Текст книги "Кто люб богам (ЛП)"
Автор книги: Кейт Росс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)
– Он очень точен.
– Кажется, он из таких, сэр. Добросовестный, с хорошей памятью, пытается всё сделать правильно.
– Или он заранее знал, что его спросят. Точное время – это не то, о чём обычно думают на вечеринках.
В холле я был один, но через несколько минут по лестнице для слуг поднялась женщина. Она была лет сорока, коренастая, просто одетая – тёмное платье и крестик на шее. Потом мне сказали, что это Марта Гилмор, камеристка миссис Фолькленд. Она сделала быстрый книксен и стала оглядываться по сторонам.
Из гостиной появился один из лакеев – Люк. Марта поговорила с ним вполголоса. Я думаю, она велела ему привести Фолькленда, потому что Люк ушёл в гостиную, а потом оттуда вышел хозяин. Да, это очень необычно. Как правило, на его вечеринках всё работало как часы, и вмешательство не требовалось.
За Фольклендом из гостиной появился Дэвид Адамс и остановился в дверях. Я не был хорошо знаком с мистером Адамсом. Если не ошибаюсь, он советовал Фолькленду, куда вкладывать деньги.
Фолькленд подошёл к Марте и спросил нечто вроде «Ты хотела видеть меня? Надеюсь, твоей госпоже не стало хуже?», но очень странно на неё посмотрел – распахнул глаза и судорожно вдохнул. Это продолжалось лишь несколько мгновений. Фолькленд умел держать себя в руках и секунду спустя был спокоен.
Марта сказала, что у миссис Фолькленд всё ещё болит голова, и она не спустится. Фолькленд с удивлением спросил «Это всё, что ты хотела сказать мне?» Марта подтвердила, сделала книксен и спустилась по лестнице для слуг. Мистер Адамс, что всё ещё стоял в дверях, проводил её взглядом, а потом недобро посмотрел на Фолькленда. Я не знаю, как ещё описать выражение его глаз. Фолькленд не видел этого. Возможно, он не знал, что Адамс здесь.
Кажется, меня Фолькленд заметил только сейчас. Он подошёл, улыбнулся, спросил, почему я тут один и, взяв за руку, повёл в гостиную. Мистер Адамс успел исчезнуть. Кажется, он не хотел, чтобы Фолькленд знал о том, что он всё слышал.
Когда мы с Фольклендом вернулись в гостиную, нас окружили люди, спрашивая, чего хотела Марта и правда ли, что миссис Фолькленд тяжело больна. Фолькленд сказал, что беспокоится не о чем – дело лишь в головной боли, что не позволяет госпоже присоединиться к празднику. Он сказал, что ему стоит заглянуть к жене и извинился. Это было в промежуток с без четверти двенадцать до полуночи.
Позже, без двадцати час, я снова покинул вечеринку. Мне было неуютно. Фолькленд не вернулся, гости уже начали гадать, почему хозяева пропали со своего же праздника. Начали ходить слухи. Мне не стоит их повторять.
(Судья настаивает на ответе)
Если вы хотите знать, начали говорить, что Фолькленд поссорился с женой, отчего она ушла в свою комнату, а он просил её вернуться. Некоторые гости решили, что я знаю больше, чем показываю. Я не знаю почему они могли так думать, если не считать того, что Фолькленд был моим другом, и я слышал тот разговор с Мартой. Леди Антея Фитцджон особенно настойчиво расспрашивала меня. Боюсь, я был невежлив, но я не хотел с ней говорить. Я вернулся в холл, взял свечу с полки и пошёл вниз, собираясь почитать в библиотеке, пока не подадут ужин.
Я спустился по главной лестнице. Слева была библиотека, справа – кабинет. В холле было темно, а дверь кабинета – полуоткрыта, и оттуда пробивался свет. Я решил, что кто-то оставил там горящую свечу и пошёл затушить её.
Я увидел…
(Свидетеля на миг переполняют чувства)
Я увидел Фолькленда, распростёртого под одним из окон. Его голова лежала у дивана возле окна, правая нога была согнута, а левая – вытянута. Горящая свеча стояла у окна прямо над ним.
