Текст книги "История Гарри (СИ)"
Автор книги: Кира Измайлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 57 страниц)
–Ты что, Грюма боишься? – спросил я, когда Невилл прожевал сочный пирог с капустой. – Брось. Не так уж он и крут, иначе сбил бы люстру на подлете!
–Да нет, я МакГонаггал опасаюсь, баллы же снимет...
–Ха! Она? После такого? Все знают, что с твоими родителями случилось, а этот... Снейп – и тот бы не оштрафовал!
–А он и не оштрафовал, – вздохнул Невилл. – Я на него налетел, когда с урока сбежал. Он меня расспросил, отвел к себе и дал успокоительного. Потом еще сюда проводил.
–Ну вот, а я тебе о чем? – Я помолчал и добавил шепотом: – Пойдешь ночью Аваду тренировать? В Тайную комнату? На мокрицах?
–Ага! – обрадовался он и кровожадно добавил: – Я представлю, что передо мной Грюм... А то Лестрейнджи или там Крауч – это слишком... как Гермиона говорит? Абстрактно, вот, я же их вживую никогда не видел, а колдографии – это не то...
–Точно... Погоди, – насторожился я. – Ты сказал – Крауч? А он-то тут при чем?
–Как это? – в свою очередь удивился Невилл. – Их было четверо: братья Лестрейндж – Рудольфус и Рабастан, Беллатриса, жена старшего, и Барти Крауч. Все теперь в Азкабане.
–Невилл, ты ничего не путаешь? Он же в Министерстве работает, я его на Чемпионате видел, вот как тебя!
–А... так это старший. А то был младший, – пояснил он. – Отец его сам и осудил на пожизненное заключение, вот так...
–Ничего себе... – протянул я. – Извини, я не знал подробностей. Бывает же такое! Ладно, доедай, вздремнем пару часиков, а потом пойдем позабавимся...
–Ш удовольштвием... – прочавкал Невилл сквозь здоровенный кусок ветчины.
Прозвучало это вполне по-людоедски.
*
Должен сказать, что избавленный от люстры Грюм репрессивных мер к Невиллу применять не стал, но взялся за нас с утроенной силой.
Ко всеобщему удивлению, он заявил, что подвергнет каждого заклятию Империо – продемонстрирует его силу и проверит способность учеников к сопротивлению.
Гермиона потерла руки. Я тяжело вздохнул.
–Но, профессор, – неуверенно сказал Рон, – вы ведь на прошлом уроке сказали, что это нарушение закона…
Грюм молча взмахнул волшебной палочкой, парты разъехались в стороны, и в середине класса образовалось пустое место.
–…и что к людям это заклятие применять нельзя, – закончил Рон свою мысль.
–Дамблдор хочет, чтобы вы на собственном опыте познали опасность этого заклятия, – непререкаемым тоном произнёс Грюм, его волшебный глаз впился в Рона и парализовал жутким немигающим взглядом. – Но если ты предпочитаешь более трудный путь – путь раба, который полностью лишён собственной воли, я не стану возражать, это твой выбор. Можешь покинуть урок!
Густо покраснев, Рон буркнул, что вовсе не это имел в виду, и вообще, беспокоился за преподавателя.
Грюм по очереди вызывал учеников и накладывал на них чары. Чего только они не вытворяли, оказавшись в его власти! Дин Томас трижды проскакал вокруг комнаты, распевая национальный гимн. Лаванда Браун вообразила себя белкой. Симус Финниган сделал стойку на руках и обратное сальто. Перед заклятием оказались бессильны все...
–Это даже не смешно... – бурчала Гермиона, теребя струны. – Погоди, сейчас посмеемся, очередь Малфоя...
–Не надо, – остановил я, поняв, что она хочет сделать. – Его отец был под Империо... понимаешь?
–А! Если сын выкажет повышенную сопротивляемость... все, сижу смирно.
К счастью, Драко пришлось всего лишь с выражением прочитать стишок.
–Эванс, – наконец вызвал Грюм, – иди сюда.
Я вышел на середину класса. Профессор нацелил на меня палочку и произнёс:
–Империо!
