Текст книги "История Гарри (СИ)"
Автор книги: Кира Измайлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 57 страниц)
–Я попробую, – вздохнула Гермиона и посмотрела на меня с надеждой: – А можно, я на тебе потренируюсь?
–В смысле? – не понял я.
–Ну, знакомиться... А то у меня как-то плохо это получается.
–А! Давай, конечно!
Следующий час прошел плодотворно: я изображал то одноклассника или одноклассницу, то строгую учительницу, то еще кого, а Гермиона старательно "знакомилась" со мной, выслушивала небылицы и старалась не встревать со своим ценным мнением и личными примерами.
–Сойдет, – заверил я, устав от болтовни. – Главное, как поймешь, что очень хочешь высказаться, сперва сосчитай до ста. Если забудешь, о чем хотела сказать, значит, это было что-то не особо важное.
–Попробую, – повторила она и тяжело вздохнула, а потом вдруг спросила: – Гарри, а ты в школе со мной будешь общаться?
–А почему нет-то? – не понял я.
–Ну, многие мальчики считают, что водиться с девочками стыдно, – пояснила Гермиона и засопела.
–Да ну, глупости какие, – махнул я рукой. – Мне без разницы, в штанах кто-то или в юбке. Была б голова на плечах, а в голове – понималка.
–Это что?
–Понималка, – повторил я раздельно. – Ну такая, чтобы соображать по жизни.
–Хм... – Гермиона нахмурилась. – Ладно... в этом я еще разберусь.
–Конечно, – не стал я настаивать. – Давай о чем-нибудь другом поговорим?
–Ага... Гарри, а как так вышло, что тебя никто не узнает? – живо спросила она. – Я читала о тебе и в "Современной волшебной истории", и в "Возвышении и упадке Тёмных искусств", и в "Великих волшебных событиях двадцатого века", и...
–Я тоже читал, – хмыкнул я. – Узнал о себе много нового! Кстати, а почему меня должны узнавать? Фамилии я никому не называл, а мало ли в Британии мальчишек по имени Гарри? А портрета в книжках нет. Да даже если б и был, кто узнает во мне годовалого ребенка?
–А шрам? – въедливо напомнила она. – Везде написано про твой шрам!
–А его не видно, – выкрутился я и сильнее начесал челку на нос. Надеюсь, в этом Хогвартсе нет строгих правил насчет стрижек для мальчиков и причесок для девочек.
–Немножко все-таки видно. Только я обратила внимание – даже если кто-то прямо на тебя смотрит, на шрам внимания не обращают!
–Всем бы твою наблюдательность, – пробурчал я. – Ладно. Я не хочу, чтобы в меня тыкали пальцами, поэтому сделал шрам не то чтобы невидимым, а просто... ну... неприметным. Если б у тебя была бородавка на носу, ты бы тоже не захотела, чтобы на нее пялились, разве нет?
–Конечно, но как ты это сделал?! Разве в учебнике есть такие заклинания? Я прочитала всё по первому курсу, но там ничего подобного не нашла... Или ты купил какой-нибудь справочник?
Вопросы сыпались с пулеметной скоростью, и я поднял руки.
–Помедленнее! Ничего я не покупал! Я это умею с тех пор, как себя помню... Ну, мы с Дадли прятались от других пацанов, нас никто не мог отыскать. Только тогда я не знал, что это волшебство.
–Вот это да! – глаза Гермионы разгорелись. – Ты вправду особенный! Я читала, что колдовать без палочки мало кто из взрослых волшебников умеет...
–...и поэтому я стараюсь об этом помалкивать, – закончил я. – И тебя тоже попрошу. Главное правило Ордена Молчальников – роток на замок. Сама понимаешь: это ж какое преимущество! Такое лучше про запас держать и никому не говорить, вдруг пригодится? Вдобавок завидовать станут, если узнают, а кому это надо?
–Понятно, – кивнула она, но тут же спросила: – А меня научишь?
–Попробую, – пожал я плечами. – Это легко, если струны видишь. С палочкой даже проще, но и без нее можно.
