Текст книги "История Гарри (СИ)"
Автор книги: Кира Измайлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 57 страниц)
Хагрид вытянул из кармана огромный шёлковый платок и деликатно высморкался.
–Что это я всё о себе… Мне про вас интересно. Вы-то по матери, по отцу?
Мадам Максим вдруг поднялась и ледяным тоном произнесла:
–Нужно возвращаться.
–А? Возвращаться? Посидите ещё, я никогда не встречал других, как я...
–Других – это каких?
–Ляпнет ведь сейчас... – прошептала Гермиона, а я кивнул.
–Полувеликанов, конечно, кого же ещё?
–Да как вы смеете, Хагрид?! – вскричала мадам Максим. – Такой оскорблений! Полувеликан? Муа? Я… я просто широка в кости!
–Простите, я... я...
Ну, объясняться Хагрид не умел, это уж точно. Он потоптался да и пошел в сторону своей хижины, а мадам Максим, проломившись через кусты, остановилась неподалеку, и вскоре мы услышали приглушенные рыдания.
–Да что ж такое-то! – сказала Гермиона, встав во весь рост. – Взрослые... э-э-э... не совсем люди, а ведут себя хуже подростков. Идем, Гарри!
–Ни за что! – попытался я отказаться, но она, не слушая возражений, поволокла меня за собой.
Мадам Максим, присев на бортик фонтана, горько плакала, уткнувшись лицом в ладони, и на ее шикарную мантию падали слезы размером со сливу.
–Простите, с вами все в порядке? – спросила Гермиона, остановившись рядом.
–Да... пожалуйста, оставьте меня... – всхлипнула та. – Минутный слабость...
–У вас, может, минутная, а Хагриду каково? – вступил я в игру. – Не знаю, что вы там не поделили, но он же в вас влюбился с первого взгляда!
–Что? – мадам Максим подняла голову. Даже зареванная, она была очень красива!
–Влю-бил-ся, – раздельно повторила Гермиона и на всякий случай продублировала на французском. Эх, не даются мне иностранные языки... кроме змеиного! – Думаете, что это он так приоделся и вообще? Ради вас! А вы!..
–Что? – недоуменно спросила она.
–Да ничего, – сказал я. – Будто так уж много полувеликанов... Сама судьба вас с Хагридом свела, а вы даже стыдитесь сказать, что той же крови. В кости широка! Кого вы обманываете, мадам Максим? Кем были ваши родители и сколько заплатили за то, чтобы вас считали обычным человеком и даже позволили руководить школой?
–Да как вы смеете, дерзкий мальчишка! – подскочила она. Темные глаза метали молнии.
–Так и смею, – ответил я (но все же попятился). – Хагрида чуть в Азкабан не закатали только потому, что он полувеликан, а значит – неблагонадежный. Была тут история, свалили на него, уж очень удобно вышло... А вы вся такая красивая, в драгоценностях, в шелках, на карете, директриса...
–У вас там, наверно, люди более толерантные! – сказала Гермиона и добавила: – Так вы по какой линии великан-то?
–Тоже... по маминой... – выговорила вдруг мадам Максим. Ну, я это подозревал, потому что наоборот... гм... Нереально. – Но я только на четверть...
–А почему стыдитесь признаться?
Гермиона в роли психоаналитика – это ужасно! Но жертва этого еще не знала...
–Великаны – злые... – сказала мадам Максим. – Они как тролли, им нравится убивать. Все это знают. Хотя в Англии все великаны перевелись, я слыхала.
–А что с ними случилось?
–Вымерли, ну и авроры постарались.
–Ну, как-то же Хагридова мама с его отцом сошлась, не убила, – серьезно сказала Гермиона, хотя по глазам ее было видно, она все пытается прикинуть, как же это происходило технически. – И ваша бабушка. Значит, не все они злые. Так же, как оборотни, правда, Гарри?
–Это уж точно, – подтвердил я. – Один из лучших друзей моего отца – оборотень. Он хороший человек, просто ему не повезло – его в детстве покусали. Он в этом не виноват.
–И вообще, – добавила Гермиона. – Профессор Флитвик – полугоблин, это всем известно, но никто на него косо не смотрит. Вы и вовсе школой руководите! Ну и почему нужно стыдиться своего происхождения?