Удивительное ощущение! Я словно воспарил в небеса. Никакого беспокойства, только лёгкое, необъяснимое счастье. Блаженство волной окатило меня, и тут в пустой голове эхом отдалось приказание Грюма:
«Прыгай на стол… Прыгай на стол…»
«Не-ет, – подумал я, – отстань, я кайфую... Наверно, это и есть приход, о котором в книжках пишут!»
«Прыгай на стол!»
«Отвали, не мешай торчать...»
«Прыгай! Живо!»
Сильная боль пронзила мое тело, и я почувствовал, что правда сейчас прыгну, но успел зажать струны буквально в кулаке и остался на месте.
–Не буду я прыгать, – сказал я серьезно. – Я вам не кузнечик.
–Н-ну... Эванс... – покрутил головой Грюм. – Это было сильно. А вы поглядите на него! Вот как надо бороться! Из такого человека не так-то просто будет сделать раба...
Гермиона сощурилась, но промолчала.
Пару ночей мы уже провели за безуспешными попытками выдать хоть слабенькую Аваду, но пока не преуспели. Круцио мы с Гермионой тоже практиковали, только вдвоем, без Невилла, друг на друге, а вот Империо еще не пробовали. Что и говорить, эти Темные искусства были на редкость занятными!
Ну а вскоре, возвращаясь с прогулки (мы издалека смотрели, как избранные кормят соплохвостов на уроке ухода за магическими существами), мы застряли у порога. У доски объявлений сгрудилось полсотни учеников, и я, привстав на цыпочки, прочитал через головы:
–«Турнир Трёх Волшебников. Делегации из Шармбаттона и Дурмштранга прибывают в Хогвартс в ближайшую пятницу – 30 октября в 6 часов вечера. Уроки в этот день закончатся на полчаса раньше. После уроков всем ученикам отнести сумки с учебниками в спальни и собраться перед замком для встречи заморских гостей».
Объявление взбудоражило обитателей замка. Все как с ума посходили: кого допустят к конкурсу, какие виды волшебства войдут в состязания, отличаются ли от них хоть чем-нибудь заморские студенты?
–Такое впечатление, что к нам приедут фиолетовые в полосочку антиподы, которые ходят на головах, а рот у них на животе, – в сердцах сказала Гермиона. – Можно подумать, никто никогда не видел иностранцев!
–На том же Чемпионате их было полным-полно, – поддержал я. – Тех же девиц из Шармбаттона я точно видел. А Крам, кажется, в Дурмштранге учится?
–Ага.
–Обалдеть, какие диковины, – сказал я и пошел писать контрольную по зельям: Снейп обещал испробовать приготовленные нами противоядия на нас же, а с него бы сталось привести угрозу в действие.
И вот наступил долгожданный день. Войдя утром в Большой зал, мы на миг замерли – ночью на стены вывесили огромные флаги всех факультетов. Позади профессорского стола развевалось невероятных размеров полотнище с гербом Хогвартса: большая буква «X» в окружении льва, орла, барсука и змеи.
Наконец, наступил час «Ч». Нас выстроили ровными рядами перед замком.
Вечер был холодный и ясный, луна уже взошла над Запретным лесом.
–Был бы тут Люпин, повыл бы, – шепнула мне Гермиона. – Интересно, на чем они приедут? На поезде?
–Угу, с тремя пересадками, да еще на пароме...
–Ну не на метлах же! Аппарировать сюда нельзя...
–Скоро увидим, – зевнул я. Ночью мы опять толком не спали, расчищая заваленный подземный ход, и теперь мне хотелось под одеяло и баиньки...
Дамблдор вдруг воскликнул.
–Чует моё сердце – делегация Шармбаттона недалеко!
–Где? Где? – загалдели все, как стая галок.
–Вон они! – указал шестикурсник на небо в стороне Запретного леса.
Нечто огромное летело по иссиня-чёрному небу, быстро увеличиваясь в размерах.
Гигантская тень почти касалась верхушек деревьев. Льющийся из окон замка свет озарил приближающееся чудо – колоссальную синюю карету. Её тянула по воздуху дюжина крылатых золотых коней с развевающимися белыми гривами, каждый величиной со слона.
–Офигеть, какая же внутри Золушка?.. – прошептала Гермиона, а я не выдержал и заржал.
