Текст книги "История Гарри (СИ)"

Автор книги: Кира Измайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 57 страниц)

–Да, об этом мы позаботимся, – кивнул я. – Кстати, Тонкс, было бы круто, если бы ты смогла устроиться в Хогвартс хотя бы ассистентом... к Слагхорну, а? Как у тебя с зельями?

–Ужасно... – она сделалась малиновой до кончиков волос.

–Тогда к Снейпу, он рад будет свалить на тебя первые курсы, – сказал Невилл. – Боггарты и прочая ерунда его точно не интересуют, а ты же справишься с этим?

–Да, но как я это объясню? – жалобно спросила Тонкс. – Я ведь на службе...

–Думаю, скоро станет ясно, что следить за мной нужно постоянно, в любое время дня и ночи, и тебя отправят на задание, – обронил я и встал. Гермиона и Невилл последовали за мной, тоже почувствовав натяжение струн – Драко давал знать, что началась какая-то операция. – Идемте.

Мы вышли наружу: погода испортилась, задувал сильный ветер, похолодало.

Следом за Кэти Белл и ее подружкой мы отправились в сторону Хогвартса. Тонкс тащилась за нами, и я чувствовал, как она колеблется: с одной стороны – аврорат, Орден Феникса, доверие Дамблдора... Но она ведь видела, каков из себя еще один член Ордена, не так ли? Да и Грюма, и Люпина знала. И кузен...

Каюсь, я не удержался, прочитал ее мысли: Тонкс вспоминала колдографии, которые ей показывала мать – на них были запечатлены сестры Блэк, юные красавицы в школьной форме, а потом в свадебных платьях (я подивился, до чего же хороша была Беллатриса!). Были там и Сириус с Регулусом – совсем мальчишки, с родителями, конечно же, и молодые Тед Тонкс и Люциус Малфой, и еще уйма незнакомых людей... А потом – маленькая Нимфадора, меняющая цвет волосенок каждые три минуты, она же – чуть постарше, смешливая девчонка, и... погрустневшая и сникшая, уже школьница. Метаморфов в Хогвартсе, похоже, не жаловали, а шутки Тонкс не всем были по нраву...

Тут она вспомнила колдографии Драко и заулыбалась, и я заодно – мелкий Малфой был забавный, как почти все дети-несмышленыши. У тети Пэт тоже уйма наших с Дадли фоток хранится...

Вот только Тонкс никогда не общалась с Драко, и если и знала о нем что-то, то лишь из писем Нарциссы и со слов членов Ордена Феникса, а они вряд ли могли сказать о нем что-то хорошее.

Гермиона перехватила мой взгляд, сосредоточилась на мгновение и кивнула. Тонкс надо было дожать – отдавать, то есть возвращать ее Дамблдору я не собирался! Но как это провернуть?

Холодно было зверски: дул пронизывающий сырой ветер, впору подумать, что дементоры рядом... Голоса Кэти Белл и её подруги, долетавшие до нас с порывами ветра, вдруг стали пронзительнее и громче. Я пригляделся: девчонки спорили из-за чего-то, что держала в руке Кэти.

–Лин, это не твое дело! – услышал я ее голос.

Тут Лин попыталась забрать пакет, который держала Кэти; та рванула его изо всех сил, и...

И сразу же Кэти поднялась в воздух, не так, как наши адепты, подхваченные Левикорпусом из учебника Принца-полукровки, нет... Она грациозно воспарила, раскинув руки, словно собиралась лететь, и было в этом что-то жуткое... Ее волосы развевались на ветру, глаза были закрыты, а лицо совершенно ничего не выражало.

–Что с ней? – прошептала Тонкс у меня за спиной.

И вдруг Кэти распахнула глаза и жутко закричала, будто бы от страшной боли...

–Ты аврор, тебе видней, – сказал я, перехватывая струны. – Давай, спасай ее. Это же явно темномагическое заклятие!

Лин сумела перехватить Кэти и спустить наземь, но та продолжала кричать, не приходя в себя, ее били судороги. И кругом, как нарочно, никого не было!

–Я... я не... – Тонкс сжала кулаки. – Я за помощью!

–Стоять! – рявкнула Гермиона. – Мы сами. Невилл?

–Держу! – отозвался он и выхватил Кэти из рук Лин. – Дело дрянь, давайте вместе!

