижу, не могу сравнить.
–Так... – она вскочила и прошлась туда-сюда, заложив руки за спину (опять-таки, в точности, как Снейп). – То есть, если в Квиррелле сидел Волдеморт, а ощущался так же, то и в тетрадке может быть что-то подобное. Следовательно, наши выводы верны.
–Осталось придумать, как выковырнуть его оттуда, – добавил я, а сам подумал, что не хочу опять обниматься с Волдемортом. Мне не понравилось.
–Смотрите! – позвал нас Невилл, который под шумок завладел тетрадкой. – Надпись исчезает!
–Мы уже видели, – мрачно сказала Гермиона.
–Да нет, то были исчезающие чернила, а это обычные!
Мы переглянулись, а я выразительно постучал себя по лбу. Это ж надо было, а? Мы эту тетрадку чуть ли не рентгеном просвечивали (и просветили бы, если б он нашелся в больничном крыле), а написать что-нибудь обыкновенными чернилами не додумались...
Слова «Меня зовут Невилл Лонгботтом» медленно исчезли, как будто впитывались в страницу. А потом чернила словно вытекли обратно, составив другую фразу: «Привет, Невилл. Меня зовут Том Риддл. Как ты нашел мой дневник?»
«Кто-то спустил его в унитаз, но неудачно», – честно ответил Невилл.
«Хорошо, что я записал свои воспоминания кое-чем, что продержится дольше, чем чернила. Я всегда знал, что найдутся люди, которым не захочется, чтобы мой дневник прочли», – был ответ.
«Так ты правда Волдеморт?» – спросила Гермиона, отобрав у Невилла перо и сказав, что он будет тянуть до второго пришествия. Причем неважно, кого, Христа или этого самого Волдеморта.
Тетрадка не отвечала.
–Ну вот, ты его спугнула, – с досадой произнес я, но тут на чистой странице снова появились слова.
«Том Марволо Риддл», – выдала тетрадка. Потом буквы перемешались, и получилось «Я – лорд Волдеморт».
«А как ты догадался? – спросила заключенная в ней сущность вдогонку. – Хотя постой, ты ведь не Невилл...»
«Долго рассказывать, – написала Гермиона, удивленно округлив глаза. И то, тетрадка различала, кто именно в ней пишет! – Но ты прав, нас тут двое. Меня зовут Джейн Эдвардс».
–Не хочу называть ему настоящее имя, – пояснила она. – А ты вообще побудь пока в запасе с этим своим шрамом.
Я кивнул. Становилось все интереснее!
«Скажи, это ты открыл Тайную комнату пятьдесят лет назад?» – Гермиона явно решила брать быка за рога, то есть Волдеморта за жабры. Главное, чтобы он нас ни за что не взял...
«Почему вы так решили?» – после паузы удивился дневник.
«Это просто, – написала она. – Называется – метод дедукции. Мы собрали доступную информацию, сличили даты и выяснили, что тогда исключили Хагрида, и он сам сказал, почему – из-за Тайной комнаты и монстра. Монстр у него и правда был, но не тот. Потом мы расспросили привидение Миртл. Она помнит два больших желтых глаза, а у монстра Хагрида их было восемь и черных. Так что убил ее не акромантул. Вдобавок они не умеют убивать взглядом! Он бы ее просто склацал. Вот все и сошлось!»
«Что именно?» – уточнил дневник.
Гермиона вздохнула, вслух посетовала на такую непробиваемость и написала:
«Том Риддл подставил Хагрида. Вдобавок Волдеморт умел говорить со змеями, это всем известно, а вход в Тайную комнату открывается, только если приказать по-змеиному. Ты сам признался, что ты – Волдеморт, следовательно, это ты открыл комнату и выпустил василиска, из-за тебя погибла Миртл. А потом ты свалил все на Хагрида и затаился. Так было дело?»
«Так», – последовал короткий ответ.
«А кто ты сейчас? – написал вдруг Невилл, отобрав тетрадку у Гермионы. – Привидение?»
«Я воспоминание, заключенное в этом дневнике», – ответил Риддл.
–Ты очень бодрое воспоминание, – пробормотал я. – Гермиона, спроси его, кто на этот раз открыл Тайную комнату. Не сам же он!
