Текст книги "Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.10"
Автор книги: Кир Булычев
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 72 страниц)
– Надо развязать руки, – сказала Бригитта.
– А как? Они крепко связаны.
– Найти бы какой-нибудь острый камень.
Игорь с трудом перевернулся на живот – никогда он не думал раньше, что так трудно перевернуться со связанными руками, – и постарался подползти к выходу. Он извивался, как змея, но дверь не приближалась. Только камни царапали живот…
– Ко Ко, – позвала Бригитта. – Ко Ко, ты жив?
Игорь замер. Как он мог забыть о товарище?
– Ко Ко, отзовись! – сказал он. И тут ему в самом деле стало страшно, страшнее, чем в лесу, страшнее, чем когда мистер Роджерс направил на него свой пистолет.
Но тут же Ко Ко, будто услышав их, тихо застонал и пробормотал что-то по-бирмански.
– Что он сказал? – спросил Игорь.
– Не знаю, – сказала Бригитта, – я не поняла.
– Он хочет пить, – сказал Джонни.
– Потерпи, сейчас наши придут, – сказал Игорь.
Но наши все не шли и не шли.
Трах! – послышалось от дороги. Трах!
– Стреляют, – сказал Джонни. – Стреляют!
Игорь еще отчаяннее пополз к дверям. Он отталкивался ногами от ускользающего пола, но им не за что было зацепиться. И рукам было очень больно.
– Слушайте! – прошептала Бригитта. – Шаги.
По оврагу кто-то бежал. И не один.
– Если это Роджерс с Франциском, притворимся мертвыми, – сказала Бригитта.
– Они догадаются.
– Игорь! – послышалось снаружи. – Игорь! Бригитта! Где вы?
– Евгений! – закричал Игорь. – Мы здесь! Мы не можем выйти!
– Бегу! – раздалось в ответ, и в тот же момент темная фигура заслонила белый четырехугольник входа.
Евгений остановился на секунду, приглядываясь к полутьме. Но тут же его оттеснили другие люди. Тут были и отец, и товарищ Данчев, и бирманские военные – в развалины набилось сразу человек десять.
– Гады! – сказал по-русски Глущенко, распутывая веревки на руках Игоря.
– Осторожнее с Ко Ко, – сказал Игорь, – он ранен. Его отец Франциск по голове пистолетом стукнул.
– Поднимайте его, – сказал знакомый голос. Ну конечно же, это майор Львин. – Где врач?
– Я здесь, – сказал другой военный. – Лучше я посмотрю его на свету.
– Ты можешь идти? – спросил отец, положив голову Игоря себе на колени, пока Евгений возился с веревкой.
– Конечно, – сказал Игорь. – Они ничего со мной не сделали. Это Миша гудел?
– Он самый.
– Я узнал его гудок. И мы закричали, а они испугались и убежали.
– Ну вот, а ему влетело от майора Львина. Он боялся, что мы их спугнем или они что-нибудь с вами натворят. Мы не знали, где поворот. Потом один старик подсказал. И он же сказал, что сюда уже три машины проехали.
– А мы ждем, ждем, а вас нет. Мы думали, что это они возвращаются.
Отец крепко прижал Игоря к себе, и они, обнявшись, вышли на свет. Это хорошо, что отец его обнял. Оказалось, что ноги совсем не держат Игоря.
Он увидел, что Данчев вынес на руках Бригитту, хотя она отмахивалась и повторяла, что с ней ничего не случилось.
– Я присяду, – сказал Игорь, – пока выяснится, что с Ко Ко. Он мой друг.
– Ну уж и натворили вы! – сказал Евгений.
Но отец строго посмотрел на него.
– Все в порядке, – сказал он. – Все хорошо закончилось.
– Как мама? – спросил Игорь.
– Ничего. Ничего. Там стоит машина с передатчиком, и майор Львин отправил одного из полицейских послать радиограмму в Рангун. Не волнуйся.
К Игорю подошел доктор.