Заходя на посадку, карета снижалась с бешеной скоростью и, наконец, с оглушительным громом копыта золотых коней коснулись земли на опушке Запретного леса. Следом приземлилась карета и покатила, подпрыгивая на гигантских колёсах; а кони вышагивали, изгибая крутые шеи и кося огненно-красными глазами.
Открылась дверца, украшенная гербом (две скрещённые золотые палочки, из каждой вылетают по три красные звезды). С облучка спрыгнул мальчик в голубой мантии, наклонился, что-то нашарил на полу кареты и развернул золотые ступеньки. Он тут же отскочил назад, а из кареты появилась чёрная лаковая туфля размером не меньше детских санок, и сразу же за ней изумлённым зрителям явилась её обладательница.
Нас с Гермионой согнуло пополам от неудержимого хохота, и мы постарались присесть, чтобы нас не было видно за однокурсниками.
–Такая туфелька и впрямь не каждой подойдет! – прорыдала Гермиона.
Я мог только истерически хихикать.
Потом мы все-таки продышались, встали ровно и смогли рассмотреть гостью. Ростом и комплекцией она не уступала Хагриду. Великанша вошла в полосу света, падающего из окон замка, и обнаружилось, что у неё красивое лицо с оливковой кожей, тёмные глаза и крупный орлиный нос, а блестящие волосы собраны в низкий пучок. Дама была с головы до ног закутана в чёрную атласную мантию.
Дамблдор зааплодировал. Ученики вторили. Многие вставали на цыпочки, чтобы лучше разглядеть великаншу.
Лицо её расплылось в улыбке. Она подошла к Дамблдору и протянула сверкающую драгоценностями руку. Директор, и сам роста немалого, лишь слегка склонился для поцелуя.
–Дорогая мадам Максим! Добро пожаловать в Хогвартс!
–Дамблёдор-р, – произнесла мадам Максим грудным голосом. – Надеюсь, вы пребываете в добром зд’гавии?
–Спасибо, я в превосходной форме.
–Мои ученики, – небрежно махнула она назад.
Из кареты выбралось десятка полтора подростков лет пятнадцати-шестнадцати, и все они дрожали от холода в мантиях из тонкого шёлка. Кое-кто обмотал голову тёплым шарфом.
–Бедолаги, – сказала Гермиона, упаковавшаяся в толстый свитер, шерстяные колготки под брюки, теплые носки, шарф и варежки, и заставившая меня напялить то же самое (кроме колготок). Впрочем, я еще и неуставную лыжную шапочку прихватил, подругу-то волосы грели. И меховые наушники. – Этак простынут, помрут, и никакого им Турнира!
–Мадам Помфри вылечит, – фыркнул я.
–Ка’г-ка’гов уже приехал? – продолжала мадам Максим.
–С минуты на минуту ждём, – сказал Дамблдор. – Подождете его здесь или пройдете в замок?
–Лучше пойдём в замок. Тут у вас холодно. Только вот кони…
–Наш преподаватель ухода за магическими существами сочтёт за счастье о них позаботиться.
–Моим коням нужен сильный конюший. – Мадам Максим явно сомневалась, что хогвартский учитель справится с её золотыми жеребцами. – Они ош-шень к’гепкие.
–Уж поверьте, кому-кому, а Хагриду эта работёнка по плечу, – улыбнулся Дамблдор.
–Ош-шень хо’гошо! – слегка поклонилась мадам Максим. – Передайте, пожалуйста, мсье ’Агриду что пьют мои кони только ячменный виски.
–Биотопливо? – хихикнула Гермиона. – Интересно, а на авиационном керосине они летают?
–Давай не будем ставить на них опыты! – поспешил я сказать.
–Не будем, конечно... Где тут керосин-то достанешь?
Шармбаттонцы ушли в замок, а мы остались ждать. Холодало...
–Слышите? – вдруг воскликнул Рон.
Откуда-то из темноты донёсся престранный звук – погромыхивание, сопровождаемое всасывающим хлюпаньем, как если бы гигантский пылесос двигался по речному руслу.
–Ктулху? Годзилла? – предположил я и оказался не слишком далек от истины.
–Озеро! – крикнул Ли Джордан. – Гляньте на озеро!