Я подбежал и рухнул на колени рядом с ним. Тогда я попытался поднять его, но увидел рану на затылке. Это было чудовищно. Рядом с телом лежала кочерга. Я понял, что ей его и убили. Нет, я не представляю, кто это мог сделать. Мне подурнело, я был ошеломлён, и едва мог думать хоть о чём-то.
Я попытался собраться с силами и проверил у него пульс на запястье и шее. Его не было, а кожа уже холодела. Я выбежал из кабинета и поспешил наверх. Я собирался пойти в гостиную, но потом решил, что так подниму панику среди гостей. Двери в столовую были открыты – я увидел дворецкого и Люка, что готовили всё для ужина. Я рассказал им, что Фолькленд убит. Они решили, что я сошёл с ума. Тогда я повёл обоих вниз и показал тело. Дворецкий пришёл в ужас – он подбежал к телу, но ни он, ни я ничего не трогали.
Далее Клэр описывал, как дворецкий послал за врачом Фолькленда, известил Боу-стрит и велел Марте сообщить новость миссис Фолькленд. Сам Клэр вернулся на вечеринку. Гости были уже сильно обеспокоены и взбудоражены, но никто не собирался уходить, пока загадка не будет раскрыта.
Внезапно мы услышали крик с верхнего этажа. Кажется, это было «Нет! Нет!». Повисла пауза. Потом гости заспешили из гостиной в холл. Одни попытались подняться наверх, но Люк не пустил их.
Клэр писал, что порядок навёл дворецкий. Вскоре после этого спустилась миссис Фолькленд и рассказала гостям об убийстве.
Джулиан вернулся в самое начало показаний.
– Он говорит, что Фолькленд был в хорошем расположении духа, но потом сам признает, что почти не видел его. Он не может точно судить об этом.
– Другие гости говорили то же самое, сэр. Если мистер Фолькленд и чувствовал какую-то опасность, то ничем этого не выдавал.
Джулиан перевернул несколько страниц.
– Клэр пишет, что Фолькленд покинул вечеринку между без четверти двенадцать и полуночью.
– Да, сэр. Большинство гостей тоже сказали, что это было не раньше, чем без десяти минут двенадцать.
– Что мы знаем о его передвижениях после?
– Ничего, сэр. Кроме того, что в итоге он оказался в своём кабинете, где его нашёл мистер Клэр. Если кто-то и видел его в этот промежуток, он ничего об этом не сказал.
– Фолькленд сказал, что идёт поговорить с женой. Они виделись?
– Нет, сэр. Она не видела его с того мига, как ушла с вечеринки, а это было почти на час раньше.
– Возможно, он зашёл к ней, но она уже спала?
– Она это отрицает, сэр. Головная боль не давала ей спать.
– Стало быть, Фолькленд оставляет гостей и идёт наверх увидеть жену, но вместо этого идёт вниз, в кабинет. Почему?
Вэнс покачал головой.
– Трудно сказать, сэр.
– В самом деле. Итак: самое раннее из возможных время смерти Фолькленда – без десяти минут двенадцать, когда он ушёл от гостей. Какое самое позднее?
– Вот, – Вэнс выудил ещё один лист, – доктор мистера Фолькленда осматривал тело той же ночью. Это его показания.
Джулиан пробежал глазами сообщение врача. Оно полнилось медицинскими терминами, но смысл был ясен. Смерть наступила в результате сильного удара по затылку, что почти мгновенно убил жертву. Вероятность того, что это несчастный случай или самоубийство, исключена. Вероятно, получив удар, Александр упал около дивана у окна, головой к левой его стороне. Скорее всего в миг удара он и стоял лицом к его левой стороне – на лбу убитого остался синяк, который появился, когда он в падении ударился о левый же ставень. Когда нашли тело, ставень был закрыт – возможно, Александр только что задвинул его.
Орудие убийства было очевидно – кочерга, что нашли рядом с телом. На её конце обнаружилась кровь и осколки черепа. Осмотрев труп и выслушав дворецкого и мистера Клэра, доктор заключил, что, когда Александра нашли, он был мёртв не меньше получаса. Иными словами, убийство было совершено не позже, чем в четверть первого.
– Стало быть, между без десяти двенадцать и пятнадцатью минутами первого, – подвёл итог Джулиан. – Очень узкий промежуток.