–Я и так знаю, – буркнула она.
–Я тоже, но все-таки спроси его!
«Скажи, кто выпустил василиска в этом году?» – послушно написала она.
«Догадайся», – ответил дневник, и Гермиона вспылила.
«Джинни Уизли, да?» – она так нажала на перо, что едва не порвала страницу.
«Почему ты так решила?»
«Долго объяснять! Вычислила все тем же дедуктивным методом, – ответила Гермиона. – Ты с ней тоже общался, верно?»
«Конечно».
«А почему она решила от тебя избавиться? Это ведь она выкинула тетрадку в унитаз?»
Тетрадка надолго замолчала, а потом Риддла будто прорвало.
«Маленькая Джинни писала в моем дневнике месяц за месяцем, – полились на страницу слова, – рассказывая мне о своих жалких переживаниях: как её братцы дразнят её, как ей пришлось идти в школу в поношенной одежде и с подержанными учебниками, что... что вряд ли она когда-нибудь понравится знаменитому, хорошему, великому Гарри Поттеру!»
Я аж подскочил.
–А кто это? – удивленно спросил Невилл, и на этот раз подпрыгнула Гермиона.
–Ты что, с неба свалился? – она покрутила пальцем у виска. – Это же наш Гарри!
–Но он Эванс, – нахмурился тот.
–А, ну да, – фыркнул я. – Тебе, наверно, бабушка не рассказала. Я вообще-то Поттер, но меня тетя усыновила и дала свою девичью фамилию. Невилл, ты что, прошлый год забыл? Квиррелл меня Поттером называл!
–Я так испугался, что почти ничего не запомнил, – честно ответил он. – Ничего себе! Так, значит, ты и есть мальчик-который-выжил?!
–Да, и это явно секрет Полишинеля, – буркнул я. – Преподаватели знают, вы вот знаете... Кентавры с гоблинами сразу меня опознают, даже Малфой догадался. Хорошо еще, у него язык за зубами держится!
–А откуда Джинни знает, кто ты на самом деле? – спросила Гермиона.
–Наверняка ей родители рассказали, – пожал я плечами. – Либо она подслушала... Да, скорее всего, подслушала, иначе близнецы и Рон тоже были бы в курсе, но они ни разу не дали понять, что знают мою настоящую фамилию!
–Сходится, – подумав, кивнула она. – В прошлом году она одна из детей дома оставалась, а родители могли не подумать, что Джинни их слышит, и что-нибудь обсуждали. Они же из Ордена Феникса, Невилл рассказывал... Значит, точно в курсе. Может, речь шла о том нашем приключении в подземелье...
–Неважно, – перебил я, – главное, она знала и рассказала об этом дневнику. Глядите, он все еще что-то строчит!
«Как же скучно слушать о глупых маленьких проблемах одиннадцатилетней девочки, – продолжал Риддл, который слышать нас, конечно, не мог. – Но я был терпелив. Я писал ей в ответ, я сочувствовал ей, я был добр. Джинни просто полюбила меня. Никто никогда не понимал меня так, как ты, Том… Я так счастлива, что у меня есть такой дневник, которому я могу довериться… Это как друг, которого я могу носить с собой в кармане… Ха! Ха! Ха!»
Увидев этот злодейский смех, как в комиксе, я сам невольно заржал, а за мной и прочие.
«Мне всегда удавалось очаровывать нужных людей, – писал Риддл. – Поэтому и Джинни излила мне свою душу, и её душа оказалась именно тем, чего я желал. Я становился сильнее и сильнее, питаясь её самыми глубоко запрятанными страхами, самыми тёмными тайнами. Я становился могущественней, намного могущественней, чем маленькая мисс Уизли. Достаточно могущественным, чтобы начать открывать ей некоторые из моих тайн, показывая маленькие частички моей души…»
«То есть моя догадка верна?» – написала Гермиона.
«Да. Это Джинни Уизли открыла Тайную комнату. Она душила школьных петухов и писала на стенах. Она натравила змею Слизерина на грязнокровок и кошку сквиба».