От замка хорошо видно было озеро: в середине его появились завихрения, затем огромные пузыри, глинистый берег захлестнули волны, и вдруг в самом центре возникла воронка, как будто на дне вынули огромную затычку. Из самой её сердцевины медленно поднимался длинный чёрный шест.
–Мачта! – завопил я, подпрыгнув от избытка чувств. – «Летучий Голландец»!
–Круто! – вторила Гермиона.
Величественный корабль неторопливо всплывал из воды, мерцая в лунном свете... и чем-то напоминая утопленника не первой свежести, уже слегка обглоданного рыбами. Тусклые огни иллюминаторов походили на светящиеся глаза призрака. С оглушительным всплеском корабль наконец вынырнул целиком и, покачиваясь на бурлящей воде, заскользил к берегу. Вскоре раздался лязг якорной цепи, и на берег спустили трап.
С борта потянулись пассажиры, и эти-то были одеты по погоде – в шубы.
–Дамблдор! – радостно воскликнул их предводитель, поднимаясь по склону. Голос у него был бархатный. – Как поживаете, любезный друг?
–Благодарю, прекрасно, профессор Каркаров.
Высокий, худой, как и Дамблдор, с короткими седыми волосами и козлиной бородкой, Каркаров подошел к нашему директору и пожал ему обе руки.
–Старый добрый Хогвартс! Как хорошо снова оказаться здесь… Как хорошо… Виктор, иди сюда. В тепло. Вы не против, Дамблдор? Виктор немного простыл.
Каркаров поманил одного из учеников, тот подошёл...
В наших рядах поднялся шум: сумки-то все оставили в спальнях, даже автограф не на чем поставить! Девчонки принялись отбирать друг у друга тюбик губной помады, сообразив, что ей можно расписаться на одежде...
–Ха! – радостно сказала Гермиона, вынула из кармана шариковую ручку и зачем-то заглянула себе за пазуху. – Как думаешь, если попросить Крама расписаться у меня на груди, он устроит мне экскурсию по кораблю?
Я не нашелся с ответом.
Глава 6
Шармбаттонцы подсели за стол Рэйвенкло, а дурмштранговцы – за слизеринский. Наверно, просто потому, что там было поменьше народу... и потише, чем за гриффиндорским. Во всяком случае, слизеринцы не норовили разобрать Крама на сувениры.
Пир удался на славу: кое-каких яств я не то что не пробовал раньше, а и названий не слышал! Но попробовал всего понемножку.
К тому времени к профессорам присоединились Людо Бэгмен и мистер Крауч. Гермиона с интересом уставилась на него, я тоже. Не каждый день встречаешь человека, заточившего родного сына в Азкабан... где тот, кстати, умер, мы уже навели справки – и в газетах об этом упоминалось, и Сириус подтвердил.
–Торжественный миг наступает, – Дамблдор оглядел, улыбаясь, обращённые к нему лица. – Турнир Трёх Волшебников вот-вот будет открыт. Перед тем как внесут ларец, я хотел бы коротко объяснить правила нынешнего Турнира. Но прежде позвольте представить тем, кто не знает, мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества, а также Людо Бэгмена, начальника Департамента магических игр и спорта.
Бэгмену достались щедрые аплодисменты, наверное благодаря его славе загонщика, а может, просто потому, что вид у него был куда приветливее: Бэгмен оценил аплодисменты, осклабившись и помахав залу рукой, а хмурый Бартемиус Крауч и бровью не повёл, когда Дамблдор назвал его имя.
–Мистер Бэгмен и мистер Крауч, организаторы Турнира, без устали работали несколько месяцев, – продолжал Дамблдор. – И они войдут в судейскую бригаду. А теперь... мистер Филч, ларец сюда, пожалуйста.
Филч, который до этой минуты прятался где-то в дальнем углу зала, тут же явился к профессорскому столу, неся в руках старинный деревянный ларец, инкрустированный жемчугом. Зал, зашумев, всколыхнулся.
Филч осторожно поставил ларец перед Дамблдором, и тот продолжил объяснения:
–Инструкции к состязаниям мистером Краучем и мистером Бэгменом уже проверены. Для каждого тура всё готово. Туров – три, состязания основаны исключительно на школьной программе. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусствами, личную отвагу и умение преодолеть опасность.