– Недостаточно узкий, сэр, – зловеще ответил Вэнс.
– Как я понимаю, мало у кого есть алиби? Не беспокойтесь, я до них доберусь, – Джулиан вернулся к показаниям Клэра. – Эта встреча с Мартой может быть очень важна. Она произошла как раз перед тем, как Александр ушёл с вечеринки. Точнее, она дала ему предлог уйти, ведь камеристка просто сказала, что госпожа всё так же нездорова и не спустится. Но зачем выдёргивать его из гостиной, чтобы передать это? Почему Фолькленд был так обеспокоен, когда увидел её? Наконец, почему этот разговор подслушивал Дэвид Адамс и почему он посмотрел – как там выразился Клэр? – недобрым взглядом?
– Посмотрите показания мистера Адамса, сэр. Это покажет вам историю с его стороны.
Показания Дэвида Адамса
Моё настоящее имя – Давид Самуил Абрамс [14] , но мне удобнее называть себя Адамсом. Я живу на Бедфорд-сквер, но также у меня есть контора на Корнхилл [15] . Я даю займы иностранным клиентам – по большей части, южноамериканским – а также занимаюсь вложениями в другие страны. Какими вложениями? Теми, что приносят доход.
Я приехал на вечеринку Фолькленда 22 апреля между половиной одиннадцатого и одиннадцатью. Фолькленд порхал от одной группы гостей к другой, как всегда. Мы поговорили, но то была просто светская болтовня. Он вёл себя как обычно. Миссис Фолькленд я почти не видел. Она ушла к себе с головной болью вскоре после того, как я приехал.
Около половины двенадцатого, мать одной из девушек на выданье попросила её спеть. Большая часть гостей собралась в музыкальной комнате, чтобы послушать. Фолькленд тогда вышел в гостиную, чтобы освободить немного места. Я пошёл за ним. От юных леди, блещущих своими дарованиями, у меня болят зубы.
К Фолькленду подошёл один из лакеев и сказал, что камеристка его жены хочет видеть его в холле. Он вышел. Я последовал за ним, чтобы узнать, что происходит. В холле уже была та камеристка, а также Квентин Клэр, друг Фолькленда по Линкольнз-Инн. Фолькленд поговорил с прислугой. Нет, он не был напуган или обеспокоен тем, что ему сказали. Но говоря с ней, он стоял спиной ко мне, так что я не мог видеть его лица.
Камеристка сказала, что миссис Фолькленд всё ещё нездоровиться, и она не вернётся на праздник. Больше она ничего не сказала – просто сделала книксен и ушла по лестнице для прислуги. Я вернулся в гостиную. Нет, я не был зол на Фолькленда. Почему мне на него злиться? Я не смотрел на него «недобро» или ещё как-то. Если Клэр хочет сказать, что убийца – я, он мог бы придумать что-то пооригинальнее.
Джулиан оторвался от бумаг.
– Что-то заставляет меня сомневаться, что мистер Адамс хотел произвести хорошее впечатление на судью.
– Именно так, сэр. Его назвали дерзким. Между нами двумя, сэр – я думаю, в магистрате бы не расстроились, если он и оказался преступником.
– Он мог понимать это. Деловой человек, еврей, в общество не вхож. Стоит думать, что все от министра внутренних дел до последнего тюремщика, испытали бы облегчение, повесив это убийство на него.
– Но он сделал себе только хуже, дерзя судье.
– И стал бы не первым, кто добился того исхода, которого боялся, – Джулиан откинулся на спинку кресла, вытянул ноги и положил лодыжку одной на другую. – Скажите, что вы думаете о той части этого дела, что включает тридцать тысяч фунтов?
– Очень подозрительно, сэр, – Вэнс покачал головой. – Вот мистер Адамс, такой сведущий в денежных делах джентльмен, скупает все векселя мистера Фолькленда и все прощает, не взяв ни гроша.
– А как вы об этом узнали?
– Я просмотрел бухгалтерские книги убитого. Он был очень увлечён вложениями, как вы возможно слышали, и умел считать деньги. За второе апреля была запись про векселя на тридцать тысяч. Я немного порасспрашивал в Сити и узнал, что векселя скупал мистер Адамс.
