Текст книги "Люди как люди"

Автор книги: Кир Булычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

И как это понимать? У него появились какие-то сведения, или напротив – он надеется вытянуть из нее какие-то сведения? Агнес уже привыкла, что журналист появляется не просто так.

Не то, чтобы она как-то скверно относилась к Крио. Напротив – этот парень внушал искреннюю симпатию. Умный и честный малый – редкое сочетание для его профессии. Не робкого десятка. И, хоть и проныра, не сплетник и не имеет привычки лезть под кожу и в грязное белье – в отличие от многих своих коллег.

– Что ж, – она встряхнулась. – Пообедать и правда не помешает. Середина дня. Самое время!

– Прекрасно! – журналист оживился. – Я знаю отличное место, и шой там заваривают бесподобный. Правда, придется ехать туда с полчаса…

– Что ж, поедемте, – хмыкнула Агнес.

Шой! У парня, кажется, слабость к этому напитку. Сама она пила его редко – даже в столице не в каждом заведении заваривали болотную диковинку.

Похоже, в этот раз беготни с опасной эквилибристикой не планируется. В кои-то веки встреча пройдет чинно и размеренно. Некромантов, которые могли бы влезть в разговор, в этот раз тоже поблизости нет. Крио махнул рукой проезжавшему извозчику, и спустя минуту оба они уже катили по душным улицам летнего Ковентри. Агнес молчала – не хотелось, чтобы разговор оказался услышан. Пусть даже и возничим – никогда не знаешь, кем окажется случайный человек. Журналист тоже молчал.

Мимо мелькали залитые солнцем каменные дома, оштукатуренные и выкрашенные разноцветной краской – по моде последних трех-пяти лет.

Если лет пять назад еще редко можно было отыскать в Ковентри здание с разноцветными стенами – то теперь в центре не нашлось бы постройки, сохранившей естественный цвет камня. Или традиционную побелку. Агнес отрешенно глядела на знакомые уличные пейзажи, от которых успела отвыкнуть за несколько недель в Лестере. Любопытно, зачем она таки понадобилась журналисту?

Глава 34

– Я слышал от Харви – это ваша идея. Представить дело так, словно его светлость Гревилль сошел с ума, – заговорил журналист, когда они устроились за столиком в светлом чистом зале трактира неподалеку от делового района.

– Звучит, словно я хочу выставить Ронана сумасшедшим, – она хмыкнула. – Я лишь подумала – как-то все неправильно. Фиа сотворила что-то из ряда вон. Вслед за ней – муж. Вроде бы и причина есть – но это не повод пускать по следу беглой жены гончую! Да я и сама навестила обитель, только чтоб проверить: нет ли следов влияния на мой собственный разум! Когда мы с вами в застенки угодили в Лестере, – она понизила голос. – Ну, вы-то наверняка знаете больше, чем позволено говорить…

– Я не предполагал, что Харви сможет пойти на такое, – Крио помрачнел.

– Для эсквайра дело – превыше всего, – Агнес пожала плечами. – Ему нужно было прижучить этого, – она не договорила – журналист и сам знал, о ком речь. А произносить вслух лишнего не стоило. Хоть лишних ушей поблизости вроде бы и не было. – Я так понимаю, он воспользовался ближайшим средством.

– Если не единственным, – мрачно отозвался собеседник. – Вот только вам это стоило дорого.

– Стоило бы – если б не Кеннет, – поправила Агнес и поморщилась невольно. – Знаете, я не ожидала, что меня так легко, оказывается, напугать, – созналась она. – Привыкла считать, что я покрепче, – усмехнулась криво.

– А я слыхал – вы и пережили бы это куда легче, если бы не усилия достопочтенного Кеннета, – скривился он. – Чтобы вы ни говорили о том, как благодаря господину некроманту дешево вам встала эта история.

– Я уже осведомлена, каким образом Кеннет меня довел до пришибленного состояния. Но прошлого-то не поменяешь. Проку злиться не человека, с которым я не предполагаю впредь иметь дело слишком часто? Во всяком случае, по доброй воле, – она усмехнулась. – Послушайте, баронет, – раз уж он сам объявился – грех этим не воспользоваться. – Я хотела спросить. Не следит ли за мной достопочтенный Гото?