При последних словах зал притих, затаив дыхание. А Дамблдор невозмутимо продолжал:
–В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оценивать по тому, как они справились с очередным состязанием. Чемпион, набравший во всех турах самое большое число баллов, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристрастный судья – Кубок огня.
Дамблдор вынул волшебную палочку и стукнул по крышке ларца три раза. Крышка медленно, со скрипом открылась. Дамблдор сунул внутрь руку и достал большой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок. Ничего примечательного – не будь он до краёв наполнен пляшущими синеватыми языками пламени. Дамблдор закрыл крышку, осторожно поставил на неё Кубок, чтобы все хорошо его видели.
–Желающие участвовать в конкурсе на звание чемпиона должны разборчиво написать своё имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, – сказал он. – Им даётся на размышление двадцать четыре часа. Кубок будет выставлен в холле, и завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трёх Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших, но, повторяю, к участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг кубка запретную линию.
При слове «запретная» Гермиона негромко хихикнула, а я вспомнил наше выступление на первом курсе.
–Для избранных в чемпионы обратного хода нет, – продолжал Дамблдор. – Чемпион будет обязан пройти Турнир до конца. Бросив своё имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя. Посему хорошенько подумайте, действительно ли вы хотите участвовать в Турнире. Ну а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем, всем доброй ночи!
–Не хочешь попробовать? – спросила Гермиона, когда мы поднимались в гостиную. Близнецы Уизли шли перед нами и шумно строили планы о том, как бы пересечь линию и обмануть Кубок.
–Не-а, – помотал я головой. – Из-за штуки галлеонов рисковать своей шкурой? Увольте!
Как нарочно, близнецы на мгновение умолкли, и мои слова услышали все.
–Ну конечно, – пробормотал Рон, – у некоторых денег куры не клюют...
Все уже знали о нашем с Малфоем маленьком бизнесе: бейсбольные команды понемногу раскручивались, и, хоть до Чемпионата мира или хотя бы страны было еще ой как далеко, о новом виде волшебного спорта начали упоминать в «Пророке», хоть и на последних страницах. А «Придира» даже печатал скромную турнирную таблицу.
«Кстати, – подумал я, – надо попробовать затащить Крама на нашу игру. Даже если ему не понравится, реклама будет офигенная! Только сперва надо узнать, не запрещено ли ему так светиться...» Уверен, Малфой за ужином уже пытался навести мосты к болгарину! Надо будет обсудить с ним этот вопрос...
–Деньги из воздуха не появляются, – не осталась в долгу Гермиона. – Я вот магглорожденная, но я умею правильно оценивать перспективы, так что у меня теперь есть свой сейф!
–И подозреваю, денег в нем побольше, чем в семейном хранилище Уизли, – добавил Малфой, подкравшись незаметно. – Эванс, на два слова...
Я отошел, оставив Гермиону ругаться с Роном.
–Дай угадаю, – сказал я. – Ты насчет Крама.
–Ага, – ухмыльнулся он. – Я осторожно прощупал вопрос... Сам он не может взять и сняться в рекламе, у него контракт. Но, думаю, финансы решат эту проблему... Скажем, он сыграет с нами, но в финале прорекламирует свою команду. Все-таки квиддич и бейсбол – вещи разные. Я напишу отцу, а там уж управляющие разберутся...
–Было бы круто в другую команду пару француженок заполучить, они эффектные, – сказал я. – Был бы такой товарищеский матч...
–Дело говоришь, – кивнул Драко. – Но как их убедить?
–Если Крам согласится, пусть он пригласит, – предложил я. – Не захотят – и ладно, его одного хватит!
–Идет, – кивнул Драко и отправился восвояси.
Я постоял, вздохнул и подошел к поджидавшей меня Гермионе.
–Знаешь что, – сказал я, – а попроси-ка ты, в самом деле, у Крама автограф... в зоне декольте.
–Ты озабоченный, Гарри, – сказала она.
–Я не озабоченный, я подросток в пубертатном периоде, – вспомнил я умное слово. – Тебе, дочери врачей, стыдно не знать! Так попросишь? Для дела надо!
Я объяснил ей идею с рекламной акцией и Гермиона кивнула:
–Сделаю. Только белье поэротичнее трансфигурирую.