–Круто... – прошептал я. – Вот это, я понимаю, манипуляция сознанием! Какие там сектанты!
«И почему же ты сознаешься нам в этом? – написала Гермиона. – Мы ведь можем пойти и отдать дневник директору!»
«Вы этого не сделаете, – был ответ. – Вы уже идете моим путем. Вам хватило ума докопаться до истины, а значит, вы не остановитесь на достигнутом. Только не на самом интересном месте! Я прав?»
«Прав, – нацарапал Невилл, переглянувшись со мной и дождавшись кивка. – Поворачивать назад поздно. Мы и так уже натворили столько всего, что нас могут исключить. Поэтому расскажи, что было с Джинни дальше, нам терять нечего! А узнать интересно...»
«Сначала она не осознавала, что с ней происходит, – ответил Риддл. – Это было так забавно! Видели бы вы ее последние записи в дневнике… Они стали куда интереснее! Дорогой Том, – написал он другим почерком, – мне кажется, я теряю память. Моя мантия вся в петушиных перьях, и я не знаю, как они туда попали. Дорогой Том, я не могу вспомнить, что я делала в ночь Хэллоуина, но кто-то напал на кошку, а я вымазана в краске. Дорогой Том, Перси всё время говорит, что я очень бледная и сама не своя. По-моему, он подозревает меня… Сегодня произошло ещё одно нападение, а я не знаю даже, где я была. Том, что мне делать? Мне кажется, я схожу с ума… Мне кажется, что это я на всех нападаю, Том!»
–Даже жалко ее немножко, – сказала Гермиона.
–Знаешь, если чистокровная волшебница с родителями из Ордена Феникса почти весь учебный год держала при себе такую штуковину, общалась с Риддлом и не заподозрила неладного... – начал я, но поправился: – Заподозрила, но слишком поздно. Но и тогда она не пошла к декану или директору, даже родителям ничего не сказала! Ну и кто тут сам себе враг?
–Тоже верно, – подумав, кивнула Гермиона. – Смотри, все еще пишет! Соскучился по общению, похоже...
«Маленькой глупенькой Джинни понадобилось много времени, чтобы перестать, наконец, доверять своему дневнику, – продолжал Риддл. – В конце концов, она начала что-то подозревать и попыталась от него избавиться. И вот он у вас... Жаль, его подобрал не Гарри Поттер! Вот с кем мне хотелось бы встретиться...»
«Откуда бы мальчику взяться в женском туалете? – написала Гермиона, ухмыльнулась и добавила: – А почему ты хотел с ним встретиться?»
«Джинни мне всё о нем рассказала. Всю его занимательную историю. Мне нужно побольше узнать о нем, поговорить с ним, встретить его, если удастся. Особенно после того, как Джинни написала – вся школа обсуждает, что он змееуст! Мы так похожи – оба полукровки, выросшие у магглов, оба владеем этим редким даром... Мне о многом нужно спросить его! Как получилось, что младенец без исключительных волшебных способностей ухитрился победить величайшего волшебника всех времён? Как это ему удалось отделаться лишь шрамом, тогда как мощь лорда Волдеморта была уничтожена?»
«Это и мы тебе рассказать можем, – ответила Гермиона. – Считается, что его мать пожертвовала собой ради спасения Гарри, вот об эту защиту ты и размазался».
«Кстати, ты плохо сохранился, – храбро добавил Невилл. – Мы видели тебя в прошлом году, когда помогали Гарри. От тебя, считай, ничего не осталось!»
«Так вы его друзья? – после паузы выдал дневник. – Верно, Джинни упоминала о том, что Гарри дружит с неким Невиллом и не расстается с какой-то грязнокровкой! О, бедная девочка так ревновала... Только ту грязнокровку звали не Джейн...»
«Неужто я напишу настоящее имя? – ответила Гермиона. – Да, это я – та самая подруга Гарри. И это я раскопала все про василиска и нашла Тайную комнату!»
–Эй, полегче! – возмутился я.
–Не мешай, я его злю, – отмахнулась Гермиона, и я смирился, надеясь – она знает, что делает.
«Невилл только немного помог мне, – дописала она, – а Гарри вообще нет дела до каких-то там древних тайн, у него один квиддич на уме! Хорошо, научил, как сказать по-змеиному «откройся», вот и все».