–А ну брысь! – гаркнула Гермиона, схватила Лин за воротник и отшвырнула в сторону Тонкс, велев: – Пригляди за ней и не выпускай. Гарри?

–Готов!

Это было сложно: кто-то постарался от души, сплетая смертельное заклятие... Почему оно досталось Кэти? Оно предназначалось вовсе не ей! Драко предупреждал, конечно, но я не ожидал, что это будет артефакт такой силы...

Кэти всхлипнула и обмякла, потеряв сознание.

–Жить будет, – сказала Гермиона, перебрав струны. – Но чем же ее так приложило? Лин? Ты где? Что произошло?

–Я не знаю! Это случилось, когда тот пакет порвался, – всхлипнула девочка, указывая на уже совсем промокший разорванный пакет из обёрточной бумаги; внутри блестело что-то зеленоватое.

Я протянул руку, но прикоснуться не рискнул. В пакете лежало затейливой работы ожерелье с опалами.

«Драко говорил о зачарованном украшении, – вспомнил я. – Значит, это оно».

–Где Кэти это взяла?

–Ой, она вышла из туалета в «Трёх метлах» с этим пакетом в руках, сказала, что это сюрприз для одного человека в Хогвартсе, что ей надо передать его. Она была такая странная, когда говорила это… Ох, может, она была под Империо, а я и не сообразила?!

Лин опять заплакала. Тонкс погладила её по плечу.

–Лин, она не сказала, кто дал ей этот пакет? – спросила Гермиона.

–Нет… она отказалась сказать мне… я сказала, что она дура, и чтобы не несла это в школу, но она не хотела слушать… и тогда я попробовала выхватить пакет у неё… и… и…

Лин в отчаянии зарыдала.

–Теперь тебе ясно, какие дела тут творятся? – спросил я у Тонкс, отобрав у Гермионы шарф и замотав в него ожерелье. Такая штука самим пригодится... – Гермиона...

–Девчонки ничего не вспомнят, – заверила она. – Невилл, подними Кэти, ей вредно валяться на снегу!

–Ага, один момент, – отозвался он.

Через пару минут Лин и Кэти, весело щебеча, удалились в сторону школы, а мы остались.

–Сложная штука, – оценил Невилл, приглядевшись к ожерелью. – Надо разобраться.

–Это надо показать Дамблдору! – ожила Тонкс.

–Зачем? – спросил я. – Вреда оно больше никому не причинит.

–А заклятие интересное, – с энтузиазмом сказала Гермиона. – Надо его разобрать по ниточкам!

–Но ведь у школы такая защита... – вспомнила Тонкс. – И... и Филч должен проверять всех входящих...

–Филч – сквиб, – ответил я. – Много он там напроверяет? А следящие чары обмануть – как нефиг делать. Могу показать, как, это не сложно.

–И кому же предназначалось это ожерелье? Вряд ли этой девочке!

–Я думаю, ей велели передать его Дамблдору, – сказал я. – Открыть пакет и не дотронуться до побрякушки сложно, если только ты не распечатываешь любой конверт магией, но до такого уровня паранойи, наверно, даже Грюм не дошел...

–Еще как дошел, – буркнула Тонкс, а ее шевелюра сделалась ярко-синей. – Неужели это могло бы повредить даже Дамблдору?

–Оно могло повредить кому угодно, – серьезно произнес Невилл. – Редкостная дрянь. Еще немного, и Кэти бы... Она, похоже, коснулась ожерелья очень маленьким участком кожи – у неё была дырка в перчатке. Надень она ожерелье или возьми его голой рукой – и конец. Повезло ей.

–Но... как? – тихо спросила Тонкс. – Я даже понять ничего не успела...

–Это очень просто, – повторил я. – Если хочешь, тебя мы тоже научим. Но при одном условии: ты дашь мне Нерушимый обет.

–Наш, модифицированный, – вставила Гермиона.

–Да. Можешь числиться в Ордене Феникса, это даже нам на руку – предупредишь, что они там затевают. Но передать им то, о чем расскажем мы, как я уже предупредил, ты не сумеешь, – закончил я. – Сутки на размышление мы тебе не дадим. Разболтаешь же...

–А если память стереть, потом заново рассказывать придется, – фыркнул Невилл, рассматривая струны ожерелья.

–Но... вы ведь не против Дамблдора? – опасливо спросила Тонкс.