Если вы помните, Гермиона старше всех на нашем курсе, а после приключений с хроноворотом... В общем, фигура у нее уже будь здоров. Под мантией не особо разглядишь, но я-то знаю наверняка...
*
–Гермиона, – печально сказал я ночью, когда у Гермионы получилась хиленькая Авада. – Ты помнишь, какой была до нашего знакомства?
–М-м-м... занудой?
–Да. Жутко правильной мелкой занудой и всезнайкой. И что из тебя выросло?
–Что? – не поняла она. – Я что, перестала быть всезнайкой?
–Нет. Но из зануды превратилась в... гм... оторву. Бродишь со мной по ночам, лазишь черт-те где, общаешься с Пожирателями смерти, оборотнями и прочими тварями, снимаешься в рекламе... кстати, вот если бы уговорить француженок сняться в купальниках!
–Холодно, – вздохнула Гермиона. – Если только весной... Ты продолжай развивать тему, мне интересно!
–Гм... Так вот, регулярно и с удовольствием нарушаешь правила, нападаешь на преподавателей, практикуешь Темные искусства и Непростительные заклятия... Тебе не жаль ту славную маленькую девочку, которой ты была когда-то?
–Нет, – ответила она, прицельно щелкая мокриц одну за другой. – Ты прав, она была занудой. И друзей у нее не было, и здесь бы не завелось, потому что всезнаек никто не любит, а занудливых и правильных – тем более. На кой такая жизнь? С тобой как-то веселее! А с чего вдруг ты завел этот разговор?
–Сам не знаю, – фыркнул я и тоже сбил мокрицу со стены. – О, получилось!
–А, вот вы где! – заглянул в пещеру Невилл. – А чем вы тут заняты?
–Авадами балуемся, – сосредоточенно ответил я. – Попробуешь?
–Можно...
Еще какое-то время мы соревновались, кто собьет со стены больше мокриц, потом попробовали швыряться Авадами с двух рук, потом Гермионе пришло в голову сделать луч заклятия разделяющимся, чтобы стрелять по площадям и очередями, а я сказал – вот бы соорудить Аваду отложенного действия! А то вспышка очень заметная, а так бы швырнуть втихаря, как гранату, а рванет она чуть погодя... А еще лучше – соорудить что-то типа бомбы с часовым механизмом, такие самое милое дело в логово врагов подкладывать, чтобы сразу нескольких накрыть!
В общем, мы с пользой проводили время, пока я не вспомнил, зачем, собственно, решил всех собрать.
–В общем, так, – начал я, попросив минуточку внимания. – Малфой давно уже подозревает, что я умею... странное. Еще с того раза, как мы с ним чуть не разбились на игре. По-моему, он и сам что-то такое умеет, но вряд ли это связано со струнами...
–А в тот раз он почти прямым текстом сказал, что догадался – мы не обычную магию используем, – кивнула Гермиона.
–Ну... ты хочешь и его научить? – спросил Невилл.
–Я в раздумьях, – честно ответил я, – поэтому и хочу посоветоваться. С одной стороны, он мой близкий родственник, племянник Сириуса и мой тоже, но... С другой – не совсем понятно, что у него на уме. Волдеморта он боится, это точно, возвращения его вряд ли желает. Только папаше его не вывернуться, если лорд в самом деле возродится и призовет верных слуг. Регулус вот может отсидеться у себя в Новой Зеландии, туда, может, зов и не достанет! А этому деваться некуда.
–На Чемпионате народу в масках было полным-полно, – кивнула Гермиона. – Если Малфой-старший откажется сотрудничать, думаю...
–С ним сотворят то же, что с моими родителями, – буркнул Невилл, глядя в пол. – А если поймают Драко и будут пытать его, его родители что угодно сделают. Или ему велят что-нибудь сделать, будут вон хоть жизнью матери шантажировать, а он ее любит.
–А поймать его проще простого, – заключил я. – Вон, как Грюм – хлоп! – и готово. Бери хорька голыми руками, сажай в клетку да делай, что хочешь. Сам бы Драко расколдоваться не смог. Вернее, смог бы, если бы видел струны.
–Если бы он их видел, то не дал бы себя заколдовать, – уточнила Гермиона. – Ну, так же, как ты с Империо справился.