«И все же я должен встретиться с ним, – после паузы ответил дневник. – Вы поможете мне?»
Мы снова переглянулись, и Гермиона написала:
«Конечно! Мы тоже хотим посмотреть на тебя!»
«Приходите в Тайную комнату и приведите с собой Поттера», – последовал вполне ожидаемый ответ...
Глава 8
–Интересно, зачем я ему понадобился? – с интересом спросил я, экипируясь для похода в Тайную комнату. – И как он собирается со мной разговаривать? Через дневник? Тогда зачем непременно переться в подземелье?
–Я думаю, он хочет тебя убить, – хладнокровно ответила Гермиона. – Или завладеть твоим телом. Забыл? У вас струны похожи. И если он управлял Джинни, то вдруг сумеет и над тобой контроль получить?
–Убейте меня, если увидите, что я – это уже не я! – пафосно произнес я и попытался картинно закинуть подол мантии на плечо, как киношный злодей. Не вышло. Надо больше тренироваться, вот что.
–Я сделаю это безо всяких сомнений! – в тон мне ответила Гермиона и захихикала. Мы смотрели одни и те же фильмы, ясное дело. – Но вопрос, конечно, интересный... Я думала, это настоящий Волдеморт хочет тебя убить, в смысле, взрослый. Ну, завершить начатое. А этот-то причем?
–Так Джинни ему обо всем рассказала, вот он и жаждет отомстить за себя-взрослого, – пожал я плечами. – Ну или действительно хочет воплотиться. Может, в моем теле, а может, сам по себе, кто его разберет? Так или этак, я ему либо нужен, либо наоборот. В смысле, тело может пригодиться, а если оно ему ни к чему, тогда от меня надо избавиться.
–А почему не перетянуть на свою сторону, если ты весь из себя такой замечательный?
–Спроси чего полегче! – фыркнул я. – Почем мне знать, как у него мозги устроены?
–Ему не нужны конкуренты, – вдруг зловеще произнес Невилл и натужно засмеялся. Потом оценил выражение наших лиц и недоуменно спросил: – Что такое? Вы всегда так делаете, а мне нельзя, что ли?
–Конечно, можно! – заверил я, изо всех сил стараясь сохранять серьезную мину. – Это ты очень кстати припомнил, да-с... Ну что, готовы? Тогда пошли!
Вот так буднично и начался наш поход в Тайную комнату. Немного портило впечатление то, что была ночь с субботы на воскресенье, но это уже несущественные мелочи, так я считаю.
В туалете Плаксы Миртл оказалось темно и тихо, свечи не горели, а самой ее нигде не было. Наверно, улетучилась куда-нибудь, в озеро или сэра Ника навестить в больничном крыле: она вняла нашему совету и доставала окружающих идеей профсоюза ущемленных в правах потусторонних личностей... Сэра Ника тоже: ему можно было беспрепятственно излагать идеи, он же окаменел.
Правда, растолковывать ей, что такое профсоюз и зачем он вообще нужен, пришлось долго, но когда она вникла в суть, то от нее совсем спасу не стало! От нее даже Кровавый Барон, слизеринский призрак, шарахался, что уж говорить о простых смертных...
Кстати, все забываю сказать: у привидений очень интересные струны, такие же прозрачные, как они сами, поэтому воздействовать на них практически невозможно. Это даже не паутинка, которую все-таки можно очень осторожно подцепить, а... ну, не знаю, струйка дыма или что-то вроде того. Хватай, не хватай, толку не будет. А раз так, то василиск, ухитрившийся окаменить сэра Ника, должен быть редкостной силы тварью, подумал я.
–Фонари взяли? – спросила Гермиона, проверяя снаряжение.
–А как же, – кивнул я.