Ну и, разумеется, следующие часа полтора я пытался объяснить Гермионе, что я имею в виду под "нитями" и "струнами", в чем между ними разница и как их увидеть. К тому моменту, как я выдохся, Гермиона заявила, что вроде бы что-то сумела разглядеть, а я, уже немного зная ее упрямство, был уверен, что скоро она сообразит, как с этим управляться. Может, еще и меня обставит!
Наконец я взмолился о передышке, и мы принялись за походный обед. Уж конечно, это были не бутерброды всухомятку: тетя Пэт с миссис Грейнджер навертели нам с собой пирожков, всучили даже суп и одноразовую посуду: тетя таким тоном сказала "Подогреешь!", будто не сомневалась, что я на это способен, а на робкое упоминание о термосе ответила – он тяжелый, а банку с крышкой не жаль и выбросить.
В поезде даже обычная еда кажется вкуснее, так что отобедали мы с большим удовольствием, а я еще купил у разносчицы кое-каких сластей на пробу. Гермиона от них отказалась (родители-стоматологи – это диагноз, и я сразу вспомнил "Чарли и Шоколадную фабрику", хотя Грейнджеры, конечно, до такого не доходили). Правда, съесть шоколадную лягушку не отважился – очень уж она натурально выглядела и прыгала! Зато в упаковке был вкладыш с портретом Дамблдора, ну, как в жвачке, только тут картинка двигалась. Наверно, эти вкладыши коллекционируют, решил я и спрятал карточку – вдруг получится обменять на что-нибудь ценное?
–Вы жабу не видели? – жалобно спросил кто-то от дверей.
Повернувшись, я увидел того мальчика, который уже терял эту жабу на платформе. У него была симпатичная круглая физиономия и жалобный взгляд.
–Нет, а где ты ее оставил? – тут же спросила Гермиона.
–В купе... Вышел на минутку, вернулся – а Тревора нет! – шмыгнул тот носом.
–Пойдем поищем! – загорелась она, но я помотал головой. – Что не так? Нужно помочь!
–Если ты хочешь бегать по вагону, толку от этого не будет. Вряд ли жаба отзывается на кличку, – сказал я. – Так ведь... э-э-э...
–Невилл, – поспешил он представиться.
–Очень приятно, я Гарри, а это Гермиона, – быстро выговорил я. – Так вот, на кличку жаба не пойдет, верно? А забиться может в любую щель. Этот твой Тревор большой?
Невилл показал руками – выходила, что жаба у него порядочных размеров.
–Значит, не в любую... Давайте думать, куда он мог податься?
Делая вид, что глубоко задумался, я взглянул на струну Невилла. Ничего так струна оказалась, мощная, только колебалась все время. Интересно, почему? Такие я видел у нескольких маленьких детей на платформе, лет пяти-шести. Надо в этом разобраться, сделал я очередную мысленную пометку и вернулся к жабе.
Я решил, что питомец должен быть как-то связан с хозяином: в этом я уже убедился на примере миссис Фигг – у ее кошек нити были прочно переплетены с хозяйской, да и у Игнатия такая связь имелась, правда, слабее и с несколькими людьми. На волшебных животных я свою догадку еще не проверял, но, по идее, связь должна была быть сильнее... даже у жабы.
И правда – тонюсенькая ниточка имелась, она тянулась от Невилла куда-то в коридор и дальше.
–Ты сказал, что вышел из купе? – переспросил я. – Дверь плотно закрыл?
–Да, но я же там не один еду. Мог еще кто-то войти или выйти, – пригорюнился он.
–А пошел ты в сортир? – уточнил я и поднялся. – Пошли, посмотрим по дороге...
–Ты думаешь, Тревор отправился искать Невилла? – удивилась Гермиона и тоже встала, прихватив банку, обертку от пирожков и пластиковые тарелки. Заметив мой взгляд, она пояснила: – Заодно выкину.
Тревор обнаружился на полпути к туалету: он мужественно ковылял по коридору, каким-то чудом не попадая под ноги многочисленным проходящим и пробегающим студентам. Он был такой окраски, что почти сливался с полом (а может, нарочно маскировался, вроде бы некоторые жабы так умеют, почти как хамелеоны). Неудивительно, что Невилл его не заметил, когда метался по вагону: когда Тревор прижимался к полу, его почти невозможно было разглядеть!