–Мы против Волдеморта, Министерства и всех идиотов, которые встанут у нас на пути, – ёмко сформулировала Гермиона. – Если одним из них окажется директор, это его проблемы.

–Золотинка, ты очень нам нужна, – сказал я. – Я не шучу. Ты взрослая волшебница, а мы при всех наших умениях – всего лишь школьники, нам домой-то написать – целое приключение, а патронусов гонять замучаешься!.. Помоги, прошу тебя!

–А почему «золотинка»? – не поняла она.

–Потому что Нимфадора, – пояснила Гермиона, хихикая. – Nymphe d'or, золотая нимфа. Тебе идет, правда-правда!

Тонкс засопела, потом тряхнула головой, и ее лохмы вдруг засверкали золотом.

–Я попробую, – сказала она, не поднимая глаз. – Я говорила с мамой... тогда, после знакомства с Сириусом. Мама... да, она пошла против семьи, вышла замуж за папу, но она все равно – Блэк. И я тоже, пусть только отчасти. Фамилия – это еще не всё, а вот родня...

–Это точно, – кивнул я. – Я ведь Поттер по рождению, ты же в курсе? Но зовусь я Эвансом. Фамилия – это просто слово. Важно то, кем ты себя ощущаешь.

–Но папа ничем не хуже Блэков!

–А кто сказал, что он хуже? – нахмурился я. – Твой папа – Тонкс, и ты наполовину Тонкс, верно? А наполовину – Блэк. Чем отмахиваться от родственников, лучше взять у каждой стороны всё самое-самое! Вот Блэки – любители темной магии, а разве аврору не нужно знать ее досконально? Как бороться с тем, в чем не разбираешься? Ты ведь даже не поняла, чем опасно это ожерелье!

Этот прием срабатывал всегда, получилось и на этот раз: Тонкс подняла голову и улыбнулась:

–Ты точно будешь министром, Гарри! Так убалтывать людей – это уметь надо!

–Нет уж, в министры я не пойду, времени жалко, – фыркнул я. – Да и не люблю я на публику работать... Короче, Золотинка, решай, с нами ты или с ними? Холодно и жрать охота...

Тонкс закрыла глаза, пару раз глубоко вздохнула и выпалила:

–С вами! Но только если вы не будете вредить Ордену Феникса!

–Они сами себе распрекрасно навредят, а мы просто не будем им в этом мешать, – буркнула Гермиона. – Пойдем в замок, Обет с тебя возьмем, не посреди же тропинки этим заниматься...

Глава 8

Тем же вечером меня снова вызвал к себе Дамблдор: оказывается, мы еще не окончили урок.

–Я уверен, ты помнишь, что мы оставили повесть о начале пути лорда Волдеморта в пункте, где Том Риддл бросил Меропу и вернулся домой, – проговорил директор, усадив меня в кресло. – Меропа осталась в Лондоне, ожидая ребёнка, которому в некий день предстояло стать лордом Волдемортом.

Миссис Эдвардс очень любит сериалы про всякие семейные тайны, чтоб с внезапными поворотами, коварными соблазнителями, трагической гибелью, потерянными детьми, провалами в памяти... Ей бы понравилась эта история, решил я.

Он снова вынул думосброс и теперь перемешивал содержимое.

–Вот, гляди, свидетель...

Из серебристой жидкости поднялась фигура маленького старика.

–Да, мы приобрели это при любопытных обстоятельствах, – шамкая, говорил он. – Его принесла молодая ведьма, как раз перед Рождеством, много лет назад. Она сказала, что очень нуждается в деньгах, впрочем, это и так было очевидно. Одета она было бедно и, видно, ждала ребёнка. Она сказала, что медальон – самого Слизерина. Так часто говорят, но я проверил – она не врала. Это была бесценная вещь! А она даже представления не имела, сколько она может стоить, я и дал ей десять галлеонов – то-то она была счастлива! А уж я! Самая выгодная сделка, которую я когда-либо заключал!

–Вот сволочь, – с омерзением сказал я, вспомнив Меропу в бедном платьишке, затюканную девчонку из глухомани.

Ну и что ж с того, что она увлеклась красавцем Томом? Он ее бросил, я помнил, но это дело другое – под заклятием или зельем всякого натворить можно, после чего ужаснешься! Конечно, он мог бы хоть денег ей оставить, но, думаю, Риддл, узнав, что по принуждению женился на ведьме, драпал домой впереди собственного визга...