– Харви? – изумился он. – А, я понял, – тут же кивнул. – Хотите снова навестить тот дом? Считаете, ваша подруга может быть в городе?

– Я не знаю, – чтоб его! Этот парень чересчур догадлив.

– Не стоит, – покачал головой журналист. – Харви за вами, может, и не устанавливал слежку. Все-таки он в этот раз неслабо злоупотребил полномочиями. Продолжать в том же духе – не в его интересах. Но до тех пор, пока не пройдет заседание по делу о поджоге, вам лучше там не мелькать. Я за последствия не поручусь.

– Вы что-то знаете, – она прищурилась, изучая его лицо.

– Увы. Если бы я знал хоть что-то, мог бы сказать вам что-нибудь более определенное.

– А чем занят эсквайр Гото?

– Насколько я знаю, он занят беспокойством – как бы с него не сняли голову.

– Он настолько сильно злоупотребил полномочиями? – удивилась Агнес.

– Нет. Дело настолько щекотливое. Посудите сами: дочь законника Граба – не последнего человека на королевской службе – сжигает поместье, удирает тайком от мужа с, возможно, любовником. Тот, возможно, шпион. Ее супруг в нарушение королевского указа прибегает к помощи магического существа, запрещенного к использованию на территории Манора. Это не говоря обо всем, что удалось обнаружить в связи с вопросом о вражеском шпионаже. Вы представляете масштабы скандала?

Агнес нервно хихикнула. До сих пор ей не приходило в голову взглянуть на дело с такой стороны.

– Словом, – журналист бросил на нее укоризненный взгляд. – Я не думаю, что Харви установил слежку за вами. Это снова будет перебор. Но лучше вам пока не появляться в той части города. Пока не пройдет заседание – как минимум.

– И когда будет заседание по делу?

– Может, седмицу спустя, – отозвался задумчиво Крио. – Или даже две. Гото куда-то уехал из столицы…

Вот так номер! Эсквайр отыскал следы беглянки, схватил ее мужа за нарушение закона – и укатил в неизвестном направлении?

– А еще я думаю, что ни меня, ни даже вас на судебное заседание не пригласят, – прибавил журналист. – Харви обронил, что будет добиваться полностью закрытого рассмотрения! Даже свидетелей не станут приглашать.

Еще краше. То есть, вместо свидетелей будут лишь протоколы допросов в деле. Только и оставалось удивляться. Что ж такого раскопал Гото, что не хочет выносить на всеобщее обозрение? Даже с Крио не поделился!

Вытянуть чего-то толкового из журналиста больше не удалось. Только повторенное предостережение – не показываться в том районе, где беглая баронесса купила дом. Ни о судьбе молодого Гревилля, ни о причинах промедления в ходе расследования он ничего не знал. Или не хотел говорить.

– Не понимаю, – Агнес покачала головой. – Что дернуло Фиону купить эту развалину? Это же не дом, а руины! Не иначе – она таки с самого начала планировала укатить прочь из Манора.

Непонятно только – зачем тогда она писала в письме, что рада возможности остаться? Или это был хитрый ход – на случай, если подруга потащит ее послание сыщикам. Сделалось обидно. Неужели Фиона столь скверного мнения о ней?!

– Вы погрустнели, – заметил проницательно Крио.

– Погрустнеешь тут, – проворчала она.

Дернула головой. Не рассказывать ведь ему о письме подруги! И о содержимом этого самого письма. В котором Фиона отчетливо написала – осталась в столице, испугавшись напряженности на границах. Не факт, что журналист потащит немедленно эти сведения своему другу – сыщику. Но кто знает наверняка?

– А когда заседание завершится, и решение будет принято – вы считаете, навестить Фиону будет безопаснее? – осведомилась она вместо этого.

– Когда завершится – само собой, – он кивнул. – Тоже считаете, она могла и не уехать?

– А кто еще так считает?! – ухватилась она.