–Тревор! – воскликнул Невилл и схватил жабу. Тревор булькнул то ли с облегчением, то ли укоризненно. – А я думал, он совсем глупый... Неужели он правда за мной пошел?
–Почему нет, – пожал я плечами и окликнул: – Гермиона, банку не выбрасывай!
–А зачем она тебе?
–А мы ее вымоем и посадим туда Тревора, чтобы не удирал, – пояснил я. – На дорогу сойдет, а в школе придумаем еще что-нибудь, попросторнее. А то ищи его по всему замку!
–Правда, – кивнула она. – Сейчас я схожу ее помою как следует...
–Гермиона, есть заклинание, забыла? – вздохнул я. – Только пойдем в купе, не в коридоре же...
–А-а-а! – сообразила она. – Правда, пойдем, а то нас тут затолкают. И что людям на месте не сидится?
–Ну так знакомятся, наверно. Или, кто постарше, к знакомым бегают, хвастаются, как каникулы провели, – ответил я, открыл дверь нашего купе и неприятно удивился.
Дело в том, что на моем месте сидел незнакомый пацан и с интересом разглядывал мой блокнот, который я опрометчиво оставил на столе. Самый обычный блокнот на пружинке, с Мегатроном на обложке и наклейками с десептиконами на каждой десятой странице – мне его Дадли подарил. Я в нем пытался изобразить для Гермионы переплетение нитей и то, как я вычисляю нужную. (Выглядело это так, будто я ручку расписывал.)
На счастье пацана, рассматривал он только обложку, внутрь не заглядывал (хотя, может, уже успел туда сунуть нос).
–Привет! – обрадовался он, обнаружив нас на пороге. – Ничего, что я зашел? Смотрю, нет никого, я и сел, а то везде такой кавардак, ужас просто...
–Ничего, – кивнул я, забрал у него из рук блокнот и сунул в задний карман. – Кстати, это мое место.
–Я подвинусь, – заверил он и почесал чем-то перепачканный нос. – Кстати, я Рон Уизли, а вы?..
–А мы заняты, – ответил я недружелюбно. Гермиона хотела, кажется, сказать, что так вести себя невежливо, но вовремя вспомнила, чем мы намерены заниматься, и осеклась.
–Чем? – заинтересовался Рон.
–Жабу будем потрошить, – ответил я, отобрал у Невилла Тревора и плюхнул на стол. – Я читал, что у некоторых больших жаб в голове можно найти философский камень. Вот, решили проверить!
–Э-э-э... Я тогда лучше пойду, – быстро ответил Уизли и подскочил. – Пока!
Я закрыл за ним дверь и жестом предложил Невиллу присаживаться.
–Я тебе почти поверил, – с дрожью в голосе сказал он, погладив жабу.
–Я тоже, – добавила Гермиона и поставила банку на стол.
Порывшись в сумке, я достал палочку из футляра и принял сосредоточенный вид.
–Напомни движение палочкой, – попросил я, изо всех сил подмигивая Гермионе. К моему ужасу, она вытащила из сумки краткий справочник бытовых заклинаний и принялась листать страницы.
–Вот, – она развернула книжку ко мне, чтобы я видел рисунок.
–Ага, точно, – кивнул я и нацелился на банку. Хм, а правда, мне, чтобы подцепить ниточки, нужно сделать примерно такое движение! Видимо, многие заклинания известны давно... Только теперь, кажется, их просто заучивают наизусть. – Ну, попробую. А ты смотри!
–Я и так... А! Поняла! – кивнула Гермиона и уставилась не на меня, а на банку. Вернее, сквозь нее, как я обычно делал. – Давай...
–Экскуро, – произнес я и вывел палочкой змейку. – Ого, получилось, кажется!
–Да, я увидела! – подтвердила Гермиона, и глаза ее сверкнули. – Значит, вот как это делается...
–Давай сюда Тревора, – сказал я Невиллу и посадил жабу в банку. Оказалось тесновато, ну да ничего, до школы доедет. – Сейчас только дырок в крышке понаделаем для воздуха, и нормально.
–Спасибо, – искренне ответил тот, даже не заметив, что дырочки я проделывал, не произнося заклинаний. – А можно, я с вами посижу? Там правда ужасно шумно, а я с чужими не очень люблю общаться.
–Сиди, конечно, – ответила Гермиона, взглянув на меня.