Мадам Максим вдруг резко поднялась на ноги, умылась из фонтана, шумно отфыркавшись, а потом спросила:
–Где живет Хагрид?
–В хижине недалеко от вашей кареты, – указал я. – Вы же ее видели!
–Я думала, это сторожка.
–Нет, это его жилье, – вздохнул я. – Только это, мадам... у него там неприбрано. Холостяцкая берлога, ужас, что за бардак!
–Не имеет значения, – ответила мадам Максим. – Побеседовать можно и снаружи!
Она ушла, сокрушая кусты, а мы переглянулись.
–Подсматривать не пойдем, – предвосхитил я слова Гермионы. – Сами договорятся, взрослые уже.
Мы побрели обратно в замок. Гермиона уютно привалилась к моему плечу, и я не удержался, поцеловал ее. Сперва вроде бы случайно, в щеку, потом... потом увлекся. Это было так здорово, что я вообще забыл, где мы, как мы тут оказались, а очнулся, только услышав характерное «кхе-кхе». Это был профессор Флитвик, слава всем богам, и он даже не подумал нас штрафовать, а просто жестом указал в сторону общежития. И то, уже светало...
–До чего здоровский бал, – сказал я, когда мы шли по лестнице, и выглянул в окно.
На берегу стояли Крам и Лавгуд в его шубе (я узнал девочку по длинным светлым волосам). Он о чем-то говорил, размахивая руками, а она с интересом слушала.
–Замечательный, – серьезно ответила Гермиона, схватила меня за галстук и снова поцеловала. – Пойдем спать. Такие вечера нужно заканчивать вовремя, пусть даже утром...
Я молча согласился... А вот Невилл не возвращался до завтрака, а на вопрос о том, где его носило, отвечал блаженной шальной улыбкой. Я, если честно, сомневался, что Делакур, вейла на четверть, может соблазниться нашим товарищем, но даже если они просто целовались, Невиллу хватило впечатлений...
Глава 14
Золотое яйцо мы совместными усилиями расколупали, чуть не надорвались, правда. Это потом уже я узнал, что его надо было просто-напросто сунуть под воду, и тогда уже открывать, чтоб не вопило дурным голосом, ну да какая разница?
–Так, ну и кто у нас может петь под водой? – задала риторический вопрос Гермиона, прослушав песенку.
–Русалки, кто ж еще, – ответил я и почесал в затылке. – Похоже, надо будет нырнуть в озеро и что-то там найти. Что-то, украденное русалками.
–Угу, клад, не иначе, – фыркнула она. – Я думаю, туда что-то положат, ну, как это яйцо в драконью кладку.
–И это будет нечто ценное для тебя, – добавил Невилл. – И времени на всё про всё – час.
–Ну круто, что уж там! – вздохнул я. – Нырнуть в озеро в феврале месяце, бултыхаться там час, найти невесть что... Может, мой любимый ножик туда закинут!
–Или василиска, – серьезно сказала Гермиона.
–Это фигня, он на зов идет, – отмахнулся я. – Ладно, черт с ним. Плавать я умею. Замерзнуть не замерзну, со струнами-то... От русалок, по идее, отобьюсь, если нападут. Но акваланга я что-то не припас, а нырнуть смогу максимум на минуту...
–Значит, надо придумать, как дышать под водой, – пожала она плечами и предсказуемо добавила: – Пошли в библиотеку!
–Давай завтра, а? – зевнул я. – Два часа ночи, спать охота, с утра зелья... И на письма я никак не отвечу... До февраля еще уйма времени!
–Ну ладно, – смилостивилась Гермиона. – Пойдемте.
Мы замаскировались, выбрались из подземелья и пошуршали тихонечко к себе в общежитие, сверяясь с картой, чтобы не нарваться на кого-нибудь. А то мантии-невидимки – это хорошо, но звук-то они не заглушают!
–Крауч в кабинете Снейпа, – сказал я. – Интересное кино! Что ему там понадобилось?
–Это же элементарно, Эванс, – тоном Шерлока Холмса ответила Гермиона. – Мы ведь уже решили, что Крауч ходит под обороткой. Для оборотки нужны не только частицы Грюма... Грюм на месте, кстати? Ага. Так вот, нужны всякие ингредиенты, в том числе дорогие и редкие. Школу Крауч не покидал, так? Совиной почтой не всё можно заказать, да и не думаю, что у него денег много. Плюс об этом могут узнать, отследить и так далее. Следовательно, надо спереть необходимое. А у кого?..