– Ну а что у вас, молодой человек? – спросил он.
– Я совсем здоров, – сказал Игорь, – только устал.
Врач провел рукой по спине Игоря, и тот поморщился.
– У меня там оцарапано, – сказал он.
– Очень хорошо, – ответил врач. – Придется раздеться.
Тут началось самое неприятное. Врач совсем неделикатно мазал царапины и ссадины Игоря йодом и заклеивал пластырем.
Ко Ко, который пришел в себя, лежал с забинтованной головой на чьем-то плаще и улыбался, подмигивал, как будто хотел сказать: вот и тебе досталось.
– А где мой папа? – услышал Игорь голос Джонни.
Игорь подумал, что Джонни давно уже хотел спросить об этом, но боялся.
– Это сын мистера Роджерса, – сказал Игорь. – Он очень хороший. Он все время был за нас.
– Где мой папа? – повторил Джонни и заплакал. Он плакал громко, навзрыд, и майор Львин подошел к нему и положил ему на голову руку, но так ничего и не сказал.
– Я хочу к нему, – сказал Джонни.
– Не надо тебе, мальчик, – сказал Львин.
– Он мертвый, я знаю! Он мертвый, вы убили его!
– Это сделал другой человек, который был с ним.
– Отец Франциск? – удивился Игорь. – Но почему? Они же вместе.
– Они не вместе. Просто Франциск знал, куда поехал Роджерс, и захотел тоже поживиться. А когда они бежали, он решил не брать Роджерса с собой, он его не пускал в машину. Он думал, что ему одному будет легче скрыться. И когда Роджерс все-таки забрался в машину, он его застрелил.
– Папа! – кричал Джонни. – Я хочу видеть моего папу!
Врач наклонился над ним и заставил выпить что-то из баночки. Но Джонни все не успокаивался. Игорь подошел к нему и взял его за руку.
– Я во всем сам виноват. Мне надо было с самого начала сказать, и он бы никуда не поехал, это я виноват… – повторял Джонни.
Игорь крепко держал его за руку, и Джонни не вырывал руки. Всхлипывая, он шел рядом с Игорем. Двое солдат несли на плаще Ко Ко, а Бригитту, хоть она и возражала, нес на руках Данчев. Он так крепко прижимал дочь к себе, что казалось – не видел ее лет пятьдесят.
У поваленного дерева стояло много машин. И три машины, которые приехали раньше, и машина Миши, который, увидев ребят, сделал зверскую физиономию и сказал свое «карашо», и еще две машины военных с высокими антеннами над крышами, и машина из болгарского посольства.
За одной из машин, под кустами, лежал кто-то, покрытый полотном. Игорь догадался, что это мистер Роджерс, и больше старался в ту сторону не смотреть. Ему все равно не было жалко мистера Роджерса, ему было только очень жалко Джонни.
Джонни хотел подойти к отцу, но его отвел в сторону пожилой солдат в каске и с автоматом на груди. Врач тоже отошел вместе с ними. Джонни уже не бился, не плакал, а как будто оцепенел.
Отец Франциск сидел в военном джипе. Рядом с ним был автоматчик. Увидев ребят, Франциск поднял руки, скованные кандалами, и сказал:
– Вы же можете подтвердить, что я сделал все, чтобы сохранить вам жизнь. Я же не причинил вам вреда.
Солдат ему что-то строго сказал, и отец Франциск замолчал и отвернулся.
Сундук с серебром стоял на сиденье «Лендровера», и из него высовывался кубок, украшенный камнями.
– Поехали, – сказал майор Львин. – Сначала в Пром, в госпиталь, пусть ребят осмотрят. До Рангуна ехать далеко.
6. Разговор в музееЧерез три дня майор Львин заехал на своей машине за Игорем и его отцом. Он сказал, что отвезет их в музей. Мама уговорила майора привезти потом всех к Исаевым, чтобы она угостила их пельменями. Майор обещал приехать.