Джулиан снова пробежал глазами показания.
– Его рассказ о Марте, что позвала Александра из гостиной, совпадает со словами Клэра, расходясь только в том, что касается недоброго взгляда. А что про это говорит сама Марта?
У Вэнса были и её показания. Её имя Марта Гилмор. Она тринадцать лет служит миссис Фолькленд – сперва няней, потом камеристкой. Тем вечером хозяйка послала за ней незадолго до одиннадцати и сказала, что страдает головной болью и пока что останется у себя.
Чуть позже я зашла проведать её. Дверь была заперта. Я постучала, и хозяйка впустила меня. Она всё ещё была в вечернем платье и выглядела больной. Я предложила лекарство, но она отказалась и решила лечь отдохнуть.
Я спустилась вниз – в коридор около гостиной. Там был мистер Клэр, но мы не разговаривали. Из гостиной вышел Люк, и я сказала ему позвать сюда хозяина. Он пришёл через несколько минут. Нет, я не помню, чтобы хозяин странно на меня смотрел. Я сказала, что госпожа больна и больше не спустится. Нет, она не просила меня передать это ему. Я просто знала, что он захочет это знать. Мистер Адамс был рядом и слушал, но я не обратила на него внимания.
Я вернулась в свою комнату на чердаке и села шить. Я не легла спать, потому что могла понадобиться хозяйке. Я была одна до часу ночи, когда пришёл Люк и сказал, что хозяина убили. Я поспешила вниз поговорить с мистером Николсом, дворецким, а он попросил меня передать новость миссис Фолькленд.
Я вошла в её комнату. Дверь всё ещё была закрыта. Она отперла мне, а я рассказала, что случилось. Сперва она совсем голову потеряла. Всё кричала «Нет! Нет!» и заламывала руки. Я успокоила её как могла, и вскоре она собралась с духом и смогла спуститься поговорить с гостями. Я и не ждала от неё меньшего. Если мне позволено сказать, это самая отважная леди из тех, что я знаю.
Потом у нас было много дел, но меня послали вниз, в людскую, так что я многого не видела. Только в два пополуночи хозяйка взяла меня с собой в комнату к мастеру Юджину, что рассказать ему о смерти хозяина. Мастер Юджин – это единоутробный брат миссис Фолькленд, он жил с ней и хозяином. Она постучала в дверь, он отозвался, и мы вошли. Мастер Юджин сидел на кровати и смотрел на нас сонными глазами. Хозяйка села рядом и рассказала, что мистер Фолькленд мёртв. Мастер Юджин был потрясён. Он спросил: «Как его убили?». Не знаю, почему.
– «Как его убили?», – повторил Джулиан. – Почему не просто «Как он умер?» Хорошо, из показаний Марты ясно одно – у неё нет алиби. В нужное нам время она могла быть где угодно.
Он вернулся к бумагам.
– Меня дьявольски интересует эта головная боль миссис Фолькленд. Она ведь не из мнительных женщин. Скорее наоборот – мне показалось, что она бы сочла болезнь проявлением слабости. Когда я увидел её сегодня, была явно опустошена скорбью и всё ещё отходила от болей в животе, о которых мне говорил сэр Малькольм. Но она ничего не сказала про это, а настаивала, что чувствует себя прекрасно.
– Так вы думаете, что она выдумала эту головную боль, чтобы уйти с праздника, потому что они с мужем правда поссорились?
– А что говорила она сама?
– У меня нет записи её показаний. Судьи не любят расспрашивать… скорбящих вдов, сэр, вы понимаете. Но она ответила на несколько вопросов. Сказала, что поднялась наверх без четверти одиннадцать и оставалась там со своей головной болью, пока не услышала про убийство. У неё не было никого, кроме Марты, и она никого не видела.
– Иными словами – у неё нет алиби.
– Ни следа алиби, сэр.
– Прискорбно это слышать. Уверен, она отрицала ссору с Фольклендом?
– О да, сэр. Её оскорбило само предположение.
– Неудивительно, если ссоры и правда не было. Но если была, она тоже могла оскорбиться. Приложила она руку к его смерти или нет, было бы очень скверно, если бы муж оказался убитым едва ли через час после того, как жена ушла от него в свою комнату в гневе.