– Харви, – неохотно отозвался Крио. – Я краем уха услышал, – он задумался на долгие две или три минуты, глядя невидяще перед собой. Потом встрепенулся, перевел взгляд на нее. – Помните, как чихала эта четырежды клятая гончая? У нее, оказывается, цветочки прямо под носом выросли! Блейз взял остатки на экспертизу.

– И следы совпадают, – она не договорила.

– Совпадают, – он кивнул. – Только я вам этого не говорил! И вообще, никаких цветочков не было.

– В смысле – не было?!

– В смысле – протокол изъят из дела, – хмуро отозвался Крио. – Знают это лишь двое. Тот, кто составлял протокол – и тот, кто попросил его изъять.

– Блейз и сам Гото, – протянула Агнес. – Не понимаю. На кой?! И почему вы мне это говорите?

– Я ведь говорил. По поводу скандала, который разразится, если обстоятельства дела вскроются и сделаются достоянием широкой общественности, – с упреком напомнил Крио. – А почему я говорю об этом вам, – он снова задумался. – Потому что вижу, как вы тревожитесь – и мне хотелось бы вас успокоить. Хотя бы в меру своих скромных сил. И я точно знаю – вы не станете звонить об этом на всех углах. Вам слишком дорога подруга. А еще, – он криво усмехнулся. – Потому что мы, чародеи воздуха, так-таки умеем чувствовать присутствие друг друга. И я точно знаю, что поблизости нет никого, кто мог бы подслушать наш разговор с расстояния большего, чем обычно требуется для подслушивания.

Агнес закашлялась, недоверчиво глядя на него.

– А… маги воздуха могут такое, да? – она запнулась.

– Ну, не можем ведь мы быть совсем бесполезными, – Крио пожал плечами. Усмехнулся саркастически.

– Зачем вы так, – укорила Агнес. – По нынешним временам – вы неслабый маг.

– Если только по нынешним, – хмыкнул он насмешливо.

Повисло неловкое молчание. Агнес наполнила шоем опустевшие чашки. Отпила глоток, пока настой был горячим. Аромат поднимался умопомрачительный. Можно понять, отчего журналист пристрастился к этому напитку!

– Вы могли бы сделать карьеру шпиона, – заметила она со смешком, не выдержав тишины.

– Едва ли, – он встряхнулся. – От таких, как я, существуют способы защиты. Уж те, кто ведет по-настоящему секретные разговоры, знают об этой особенности магии воздуха.

– Я редко сожалею, что покинула когда-то академию прежде времени, – медленно проговорила Агнес. – Сейчас – как раз один из таких случаев.

– А почему вы ее покинули? – залюбопытствовал Крио.

Она смутилась, опустила взгляд в столешницу. Гиены! Ну не рассказывать ведь ему, в самом деле, ту историю. А журналист, как назло, глядит так заинтересованно – аж неловко игнорировать вопрос.

– У меня был мизерный дар, – неохотно отозвалась она. – Да, я поступила на отделение артефакторики – так что за бездарность меня бы не выперли. Вполне возможно, я без проблем доучилась бы до конца. Да вот беда: сфера артефакторики в Маноре давно и полностью поделена между серьезными опытными магами. Мне попросту не нашлось бы среди них места. Так что на службу я могла не рассчитывать. Я никому не была бы нужна там!

– Но ведь вы стали признанным атрефактором королевства, – удивился он.

– Только потому что ни на что не претендовала в самом начале, – Агнес усмехнулась. – Я открыла магазинчик бытовых артефактов. Простых, мелких, не требующих особой силы или тонкого мастерства – для простых людей. Для тех, кому не нужны особые редкости.

– Я понимаю, – он кивнул. – Отпугивание крыс и насекомых. Нагрев, охлаждение и замораживание. Брелоки, чтобы можно было легко отыскать нужную вещь. Распугивание духов, дурных сил, скверных снов.

– Да. Все то, что слишком мелко и незначительно для мужчин-артефакторов, – она грустно улыбнулась. – Я не стремилась искать новые формулы заклинаний и снадобий, не пыталась ловить и исследовать духов и потусторонние сущности. Не мечтала создать какое-нибудь непобедимое оружие. Просто мелкие дешевые бытовые предметы, которые нужны простым людям здесь и сейчас. Каждый день – чтобы повседневная жизнь была чуточку удобнее и проще. Которые по карману честному горожанину. Рабочему или мелкому лавочнику.