В кабинете директора музея уже сидели все, кто так недавно встретился у пагоды Трех Духов. Не было только Джонни, который заболел нервным расстройством, и его положили в военный госпиталь, и, конечно, не было отца Франциска, который сидел в тюрьме и ждал суда.
Ко Ко еще не снял повязки, и вид у него был очень мужественный и веселый. Бригитта совсем не изменилась. Она не могла не улыбаться. Все время рот ее так и растягивался в улыбке.
Когда Игорь пришел, она достала из сумочки, настоящей дамской сумочки, только маленькой, три длинных толстых волоса и сказала:
– Это твоя доля. Тигровые усы.
Игорь вспомнил и сказал:
– Ты своей маме не говорила?
– Я хотела не говорить, но не смогла удержаться. А мой папа теперь тебя очень уважает, потому что ты храбрый.
Игорь посмотрел на Данчева, но тот не слышал слов Бригитты, потому что был занят разговором с директором. Они стояли около длинной скамьи у стены и рассматривали разложенные там драгоценности. На полу в углу было два сундука. Один, поменьше, с оторванной крышкой. Его Игорь уже видел. Другой сундук нашли уже потом, когда развалины раскопали солдаты. Сейчас сундуки были пустыми, потому что все вещи из них были переложены на скамью.
– Хочешь посмотреть? – спросила Бригитта. – Я здесь уже давно и все видела.
Игорь встал и подошел к скамье.
Хорошо, что отец Франциск так и не увидел того, что было во втором сундуке. Он с ума бы сошел от жадности. Там лежали не только серебряные, но и золотые вещи, и всякие украшения, и цепи, усыпанные драгоценными камнями, и чаши для бетеля, сделанные из золота, и даже золотые слитки, и множество других сверкающих и красивых вещей.
– Дело не в денежной ценности, – говорил директор музея Данчеву. – Для меня, например, да и для тех бирманцев, которые увидят эти вещи на специальной выставке, самыми дорогими вещами будут вот эти.
Директор поднял со скамьи небольшую статуэтку. Она была вырезана из зеленого полупрозрачного камня и изображала стоящую на коленях молодую женщину. Одна рука ее касалась пальцами земли, другая была прижата к щеке, будто женщина задумалась о чем-то своем. Она чуть-чуть улыбалась, но не весело, а грустно.
– Это королева Со, – сказал директор. – Статуэтке этой не меньше семисот лет, и по всему видно, что сделали ее бирманские мастера. Или вот эти золотые листы с выдавленными на них буквами. Им уже больше тысячи лет. На них записан буддийский канон…
– А как они попали в казну? – спросил Данчев.
– Видимо, они находились в пагоде Шведагон, и бирманцам удалось вывезти их перед тем, как они отступили из Рангуна.
– Я попросил бы всех присутствующих сесть, – сказал майор Львин, – и уделить мне несколько минут вашего драгоценного времени. А заодно отведать чаю, который сварен по моему собственному рецепту.
Он подождал, пока все расселись, и собственноручно разлил в маленькие чашечки светлый душистый чай.
– Вкусный чай, – сказала Бригитта, – вы очень любезны.
Игорь даже поперхнулся от смеха. Она опять стала светской дамой! Вы только подумайте. Вот бы сюда ребят из школы. Они ждут не дождутся, когда Игорь с Бригиттой вернутся в класс и все расскажут. Жалко, что в первые дни доктор не разрешил им ходить в школу. Мишка Богданов уже, наверно, лопнул от зависти.
– Итак, я перехожу к делу, – сказал майор Львин. – И выступаю я сейчас как представитель бирманского правительства и поэтому прошу слушать меня внимательно. – Он улыбался при этом и хитро поглядывал на Игоря, будто они с ним знали какую-то тайну, которую больше никто не знал.
Игорь на всякий случай тоже хитро поглядел на майора Львина.