Как бы там ни было, Меропу я жалел. Она сделала глупость и расплатилась за это жизнью, и не только своей.

–Итак, Меропа вынуждена была продать семейную реликвию, – сказал Дамблдор.

–А почему она не могла колдовать? – спросил я. – Хоть как-то... На пропитание бы она себе заработала, раз уж сумела Тома приворожить!

–Думаю, когда муж бросил ее, Меропа перестала использовать магию. Я предполагаю, что она не хотела оставаться ведьмой, а может, ее безответная любовь и горечь утраты лишили ее силы, – задумчиво сказал директор. – Даже ради спасения собственной жизни она не стала колдовать...

–И ради сына? – спросил я. – Ей было совсем наплевать на него?

–Ты что, жалеешь Волдеморта? – осведомился Дамблдор.

–Да, – честно ответил я. – Никому не пожелал бы такого детства! Особенно если этого можно было избежать... Меня вон хоть тете подкинули, а его что, совсем некому было сбагрить? Или Меропа настолько дурная была, что даже не подумала об этом?

–Нам это неведомо, – после паузы произнес директор. – Меропа выбрала смерть, но не суди ее строго. Она была слишком слаба... А теперь взгляни сюда.

Я приблизился к думосбросу и привычно провалился в темноту.

Мы с Дамблдором (он был еще достаточно молод, борода и шевелюра не поседели) поднялись на крыльцо мрачного строения.

–Добрый день, – сказал Дамблдор, когда ему открыли. – У меня назначена встреча.

Служанка нахмурилась и побежала за хозяйкой.

В прихожей нас встретила суровая дама, с нею Дамблдор и заговорил о Томе Риддле и о том, что готов принять его в свою школу. Судя по тому, как беззастенчиво Дамблдор околдовывал хозяйку приюта, угрызения совести были ему совершенно чужды.

Миссис Коул рассказала о том, как появился на свет Том Риддл-младший, как умерла Меропа, как рос мальчик и что вытворял... Ну а потом она проводила Дамблдора в спальню на втором этаже.

Том Риддл был вылитый отец... ну да я помнил его по дневнику. И он казался очень, очень опасным – струны так и звенели, а это было всего лишь воспоминание!

Он не сразу поверил Дамблдору, но в итоге – тут я аж восхитился! – заявил, что сам сходит на Диагон-аллею за покупками.

–Он был особенный... – проронил Дамблдор.

–Вы уже тогда знали? – я сделал многозначительную паузу и выразительно поиграл бровями.

–Знал ли я, что я только что встретил самого опасного темного волшебника всех времён? Нет, я понятия не имел, каким он вырастет, но я им заинтересовался. Я старался присматривать за ним... Силы его были удивительно хорошо развиты для такого юного мага и – что особенно интересно – он уже обнаружил, что может в какой-то мере управлять ими. Он сознательно использовал магию против других людей, пугал, наказывал, управлял.

«Ох ты ж, я ведь почти то же самое делал!» – подумал я, а вслух сказал:

–А еще он со змеями мог общаться.

–Да, но само по себе это ни о чем не говорит... – Директор вздохнул. – Ты обратил внимание на самое важное?

–А?

–Том Риддл уже тогда был совершенно самостоятельным, скрытным, и друзей у него не было. Он не желал ни помощи, ни компании в поездке на Диагон-аллею. Он предпочел действовать один. Взрослый Волдеморт таков же. Многие из Пожирателей Смерти говорят, что он им доверяет, что они к нему близки, что они даже понимают его, но они заблуждаются. Волдеморту не нужны друзья. А еще, – добавил Дамблдор, – Том Риддл любил собирать трофеи. В приюте он отбирал безделушки у своих жертв, теперь же... Просто имей в виду эту его маленькую страстишку.

Я и так знал, что Волдеморт обожает артефакты, но промолчал, конечно же.

К чему же пытался подтолкнуть меня Дамблдор? К идее о крестражах? Ну да, конечно, самое время... Сам отыскать не может, что ли, меня надо задействовать? Ну, неплохая идея...

–Опять мозги компостировал? – спросила Гермиона, встретив меня по пути в гостиную. Она делала вид, что патрулирует школу, а может, и правда патрулировала.