– И чем это помешало вам закончить академию?

– Ну, это же очевидно. На открытие магазина, на получение разрешения нужны деньги. Отец ни за что не выделил бы средства на такое. Да он мечтал выпихнуть меня замуж, едва я закончу академию! Его чуть удар не хватил, когда он узнал, что за финт я провернула.

– А деньги, – Крио нахмурился.

– Он внес оплату за мою учебу. Но, если студент оказывается бесталанен, и его выгоняют за это в течение первого месяца – почти три четверти заплаченного возвращают. Мне тогда исполнилось уже двадцать лет. Совершеннолетие. И я упросила отдать эти деньги мне лично в руки. А не переправлять их отцу.

– Неплохой ход! И… исключить вас так своевременно вы тоже упросили?

– Пришлось, – она развела руками. – В конце концов, откуда руководству академии было знать о моих затруднениях с отцом?

– Поразительно, как ректор пошел на такое, – задумчиво отозвался Крио. – Я знаю его, как крайне осторожного и щепетильного человека.

Ну, это вполне возможно.

Агнес опустила голову. Комментировать последние слова она не хотела. Если Крио вдруг захочет – сможет поднять бумаги восьмилетней давности. В конце концов, ничего секретного в тех данных нет. Сама она не желала объяснять, что учиться под руководством его светлости ректора академии, бессменно занимающего свой пост вот уже почти два десятка лет, ей не довелось.

Не то, чтобы она особенно переживала – что журналист подумает о ней. Просто не хотелось ворошить прошлое. По меньшей мере, дважды потерявшее всякое значение.

– Я слышала, Гревилль за решеткой, – заметила она, чтобы сменить тему. – Думаете, так и останется там до разбирательства? Да и, – она запнулась.

– Я уже ни в чем не уверен, – отозвался Крио. – Не исключено, Харви зацепится за вашу идею и попытается упрятать его светлость в дом скорби вместо рудника.

Агнес передернуло. Врагу такого не пожелаешь! Младший барон Гревилль, конечно, не вызывал у нее особой симпатии. Но такой участи она ему не желала. Даже после всего, что услышала от него возле того дома. Да и старого барона было жаль – как бы печальная судьба сына не подкосила его окончательно.

– И чем Гото поможет, если Ронан окажется в доме скорби? – задумчиво проговорила она. – А Фиона при этом останется на свободе… раз уж он решил скрыть ее присутствие в доме.

А может, и не решил.

Точнее – решил. Скрыть от общественности. А вот королевский совет получит исчерпывающий отчет. И к руинам попросту явится отряд стражи. Возможно, в сопровождении магов. Руины после этого останутся руинами. А окрестные жители ничего не заметят – те же маги прекрасно скроют всё, что будет происходить внутри.

И тогда становится ясно, почему Крио так настойчиво уговаривает ее не появляться даже в том районе! Журналист пристально поглядел ей в лоб.

– Вы совсем ничего не едите, – заметил он, отпивая шой. – Я слышал, его светлость старший барон Гревилль изъявил желание приобрести титул баронета для какого-то мелкого лавочника. Еще я слышал, будто у этого лавочника есть дочь, несколько лет уже живущая в снятых для нее неизвестным лицом апартаментах на углу…

– Игольной и Рыночной улиц, – закончила за него Агнес.

– Полагаю, следующим шагом будет признание бастарда.

Ну да! Даже если Ронан отправится в рудники или дом скорби – род не будет прерван. И у старого барона останется смысл жизни. Горько осознавать, что линия твоя угасает…

Вот только все это не дает ни единой гарантии безопасности для Фионы. Скорее – напротив. Не станет ее – и получивший звание вдовца Ронан сможет жениться на своей Далии, отец которой к тому моменту получит титул. Да, формально – но кому какое дело, если род продолжится?

Ну, а для Гото… нет беглой баронессы – нет и проблемы. Нет скандала.

– Харви не допустит облавы в усадьбе, – поведал посерьезневший журналист. – Он ни за что не сознается вслух. Но он не допустит, чтобы с той девчонкой что-нибудь стряслось.