–В общем, голосуем, – сказал я. – Кто за то, чтобы принять Малфоя в нашу тесную компанию?
–Я за, – тут же сказала подруга, – только надо взять с него подписку о неразглашении.
–Клятву, ты имеешь в виду?
–Ой, ну какая разница, главное, вы меня поняли, – фыркнула она. – Сириус рассказывал про Непреложный обет, вот его и...
–Ну... я тоже за, – кивнул Невилл. – Сам Драко ничего ужасного еще не натворил, а что обзывается... можно в ответ обозвать или в нос двинуть. А за отца он отвечать не может.
–Значит, единогласно, – кивнул я. – Сейчас страсти вокруг Турнира немного улягутся, тогда и пригласим его в наш Орден Молчальников.
–Можно, я придумаю обряд посвящения? – загорелась Гермиона.
–Нельзя, – отрезал я. – Хватит с него Обета. А теперь идемте спать, а то вечером имена чемпионов будут оглашать, а мы станем носами клевать.
–Интересно, почему это они чемпионы, если еще ничего не выиграли? – прицепилась к термину Гермиона.
–Спроси у Дамблдора, – посоветовал я, и инцидент был исчерпан: все знали, что директор мастерски умеет не отвечать на прямо заданные вопросы.
*
Утром мы спустились в холл в самый разгар веселья: близнецы Уизли все-таки попытались обдурить запретную линию, выпив зелье старения, а теперь щеголяли роскошными седыми бородами.
–Хитро напутано, – пробурчала Гермиона, изучая струны этой самой линии. – Но ничего невозможного нет, если задаться целью... Хотя потрудиться придется!
–Брось, – сказал я, – а то еще заметят. Директор тут.
–Ага, – понятливо ответила она, и мы пошли завтракать.
После завтрака заняться было нечем. Мы поглазели, как гости кидают записки со своими именами в Кубок, а потом решили сходить в гости к Хагриду.
Там нас ожидало потрясение: Хагрид принарядился. Более того, он попытался причесаться и облился одеколоном. Краше он от этого не стал, а в хижине теперь воняло так, что Клык расчихался, а у меня заслезились глаза.
–Все ясно, – сказала Гермиона. – Французская мадам поразила благородного дона в левую пятку.
–Чего? – не понял лесничий.
–Не обращай внимания, – вздохнул я.
Что ж, Хагрида можно было понять! Найти даму полувеликану, мягко говоря, сложно, а тут такая красотка...
–Хагрид, – деловито сказала Гермиона и засучила рукава. – Если ты намерен завоевать сердце мадам Максим, мы тебе поможем. Но при одном условии!
–Каком? – заинтересовался он.
–Поди смой деготь с волос и этот кошмарный одеколон! – выпалила она. – Им только твоих соплохвостов морить, а не дам очаровывать. А я пока подумаю, что можно сделать с твоим костюмом...
Коричневый костюм был ужасен. Оранжево-желтый в клеточку галстук – еще того хуже, от него в глазах рябило.
–Хагрид, с мылом! – гаркнула Гермиона, приоткрыв дверь, чтобы проконтролировать процесс. – Целиком! Мы не будем подсматривать!
Правда, закрыв дверь, она тут же сказала, сама себе противореча:
–Гарри, глянь, что он там делает?
–Бороду мылит, – ответил я, отодвинув занавеску. – И все прочее. Правда, сложно понять, где у него кончается борода и начинается остальная растительность. В том числе на спине.
–Отлично, пускай моется, – кивнула Гермиона и посмотрела на костюм. – Мрак и ужас. Как думаешь, ему пойдет черное?
–Не особо. Еще и Снейп решит, что Хагрид его передразнивает.
–Шотландская клетка?
–МакГонаггал не оценит. Да и представь Хагрида в килте!
–Хм... красный, оранжевый, этот жуткий коричневый отметаем, не та цветовая гамма, – глубоко задумалась она. – Зеленый? Тоже нет...
–Шоколадный, – сказал я. – Не этот вот тошнотный оттенок, а цвет горького шоколада, можно с серебристым отливом. Только не блескучий, как у эстрадных певцов, а... Помнишь атласный галстук у Регулуса? Он тебе еще страшно понравился, ты себе платье такое соорудила, а тебе не пошло.