–Ага, – ответил я, сворачивая за угол. – Теперь я намного больше знаю о детстве Волдеморта, но на кой мне это, не представляю! Хотя... теперь я почти уверен – остальные крестражи он тоже попрятал в реликвиях Основателей. Придется попыхтеть, чтобы их найти... О, кстати! Миртл! Ми-и-и-иртл!

–Ты меня звал, Гарри? – выпорхнула она из стены.

–Да. Как профсоюз поживает?

–Пока все по-прежнему, – поджала губы Миртл.

–Прекрасно. В смысле, продолжай работать над этим... И вот что... мы переходим к тому самому важному делу, – понизил я голос, а Гермиона занялась струнами: теперь нас никто не мог услышать. – И нам нужна Серая Дама. Миртл! Я верю, ты справишься, и рассчитываю на тебя!

–О чем ты... – густо посерела призрачная девочка.

–Слушай внимательно, – сказал я и поманил ее поближе. – Серая Дама – это ведь Хелена Рейвенкло, так?

Это мы выяснили уже давно, Луна подсказала.

Миртл кивнула.

–Она сбежала с диадемой своей матери, – сказал я. – А потом вернулась в Хогвартс.

–Барон ее вернул, – уточнила Гермиона, – убил и сам зарезался. Состояние аффекта, наверно.

–Это уже мелочи, – отмахнулся я. – Миртл, Хелена может знать, где спрятана диадема. Она считается утраченной, но у нас есть повод думать, что диадема где-то рядом. Делай, что хочешь, но узнай, куда Хелена подевала эту цацку и кто мог ей завладеть!

–Начни с Барона, – посоветовала Гермиона. – Он же ее любил. Я имею в виду Хелену... Вдруг он что знает? Ну а там... слово за слово...

–О! – глаза Миртл засветились адским пламенем. – Какая интрига! Гарри! Я непременно разузнаю, что смогу!

–Только чтоб посторонние не слышали, – напомнил я. – Кругом враги!

–Я помню... – зловеще прошелестела она. – Но Серая Дама от меня не уйдет, вот увидишь...

–Я полагаюсь на тебя, Миртл, – серьезно сказал я. – Тебя недооценивали при жизни, но я знаю – ты была и остаешься умной и смелой девушкой, и тебе всё по плечу!

–О да! – улыбнулась она и ракетой умчалась куда-то вверх.

–Тебе не стыдно? – серьезно спросила Гермиона.

–Ни капли, – ответил я. – Разве она не прекратила рыдать? Разве не от нее шарахается даже Барон? Чего еще желать девчонке-привидению? Вернуть ей жизнь мы не можем, но хоть так она получила своё!

–Твоя правда, – со вздохом согласилась она. – Гарри, а руки убери... убери, тебе говорят!

–Не-не-не... – ответил я, затаскивая подругу в ближайший пустующий класс. – Не уберу... Это сильнее меня...

–Грубое животное... – простонала она, сдирая с меня мантию. – Дай хоть матрац наколдую!

И нет, я не опасался повторить жизненный путь Риддлов: у Гермионы родители медики, я тоже не в лесу рос, поэтому слово «контрацепция» нам о многом говорило. Я уж молчу о струнах... И вообще, я же обещал Дамблдору – никаких подростковых беременностей в Хогвартсе!

–Гермиона, не забудь прочитать адептам лекцию о предохранении не только от Темных сил, – выговорил я.

–Уже! – веско произнесла она и ухмыльнулась. – О венерических заболеваниях и их последствиях они тоже осведомлены, ты помнишь, я же дочь врачей...

Ну, зная подругу и ее образную речь, я мог быть уверен: секса адептам не захочется еще очень и очень долго.

*

Адепты меня радовали: это была уже не кучка обезьян или там обычного гражданского сброда, как выражался Невилл в подражание сержанту Зиму, а вполне боеспособная маленькая команда. Очень маленькая, с досадой думал я, меряя шагами лесную поляну, но больше людей взять неоткуда. Не перваков же, в самом деле, в курсанты записывать! Они совсем маленькие, рано им еще... Я, конечно, в их возрасте Волдеморту морду бил, но то я, я Избранный, мне положено!

–Эванс, – окликнул меня Малфой, и я обернулся. – Привет.

–Привет, – протянул я ему руку.

–Зачем звал?

–Познакомить кое с кем хочу, – ухмыльнулся я и подал условный знак.