– Нами, вернее, нашими юными друзьями Бригиттой Данчевой, Игорем Исаевым и Маун Ко Ко найден и спасен для нашей страны драгоценный клад, известный в истории под именем казны генерала Бандулы. Стоимость его, по предварительным подсчетам, составляет около четырехсот тысяч джа. То есть это один из самых больших кладов, найденных за последние годы у нас в стране. Но стоимость казны Бандулы не укладывается в чисто денежные рамки, потому что он стоит во много раз больше как собрание произведений бирманского искусства и исторических предметов уникального значения.
Львин замолчал, отхлебнул чаю, обжегся, поморщился и продолжил:
– Правительство Бирманского Союза уполномочило меня выразить искреннюю признательность лицам, участвовавшим в поисках и спасении клада, и, учитывая, что они при этом проявили себя отважными и бескорыстными людьми, постановляет: несмотря на то что награды Бирманского Союза не вручаются несовершеннолетним, сделать исключение и наградить медалью Аун Сана Бригитту Данчеву, подданную Болгарской Народной Республики, Игоря Исаева, подданного Советского Союза, и Маун Ко Ко, бирманского гражданина. Медали будут вручены в соответствующей обстановке четвертого января следующего года, в День независимости Бирмы.
Львин посмотрел на сияющего Игоря, покачал укоризненно головой и, как бы желая снизить торжественный эффект, сказал коварно:
– От себя могу выразить надежду, что поступки этих молодых людей были обсуждены в кругу их семей и отважные молодые люди уже понесли соответствующее наказание за то, что убежали из дому, заставили всех волноваться и доставили неприятности своим родителям. Если бы я был членом правительства, я написал бы в указе, что к медали прилагается по хорошей бамбуковой палке для телесных наказаний.
– Но мы же очень спешили. Мы боялись, что нам не поверят.
– Я шучу, уважаемый Игорь Исаев. Не могу же я всерьез настаивать, чтобы какие-то самые обыкновенные родители наказывали таких исключительных детей.
Все засмеялись, а Игорь сказал:
– Ну уж, мы не исключительные.
– В заключение разрешите мне сказать еще об одном. По правилам, существующим в Бирме, нашедшему клад и передавшему его государству полагается часть стоимости этого клада. Поэтому каждый из троих участников поисков должен получить в государственном банке Бирмы двенадцать тысяч джа и может распоряжаться ими по своему усмотрению.
– Вот это да! – сказал Ко Ко. – Мы купим новую машину. А то джип совсем развалился. И я буду учиться!
– Кстати, Маун Ко Ко, – сказал Львин, – с ремонтом вашей машины приходите ко мне осторожнее, там репортеры дежурят.
– Они и так у самых ворот стоят – даже не знаю, как в школу будем ездить, – сказал Игорь. – Хорошо, что Аппалсвами их отгоняет.
– Слава тоже имеет свои недостатки, – сказал Львин.
– Папа, можно, я скажу? – спросила Бригитта.
– А почему ты у меня спрашиваешь? – удивился Данчев.
– Ведь это мои собственные деньги? А ты мой папа. Я хочу, если можно, не брать их. А то получается, что мы за деньги ездили.
– Никто так не думает, – сказал директор музея.
– Но все равно, можно будет передать мои деньги K° Ко? Они ему нужнее, а мой папа и так получает от Болгарии.
– Вы можете поступать, как вам хочется, – сказал Львин. – Даже выложить ими дорожку к своему дому.
– Я не хочу чужих денег, – сказал Ко Ко.
– Но ведь без тебя мы никуда бы не попали, – сказал Игорь. – Я тоже хочу отдать свои деньги, но только Джонни. Ведь теперь у него нет отца, а он очень бедный, и ему надо учиться и хорошо питаться, и у него еще есть сестра, которую надо отдать замуж.