– С какой девчонкой? – искренне удивилась Агнес.

– Со служанкой. Как ее – Кики или Кайли… Лоу, кажется, – он нахмурился. – Словом – вы ведь тоже ее помните.

– А! Ну да, я же видела ее вчера, – она кивнула. – Когда рабочие восстанавливали дверь.

Задумалась мрачно. Не допустит Гото, как же! Что он сможет поделать, если решение примет королевская палата?! Да его даже в известность не будут ставить – не то, что спрашивать. Да и узнает он – самое большее, что сделает, это найдет способ удалить из усадьбы эту самую Кики Лоу. Вернее, не Кики – Кэнди. Она же только вчера обращалась к девушке по имени!

– Ваша светлость, – окликнул журналист. – Не стоит гадать на листочках шоя – сейчас от этого не будет проку. Позвольте пригласить вас завтра в оперу!

– В оперу?! – Агнес, не веря ушам, уставилась на него во все глаза.

– А чем вы намереваетесь заняться в ближайшую седмицу? Терзаться тревогой, ждать и считать минуты? Чего доброго, снова отправитесь к дому подруги. Наплевав на мое предупреждение.

– О. Так вы намереваетесь меня отвлечь.

– Почему нет? – он хитро взглянул на нее. – Мы целый месяц провели в глуши, а Лестер оказался до крайности скучным городом.

– Для тех мест Лестер – весьма крупный и оживленный город, – вступилась Агнес. – Впрочем, вы правы: я уже несколько дней, как в столице. И непростительно пренебрегаю этим обстоятельством, – она криво усмехнулась.

Если Стэнли Лонгман до сих пор в столице – наверняка терзается недоумением: почему она по сей момент не возникла на его пороге и не потребовала объяснений! Уж он-то прекрасно знал, что на просьбу не писать больше и не искать с ним встречи ей было бы начхать. Вот только что-то переменилось в ней за те дни, что прошли с нелепого налета на нее в комнате постоялого двора. То-то смешно будет, если они столкнутся завтра в опере!

Хотя бы ради одного этого стоило принять приглашение Крио.

– Итак? – журналист выразительно приподнял брови.

– Едемте, – она невольно рассмеялась. – В одном вы правы – не изнывать ведь от безделья и неизвестности!

Глава 35

Агнес предположить не могла, что мимолетная мысль накануне окажется пророческой.

Она торопливо отвернулась, заметив, как перекосилось лицо Лонгмана, оказавшегося в каком-то десятке шагов от нее и Крио. Журналист – спасибо ему за это – сделал вид, что ничего не замечает. А вот спутница Лонгмана – юная Виргиния Уайетт – заметив перемену в лице спутника и безошибочно определив ее причину, нахмурилась. И принялась что-то втолковывать Лонгману.

– Мне сейчас искренне жаль графа, – хмыкнул Крио, старательно глядя в сторону.

– Граф не из тех людей, что соглашаются на роль жертвы обстоятельств, – отозвалась Агнес. – Обстоятельства и свою судьбу он предпочитает ковать сам!

В конце концов, он сам выбрал невесту! Да и в целом – сам всё решил.

Неизвестно, что ответил Стэн на пылкую тираду невесты. Но та вспыхнула и, круто развернувшись, направилась прямиком к Агнес с ее спутником. Брови сошлись на переносице – ну прямо-таки воплощенная решимость! Та коротко фыркнула. И, подхватив журналиста под руку, развернулась к девице спиной.

В конце концов, та не ее подруга! И она не обязана предполагать, что Уайетт собралась поведать что-то именно ей. Она вообще не обязана была ее замечать.

Огромное зеркало отразило застывшую фигуру и перекошенное негодованием лицо Вирджинии Уайетт. На нее оглядывались – как-никак, одна из самых завидных невест в высшем свете Манора. Одна из самых блестящих юных леди общества. Яркий свет люстр заливал ее фигуру, подчеркивая каждую складку великолепной струящейся юбки, сдвинутые брови и сжатые в тонкую линию губы, стиснутые в ярости кулачки.