Я опасался, что колдовать в таком местечке может быть чревато (а ну как засекут?), поэтому мы захватили с собой керосиновую лампу, свечи, а еще химические светильники. Я о них вычитал в книжке про спецагентов – это такая тонкая палочка, внутри кое-какие вещества, и если палочку сломать, они вступают в реакцию и начинают светиться. Не очень ярко, но зато безо всякого электричества и магии. Конечно, точно такие штуки мы добыть не могли, но оказалось, что похожие используют на дискотеках, а еще в спорте – яхтсмены там, туристы всякие... Вот такие мне Дадли и прислал в обмен на очередную коробку леденцов на любой вкус. Он ими угощал одноклассников, причем, негодяй, уже вычислил, какие конфетки особенно мерзкие! Не иначе, сам все перепробовал и вывел закономерность, с него бы сталось...
Так вот, я бы не отказался еще от сигнальной ракетницы, но потом подумал, что в замкнутом пространстве это может быть слишком опасно. Поди угадай, куда эта ракета может отрикошетить и не подпалит ли что-нибудь! По этой же причине мы отказались от фейерверков как деморализующего фактора – этак и самим подорваться можно.
В общем, у нас был свет, еда и вода (на всякий случай), аптечки, а у меня – еще и подарок кузена, тот самый пистолет. Я уже давно решил, что пластмассовые шарики при желании можно во что-нибудь трансфигурировать. Например, в металлические: тогда они летели не очень далеко и не так быстро, тяжелые все же, но били больно. А можно в химические снаряды, в смысле, ампулы с молотым перцем. Я не был уверен, что змеи на него реагируют, но если угодить такой ампулой в глаз, наверно, даже василиску будет неприятно... Оставалась одна проблема: как это сделать, не глядя на самого василиска? Впрочем, я намеревался решать вообще все непредусмотренные планом проблемы по мере их поступления.
В подземный ход мы спускались со всеми предосторожностями, помня о полосе препятствий в прошлом году и о моих приключениях с бладжером. Мы и «батут» соорудили, и веревку закрепили, как настоящие альпинисты. (Вряд ли, конечно, те лазят по канализации, но... пусть будут промышленные альпинисты! Может, они не только на высотки забираются, но и спускаются в подземелья? Хотя нет, тогда это будут уже эти... как их... спелеологи, вот! Впрочем, нам-то какая разница?)
–Вот это аттракцион! – сказал я, когда веревка кончилась, и мы вынуждены были скользить дальше по трубе, как по горке.
–Если б еще так не воняло, было бы круто! – отозвалась Гермиона.
–Да ладно, всего-то сыростью и плесенью пахнет! Этим туалетом давно никто не пользуется!
–А другими?! По сторонам посмотри!
Я повертел головой – в стороны отходили другие трубы, поменьше нашей.
–Но из них ничего не течет, может, они давно заброшены! И только василиск по ним лазит, все стенки давно обтер своей шкурой, – сказал я, стараясь как-то замедлить падение. – Думаешь, он стал бы жить в вонючей луже? Или Слизерин устроил бы тайное убежище прям под канализационным стоком?
–Не зна-а-аю! – прокричала Гермиона.
–Тут выхо-од! – отозвался Невилл и, судя по звуку, куда-то шлепнулся. Он был тяжелее нас обоих, а потому долетел первым. – Тут ничего нету, падайте спокойно!
–Вот утешил так утешил, – фыркнул я и в следующее мгновение тоже вывалился из трубы на наш «батут».
Приземлился я мягко, еще успел поймать Гермиону и поставил ее на ноги.
Мы находились в большом темном и сыром тоннеле. Царила мертвая тишина, и только крысиные кости хрустели под ногами...
–Если это василиск ест крыс, – деловито сказала подруга, подобрав крысиный череп и рассмотрев его, – то он или совсем оголодал, или не такой уж большой.
–Был бы он большим, он крысу бы целиком переварил и не заметил, – кивнул я. – Ну или в кашу бы размолол, а эта черепушка целая.
–Видимо, крысами питается кто-то другой, – заключила Гермиона и отбросила череп. – А может, они друг друга жрут или просто так дохнут.
Мы двинулись дальше, шарахаясь от собственных теней, а когда я наступил на что-то скользкое, то заорал на все подземелье.
Это оказалась сброшенная змеиная кожа...
–Крыс ест явно не василиск, – сказала Гермиона, оценив размер шкуры. Да, судя по всему, змейка была размером с автобус! – Гарри, ты в порядке?