–Правда, элементарно, – вздохнул я, выслушав ее логическое построение. – Но Снейп будет в ярости, когда заметит недостачу!
–Он уже в ярости... – пробормотал Невилл, прислушиваясь.
Чуть поодаль раздавались голоса: Филч ругался на Пивза, а Снейп говорил, что пошел среди ночи в свой кабинет за какой-то книгой, а там всё нараспашку и свет горит!
Мы подобрались поближе. Ох... боюсь, видение Снейпа в ночной рубашке будет преследовать меня не один год... А тут еще и Грюм подошел на огонек, тоже в рубашке и старом плаще.
–Пижамная вечеринка! – прошелестела Гермиона, с трудом сдерживая гогот. Я сам терпел из последних сил, а Невилл громко сопел.
–Идиоты, у него же волшебный глаз... – спохватился я. – Прячемся!
Мы живо подцепили нужные струны: я не был уверен, но вдруг Грюм мог видеть и сквозь мантию-невидимку? Сквозь парты и стены – точно мог, так что... Пришлось блокировать ненадолго его волшебный глаз и быстро смываться, пока не засек, и возвращаться в общежитие кружным путем, оставив Снейпа ругаться с Грюмом – тот явно намекал на то, что наш профессор прячет в кабинете что-то незаконное, ну и довольно прозрачно намекал на метку, чем довел того до белого каления.
–Ну, что я говорила? – торжествующе спросила Гермиона, когда мы вошли в гостиную. – Он-таки грабанул Снейпа!
–Да, ты настоящий детектив, – серьезно сказал я. – А теперь – спать по палатам! Завтра в библиотеке засядем...
Если честно, я смухлевал. Пока Гермиона перекапывала пыльные книжищи, я написал крестному и со следующей почтой получил подробную инструкцию по сотворению чар головного пузыря – это раз, упаковку жаборослей, на случай, если чары не удадутся, – это два, пожелание удачи и обещание поджопника за мои похождения – это три. А, еще фотку Сириуса с тетей Пэт и Дадли где-то в незнакомом городе. Он написал, что Рождество провел с родителями и братом, но потом заскучал, захватил мою родню и рванул почему-то в Прагу.
Следом пришли письма и от тети с Дадли, с подробным рассказом о Праге, разумеется, сувенирами и прочей дребеденью. Кузен, по-моему, проникся к Сириусу самыми теплыми чувствами: тот сводил его на хоккейный матч Лиги Чемпионов, потом еще на какие-то боксерские соревнования, а это, по мнению Дадли, дорогого стоило!
Ну и я им, ясное дело, рассказал в подробностях о Турнире, драконах, Святочном бале и прочем. Ну, не все, разумеется, потому что подозревал – письма могут и читать. Лучше уж перестраховаться, а в деталях рассказывать с глазу на глаз.
Гермиона, узнав о моем читерстве, сперва обиделась, потом сказала, что тоже нашла упоминание о жаборослях, но добыть их не так-то просто. В смысле, купить можно, но стоят они недешево, и хоть с финансами у меня проблем нет, все равно пришлось бы заказывать или просить Сириуса прислать.
–Выходит, я просто сэкономил немного времени, – пожал я плечами. – А ты всегда говоришь, что это невосполнимый ресурс!
Она, видимо, припомнила свои приключения с хроноворотом и вздохнула. Да, все забываю сказать – сам-то хроноворот Гермиона давно вернула МакГонаггал, а теперь мы делали свой. Выходило пока не очень, но в пределах пяти минут наш прибор работал стабильно. Мокрицы, во всяком случае, выживали...
Второе испытание я чуть было не проспал, потому что накануне мы испытывали жаборосли в Тайной комнате (воды там было – хоть залейся, целый ручей тек, только пришлось бассейн соорудить). Успел, однако, прибежать к самому началу. Спасибо, Невилл меня растолкал, но зевал я сейчас, как рыба без воды...
–Ну, что ж, наши участники готовы ко второму испытанию, – радостно сказал Людо Бэгмен. – Начнём по моему свистку. За час они должны найти то, что у них отобрали. Итак, на счёт три: раз… два… три!