Ближайший пенек вдруг распрямился, встряхнулся и превратился в девушку.

–Это – Нимфадора Тонкс, это – Драко Малфой, – отрекомендовал я, – дальше сами!

–Э-э-э... рад встрече, – осторожно произнес Драко, глядя на кузину. От волнения та сияла и переливалась, как стробоскоп.

–Не парься, она теперь с нами, – добавил я, и он немного расслабился, но...

–Какой ты хорошенький! – взвизгнула Тонкс и сграбастала Драко в охапку. – Так на тетю похож! Или на дядю, не пойму? Ой, какая разница! Я тебя только на фотках видела, а там ты совсем маленький! Давай знакомиться!

–Эванс... – в панике выдавил Малфой, но я сказал:

–Нет-нет, сами разбирайтесь, взрослые уже. Золотинка, ты его только не задуши, ладно?

–Не говори глупостей! – ответила она. – Драко, не отбивайся!

Я отошел в сторонку, сделал круг по лесу, наткнулся на Флоренца – он собирал какие-то травы – и вежливо поздоровался.

–Что там такое? – кивнул он в сторону поляны, ответив на мое приветствие. – Брачные игры?

–Боже упаси, – ответил я, – просто родственники впервые увиделись, не обращайте внимания! Гм, Флоренц, а можно спросить вас кое о чем? Мы ищем-ищем в книгах упоминание о некой вещи, но не находим. Быть может, у кентавров память лучше, чем у людей?

–И что же это за вещь, Гарри? – заинтересовался он. – Говори, я слушаю...

Разговорившись с кентавром, я совсем забыл о времени, а когда вернулся на поляну, Тонкс уже не застал.

–Чокнутая у меня кузина, – сказал мне Драко, а потом вдруг улыбнулся и добавил: – Но такая славная...

–А метаморфизм – просто находка, – добавил я и хлопнул его по плечу.

Я прекрасно видел, насколько ему паршиво: родители в опасности, у самого непосильное задание, которое он вовсе не желает выполнять... трясина, одним словом. Наверно, на этом фоне немножко сумасшедшая Тонкс (кажется, у Блэков это семейное, только проявляется по-разному) была словно глоток свежего воздуха.

–Пойдем. Поздно уже.

–Ага.

–Ожерелье – твоих рук дело? – спросил я между прочим.

–Да. Вернее, мне было велено отнести его в лавку Боргина и оставить там, приказав никому не продавать. Как оно попало к той девчонке, я не знаю.

–Ясно... – я почесал в затылке. – Ладно. Ты знаешь, какова будет следующая попытка?

–Пока нет, – честно ответил Малфой.

–Ладно. Мы остаемся в школе на Рождество, – сказал я, – ты как?

–Тоже, – подумав, сказал он. – Думаю, родители будут этому рады. Я тут вроде как готовлю... сюрпризы, но они понимают...

–Что тебе лишь бы не торчать рядом с тем сбродом, – кивнул я. – Ничего. Они взрослые, выдержат. И я попрошу крестного и остальных, чтобы были наготове. Мало ли, что...

Он отвернулся.

–Плакать не стыдно, – сказал я ему в спину. – И, знаешь, все-таки твои родители живы.

–Да... – негромко произнес Малфой и расправил плечи. – Еще ничего не потеряно. Но, Эванс, предупреждаю: если мне придется выбирать между родителями и директором...

–Об этом мог бы и не говорить, – вздохнул я. – Идем. Слушай, а Тонкс сказала, как намерена легализоваться в школе?

–О да, – Драко повернулся ко мне и невольно усмехнулся, – она хочет взять на себя уроки защиты для первых курсов. Сам понимаешь, Снейпу они даром не сдались, а она... и человек Ордена в школе, и польза существенная.

–Точно, ей детей учить – самое оно, с ее-то метаморфизмом! – улыбнулся я. – Она в какого угодно монстра превратиться может... Ну и детишкам такая учительница подходит намного лучше, чем Снейп.

–Да, как-то так... – Малфой остановился. – Всё, расходимся. Я пойду через второй нижний ход. Не нужно, чтобы нас видели вместе.

Я кивнул и пожал ему руку.

–Сообщи, если что.

–Конечно.

Я подождал, пока он скроется в темноте, а потом пошел к третьему боковому ходу: оттуда рукой было подать до нашей гостиной!