– Мистер Пойнтер подтверждает её слова, сэр… Это уже кое-что.
Джулиан поднял брови.
– Феликс Пойнтер? Он замешан в этом?
– Я не знаю, могу ли я так сказать, сэр. Но он был последним гостем с которым миссис Фолькленд поговорила перед тем как уйти к себе, так что на него стоит обратить внимание.
– Да, никто не может не обратить внимание на Феликса. Всё дело в его гардеробе.
Вэнс проницательно на него посмотрел.
– Ваш друг, сэр?
– Да. Но я не позволю этому мешать моим суждениям. Что же он сказал?
Вэнс достал на свет бумаги.
Показания достопочтенного Феликса Пойнтера
Моё имя Феликс Пойнтер. На самом деле – Феликс Горацио Пойнтер, но вам лучше это не вставлять. Да, я сын лорда Солтмарша… один из сыновей. Самый младший.
Я приехал на вечеринку к Александру Фолькленду 22 апреля. Я не помню ничего необычного. Кроме того, что его убили – но об этом вы и сами знаете, конечно.
Прощу прощения – да, то, что миссис Фолькленд ушла, сославшись на головную боль, было необычно. Мы побеседовали. Она выглядела не очень здоровой и сказала, что у неё болит голова, так что ей лучше подняться к себе и прилечь. Она сказала, что об этом не стоит беспокоиться, и никому не стоит уезжать. Это было сказано очень настойчиво – будь иначе, я бы решил, что развлекаться, пока она болеет – чертовски дурной тон.
Нет, я не знаю никакой причины, по которой она и Фолькленд могли бы поссориться. Я знаю, ходили слухи об этом, но я убеждён, что это просто слухи. Фолькленд был в отличном расположении духа весь вечер, а она – ну, она же не могла исполнять обязанности хозяйки больной, верно?
– Как быстро он бросился защищать её, – сказал Джулиан, нахмурившись.
– Наверное, просто вёл себя как джентльмен.
– Я надеюсь, что дело только в этом. Видите ли, он был влюблён в неё два сезона назад, ещё до того, как она вышла за Фолькленда.
– Влюблён в жену убитого, сэр? – Вэнс тихо присвистнул.
– Да. Но вы должны кое-что знать о Феликсе – он влюбляется часто, с радостью и почти без надежды, что его чувства заметят, не говоря уже о том, что ответят на них. Нет никаких причин думать, что его увлечённость миссис Фолькленд чем-то отличается, – Джулиан оборвал сам себя и иронично улыбнулся. – Как легко находить оправдания друзьям! Вы совершенно правы – старая привязанность Феликса к миссис Фолькленд даёт нам массу причин подозревать его. Если только у него нет алиби.
– Его нет, сэр. Но его нет у многих других гостей, – Вэнс полез в портфель и вынул ещё пачку листов. – Это списки имён и адресов. Я подчеркнул тех, у кого алиби есть. Около десятка играли в вист или экарте[16] и могут поручиться друг за друга, а ещё несколько юных леди были со своими дуэньями. Ну и конечно, музыканты – они играли на виду у всех. Тем не менее, у нас остаётся пять дюжин[17] гостей. Их всех видели среди других людей на вечеринке между без десяти минут двенадцать и четвертью первого, но они не могут доказать, где были всё это время. Я имею в виду, что любой из них мог нырнуть вниз, убить мистера Фолькленда и вернуться.
– В это число входят Клэр и Адамс?
– Да, сэр. Конечно, я не сомневаюсь, что от гостей можно узнать больше, чем удалось нам. Они не из тех людей, которых я бы назвал обязательными, когда дело идёт о дознании. Вот почему я надеюсь, что вы поможете мне. Вы знаете таких людей и понимаете их. Поймать вора поручи вору – без обид, сэр.
– Ни малейших. Вы не узнали от гостей, кто пустил тот слух о размолвке между Александром и миссис Фолькленд?
– Это началось с леди Антеи Фитцджон – это лучшее, что я могу сказать. Вы помните, мистер Клэр упоминал её и говорил, что она пыталась вызнать у него, куда пропал Фолькленд.