–Точно! – вспомнила Гермиона. – Мне такое не к лицу, потому что у меня теплая цветовая гамма, а Хагриду как раз пойдет холодная. Гляди, так?
–Ага... – кивнул я, глядя, как костюм медленно меняет цвет. – И надо что-то сделать с фасоном, такое носили лет сорок назад, если не больше! Опять же, вспомни Регулуса, он тот еще щеголь.
–Больше всего Хагриду пошли бы кожаные штаны с заклепками и косуха, – проворчала Гермиона, – но если он хочет костюм, будет ему костюм! Сооруди-ка из чего-нибудь манекен, прикинем, как будет лучше... Фасон, как у Блэков, Хагриду не годится, фигура не та. Сам посуди, они высокие, широкоплечие, бедра узкие, сами худощавые, а он квадратный... даже кубический. Ничего! Справимся!
Когда Хагрид ввалился в хижину, оставляя за собой мокрые следы и благоухая дегтярным мылом, мы как раз закончили. Гермиона несколько увлеклась, поэтому вместо пиджака у нее получилось нечто вроде помеси камзола с сюртуком. Выглядело это несколько эклектично, но симпатично. Брюки трансформировались в бриджи, а здоровенные ботинки Хагрида – в щегольские сапоги с серебряными пряжками (Гермиона решила, что чулки с башмаками – это уже перебор). Заключительным жестом подруга перекрасила хагридову рубашку, сделав из клетчатой ослепительно-белой, и на том остановилась.
–Ну-с, – сказала она, пока Хагрид с приоткрытым ртом разглядывал это великолепие. – Нравится?
–Ы... – растерянно ответил тот и осторожно потрогал пальцем костюм.
–Неплохо нас обучили трансфигурации, а? – спросил я.
–О-о-о! – восторженно протянул Хагрид.
–Теперь прическа... – Гермиона обошла вокруг остолбеневшего Хагрида и пару раз взмахнула палочкой.
Буйная грива лесничего сама собой расчесалась и собралась в пышный конский хвост, который Гермиона тут же украсила скромным бантиком, как у кавалеров на старинных портретах. Борода укоротилась вдвое и завилась крупными кольцами.
–Так-то лучше, – довольно сказала подруга и добавила: – Я выйду, а ты одевайся. Гарри подгонит по размеру, если что.
Ну, должен сказать, облачившись в дизайнерский костюм, Хагрид сделался... гм... не внушительнее, куда уж еще-то, но как-то представительнее, что ли?
–Ну и как я, Гарри? – шепотом спросил он, пытаясь разглядеть себя со всех сторон. Зеркала у него в хижине не было.
–Во! – показал я оба больших пальца. – Отпад!
–А галстук? – волновался Хагрид. – Как же без галстука?
–Он сюда не подходит, – встряла Гермиона, подслушивавшая под дверью, и вошла. – Нужен шейный платок, вот!
Она живо трансфигурировала галстук в этот самый платок и повязала его, опять же, как у тех старинных кавалеров. Вышло очень импозантно. Хотя, как по мне, под бородой все равно видно не было.
–Вот теперь можешь идти, – сказала Гермиона. – Главное, не смущайся и не суй руки в карманы... Руки!
–Что?! – испугался Хагрид.
–Разве можно с такими ногтями на свидание... – проворчала она, очередным взмахом палочки приводя в самом деле запущенные руки лесничего в порядок. – Готово! Ваш выход, мистер Хагрид!
–А... одеколон? – с надеждой спросил он.
–Не надо, – с нажимом ответила Гермиона. – Дама не оценит такого амбре. Натри мятой за ушами, если уж так хочется изысканно пахнуть.
Хагрид глубоко вздохнул и вышел из хижины, как гладиатор на арену с тиграми.
Мы подглядывали в окошко: из кареты выходили шармбатонцы, возглавляемые мадам Максим, спешили на праздник. Слов Хагрида не было слышно, но глядел он на великаншу затуманенно-восторженным взором.
Мадам Максим окинула его взглядом, удивленно приподняла брови и милостиво подала ему руку, которую он и облобызал, как директор вчера. Великанша благосклонно улыбнулась и, опираясь на локоть Хагрида, двинулась к замку. Ее подопечные спешили позади.