Лонгман, встряхнувшись, заторопился к ней. Принялся что-то втолковывать, пытаясь увести. Лоб его пересекла складка, придавая озабоченный вид.

Агнес перевела взгляд на собственное отражение. А неплохо они с Крио смотрятся вместе! Она – в закрытом строгом платье темно-синего бархата, почти без украшений, с простой косой вместо сложной прически, выглядела, кажется, чуть моложе своих лет. И он – неизменно элегантный, с тщательно уложенными нынче в модную прическу непослушными волосами.

– Даже жаль немного, что я не занимаюсь светской хроникой, – негромко поведал Крио, склонившись к ее уху. – До чего прелестный скандал! Даром, что не было произнесено ни слова. Не удивлюсь, если помолвка после нынешнего вечера расстроится.

Агнес тихо фыркнула, стараясь скрыть замешательство. Его дыхание пощекотало ей шею, заставив пробежать по коже мурашки.

Да что с ней! Это же Крио, которого она не первую неделю знает. И пожалуйста – разом заставил ее забыть и о девице Уайетт, и о Лонгмане.

– Сомневаюсь, – она с трудом ухватила его мысль. – Едва ли о помолвке договаривались для того, чтобы жених с невестой разругались из-за безделицы.

– Миледи, я никак не могу с вами согласиться, – торжественно объявил он. – То, как уничижительно вы высказались в собственный адрес, оскорбительно! Вы никак не заслуживаете названия безделицы.

– Ну, вызовите меня на дуэль, – Агнес не удержалась от смешка. – Защитите честь дамы!

Журналист рассмеялся.

– Тем не менее, это может быть для вас шансом.

– Шансом?! – фыркнула она. – Да вы шутите, баронет. Даже если Стэнли разругается с невестой в пух и прах прямо сейчас, это точно не тот шанс, за который следует хвататься! – Агнес дернула плечом.

– Вот как? – он задумчиво на нее взглянул. – Значит, вы сейчас считаете себя свободной?

О чем он? Сердце помимо воли ускорило бег.

Она ведь и прежде замечала, как смотрит на нее журналист. Правда, он никогда не выходил за рамки приличий.

Ну, что за легкомыслие! – укорила себя Агнес. Три года назад она считала свое сердце разбитым. Несколько недель назад она… нет, она не считала его разбитым – но определенно испытывала неподдельную горечь от предательства! И пожалуйте – как быстро нашла утешение. Причем даже усилий к этому не прикладывая.

– Кто из живущих в этом мире может считать себя по-настоящему свободным? – отозвалась она, процитировав известное философское изречение. – Разве что тот, кто уже мертв, или собирается на ту сторону.

– Мне это всегда казалось странным, – поделился Крио. – Что за прок в свободе, если ты уже не можешь ею воспользоваться?

– Хороший вопрос, – Агнес натянуто усмехнулась. – Вы зрите в корень!

Она была благодарна ему за то, что не стал развивать тему. Не сейчас. Не в ближайшие недели. Пусть уляжется для начала в душе буря… хотя со всей этой суетой она о буре особенно и не вспоминала. От бури-то осталось лишь низменное злорадство, согревшее душу при виде ссорящейся пары. Но – пусть сначала пройдет судебное заседание. Невозможно думать о личном, когда терзает тревога из-за всего происходящего!

Хотя думает же она о нем прямо сейчас.

– Представление скоро начнется, – заметила она. – Пойдемте в зал. Только возьмем программу: я ведь до сих пор не знаю, что мы будем смотреть!

– О, в грядущем сезоне режиссер решил порадовать гостей оперы целой гирляндой комедий! – живо отозвался Крио. – Мы попали на шедевр: сегодня дают Мерсийский переполох. Любовь, коварство, жадность и смех! Комедия – идеально, чтобы отвлечься от раздумий, – прибавил он.

И не поспоришь. Бездействие нервировало даже больше, чем неопределенность. И отвлечься просто необходимо.

Впрочем… она уже отвлеклась. Да еще и как!

Кинула искоса взгляд на спутника из-под опущенных ресниц. Тот выбирал программу с умилительно серьезным видом. Может, стрясти с него сейчас обещание, что пригласит ее еще куда-нибудь в ближайшее время?