– Легко могу себе представить. Это старая дева без всяких обязанностей и с деньгами – таким образом, сплетни остаются её единственным занятием. Она хорошая сплетница – очень умна и проницательна. Если она решила, что Фолькленды повздорили этим вечером, значит это могло произойти. Но ещё она любит баловать молодых людей и издеваться над их жёнами и возлюбленными. Александр был одним из её любимчиков, так что она могла слишком хотеть поверить в то, что он поссорился с женой.
Вэнс переварил это и кивнул.
– Остались ещё одни показания, которые вам стоит прочесть, сэр. Помните, есть и много других – мы взяли объяснения у большинства слуг и гостей – но я оставлю их вам, чтобы вы могли просмотреть их потом.
Он передал Джулиану ещё одну перевязанную лентой пачку листов. Джулиан прочёл:
Показания мистера Юджина Толмеджа
Моё имя Юджин Толмедж. Мне шестнадцать лет. Теперь я не знаю, где живу. Мои родители умерли, а мой опекун – убит, так что, не знаю, есть ли у меня право жить где-то. Сейчас я пребываю в доме сэра Малькольма Фолькленда в Хэмпстеде.
Миссис Фолькленд – моя единоутробная сестра. У нас разные отцы. Мой был карточным шулером и перерезал себе горло. Я думал, вы знаете об этом – все знают.
Да, я был в доме Александра вечером двадцать второго апреля. Я учусь в школе, но на рождественских каникулах заболел корью и остался с Белиндой и Александром до тех пор, пока не поправлюсь. Нет, я лечился не четыре месяца. Я мог вернулся в школу намного раньше, но не хотел этого, потому что ненавижу школу, а Александр был слишком добросердечным, чтобы отправить меня туда против моей воли. В конце концов он всё же сказал, что я должен вернуться, но лишь потому что его заставила Белинда. Это была не его вина. Я должен был уехать шестнадцатого апреля, но всю ночь перед этим днём я простоял на улице под дождём и заболел. Почему я стоял под дождём? Чтобы заболеть, конечно.
Так что я был в доме Александра и в тот вечер, когда его убили. Я не участвовал в вечеринке. Я был у себя в комнате и лёг спать около одиннадцати. Примерно в два часа меня разбудила Белинда и сказала, что Александр убит. Я едва мог поверить ей. Нет, я не видел и не слышал ничего необычного. Я спал.
– Он очень беспокоится о этом возвращении в школу, – задумался Джулиан, – и настаивает, что это было решение миссис Фолькленд, а не Александра. Возможно, это естественный порыв подозреваемого – неважно, виновного или невинного – но это мало говорит о его порядочности. Так или иначе, к Юджину стоит присмотреться. Он унаследовал от Александра четыре тысячи фунтов – вернее, унаследует, если у Александра так и не будет ребёнка – и он достаточно дерзок и отчаян, судя по тому как усердно он пытался получить лихорадку под лондонским дождём. Наконец, у него явно нет алиби. У родственников Александра дела с этим плохи. Я надеюсь, хотя бы сэр Малькольм вне подозрений?
– Да, сэр. Его слуги сказали, что он весь вечер был дома, и я не вижу причин не верить им.
– Хвала небесам за это малое утешение. Вернёмся к слугам Александра. Кого из них мы можем вычеркнуть из гонки за алиби?
– Дворецкий и прислуга с кухни вне подозрений, сэр. В нужный нам промежуток они были внизу и готовили всё к ужину. Служанки уже спали, а они живут в одной комнате, так что могут поручиться друг за друга. У Марты алиби нет, как вы помните, как и у камердинера мистера Фолькленда. Это такой заносчивый коротышка-француз по имени Валери. Он говорит, что был в своей комнате и дремал, ожидая, когда хозяин позовёт его после вечеринки. Подтвердить это некому.
Два лакея, Люк и Нельсон, прислуживали на вечеринке. Они сами договорились, что Люк будет носить всё снизу, а Нельсон останется на втором этаже, чтобы быть под рукой, когда что-то понадобиться кому-то из гостей. Так что у Нельсона крепкое алиби – люди всё время звали его, а если бы он куда-то пропал, его бы быстро хватились. Люк – другое дело. Он сказал, что ушел из гостиной за пару минут до того, как часы пробили полночь – пошёл принести вина. Дворецкий подтверждает, что видел, как Люк спускался за вином, но никто не может сказать, сколько времени у него занял путь со второго этажа до цокольного и обратно. Кажется, со слугами на этом все.