На трибунах засвистели и закричали, а я скинул мантию, размялся, сунул в рот комок жаборослей и побрёл в озеро. Как Крам ухитрился не замерзнуть в плавках еще на берегу (он был без мантии), даже и не знаю... «Черт, есть же согревающие чары!» – треснул я себя по лбу, быстро соорудил их, согрелся, помахал Колину Криви с его колдоаппаратом, заодно выразительно указав на Делакур в весьма откровенном купальнике, да и пошлепал в воду.
Холодно было адски, даже чары не спасали. Я был в спортивных трусах, но что толку? Я уж извиняюсь, но задница у меня мгновенно заледенела... Тут я обозлился, запутал пару струн и вздохнул с облегчением: теперь я мог купаться в озере, как в теплом бассейне, сколько влезет. Сил, правда, такие заморочки отнимали много, но на час их уж точно должно было хватить, особенно, если Невилл с Гермионой поддержат! Невилл был на месте, а вот куда запропастилась боевая подруга?
Думать об этом было некогда. Вдобавок я начал задыхаться, по шее словно полоснули бритвой… Я схватился за горло и нащупал широкие щели, которые открывались и закрывались – жабры!
«Круто!» – подумал я и нырнул в холодную воду. Дышать жабрами оказалось очень прикольно, а еще у меня выросли перепонки между пальцами, а ступни превратились в ласты.
Я изобразил дрессированного тюленя, выскочив из воды по пояс с криком «Уть-уть!» и похлопав руками по бокам, и нырнул глубже. Самым крутым было то, что видел я под водой просто замечательно, даже в самой глубине, где было совсем темно.
Кругом расстилался фантастический пейзаж: то леса черных водорослей, то илистые луга... Я плыл к середине озера, где за серой пеленой воды смутно маячили тени.
Маленькие серебристые рыбки стрелами проносились мимо. Никаких чудовищ мне не встретилось.
Наконец я доплыл до заросшей светло-зелеными водорослями долины. Они были здоровенные, фута в два-три, и я опасался соваться туда. И правильно делал! Из зарослей выскочил гриндилоу и схватил меня за ногу. Я брыкнулся, заехав пяткой ему в лоб, а остальным – они вылезли следом – навешал безо всякой волшебной палочки: запутал струны так, что эти поганцы должны были до утра кружиться на этом самом месте. И жрать водоросли с голодухи, потому что нечего нападать на волшебника, даже если он еще мелкий!
Я ненадолго всплыл, прикинул, где середина озера, и двинул туда. Плыл я, наверно, с четверть часа, но наконец услышал вдалеке обрывок русалочьей песни из яйца. Честно скажу, в озере она звучала куда хуже, чем в Тайной комнате, наверно, акустика была не та.
Впереди в мутной воде показался громадный камень с наскальным рисунком: тритоны с копьями в руках гонятся за чудовищем, вроде бы гигантским кальмаром. И зачем он им? Он же наверняка жесткий, как автопокрышка!
Потом показались каменные дома, обросшие водорослями. Из окон выглядывали русалки, и я сделал им ручкой. Хотя, если честно, выглядели они совсем не как в диснеевском мультике: кожа серая, волосы длинные, темно-зеленые, глаза желтые, зубы острые... Те еще русалочки! Несколько тритонов и русалок выплыли из каменных хижин с копьями в руках и, мощно работая серебристыми хвостами, поплыли за мной.
Вообще, городок был забавный: в палисадниках кустились водоросли, у одного домика сидел на цепи гриндилоу, русалки выплывали из домов, шептались и указывали на меня пальцами. Тут я завернул за угол, и глазам моим предстало удивительное зрелище.
На площади собралась толпа местных водоплавающих жителей. В середине площади высилась каменная статуя тритона, перед нею выстроился хор и пел ту же песню, что и яйцо. К хвосту статуи были привязаны четыре человека.
Я сразу признал Гермиону по пышным, развевающимся, как водоросли, волосам. Еще там была девочка лет восьми с серебристой шевелюрой, как у Флёр Делакур, и я решил, что это её сестра или еще какая-нибудь родственница. У третьей пленницы волосы тоже были светлые, но, скорее, льняные, а по ожерелью из пивных пробок я опознал Луну Лавгуд. Четвертую жертву я не узнал, это была какая-то брюнетка, по виду – старшекурсница. Все они крепко спали, склонив головы на плечи, у всех четырёх изо рта тянулись вверх тоненькие струйки пузырьков.