–Да-а, вполне, – отозвался я, отдышавшись. – Слушай, а ты не помнишь, шкура василиска в каких-нибудь зельях используется?
–Нет, так сразу не припоминаю, – с сожалением ответила она. – Но все равно, штука редкая, так что даже если мы не найдем живого змея, можем захватить эту шкуру, как трофей! И потом, он же наверняка линяет если не раз в год, то... ну хоть раз в десять лет! Может, тут еще завалялось?
–Это мы всегда поискать успеем, – остановил я. – Пошли дальше...
Наконец мы уткнулись в стену с красивым барельефом в виде сплетенных змей. Глаза у них сверкали изумрудами, может, даже настоящими.
–Похоже, это тут... – пробормотал я. – Гермиона, спроси Риддла, мы на месте?
–Сейчас... – она вынула тетрадку, перьевую ручку (ну не перо же с чернильницей с собой в подземелье тащить?), написала вопрос и дождалась ответа. – Ага. Прикажи двери открыться!
–Откройся, – велел я по-змеиному, изумруды сверкнули ярче, и громадные створки приотворились...
–Похоже, об этом месте и говорила Миртл, – с содроганием произнес Невилл, озираясь.
Зал казался очень длинным, а какого он размера, сказать было сложно – оконечность его терялась в темноте. Колонны, увитые змеями, поддерживали высокий потолок, а впереди возвышалась громадная статуя.
Честно скажу, физиономия у статуи оказалась на редкость гнусной. Если это и был Слизерин, то художник, рисовавший его для парадного потрета, сильно польстил одному из Основателей. А может, и всем прочим.
«Мы вошли. Что делать дальше?» – написала Гермиона, а Риддл отозвался:
«Положи дневник рядом со статуей и отойди».
Мы переглянулись, я кивнул, и Гермиона сделала, как было сказано.
Пару минут ничего не происходило, а потом вдруг дневник сам собою раскрылся, шелестя страницами, воздух над ним пошел рябью...
–Прямо как в кино! – шепнула Гермиона.
–Точно, – отозвался я. – Натуральный голокрон!
–Ой... – произнес Невилл, когда перед нами появился рослый парень.
Он казался материальным, но силуэт его был словно размыт по краям, как на не очень качественном видео.
–Ты Риддл? – спросил я, а он улыбнулся и кивнул. – О, привет. А я Гарри. Мои друзья сказали, ты хотел меня видеть?
–Да, хотел... – произнес он, не двигаясь с места. – Так вот ты какой, Гарри Поттер! С виду – ничего необычного, однако же ты почему-то одержал верх надо мной...
–Я этого все равно не помню, – пожал я плечами, разглядывая будущего Волдеморта.
Он был красивым парнем (наверняка нравился девчонкам!), а еще – очень умным, иначе как бы он ухитрился добраться до Тайной комнаты и подчинить себе василиска? И надо ему было в Темные лорды податься! Так-то, поди, стал бы не хуже Дамблдора, а то и лучше!
–Все, что знаю, – добавил я, – тебе уже рассказали. Говорят, мама защитила меня ценой собственной жизни. А в прошлом году... Ну, ты меня почти заборол, только Дамблдор успел вовремя.
–Значит, тебя спасла лишь счастливая случайность, – протянул он и улыбнулся. – Думаю, в этот раз тебе повезет меньше...
–Погоди! – воскликнул я. – Зачем тебе меня убивать? Я же правильно понял, ты меня убить хочешь?!
–Конечно, – серьезно ответил Риддл. – Мне не нужно, чтобы ты путался у меня под ногами, когда я вернусь...
–А... э... – только и смог выговорить я.
–Маленькая мисс Уизли дала мне столько сил, что я смог воплотиться, – снова сверкнул он улыбкой. – Еще немного, и...
Риддл не договорил. Он повернулся к статуе и зашипел:
–Отзовись, о Слизерин, величайший из Основателей!
–Чего это он величайший? – пробурчала Гермиона, занимая стратегическую позицию за моей спиной.
–А у Гриффиндора что, есть такая комнатка и свой... м-м-м... грифон, например? – резонно ответил я, пятясь к выходу и нашаривая одной рукой палочку, а другой пистолет.