– Смотри, как он много знает! – сказал Львин. – Я должен добавить, что о Джонни мы побеспокоимся. Мы отлично понимаем, что он не виновен в преступлении своего отца. Никто не собирается его в чем бы то ни было укорять. Сейчас он находится в государственном госпитале, а потом будет ходить в школу, как и все дети, и ему будет выплачиваться пенсия до тех пор, пока он не окончит образование. Правда, пенсия небольшая, и, честно говоря, я вполне согласен с Игорем Исаевым. Лично я.
– Я тут имею право голоса? – спросил Исаев-старший.
– Конечно.
– Так я полностью согласен с сыном.
– Бригиттины деньги пускай тоже будут для Джонни, – сказал Ко Ко. – Мне и так хватит.
– Молчи ты! – сказала Бригитта сердито. – А то не буду с тобой дружить. Тебе же надо будет потом поступить в университет и приехать учиться к нам в Болгарию.
– Или в Советский Союз, – сказал Игорь. – У нас университет больше.
– Я еще налью чаю, – сказал Львин. – Ведь чай хороший, не правда ли, кавалеры медали?
– Хороший, – согласился Игорь. – Налейте, пожалуйста.
– Я вчера получил письмо из Ленинграда, – сказал Евгений. – Если вам интересно, я могу пересказать часть его, которая относится к матросу Исаеву.
– Что-нибудь новое? – спросил директор музея.
– Да. Так вот, мой друг пишет, что он поднял дела в Морском архиве и обнаружил, что в тысяча восемьсот двадцать втором году в Индийском океане находился в плавании фрегат «Крейсер» под командованием капитана Лазарева, того самого, что за два года до того открыл Антарктиду. В корабельном журнале экспедиции мой друг нашел запись о том, что во время бури погиб матрос. Дальше ему не составило труда обнаружить, откуда был вырезан листок с рассказом о буре и канонире Исаеве. Оказалось, это записки мичмана Завалишина, одного из спутников Лазарева, опубликованные в географическом журнале в тысяча восемьсот двадцать четвертом году. Впоследствии Завалишин был декабристом и был сослан в Сибирь. Кстати, в этой экспедиции участвовал и молодой офицер Нахимов, который через много лет, став адмиралом, прославился при защите Севастополя. Нахимов, как узнал мой друг, и командовал шлюпкой, которая пыталась найти и спасти матроса. А еще через два дня, зная, где и что искать, мой друг нашел в архивах запись допроса матроса Исаева, который прибыл в Петербург в середине тысяча восемьсот двадцать шестого года. Оказывается, матрос Исаев рассказал, что после одного из боев командующий бирманской армией генерал Бандула решил отпустить его домой, наградив за храбрость в бою и за то, что Исаев убил вражеского лазутчика. Бандула поручил ему везти тайный груз в столицу, но в пути конвой попал в засаду, устроенную англичанами, и был перебит, за исключением Исаева, который скрылся в кустах. Пока англичане преследовали бирманскую охрану, Исаеву удалось скинуть под откос сундуки с грузом и спрятать их в развалинах, известных под названием Дом трех разбойников. Он засыпал их землей и попытался добраться до ближайшей деревни, чтобы поднять тревогу, но по пути туда был схвачен англичанами и увезен обратно в Рангун.
– А я это знаю, – сказал Игорь. – У мистера Роджерса был дневник его прадедушки. Прадедушка и привел англичан. Наверно, этот дневник мистер Роджерс оставил дома, и его можно прочитать. Но мы с Джонни не успели его дочитать, и Джонни взял с меня слово, что я никому не скажу. Он боялся за своего отца. Вы извините меня, Евгений Александрович, что я вас тогда обманул. Я ведь дал слово.