– Стало быть, подводя итог – миссис Фолькленд, Юджин, камеристка миссис Фолькленд и камердинер её мужа не имеют алиби совершенно, лакей Люк – частичное, потому что уходил в цоколь. Клэра и Адамса видели на вечеринке в течение тех важнейших двадцати пяти минут, но они не могут доказать, что были там всё это время, и то же верно для многих других гостей, в том числе моего друга Феликса, – Джулиан покачал головой. – Здесь дьявольски много подозреваемых. Я думаю, глупо было бы надеяться на такую вещь как улики?
– Мы с Уоткинсом перерыли кабинет сверху донизу, сэр, но не нашли ничего стоящего. Никаких следов борьбы или взлома, ничего не пропало. А ведь там были дорогие вещи – разные древности, серебряные чернильницы и так далее. Это было не ограбление – разве что украли вещь, о которой никто не знает, вроде письма или завещания.
– Итак, у нас целое воинство подозреваемых, которых ничего не связывает с преступлением. Давайте попытаемся сузить это поле. Убийца был явно знаком с домом Александра и его распорядком дня – он смог попасть внутрь и пробраться в кабинет в самый разгар вечеринки, и его никто не заметил. Кроме того, он или она должны были знать Александра достаточно близко, чтобы вообще иметь какой-то мотив. Можно ставить на то, что наш убийца, либо живёт в доме, либо часто там бывает. Могу я взглянуть на список гостей?
Вэнс протянул ему перечень, и Джулиан пробежал его глазами.
– Кажется, около двух десятков человек были вхожи в круг друзей Александра – в том числе Клэр и Адамс. Я поговорю с ними особо. Но сперва я попытаюсь вытянуть ещё что-нибудь из его слуг. Завтра я встречаюсь с доме Фолькленда с сэром Малькольмом – тогда и обсужу с ним это.
– Что же, желаю удачи, сэр. Если я могу что-то сделать – только намекните. Я так понимаю, сэр, что вы будете вынюхивать среди фон-баронов – если простите мне такие слова – а я пойду по тем следам, что вы мне укажете, и сделаю то, что вы подскажете.
– Увы, у нас может и не получится так чётко разделить обязанности. Но я благодарен вам. Я без колебаний положусь на вас.
– Отличный план, сэр. – Вэнс поднял себя из кресла. – Спасибо за выпивку. Мне лучше пойти – сегодня воскресенье, а я весь день не был дома, и моя-то… ну вы знаете, каковы женщины. А может и нет, сэр, вы же холостяк, – он сдержанно улыбнулся. Вэнс очевидно считал любого неженатого мужчину желторотым юнцом, пусть тот и раскрыл одно-два убийства. – У вас теперь полно дел, не так ли, сэр? Даже если сократить число подозреваемых, их останется целая пропасть.
– Да. И дело всегда может усложнить то, что убийцей может оказаться человек, чьё появление в доме нам неизвестно.
– Как это может быть, сэр? Мы всё тщательно осмотрели, и ни одна дверь или окно не были тронуты. Так что не знаю, как какой-нибудь хитрый вор или другой негодяй мог проникнуть в дом.
– Я не сомневаюсь в вашей скрупулезности. Но подумайте о том, что творилось в доме в тот день около полуночи. Кухонная прислуга работает в цоколе, на втором этаже вечеринка, миссис Фолькленд и Юджин в спальнях на третьем этаже, а Марта, Валери и служанки – на чердаке. Первый этаж пуст – там лишь иногда появляются слуги, что спускаются вниз или поднимаются наверх. Если около полуночи там бы появился незваный гость, его бы никто не заметил.
– Кроме самого мистера Фолькленда, сэр. Он в тот час был на первом этаже.
– И мы не знаем, почему, ведь он собирался подняться к миссис Фолькленд. Я предполагаю, что он мог спуститься на первый этаж именно для того, чтобы впустить этого неизвестного нам человека.