Я тоже не возражал, Невилл был парнем вежливым и вполне приятным. С виду тюфяк тюфяком, но я-то его струну вижу, она будь здоров какая! Только немного странная... О! Кстати, раз у Гермионы начало получаться, надо спросить, как она мою струну видит...
–Ничего себе, ты уже умеешь колдовать, – вздохнул Невилл и устроился поудобнее. – Ты чистокровный, да?
–Нет, полукровка, – помотал я головой. – А Гермиона магглорожденная. А ты?
–А я чистокровный...
И Невилл пустился рассказывать о том, что магия в нем пробудилась слишком поздно, и бабушка долго подозревала, будто он сквиб (это когда у ребенка волшебников нет способностей), но наконец что-то прорвалось...
"Ага, – отметил я, – понятно, почему у него струна, как у детей. Она еще не оформилась. Учтем!"
Еще он рассказал много интересного про факультеты – мы-то читали об этом только в книгах, а там соврут – недорого возьмут.
Ну, мы слушали, но больше помалкивали. Я видел, что Гермиона о чем-то сосредоточенно размышляет, попробовал понять, куда ее могли завести размышления, и спросил коварно:
–А вы на какие факультеты хотите попасть?
–А ты? – тут же спросила Гермиона.
–Мне все равно, – пожал я плечами. – Программа ведь одинаковая. Только я хотел бы туда, где поспокойнее, а то вон Невилл говорит, что Гриффиндор постоянно на ножах со Слизерином. Зачем такие приключения? В школе учиться надо, а не отношения выяснять...
–Правда что, – вздохнула она. – Вообще-то я хотела именно на Гриффиндор! Там учился сам Дамблдор!
–Мои родители тоже, – вспомнил я.
–И мои, – кивнул Невилл. – А твои... э-э-э...
–Умерли, – коротко ответил я.
–Мои, считай, тоже, – опустил он голову и шмыгнул носом. – Когда мне год был.
–И у меня так же. Вот ведь совпадение, – вздохнул я. В совпадения я не очень-то верил, поэтому решил пока помолчать. – Ты тоже хочешь на Гриффиндор?
–Гриффиндор для храбрых и отважных, – мрачно сказал Невилл. – Но меня бы хоть куда взяли...
–На Слизерин мне не попасть... – задумчиво произнесла Гермиона.
Это-то было понятно: если верить книжке, слизеринцы не выносили магглорожденных, а вдобавок не брезговали Темными искусствами. Я сам, если честно, хотел познакомиться с ними поближе, но... Если пораскинуть мозгами, то мне не хотелось терять связь с Гермионой, а оказавшись на враждующих факультетах, дружить не получится. Ей на Слизерине делать нечего... Однако самому мне на Гриффиндор вовсе не хотелось, потому что "храбрые и отважные" – это примерно то же самое, что "отвязные и безбашенные". Спасибо, с меня Пирса за глаза хватило...
–Тогда я бы Рэйвенкло выбрал, если можно выбирать, – сказал я и полистал "Историю Хогвартса". – Вот, тут написано про мудрость, тягу к знаниям, пытливые умы и все такое. Да и Хаффлпафф тоже ничего так – упорство в достижении цели, серьезные люди, не боящиеся тяжелого труда...
–Да, правда, – подумав, сказала Гермиона, заметив, что я усиленно подмигиваю. – Наверно, на виду самые яркие! Так же всегда бывает! А настоящие ученые и исследователи – про них знают только те, кто всерьез занимается наукой. Ну или если человек прославился – тогда многие его имя слышат.
–Только вовсе не обязательно вспомнят, за что он Нобелевскую премию получил, – заключил я. – Ну там... какой-нибудь физик открыл какую-то частицу. А зачем она нужна, чем это важно... только специалисты поймут!
–Но в магическом сообществе таких специалистов очень мало, ведь волшебников меньше, чем простых людей, – серьезно сказала она. – И наверняка все такие исследователи чистокровные, из семей, которые давно занимаются наукой. Даже если попасть на Рэйвенкло, то только к старости, наверно, удастся придумать что-нибудь, чего еще не изобрели до нас!