– Ничего, – сказал Евгений, – я догадался, что тут что-то неладно, но думал, что у тебя есть веские основания молчать. Да, значит, Исаева привезли в Рангун и все время пытались узнать у него, где груз, но Исаев говорил англичанам, что груз был оставлен в деревне, не доезжая до пагоды Трех Духов, и сдан бирманским властям. Когда Исаев был в английском лагере, пришло известие, что погиб генерал Бандула. И вскоре было заключено перемирие. В плену Исаев встретил одного из бирманских офицеров, которого знал по армии, и передал ему секрет клада, но тот, верно, погиб, потому что, как мы знаем, клад так и не был найден. Исаева заставили поступить матросом на английский корабль, потому что много английских матросов умерло в Бирме. Он не возражал, потому что думал, что таким образом он приблизится к дому. Он только поставил условие, чтобы ему вернули меч, потому что меч – награда за храбрость. И англичане возвратили оружие. После долгих приключений Иван сбежал с английского корабля в Стамбуле и пробрался домой, на родину. Дальше в своих показаниях он рассказывает о Бирме, о ее народе, о правительстве и сообщает, что груз, который он вез, закопан в развалинах Дома трех разбойников. Вот и все.
– А почему он не написал в Бирму, почему не вернулся? – спросила Бригитта.
– В этом нет ничего удивительного. В те времена Бирма была так далека от России, будто была на другой планете. Корабли туда не ходили, поезда не ездили, самолеты не летали. Исаев, может, и хотел дать туда весточку, но вскоре после того, как он написал письмо домой, он простудился и умер в Петербурге. Его вещи, в том числе меч, переслали в Великий Устюг. Вот и вся история, которая так и осталась бы неразгаданной, если бы не целая цепь случайностей. Если бы не приехал в Бирму Исаев – потомок Исаева, если бы не увидел Игорь картину в доме старика-историка, если бы не поселился он рядом с Роджерсом, который тоже кое-что знал о казне и мечтал ее найти.
– Ну уж, какие это случайности, – возразил Исаев-старший. Он не хотел, чтобы случайности командовали его поступками. – Как только мы все узнали, то действовали без всяких случайностей.
– Ну хорошо, без случайностей, – согласился Глущенко.
– У меня есть еще один вопрос, – сказал майор Львин. – В кармане Роджерса мы обнаружили вот эту записку, вернее, план. Она написана, очевидно, на русском языке. Интересно, как она попала к нему? Может, она связана с тем, что Роджерсу удалось найти наконец место клада. Ведь что ни говорите, как ему это удалось, мы не знаем.
Майор Львин достал листок бумаги и разложил его на столе.
Игорь все понял с первого взгляда – это и была та записка, которую Роджерс вынул из ручки меча. На записке был нарисован грубый план: дорога, пагодка, квадратик – Дом трех разбойников – и несколько надписей: «Здесь лежитъ грузъ», «Пагода Трехъ Духовъ», «дорога на Промъ», «река Иравади».
– Удивительно! – сказал Евгений. – Это же план, по которому можно найти клад.
И Глущенко обернулся к Игорю.
Игорь понял, что погиб. Теперь у него наверняка отнимут медаль.
– Он не виноват, – сказала Бригитта, – мистер Роджерс его обманул. Он, честное слово, ни в чем не виноват.
– Может, сам расскажешь? – спросил Евгений.
– Расскажу, – сказал Игорь. – Он обещал, что мы с ним напишем научную статью, и тогда я пришел…
И Игорь, не поднимая глаз, рассказал историю с пропажей меча, рассказал о полой рукояти и о том, как план попал в руки Роджерса.
И ничего не случилось. Никто даже и слова упрека не сказал Игорю. Как будто всем приходилось не раз попадаться на такие удочки. Только когда уже все выходили из кабинета, чтобы ехать к Исаевым есть пельмени, отец совершенно серьезно, как взрослому, сказал Игорю:
– Все мы учимся на ошибках. Иногда это бывает даже полезно.
– Видно, Исаев перед смертью нарисовал этот план, – сказал Данчев.
Когда шли через зал, то директор подвел их к большому стенду. Посреди стенда висела картина. Высокий человек с желтыми волосами и с мечом в руках стоит среди бирманских пушек, а снизу на холм карабкаются солдаты в красных мундирах.
Под картиной висел меч в серебряных ножнах, меч генерала Бандулы.