Я уж приготовился к хорошей драке, но русалки с тритонами нападать не спешили. И на том спасибо! И струнам спасибо – я вмиг отвязал Гермиону и потащил прочь, тем более, приплыл Седрик, и надо было поторапливаться.
–Я заблудился! – проговорил Седрик одними губами (у него был головной пузырь). – Флёр и Крам тоже скоро будут.
Я показал ему большой палец и хотел было потащить Гермиону наверх, но она вцепилась в меня обеими руками и замотала головой.
–Ты не спишь, что ли? – проговорил я с большим трудом, пуская пузыри.
–Я дура, что ли? – хмыкнула она, повернула голову, и я увидел жабры.
–А, ты тоже это съела?
–Ага... Нас позвали в учительскую и вырубили. Ну... почти всех, – добавила она. – Но я догадывалась, что тебе дорога именно я, поэтому держала струны изо всех сил и прикидывалась спящей, а жаборосли за щекой спрятала! А когда нас опустили в воду и стали привязывать, проглотила эту гадость, вот.
–Гермиона, а если бы ты не успела? А они бы не поняли, что ты не мирно булькаешь, как все остальные, а уже захлебываешься? – серьезно спросил я. – Иди ты нафиг с такими экспериментами! Поплыли на берег!
Я ухватил ее за талию и погреб, чуть не поседев по пути: навстречу нам плыло чудовище – человеческое туловище в плавках и голова акулы. По этим веселеньким плавкам цветов болгарского флага я безошибочно узнал Крама. Я ему помахал, он ответил, живо перегрыз веревку Луны, схватил ее и рванул наверх, повиснув у меня на хвосте. Я был быстрее: Гермиона подгребала изо всех сил, так что мы выбрались на берег первыми, и подруга повисла у меня на шее, изображая спасенную.
Да, я пришел первым, но мы все равно шли с Виктором ноздря в ноздрю. Седрик и Флёр (на нее напали гриндилоу, она не добралась до сестры и чуть сама не утонула от страха за девочку) порядочно отставали.
–Третье и последнее испытание состоится на закате двадцать четвёртого июня, – провозгласил Бэгмен. – За месяц до этого чемпионам Турнира объявят, что это будет за испытание!
–Ну до чего же бесят такие перерывы, – вздохнул я и пошел читать учебник химии. Ибо воистину.
Глава 15
К Пасхе мы еще трижды сыграли в бейсбол с дурмштранговцами и несколькими примкнувшими французами (ух, какие шустрые оказались парни!), развлеклись по полной.
Мадам Максим – мы подглядывали, каюсь, – помогала Хагриду кормить своих коней. Не знаю, о чем уж они там беседовали, но наш лесничий продолжал одеваться стильно, следил за собой и в загулы не пускался.
А вот старший Крауч совсем перестал появляться в школе, и разыскать его не получалось. Мы уж даже Рона попросили написать Перси, а тот ответил, мол, Крауч в отпуске, отстаньте от человека!
С Винки тоже дело не ладилось – ничегошеньки она не говорила. Ее и Кричер расспрашивал, и Регулус, и Сириус... Нет, она только твердила, что верна своему хозяину, плакала о том, как же он без нее справится, но накрепко молчала обо всех его делах...
На последней неделе мая профессор МакГонаггал задержала меня после урока.
–Сегодня в девять часов вечера вам надо будет пойти на площадку для квиддича, Эванс, – сообщила она. – Там мистер Бэгмен объяснит вам и другим участникам, что вас ждёт в третьем туре.
Я вышел в половине девятого, а за мной увязался Седрик.
–Как думаешь, что будет в третьем испытании? – спросил он, когда мы шли к стадиону. – Флёр всё говорит о подземных ходах, думает, что мы будем искать сокровища.
–Сокровища я за полминуты найду! – потер я руки, увидел стадион и остолбенел.
Седрик тоже.
–Что это за...
–На живую изгородь похоже, – ответил я, присмотревшись.
–Эй, идите сюда! – весело окликнул нас Людо Бэгмен.
Он стоял в самой середине площадки, а с ним Виктор и Флёр. Мы пробрались к ним.
–Ну, что скажете? – довольный собой, спросил Бэгмен. – Здорово растёт? Глядишь, через месяц футов в тридцать вымахает. Молодец Хагрид, это он посадил. Ну что, поняли, что это такое?