–Твоя правда... – почесал я в затылке. – А Хаффлпафф, если смотреть с этой стороны, больше напоминает этаких рабочих лошадок. Оно, конечно, неплохо, но магглорожденные опять пролетают... ну или пашут, как проклятые, чтобы чистокровных с полукровками нагнать!
–Все-таки дискриминация в волшебном мире процветает! – нахмурилась Гермиона.
–Мне бы хоть куда попасть, – повторил Невилл. – Я и на Хаффлпафф согласен!
–Может, тебя на Слизерин отправят, ты же чистокровный, – сказал я.
–Нет, только не это! – испугался Невилл, и тут от дверей спросили с ленцой:
–Кто-то что-то сказал о Слизерине, или я ослышался?
На пороге оказался мальчишка наших лет, белобрысый, худой, бледный и с очень надменной физиономией. За ним высились двое громил.
"О, вот и король класса!" – подумал я, а сам ответил по возможности вежливо:
–Да мы тут обсуждаем, кто на какой факультет хочет. Сошлись на том, что Слизерин нам точно не светит, родословная не та. А что?
–Ничего, – ответил тот вполне миролюбиво. – Просто шел мимо и хотел спросить: говорят, в поезде едет мальчик-который-выжил. Вы не знаете, кто это и где он?
–Не-а, – помотал я головой, пнув под столом Гермиону. – Я только читал, что у него шрам есть. Если б увидел, запомнил бы, наверно. А зачем он тебе?
–Да вы войдите, – пригласила Гермиона, – что вы на пороге стоите?
–Спасибо, мы дальше пойдем, – усмехнулся белобрысый. – Однако приятно слышать, что кое-кто знает свое место... Удачного распределения!
–И вам того же! – помахал я ему вслед.
Ссориться с такими пацанами – себе дороже. Я не трус, но и портить отношения без особого повода смысла не вижу, это всегда успеется!
–Это был Малфой, – подал голос Невилл. – У них в семье все слизеринцы. А его отец служил сами-знаете-кому, потом заявил, что его околдовали... Ну и живет, как ни в чем не бывало. Бабушка говорила, он входит в Совет попечителей Хогвартса и вообще человек влиятельный.
Я мысленно поздравил себя: с таким мажором ссориться действительно не стоило.
–Еще они презирают магглорожденных, – добавил Невилл и виновато покосился на Гермиону. – И не они одни, большинство слизеринцев...
Грейнджер гневно фыркнула, но усилием воли смолчала. Вот и хорошо!
–На Гриффиндоре, я так думаю, магглорожденных много, – сказал я. – Будут постоянные стычки с этими вот... слизеринцами.
–Но там наверняка нет дискриминации по этой вот... чистоте крови!
–Я тебя умоляю, только не говори так при всех, – попросил я. – Тебя даже магглорожденные не поймут. Не все же такие умные.
–Я лучше вообще помалкивать буду, – буркнула она, – согласно уставу Ордена!
–Какого Ордена? – заинтересовался Невилл. – Феникса? А откуда вы о нем знаете?
Мы первый раз слышали об этом, если честно, но не успел я сказать, что вовсе ничего не знаю, как Невилл обрушил на нас лавину информации. И об этом самом Ордене Феникса, который боролся с Темным лордом и его организацией, и о том, что его создал Дамблдор, и что родители Невилла в нем состояли, и родители мальчика-который-выжил – тоже...
Я в очередной раз похвалил себя за то, что не стал сходу огрызаться на Малфоя. Если его папаша и был на ножах с моими родителями, то продолжать не стоит. Во всяком случае, до тех пор, пока я тут не освоюсь и не разберусь во всех странностях этой истории, в которой я, между прочим, главное действующее лицо! Ну или одно из главных, тоже не легче.
Я перехватил взгляд Гермионы и выразительно пошевелил бровями. Она вздохнула и кивнула, мол, я прав, иногда уж точно лучше молчать, чем говорить. Невилл – это же просто находка для шпиона!
В общем, я как-то перевел разговор на другие рельсы: расспрашивал его о школе, о волшебном мире вообще – Невилл-то всяко должен был знать больше нас с Гермионой! Должен был, но не знал. Судя по всему, строгая бабушка не выпускала его из дому в одиночку, даже в гости не водила, а если приглашала кого-то из знакомых с детьми, то те играли под присмотром взрослых. Как Невилл не чокнулся к одиннадцати годам при таком воспитании, даже не представляю! Мы-то и в школу ходили, и вообще... Ясно теперь, почему он такой зашуганный и незнакомых боится!