– Это возможно, сэр, – медленно произнёс Вэнс. – Этот незнакомец – мы, как судейские, называем таких «Джон Ноукс» – мог войти через главные двери или через задние, что ведут в сад. Конечно, если бы он позвонил, услышала бы прислуга.
– Возможно, ему не потребовалось звонить. Фолькленд мог ждать его к определённому часу. Полночь – отличное время для тайной встречи или свидания.
– Стало быть, наш Джон Ноукс может оказаться Джейн Ноукс[18], сэр, – Вэнс подмигнул.
Джулиан нахмурился.
– Если так, непонятно, почему Фолькленд решил встретиться с ней в своём доме. Кроме того, он был известен преданностью своей жене – он совсем не склонен волочиться за певичками или держать chére amie [19], – он пожал плечами. – Но он мог и влюбиться. Впрочем, мы не должны давать этой возможности отвлечь нас от подозреваемых, что под рукой. Но про этот недостающий кусочек мозаики нужно помнить. Миссис Фолькленд сказала, что у её мужа не было врагов. Возможно, истина в том, что у него был враг, о котором никто не знал.
Глава 5. Весь ансамбль
– Ты Люк или Нельсон? – спросил Джулиан лакея, что открыл ему дверь с доме Александра Фолькленда следующим утром.
Лакей, носивший подобающую слуге бесстрастную маску, моргнул и внезапно стал удивительно человечным.
– Я Люк, сэр.
Ему было около двадцати одного года, и это был образцовый лакей – рост больше шести футов, широкие плечи, икры, не нуждавшиеся в подкладках, что придали бы им подобающий вид. Но несмотря на рост и размеры, он выглядел мальчишкой – румяные щеки и вьющиеся, как у ребёнка, волосы. Обычно Люк носил ливрею в бирюзово-серебряных цветах дома, но сейчас был одет в траур, как и требовалось от всех слуг покойного.
– Я пришёл на встречу к сэру Малькольму, – объяснил Джулиан.
– Да, сэр, – Люк принял его шляпу, перчатки и трость. – Соблаговолите проследовать за мной, сэр. Сэр Малькольм ждёт вас в кабинете.
«Мы явно не будем терять времени», – подумал Джулиан. Он посмотрел на Люка со скрываемым любопытством. Молодому человеку явно было не по себе, но связано ли это с его шатким алиби – остаётся только гадать.
Лакей провёл Джулиана по широкому коридору, соединявшему парадную и заднюю двери. Благодаря замысловатой формы декоративным аркам и покраске, что создавала иллюзию глубины и пространства, он напоминал галерею эпохи Возрождения. Между арками висели медальоны, запечатлевшие аллегорические сцены. Джулиан заметил Время, открывающее Истину.
«Если повезёт», – подумал он.
Кабинет находился в конце коридора по правую руку. Люк открыл дверь и отошёл, позволяя Джулиану войти. Навстречу гостью поспешил сэр Малькольм.
– Доброе утро, мистер Кестрель! Я думаю, мы можем начать отсюда, а потом опросим слуг. Люк, скажи всем собраться в приёмной и подождать нас.
– Да, сэр. – Люк поклонился и исчез.
Джулиан посмотрел на сэра Малькольма скептически. Это человек явно изголодался по ответам – по любым ответам, что пролили бы свет на это будто бесcмысленное преступление. Он ждал, что Джулиан сотворит чудо и покажет ему решение, достав его, как фокусник – кролика из шляпы. Что ж, оставалось только попробовать, как сказал бы Брокер.
Для начала Кестрель обошёл комнату, создавая о ней общее впечатление. Около пятнадцати футов в длину. Единственная дверь, ведёт в коридор. По обе стороны от двери – невысокие, по пояс, шкафчики из атласного дерева, на колёсиках. Они выглядели одинаково, но открыв один, Джулиан обнаружил внутри хитроумно спрятанную лестницу, для того, чтобы доставать книги с высоких полок, в то время как другой оказался просто шкафом.
Полки же были развешены на стене слева от двери. Они полнились трудами по архитектуре и внутренней отделке. Одна книга лежала открытой на длинном столе подле полок. На страницах виднелись чертежи в разрезе и вычисления, которых бы не понял простой любитель. Рядом лежал лист с заметками, написанными лёгким, изящным почерком Александра.