Да что же с ней! Прав все-таки отец – невозможно легкомысленна.

Зато талантлива! – задорно возразила Агнес сварливому внутреннему голосу, до невозможности напоминавшему отцовский. И красива, и пользуется успехом у мужчин – невзирая на дурную репутацию и еще худший характер. И будет сейчас слушать Мерсийский переполох. А завтра… завтра будет завтра!

*** ***

Возвращаясь поздно вечером в самом легкомысленном настроении, Агнес никак не ожидала застать в своей лавке старшего барона Гревилль в компании отчаянно зевающей Ирис. Та уж пару часов, как закрыла лавку, и, если бы не неурочный гость, давно отправилась бы спать.

– Я вижу, вы поддерживаете знакомство с баронетом, – заметил старший Гревилль, когда обмен приветствиями и извинения за поздний визит подошли к концу.

И это при том, что он едва ли относится к Крио с большей симпатией, чем его сын!

– Баронет был весьма любезен, – туманно отозвалась Агнес.

В последний момент она передумала обозначать предмет любезности журналиста. «Был любезен пригласить в оперу». И зачем эти сведения барону? Уж точно он явился не за ними!

– Вы, наверное, задаетесь вопросом – что мне понадобилось в такой час, – он усмехнулся.

– Я… рада буду помочь вам в меру своих сил, – отозвалась Агнес.

– Так вот – я рад, что вы сохранили знакомство с баронетом Крио. Он ведь, насколько я понял, близкий друг эсквайра Гото?

– Они поддерживают общение, – она окончательно растерялась. К чему барон ведет?

– Дело щекотливое, – поведал тот после минутной паузы и смолк: Ирис в этот момент принесла чай.

– Щекотливое дело… касается эсквайра? – осведомилась Агнес, когда помощница вышла.

– Именно его. Дело в том, что я пытался разыскать эсквайра для разговора. И узнал, что он покинул столицу, – он немного помолчал. – Дело в том, что сын сумел передать мне единственное письмо, – он принялся пересказывать содержание письма.

Агнес поперхнулась чаем, услышав, что Ронан подозревает Гото – ни много ни мало – в связях с агентурой Нейтании.

– А это не чересчур? – полюбопытствовала она, дослушав.

– Мне тоже так показалось. Но Ронан очень убедительно аргументировал свою гипотезу.

– Его предположение основано на том, что Гото решил проверить, не было ли внешнего воздействия на разум. Так это была моя гипотеза, – созналась она. – И засомневалась я не только насчет Ронана после этой гончей. У меня вызвало сомнения и свое состояние. И Фионы, – прибавила она тише.

– Но проверить состояние Фионы мы не можем.

– Я проверила свое. Матушка… настоятельница обители, где я находилась в свое время три года, хороший целитель. Она не нашла следов. Что касается Фиа, баронет Крио сказал – эсквайр пытается разыскать ее следы.

– Вот зачем он отправился в Портсмут, – протянул барон.

– Девушка, которую наняла Фиа, сказала – она собиралась уехать надолго. Возможно, морем. Упоминала порт, – это, кажется, барон успел выяснить и сам. Или Ронан ему поведал. – Я думаю, Ронан просто мечется сейчас в заключении, – заметила она. – Я была в таком же состоянии, когда меня в Лестере упрятали под замок. Тоже рвалась что-то кому-то доказать. И ломала голову – кому могло понадобиться повесить на меня обвинение.

– Тем не менее. Я не слишком понимаю, к чему он ведет.

– Он ведет дело к завершению, – вступилась Агнес. – И не его вина, что Фиа вздумала бегать, а Ронан – обращаться к запрещенным нашими законами методам.

– Вы и подругу не пожалели, – барон проницательно взглянул на нее.

– Глупо отрицать очевидное, – Агнес пожала плечами.

Жест вышел нервным. Он всерьез считает, что она осуждает подругу?! Впрочем, может, лучше ему так и считать. После того, что она услышала от Крио. А то ведь кто знает, чего можно ждать. Вон, от Ронана она тоже не ожидала финта с гончей! Это Ронан-то, с его нетерпимостью ко всякого рода беззаконию! И даже просто недостатку приличий.