Словом, за разговором время пролетело незаметно: вроде бы только что пообедали, а уже и вечер, приехали!
Мы переглянулись и взяли сумки. То, что багаж доставят отдельно, как сообщили по внутренней связи (ну или как тут это называется?), конечно, радовало, но... А вдруг его обыскивают? Чтобы никто не протащил в школу чего-нибудь запрещенного? Во-от... Лучше уж я самое необходимое с собой возьму. Учебники и запасные носки не жалко, если что, а вот палочки и всякие мелочи – очень даже!
Так мы и высадились из Хогвартс-экспресса на темную платформу. Я спрыгнул первым, помог спуститься Гермионе, а потом Невиллу, который прижимал к груди банку с жабой.
Хагрид, размахивая фонарем, собирал первогодков, и мы влились в общую толпу. Правда, я ухватил Гермиону за сумку, а Невилл цеплялся за мою. Так, на всякий случай – мы решили пока держаться вместе, а там уж... Куда попадем, туда и попадем. А пока – втроем все не так страшно!
*
Скажу честно: мне бы очень понравилось прибытие в Хогвартс, путешествие по дремучему лесу, а потом по черному озеру в крохотных лодочках, к сияющему на скале замку... если бы было чуточку светлее и не так холодно! И если незаметно "включить обогрев" я мог, то светиться в прямом и переносном смысле мне вовсе не хотелось.
Ну а потом Хагрид передал нас с рук на руки профессору МакГонаггал, сурового вида немолодой даме, а та отвела нас в комнатку, где нам предстояло дожидаться церемонии распределения. Ну и речь произнесла, куда ж без того!
Из этой речи меня больше всего заинтересовали такие слова: "Распределение – очень важная церемония, потому что, пока вы здесь, факультет будет вашей семьёй в Хогвартсе. Вы будете учиться вместе с учениками вашего факультета, спать в спальне вашего факультета и проводить свободное время в гостиной вашего факультета".
–Как будто тюрьму не очень строгого режима описывает, а? – шепнул я Гермионе, и она невольно улыбнулась.
Словом, мы ждали. Видно было, как все (или почти все) вокруг нервничают: поправляют мантии, причесываются, переговариваются... Если кто-то и знал наверняка, что такое "распределение" (а чистокровные не могли не знать!), то с другими не делились. Наверно, чтоб не испортить впечатление.
Невилл сказал, после распределения будет пир. Это понятно: с дороги все проголодались! Мы, правда, не особенно, Невилл тоже: тетя Пэт с миссис Грейнджер положили нам с собой столько, что мы только рады были поделиться. И хоть супа на Невилла не хватило, но и пирожками с чаем он закусил преотлично.
Потом появились призраки и изрядно всех напугали, хотя мне они показались прикольными. Главное, чтобы не пакостили, а так... ну, пускай себе летают.
Ну вот, началось! Нам велено было выйти в Большой зал и ждать, покуда не прозвучит наше имя.
Большой зал был очень красив – все эти парящие в воздухе свечи, звездное небо над головой... Будто в сказку попал, честное слово.
Профессор МакГонаггал молча поставила перед нами старую табуретку. Сверху она положила остроконечную колдовскую шляпу, всю в заплатках, потрёпанную и порядком засаленную. «Хоть постирали бы перед церемонией, – невежливо подумал я. – Или заклинаниями почистили! А еще волшебники...»
Через некоторое время (в зале царила тишина) шляпа дёрнулась. Разрез возле её полей широко открылся наподобие рта… и шляпа запела. Не стану пересказывать, что она там несла, это все было в "Истории Хогвартса". Скажу только, что я решил поглядеть на струну этой штуковины и едва удержался, чтобы не присвистнуть: это была не струна, а целая колонна!
Тем временем профессор велела нам подходить, усаживаться, надевать шляпу и слушать вердикт. Список у нее был порядочный, и я приготовился ждать. Ханна Эббот, Сьюзан Боунс, Терри Бут, Мэнди Броклхерст, Лаванда Браун, Миллисента Буллстроуд... Ну вот, наконец!..