Все молчали.
–Лабиринт, – первым догадался Крам.
–Точно, лабиринт! Так что третье задание простое. Кубок Трёх Волшебников поставят в центре, кто первый до него дотронется, тот и выиграл.
–Надо просто проходить лабиринт? – удивилась Флёр.
–Тут будут препятствия, – потёр руки Бэгмен, раскачиваясь на пятках. – Хагрид приготовит всяких волшебных существ… и заклятия тоже будут, надо будет и их обойти… ну и всё такое прочее… Первыми в лабиринт войдут те, у кого больше баллов... У каждого из вас будет возможность победить, всё зависит от того, как вы справитесь с препятствиями. Что, здорово?
Я догадывался, что за существ Хагрид приготовит для такого случая, и подумал, что будет не до веселья.
–Ну ладно, если нет вопросов, тогда пойдёмте в замок, что-то стало холодать…
И он поспешил к выходу со стадиона.
–Гарри, поговорить надо, – негромко сказал Крам.
–Ну, пошли пройдемся, – пожал я плечами.
Бэгмен, похоже, заметил это и напрягся.
–Гарри, тебя подождать?
–Нет, мистер Бэгмен, спасибо, – ответил я. – У нас приватная беседа. Ну там... спорт, спонсоры, все дела.
Тот, видимо, уже был наслышан о наших играх, поэтому отстал, а Виктор почему-то пошел в сторону Запретного леса.
–Если ты опасаешься, что нас подслушают, то забей, я чары против этого знаю, – сказал я. О струнах я ему, конечно, не рассказывал.
–Ничего, просто не люблю на людях говорить, – вздохнул он и остановился. – Это... Я хочу спросить – ты знаешь Луну?
–Лавгуд? Нет, лично не знаком, издалека видел, как вы танцевали, и все, – честно ответил я. – А что?
–Я ее не могу понять, – сокрушенно сказал Крам и развел ручищами. – Не знаю, как... То ли она шутит, то ли нет!
–Девушек в принципе понять нереально, а Лавгуд вообще своеобразная, Гермиона говорила, – успокоил я и почесал нос. – Слушай, я попрошу Гермиону побыть посредником. Она с кем угодно общий язык найдет.
–Буду признателен, – серьезно ответил он. – А то скоро уезжать. А я...
«Запал на Лавгуд», – подумал я, но тут позади Крама, в деревьях, что-то зашевелилось. Я на всякий случай схватил его за руку и оттащил в сторону.
–Что такое?
–Тс-с... – шикнул я и вынул палочку. Мало ли, кто тут водится...
И тут из-за высокого толстого дуба вышел, покачиваясь, человек. В первую минуту я его не узнал, но потом понял, что это – мистер Крауч.
Он выглядел так, будто провёл в дороге несколько дней и всё это время шёл пешком. Брюки на коленях оказались прорваны и испачканы кровью; он был небрит, лицо исцарапано и от истощения посерело. Волосы стояли дыбом, всегда аккуратно причесанные усы топорщились... В общем, вид у него был кошмарный, а вёл он себя крайне странно: размахивал руками, бормотал что-то себе под нос, и разговаривал с кем-то невидимым. Но рядом никого не было, в этом я мог ручаться.
–Это судья? – спросил Крам, тоже узнав Крауча. – Он ведь работает в вашем Министерстве.
Я кивнул и пошёл к Краучу. Тот, впрочем, не обратил на меня ни малейшего внимания и продолжал беседовать с деревом:
–...а после этого, Уизли, уведомьте Дамблдора письмом о количестве студентов из школы Дурмштранг, которые прибудут на Турнир. Каркаров сообщил, что их будет двенадцать…
–Мистер Крауч!
–...и отправьте сову к мадам Максим, возможно, она захочет привезти больше студентов, чем собиралась, так как Каркаров решил взять двенадцать… Вот, Уизли. Вы выполните то, о чём я вас прошу? Выполните?.. Выпол… – мистер Крауч выпучил глаза, уставился на дерево и неслышно что-то забормотал, потом вдруг покачнулся и рухнул на колени.
–Мистер Крауч, что с вами? – громко спросил я
Он завращал глазами и пустил пену изо рта.
–Что с ним? – спросил Виктор с опаской. – Может, позвать кого-нибудь?