Глава 9

Сказать, что Тонкс имела успех в качестве преподавателя младших курсов – значит ничего не сказать! Дети ходили за ней хвостом и напрашивались на дополнительные занятия, а она просто-таки расцвела.

Директор, правда, поглядывал косо, но делать было нечего: Снейп начал пропадать все чаще и чаще, и свалить занятия по защите было не на кого. Не самому же вести, в самом деле! В смысле, директор мог, да и любой из деканов справился бы, я полагаю, но у них своих дел хватало...

На занятия Тонкс ходила вместе с остальными адептами, потому как аврорат это одно (хотя мы узнали от нее много полезного по части техники боя), а вот наши приемы – совсем другое. Заодно и мой авторитет усилился: адепты временами пытались роптать, когда я устраивал очередное развлечение, но теперь перестали, видя, как преподаватель (аврор вдобавок!) точно так же дохнет на полосе испытаний, как они сами, а то и раньше, с непривычки-то!

Перед самым Рождеством меня ждал сюрприз: очередной вызов к директору, но на этот раз мы не изучали школьные годы Волдеморта (я надеялся поскорее перейти к его юности, потому что в тех воспоминаниях могли найтись намеки на то, где спрятаны крестражи!), вовсе нет. Просто один человек хотел побеседовать со мной в приватной обстановке.

В кабинете меня ожидала уже знакомая личность – седовласый дяденька в дорогой мантии. Министр Магии Скримджер собственной персоной, вот как!

Я вежливо поздоровался и замер в ожидании продолжения. Скримджер сильно отличался от Фаджа, и что он затеял, я пока понять не мог.

–Директор, мне хотелось бы обменяться с юношей парой слов наедине, – сказал он, а Дамблдор, к моему удивлению, возражать не стал, а пригласил нас пройти в соседний кабинет.

Жаль, я как раз хотел получше приглядеться к мечу Гриффиндора... Хорошо хоть, директор Блэк тут же перебрался на какую-то картину во втором кабинете, при нем мне было поспокойнее. Не то чтобы я боялся министра, но лишний свидетель не помешает, даже если это всего лишь портрет!

–Я давно хотел встретиться с тобой, – сказал Скримджер, убедившись, что нас не подслушивают. – Ты знал об этом?

–Нет, – честно ответил я.

–О, да, очень давно. Но Дамблдор тебя оберегал, – произнес министр. – Это естественно, разумеется, естественно, после всего, что ты перенёс… Особенно после того, что произошло на Турнире…

Видимо, он ожидал моей реплики, но я промолчал, и Скримджер продолжил:

–Я надеялся побеседовать с тобой, с тех пор как занял эту должность… но Дамблдор препятствовал этому. Витало столько слухов! Ну, мы оба, разумеется, понимаем, как такие истории искажаются… Все эти шепотки про пророчество, про то, что ты «избранный»…

Я мстительно молчал. Рано или поздно министр выдохнется и перейдет к сути дела! Так и вышло.

–Полагаю, Дамблдор обсуждал с тобой всё это? – спросил он.

–А вы с какой целью интересуетесь? – уточнил я. – Это, на минуточку, наше личное дело.

–О, конечно, если это конфиденциальный вопрос, я не настаиваю на разглашении… нет, нет. Да и, в конце концов, какое дело, «избранный» ты, или нет?

–Вот-вот, все эти слухи выеденного яйца не стоят, – подтвердил я.

–Понимаешь, Гарри, для всего волшебного общества… Это же вопрос восприятия. Важно, во что люди верят! А многие верят в то, что ты действительно «избранный», настоящий герой… И это чистая правда, «избранный» ты или нет нет. Сколько раз ты встречался лицом к лицу с тем-кого-нельзя-называть?

«Больше, чем ты думаешь», – хрюкнул я про себя.

–Дело в том, – продолжал он, – что для многих ты, Гарри, символ надежды. Сама мысль о том, что существует кто-то, кто в силах, кто, может быть, даже избран судьбой уничтожить того-кого-нельзя-называть, естественно, воодушевляет людей.

–Прекрасно! – искренне сказал я. – Этого я и добивался. Вот что значит сила печатного слова! Ну а пресса – вторая власть, вы в курсе, я думаю?

–Гхм... – поперхнулся Скримджер. – Ты это осознаешь, замечательно... Думаю, раз так, то ты сочтешь своим долгом стать бок о бок с Министерством и помочь каждому воспрять духом!