–Эванс, Гарри! – вызвала МакГонаггал, и я шагнул вперед, к табурету.
Навстречу судьбе, как пишут в книжках, да только я в судьбу не верил. В смысле, верил в то, что каждый сам эту судьбу определяет. Ну и собирался не сплоховать, ясное дело!
Последним, что я увидел прежде, чем шляпа закрыла мою физиономию, был полный зал учеников...
–Хм, – прозвучал в ухе тихий голосок. – Трудно. Очень трудно. Вижу, есть отвага. А также неплохой ум. Талант. Боже мой, да… и жажда проявить себя, интересно… Так куда же тебя определить?
Я подумал о том, что Гермионе на Слизерин путь заказан, а мне не хочется ее бросать. Опять же, ее родители с тетей Пэт нашли общий язык... А Невилл может, конечно, попасть на Слизерин, но не хочет, так что... Дружить факультетами вряд ли выйдет, это уж точно, значит, не судьба мне туда.
–Не хочешь на Слизерин? – удивился тихий голосок. – Ты уверен? Ты мог бы стать великим! Это всё здесь, в твоей голове, и Слизерин поможет тебе на пути к величию, без сомнения… Нет?..
"Нет, однозначно, – подумал я. – О величии мне думать рановато. Хочу и матчасть подучить, и с этими двумя не расставаться!"
–Что ж, раз так, раз ты уверен… Пусть будет... Гриффиндор!
"Ну, спасибо", – мысленно сказал я шляпе, отдал ее МакГонаггал и пошел к столу своего факультета. Через пару минут рядом со мной плюхнулась Гермиона, а еще чуть погодя – и Невилл.
–Я не понимаю, как я сюда угодил... – жалобно выговорил он.
–Наверно, у тебя есть скрытые таланты, – серьезно ответила ему Гермиона. – Давайте дальше слушать, кто куда попадет!
Малфой и те два здоровенных парня распределились на Слизерин. Я ему помахал, а он в ответ состроил такую рожу, будто обнаружил у себя в тарелке жабу Невилла. Ну, я знал, конечно, что без вражды факультетов не обойдется... Правда, конкретно с этими пацанами мы еще поссориться не успели, а остальное я уж как-нибудь переживу. И впредь предпочту не портить с ними отношения!
Я вовсе не мечтал изменить мир к лучшему и сходу убедить таких вот парней, что магглорожденная Гермиона и полукровный я ничуть не хуже чистокровных. Я просто знал, что если ты в одиночку оказался на чужой территории, а играют там по чужим правилам, то или выучи их и старайся им следовать, или сиди молча и не отсвечивай, во всяком случае, до тех пор, пока не сможешь сам выдвигать условия. Без надежной поддержки переть против другой компании не стоит, накостыляют, а потом вовсе прохода не дадут...
Это работало всегда и везде: и в детском саду, и в школе, и в любой уличной компании, и, судя по рассказам тети и всяким фильмам – во взрослой жизни тоже, только там все было еще сложнее. Дома-то мы хоть с Дадли вдвоем были, и то, пока я в себе всякие-разные умения не открыл, мы от Пирса с его компанией прятались. Но Пирса мы с детства знали, правила игры тоже, а тут всё совсем незнакомое!
Ну и что, что я мальчик-который-выжил (тьфу, ну и прозвище)? Я вообще ничего не знаю ни об этой школе, ни о волшебном мире... Учебники прочитать любой дурак может, а вот жить тут – это еще научиться надо! Словом, я решил действовать, как и раньше постановил: прикусить язык и внимательно смотреть по сторонам. Постепенно разберусь, что да как, а до поры до времени нарываться не стану. Правда, если кто полезет в драку, придется отбиваться, но зачем, спрашивается, мне мои маленькие хитрости? Надеюсь, они помогут против чистокровных, а то вдруг их дома уже выучили будь здоров как?
И ссориться, повторюсь, с ними вовсе не хотелось. Подлизываться и подхалимничать – это не ко мне, но и нарываться я не собирался. У них своя компания, у меня своя, а всякие дразнилки и подколки – это мы уже проходили, переживем!