–Дамблдора! – простонал Крауч, схватил меня за мантию и подтащил ближе к себе, хотя по-прежнему будто и не видел меня. – Мне надо… увидеть… Дамблдора…
–Конечно, – ответил я, и дернул пару струн, вызывая Гермиону и Невилла. – Виктор, будь другом, сходи в школу!
–Я… совершил ошибку… – прошептал мистер Крауч. Вёл он себя как самый настоящий сумасшедший. Глаза у него вылезали из орбит и бегали туда-сюда, а из уголка рта по подбородку струилась слюна. Было заметно, что каждое слово стоит ему огромных усилий. – Должен… сказать… Дамблдору…
Мистер Крауч вдруг поглядел прямо на меня. Кажется, у него случилось просветление.
–Кто… ты? – прошептал он.
–Гарри Эванс, – ответил я, – чемпион здешний. Вы ж меня знаете! А это Виктор Крам.
–Ты не… его? – еле слышно проговорил Крауч, почти не шевеля губами.
–Так, – сказал я, распутав, наконец, его струны. Он был под Империо, и очень мощным, но каким-то образом ухитрялся действовать вопреки заклятию. – Погодите, сейчас вам полегчает...
Честное слово, я едва не надорвался, такой силы чары оказались на Крауче!
–Гарри, ты в порядке? – с тревогой спросил Крам. Видимо, я очень уж отчетливо позеленел, а Крауч и вовсе лишился сознания.
–Все нормально, – заверил я, стараясь отдышаться, а Крауч вдруг открыл глаза и забормотал:
–Не… оставляй… меня… одного, – попросил он. – Я… убежал… должен предупредить… рассказать… увидеть Дамблдора… моя вина… это всё моя… Берту убили… всё моя вина… сын… я виноват… сказать Дамблдору… Гарри Эванс… Тёмный Лорд… сильнее…
–Да знаю я все про вашего сына! – рявкнул я, выйдя из себя. – Успокойтесь! И нифига Волдеморт не сильнее, я его уже три раза заборол!
–Ты о чем? – изумленно спросил Крам.
–Забей, сходи лучше за Дамблдором, – попросил я, и он быстро пошел к замку, то и дело оглядываясь.
Через пару минут с топотом прискакала Гермиона с развевающейся гривой, Невилл безнадежно отставал, трещал где-то кустами.
–В чем дело, Гарри, что случилось? – выпалила она, едва отдышавшись.
–Пропажа нашлась, – кивнул я на Крауча. – Ему совсем плохо.
–Ничего, сейчас попустит...
Гермиона засучила рукава и взялась за дело, пока я отдыхал.
–Ишь ты, как его хитро заколдовали, – приговаривала она. – Основное ты снял, но тут еще понакручено всякой фигни, но это я сейчас сниму, будет, как новенький...
–Уф, еле догнал, – выдохнул Невилл и плюхнулся на траву. – Ну ты и бегаешь!
–Да уж, – проскрипел знакомый голос, и из-за деревьев показался Грюм. – Проклятая нога, если б не она, я давно бы пришел, почуял неладное... Обходил замок, а тут Крам бежит, говорит, судья чокнулся...
–Он не чокнулся, – спокойно ответил я, хотя по спине пробежали холодные мурашки. – Он просто был под Империо. Но ваш отец – очень сильный человек, и он сумел противостоять заклятию. Наверно, это у вас семейное.
–Да ты бредишь, мальчишка! – выпалил он, и волшебный глаз бешено завращался.
–Нет, – ухмыльнулся я. – Мы вас с начала года пасем. Настоящий Грюм спрятан в школе, а вы – под обороткой, верно, мистер Барти Крауч-младший? И как это вам удалось смыться из Азкабана, а?
–А Винки ваш отец выгнал за то, что не устерегла вас? – вставила Гермиона и вдруг рявкнула: – Ступефай!
Лже-Грюм вздрогнул и выронил палочку.
–А теперь побеседуем, – сказала она спокойно. – Империо!
–Некогда, Крам сейчас приведет кого-нибудь.
–Не приведет, – помотала Гермиона головой, – я попросила Невилла его остановить. Зачем нам лишние свидетели?
–Да, он там, в кустах лежит, – кивнул тот.
–Так... – я быстро соображал. – Молодцы! Невилл, прикрой нас. А мы побеседуем... Так как, значит, вы ухитрились удрать из Азкабана?