Пол содрогнулся. Статуя пришла в движение – рот у нее разинулся (вид у Слизерина при этом сделался глупее некуда), а изнутри полезло что-то... Что-то большое.
–Не смотрите! – завопил я и первым бросился за колонну. – Врассыпную, живо!
–А как вслепую-то?! – взвизгнула Гермиона.
–Так струны же!..
Теперь струна этого монстра была явственно различима. В принципе, мы могли бегать от него по подземелью достаточно долго: василиск оказался хоть и очень большим, и быстрым, но с его размерами разворот все равно отнимал достаточно много времени.
Я спрятался за колонной и осторожно выглянул из укрытия. Ярко-зеленая змеюга невероятных размеров маячила между колоннами, подняв башку на манер кобры и быстро-быстро облизываясь. Язык у змей вроде бы очень чувствительный, вспомнил я. Слышат они им, что ли? Или улавливают тепло? Не помню... Ой, какая разница!
–Ты мертв, Поттер, – негромко сказал Риддл. – Может, ты еще не осознаешь этого, но ты мертв, как и твоя подружка-грязнокровка, и...
–Невилл – чистокровный! – крикнула Гермиона из-за другой колонны, чем выдала свое убежище.
–Значит, предатель, – пожал плечами Риддл и коротко скомандовал василиску: – Убей их!
–Стоять! – зашипел я. – Я тебе приказываю – не трогать!
–Убей!
–Не трогай!
–Я, наследник Слизерина, приказываю – убей всех!
–Никакой он не наследник, а самозванец! Это Джинни – наследница Слизерина, а он ее использовал, чтобы подчинить тебя! – выдал я. – Она чистокровная, а он – полукровка! Не верь ему!
Башка василиска, поднявшаяся чуть не к самому потолку, качалась из стороны в сторону. Как бы бедного змея не замкнуло! Вряд ли за последние полвека на его долю выпадали такие испытания! Я уж ожидал, что он плюнет ядом, развернется и уползет обратно, оставив нас разбираться между собой, но не тут-то было...
–Он врет, мой друг, – вкрадчиво прошипел Риддл. Чего ему было бояться, нематериальному-то! – Это я говорил с тобой. Я выпустил тебя. Я заботился о тебе и пятьдесят лет назад, и теперь... Убей их! Убей грязнокровку и полукровку! Чистокровный, так и быть, пусть живет, он расскажет всем, что случилось... Убей!
–Не смей! – приказал я.
–Убей!
–Не смей! – зашипела вдруг Гермиона, и василиск растерялся. – Что, Гарри? Я просто скопировала... Похоже вышло, да?
–Очень! – заверил я и снова перешел на змеиный. – Слышишь? Это грязнокровка тебе приказала! Так что, ты будешь слушаться всякого, кто сумеет сказать «убей»?
Риддл аж рябью пошел от негодования. Василиск по-прежнему мерно раскачивался на хвосте, явно не в состоянии принять решение.
Я же прикидывал, как добраться до дневника. Ведь Риддл выбрался из него, так? Значит, если тетрадка будет у меня в руках, я смогу угрожать ему... чем-нибудь. Например, порвать его струну: она уже не казалась призрачной, как у привидений, она делалась все толще! Еще немного, и мне с ней будет не совладать...
Но вот незадача: между мною и дневником оказался василиск, а бежать мимо него мне как-то не хотелось. Ладно еще взгляд, я зажмуриться могу, а ну как он меня просто пополам перекусит? Или отравит? Вон клыки какие... Да что там, он хвостом махнет – от меня мокрое место останется!
И тогда я вынул пистолет и вознес молитву к богу обмана Локи. Неважно, что это из скандинавского пантеона, я все равно никого более подходящего вспомнить не сумел.
Одним словом, я прицелился получше, трансфигуриривал пластмассовые шарики в металлические (я честно пытался сделать алюминий, он полегче, но не знаю, преуспел ли в этом) и выпустил очередь по дальним колоннам.
Как я и рассчитывал, змей среагировал на звук и резво пополз проверять, что это там такое...
–Стой! – разорялся Риддл. – Это обман! Он сзади!