–Чего-чего? – восхитился я. – Бок о бок? Это как?

–О, ничего обременительного, уверяю тебя, – ответил Скримджер. – Если тебя время от времени будут замечать в Министерстве, например, как ты выходишь оттуда или входишь, это уже создаст нужное впечатление...

–А сколько мне будут за это платить? – спросил я. – Моё время денег стоит, знаете ли, и немалых.

–Эм... думаю, это можно обсудить отдельно, – немного сдулся министр. – Но подумай: мысль о том, что ты с нами, поднимет всеобщий дух! «Избранный», знаешь ли… Всё только для того, чтобы дать людям надежду, ощущение, что дело идёт на лад!

–Э нет, погодите, сэр! – поднял я руку. – Если я вас правильно понял, вы, во-первых, намерены создать видимость того, что я одобряю политику Министерства, так? Ясно... А во-вторых, хотите прикрыть моей так называемой избранностью дырки в обороне и прочие... мягко говоря, проколы вашего ведомства. Пускай людишки думают, что все хорошо, Волдеморт – просто выдумка, а там, глядишь, само собой все рассосется, у вас же талисман есть! Вот все беды и исчезнут как по волшебству! Так, что ли?

Скримджер помолчал, и лицо его посуровело.

–Ты еще слишком молод, чтобы понимать, как это важно, – сказал он достаточно зло. – Сейчас опасные времена, и приходится принимать определенные меры.

–Ну так принимайте, только без меня, ладно? – ответил я.

–Понимаю. Ты предпочитаешь, как твой кумир, Дамблдор, не связывать себя с Министерством?

–С чего вы взяли, что он мой кумир? – удивился я. – А продвигать вашу политику я даже за деньги не стану, хоть они и не пахнут. Я в ментальном плане брезгливый, и вообще, потом карму штопать замучаешься.

–Многие сказали бы, что работать на Министерство – твой долг!

–Пусть говорят, – пожал я плечами. – Собака лает – ветер носит, караван идет и так далее. Кстати, чем прикрываться талисманчиком, вы б лучше работали как следует. А то сперва Фадж глаза закрывал на всё, даже когда сам Волдеморта увидел, сделал вид, будто ему показалось. Теперь вы ширмочкой свои огрехи прикрыть норовите. Знаете, – добавил я по наитию, – один мой родственник в подобных случаях вспоминает похабный анекдот: если в борделе дела идут неважно, надо не кровати переставлять, а... гм... личный состав менять! Хотя это тоже не очень-то помогло, как вижу.

Скримджер отчетливо побагровел. Финеас Найджелус на картине беззвучно ржал: анекдот-то я как раз от него услышал.

–А вдобавок, – закончил я, – даже если б я рехнулся настолько, чтобы согласиться на ваше предложение, сэр, это могло бы выйти вам боком. Я пока не знаю, как там в Министерстве всё устроено, кто на ком стоит и за кем шпионит. А вот понаблюдал бы за вашей мышиной возней и тараканьими бегами изнутри, так сказать, а потом ка-ак выдал бы очередное интервью! Озолотился бы! А уж какой мог выйти скандал... – тут я покачал головой. – Вот я дурак, сразу отказался! Или, может, еще не поздно согласиться?

Скримджер поменял окраску с багровой на зеленовато-серую.

–Вижу, по этому пункту мы не достигнем соглашения, – резко сказал он. – Но скажите хотя бы, что замышляет Дамблдор? Куда он направляется, когда отлучается из Хогвартса?

–Я-то откуда знаю? – удивился я. – Он мне не докладывается.

–Что ж, в таком случае, я постараюсь выяснить это своими методами...

–Да сколько угодно, – кивнул я. – Только о Фадже не забывайте. Он тоже нос в дела Хогвартса совал, и где он теперь? Я, знаете ли, не фанат директора, но могу честно сказать: это не ваша весовая категория, господин министр.

Последовала долгая пауза.

–Ну, понятно, он хорошенько над тобой поработал, – произнес Скримджер. Его глаза за стеклами очков в тонкой металлической оправе глядели холодно и жёстко. – Человек Дамблдора до мозга костей, правда, Эванс?

–Не-а, – ухмыльнулся я. – Я исключительно свой собственный. А теперь, сэр, извините, мне на занятия пора. Всего вам наилучшего!