На этой оптимистической ноте я перестал размышлять, с некоторым недоумением выслушал речь директора и уставился на появившиеся перед нами яства.
–Если так нажраться с голодухи, можно заворот кишок получить, – сказал я, наконец, а Гермиона согласно кивнула.
Нет, все было очень вкусным, но я полагал, что если на пустой желудок навернуть жареной картошки с бараниной или свининой, йоркширского пудинга (который сам по себе тянет на полноценный обед из трех блюд), еще всего понемножку, а сверху уложить десяток кусков торта, пирожных, пончиков и украсить все это мороженым пяти сортов, то можно и помереть.
Гермиона явно разделяла мое мнение, поскольку в еде была умерена, а еще решительно отобрала у Невилла вторую порцию рисового пудинга.
–Хватит, – сказала она, – он очень калорийный, а столько есть на ночь вредно. И не забудь почистить зубы перед сном после сладостей!
Я только хрюкнул в свое мороженое: да, я был прав, вырасти в семье стоматологов – это не шутки...
После исполнения гимна Хогвартса (это была та еще душе... то есть ушераздирающая какофония, потому что каждый пел на свой мотив) нас отправили спать.
Признаюсь, я как-то спокойно отнесся и к полтергейсту по имени Пивз (отметил только, что надо бы наладить с ним отношения, пригодится), и к движущимся портретам. Разве что постарался запомнить пароль от гостиной, куда ж без него!
Внутри было довольно уютно, но как только я представил, что вся эта не такая уж большая комната забита разновозрастными парнями и девчонками, как у меня немедленно разболелась голова... Похоже, они в этом Хогвартсе соревнования на выживание устраивают! И ладно бы еще спальни отдельными были или хоть на двоих, так нет же – я угодил в комнату на пять койко-мест. Кроме меня тут оказался Невилл, рыжий Уизли и еще двое пацанов, с которыми я решил поближе познакомиться с утра.
Глава 7
Назавтра я приступил к выполнению своего плана, который состоял из трех пунктов. Первый гласил – «Ни с кем не порти отношений», второй – «Налаживай отношения, с кем только возможно», а третий – «Будь начеку!». Обычно это меня выручало.
Быть начеку приходилось постоянно. Взять хотя бы лестницы... Согласно «Истории Хогвартса», их в этой школе было сто сорок две штуки. А может, и больше, я не стал бы зарекаться. В разные дни они вели на разные этажи, у некоторых внезапно исчезало несколько ступенек в тот самый момент, когда по ним кто-то шел, приходилось прыгать. Двери тоже не радовали: некоторые не открывались до тех пор, пока их вежливо не попросишь или не потрогаешь в определенном месте (извращенки), другие оказывались фальшивыми... А что хуже всего, все это постоянно менялось местами.
Мне это здорово напоминало одну видеоигру, пройти которую мы могли только вдвоем с Дадли. Там нужно было добраться до заложников и отключить бомбу, пока тикает таймер, вот примерно по таким непредсказуемым лестницам с хитрыми ловушками и совершенно одинаковым коридорам. Я лично сразу терял направление и не мог понять, сворачивал уже на этой развилке или нет, но тут выручал Дадли с его слоновьей памятью. Зато он не умел быстро отключать взрывной механизм, это уже ложилось на мои плечи...
Но увы, здесь была не видеоигра, кузен уехал в Далвич, перепройти уровень, чтобы не опоздать на занятия, я не мог, поэтому приходилось выкручиваться иначе.
Гермиона как-то упоминала, что любит математику и всякие логические загадки (у меня от них мозги закипали), поэтому я поймал ее, затащил в нишу с доспехами и спросил:
–Ты еще не рехнулась в этой школе?
–Ты о чем? – изумилась она. – Тут так интересно!
–А лестницы? – мрачно спросил я, и Гермиона вынужденно признала, что и ей они доставляют массу хлопот.
Представляете, вместо того, чтобы на перемене читать что-нибудь познавательное, она вынуждена искать дорогу к нужному кабинету и даже – о ужас! – опоздала на урок. Это в первый-то учебный день!
–А почему бы тебе не вычислить, как они разворачиваются? – медовым голосом спросил я и подсунул ей блокнот и карандаш. – У меня на такое соображения не хватит, а ты сумеешь, это точно!