Я в тот момент обезумевшим кроликом несся к дневнику. На что я рассчитывал, ума не приложу, но перед тем, как совершить этот рывок, швырнул пистолет Гермионе, надеясь, что она сумеет им воспользоваться. Нет, надо все-таки меньше боевиков смотреть...
Однако она не подвела! Судя по звонким щелчкам, она стреляла по колоннам, а возбудившийся василиск искал, откуда доносится это цоканье.
В красивом футбольном подкате я рухнул на пол между ног Слизерина и схватил дневник. Если бы я еще представлял, что делать с ним дальше...
–И чего ты добился? – иронически спросил Риддл, подходя ко мне. Сквозь него все еще просвечивали стены, но он выглядел заметно живее, чем прежде. – Это не поможет, Поттер, смирись. – Он обернулся и позвал: – Сюда, король змей! Он здесь!
Отступать мне было некуда: за спиной возвышалась статуя. Василиск надвигался на меня с неотвратимостью поезда метро, но там хоть можно лечь на рельсы головой по направлению движения, а здесь это бы меня не спасло. По чешуе щелкали бесполезные крохотные пульки, сверкали вспышки заклинаний – это Гермиона высунулась наружу... лишь бы змей не обернулся!
Я попытался было приложить его заклинанием, но не тут-то было, эту шкуру ничто не брало! Сработал Люмос – привыкший к темноте василиск отпрянул и гневно зашипел, когда его ударило вспышкой по глазам, но это были все мои достижения... Ступефай, Левиоса – это действовало на него не сильнее, чем пульки из игрушечного пистолета!
–Не трогай меня! – что было сил зашипел я, когда василиск навис надо мной, и тут вдруг вспомнил о своем секретном оружии...
Когда мы с Дадли только пошли в сад, разбудить нас утром было задачей не для рядового человека. Тогда тетя Пэт купила электронный будильник, вопивший так, что просыпались не только мы, но и вся улица. Там было много мелодий и просто звуков, и я отлично запомнил один такой и даже научился его имитировать. В последний раз, когда я завопил так над ухом у Дадли, он свалился в речку.
Это был крик петуха. Даже тетя признавала, что любая курица должна признать во мне знатного кавалера, так виртуозно я подражал будильнику.
–Ки-кири-ку-ку-у-у! – завопил я во все горло, и василиск... отпрянул, мотнув головой. – Ку-ка-ре-ку-у-у!
Риддл зловеще рассмеялся, василиск изготовился к атаке, а я понял, что умений моих тут будет маловато и, вспомнив отличную защиту Малфоя-старшего, прикрылся дневником Риддла.
Судя по удару, клык василиска угодил именно в него...
Раздался жуткий вопль, а тетрадку вырвало у меня из рук. Приоткрыв глаз, я увидел, как василиск трясет головой, пытаясь избавиться от дневника, насаженного на клык, а из него ручьем льются чернила... Риддл же корчился и извивался, воя в голос, а затем...
Он пропал. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь стуком чернильных капель, всё ещё вытекавших из дневника, и недовольным шипением василиска, чей яд прожёг в тетрадке дыру... И, похоже, уничтожил Риддла. В смысле, заключенную в дневнике сущность. И шрам у меня больше не чесался.
–Хороший змей, – прошипел я, взяв себя в руки. – Не трогай никого, слышишь? Отдай тетрадку!
Дырявый дневник шлепнулся передо мной на пол. Честно говоря, я поостерегся брать его голыми руками.
–А теперь отвернись, – попросил я василиска. – И отвечай: кто приказал тебе нападать на учеников?
Ответ прозвучал как-то вроде «девочка с огненными волосами». Стало быть, действительно Джинни.
–Она не хотела убивать, – добавил василиск, старательно жмурясь. Надо же, а обычные змеи вроде не умеют моргать... – Я старался.
–А, вот почему те ребята и кошка остались живы! – воскликнула Гермиона, когда я ей перевел. Она уже сидела рядом со мной на завитке бороды Слизерина и осторожно тыкала василиска пальцем. Невилл предпочел оставаться в районе его хвоста, но тоже не удержался и потрогал чешую.