– А где он исхитрился нанять того, кто взялся за заказ? – полюбопытствовала она. – Я вот и не соображу, к кому можно будет обратиться за кровавой гончей, если вдруг понадобится.

Барон с упреком воззрился на нее.

– Зачем вам может понадобиться гончая, миледи?! – судя по выражению лица, он и забыл – куда только что поворачивал разговор.

Агнес смутилась. Она и не подумала, что говорит!

– Глупость сморозила, – созналась она. – Простите, ваша светлость! Я в последнее время ощущаю себя рассеянной…

– Ну да, ну да. Еще у вас был долгий день. И долгий вечер.

Продолжение про долгую и, возможно, бурную ночь так и напрашивалось. Но такого барон озвучивать не стал. Либо придерживался лучшего мнения на ее счет. Либо счел такие высказывания неприличными.

– Нас ждет долгое ожидание, – заметила она. – Если я что-нибудь узнаю об эсквайре, я вам сообщу. Правда, я не рискнула бы озвучивать те соображения на его счет, о которых вы говорили, при Крио. Сомневаюсь, что он отнесется к этому с пониманием. Да я и сама сомневаюсь, что подобное могло бы быть правдой.

Старый барон покивал, думая о чем-то своем.

Агнес поклясться была готова, что у него имеется на примете кто-то, с кем можно было бы поделиться подозрениями. Надо бы сказать Крио – пусть предупредит сыщика! Как бы изъятый протокол не всплыл.

Барон наконец принялся прощаться. Похоже, сказал все, что собирался. Хотя особенно довольным этим он не выглядел.

Да, обязательно стоит предупредить Крио. Как раз будет повод увидеться с ним лишний раз! Если он, конечно, сам не возникнет на пороге завтрашним утром.

Ненадолго хватило легкомысленного настроения, – посетовала она про себя. Впрочем, тревога и не уйдет, пока не закончится судебное заседание.

*** ***

Агнес сидела в наемном экипаже, с трудом сдерживая нетерпение.

Лошади мирно переступали на месте. Их ожидание не тяготило. Они были вполне довольны тем, что не нужно никуда тащиться и тащить за собой карету с пассажирами.

Время тянулось невыносимо. Умом Агнес понимала, что нет еще и полудня. И что суду требуется время, чтобы рассмотреть все факты и обстоятельства. Но легче от этого не становилось. Она прикатила сюда еще утром. И который час ждала, неотрывно глядя на неподвижное здание. Что происходит внутри? Один Творец ведает.

Возница дремал – как и его лошади. А что: время идет, оплата капает. Агнес пообещала ему заплатить за простой, как за спешную езду.

И теперь она ерзала на сиденье, не в силах усесться удобно. Дремать по примеру кучера и лошадей она была не в состоянии. По-хорошему, ей не было смысла сюда ехать. Она вполне могла дождаться вечера дома, и уж потом через Крио попытаться выяснить – чем окончилось заседание. Или съездить в столичный особняк Гревиллей. Пусть это и не слишком прилично – но где она, и где приличия! Старший барон не вышвырнул бы неурочную гостью на улицу, даже если бы его сын прямо с суда отправился бы в рудники. В этом Агнес была уверена.

Однако ждать аж вечера… она прекрасно знала, что и дома не находила бы себе места. И потому сидела в экипаже, зорко вглядываясь во всех входящих и выходящих из широких ворот.

Ее терпение оказалось вознаграждено спустя несколько часов. Из ворот появился человек, чье лицо было ей смутно знакомо. Агнес выскочила и кинулась наперерез, пока тот не забрался в неторопливо подъехавшую закрытую карету.

Гербы марки Кессель!

Ну конечно. Она была знакома с маркизом, державшим в руках восточную марку королевства. Пересекались на границе пару раз. Человеком он был желчным, неприятным – но дельным. Едва ли его появление здесь – простая случайность. Агнес слышала, что маркиз управляет широкой сетью внешней агентуры. А дело о поджоге в Гревилле оказалось плотно связано с вопросом шпионажа. Наверняка Кессель приезжал на заседание.