–Меня спасла мать, – невыразительно произнес Крауч-младший. – Она знала, что умирает. Она упросила отца спасти меня ради неё. Он любил её так, как никогда не любил меня. Он согласился. Они пришли навестить меня. Дали мне оборотное зелье с волосом матери. А она приняла зелье с моим волосом. Мы обменялись внешностью.
Гермиона присвистнула.
Он судорожно вздохнул и всё так же монотонно продолжил:
–Дементоры слепы. Они ощутили, что в Азкабан вошли один здоровый человек и один умирающий. Они ощутили, что вышли один здоровый и один умирающий. Отец вывел меня, переодев в платье матери, на случай, если сквозь решётку нас видели другие заключённые. Мать умерла вскоре после этого. Она принимала зелье до самой смерти. Она похоронена под моим именем и с моей внешностью. Все были уверены, что она – это я.
–Офигеть система безопасности, – впечатленно покачал я головой. – Приходи, кто хочешь, приноси, что хочешь... Сириус смыться сумел, этот вот... Интересно, кто на очереди?
–Лестрейнджи, – мрачно предсказал Невилл.
Крауч моргнул.
–А что сделал отец, когда доставил вас домой? – спросил я.
–Инсценировал смерть матери. Тихие, семейные похороны. Эта могила пуста. Винки выходила меня. Потом меня скрывали. Меня нужно было контролировать. Отец использовал множество заклинаний, чтобы управлять мной. Когда я выздоровел, я думал только о том, чтобы отыскать своего хозяина… чтобы вернуться к нему на службу.
–Вы были под Империо?
–Да, – ответил Крауч. – Я находился под контролем отца. Он заставил меня ходить круглые сутки в мантии-невидимке. Рядом со мной всегда была Винки. Она была моим тюремщиком и заботилась обо мне. Она жалела меня. Она убедила отца давать мне иногда возможность развлечься. В награду за примерное поведение.
–А кто-нибудь, кроме домовушки, знал, что вы живы?
–Да, – ответил Крауч, и моргнул. – Знала колдунья в департаменте моего отца. Берта Джоркинс. Она пришла к нам домой с бумагами для отца. Его не было дома. Винки проводила её в дом и вернулась на кухню, ко мне. Она подслушала. Она услышала достаточно, чтобы понять, кто прячется под мантией-невидимкой. Отец пришёл домой. Она обвинила его. Он наложил на неё мощное заклятие памяти, чтобы она забыла всё, что ей удалось разузнать. Слишком мощное. Он сказал, что теперь её память повреждена навсегда.
–А что произошло на Чемпионате? Это же вы были там? – спросила Гермиона.
–Это Винки уговорила отца, – всё так же монотонно продолжал Крауч. – Она убеждала его полгода. Я не выходил из дому уже несколько лет. Я любил квиддич. Пусть он посмотрит, говорила она. Он будет в мантии-невидимке. Пусть он вдохнёт немного свежего воздуха. Она говорила, что этого хотела бы моя мать. Она говорила отцу, что мать умерла, чтобы освободить меня. Она спасала меня не для того, чтобы я жил в заключении. Он в конце концов согласился. Всё было тщательно спланировано. Отец с самого утра отвёл меня и Винки в верхнюю ложу. Винки должна была говорить, что держит место для моего отца. Я, невидимый, должен был сидеть на нём. Но там оказался какой-то мальчишка, он едва не сел на меня. Мне пришлось стоять. Мы собирались уйти после того, как все покинут ложу. Все будут думать, что Винки идёт одна. Никто ничего не узнает. Но Винки не знала, что я набираю силу. Я начал сопротивляться заклятию. Были времена, когда я становился почти таким же, как раньше. Были короткие периоды, когда ему, похоже, не удавалось меня полностью контролировать. Это случилось там, в верхней ложе. Как будто я очнулся от глубокого сна. Я оказался в толпе, на самой середине матча, и увидел волшебную палочку, которая торчала из кармана мальчишки прямо передо мной. Мне не разрешалось иметь волшебную палочку с момента заключения в Азкабан. Я украл её. Винки не знала. Винки боится высоты. Она закрыла лицо руками.
–Вот оно как... – протянул я. – Палочку вы вытянули у Рона Уизли, надо думать. И что было дальше?
